Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да. Во всяком случае, ничего такого, о чем можно рассказать.
— Жаль, — подвел итог Драко. — Но все же что это было и что теперь делать?
— Не знаю, — я действительно не предполагал, как со всем этим разобраться.
— Тебе сказали, сколько еще здесь продержат? — поинтересовался Драко.
— Дня два точно. И я пропущу очень важные занятия, — эх, кто о чем, а вшивый о бане. Герми даже в больнице остается сама собой. — Вы не принесете мне книжек, и не расскажете, что прошли за это время?
— Конечно, — я улыбнулся. — За это не переживай.
После урока ЗоТИ профессор Локхарт оставил меня для разговора.
— Ну, как дела у нашего героя? — улыбнулся он, когда мы остались в кабинете одни.
— Все отлично! Вот только за Грейнджер мы все переживаем.
— Да, очень жуткая и неприятная история, — профессор скорбно вздохнул. — Как думаешь, почему это произошло?
— Без понятия.
— Да? А врагов у нее нет?
— Какие враги у второкурсницы, профессор? — я изобразил недоумение.
— Ну, не все же ее любят?
— Конечно. Но мы же дети. Поэтому и конфликты у нас детские. И я сомневаюсь, что бы кто-то захотел, а главное смог ее так зачаровать.
— Да, тут ты прав, — Локхарт задумчиво прошел по кабинету. — Но если появятся какие мысли, то ты можешь смело обращаться ко мне. Ты же знаешь, я и не такие расследования проводил.
— Конечно, профессор.
Я вышел из кабинета и несколько минут пытался понять, что же это было. Неужели Локхарт проявляет сочувствие и предлагает помощь? В том, что Павлин способен на что-то серьезное, я вполне обоснованно сомневался.
Вероятней всего, он хочет как-то заработать себе очков на всей этой ситуации — так я решил, в конце концов.
Через две недели произошло новое происшествие. В похожей ситуации оказалась еще одна ученица Когтеврана — Мариэтта Эджком, с третьего курса.
С ней произошло тоже, что и с Грейнджер. Поздно вечером кто-то подловил ее в коридоре. Девочка частично окаменела, ее доставили в больничное крыло. Свидетелей вновь не оказалось.
Учителя и Дамблдор делали вид, что все нормально, и они контролируют ситуацию. Но теперь "волна" поднялась конкретная.
Когтевранцы возмущались и не понимали, почему нападениям подвергся именно их курс. Старшекурсники организовали что-то вроде кружка и принялись, несмотря на запрет, прочесывать школу и искать хоть что-то подозрительное, и способное помочь ответить на вопрос, что происходит.
Дамблдору не удалось спустить ситуацию на тормозах. И если с Герми, обычной маглорожденной, никто особо не возникал, то у Эджком мать работала в Министерстве Магии. Вой поднялся сильный. Из Министерства прибыла комиссия и всякие разные важные дяди и тети.
И хотя, также как и Грейнджер, Мариэтту Эджком удалось достаточно быстро вылечить и с ней все было в порядке, ситуация на этом не закончилась.
Вечером мы все собрались в Большом Зале на ужин. Герми уже дней десять, как выписали, и она находилась среди нас.
А вот за преподавательским столом сегодня на два человека больше, чем обычно. И хотя я догадывался, кто один из новичков, но все же ждал официального объяснения Дамблдора. И оно последовало.
— Прошу минутку внимания, — Директор Хогвартса поднялся с грустной улыбкой. — В связи с последними событиями, с целью обеспечения безопасности учеников, руководством школы, совместно с Министерством Магии принято решение усилить безопасность и провести расследование.
Все затихли и с интересом ждали продолжения.
— С этой целью, с нынешнего дня в Хогвартсе будут постоянно находиться два представителя Аврората. — Дамблдор обернулся назад и сделал красивый, плавный жест рукой. — Прошу знакомиться, руководитель расследования, Кингсли Бруствер.
За столом поднялся высокий, чернокожий маг в мантии синего цвета и шапочке, похожей на тюбетейку. Взгляд его черных глаз был внимательным и оценивающим — так смотрит стрелок, перед тем, как выпустить стрелу.
Под жидкие хлопки Бруствер изобразил полупоклон, но ничего не сказал и сел на место.
— Его помощник Роберт Уильямсон — продолжил Дамблдор.
За столом поднялся второй мракоборец — худощавый, с широкими плечами, одетый в бордовую мантию, и с длинными светлыми волосами, собранными в пучок. Взгляд его серых глаз был таким же холодным и оценивающим, как и Бруствера. Уильмсон постоял несколько секунд, криво ухмыльнулся (ему вообще не хлопали), и сел на место.
— Эти два достойных господина будут оберегать Хогвартс и параллельно проводить свое расследование, — закончил Дамблдор. Вид у него не веселый — он словно показывал, что не рад мракоборцам, но ради блага учеников вынужден идти на такой шаг. Впрочем, с его лица не сходило уже знакомое выражение всеведенья, словно то, что когда-то ему придется представлять в Хоге мракоборцев, он предвидел еще лет десять назад. — А теперь настало время насладиться ужином!
— Ничего себе! — Драко толкнул меня в бок. — Ты слышал? Я вообще про такое только читал, чтобы Хог охраняли мракоборцы.
— Они нам помогут, — уверенно заметила Грейнджер, делая бутерброд из ветчины и шпината.
— Угу, — я задумчиво кивнул.
То, что события пошли по новому руслу, я уже понял две недели назад — при происшествие с Герми. Но что мне известно про этих мракоборцев?
Кингсли Бруствер из старинной семьи, упоминающийся в знаменитом списке "Двадцать восемь чистокровных семей Британии", изданном в тридцатые годы двадцатого века. Но он сам чернокожий, значит кто-то из родителей "подгулял" на стороне. Сомневаюсь, что шестьдесят лет назад в консервативной Англии признали бы Брустверов чистокровными, будь они с негритянской кровью.
Сейчас 1992г., а не 2016, и толерантность еще не захватила Англию. Значит и у Кингсли не все идеально и хорошо по жизни. Бруствер фамилия старая. Но из-за "погулявших" на стороне родителей, Древние Рода не очень хорошо к нему относятся. Для них, он, скорее всего, Предатель Крови. Как и семья Уизли. Рискну предположить, именно на этой теме добрый Дамблдор подтянул его к себе, как и остальных "обиженных и угнетенных".
Бруствер, по канону, "с потрохами" человек директора Хога. Слушается его во всем, и "ест" с его рук. И вообще, складывается ощущение, что до самой смерти Дамблдор будет двигать его вперед. Впоследствии Кингсли станет главой Аврората, а затем и Министром — без влиятельных покровителей добиться подобного нереально.
Впрочем, мне плевать на все эти детали в отношении Кингсли. Людей надо оценивать и воспринимать по иным признакам и качествам. Главное другое — он человек Дамблдора. И это решает всё.
Что я знаю про второго, Роберта Уильямсона? Вообще ничего не знаю, даже имени такого не слышал. Но если следовать логике, и главой расследования сделали человека Дамблдора, то и Уильмсон должен быть если и не из числа почитателей Директора, то, как минимум "сочувствующий" и ему и его взглядам.
Что это для меня меняет? Пока, наверное, ничего. Они ищут преступника, вот пусть и ищут. Меня их деятельность интересует лишь в разрезе отмщения за нападение на Герми. Вот и все. Значит, для меня в глобальном плане ничего не поменялось.
— А они разные, — мои размышления прервали слова Луны Лавгуд. Девочка со своим обычным, безмятежным видом смотрела на мракоборцев.
Часть когтевранцев засмеялась. Все уже привыкли, что Луна постоянно выдает такие и похожие "сенсации".
— Конечно, разные, — хрюкнул в тарелку Энтони Голдштейн. — Один черный, другой белый. У одного синяя мантия, у второго бордовая. Тут и дураку все ясно. Лавгуд, ты долго думала, прежде чем это сообразить? — и засмеялся громко, в голос, предлагая остальным присоединиться к смеху.
— Замолчи-ка лучше, Голдштейн, — я задержал взгляд на парне и он не сразу, но прекратил веселье, что-то буркнул под нос о том, что я много на себя беру, но вроде замолчал и принялся за еду.
В общем, я медленно, но верно начинал прививать Когтеврану (пока лишь младшим курсам) мысль, что насмехаться над Луной не самая лучшая идея, и вообще, лично я — против.
Первый, второй и частично третий курс уже начинали проникаться этой идеей. На старшекурсников я, естественно, воздействовать пока не мог. Но они и сами не сильно вникали в дела "мелюзги".
Тем более, я, в силу возраста, видел то, что не замечали другие ученики. Под вроде бы странными замечаниями и рассуждениями Луны, практически всегда оказывался очень глубокий и необычный смысл. Девочка видела суть, вот только объясняла это плохо, а точнее ей было не так уж и важно, понимают ее или нет. Поэтому на нее так и смотрели, и воспринимали как чудную и странную.
После ужина я, Герми и Драко подошли к Луне. И пока мы все вместе шли в гостиную, я пытался выведать у нее, что она имела ввиду.
— Ну, они же совсем не похожи друг на друга, — еще раз попыталась объяснить мне Лавгуд очевидные для нее вещи.
Герми фыркнула — первокурсница выводила ее из себя.
— Это я понял, Луна. А конкретно, что можешь сказать?
— Мне кажется, они не очень-то ладят между собой, — Лавгуд потерла ладошкой лоб. — И еще, у них как будто разные цели.... Понятно, Гарри?
— Мне понятно, что ничего не понятно, — я хмыкнул.
Вечер прошел быстро. Мы сидели в гостиной. Тихо потрескивали угольки в каминах, разливалось приятное тепло. Окна дрожали от сильных порывов ветра, но здесь, при свете, нам до погоды на улице нет никакого дела.
Когтевранцы разбились на несколько кучек. Старшие отдельно — там слышались взрывы смеха и шутки. Ребята с четвертого курса, около глобуса, показывали друг другу интересные чары. Я временами поглядывал на них с любопытством — отдельные заклинания очень хороши и полезны, мне не помешало бы их выучить.
Наша компания сделала уроки, почитали книжки, потом поиграли в шахматы и фанты. Спать разошлись после одиннадцати.
— Тебе, что, Лавгуд нравится? — неожиданно спросил Малфой в нашей комнате.
Горец, который все слышал, неожиданно покраснел, словно вопрос звучал очень интимно. Корнер промолчал, но с интересом стал прислушиваться к нашему разговору.
— Да, — подтвердил я слова друга. — Она необычная, не такая, как все.
— Хм, — Гох задумался. — Но вообще-то на Когтевране все, в той или иной степени необычные.
— Согласен, — я тоже думал, что на нашем курсе много ярких личностей, которые в перспективе могут вырасти в интересных людей.
Что интересно, с появлением мракоборцев, Малфой поумерил свою активность и перестал брать мантию. Да и его "вассалы" — Кребб, Гойл и Нотт перестали вести своё расследование. Что ребята, хвост поприжали? Испугались?
Еще пару недель прошло совершенно спокойно. Мракоборцы никак особенно себе не проявляли. Если они чем-то и занимались, то мы этого не замечали. И вообще, в основном встречались с ними лишь во время еды в Большом Зале.
Правда, таинственные нападения на учеников больше не повторялись. Может, изменилась ситуация, а вероятно само присутствие мракоборцев не позволяло происходить подобным вещам. Кто захочет лишний раз рисковать под боком у серьезных людей из серьезной организации?
Я продолжал заниматься с Флитвиком окклюменцией. Декан Когтеврана говорил, что я делаю успехи. Приятно конечно, но, похоже, он просто поддерживает меня.
Немного продвинулась невербальная магия. Люмос начал получаться просто прекрасно, и я начал осваивать те заклинания, что уже успел изучить раньше, сделав акцент на невербальном Протего.
Неоднократно я открывал карту Мародеров и следил за мракоборцами, и вообще, старался уловить, что происходит. К сожалению, ничего важного узнать не удалось. Я не знал, что конкретно мне нужно искать и за кем следить. И поэтому все мои наблюдения принесли весьма скромный результат.
Карта показывала, что Бруствер за несколько дней побывал во всех помещениях школы, и даже пару раз заходил к Дамблдору.
Уильямсон такой чести пока еще, судя по всему, не заслужил. Во всяком случае, я его в кабинете у директора не заметил ни разу.
Мракоборцы общались со многими учениками. Также они последовательно и поочередно посетили всех преподавателей.
Складывалась впечатление, что они хоть и представляли одну организацию, и занимались общим делом, но предпочитали работать автономно.
Каждый из них побеседовал и со мной.
Кингсли Бруствер вел себя очень похоже на директора Дамблдора. Улыбался, показывая сочувствие, готовность помочь и вообще, оказать любую посильную помощь. Он спрашивал меня о том, не видел ли я что-то необычное? И вообще, не подозреваю кого-либо?
Мы с ним общались минут десять, но так как ничего особого я ему не сообщил (а даже если бы и знал, то трижды бы подумал, прежде чем делиться), то и наш разговор, по сути, ничем не закончился.
Беседа с Робертом Уильямсом вышла иной. Этот мракоборец вел себя сухо, по-казенному строго задавая вопросы и внимательно слушая ответы, и пару раз "докопался" к каким-то мелким деталям. И еще у него взгляд такой... пронзительный, что ли? Заинтересованный и одновременно холодный. Словно он лаборант, а ты подопытная мышь в неинтересном, но, тем не менее, ответственном эксперименте. Неприятно. И где Аврорат таких магов набирает? В общем, он мне напомнил поведение Северуса Снейпа — такой же высокомерный стиль общения.
Впрочем, мне с ним детей не крестить. Пусть ведет себя как хочет.
Глава VIII
Гилдерой Локхарт продолжал нас обучать массе полезных и нужных вещей. На занятиях он стал тратить всё время, перечитывая нам собственные подвиги, а потом изображая их в деталях. Вначале он пытался привлечь меня, для выполнения той или иной роли. Но я вел себя очень неактивно, не выл или не орал "с огоньком", так как хотелось Гилдерою, и вообще показал "минимум театральных способностей".
Резюмировав данный факт, Локхарт махнул на меня рукой, и стал привлекать других ассистентов. Билли Макконли с Когтеврана, Рона Уизли с Гриффиндора, Блейза Забини со Слизерина и Ханну Аббот с Пуффендуя.
Не знаю, как другие жертвы его театральных экспериментов, а я был счастлив, что "соскочил".
Как-то раз, после урока Заклинаний (он проходил последним, третьим в этот день), Флитвик сделал мне незаметный жест остаться.
Я вышел в коридор вместе со всеми. Но пройдя около двадцати шагов, "неожиданно" вспомнил, что забыл учебник. Пришлось возвращаться, сказав друзьям, чтобы не ждали.
Флитвик меня удивил. Как только я зашел, он сразу принялся колдовать. Сначала просканировал класс в поисках подслушивающих заклинаний. Потом стал ставить защиту. Я уже немного разбирался (пока, правда, больше в теории), что он делает, и поэтому хоть что-то понимал.
— В общем, есть новости, Гарри, — Флитвик сразу начал с сути. — Вчера вечером у меня состоялся разговор с профессором Дамблдором.
— И что? — я напрягся. Такие разговоры и такие новости ожидаемо не несут для меня ничего хорошего.
— Директор намекнул мне, что я слишком много с тобой занимаюсь, — Флитвик внимательно смотрел мне в глаза, стараясь взглядом передать больше, чем сказал словами.
— Разве это плохо? — я судорожно пытался понять его намеки.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |