Форточка (новая редакция)

* * *

Дорога в Санкт-Петербург была скучна, кормились приятели в вагоне-ресторане, где познакомились с настоящим пруссаком, тот немного говорил по-русски, а Вячеслав вспомнил старые навыки немецкого. Гюнтер Фон Дорн был из Мемеля, ездил по делам на Тульский Императорский оружейный завод.

Когда Гюнтер представился, Владимир неожиданно засмеялся, — Фондорин, таких совпадений не бывает.

— Кто такой Фондорин? — удивился Вячеслав.

— Детектив "Турецкий гамбит" читал?

— Нет.

— Его экранизировать собирались, может, смотрел?

— Я телевизор не смотрю, ты знаешь. Сам, отчего запомнил? Такой хороший роман?

— Не в моём вкусе, это все соседка, она мне все уши прожужжала.

— А мне теперь объяснять Гюнтеру твой глупый смех, — укоризненно покачал головой Югин.

Гюнтер не обиделся совпадению своей фамилии с литературным героем. Наоборот, нашел это милым. Это создало в отношениях некую доверительность. Фон Дорн сообщил своим новым знакомым интересную новость: Сергей Иванович Мосин назначен командиром Сестрорецкого оружейного завода. Он сразу же приступил к переоборудованию завода. Установлены два паровых котла, две горизонтальные паровые машины, газовый двигатель Ятто-Дейца. Мосин планирует закупить тысячу станков. Все эти сведения Гюнтер получил от дяди, когда ехал через Санкт-Петербург в Тулу.

* * *

— Весь мир, Слава, дружит. Гюнтер знается с троюродным дядей, неким Зайлером. Хорошо бы жили в одном городе, нет, один в Мемеле, другой в Петербурге. Как вообще фон Дорн о нем узнал, если отец этого Зайлера служил пастором в Австралии? — удивлялся, вернувшись в свое купе, Владимир.

— "Элементарно, Ватсон", фон Дорн — шпион. И Зайлер тоже шпион. Зачем, иначе, немецкому пастору ехать в английскую колонию?

— Точно. Не зря фамилия у него шпионская — Фондорин. Нам он зачем все выкладывает? — удивился Владимир.

— В доверие входит. Вербовать будет. На подъезде к Питеру, точно, начнет наши американские адреса выспрашивать.

— Слава, ты что, и ему свою байку про САСШ скормил?

— Врать надо одинаково, а то запутаемся.

— С моим убогим английским и твоим немецким изображать американцев сложно.

— Будем всем говорить, что там русский городок. Чем выдумка глупее, тем правдоподобнее.

* * *

На вокзале в Петербурге Гюнтер подошел попрощаться и предложил обменяться адресами. Югин записал адрес фон Дорна, а сам оставил адрес Биржевой гостиницы на углу Малой Дворянской улицы и Ново-Московской в Воронеже. Сослался на то, что домой, в САСШ, раньше, чем через полгода они не попадут.

* * *

Из гостиницы друзья сразу поехали на Путиловский завод. Получить аудиенцию начальника технической службы завода оказалось просто. Каково же было удивление Югина, когда он прочитал на табличке фамилию начальника: Вахтель И.И. "Тут все прибрали к рукам немцы", — подумал он.

Иван Иванович оказался доброжелательным белобрысым молодым человеком, с рыжими усами и прокуренным голосом. Он излучал радушие. Внимательно посмотрел рекламу станков с основными ТТХ.

— Великолепные станки, господа инженеры. Но, увы, наш завод принадлежит государству, и мне необходимо затратить на согласование не менее полугода. Частные заводы у вас тоже ничего не купят, им не нужна такая дорогая техника. Могу вам посоветовать обратиться вот по этому адресу, — и Вахтель протянул Югину карточку.

— Дидрих Зайлер, инженер, — прочитал Вячеслав.

* * *

— Попали, — сказал в гостинице Коробок, — у них тут шпион на шпионе сидит и шпионом погоняет. Надо сматываться.

— Это просто землячество. Не раздувай историю.

— То-то у тебя лицо изменилось в кабинете, когда карточку увидел. А Вахтель это заметил, лиса рыжая.

— Завтра поедем к Мосину. Вот будет хохма, когда Мосин пошлет нас к Зайлеру.

Глава 2.6. Сестрорецкий оружейный завод.

Земляк земляка видит издалека.

Мосин оказался необыкновенно важным господином, даром, что сын подпоручика и крестьянки. Но сразу оттаял, когда узнал, что Югин с Коробовым ему почти земляки. Добавив к своей американской легенде воронежское происхождение предков, Югин сразу разбил ледяное высокомерие командира Мосина. Оказалось, что гарнизон тоже подчиняется Сергею Ивановичу, вся власть в его руках.

Вячеслав рассказал о поездке на малую историческую родину.

— Вы не представляете, какие чувства мы испытали, посетив дивные, исконно русские Рамонь, Усмань, Нелжу, Маклок. Места, где родились наши отцы и матери, — пролил скупую мужскую слезу Югин.

— А какая музыка русской речи! — добавил патриотизма Коробков.

— Да, господа, согласен. Эти названия и мне ласкают слух, — проявил ностальгию Сергей Иванович. — А как случилось, что ваши семьи уехали в САСШ?

— Мой отец из Рамони, у Владимира Александровича отец из Усмани. Они каждую зиму уезжали на заработки в Тулу, там, на заводе и познакомились. Земляки всегда друг другу помогают. Денег накопили, выкупились. А тут один приказчик людей набирал на работы в Русскую Америку. Отцы только что поженились, детей не было, вот и рискнули поехать.

— Так у вас родители крепостные были?

— Да. Только они своим трудом на свободу вышли, не благодаря Александру Освободителю, — с гордостью сказал Югин. — А потом, когда Аляску продали САСШ, возвращаться не стали, четверть века на Аляске прожили. Торговля, добыча леса, мытье золота, и все это бросать? Года через два все разрешения на торговлю и добычу вдруг перестали действовать. Наши семьи перебрались в маленький городок Глостер, недалеко от Бостона. Я и Владимир Александрович учились в Гарварде в начале шестидесятых годов.

— Во время гражданской войны? — удивился Мосин.

— Когда поступали, война еще не началась. Когда началась, осталось один год доучиться. Молодые были, глупые, ничего не боялись, — объяснил Коробов.

— Сразу по приезде в Глостер наши родители открыли два предприятия: машиностроительный завод и парфюмерное производство, — продолжил Югин. — Когда наладили работу, родители решили посетить родные края, прослышали, что отмена крепостного права в России произошла.

— Хотели на родину вернуться? — полюбопытствовал Сергей Иванович.

— Рассматривали такой вариант, но получилось наоборот. В родных местах народ сидел без земли и без работы. Сами помните, как это было в Рамони?

— Я в это время служил. Увы, своими глазами не видел, а по рассказам слышал много чего, — поддержал Югина Мосин.

— Вот и пришлось нашим отцам земляков выручать. Деньги на проезд до Глостера занимать, работой обеспечивать, с жильем помогать. Сразу около пятидесяти семей, вместе с нашими отцами, уехало. Потом, уже самостоятельно, еще до двухсот семей перебрались. Живем рядом, работаем вместе — русский район. Когда мы на родину собрались, нам столько подарков для родни люди передали!

— Приятно было земляков навещать, господа инженеры?

— Не то слово, сплошной праздник. Отрывать летом людей от работы стыдно, особенно после двух тяжелых лет. Но до новостей живых, наши земляки охочи. Думаем еще людей пригласить к нам на работу. Два последних года в Воронежской губернии был страшный голод, надеюсь, народ поедет.

— Да, в Воронежской и Тамбовской губерниях был неурожай. Поволжье сильно пострадало.

— В САСШ писали, что умерло около полумиллиона человек.

— Ничего по данному поводу сказать не могу. Что же вас привело ко мне, на холодные берега Балтики? — ушел от неприятной темы Мосин.

Югин подробно рассказал о своем предложении.

* * *

Мосин внимательно посмотрел общие чертежи и характеристики станков. Пролистал комплект технологической документации. Затем вернул все обратно.

— Вы, в САСШ, слишком продвинулись вперед, в техническом и технологическом смыслах. Производить такие станки мы не сможем в ближайшие десять лет. Закупать у вас документацию и по одному образцу каждого станка, чтобы производить затем такие станки заманчиво, но нереально, у меня сроки. Даже просто покупать ваши чудесные станки за такую цену нереально. Они стоят этих денег, но нам нужны более дешевые, но полностью отвечающие задачам производства. Идет очень жесткая конкуренция. Знаете такого изобретателя Наган?

— Знакомое имя. Но Ваша винтовка лучше. Давайте пойдем другим путем. Вы пишете список станков и оборудования с необходимыми техническими характеристиками, сколько, в какие сроки, по какой цене хотели бы приобрести. А мы определим, что можем из этого перечня поставить, — предложил Югин.

— Со своей стороны, у меня есть просьба к Варваре Николаевне, — вылез со своей косметикой Владимир,— Мой завод производит различную косметику: мыло, крема, шампуни, духи и многое другое. Не могла бы Ваша жена дать свое заключение: интересна ли такая парфюмерия солидным, русским покупательницам. Американская культура несколько вульгарна.

— Извините моего друга за навязчивость. Увидел земляка и пользуется его расположением на полную катушку. Мало того, что мы у Сергея Ивановича время отнимаем, ты еще Варвару Николаевну хочешь от ее забот оторвать.

— Ничего страшного, господа инженеры. Я приглашаю вас отобедать у нас сегодня. Там и спросим у дражайшей Варвары Николаевны, сможет ли она помочь моим землякам.

* * *

Варвара Николаевна оказалась племянницей Тургенева. Она удивлялась вкраплениям в речь гостей американизмов и жуткому акценту, умилялась патриотическому порыву Югина, пожелавшему технического прогресса для своей исторической родины, посмеивалась над желаниями Коробова выйти на парфюмерный рынок России.

После обеда Коробов притащил свою сумку, и стал рассказывать, для каких целей служит то, или иное средство, и в каких количествах его надо применять.

— Вы, своими подробностями напоминаете мне не коммерсанта, но врача, — заметила Мосина.

Владимир погрустнел, вспомнив, что Сергей Иванович через восемь лет умрет от простуды.

— Уж не больны ли Вы, любезнейший Владимир Александрович? Я была неделикатна, вспомнив о врачах.

— Да, я был болен. Простыл на корабле и заболел крупозным воспалением легких. Десять дней пришлось пить горькие таблетки. По одной таблетке четыре раза в день. Вот, кстати, они остались среди косметики.

* * *

Во второй половине дня, оставив свои предложения Сергею Ивановичу на рассмотрение и сердечно попрощавшись с ним, друзья вернулись в Санкт-Петербург.

Глава 2.7. Запасной.

Одна лошадиная сила стоит 200рублей, 1500 лошадиных сил стоит 300000 рублей.

Привычка раскладывать яйца по разным корзинам привела Югина на Балтийский завод. Протащить через "лифт" полноценный двигатель для морского судна было невозможно, реально можно было рассчитывать на двигатель до трех тысяч лошадиных сил. На серьезные суда такие движки не поставишь, получить нормальное дизельное топливо проблема. Но попробовать было можно. Уж очень высоки были цены на главные судовые двигатели.

Визит на Балтийский завод был неудачен. К начальству друзей просто не пустили. Размышления о том, стоит ли наносить визит на Галерный двор, закончились ничем. Друзья уже готовы были возвращаться в гостиницу, когда коллега по несчастью, изобретатель, пытающийся заинтересовать своим детищем высокое начальство, предложил проехать вместе с ним на фирму "Фрезе и К". Мол, Петр Александрович Фрезе, сам талантливый изобретатель, крайне деликатен и обходителен, всегда поможет настоящим талантам.

Пока ехали на завод, Владимир выразил свое отношение к размерам предстоящей сделки: — Предположим, купит у нас Фрезе двадцать двигателей по пять лошадиных сил. Максимум пятьсот рублей за штуку, всего десять тысяч рублей. Курам на смех. Такими темпами мы год будем деньги добывать.

— Что ты предлагаешь?

— Ничего. Нам нужен либо судостроительный, либо паровозостроительный завод. Только там крутятся серьезные деньги.

— Доступ к крупным деньгам прочно перекрыт, в то же время спрос на такую продукцию огромен. Половину военных кораблей государство заказывает за границей.

— Давай попробуем использовать Фрезе в качестве толкача.

— Как?

— Авторитет у него высокий, пусть протолкнет заказы для нас, а мы ему моторчиков бесплатно поставим десяток-другой.

— У таких людей, как он, деньги на втором месте. На первом наука, техника, изобретательство. Он нас культурно пошлет.

Неделикатный коллега, изобретатель, вместе с которым они направлялись к Фрезе, спросил, — Господа, а какого рода ваши изобретения?

— Двигатели. Они похожи на те, что выпускает завод газовых и керосиновых двигателей Яковлева, но гораздо мощнее. В тысячи раз. Поэтому мы стараемся продать их судостроителям, — хмуро ответил Югин, — а у Вас, молодой человек, какое изобретение?

— Я изобрел новую самодвижущую мину.

— Но такое изобретение давно сделано.

— Да, Михайловским, тридцать лет тому назад, но моя мина самая большая.

— Володя, ты понял, советские микрокалькуляторы, самые большие в мире, — неделикатно пошутил Югин.

— Моя мина весит пять тонн. При подходе к судну она разделяется на пять частей, и они гарантировано топят корабль.

— Слава, ракета с разделяющимися боеголовками изобретена в девятнадцатом веке. Молодой человек, а почему Вам отказали?

— На то есть восемь причин...

— Простите, тогда на что Вы надеетесь?

— Мне неудобно говорить, но мы сидели на приеме у моего родного дяди.

— С этого момента поподробнее. Как Вас зовут, коллега?

— Инженер Тройнин Георгий Константинович, к вашим услугам.

— Инженер Коробов Владимир Александрович, мой товарищ также инженер, Югин Вячеслав Игоревич. А теперь изложите нам Ваши восемь причин отказа.

— Во-первых, расстояние, которое проплывает мина крайне мало. Во-вторых, скорость, мина не может догнать большинство кораблей. В-третьих, размеры, мина больше обычных мест для хранения мин. В-четвертых, стоимость, мина стоит в десять раз дороже обычных. В-пятых, точность, мина часто меняет направление движения. В-шестых, уязвимость, в большую мину легко попасть. В-седьмых, косность, вопрос решает комиссия из двадцати пяти человек. В-восьмых, жадность, все они берут подношения.

Глава 2.8. Ты мне, я тебе.

Одна лошадиная сила стоит 200рублей, 1500 лошадиных сил стоит 300000 рублей. Минус 20 моторов по 5 л.с. Минус 100 моторов по 50 л.с.

Югин уговорил Тройнина отложить визит к Петру Александровичу на завтрашнее утро, а сегодня продолжить знакомство и обменяться идеями. К Фрезе надо было ехать с конкретными предложениями.

Заехали в гостиницу. Сначала Югин рассказал о преимуществах двигателей на бензине и мазуте, об их компактности, малой шумности, большой мощности.

Затем Коробов и Югин с большим вниманием и восторгом на лицах слушали описание изобретения племянника руководителя технической службы Балтийского завода.

— Что, если объединить наши изобретения? — предложил Югин.

— Разве ваши двигатели могут работать под водой?

— Нет, но первую часть пути мина будет делать над водой. И она будет многоразовая!

— Но это получится обычный катер, слабо защищенный и легко потопляемый!