В тени

Потом дядя меня 'обрадовал', как только я оделся, сказал, что тренировки уже начались. Он уже добавил к моим собственным пятидесяти, еще тридцать килограмм и мы отправляемся бегать. Долго, бегать. Потом отжиматься, потом тренировать тай, а потом опять бегать. А вспомнив, что я ирьенин, добавил еще двадцать кило, сказав, что все повреждения я могу нивелировать для себя с легкостью. В его глазах засияли нехорошие огоньки, а меня прибило к земле. 'Пахнет' силой юности... — подумал я.

Знаете, что я понял. Вот мой дядя, уделал бы Майто Гая по жестокости тренировок. И это в первый день-то. Я думал, что я умер. А когда Нарайо облил меня водой, понял, что это, еще не конец. В конце тренировки он снизил вес на тридцать килограмм, а потом закинул меня себе на плечо и понес.

Пока мы шли, он объяснил, как теперь будут работать утяжелители. Сейчас на мне висело тридцать кило. Они, к слову, теперь будут работать всегда. Обычный вес, это тот, который будет присутствовать со мной всегда. А включая тренировочный режим, этот вес будет увеличиваться на треть. Примерно так. Потом он объяснил мне, что я теперь должен побольше есть. А то исхудал совсем, не ем ничего. Это он мне вспомнил про барбекю, когда я умял шесть взрослых порций мяса, там, примерно полтора кило было, это для него ничего... Ладно, я понял.

Потом мы поспорили с ним по поводу академии. Он хотел, чтобы я перестал тратить свое время там. Он и сам меня большему обучит. А это, бесполезная трата времени. Еле отбился... Спасло меня обещание данное Мито, приглядывать за Кушиной я все-таки должен. Договорились с ним, что я буду посещать академию в понедельник и в четверг, все остальное время я буду посвящать тренировкам и работе. А то, как он сказал, у меня племяшку засмеют, а потом мне придется их больно бить. Короче, время началось... очень веселое.

Глава 8.

С того момента, как мой дражайший дядя Нарайо взялся за мое воспитание, прошло четыре с половиной года. Потом произошло одно знаменательное событие, но об этом позже. (П.А. инф в примечаниях)

Мои тренировки начались, так сказать, с низкого старта. С очень низкого старта. Нарайо решил целенаправленно делать из меня шиноби. Как он его видел, этого шиноби, я боялся себе представить. Тренировки зачастую становились просто ужасающими. Превозмогать боль, постоянно тренироваться, постоянно работать над собой, постоянно совершенствоваться — именно это в меня вбивал Нарайо. Верхом этой пирамиды была семья. Никогда не давай свою семью в обиду и не кому не спускай даже попытки причинить им боль. Эти слова мне дядя повторял каждый день.

Начались мои тренировки с набора веса и увеличения физической массы. Проще говоря, Нарайо решил из меня растить свою копию, в плане развития тела. Я был очень даже за, но глядя на его методы, я чуть ли не плакал, выражение кровью и потом, тут и рядом не стояло. Про растяжку, вообще говорить не хочу. Так как я девять лет ходил 'неправильным' Узумаки, растяжкой я не занимался, Нарайо это принял как вызов. Я как изощренный метод пытки.

Как только я вошел в ритм физических тренировок, дядя начал мне спаивать какую-то микстурку, это он ее так называл. Действие она имела следующее, меня вырубало. А потом, как только я приходил в себя, все мышцы, словно бы, начинали гореть. Этот процесс был малоприятен, чем-то он напоминал деятельность кошек в три часа ночи: — Я тут, я там, я везде! Вот что-то примерное мне приходилось испытывать. Дядя же, этот 'разгон' старательно затягивал в нужное русло, в физические нагрузки для меня любимого. Что давало очень хорошие результаты. Микстурку я пил перед каждыми занятиями по физо.

К моему десятому дню рождения, Нарайо подарил мне чокуто (П.А. клинок как у Саске). Неделю рылся в оружейной полигона квартала Узумаки, хоть порядок там навел, и 'подарил' мне самый лучший, из того что было.Пока хватит и этого, сказал Нарайо, вручив мне подарок. Потом он показал мне свой чокуто. Мда... Знаете, я никогда бы не подумал, что кусок железа, может быть действительно красивым. Его хотелось взять в руку, и бесконечно долго разглядывать, каждую его деталь, каждый изгиб, просто потрясающая вещь. Он потрясал своей простотой исполнения и ужасал своей смертоносностью. Клинок Нарайо, был действительно смертоносным. У Узумаки бзик на фуин. И клинок этот бзик не обошел стороной. В нем было столько понапихано, просто тьма. Усиление кромки лезвия,неразрушимость, пока в него подается чакра, увеличение веса, для поражающей эффективности, впрыск яда во время атаки, чакронакопитель, запечатывание ниндзюцу до ранга В, короче, много, очень много всего. Нарайо мне открыл секрет его семьи мечников, теперь и моей правда. В нашей семье, как только ребенок достигает определенного навыка владения клинком, он получает право на создание своего. Самому его ковать не обязательно, но вот принести сталь кузнецу, должен сам, пешком и без чакры, это обряд в своем роде. Потом, после первой схватки в бою с новым клинком, молодому отпрыску разрешается дать имя своему клинку. Очень часто имена дают женские. Как сказал дядя, что мужчины нашей семьи с клинком в руках находятся чаще, чем с женой. Теперь, я буду тренироваться и в кендзюцу. Как сказал дядя, пока не освою семейный стиль, из Конохи меня не выпустит. Потом включилась 'бабушка'. Про бедного племяшку полчаса слушал.

В спектр моих тренировок также добавилось и фуин, в ужасающих объемах. Почти днем и ночью я рисовал фуин. Все учение складывалось к оттачиванию мастерства и скорости рисования. Очень, очень долго дядя вбивал в меня основы и правила всего пласта фуин, буквально, в подкорку сознания. Автоматизм тут был, уровень дилетанта. Искусство возводилось в ранги невообразимого.

Через полгода я сдал-таки на ранг А. Не без помощи Тсунаде естественно. Задание экзамена оказалось очень простым. Мне предстояло вылечить одну бабушку от слепоты и вернуть ей способность ходить. Со способностью ходить, тут все понятно, тут просто очень тонкие манипуляции с нервными тканями. Со зрением было сложней. Бабка была слепа от природы. Дело в том, что местная медицина не углублялась в недра тела, хоть и могла манипулировать на очень тонком уровне. Абсурд по моему, но это было так. У бабульки естественно денег на лечение не было. А если бы были, то ей просто пересадили глаза. Никто бы не заморачивался с ее родными глазами, проще, а главное быстрей, эти самые глаза пересадить. Что мне и предстояло сделать на экзамене. Донора глаз мне предоставили. Им оказался какой-то неудачливый шпион, который был разобран на составляющие. У нас тут военное время, нам тут не до морали. С глазами пришлось помучиться, операция по пересадке заняла четыре часа. Просто раньше я этого никогда не делал, опыт был только из рассказов Тсунаде. Наложил повязку на глаза и принялся за ноги. И там меня, тоже ждал сюрприз. Там была застарелая травма позвоночника. То есть бабуля когда-то сломала себе спину. Потом, не получив квалифицированной помощи, позвонок сросся как есть. Я даже уверен, что бабульку мучают до сих пор боли. Дело встало за малым, а именно в повторном нанесение травмы, чтобы нормально все срастить и заново вырастить нервные каналы внутри позвонка. Этот процесс занял у меня три дня. Бабуля все это время находилась в стазис печати, будучи усыпленной, поэтому боли она не могла бы почувствовать точно. Тут целый комплекс следил за обезболиванием. Итогом сего экзамена стала бабуля, которая на старости лет увидела мир своими глазами, что было бы невозможно в моем прошлом мире. Помимо этого, к ногам вернулась чувствительность и через три недели (она не шиноби все-таки чтобы быстро регенерировать, да к тому же бабушка) смогла пройтись на своих ногах. Три шага правда, но как результат. Присвоение мне ранга А возвели в статус праздника, и несмотря на военное время, почти весь персонал праздновал. В малых дозах, нам еще людей лечить все-таки.

Второй и третий года обучения в академии прошли в режиме нон-стоп. В плане тренировок. Особых событий в моей жизни не происходило. Тренировки, тренировки, работа, тренировки. Но с этого момента, добавились еще и тренировки в ниндзюцу. Моими предрасположенностями в стихиях оказались молния и огонь. На молнию дядя мне сказал, что я сын своего отца, а вот касательно огня грешил на климат. Объяснение естественно абсурдное, но факт наличия у меня стихии огня является приятным плюсом. Нарайо, смотавшись до родительского дома в Узушио, притащил мне гору свитков с техниками молнии, которыми пользовался отец, и немного свитков с огненными. Стихия огня в Узушио была очень редка, еще реже чем молния, поэтому и знаний-то особых не накопилось. В общем, в моих тренировках появилась еще одна дисциплина, которой уделялось очень большое количество внимания.

В моих тренировках очень сильно помогали клоны. Я никогда не перестану удивляться уникальности этой техники. После освоения мной напитки тела чакрой, что потом успешно использовалось клонами, их выживаемость увеличилась в разы. Данный аспект, мой дядя оценил по достоинству, а потом перевел тренировки на совершенно иной уровень. Учитывая мои знания, которые я накапливаю не покладая рук, мои клоны стали серьезными противниками, чем бессовестно пользовался дядя в моих тренировках.

Окончание третьего года обучения ознаменовался для меня несколькими событиями. Первое, я получил бумагу о подтверждении звания полевого ирьенина. Бесполезная бумага, совершенно. Толку от нее ноль. Просто теперь меня смогут назначать в команду не как бойца, а как ирьенина. Короче, как я и говорил, просто бумага. Второе, у меня произошел прорыв в искусстве фуин. Да, я научился ставить фуин одним касанием. Клоны, и мой дядя с ну очень тяжелой рукой, творят чудеса. И,знаете как я отметил сие поистине знаменательное событие? Правильно! Полез в библиотеку Мито. Я ее выпотрошил всю, до единого свитка. В некоторых моментах мне очень помог дядя, расшифровывая непонятные моменты. Моими наипрекраснейшими приобретениями стали инфуин. А в частности, разработки Мито. Первая инфуин, которую я нанес на свое тело, это была фуин запечатывания. Бесконечная сумка, лишь бы чакры хватило запечатать предмет. Но, зная свою хомячью натуру, я, посоветовавшись с Нарайо, решил доработать ее. Идея была моя, но, если по честному, то почти всю работу проделал дядя. Теперь я мог в любой момент узнать, что же у меня запечатано внутри запястья. Функция маленькая, по сути, а занимались мы расчетами почти три месяца, да и то, помогли некоторые наработки Мито. Просто 'стандартный' вариант, если к примеру напихать в него всего разного, рассчитан был на память владельца. Вспомнил как выглядит предмет и какие имеет характеристики, подал чакры в фуин, получил. Если забыл, что какой-то предмет у тебя там лежит, то пока просто всю ее не вытрясешь, инфуин, его не обнаружишь. Так сказать, маленький минус этой инфуин. Стандартный вариант этой инфуин выглядит как трех сантиметровый браслет из вязи, с завитушкой Узушио с внутренней стороны, куда уж без него. Наш вариант, занял все правое предплечье, и вид имел очень красивый, с художественной точки зрения. Фраза: — Все свое, ношу с собой, для меня стала очень актуальной. Чему я был безгранично рад. Вторым моим инфуин, нанесенным на тело, стала инфуин чакро накопителя, как на лбу у Тсунаде и Мито. Снова в ход пошли наработки Мито. Сама эта инфуин была вершиной в стезе контроля чакры. Шиноби сосредотачивал свою чакру на лбу в течение длительного времени, потом ей придавалась форма ромба. Что в последствии позволяло накапливать в ней очень, очень много чакры. Тсунаде этому обучила Мито, у меня же таких учителей нет. Да и контроль у меня еще не дорос до таких вершин, что печально. Поэтому, я решил пойти на хитрость. Взял за основу печать запечатывания биджу. Согласен, нагло. Но оно того стоит. Просто инфуин Тсунаде, имеет небольшое количество минусов. Первый, гигантский контроль, второе, подготовка к активации, время на которую противник может и не дать. Поэтому я пришел к выводу, что основа из печати для биджу мне подойдет как нельзя кстати. В саму эту печать можно запечатать только чакру. Все биджу состоят из чакры, у которых ее на столько много, что они могут воссоздавать для себя физическую оболочку. Так вот, печать эта в себе может хранить неограниченное количество чакры, что и позволяет запечатывать хвостатых, но в отличие от инфуин, ее не нужно контролировать. Помните, я говорил, что фуин просто работает, по заданным алгоритмам, а инфуин управляется волей использующего. Год расчетов и я достиг своей цели. Теперь на всю мою верхнюю часть спины красуется немного видоизмененная печать джинчурики. Я смог запечатать в нее свою чакру. В структуру самой печати внес всего два критерия инфуин, с помощью которых ей и управлял. Это пополнение чакры в печати, и, собственно, ее выкачивание в мою чакросистему. Вещь получилась просто колоссального масштаба. Дядя мне засчитал мой результат как зачет по запечатывающим фуин. Саму эту печать, само по себе сложно освоить, не то что доработать... Было тяжело. Из-за этой печати, мне пришлось снимать мой тренировочный комплекс, если точнее, то модернизировать. В этом комплексе есть один участок, через который учитель следит за нагрузками ученика. Так вот, его мне Нарайо отключил чуть раньше задуманного. Весь комплекс перешел в стадию саморазвития ученика, без контроля учителя, а так же 'сжался', а потом и 'переселился' на левую руку. Занял он там места вплоть до плеча и чуть-чуть шеи. Выглядел, непонятно. Вся рука покрыта вязью, похожую на паутину, начало и конец которой отследить очень трудно, местами встречаются кружки Узушио. Только управляющих кружков стало пять, теперь я сам могу отслеживать все процессы. Но, на этом мои успехи не закончились. В библиотеке Мито, я нашел свиток, после которого плакал, как только развернул, от счастья. Мито, была, так сказать, в первых рядах, когда Тобирама Сенджу, он же второй каге Конохи, придумал технику полета бога грома. Теперь понимаете мои эмоции на тот момент? Это техника еще круче чем теневые клоны. Это, самый настоящий телепорт! У вас есть два куная с метками, которые являются якорями для техники. У одной метки вы себя запечатываете, попадая в что-то, вроде мира призыва, у второй вы себя распечатываете. Все. На словах все просто, на деле же... Полгода тотального уничтожения клонов. Потом еще столько же для доработки. Знаете, когда ты находишься на подземном полигоне квартала Узумаки. Тут очень хорошая акустика и эхо. Через полгода я ненавидел эти раскаты грома, которые являлись побочным действием техники. Временами я просто глох от них. Клонов-то я не по одному делал для тренировок. Полгода мытарства и очень большой вклад Нарайо, и у меня абсолютно бесшумный и бездымный хирайшин. Счастья моему предела не было. Я даже дяде предлагал напиться, но был бит и отправлен отжиматься под утроенным весом тренировочной нагрузки, что составило четыреста кило. Нарайо суров. А я ирьенин А ранга, не помру.

В принципе, где ставить метку хирайшина, по большому счету, все равно. Поэтому и я мудрить не стал. Сделал для себя почти такие же кунаи как у Минато в каноне. Только вид лезвия изменил. Оно приобрело форму треугольника с немного выпуклыми краями, на манер клыка животного, только без изгиба. Лезвие имело всего две режущие кромки, в отличие четырех у стандартного, при этом мой кунай не превышал длину обычного куная. Заказал их у местного кузнеца из чакропроводящей стали. Получилось очень, очень дорого, всего за двадцать кунаев я отдал почти все, что заработал за два года ирьенином. Это капец как дохрена денег. Нет, я не скряга, но, дело было нужное. Первые испытания с новыми кунаями прошли успешно, чему я был рад. Теперь в моих тренировках появилась новая веха для совершенствования. Шуншин теперь мною был разжалован. Правда я его все равно использую, хирайшин еще не время афишировать.