Победитель

— Позвольте представить вам полковника Иосифа Виссарионовича Джугашвили с супругой Коте Григорьевной. Господин полковник, в свою очередь представляю вам звезду русского балета — боярышню Анастасию Николаевну Романову.

Уже чуть успокоившаяся Анастасия, чуть склонила голову в изящном поклоне.

— Составите нам компанию, Анастасия Николаевна? — Полковник Джугашвили встав, отодвинул стул, чтобы девушке было удобно сесть.

— Если угостите настоящим грузинским вином... — Глаза Анастасии сверкнули словно два бриллианта.

— Мы как раз пьём Пиросмани девятьсот двенадцатого года. — С улыбкой произнесла Като, наблюдая как расторопный официант ставит ещё один прибор, и наполняет высокий бокал рубиново-красным вином. — Потрясающий букет, и терпкая сладость словно воздух Картвели.

Верная себе, Като быстро разговорила Анастасию, и та уже через пять минут рассказывала, об освобождении из плена французского авантюриста, впрочем, умолчав, как она в этот плен попала. В рассказе молодой девушки, Николай и его наставник выглядели как минимум былинными богатырями разбросавшими голыми руками многотысячное воинство.

Коте Григорьевна конечно поделила сказанное на десять, но свои выводы сделала, чуть заметно сдавливая руку супруга в тех местах, которые она считала особенно интересными.

А в это время, полковник Романов, потерявший дочь из виду, приподнялся из-за стола, чтобы через раздвинутые занавеси, отделявшие кабинет, осмотреть зал, и через несколько секунд увидел её оживлённо беседовавшую с жандармским полковником, какой-то женщиной, и молодыми человеком, в светлом костюме.

Он прекрасно знал, как именно его дочь попала в сети французу-шаромыжнику, и с некоторых пор не доверял её знакомствам. Поэтому он осторожно тронул за плечо сидевшего рядом генерал-адьютанта Трепова привлекая его внимание, и когда тот извинившись перед собеседником повернулся в сторону Романова, негромко спросил:

— Фёдор Фёдорович, а не подскажете, с кем-то моя несносная дочь, столь мило беседует?

— Где? — Взгляд обер-полицмейстера метнулся по залу, и сразу выделил знакомый силуэт дочери старого друга. — Ну, внешне всё более чем пристойно, — Генерал-адъютант легко, махнул стопку, и с наслаждением закусил крошечным бутербродом с красной икрой. — Полковник Джугашвили — яркая личность. Настоящая гроза бандитов и воров, получивший в их среде кличку Сталин. Супруга его, кстати, урождённая Иоселиани, проходит по ведомству Особой Канцелярии Первого Управления, в звании майора. Очень знаете ли опасная особа получившая прозвище Картвельская Гюрза. Подробностей рассказывать не буду, не имею права, но могу сказать, что она деятельно участвовала в очень и очень важных делах. А вот юноша мне незнаком. Сидит так, что не разглядеть. Но судя по одежде вполне приличный молодой человек.

— Леконт тоже казался вполне приличным. — Недовольно проворчал Романов.

— Ну, если его ещё не погнали из-за стола Джугашвили, значит он действительно приличный юноша. — Примирительно сказал Трепов. — Ну чего ты переживаешь. Давай пригласим их к нам за стол! Заодно дам команду, чтобы мои люди срисовали этого франта, да выяснили про него всю подноготную. Если за ним что есть, так и объяснят ему по-свойски что и как. — Трепов решительно встал, и несмотря на плескавшиеся в животе пол литра Пенного Хлебного твёрдо подошёл к столу, за которым сидели Джугашвили, Николай и Анастасия.

— Анастасия Николаевна, Коте, Григорьевна, господин полковник, молодой человек... Хочу пригласить вас, за наш стол. Мы празднуем возвращение Анастасии на родину и российскую сцену, и будем рады видеть всех её друзей.

— Да! — Настя счастливо улыбнулась и захлопала в ладоши. — Я должна обязательно познакомить вас с папой! Особенно тебя! — Она строго посмотрела на Николая. — И не вздумай сбежать. А то, знаю я вас. Как воевать, так впереди, на коне, а как с родителями знакомиться, так и след простыл!

— И даже в мыслях не было. — Николай предельно честно посмотрел в глаза Анастасии, а Трепов, видевший эту сцену чуть сбоку лишь усмехнулся.

Официанты довольные тем, что освобождается столик в центре зала, сноровисто подставили дополнительные стулья в кабинет, и дополнительные приборы раньше, чем компания, шествующая через зал, вошла в обособленное от общего зала помещение.

Не давая никому сказать ни слова, Анастасия, подхватив за руку Николая сразу подвела его к отцу.

— Папа, хочу тебя познакомить с бояричем Белоусовым, который и разрешил все мои трудности с господином Леконтом.

— Вот как? — Брови полковника чуть поднялись, выражая удивление.

— Поверьте, господин полковник, это было совсем нетрудно. — Николай усмехнулся.

— Но Настенька сказала, что его сопровождали трое громил!

— Как говорит мой батюшка, большой шкаф громко падает. — Пояснил Белоусов. — А эти, подручные француза были просто мясом. Большим неуклюжим мясом. Так что всё разрешилось быстро и ко всеобщему удовольствию. Ну кроме господина Леконта.

— Садитесь, господа. — Скомандовал Трепов по генеральской привычке. — Садитесь, и будем веселиться. А Настя, нам таки расскажет о подвигах нашего юного героя.

— Да, просим! — Знаменитый московский адвокат и покровитель искусств Александр Иванович Урусов, ловко подхватил вилкой грибочек, и забросил его в рот.

Когда все расселись, и официанты налили гостям, Анастасия снова начала рассказ о недавних событиях, но на этот раз, Николай уже выглядел не как богатырь, а как все тридцать три богатыря, которые одним махом семерых побивахом.

Дамы охали, закатывали глаза, а мужчины, большинство из которых носили погоны, даже приведя про себя историю к правдивой норме, не могли не признать, что помощь Николая была своевременной, и весьма эффективной.

— А куда же делся этот, как его... Леконт? Вера Голицына в девичестве — Долгорукая — вдова генерала Голицына, только — только начавшая выходить в свет, после добровольного двухгодичного траура, уже заметила молодого боярича, и смутные мысли туманили голову заставляя замирать сердце. — Неужели ему всё так и сошло с рук?

— Как ни странно, но нет. — Николай усмехнулся. — Когда мы ехали на поезде через Североамериканские Штаты, он с братом и его бандой напали на наш поезд, надеясь захватить груз золота. Ну и после разгрома банды были повешены по приговору суда. Причём прямо там же, на станции. Так что конец сего нечестивого господина я наблюдал собственными глазами.

— Вы же тоже в сём деле участвовали? — Спокойно осведомился Трепов.

— Ну немного. — Николай усмехнулся, глядя прямо в лицо генерал-адъютанту.

— Расход? — Коротко бросил молодой капитан в форме егерей, и внимательно посмотрел на Николая.

— Сто двадцать пять, примерно на три десятка. — Непонятно для дам, но вполне ясно для служивших ответил Николай.

— А общая численность? — Негромко спросил Джугашвили.

— Около двух сотен. Но там были и охранники груза, а у них пара Томпсонов, да пулемёт, так что основная часть — их работа.

— А кто взял этих... братьев? — Спросил Трепов.

— Мой дядька — гвардии капитан в отставке Александр Михайлович Платов. — Николай улыбнулся. — Те даже пикнуть не успели. Спеленал как волков, только что на оглоблю не взял.

Мужчины негромко рассмеялись, а Трепов, взяв в руку чуть запотевшую рюмку, поднял её на уровень лица, и негромко произнёс.

— Тогда этот тост, за вас, Николай Александрович. И не перечьте, старшему. Вы сделали всё как надо, и думаю, что выражу мнение всех присутствующих, высказав вам нашу искреннюю благодарность за Настеньку и возвращение её к родным пенатам.

Когда все выпили, и вернулись к закускам, полковник Романов, сидевший напротив Николая, потихоньку начал расспрашивать его о планах на дальнейшую жизнь, и весьма удивился что тот поступил в Политехнический.

— Понимаете, господин полковник, техника сейчас делает немыслимый рывок. И без понимания этой техники невозможно никак заниматься в любом роде деятельности. Полагаю, что даже офицерам пехотных частей, через какое-то время нужно будет проходить переобучение. Появляются бронированные машины, новые виды оружия, связи, и всё это требует грамотного использования. И кто первым поймёт, что техника на поле боя и в тылу определяет победу, тот и будет победителем.

— Ну, это вы конечно махнули. — Капитан-егерь покачал головой. — Мы вот как бегали с револьверами, да с винтовками таки бегаем с ними.

— А автоматы генерала Фёдорова? — С усмешкой спросил Джугашвили вступая в спор. А аэропланы, а радиосвязь? Мы вот когда в Тамбовской губернии банду брали, так без самолётов да без аэролётов вообще ничего бы не сделали. Леса там такие, что и чёрт ногу сломит. А так, их и обнаружили быстро, и нас подвезли почитай к самому лагерю. А нужно было бы, так просто забросали бы бомбами, и всё. А ведь ничего этого ещё двадцать лет назад не было. А что будет ещё через двадцать лет никто не знает. Тут Николай Александрович прав. Без специалистов ну совсем никак.

— А я, пожалуй, поддержу вас, Иосиф Виссарионович. — Трепов кивнул. Вот пять лет назад училище криминалистов открыли. Так каждого выпускника распределяем со скандалом. Нехватка катастрофическая. По новым штатам положено десять человек на губернию, а в некоторых губерниях и трёх криминалистов не будет. Я не большой специалист в вашей егерской специфике, но полагаю, что и там без новшеств не обойдётся. Хотя и мне было бы спокойнее видеть вас, Николай Александрович, где-нибудь в военном училище. Уж больно за вами след тянется... заметный. Это ведь вы поучаствовали в ликвидации банды Казимира Новака?

— Так получилось. — Николай пожал плечами.

— Да, уж. Получилось знатно. — Трепов рассмеялся. — Представьте, господа. Этот молодой юноша, когда у него выбили из рук пистолет, не придумал ничего лучше, чем начать кидаться пятаками!

— Что простите делать? — Капитан чуть не поперхнулся куском буженины, и отложив приборы посмотрел на Трепова. — Зная вас, ваше высокопревосходительство, я понимаю, что это не шутка, и не форма речи, но простите, это выглядит крайне странно.

— А результат сего действа, вас не интересует? — Ехидно осведомился оберполицмейстер.

— Если только ошеломить противника да сблизится для рукопашной... — Предположил егерь.

— До рукопашной не дошло. Одному он пробил плечо до кости, да так, что почитай тот руки и лишился, а второму вбил монету в глаз, едва не вышибив мозги. Более всего повезло первому, которому наш юный друг метнул нож в грудь. Легко кончился. — Полицейский негромко рассмеялся. Так что я даже боюсь себе представить, что за технические новшества представит миру сей юноша.

Расходились далеко за полночь, когда уставшие от застолья дамы, и принявшие достаточные дозы алкоголя мужчины посчитали что пора заканчивать праздник.

Усадив Анастасию с её отцом в таксомотор, и пожелав спокойной ночи, Николай уже собирался подойти к распорядителю клуба чтобы тот вызвал машину, когда был перехвачен молодой вдовой, княгиней Голицыной.

Она махнула рукой из приоткрытой двери роскошного роллс-ройса, подзывая ближе.

— Николай Александрович, садитесь ко мне. Мой водитель доставит вас куда нужно.

— Спасибо Вера Всеславна. — Николай благодарно кивнул, и занял место напротив молодой красавицы, сосредоточенно искавшей что-то в ящичке, расположенном в столике между креслами.

— Ну, вот. Как нужно шампанское, так его вечно нет! — Она со смехом подняла голову. — А вы вино пить будете?

— Нет, пожалуй. — Николай отрицательно качнул головой. — Я вообще-то избегаю пить спиртное. Но вот только, когда совсем уж никак. А сегодня я, наверное, месячную норму принял.

— С одной стороны, это плохо. — Вера улыбнулась. — Мы так с вами никогда не придём к единому знаменателю. А с другой — хорошо и просто отлично. Навидалась я мужчин, не знавших меры во хмелю. — Она несколько нервно рассмеялась, и сняв шляпку, вытащила одну за другой заколки распустив волосы, уложенные в плотную причёску. — Ну, не будьте таким серьёзным, Николай. Ещё пара бокалов, и вы можете делать со мной всё на что у вас хватит фантазии.

— Вера Всеславна... — Начал было Николай, но был остановлен властным взмахом руки, тонкими пальчиками, запечатавшими его губы.

— Называй меня по имени. Я ведь совсем не старая. Двадцать пять в этом году будет. Пять лет как закончила Высшие медицинские курсы. Кстати, сестра милосердия с дипломом. Даже в военном госпитале отработала пару лет. — Она порывисто вздохнула. — Грязи и крови навидалась на две жизни.

Особняк Голицыной Николай покинул рано утром, и поймав редкого в этот час рысака, отправился домой.

Когда приехал, сил хватило лишь на то, чтобы быстро принять душ, и завалиться в постель, завернувшись в тонкое одеяло.

Платов молчаливо наблюдавший всё это действо, лишь покачал головой, ухмыльнувшись в роскошные усы, и сказав Като, чтобы тот приглядывал за учеником, отправился по своим делам.

7

Громкое дело о нападении на почтовую контору в городе Бендеры Бессарабской губернии, получило своё достойное окончание в виде приговора Чрезвычайного уголовного суда, под председательством коллежского советника Феликса Дзержинского.

Суд, выслушав потерпевших, в том числе полицейских чинов, и мнение экспертов полицейского департамента, приговорил членов банды к пожизненной каторге в цепях, а её главаря Григория Котовского к каторге в колодках, направив в шахтную тюрьму Якутской губернии навечно.

Право и Порядок Московский выпуск. 29 мая 1920 года

Российская империя, Москва.

Разбуженный Като, Николай вяло отработал обязательную тренировку, за что получил дополнительный спарринг, и пробежку вокруг здания Атлетического клуба, но это не повлияло на хорошее настроение. Ночь, проведённая с Верой, всё время прорывалась в настоящее воспоминанием упоительного запаха женского тела, и горячих, почти лихорадочных ласк, подаренных ему.

Решив, что ехать с визитом в салон Голицыной, с пустыми руками есть моветон, Николай сразу после тренировки поехал по магазинам, чтобы выбрать два подарка. Один — изящную серебряную статуэтку девушки от ювелирного дома Хлебникова для камина, и второй — более личный, за которым он обошёл два десятка лавок пока не оказался в антикварной лавке мастерской Павла Овчинникова.

Пожилой седоволосый господин в тёмном костюме, и рукой на перевязи, беседовал с самим хозяином мастерской, устроившись в удобных креслах работы мастера Гамбса, и попивая Тавридский херес, когда с мелодичным звоном дверного колокольчика дверь распахнулась и на пороге возник молодой человек в щегольском светло-сером костюме, и летнем пальто.

— Что угодно, господину...

— Николай Белоусов. — Юноша с улыбкой поклонился и оглянулся на убранство лавки, из массивных книжных шкафов, и всего одной витрины, где были выставлены какие-то изделия. — Вот ищу достойный подарок для совершенно фантастической женщины.

— Хмм. — Павел Овчинников, знаменитый московский ювелир держал антикварную лавку для собственного удовольствия, и как место для ведения переговоров, считая, что такое место очень умиротворяет и способствует компромиссам.