Форточка (новая редакция)

Поехали за Фёклиным женихом в соседнюю деревню. Фросю совершенно не расстроила реакция Фёклы. Она радостно улыбалась и подпрыгивала на сидении машины, как ребенок. Валентин включил музыку, в проигрывателе стояла подборка французской эстрады. На заднем сидении хмурилась Фёкла, а Валентин с Фросей подпевали и веселились от души.

* * *

Фёклин жених оказался молодым парнем лет восемнадцати, но выглядел он солидным, серьезным и потому, на первый взгляд, казался старше. У него были усы, гордость и достоинство мужчины. Звали молодого человека Степан, и был он худой и жилистый, как Фёкла. "Два сапога — пара", подумал Валентин. Вели себя суженые сдержанно, ни поцеловались, ни обнялись, ни улыбнулись даже друг другу.

* * *

Валентин еще не завтракал, поэтому предложил посетить кофейню, выпить горячего кофе с булочками. В надежде, если повезет, прихватить кусочек сыра и ветчины. Фёкла со Степаном заказали чай, а Фрося за компанию выпила кофе, хотя явно через силу. Девушки потихоньку смаковали пирожные, а Валентин соорудил многослойный бутерброд и с удовольствием ел натуральные, не испорченные цивилизацией, продукты. Его простоватые манеры не остались незамеченными. За соседним столом сидело двое англичан, которые, не стесняясь, комментировали одежду и манеры российской деревенщины. Не рассчитывали, видимо, что их поймут, но просчитались. Валентин перевел английские "оценки" Степану, и тот сразу предложил адекватный ответ. Молодые люди встали, подошли к замолчавшим, вдруг, англичанам, и Валентин предложил тем выйти и сыграть в английскую национальную игру "бокс". Те были не согласны, но их вынудили выйти на улицу, где они показали неплохое знакомство с техникой боя, а главное, умение держать удар. Степан смог уложить своего противника достаточно быстро, а вот Валентин потерял форму. Англичанин достался ему на полголовы ниже и килограмм на двадцать легче. Но прежде чем Валентин смог провести первый и единственный удар, ему три-четыре раза досталось очень существенно. Зато, от полученного удара, англичанин упал и не захотел подниматься, знал, что лежачих — не бьют.

Сестры "болели", как ненормальные. Фрося верещала, будто она болельщица ЗЕНИТА, Фёкла оказалась не менее эмоциональна. Главное — она одобрительно улыбнулась Валентину.

Валентин быстро расплатился в кофейне, и обе парочки сели в машину. Отъехав пару кварталов, Валентин остановил машину. Кровь текла из носа, не останавливаясь, управлять машиной в таком положении было трудно. Валентин достал из бардачка аптечку. Охлаждающий пакет оказался на месте. Минут через пять кровь остановилась, но синяк под глазом нужно было подержать на холоде подольше. Второй "победитель", Степан сидел с разбитой губой, но очень довольный, Фёкла глядела на него восторженными глазами. Минут десять обсуждали дальнейшие планы. У Валентина рубашка была залита кровью, надо было купить новую. Не мешало смыть кровь и причесаться. Проблема умывания решилась просто, в бардачке лежала бутылка водки, Валентин намочил бинт и легко стер следы крови на лице. После этого все отправились в магазин готового платья. Это был магазин и мужского, и женского платья. Рубашку Валентин купил быстро, зато сестрички застряли надолго. Просто посмотреть, пощупать, примерить.

Купить что-то в подарок Фросе было неприлично, не купить обидно. Выручил Степан, у него было с собой два рубля, огромные деньги, но только в этом магазине цены кусались. Платье, которое примерила Фёкла, стоило сорок рублей, зато красивый, набивной платок, всего рубль. Степан купил Фёкле платок, та невероятно засмущалась. Валентин получил возможность подарить Фросе такой же платок. Когда он высказал свое предложение, Фрося примеряла такой же платок, как у Фёклы, но брать одинаковый она отказалась. Все другие платки были, конечно, хуже. Приказчик принес еще десяток из подсобки, те тоже не понравились. Причем каждый платок примерялся неоднократно. Разницы между ними не видел ни Валентин, ни Степан, ни даже эксперт по платкам, приказчик магазина. Когда приказчик не смог уже улыбаться, его посетила гениальная идея.

— Для госпожи N, местной модницы, в магазин поступила партия одежды. Там есть великолепный платок, совсем другого качества и другой цены, и если господин не возражает..., — потихоньку обратился к Валентину приказчик.

— Сколько? — спросил измученный Валентин.

— Двадцать два рубля, — попытался нажиться на его муках приказчик.

— Мы вас оставим ненадолго, — предупредил Валентин Фросю.

Платок был хорош, но не в двадцать два раза. Сторговались за десять рублей. Валентин считал, что его бессовестно надувают, а приказчик уверял, что продает по закупочной цене, себе в убыток. Договорились, что для Фроси приказчик объявит цену один рубль. Довольные, они вернулись в торговый зал, где праздник примерки платков утих из-за нехватки новых вариантов.

— Вот нашел еще один. Боюсь, он Вам не понравится, мы хотели уценить его, как брак. Но этот последний, — смело соврал приказчик.

— И насколько уценить? — вцепилась обеими руками в платок Фрося.

— Да сколько дадите, — окончательно обнаглел приказчик.

— Да чтобы мы брак купили, да никогда! — притворно возмутился Валентин.

— Это пусть Фёкла деньги транжирит, а я бережливая, мне в платке за двадцать копеек не стыдно покрасоваться, — определила цену платку Фрося.

* * *

Молодежь проголодалась, а первый завтрак в кофейне пришлось прервать, поэтому решили устроить второй завтрак, но более основательный. Время было раннее, и народу в небольшом ресторане было мало. Поэтому обстановка за столом сложилась свободная и веселая. Много подшучивали над "подвигами" сильного пола и их последствиями. Фёкла поменяла свое отношение к Валентину, тот, в свою очередь, перестал держать ее за злючку.

Из горячего все решили попробовать рыбу, и Валентин по инерции заказал белого вина. Сухое вино ни дамам, ни Степану не понравилось. Валентин выбрал для дам бутылочку сладкого, а Степану предложил попробовать горького ликера на травах, который принесли по его просьбе, добавлять в кофе. Через час обе бутылки вина опустели, ликера тоже выпили грамм двести. Голоса стали громче, а отношения свободнее.

Приближалось время обеда, и зал потихоньку наполнялся. На них стали поглядывать неодобрительно, поэтому Валентин предложил перейти в отдельный номер. И сестры, и Степан его единодушно поддержали. Вина решили больше не пить, перешли к сладкому. Пирожные, конфеты и шоколад, чай и кофе. Но не пропадать же ликеру, Валентин добавлял его в кофе, а девчата со Степаном стали добавлять в чай. Чудесный чай, чудесный кофе. Разговоры потихоньку затихли и Валентина, не спавшего всю ночь, разморило.

* * *

Валентин спал и ему снился романтический сон. Фрося его целует и обнимает, а Фёкла со Степаном куда-то ушли. Сон был настолько реален, что не хотелось просыпаться. Разгоряченное дыхание Фроси сбивалось, она, то прижимала его к себе, то отталкивала, когда руки Валентина слишком далеко залазили под юбку. "Как хорошо, что во сне Фрося не носит трусы. Во сне все удобства для меня родного", — подумал Валентин, понимая, что давно надо открыть глаза. Так не хотелось останавливаться, тем более, что Фрося перестала сопротивляться и подалась ему навстречу. "Да пропади все пропадом. Один раз живем", — успокоил свою совесть Валентин.

* * *

Когда Валентин заснул, Степан предложил Фёкле навестить его тетю, живущую недалеко. Фрося осталась сторожить спящего. Попросив официанта не беспокоить их, она выпила последние пятьдесят грамм ликера для храбрости и поцеловала Валентина.

* * *

Случившееся отрезвило и испугало ее. Она обвиняла себя в бесстыдстве, она обвиняла Валентина в излишней настойчивости. Фрося ждала от него слов и поступков, а он молчал и хмурился.

* * *

Степана и Фёклу ждали в машине молча. Дружная и веселая компания снова превратилась в настороженных чужаков.

У околицы Фрося и Степан вышли, а Фёкла осталась.

— Уедешь и не вернешься? — напрямик спросила она.

— Не знаю. Надо самому разобраться, — не стал врать он.

— А сначала, до того, нельзя было разобраться? — зло сказала Фёкла.

— Что ты так усложняешь? Обычная история, — попытался оправдать себя Валентин.

— Ты бы ее хоть немного обнадежил. Может не дождаться твоего приезда. Слушок пойдет, она не выдержит и в омут головой.

— Только не надо глупости говорить.

— Сволочь городская. Я с самого начала знала. Сволочь бессовестная, — закричала Фёкла.

— Если бы ты только знала, девочка, как все непросто. Я приеду через десять дней. Твердо обещаю. Позови Фросю. Я попробую её успокоить.

Глава 3.5.1 Романтическое продолжение романтического второго завтрака.

Когда девушка понимает, что ее планы не хотят выполнять, она готова на самые смелые поступки.

17 мая 1894 года.

Валентин вернулся на стоянку очень вовремя, ящики погрузили и готовились отъезжать.

— Я тут оставил для тебя пяток ящиков, — поприветствовал брата Валера.

— Хорошо.

— Что такой грустный? Полный облом? Ничего страшного, иногда победа гораздо хуже, поверь моему богатому опыту, — посочувствовал Валера.

— Да, это именно такая победа, — горько согласился Валентин.

— Понял. Не дурак. Светка номер два. Помню-помню. "Я беременна, я беременна", а как женился, за два года ничего.

— Да. Еще перед Светкой неудобно, — распустил нюни Валентин.

Он вкратце рассказал брату о своих приключениях.

— Единственное, что одобряю, это мордобой с англичанами, — оценил приключение брат, — По-моему, хватит болтать. Скорее грузимся и делаем ноги. К нам едут гости, — забеспокоился Валера.

— Похоже Фрося с сестрой. Дай бинокль, — попросил Валентин. — Точно, они. Что им еще надо? — удивился Валентин.

— Известно что. Тебя. Не убедил ты Фросю, что вернешься.

* * *

Подошли сестры. Фрося в слезах. Фёкла воинствующая валькирия.

— Познакомься, Валера, это Фёкла, а это мой старший брат Валерий, — представил Валентин сестру Фроси.

— Какая очаровательная девочка. Валя, ты мне ничего про нее не рассказывал, — загорелся Валера, — Фёкла, какое чудесное имя, я никогда не был знаком ни с одной Фёклой. Фёкла! Фёкла. Какое вкусное имя. А какие уменьшительно-ласкательные варианты у этого имени есть? А то неудобно такого ангела полным именем.

— Дома зовут Феклинья, Феклунья, иногда, Текла, а Степан зовет Феклуха, Феклуша, — засмущалась Фёкла, а злость ее куда-то ушла.

— Можно я Вас буду Фёклушкой звать? А кто такой Степан?

— Степан мой жених. У нас на Покров свадьба будет, — загордилась Фёкла.

— Как ему повезло! Как я ему завидую. Он, хоть, понимает, какое счастье ему привалило? — продолжал подлизываться Валера.

— Вы, Валерий, сразу видно, хороший человек. А Ваш брат очень обидел мою сестру Фросю, — нашла, кому пожаловаться, Фёкла.

— А эту беду можно поправить? Может Валентин попросит у Фроси прощенья?

— Не говорите ерунду. Фрося решила ехать с Валентином, — подвела итог Фёкла.

— Послушай, Валентин, а Светка Фросе глаза не выцарапает? — спустил на землю мечтателей Валера.

— КТО ТАКАЯ СВЕТКА? — вопросила Фрося, и слезы мгновенно высохли у нее на лице.

— Подружка Валентина, — скромно пояснил Валера.

— Подружка! — хором возмутились Фёкла, Фрося и Валентин.

— Не жена? — подозрительно уточнила Фрося.

— Да она даже не крещеная, какой поп их обвенчает, — удивился Валера.

— Ха. Да чтобы я не справилась с нехристем, — возмутилась Фрося. — Это я ей все волосья повыдергиваю!

— Ну и ладушки. Садитесь в машину. Нам ехать пора, — свернул разговор Валера, — Фёклушка, давай попрощаемся. Мы теперь с тобой родственники.

— Хороший Вы человек, Валерий, добрый. Жаль, что уезжаете, — обняла вслед за Фросей, Фёкла Валеру.

— Фёклушка, говори мне "ты", мы же родственники. Жаль, что больше не увидимся, так хотелось с тобой посидеть, поговорить, — подпустил еще меду Валера.

— Почему не увидимся? Сделаешь свои дела, и приезжай. Я буду тебе рада. Твой брат говорил, что дней на десять у вас работы. Приезжай, через десять дней буду тебя ждать, — попросила Фёкла и поцеловала Валеру, как брата в щечку.

Глава 3.6. Беломорканал. В ожидании чуда.

Странно устроен человек, умом понимает, что гибель неизбежна, и спастись невозможно. Но маленькая частичка внутри верит в чудо.

7 июля 1932 года

Влодзимеж Стурницкий, уже пятнадцать лет как, Василий Скворцов, не хотел просыпаться. Ему всю ночь снилась жена Настя, причем не такая, как год назад при аресте, а совсем молоденькая. Сразу после женитьбы они старались не расставаться, смотрели друг на друга, ничего не замечая вокруг. А дочка снилась уже взрослая. И это было странно, Шурочке одиннадцать лет, а Насте восемнадцать.

Василий понимал, что доживает последние дни. Месяц назад к ним прибыло пополнение, и начальник участка перестал жалеть людей. Темп работ резко возрос и старые кадры, не сумевшие пристроиться на теплые места, умирали один за другим. Это были люди прошедшие ТуркСиб и Московский канал. По сравнению с ними Василий был щенок.

Последние годы жизни в городе существенно уменьшили его физическую выносливость, а это сейчас было самое важное. Василий вспоминал детство, как счастливо жила их семья под Гродно. Летом, правда, работали с раннего утра до позднего вечера. И он, старший ребенок в семье, и трое его сестер. Потом началась война. А в 1915 году его призвали в армию. Призывали всех, родившихся в 1897 году, независимо от даты рождения. Василий мог не пойти, по закону, единственный сын в семье, он не подлежал призыву. Но с детства Вася не привык прятаться за спинами других. Так в семнадцать лет он попал на фронт и стал убивать людей. Романтический патриот стал расчетливым убийцей. Но никогда он не приобретал столько друзей, как за эти два года. И почти всех потерял. Хотя сейчас, на строительстве канала, у Василия появилось также много настоящих друзей. Правда, как и в войну, он терял их также быстро. Этот арест был уже вторым, и, видимо, последним. Первый раз, русского по национальности и крестьянина по происхождению, его арестовали, как шпиона, из-за польского имени и церковной фамилии, сразу после революции. В неразберихе Василий сбежал, и фронтовой друг переправил его к себе на родину, в Воронеж. Друг помог с документами и работой. Фамилию и имя просто перевели на русский язык. Загремев по глупому доносу снова в лагерь, Василий не изменил свои коммунистические убеждения. Он четко отделял сами идеи большевиков, от карьеристов, называющих себя коммунистами, и, дискредитирующих эти идеи, своими делами. Убеждения не мешали ему дружить в лагере с бывшими белогвардейцами. Здесь главными становились человеческие качества.

Стояли настоящие теплые дни, на север пришло лето, дни были длинные, ночи белые.

* * *

В обеденный перерыв Василия Скворцова вызвали в администрацию лагеря, приехала его жена Анастасия. Сон оказался в руку. Как удалось ей приехать и добиться свидания?

Василия неприятно поразил цветущий, здоровый вид жены. Загорелая и веселая, явно прибавившая в весе, и хорошо одетая, Настя не производила впечатление, убитой горем жены заключенного.