то2

1

Семья уловила моё настроение, но никто не лез с расспросами, я же протянул пергамент Бьюкигре. Та, расстелив его на крышке сундука, принялась читать, остальные жёны собрались вокруг, заглядывая ей через плечо. Наконец, любопытство их было удовлетворено, но эмоциональное содержание текста передалось им, вызвав тревогу.

— Мы поедем, Аргнак? — спросила меня Дувейли, как шаманка она должна была присутствовать на сборе, хотя я мог привезти и всю семью.

— Нер'зул мудрый орк, и не стал бы пытаться оскорбить остальных вождей. Мы узнаем, что его так тревожит. До встречи ещё есть время, а потому успеем навестить деревню дренеев. Натирук, приготовь угощение, скоро придут остальные шаманы.

Посылаю сообщение, конкретики в письме нет, но пусть морально готовятся к поездке. Пришли не все, треть была на охоте, но их потом просветят присутствующие. Зачитав послание, спросил, у кого какие мысли.

— Не будет ли опасным оставлять клан без нашей поддержки? — спросил Галилук.

— Вожди всех кланов с шаманами отправятся на встречу. К тому же Нер'зул объявил перемирие, горе тому клану, что ослушается главного проводника воли духов. Это похоже на праздник у священной горы, где нет места раздору.

— Почему же тогда он сразу не сказал, чего от нас хочет? — выразил сомнение Девтазир.

— На это может быть несколько причин. Раз это не доверили пергаменту, значит нужно держать в тайне. Собирают всех шаманов и вождей, стало быть, это коснётся каждого орка. Остаётся только ждать и готовиться, как решим свои дела с дренеями, поедем на встречу.

* * *

Фетиса перебирала детали будущего исследовательского посоха для Аргнака, всё было готово, осталось его только собрать. Сделан он был из магических материалов, взятых с корабля, уступая в силе и универсальности, был предназначен для более тонкой исследовательской работы. Клан Разящих Топоров должен был скоро явиться для обмена, и синекожая девушка с нетерпением ждала этого момента. В который раз начала собирать его, кисти порхали как птицы, привычно подгоняя детали друг к другу. Готово, взяв его в руки, девушка прислонила кристалл к его основанию, лёгкая концентрация и она читает записанный на него текст.

— Это уже пятый раз за вечер — прокомментировала её действия Лейзими, оторвавшись от свитков.

— А что ещё остаётся делать? Вдруг закралась ошибка, нужно всё перепроверить!

Ответом ей был мелодичный смех — проверять ошибки надо на уровне чертежей, а дальше — только переделка.

— Знаю, просто это ещё так ново, и пока не приелось!

— Приедет Аргнак, наиграешься с его посохом, лучше помоги мне в расчётах переноса третьего магического вектора в знаковую форму. Ты чего? — удивилась дренейка, увидев, как её подруга заполыхала синевой от смущения.

* * *

Клан жил своей жизнью, пернатые снабжали меня записями своего тёмного искусства, огры таскали полевые кухни и заготавливали дрова, а орки не задумывались о грядущих переменах, на это есть вождь и шаманы, пусть у них голова и болит. Я же вовсю готовился к предстоящим событиям. В подарок дренейкам помимо новой партии тотемов сделал браслеты из адамантита, простенькие на вид, изнутри были заполнены так хорошо зарекомендовавшими себя в качестве накопителей "камнями" гроннов. Кроме того, цепочки символов, покрывающие изнутри полость браслетов, представляли из себя магические фокусировщики, концентрирующие естественный магический фон в накопители, откуда собранную ману смогут использовать синекожие девушки. Ломал голову, как обезопасить их с началом войны, разорять самим деревню — значит перечеркнуть всё то доверие, что возникло между нами. Подождать нападения соседнего клана? Тоже не вариант, скорее всего, никто не выживет. Значит, оставался третий путь, и его реализацией я займусь, как только мы прибудем на место.

Пришло время заняться и собой, сталь, легированная адамантитом хорошо, но чистый — лучше. Благодаря магическим исследованиям моих дренеек, некоторые свойства стихийного воздействия удалось реализовать в аркане, чем я активно пользовался, сделав лёгкий передвижной горн, работающий на мане. Отмерив потребное количество руды, засыпаю внутрь и дополнительно напитываю огненной маной. Лезвие будет съёмным, чтобы не перегружать руки при работе с образцами, рукоять — полой, под приготовленную магическую начинку. Конечно, лучше делать по образцу, но зная точные размеры, и так подгоню заготовку. Отливал "на лету", чтобы не возиться с формой, натренированное пространственное воображение и телекинез позволяли удерживать расплав, придавая нужную форму, пока деталь не остынет. Лезвие, пика, и зарекомендовавший себя чекан, простое, но эффективное оружие, что не потребуется переделывать для борьбы с закованными в латы врагами. Полая рукоятка, с расклинивающейся заглушкой, что предоставляла доступ к середине, с другого конца — аналогичный крепёжный механизм, снаружи лезвие не снять, и от удара не слетит, разобрать можно будет только при помощи телекинеза. Запас адамантита в который раз показал дно, а ведь я когда-то рассчитывал на доспехи из него, причём для всей семьи.

* * *

Делегация дренеев, встречающая наш клан, во все глаза глядели на огров, тянувших повозки. Замерли все, неотрывно следя за нашим приближением, лишь подошедшие для обмена орки вывели их из ступора. Ввергать в шок моих дренеечек получалось раз от раза, хотя я к этому не стремился, жаль, но следующая встреча будет для них ещё более шокирующей.

— Здравствуйте, ненаглядные! — приветствую синекожих девушек, привлекая к себе внимание.

Наши отношения вряд ли являются для их народа секретом, так почему не закрепить этот статус? В дальнейшем это может выйти боком, но и перспективы сулит немалые.

— Ой, привет, Аргнак! — встрепенулась Фетиса — а где твои жёны, и что делают среди вас огры?

— Они пока заняты, а огры тянут повозки. Хотите посмотреть на них поближе?

— Это не опасно? — спросила Лейзими — я видела их вблизи, но только мёртвыми.

— Со мной — нет. Да и без меня, когда я вас им представлю.

— Хорошо, идём — неуверенно согласилась Фетиса.

Подходим к временной стоянке, жёны мои возятся с малышнёй и пока не подходят, а дренейки прячутся за мою спину, неуверенно разглядывая массивного огра, что уже отстегнул от плечевых ремней оглобли и выбирал, что ему сделать раньше — посмотреть на необычных чужаков, или съесть порцию похлёбки. Наконец, повернулся к орчанке, что передала ему огромную парящую миску, чьего содержимого хватило бы на трёх орков. Повернувшись, стал дуть, остужая отвар, и осматривать дренеек. Те немного осмелели и чуть вышли из-за моей спины, неуверенно переступая копытцами по снегу. С шумом и паром подув ещё, Балда решил, что достаточно остыло и приложился к краю, втягивая с чавканьем наваристый обед. Похлопав по пузу, передал орчанке пустую посуду и сказал:

— У грозного хозяина новые самки? А где они нашли синюю грязь?

— Они чистые, Балда.

Мой ответ заставил его задуматься, почесав затылок, он послюнявил палец, и протянул его вперёд, попытавшись проверить, не ототрётся ли синий цвет, вызвав писк отскочивших дренеек и получив от меня по лапе.

— Балда не хотеть обидеть! Балде интересно! — убрал грабки за спину.

— У них такая кожа, Балда. Запомни их хорошо, это Фетиса, это Лейзими. А это Балда. Несмотря на имя, он очень смышлёный и любознательный.

Пересилившие страх дренейки насели на огра, забрасывая его вопросами, отчего глаза у того забегали, а сам замер, запоминая новые слова.

— Обычай! Это всё обычай — Балда был доволен, что смог вставить слово, являющееся заменителем долгих объяснений и ответом почти на все вопросы.

* * *

Наконец, первое любопытство их было удовлетворено, и мы поехали устанавливать шатёр на старое место. Несмотря на то, что снега выпало уже много, участок вокруг купальни был расчищен, видимо дренейки постарались, а сама купальня была накрыта оставленной мною палаткой. Разворачиваемся, девушки помогают друг другу, ускоряя этот процесс. Наконец, шатёр развёрнут, призываю духа огня, и прогреваю воздух, теперь зажечь очаг и можно располагаться.

— У меня для вас подарок — протягиваю дренейкам приготовленные браслеты из адамантита, те тут же примеряют обновку, несмотря на менталитет долгожителей, что-то общее есть у всех девушек, независимо от расы. Или просто я вижу знакомые черты? Неважно, главное, что им понравилась обновка, а судя по их переглядыванию, они ещё и ощутили их магическую природу.

— Спасибо, Аргнак! У нас тоже есть подарок, но он остался в библиотеке, как придёшь — вручим — Лейзими поцеловала, но я не даю ей отстраниться, и прижимаю к себе, продолжая поцелуй. Наобнимавшись, идём в приготовленную купель, как раз сборы летних трав распарились как следует в горячей воде, окрасив воду в светло-соломенный цвет, а воздух насытив своим ароматом.

Дренейки вылили в воду ещё что-то маслянистое, принесённое с собой, задорно переглядываясь, вот же экспериментаторши, надеюсь, эти компоненты совместимы, по крайней мере, ничего магического в них нет. Новая нотка запаха украсила и без того замечательный вечер, и мы погрузились в воду. Предстоящие события и предзнание портили настроение, нет, совесть меня не мучила, но вот беспокойство о них присутствовало в полном объёме. Они — мои, кто бы чего не говорил и не делал, и я сделаю всё, чтобы дренейки выжили.

2

Дренейская добавка нисколько не испортила воду, а сами синекожие девушки, распарившись, прильнули ко мне. Как же я по ним соскучился, предстоящая война и прочие неприятности были откинуты прочь, буду решать проблемы по мере поступления, а пока воздам должное моим близким. Губы Фетисы были мягкими и жаркими, по телу её пробегала лёгкая дрожь, пока мои руки скользили по всем её соблазнительным извивам. Её магическое ядро откликнулось на вливаемую ману, легко и привычно подстраиваясь под совместный резонанс, позволяя делиться нам чувствами. Духовное единение дополнилось плотным физическим контактом, откинувшись назад, Фетиса откликалась на все мои движения, всё убыстряя темп. Момент кульминации миновал, но я не отстраняю девушку, давая ей прийти в себя.

Лейзими была более напористой, в отличие от своей подруги взяла инициативу в свои руки. Не став ломать ей ритм, сам подстраиваюсь под движения девушки. Доводя меня до края, каждый раз с коварной улыбкой останавливалась, дожидаясь пока поостыну, и начинала снова. Наконец, сама не выдержала, не сумев остановиться, завершив наш марафон.

* * *

Показав друг другу, как мы успели соскучиться, наконец, угомонились, дренейки, отдохнув, занялись орчатами. Глядя, с какими умильными лицами они держали на руках свёртки со спящими малышами, понимал, что дети для них — настоящее сокровище. Даже чужие, как ни странно. Хотя, для них мои орчанки — почти семья.

— Ночуете у нас? — задаю вопрос счастливым дренейкам.

— Конечно! У вас так уютно — отзывается Лейзими — или ты хотел к нам?

— Ещё успею. На встречу у нас есть чуть больше двух недель, а там — дела.

— Хорошо. Боюсь, спать мы почти не будем.

— Кстати, Аргнак, а как вы приручили огров? — спросила Фетиса — ведь они такие прими... агрессивные существа!

— Придётся осветить историю до их появления в клане, чтобы было понятней.

— Ты ведь знаешь, что нам всё интересно, Аргнак, не тяни.

— Хорошо. Однажды мне стали любопытны эти существа, много лет орки и огры живут рядом, но мы почти ничего о них не знаем, да и не стремимся узнать. Я же хотел понять, почему огры не мёрзнут зимой, хотя не носят одежды. Они не настолько глупы, чтобы не суметь обработать шкуры, по крайней мере, до набедренных повязок они додумались. Используют оружие, хоть и примитивное, да и знают общеоркский язык.

Дренейки слушают, затаив дыхание, и орчанки от них не отстают, оратор из меня неплохой, да и не изобилующая новостями жизнь заставляет внимать новому рассказу.

— Рядом с нашими землями они не водятся, но дважды в год, когда мы съезжаемся на праздник, они могут напасть, ведомые своими свирепыми хозяевами — гроннами. Удалось взять живьём одного гронна и трёх огров, я их вылечил. Но гронн не захотел покориться, он определённо умнее, но договориться с ним не удалось. Огры быстро признали во мне нового хозяина, доспех из кожи гронна, да и просто факта, что ты можешь его победить, оказалось для этого достаточно. Порасспросив их, я узнал, что гронны занимают главенствующее положение среди огров, и часто подкрепляют свои слова кулаками, или бьют их просто так, иногда насмерть.

Прерываюсь на глоток морса, чтобы смочить горло, и продолжаю.

— Когда им грозит перенаселение, то излишки гронны водят в набеги на орков, пока все не полягут, сами же благодаря своей хитрости и силе зачастую успевают отойти, оставляя огров на убой. Они похожи на больших детей — огромная сила, любопытство и привязчивость. У нас они не очень давно, но научились делать несложную работу, и изучили много новых понятий.

Мой рассказ особенно впечатлил дренеек, боюсь, бедного Балду ждут трудные времена, если голова от расспросов не взорвётся, станет самым умным одноглавым огром Дренора! А пока делился своими наблюдениями, подробно отвечая на вопросы девушек, от волнения и любопытства сбивающихся на смесь оркского и дренейского языков.

* * *

Гружёный двумя баулами с тотемами, не считая тех, что сейчас на Громе, иду с дренейками в гости к Лейзими, жёны пока остались в шатре, за исключением Дувейли, а синекожие девушки делились по пути своими наработками. Пропустив хозяек первыми, утопил у порога один шестигранник, прошедший инициацию в священной горе, вслед за ним ещё пятёрку тотемов стихии земли, после чего вошёл внутрь. Орчанку по приходу тут же взяла в оборот Фетиса, проверяя, как развился её дар, а Лейзими пригласила меня пройти в библиотеку.

— Фетиса просила тебя подождать, хотела лично вручить новый магический посох, но если хочешь, можешь взять его сразу.

— Подожду, никуда он от меня не денется. А пока, чтобы ты не скучала, проверь мой!

Передаю копьё девушке, та сосредотачивается, прикрыв наполовину веками светящиеся глаза.

— Я хочу его разобрать! Можно?

— Конечно, давай помогу — несколько телекинетических усилий, и центральная часть отделяется от всего остального, дренейка берёт его в руки и вновь сосредотачивается. Предполагая, что сейчас произойдёт, обнял её сзади, напитывая своей маной и подстраиваясь под пульсацию её источника. Долго ждать не пришлось, магическое ядро чуть уплотнилось, порождая волну изменений. Та прокатывается по всему телу, заставив глаза на миг вспыхнуть ярче. Пока волна трансформации не угасла, за счёт синхронизации и насыщения своей маной перекидываю на собственное тело, контролируя её течение.

В отличие от эйфории, что чувствовала Лейзими, ощущаю всё нарастающее покалывание и жжение, несмотря на все мои тренировки по развитию энергетики, качественный скачок оказался болезненным. Рискованный план сработал, предыдущие замеры происходящих с дренейками изменений позволили разработать формулу собственного усиления, позволяющую развить магическую составляющую. А побочные эффекты в виде боли — это плата за контроль изменений и разницу между урождёнными магическими существами и мной. Скоро должна прийти Фетиса, её преображение позволит мне закрепить произошедшие со мной изменения.

— Невероятно! Он завершён! Когда ты успел? — зачастила Лейзими.

— Что за шум? — заглянула Фетиса, с интересом оглядывая наше положение, — Лейзими, ты должна посмотреть, как изменилась Дувейли!

— Иди — отпускаю дренейку, — как закончите, приходите вдвоём, расскажу.

— О чем? — навострила ушки девушка, желающая пройти в библиотеку, но не решающаяся оставить гостью одну.

— Идите, я пока почитаю.

— Хорошо, мы скоро.

* * *

Оставшись один, повторял пройденный материал, тайком заглянув в приготовленные для меня записи. Опять тесты, треть из которых на выяснение моей природы пророка. Не знаю, хотел бы я себе такой участи — знать что произойдёт. По моему мнению, большинство событий, касающихся жизни самого пророка становятся неизбежными именно из-за того, что они смогли его увидеть, а своими действиями, стремясь предотвратить, сворачивают именно на эту развилку. Это всё конечно не более чем игра ума, и мои убеждения. С другой стороны, как быстро я потеряю свободу воли, если стану знать наперёд, к чему приведут мои действия — не надо думать, анализировать, пытаться понять — только сделать нужные действия для получения результата. Рано или поздно, разум, отравленный предвиденьем, деградирует.

Вопреки моим доводам, факты, говорящие о том, что я пророк прорывались на уровень сознания. Что, собственно говоря, я о них знаю? И как они себя при этом ведут и ощущают? Ведь видения могут не идти непрерывной волной, могут показывать не только события будущего и прошлого, касающиеся пророка, но и других существ. Уж слишком легко я принял свое вселение в орка, что мешает предположить, что у орчёнка проснулся дар, и он заглянул в будущее, узрев его со стороны из чужих воспоминаний. Что вообще помимо событий вселенной Варкрафта я знаю? Начинаю перебирать вещи, не связанные с орками, и которые не пригодились бы мне в этом мире, и с облегчением для себя нахожу. Просто бытие шамана было ярче, насыщенней, а потому заставило поблекнуть ненужные мне воспоминания. Но я есть я, а не орк, словивший приход из межмирья. Интересно, это тоже постэффект от моего рискованного эксперимента?

* * *

Наконец, девушки освободились, и вся тройка пришла в библиотеку, на ходу обсуждая проведённые замеры и план обучения для Дувейли. Та приступила к занятиям, старательно переписывая формулы и примеры их применения, а Фетиса взяла со стола готовый посох, и протянула мне.

Приняв, разбираю топор и впритирку помещаю в рукоятку, теперь сосредоточиться на нём, стараясь ощутить его наполнение.

— Он не слишком хрупкий, для того, чтобы быть в рукоятке оружия?

— Не волнуйся, Аргнак! Хоть это и кристаллы, они достаточно упруги, чтобы переносить без вреда сильные удары. Это ведь адамантит, а значит, даже сильными ударами его не деформируешь! — рассказала довольная своей предусмотрительностью Фетиса — держи, попробуй прочитать, что на нём — протягивает мне кристалл.

Прислонив его к основанию, концентрируюсь на посохе. Перед глазами появляются строчки дренейского алфавита, могу пролистать их вверх и вниз, чем то это походило на мои эксперименты при встречах с духами предков, когда мог изменять декорации, дополняя их новыми элементами, здесь же было отличие лишь в том, что информация наслаивалась на видение реального мира. Перевернул текст вверх ногами, отразил слева-направо, увеличил каждую вторую букву — да этот посох можно использовать как многогранный инструмент, даже при считывании информации с кристаллов!

Отложив его в сторону, пробуждаю знакомые ощущения, наслаивая на реальность картинку из глубины своего воображения, рисуя красный круг посреди комнаты. Так, глядишь, его можно будет использовать для плетения новых заклинаний. Возникло ощущение, что заколачиваю гвозди микроскопом, но тут же откинул эту вздорную мысль — магия универсальный инструмент, что изменяется в зависимости от поставленной задачи. Погоняв ещё своё новое приобретение, откладываю топор в сторону, и благодарю дренеек.

— Спасибо, он как будто продолжение моих глаз и руки!

Дренейки, довольные похвалой, радостно улыбнулись, минилекку слегка извивались, передавая настроение своих хозяек.

— Мы не закончили с Лейзими, пока Фетиса исследует мой посох, расскажу, как удалось дорастить кристалл.

Озвученные девушки посинели, интересно, что я такого сказал? Засиневшись ещё сильнее, Фетиса взяла на руки средоточие, тут же замерев и что-то неслышно шепча. Подхожу и обнимаю её, момент изменения уже на подходе.

— Завершить его удалось благодаря тому, что на празднике я ощутил поток маны, пронизывающий священную гору, после этого часть его притянулась к посоху, и позволила дорастить кристалл — отпускаю лишние и ненужные подробности.

Вновь чувствую знакомую волну, что прокатилась по телу синекожей девушки, перекидываю на себя, прогоняя от периферии к центру. В этот раз прошло легче, хотя ощущение жжения никуда не делось, но энергетика уже подстроилась под воздействие, и перенесла его легче.

3

Проверяю своё состояние, нигде ли не напортачил? Хотя о чём это я, разве я когда-нибудь допускал ошибки? С моим даром и талантами это просто невозможно. Взять хотя бы мою уникальность, первый орк-маг, установивший контакт с дренейками, великий оратор и тактик, подминающий под себя окрестные кланы, а сам я? Представив свой образ со стороны, восхитился величием, было что-то в моей фигуре...

Помотав головой, отгоняю наваждение. Фетиса уже пришла в себя, и продолжает изучать сформировавшийся кристалл, окутав кисти рук мягким голубым сиянием.

— Мне нужно помедитировать — бережно отстраняю дренейку — та кивнула, не прерывая своего занятия.

Усаживаюсь и расслабляюсь, состояние транса всё не приходит, достаю смесь трав с кошеля на поясе, удерживая в воздухе телекинезом, поджигаю небольшим огоньком, и втягиваю ноздрями дым. Прокачанное магией жизни тело нейтрализует эффекты, приходится увеличить дозу, наконец, соскальзываю в транс, сосредотачиваясь на своей энергетике. Похоже, экстремальная прокачка не прошла даром, чувствую магические эманации дренеек, что вплелись в мою суть, но ещё не успели раствориться в энергетике. Разбираю ярко-синие нити, тело машинально притягивает топор, и мои чувства ещё обостряются.

Неожиданные неучтённые последствия, помимо изменения магической системы, во время прохождения волны трансформации, подцепил и последние мысли дренеек. Их уверенность в моём пророческом даре и идеалистическое восприятие легли в подсознание, притянув к себе подтверждающие факты и отринув прочие установки, со временем, это, скорее всего, пройдёт, но решил не тянуть и лично купировать ненужные включения. Чем дольше я работал со своей памятью, пропуская сквозь сознание ментальные оттиски моих синекожих девушек, тем легче мне становилось, восприятие постепенно приходило в норму.

Подтерев самые мешающие самоанализу установки, формирую декорации, как для общения с духами предков, так будет проще. Призываю своих симбиоток, в два взгляда сканируя произошедшие изменения. В целом вышло неплохо, там, где раньше приходилось накачкой и силой подтягивать неразвитые области до состояния соседних, наметились сдвиги. Они стали более пластичными, а сама энергетика приобрела некоторые черты, присущие дренеям. Не сказать, что прошёл по краю, формула была рассчитана на минимальные изменения, но неспособность учесть все последствия всё-таки вышла боком, теперь придётся вручную дочищать.

* * *

Хорошо посидел, зато мозги встали на место. Избавляюсь от остатков ненужных теперь веществ в крови с помощью духа жизни, после чего соскальзываю в транс, проверяя, вернулись ли мои прежние наработки и возможности. Хорошо хоть не посинел с таким апгрейдом, но, даже зная, чем мне это грозит, всё равно пошёл бы на этот шаг. Пока я дрессировал мозговых тараканов, магини не теряли зря времени, поместив средоточие посоха на исследовательский алтарь, записывали показания, вглядываясь в переливы возникающих над ним символов. Вот Лейзими положила во вспомогательный фокус зелёный кристалл, и послала ману в исследуемое средоточие. Спустя пару мгновений зелёный камень помутнел и покрылся трещинами, после чего рассыпался невесомым прахом.

— Осторожней, подавай поменьше, не то взорвётся — прокомментировала результат Фетиса — о, Аргнак! Ты уже закончил?

— Кажется, меня зацепило вашим взрослением, я определённо почувствовал происходящие во мне изменения.

— И ты молчал?!

Посох был забыт, дренейки засуетились возле меня, Лейзими обвешивала меня кристаллами, чувствительными к магическим выбросам, а Фетиса в это время чертила вокруг меня исследовательский ритуал.

— Вспомни, пожалуйста, как это было. Представь и попробуй воссоздать.

Сейчас можно и провести исследования, дренейкам это явно пойдёт на пользу, накопив новую критическую массу новой информации, но работать со своей энергетикой на таком тонком уровне в центре исследовательского ритуала — не буду, потому и не стал их сразу предупреждать об этом. Несмотря на их завышенные ожидания, показывать такую тонкую работу и глубину работы с собой не хочу.

— Интересно, почему раньше с тобой такого не происходило? — задала вопрос Фетиса, перенося показания на бумагу.

— Скорее всего, потому что мы почти не контактировали при этих событиях — высказываю предположение, близкое к истине.

— Возможно, — соглашается она — вот бы выгадать момент, и постараться исследовать этот процесс!

— А разве вы можете его контролировать?

— Нет, но если ты всё время будешь рядом, мы дадим знак, и всё получится!

Кажется, исследовательниц снова понесло.

— Боюсь, много нового в этот раз мы найти не сможем, а делать это посреди клана — остальные орки не поймут, когда их вождя посадят в непонятную магическую фигуру и будут делать с ним непонятные вещи.

— Похоже, ты прав, — приуныла Фетиса.

— Выход можно найти, зафиксируйте сегодняшние замеры, но не проверяйте их. Завтра в клане порасспросите Балду и прочих огров, а вечером сведёте всё вместе, а там, глядишь, и получится! — приободряю двух исследовательниц.

— Может сработать — откликается Лейзими — Фетиса пока продолжит записи, а я проконтролирую твоё с Дувейли обучение. Потом сменимся, а ночью, как не прискорбно, придётся поспать!

* * *

В отличие от дренеек, мне сон не светит, предстоит доделать то, что не сделал днём, а ещё внести коррективы в формулу, чтобы следующее улучшение не требовало такой сильной ручной доводки. Плюс ко всему, раз буду в исследовательской фигуре, сделать нужно так, чтобы процесс запустился сам по себе, от волны изменений. Состояние полутранса, новый посох, повышающий точность и чёткость манипуляции маной и копьё в качестве резерва маны и поддержки.

Теперь работаю по-живому, отсекая некоторые образовавшиеся связи, исследование обелисков в своё время позволило получить знания в работе сознания и энергетике посредством связующих декораций. Больно, неприятно, но дать укорениться неправильно сформированным связям нельзя, проблем потом не оберёшься. Проверив и перепроверив изменения, нахожу проделанную работу достаточной, теперь пришло время работы с формулой.

Воспроизвожу магическую фигуру, круг с символами расслаивается на несколько колец, усилить одни символы, убрать другие, добавить ещё одно внешнее кольцо, канализирующее поступающую энергию. Дополнить ритуальную фигуру инвертированными секторами из первоначального ритуала и увязать всё это в единую конструкцию. На автодоводку рассчитывать, конечно, не приходится, но у меня есть кому поручить действие помимо собственного сознания — Хенкеча с Оркривой способны выполнять простейшие приказы, а уж активировать нужные части ритуала по заданным параметрам через них не составит труда. Правда, это внесёт ещё один элемент в предстоящее действо — свой апгрейд я получал без присутствия моих симбионтов. Но вся моя работа была бы бесполезна без дренеек, слишком комплексное воздействие шло от них, а создать аналогичную магическую составляющую самостоятельно я не могу, не хватает ни чувствительности, ни знаний.

* * *

К сожалению, повторной инициации произвести не удалось, несмотря на обилие новой информации, её оказалось недостаточно, или ожидание должных произойти изменений на это повлияло, но ни сегодня, ни завтра ничего не получалось. Балда и остальные огры при виде нашей троицы научились исчезать на ровном месте, скрываясь перебежками между шатрами, пока их не останавливал мой приказ, и с видом идущих на казнь возвращались, чтобы отвечать на сыплющиеся вопросы. Дренейки умудрились превратить разговор в некое подобие конвейера, когда вопрос задавался одному, потом второму, следом третьему, за это время как раз первый огр успевал продумать ответ, его выслушивали и награждали новым вопросом, и так без остановки. Довольно быстро все стороны бытия жизни огров были освещены, вплоть до портретов со слов Балды некоторых членов его стаи, и дренейки переключились на меня с Дувейли.

Прочие мои жёны часто гостили в деревне дренеев, но надолго не задерживались, уж слишком сильно на них давили стены. Я уже было подумывал пустить в ход серьёзные аргументы, раскрыв содержание птицеглавов, но этого не понадобилось, нужный уровень новой информации был пройден.

* * *

То, что не удалось набрать "сырой" информацией дополнилось расчётами, занимающими большую часть времени, дописав последнюю цифру, Фетиса пробежала глазами по изложенному, и обмякла, успев пробормотать:

— Аргнак, скорее!

Метнувшись, подхватываю её на руки и приземляюсь в центр изрисованной фигуры, напитывая ей своей маной и синхронизируя источники. Лейзими, подойдя ближе, следит за происходящим действом, контролируя запись показаний на кристаллы. А я в это время отстранённо чувствую, как трансформация переходит на меня, более выхолощенная в некоторых частях, за счёт чего усиленная в других, наконец, я почувствовал бледную тень той эйфории, что испытывали мои дренейки во время роста.

— Посидите ещё чуть-чуть, скоро закончу — сказала Лейзими, меняя заполненные кристаллы на новые, снимая показания с проведённого эксперимента.

— Ты как? — интересуюсь у неё — не слишком ли рисково проверять сейчас? Алтарь ещё не готов, а ну как начнётся? — прерываю дренейку, начавшую изучать записи.

— Нет, я бы почувствовала приближение, для меня, оу, как же так!

Мягко, но быстро отстраняю Фетису, подхватываю несколько кристаллов, без направляющего разума или исследовательского алтаря они почти бесполезны, после чего обнял уже Лейзими, самоуверенно хватившей лишнюю информацию. Прижав её покрепче, распарываю телекинезом кожу возле щиколоток, вычерчивая копию нарисованной фигуры, и раскладываю кристаллы. Конечно, полной картины уже не получить, но так хоть что-то удастся зафиксировать. Прокатывается новая волна, вызывающая приятное покалывание и у меня, и Лейзими наконец расслабляется. Очнувшаяся горе-исследовательница оглядывает окружающий нас рисунок ритуала, после чего облегчённо вздохнув, говорит:

— Прости, что не послушала твоего пророчества, думала, мне нужно будет больше времени.

— Какого пророчества?

— Ты же предупредил, чтобы я не читала!

Вот ведь, что теперь, любое событие, которое можно предвидеть из здравого смысла, спишут на пророческий дар?

— Ой, у тебя глаза светятся!

4

— Сильно?

— Что? — откликается Лейзими, заворожено всматривающаяся мне в лицо.

— Глаза сильно светятся?

— Не очень, но заметно. Что теперь будет? Как ты покажешься остальным оркам?

— А вроде, ничего, красиво — неуверенным голосом пытается подбодрить меня Дувейли.

— Давайте подождём, может само развеется. Где у вас плошка с водой?

Фетиса передала мне отполированную металлическую пластинку, а я, покрутив её, вгляделся в своё отражение. Знакомое лицо, что я вижу каждый день отражением в воде, и чуть различимое свечение, исходящее из глаз. Белое, ровное, но видимое, а с наступлением темноты будет ещё заметней. Прикрыв рукой глаза, вместо темноты вижу ладонь, за счёт отражённого света.

— Давайте снимем замеры, а после я помедитирую, глядишь, успокоится магическое ядро — и свечение пропадёт.

Дренейки засуетились, виновато глядя на меня, что я тут же пресекаю:

— Сам виноват. Не корите себя, всё будет хорошо.

Виноватить девушек не собираюсь, пусть лучше порадуются, что могут исследовать новое, чем бестолку переживать за меня. Выхожу из свежесозданного рисунка, переступив кровавые линии, чтобы не испортить, и жду, пока приготовят первый исследовательский алтарь. Требовалось разрядить его от остаточных следов, и перенастроить на одного исследуемого, наполнить маной накопители, и добавить пустых кристаллов для записи. Дёрнулся было помогать, но синекожие девушки решительно меня отстранили:

— Не напрягайся, Дувейли нам поможет, а ты лучше отдохни, тебе вредно напрягать магическое ядро!

— Может наоборот, работа с маной поможет вымыть свечение?

Фетиса замерла, обдумывая мои слова, не зная, что выбрать.

— Как же я не люблю развилки, они уменьшают вдвое возможность исследований — выдала она несчастным голосом.

— Не переживай, нового в мире ещё много. И никто не мешает строить теоретические модели. Пожалуй, этим и займусь.

Пока девушки готовились к снятию замеров магической составляющей, я расписывал древовидную модель, с двойными и тройными развилками, с теоретическими возможностями, что они сулили. А также сопутствующими проблемами, чтобы хоть немного охладить исследовательский пыл двух любознательных красоток.

— Готово — позвала Лейзими — располагайся, мы быстро.

Не заставив её ждать, присаживаюсь и дожидаюсь окончания процедуры, стараясь ни о чём не думать и лишний раз не двигаться.

— Уже всё — сказала Фетиса — хмм, а глаза ещё светятся. Ты хотел помагичить, теперь самое время. Или, может слить всю ману?

Призываю щит, вкачав в него четверть магического резерва, но металлическое зеркало показало, что сияние только усилилось, дотягивая до половины дренейской интенсивности. Прерываю заклинание, глаза притухли, вернувшись к прежнему уровню. Перекачиваю остатки в средоточие копья, быстрое движение маны отзывается небольшой болью, но и свечение пропадает.

— Получилось! — обрадовались девушки, следившие за моими действиями.

— Посмотрим, как дальше пойдёт.

Походив с ощущением опустошённости и разбитости, показавший дно магический резерв скверно сказывался на самочувствии, но зато и сияние пропало. Вернулось оно, как восстановился на четверть своих сил, способ маскировки мне понятен, но ходить всё время почти без сил не выход.

* * *

Остался ещё один способ, если не сработает, придётся или косплеить Иллидана, или ходить опустошённым, пока не разберусь со своей проблемой. Погружаюсь в транс, несмотря на добавленные фильтры дренейской составляющей оказалось неожиданно много, и она постепенно росла. Углубляю транс, воссоздавая декорации, и вижу ритуальную фигуру, подпитываемую Хенкечей и Оркривой. Ритуал уже отработал, а они как заведённые продолжали выполнять инструкции, да и я хорош, перестраховщик огров. Приказываю остановиться и развеиваю ритуал. Вглядевшись, вижу, что они чуть изменили свой цвет, призываю и обелиски, сгущая их до размеров булыжников, и вижу синие прожилки, похожие по отклику на магическую суть Фетисы и Лейзими. Купировать их я уже не могу, да и смысла нет, а вот размыть по тому сценарию, что делал с шаманками — вполне. Плюс можно просто попробовать отозвать их в тотем, наложение энергетических оболочек уменьшится, что должно убрать свечение.

Поднимаю веки, всматриваясь в отполированную пластину, наконец, мои глаза приобрели естественный цвет, без внутренней подсветки.

— Ну как? — интересуюсь у трио девушек.

— Всё в порядке — уверила меня Дувейли — как ты это сделал?

— Помедитировал, шаманские практики помогают привести мысли в порядок.

Призываю духа огня, проверяя, как откликнутся стихии. Не артачится, принимая мою чуть изменившуюся ману, добавляю ветер, раздувая огонёк в огненный минисмерч. Теперь ещё из арсенала арканы, просто выплёскиваю немного маны с ладони, проявившуюся небольшим световым сгустком.

* * *

Разобравшись со своей проблемой, углубился в изучение арканы, подтягивая Дувейли и осваивая симпатические чары — работу с магическими отпечатками, и всем, связанным с отражением в магии особенностей магов. По сути магия каждого уникальна, неся неповторимый отклик, и чем больше напряжение ума и памяти, тем проще потом обнаружить такой оттиск, до мастерства и чувствительности дренеек мне далеко, но их подарок помог сократить разрыв, усиливая мою чувствительность к проявлением магии.

А я задумался, стоит ли провоцировать дренеек на ещё одну волну роста, и подставляться под неё, рискуя усилить в себе черты, присущие дренеям. Здраво рассудив, решил что пока не надо, скоро встреча с прочими вождями, и неизвестно что за "духи предков" там будут присутствовать. С другой стороны, повторить такое в дальнейшем может уже и не выйти.

Две бессонных недели пролетели незаметно, наполненные учёбой, чтением кристаллов в библиотеке и шаманскими практиками, каждый раз приходя в гости к магиням незаметно помещал под землю тотемы, вероятней всего, они не пригодятся, но я хотел быть готовым к неожиданностям.

* * *

В одну из ночей занимался выравниванием и сплетением синих включений в своих обелисках, как почувствовал знакомый вызов на контакт. Зарилми. Обычно я прерывал свою работу, чтобы пообщаться с ней, в первый день после инициации дренейской трансформации ещё подозрительно принюхивалась и всматривалась, но быстро привыкла к небольшим изменениям, да и я отвлекал её расспросами и рассказами. Теперь же я решал, достаточно ли она мне доверяет, чтобы приоткрыть перед ней мои способности.

— Привет, Аргнак! — радостно сказала шаманка, но при виде Хенкечи с Оркривой радость её поутихла.

Не любила она их присутствие, хоть и терпела. Вот взгляд её упал на монолиты, метнулся ко мне, перешёл на шаманок и вновь приковался к ним.

— Здравствуй! Ты как всегда вовремя.

— Что это, Аргнак?

— То, что нас связывает. Ты приняла меня таким, какой я есть. Но ты видела тогда не всё, теперь же от тебя у меня нет секретов.

— Если ты хочешь моего доверия, показывай и остальное! — с ходу ставит она ультиматум — после того, что я видела, уже ничему не удивлюсь — добавляет она примиряющим тоном.

— Ты уверенна? — говорю через Оркриву, заставив ту подпрыгнуть от неожиданности.

— Некоторые вещи сложно принять — добавляю через Хенкечу.

Раньше я не демонстрировал способность управлять ими, не зная её реакции на такое, но сегодня ночь откровений, и мне нужна полная ясность, она со мной или нет.

— Ч-что, к-как!? — проняло шаманку, забывшую, что может в любой момент покинуть контакт.

— Ты же знаешь, что мы связаны. Наша связь позволяет и не такое — говорю сам, чтобы успокоить.

— Мне уже не уйти? — задаёт вопрос обманчиво-спокойным голосом.

— С чего ты взяла?

— После всего, что ты мне показал...

— А я рискну, и не стану тебе препятствовать. Хоть узнаю, можно ли доверять кому-нибудь полностью.

— А Дувейли? — любопытство пересилило её страх, и тот факт, что я делился с ней чувствами, не препятствуя разрыву контакта.

— Она ещё не готова.

— Ты ей не доверяешь, а доверился мне. Значит, не веришь в её понимание?

— Ещё не время, но скоро она всё узнает.

— Может, мне помочь, я поговорю с ней, подготовлю — предложила Зарилми.

— Нет — говорю в три голоса, заставив её снова вздрогнуть.

— Пойми, Аргнак, есть вещи, которые лучше доверить женщине. Я смогу её убедить!

— Похоже, тебе просто хочется с кем-то этим поделиться, и ты не умеешь хранить тайн.

— Это не так! — повелась на провокацию.

— Вот и проверим.

Молчим, общая тайна сблизила нас, но что будет дальше, покажет время. Сейчас я не боюсь огласки в среде духов, когда говорил что отпущу — не сказал, что только на метр от себя, и мои чувства донесли до неё искренность моих слов. Используя обелиски и собственные силы, я бы просто не дал ей далеко улететь.

* * *

Деревня дренеев.

Фетиса помотала головой, разгоняя сонный дурман, две недели, проведённые почти без сна, начинали брать своё. Аргнак уехал, забирая с собой ощущение уюта, что дренейка чувствовала рядом с ним. Взгляд её упал на груду тотемов и артефактов, изготовленных необычным шаманом, на два стола, загромождённых свитками с записями и расчётами и счастливо улыбнулась, прогоняя лёгкую грусть, связанную с его отъездом. Хоть он и не показывал вида, но девушка чувствовала, как трудно ему уезжать. Такая долгожданная встреча опять пролетела незаметно, но девушка не волновалась, зная, что им предстоит ещё встретиться.

Взгляд её упал на спящую подругу, не справившуюся с усталостью.

— Пора и мне отдохнуть, а завтра — зевок прервал её слова, и чуть подвинув Лейзими, улеглась рядом, сворачиваясь калачиком.

5

Веду клан на свои земли, скоро привал, на котором проведу малый совет, и наши пути разойдутся. Мерное движение талбуков и волков, клубы пара и вздымаемый снег из-под лап и копыт, скрип колёс и шелест волокуш, глядя и слыша всё это думал, как ещё долго продлится такое беззаботное время. Привал, совмещённый с обедом, собираю возле себя шаманов и старших охотников.

— Пришло время ехать на сбор вождей и шаманов, Гарураг, Каргмош — на вас оставляю клан, ведите его по утверждённому маршруту.

— Мы не подведём, вождь — откликается Каргмош.

— И выполним все твои поручения — добавляет Гарураг.

— Хорошо. Все вожди и шаманы должны отправиться на сбор, но не пренебрегайте разведкой. Сколько мы пробудем на встрече, неизвестно, потому не увлекайтесь охотой, старых запасов хватит недели на три. Грунд!

— Да, вождь!

— На тебе утренние упражнения с детьми, помни, хоть они пока не охотники, но в них наше будущее.

Оглядываю внимающих моей речи орков, чуть задержавшись на молодом пополнении, такого прироста молодых охотников клан никогда не знал. Да, орки хорошо готовятся к первой охоте, но от случайностей никто не застрахован, и многие на ней гибнут, а выжившие первое время ходят с другими группами охотников, трезво оценив свои силы. Но я исключил случайности, способность управлять Оркривой и призывать через неё духов позволили где отпугнуть стаю волков, где ошарашить через "говоруна" слишком резвую добычу, незаметно подлечить и наполнить силами спящего. Совсем уж слабых и никчёмных не было, отбор, длившийся много поколений, сделал своё дело, и моё вмешательство не успеет аукнуться — начавшаяся война потребует много воинов.

— Так как шаманов не будет с вами, оставляю запас тотемов своей семье, приходите лечиться к моим жёнам и подопечным. А теперь в путь, и да помогут нам духи!

Раздав приказы, выдвигаюсь с остальными шаманами на место встречи, Дувейли с сыном сидят за моей спиной, а Гром несётся вперёд, возглавляя нашу делегацию.

* * *

Была мысль не брать с собой сына, оставив его на попечении других жён, но со мной он в большей безопасности, да и занятая заботами о ребёнке Дувейли спокойней воспримет речь Нер'зула. А пока есть время продумать свою линию поведения в предстоящем спектакле. Подробности той встречи со стороны демонов не были освещены. Но зная факты, могу воссоздать картинку. В способностях Кил`джедена я не сомневаюсь, но вряд ли командующий Пылающим Легионом лично будет промывать мозги оркам, не царское это дело, а вот среди его подчинённых есть нужные специалисты.

Натрезимы — демоны из искривлённой пустоты. Магов такого уровня, способных работать с разумом во вселенной Варкрафта немного, некоторые драконы, древние боги, да, пожалуй, и всё. Наверняка есть ещё расы, способные на такое, но ни одна из них и близко не может показать такую мощь и тонкость воздействий. Добавить к этому тысячелетние интриги, способность перевоплощаться в любое живое существо и вселяться в смертных и бессмертных, и мы получим примерную картину о демонах, стоящих у истока создания Пылающего Легиона. Если не врут, именно они убедили Саргераса в своей правоте, и в бессмысленности его прежней службы, когда он сражался с демонами, наводя порядок во вселенной.

Интересно, ему тоже промыли мозги, или убедили с помощью логики? Впрочем, это уже не важно, их присутствие на сходе орков — гарантированно. И вряд ли он там будет один, да, ребята они суровые, целую армию могут взять под контроль, но одно дело слепое повиновение, другое — нужный диалог с "предками", пусть они и будут в своей манере отдавать приказы и наставления, вряд ли есть универсальная формула, что сама, без контроля, провернёт подобную операцию.

* * *

К концу пути попадалось всё больше следов, сходящихся к одной цели, вот в отдалении показались столбы дыма, погода стояла солнечная и безветренная, в окружающей тишине были отчетливо слышны звуки большого скопления народа. Ещё на подходе почувствовали витающее в воздухе напряжение, без воздействия наару подозрительность и инстинкты взяли своё, заставляя чувствовать опасность от такого большого скопления вооружённых чужаков. Мы прибыли вовремя, разместились, возле соседствующих кланов, как обычно размещались у священной горы.

Подходим ближе к центру, уныние, злоба и тревога владели присутствующими, зацепив и нас. Натрезимов не зря зовут Повелителями Ужаса, может, они внесли свою лепту в атмосферу всеобщей угрозы, страх хорошо дополняет правильную пропаганду, заставляя принимать кажущиеся правильными аргументы, и хвататься за план, избавляющий от опасности. Сохраняю на лице невозмутимое выражение, а Громмаш, кажется, довольно улыбается, оглядывая кислые лица вокруг.

Вот и Нер'зул идёт к центру собравшейся толпы, орки расступаются, освобождая проход. Вот он что-то неразборчиво бормоча, прошёл по кругу, против движения солнца. Остановился, воздев руки, взметнулось пламя. А силён — казалось, столб огня коснулся неба, но тут же опал, имитируя обычный костёр. А я мысленно присвистнул — призвать такого сильного духа огня, буквально мимоходом, силён.

— Грядёт тьма и в мире, и в душах — возвестил Нер'зул — и потому садитесь у костра, каждый клан отдельно, вместе со своими шаманами. Я призову вас, когда придёт время говорить.

Властные нотки и построение фразы царапнули слух, и вождь Песни Войны не смолчал:

— А может, ты хочешь, чтоб мы тебе и добычу принесли, и к твоим ногам улеглись вечерком, похрюкивая?

Громмаш стоял среди своих орков, тоньше большинства, но выше, сложив руки на груди и смотря с вызовом на Нер'зула. Тот проигнорировал оскорбление, лишь глубоко вздохнул и продолжил:

— Я знаю: многим из вас кажется, что ваша честь оскорблена. Ну, так позвольте мне говорить, и тогда скажете спасибо мне за то, что пришли сюда. Не только вы, но и дети детей ваших скажут спасибо.

Доведёт старик окружающих своей речью, но Громмаш порычав, не дождался продолжения, и уселся с независимым видом, остальные последовали за ним.

Нер'зул выждал, пока все успокоились, и заговорил:

— Мне было видение, пришедшее от того, кому я доверяю больше, чем себе. Явившаяся открыла мне угрозу, прячущуюся, будто скорпион за цветущим кустом. Все прочие шаманы, буде им предоставлено право говорить, подтвердят мои слова. Мне очень горько, и я в ярости — нас так постыдно обманули!

Нер'зул вздохнул снова, глядя в землю, потом поднял голову и выговорил с усилием, голосом глубоким и сильным, но исполненным скорби:

— Враг, о котором я говорю — дреней.

Слова, упавшие в тишину, вызвали бурю непонимания и ярости, подскочив орки начали наперебой выспрашивать подробности, повышая голос и переходя на крик. В поднявшемся хаосе никто никого не слушал, Нер'зул призывал к тишине — безуспешно. Чернорук вскочил, разъяренный, аж вены надулись на толстой шее, а Оргрим отчаянно пытался успокоить вождя. Жуткий рев разодрал воздух, терзая уши, тисками сжимая сердце, — это встал Громмаш Адский Крик, запрокинул голову, раскрыл рот так широко, что оттатуированная черным челюсть едва на грудь не падала, и заорал. С боевым кличем Адского Крика ничто не могло сравниться — над собравшимися повисла тишина. Открыв глаза, он подмигнул Hep'зулу и произнёс:

— Пусть шаман говорит — настолько полная повисла тишина после жуткого крика, что слова Грома услышали все, хотя и сказал он их негромко — я хочу узнать больше про этого старого врага, который вот-вот станет новым.

Нер'зул улыбнулся в знак благодарности.

— Знаю — вы напуганы. Я тоже был ошеломлен и напуган. Но предки не лгут! Якобы благожелательные, дренеи долгие годы выжидали благоприятного момента, чтобы напасть на нас. Они прячутся в домах, сделанных из непонятных материалов, и лелеют секреты, сулящие им огромную выгоду.

— Но почему? — выкрикнул Дуротан, привлекая всеобщее внимание — и с чего бы им нападать на нас? Если хранят такие секреты огромные, к чему им на нас нападать? И если про секреты и зло — правда, как же мы победим их?

— Этого я не знаю, — ответил Нер'зул чуть смущенно — но этого хотят предки.

— Нас больше — проворчал Чернорук, вождь клана Чёрной Горы.

— Не настолько же! — возразил Дуротан — они же знают и умеют куда больше нас. Чернорук, они ж приплыли на корабле, который между мирами странствует. Думаешь, их можно победить стрелами и топорами?

Чернорук нахмурился и собрался ответить, но вмешался Нер'зул и пресек спор в зародыше.

— Их зло готовилось десятилетиями, варилось, будто суп на медленном огне. И к нам решимость и победа придут не за одну ночь. Я не прошу вас начинать войну прямо сейчас. Но помните о грядущей войне. Готовьтесь. Обсудите со своим шаманом правильные действия. И откройте рассудки и сердца для нашего единства — лишь едиными мы сможем победить! Мы — из разных кланов, у каждого своя история и обычаи. Я не прошу вас отказываться от них, но лишь задуматься над союзом сильных! Вместе мы станем неодолимы! Все мы — орки! Черная Гора, Песнь Войны, Громоборцы, Драконья Пасть... разве не видите, сколь малы различия между нами? Мы — один народ! Все мы хотим того же: безопасного, уютного жилья для детей, удачной охоты, любящих жен и мужей, почетного места в ряду предков. Сходств у нас куда больше, чем различий!

Орки, впечатлённые его речью, начали переглядываться, осознавая правоту его слов.

— Можно ли сказать мне? — послышался голос Дрек'тара, верховного шамана Северных Волков.

— Мой вождь, — выговорил Дрек'тар дрожащим голосом — мой вождь, сказанное Нер'зулом — правда. Мать Кашур подтвердила это.

— Мать Кашур сказала, что дренеи — наши враги? — спросил Дуротан.

Дрек'тар кивнул.

— Настало время всем вождям кланов послушать своих шаманов, как послушал Дуротан, — объявил Нер'зул — Мы сойдемся снова на закате, и вожди сообщат мне свое мнение. Спросите своих шаманов — они всегда рядом, им вы привыкли доверять. Спросите, что они видели!

6

Как старший шаман, перекладывать честь связи с духами предков на других я не мог. Убедить остальной клан в неизбежности войны и злоумышлениях дренеев тоже не составило бы труда, несмотря на более тесный контакт с ними, даже без обращения к духам мне под силу. Но не стану этого делать — несмотря на риск, послушать "предков" будет интересно.

— Аргнак — тихим голосом позвала Дувейли, прижимая к себе мирно спящего сына, едва мы отдалились подальше от других кланов — как мы могли проглядеть такую опасность? Фетиса и Лейзими нянчили наших детей, ведь они могли причинить им вред! А то испытание, когда тебя хотели отравить, под видом пробуждения пророческого дара!

— Тише — успокаиваю девушку — дренеи более сплочённые, нежели орки, но и среди них есть разница. Велен мог не сообщать своих коварных планов в маленькие деревеньки и города, с которыми орки ведут торговлю, чтобы не навлечь подозрений своими приготовлениями. Ты же знаешь, как коварны бывают соседи.

— Наверное, ты прав. Мы ведь столько с ними общались, и почувствовали бы от них угрозу — орчанка успокоилась, понимая, что детям ничего не грозило.

— Вождь — позвал Хатгаут — ты больше всех встречался с дренеями, расскажи, какова их сила.

Взяв небольшую паузу, отвечаю, обмозговать несколько вариантов предстоящих разговоров не составило труда, и я заранее подготовил ответы, стараясь лишний раз не думать о постороннем, мне неизвестно, следят ли сейчас за нами демоны, или подождут приготовлений к вызову предков, а потому буду исходить из худшей ситуации.

— У них достаточно сил и умения, чтобы уничтожить орков. Они веками совершенствовали свои охотничьи навыки, треть из них маги. Вы все прекрасно понимаете, что могли бы сделать орки, будь каждый третий из них шаманом. И магия их основана не на стихиях, потому они не побоятся применять её в любых целях.

Отвечаю чистую правду, другой разговор, что использовать свой потенциал на полную они побоятся, опасность привлечь демонов магией урезает их силы на порядок.

— Тогда что же нам делать? — растерялся Девтазир, озвученные возможности дренеев его совсем не радовали, и не только его, тем более мой клан хорошо знал, откуда большинство внедрённых мною новинок, и видели, какое преимущество это даёт по сравнению с оркским технологиями.

— В первую очередь успокоиться и выслушать мудрость предков, не раз они выручали орков своими советами. Нер'зул дело говорит — нужно объединиться для борьбы с общим врагом. Мы лучше знаем свои земли, а дренеи привязаны к домам, значит, время атаки будем выбирать сами, и ничто не помешает нам отступить и ударить снова.

— Никогда орки не бежали с поля боя! — рыкнул Рунралод, подняв над головой алебарду от избытка чувств.

Нужно сразу давить такие мысли и слова, не хватало мне ещё раскола в своей гвардии.

— Весь Дренор теперь — поле боя. И будет трусостью и предательством умереть, как молодой охотник лезущий дуром под копытня, чтобы доказать свою удаль. Погибнув сейчас, ты оставишь свою семью и клан без защиты.

— Что теперь, каждый раз убегать, оправдывая себя ценностью жизни для клана? — не сдаётся тот.

— Действовать согласно приказам вождя — упираю взгляд в источник проблем — благодаря моей тактике мы поглотили два соседних клана, уничтожили несколько десятков огров, не дали уйти гроннам, даже копытни несмотря на всю свою силу, не могут причинить нам вреда. Сила — ничто без разведки и мудрости, и тот, кто этого не понимает — проиграл.

* * *

Диспут увял, так и не начавшись, а я велел развернуть палатку, общение с духами предков должно быть соответствующе обставлено. Уединившись, начинаю расставлять глиняные плошки, наполненные смесью трав, так как у меня не было трубки, нужный образ и настрой есть в моей голове, чтобы мой собеседник глубоко не лез и не увидел лишнего. Уже приготовился поджечь, как почувствовал постороннее присутствие. Свечение, похожее на то, что сопровождает духов предков в священной горе, наполнило палатку, после чего вижу перед собой Хенкечу. Значит, образ считали правильно, остаётся не думать лишнего, а сосредоточиться на беседе.

— Приветствую тебя, о духовная наставница! Яви же мне свою мудрость и волю предков, слова Нер'зула не подлежат сомнению, но предстоящая война ошеломила меня своей неожиданностью!

— Коварство дренеев не знает границ, если орки не справятся с ними, Дренор ждёт страшная участь — дополняет первую ложь чистой правдой моя собеседница.

Не договаривает, но не врёт — иногда часть правды хуже всякого обмана, а меня охватывает тревога, не знаю, что больше в ней — боязнь проколоться или фактическое осознание, что ждёт Дренор при нашей неудаче.

— Что нам делать, чтобы избежать этого?

— Слушайте Нер'зула, мы будем говорить через него. Укрепляйте связи с соседними кланами, чем вас больше, тем легче будет стереть эту грязь с лица мира! — вдохновенно вещает "шаманка" — учите орчат войне, для этого вам понадобится новое оружие и доспехи. Будет трудно, но орки выдержат, я верю в тебя, Аргнак!

* * *

Выслушав мудрость "предков" отдал должное их продуманности, разведка демонов поработала хорошо, и в первую очередь они упирали на то, чтобы рассорить нас с дренеями. Близко к Ошу'гуну они, скорее всего, не подходили, но из рассказов орков вполне могли составить целостную картину. Теперь, когда орки начнут войну, дренеям быстро не эвакуироваться, но пока демоны не спешили, опасаясь, что сбежит главная цель — Велен.

Кроме идеологической обработки, выслушал и приказы, что должны выполнить орки. Ещё раз поразился, как тонко были поданы мелочи, что увеличивали шансы на победу орков. Делились они на две категории, первые дополняли и выводили на новый уровень выделку брони и оружия, а вторые коренным образом меняли быт орков, и без веры и глубокого почитания духов произвести их бы не удалось. Первая охота была упразднена, молодой охотник отныне должен был доказать свою доблесть на войне. Было приказано заготавливать много мяса и прочего продовольствия, и самое главное — кланы отныне должны были вести оседлый образ жизни, оставляя в поселении детей и орчанок, высвобождая для армии множество охотников. Поделились предки и секретом земледелия, упрощающего жизнь на одном месте.

Всё было подано таким образом, что почти не опережало естественное развитие оркского общества — предпосылки к этому уже были заложены.

* * *

Натрезим презрительно оттянул вниз уголки губ, работа с дикарями была проста и неинтересна, сколько уже подобных миров он посетил, немного разведки, чтение мыслей, нужная иллюзия — и примитивные смертные с радостью делают за тебя всю работу. По-настоящему интересными для него были интриги в среде других натрезимов, вот где пригождался и острый ум, и умение просчитывать множество вариантов, и способность мгновенно воспользоваться подвернувшейся возможностью.

Удачная работа в этом мире позволит сделать ему шаг вверх по карьерной лестнице, как и десятку прочих, присутствующих сейчас на сборище орков, но благодаря своей простоте почти не занимала его внимание. Сделав все дела, остался досмотреть предрешённый исход собрания, мысли его сейчас были далеко, как только аборигены закончат свои дела, ему стоит навестить знакомую эредарку, беседа с ней развеет его скуку.

* * *

Аудиенция окончена, складываю обратно так и не потребовавшиеся травы и собираю посуду, перебираю ворох новых знаний, чтобы ничего не забыть и заглушить лишние мысли, замаскировав их новыми заветами "предков". Не выходя, переписываю услышанное, пока слова свежи в памяти.

Выхожу из палатки, шаманы встречают меня, готовясь услышать ответ.

— Предки откликнулись на мой призыв, и не оставят нас без помощи. Много мудрых советов дали они, что требуется переписать и воплотить в жизни клана.

Слушая мою речь, орки чуть расслабились, близкая война не была чем-то необычным для них, а такое участие духов почти гарантировало успех.

— Жизнь клана сильно изменится, но уже сейчас я вижу пользу от этих перемен — протягиваю пергамент шаманам, чтобы переписали, а сам подхожу к Дувейли, что кормит нашего сына.

— Как вы?

— Он целый день спит. Но я его проверяла, здоров. Обычно такой непоседа — делится жена со мной своими переживаниями.

— Ничего, может ему голосов братьев и сестёр не хватает? — а Дувейли улыбнулась, вспоминая какие хоровые концерты любят устраивать мои дети.

— Сейчас поесть сварят, отдохнём, а вечером пойдём на сбор, узнаем последние новости.

* * *

Вечером атмосфера была более праздничной, невидимое напряжение уменьшилось, а явившиеся предки подтвердили слова Нер'зула, что сейчас встречал подходящих к общему костру вождей. В его улыбке не было самодовольства, лишь радость от того, что остальные орки узнали о грозящей опасности, и теперь разделяют его тревогу о благе орков.

Теперь его слова не воспринимались как бред выжившего из ума старика, шаманы подтвердили враждебные намерения дренеев и дали путь, как избавиться от опасности. Вновь приветствовал каждого подошедшего, дух огня, что он призвал в начале встречи, всё ещё здесь и продолжает изображать костёр. Без лишней патетики он говорил, как важно забыть былую вражду, ведь теперь у нас есть общий враг, призывал помогать друг другу в общем деле и почаще посылать гонцов к соседям.

Сбор вождей и шаманов перешёл в праздничный пир, барабанов и танцев не было, вдоволь наобсуждавшись послание духов, вожди переключились на более радостные темы, в частности кому-то пришла светлая мысль, что раз объявлено всеобщее перемирие, то можно будет и торговать с соседями, не опасаясь.

7

Утром начал падать мелкий снег, засыпая крупкой следы недавнего сборища, а порывы ветра так и норовили закинуть охапку-другую за шиворот. Можно вести отряд обратно, как поступили многие, но я не спешу, самое время наводить мосты с вождями кланов без умиротворяющего влияния наару, послушать чужие разговоры и постараться наладить торговлю. Сейчас, когда заключён мир, ничто не мешает нарастить объёмы производимых товаров, меняя их на самый ценный ресурс — время.

Откровенно говоря, у моего клана всё есть, а чего пока нет — то будет, но торговля позволит мне наладить более тесные контакты с кланами, ведь ничто не объединяет лучше, чем выгода. По мнению орков, наивысшую ценность из материальных благ имеет железо, и это легко понять — орудия труда и охоты из него вне конкуренции. До сегодняшнего момента Разящие Топоры копили железо, а запасы добытого рудного концентрата превышают наши потребности, закуй я в доспехи даже младенцев, но с началом войны количество необходимых начинаний перекроет возможности клана, а потому после возвращения озвучу необходимость переложить часть работы на соседние кланы.

* * *

Подошли к месту вчерашней встречи хоть и не первыми, но и не в числе последних, постепенно подходили и остальные. Осознав, что война неизбежна, вожди со старшими шаманами стали делиться друг с другом увиденными у дренеев оружием и примерами охоты. Что самое интересное, большинство оставшихся кланов были соседями Чернорука, что так или иначе контактировали с его кланом больше остальных, являясь пусть дальними, но соседями. Сейчас спор зашёл о луках, большинство орков считали его баловством, не стоящим упоминания, но те, кто умели ими пользоваться, едва не вызывали остальных на дуэль с таким оружием.

— Тише — успокаивающе произнёс Нер'зул — что хорошего будет, если мы поубиваем друг друга? Оставьте свою ярость для дренеев.

— Луки хороши бить мелочь, крупная добыча сама так и просится на топор! — высказался Громмаш, для наглядности взмахнув своим убийственным оружием.

— Не скажи — ответил Оргрим — когда нас с Дуротаном преследовал огр, лучники дренеев заставили его остановиться, и отвлекли. Добили его, правда, магией, но даже с учётом их толстой шкуры — досталось ему не слабо!

— Привет, брат — заметил меня вождь Песни Войны — а ты что скажешь на это?

— Привет, привет. А сколько было лучников? — адресую вопрос Оргриму.

— С десяток, пожалуй — отвечает массивный орк.

— А могли бы они убить огра одними стрелами? — на этот раз мои слова заставляют его задуматься.

— Что сейчас гадать, наши лучники талбуков убивают. И охотничий доспех простреливают.

Весомый аргумент, но у меня есть несколько скептических мыслей на этот счёт.

— Доспехи у дренеев из металла, такой вряд ли стрелой пробьёшь. И сколько надо учить орка, чтобы он стал хорошим лучником?

— С детства — помрачнел Оргрим. Но хороший лучник всегда с добычей.

— Железом то они не все прикрыты, думаю, поймать в лицо или шею — верная смерть. Да и попробуй воспользоваться магией, когда в тебя куча стрел летит! — привожу противоположный аргумент, заставляющий задуматься уже всех собеседников.

— В общем, считаю, лишними луки не будут, но это если есть лучники. Прочим же оркам осваивать его долго, а нам ещё ковать оружие для войны, что поможет победить дренеев!

Моя речь перевела разговор в новое русло, и вожди стали считать, сколько же железа потребуется, чтобы одеть воина в новый доспех.

* * *

Лучшие кузнецы были в клане Чёрной Горы, например в нашем и соседних с моими кланах секрета стали не знали, хоть и умели перековать на свой манер выменянную у дренеев, остановившись на науглероживании мягкого железа. Стало понятно, что с возросшими запросами кузнецы не справятся, было решено наращивать добычу руды и выплавку железа, кроме того, предки поделились секретом стали со всеми орками. Слишком серьёзная опасность грозила им, чтобы хранить клановые секреты, способные помочь переломить исход войны с врагом. Мартен и домен не было, зато была продувка мехами переплавленного железа, с дальнейшей её проковкой и закалкой, чтобы убрать примеси и увеличить прочность. Меха, кстати, были двухкамерными — совсем как внедрённые мною недавно. Но никакой механизации — всё предлагалось делать вручную, а ведь внедри тот же молот на водяной тяге, куда и меха можно подключить, и получишь серьёзное подспорье, и высвободишь множество рук на другие нужды — но, видимо, такое резкое увеличение промышленного потенциала могло вспугнуть дренеев.

Про мои наработки я скромно умолчал, шаманы тоже не спешили трепать языками, но нашлась одна светлая голова, что решила или подпортить мою репутацию, или разузнать секретов на халяву, но в чём смысл, если этим будут обладать все кланы?

* * *

— А ведь Аргнак знает несколько дренейских секретов — сказал в одном из перерывов Харезаг, вождь Степных Бегунов.

Молча жду продолжения его мысли, со спокойным лицом выдерживая сошедшиеся на мне взгляды.

— Не хочешь поделиться ими с прочими кланами? — продолжает он.

Медлить смысла нет, и потому отвечаю:

— Не раньше, чем ты отдашь за так секрет глазированной посуды — ишь как зыркнул, сам виноват, что поднял такую тему — если ты мне мстишь за ритуал привязки талбуков — так им со мной поделились духи, я его не крал.

— Но почему ты молчишь о своих знаниях, добытых у дренеев?

— Сильные и слабые стороны их я уже расписал. Духи вынесли своё решение, и подсказали нам, как лучше действовать. Будь полученные мной знания так необходимы для разгрома врага, предки бы их уже рассказали.

— Каждый орк должен внести вклад в победу над общим противником! — не отступает Харезаг.

— Может, будешь добывать мясо для всех кланов? Или отдашь всех своих талбуков соседям? Что молчишь, или когда дело коснулось тебя, вклада в победу вносить уже не хочешь? Или считаешь себя мудрее предков?

Неотразимый аргумент, преклонение перед авторитетами имеет две стороны, а играть словами я и сам умею. Взгляды присутствующих переместились на главу Степных Бегунов, не шибко довольного таким поворотом разговора. И раз уж выпала такая возможность, почему бы не увеличить твоарооборот, а то кроме уговора на мелкие партии ничего не вышло. Потом, конечно, кланы распробуют разделение труда, так почему не ускорить этот процесс, тем более предки и Нер'зул ратуют за налаживания большего взаимодействия.

— Но в твоих словах есть доля истины — вновь завладеваю всеобщим вниманием — наш клан может начать производить оружие. Оставить охоту мы не сможем, а малым кланам будет тяжело самим сделать много оружия для своих воинов, но они могут получить часть от него, взамен на продовольствие, руду и уголь.

— А справишься? — внёс свою скептическую лепту Харезаг.

— Непременно. Чем больше будет еды, тем меньше времени нам придётся тратить на её добычу. То же самое со всем остальным, там, где не справится один орк, десять осилят.

— Тогда уж лучше заказывать у наших кузнецов — Чернорук, несмотря на репутацию не самого мудрого орка, мог видеть выгоду.

— Соседним кланам — непременно. Но многим будет слишком долго добираться до твоих земель, а до нас — ближе.

Завязался конструктивный разговор, мой клан хоть и большой, но и территории не маленькие, а до того времени, как образуется Цитадель, свою долю я возьму.

* * *

Вернувшись в клан, объявил общий сбор, новости, что мы привезли, касались каждого орка. Весть о скорой войне и кто враг, шокировала собравшихся, но её легко приняли — духи не лгут и всегда желают блага.

— Исполняя волю духов, нам нужно выбрать место, где мы поселимся. Оно должно быть защищено от хищников, и достаточно удалённым от поселений дренеев. Предлагаю обосноваться в долинах, где усилив и укрепив стены мы обретём нужную нам защиту. Кроме того, посаженные деревья и кусты будут давать урожай, и нам не придётся организовывать отряды сборщиков.

— Это лучший выбор, вождь — отозвался за всех Хатгаут, остальные с ним согласились.

— Значит, решено. Теперь предлагаю к тем советам, что дали нам предки, по посадкам зерна и овощей, добавить загоны с кабанами. Мы уже ловим их для призов на праздник, они хорошо живут в вольере, так у нас всегда будет свежее мясо.

Моё предложение приручить ещё и кабанов, нашло отклик среди орков и хорошо легло в картину, дополняя мудрость предков.

— Следующее. Нам понадобится много стали для доспехов и оружия, и руда в нужном количестве у нас есть. Кроме того, оружие будут у нас заказывать и другие кланы. Гракх, Грим'тир — обращаюсь к кузнецам — в долине разместим клановую плавильню с кузницей, а возле реки — большую плавильню. Кроме своих нужд, соседние кланы будут заказывать часть оружия у нас.

— А почему не разместить всё в долине? — спрашивает Грим'тир.

— Будет неудобно возить туда руду и уголь, а поставив ближе к границе Кровавых Кулаков, решим эту проблему. Да и нужна ли нам толпа чужаков возле женщин и детей?

8

— Война не завтра, но и тянуть с подготовкой нельзя — продолжаю совещание — защита долин почти готова, нужно лишь нарастить стены.

— Мой вождь — подаёт голос в паузе клановый кузнец — почему не возобновить печь там, где мы делали первую плавку? Это будет быстрее, чем строить заново, не придётся никуда везти ни руду, ни молоты с наковальнями.

Думал уже об этом, сделать первую плавильню в долине, но кроме самодурства ничем не смог бы обосновать это, как-никак основное топливо для плавки транспортировали по реке — а так, пришлось бы возить далеко и долго, теряя драгоценное время, и авторитет мудрого вождя. Можно было доставлять сразу уголь, но зачем, если можно сделать плавку на месте? Да к тому же, первая печь будет избыточна по мощности для нужд поселения, мелкий ремонт оружия и сельскохозяйственного инструмента потянет и обычная кузница. Все железные и стальные изделия буду производить централизованно, так будет меньше сопутствующих расходов, а прядильные мануфактуры лучше держать подальше от любопытных соседских глаз.

— Далеко от прочих кланов и слабая река — предвидя непонимание, тут же поясняю — возить брёвна и прочее лучше по воде, как мы сплавляем топливо после весеннего паводка. Ни снег, ни грязь не будут помехой. Вопросы?

— Руда утонет, как её по реке-то отправлять? В лодки много не погрузишь, да их ещё и делать надо! Дерево ещё можно, но остальное — проще повозки с талбуками отправлять — рассудил Грим'тир, второй клановый кузнец.

— Мало леса в наших землях, да и рубить олембовые рощи — не след. Пока те саженцы войдут в силу — война уж может кончиться. Делать лодки — долго, и наш клан не умеет, а потому надо решать все проблемы сразу — скреплять потребное количество брёвен, на них грузить руду и плату за работу, и уже всё это сплавлять по реке. На месте брёвна на просушку, руду в дело, плату в клан. А обратно оружие как хотят, так и везут — поясняю основу будущей транспортировки.

— Долго по зиме дерево сохнуть будет — не сдаётся кузнец.

— Само — да.

Зову орчанок, чтобы принесли подставку и шкуру на раме, придётся разрисовать технический процесс, чтобы оркам была понятна конечная цель. Набросав эскизы зданий, начинаю пояснения:

— Первое время будут выбирать сухостой, так как на сыром дереве много не увезёшь, но уже сейчас идут рубки, чтобы дерево успело подсохнуть. В воде оно наберётся лишней влаги, но у нас будет много тепла от плавильной печи, что позволит сушить топливо, плюс будет запас. Ты же не разжигаешь горн, чтобы поправить один наконечник для дротика? Нет! Потому что и на десяток, и на один уйдёт примерно одинаково угля, а если делать по одному, то в десять раз больше. Потому плавить большими партиями будет выгодно и нам, и прочим кланам, да только прочие не имея нужных инструментов, потратят больше сил и времени, для изготовления оружия.

Зачатки логистики и укрупнения производства с трудом воспринимались и на простых примерах, но шаманы и охотники привыкли мне верить, ряд внедрённых новинок закрепил за мной репутацию того, кто никогда не ошибается.

— С этим разобрались? Хорошо. У нас несколько задач, и для их решения нам понадобятся все силы клана, тратить время на малые охоты будет некогда, а потому объявляю на завтра большую охоту. Двух копытней пока хватит.

Время осенней большой охоты прошло, но "предки" дали добро на полную свободу действий, не оглядываясь на восстановление поголовья окрестных стад и деревьев.

— Далее. Как закончим с охотой, разделимся на три отряда, один поведу к долине, укреплять вход, второй поедет за кузнечным оборудованием к месту первой плавки, а третий — добывать адамантит.

* * *

Раздав распоряжения, отпустил всех заниматься делами, а сам обдумываю дальнейшие планы. Пока всё идёт неплохо, духи дали оркам секрет выплавки стали, но добывать за них руду и производить оружие они не будут. Больше всех в выигрыше сейчас оказывается клан Чёрной Горы, кузнецы у них и впрямь лучшие среди орков, но даже работай они день и ночь, много комплектов доспехов и оружия быстро не изготовят, научиться управляться с оружием, рассчитанным на борьбу с одоспешенным противником тоже нужно время. Плюс я знаю, что первый удар будет нанесён Черноруком с Оргримом, но это не повод не следить за деревней дренеев.

Вообще, по большей части, тот удар был нанесён преждевременно, накопи орки больше оружия и согласуй удары, прокатились бы, сметая всё на своём пути, кроме хорошо спрятанных и защищённых городков, поневоле создаётся ощущение, что орков торопят пролить первую кровь. Начало открытого конфликта подстегнёт отдельные кланы, а победные письма и взятые трофеи направят копящееся напряжение в нужное русло — мирно сосуществовать без поддержки наару долго орки не смогут. Поневоле задумаешься, чего было больше в этом поступке, опередить остальных, испытать новое оружие, или необходимость спустить пар.

Новые виды оружия можно было назвать развитием уже имеющегося, но что примечательно — среди всего разнообразия секир, молотов и даже мечей, не было ни одного щита — стиль боя орков не предусматривал строя, быстро распадаясь на поединки. Я же решал, вводить ли мне арбалеты. По сравнению с дротиками, дополненными копьеметалками, они дадут меньшую скорострельность, но большую убойную силу. С габаритами орков даже заряжаемый вручную будет уверенно пробивать доспех, не говоря уже о дальности и точности. Вопроса, потяну ли я производство, не стоит, с доступом к библиотеке и укреплением материала духами жизни, главный вопрос — стоит ли вводить.

Доводов "за" и "против" примерно одинаково, осталось прикинуть, что будет лучше для клана в долгосрочной и краткосрочной перспективе. Из минусов — ни клан, ни я не владеем навыком его производства, потребуется время на доведения его до ума, и в будущем применять такие смогут и против моего клана. Из плюсов — первым залпом сможем остановить даже рыцарскую лаву, образовав затор из павших лошадей, закроем вопрос с дистанционным оружием, сможем эффективней выбивать вражеских магов, издалека перегружая им щиты и мешая колдовать. В будущем будет защита от грифонов, и прочей летающей нечисти. Положительного больше, а скопировать, чтобы использовать против моего клана, не так-то просто. Но в ближайшее время пользы от его внедрения почти не будет, а потраченное время ничем не скомпенсируешь, значит, пока убираю проект.

* * *

Возвращаюсь в шатёр, вести, принесённые мной с шаманами, уже успели разойтись в клане, переполошив мирную жизнь и породив множество пересудов. Не обошло это и мою семью, особенно громко говорила Торулона:

— А мне они с самого начала не понравились. Так и прилипли к нашему клану, всё вынюхивали и выспрашивали. Первым делом надо нам ту деревню разорить, мы знаем, сколько их, и где они находятся!

— А если они приготовили засаду? Дренеи не показались мне глупыми — отвечала Бьюкигра, успокаивая двойню, шум и эмоциональные разговоры перебудили малышей, а тревога передалась и им.

Заметив моё появление, девушки стихли, лишь треск очага и детский плач нарушали тишину.

— Аргнак, что мы будем делать? Когда мы нападём? — обратилась ко мне Торулона.

— Когда будем готовы. Лезть без оружия — значит идти на убой.

— Как хорошо, что духи предков открыли коварство чужаков! Кто знает, сколько миров они разорили, путешествуя между звёзд!

— Пока это пустые разговоры — прерываю обсуждение — лучше готовьтесь к переезду, завтра после большой охоты отправимся обживать долину.

* * *

Пообедав и отдохнув, отправляюсь проведать птицеглавов, по пути услышал спор двух молодых охотников, что горячо обсуждали тактику войны с дренеями. В пылу полемики один сказал:

— Используй голову, чтобы думать, а не только есть, как Балда!

Находящийся рядом огр, внимательно слушавший разговор тут же уточнил:

— Балда головой ещё нюхает и видит!

Посмеявшись, подхожу к нужной повозке, проверяя, не приготовили ли пленники ещё какой гадости для меня. Чисто. Призываю духа, чтобы не выпускал наружу звуки, и, активировав заклинание-переводчик, вхожу внутрь фургона. Как ни странно, моё появление осталось незамеченным для Креки и Смеля, и лишь холодный воздух заставил повернуть их клювастые головы в мою сторону. Личных наработок у них было не так много, в основном они касались тонкостей уже изложенного в книгах, и практического применения некромантии на крупных живых существах, что я пока проверить не мог. Но я нашёл им новое занятие, сумев заинтересовать в систематизации их магии, перегруженной ненужной обрядовой частью и отжившими традициями.

— Ты сегодня рано — проклекотал Смель.

— Неужели оторвал от чего-то важного? — осматриваю расписанный и исцарапанный пергамент, заполненный неровным, прерывистым почерком.

— Твои теории интересны, но без практики — непроверяемы — начал он с уже привычной претензии.

— Талбуков вам пока не дам. На крысах тренируйтесь, и только при мне.

— Это бесполезно, пока не перестроишь свою магию под управление мёртвым — угрожающе встопорщил он перья — ты боишься этой силы, так зачем каждый раз приходишь к нам?

Птицеглав с момента наших предыдущих разговоров убедился, что духи меня по-прежнему слушаются, и каждый раз упирал на необходимость обретения сродства с их тёмным искусством, чтобы я мог хотя бы догнать их по силе поднимаемых зомби. Снимаю баул из-за спины, достаю изрисованную рунами клетку с песчаной крысой. Чувствуя, что скоро произойдёт нехорошее, начала метаться внутри, после замерла, уставившись на нас бусинками глаз и быстро-быстро дёргая кончиком носа. Разместив клетку на полу, активирую нанесённый ритуал, продолжая подпитку маной. Зверёк оцепенел, неестественно выгнувшись и перестав дышать.

Вторая часть активированного ритуала избавила скелетик от окружающей его плоти, укрепляя за счёт её жизненной силы и переработки методом распада магический конструкт, призванный заменить мышцы и нервы, позволяя тому двигаться. Утягиваю телекинезом лишний прах, скрывающий костяк.

— Ты уже не раз делал это, но какой смысл в неуправляемых мертвецах? Я таких десяток за раз подниму — проскрипел Смель.

— Со скелетами вы не работали — парирую его претензии.

— Но он всё равно неуправляемый.

— Смотри — даю мысленную команду, и костяная крыса припадает на все четыре лапы, после этого обходит клетку по кругу и "смотрит" на птицеглавов.

— Всё же ты не выдержал, и обрёл сродство! — с едва скрытым злорадством и торжеством комментирует увиденное Смель.

9

Призываю огонёк, чувствуя через биение жизни волну разочарования, может это натолкнёт птицеглава к размышлениям о том, чем меня ещё привлечь в своё тёмное искусство. Интересно, а его магическое ядро можно очистить до нейтрального состояния? Кажется, в процессе изменений я приобрёл некоторые черты дренеев, хотя и до этого не страдал от недостатка любопытства. Распыляясь, никогда не достигнешь истинного мастерства в какой-то одной области, но сейчас я изучаю лишь основу каждого доступного мне магического искусства, и такой подход себя оправдывает — не перекрывая за счёт развития одного, возможность использования другого, создаю новое, на стыке.

Конечно, основа основ — это аркана, полученная мною у дренеев — богатые справочники, исследовательские ритуалы, магические материалы, в конце концов. Перевожу взгляд с клетки на задумчивого Смеля, Крека же источает тревогу, управляю костяком, заставляя тот совершать множество перекатов и прыжков, учась управлению и узнавая, на что он способен.

Сама клетка — не просто загон для песчаной крысы, а многозадачный артефакт, позволивший провести не только поднятие, но и сложное преобразование. Скелет, хоть и являл собой логическое продолжение некромагических практик птицеглавов, был мною доработан и усовершенствован с помощью других полученных ранее знаний. Изначально, чем более свежим было тело, тем более качественного зомби из него можно было поднять. Даже если душа отлетела уже далеко, её отпечаток и остатки ауры, осуществлявшие раньше жизнедеятельность, усиливались, перестраиваясь в управляющий конструкт, а если тело принадлежало сородичам — при должной сноровке, недостающие детали можно было скопировать с себя. Долго такой поднятый не функционирует, подпиткой трупов птицеглавы не увлекались, предпочитая отправлять тех в немедленную атаку.

Духи жизни позволили мне лучше изучить, как работает организм крысы, симпатический раздел арканы в библиотеке дренеев разобраться в правильной расшифровке следов магии, а работа с обелисками и магическим резонансом образовать простейший канал передачи сигналов. Часть костяка была преобразована в магические накопители, специально предназначенные для хранения заряда магии смерти, уплотнённые хрящи и сухожилия взяли на себя функцию мышц, а в середине костей образовались каналы, проводящие энергию и управляющие команды. Скелет был туп как пробка, но вполне обучаем — сделанное при управлении действие он мог потом повторить.

* * *

Достаю ещё одну клетку с крысой, на этот раз самую обычную, и ставлю рядом со своей.

— Ты говорил, что можешь таких десяток поднять, мимоходом. Приступай.

Пару раз открыв и закрыв клюв, Смель всё же признал:

— Скелета поднять не получится. Работа слишком новая для меня.

— А для примитивного грязехода оказалась по силам — насмешливо комментирую его реплику.

Заносчивость и высокомерие гордого птица иногда раздражала, и ткнуть его в собственную некомпетентность было весело.

— Несмотря на всё твоё бахвальство и поделки, ты никогда не превзойдёшь араккоа в искусстве управления мёртвым, если не пройдёшь инициацию смертью — до чего же спесь застилает глаза, если наглядный пример игнорируется. Мог бы предложить поднять обычную крысу, и устроить состязания, но даже победа моего скелета ничего не решит.

— Ты сможешь провести инициацию? — обнадёживаю пленника.

— Легко! Но нужны будут жертвы, и другая подготовка.

— Распишите, что потребуется, я почитаю — собрав всё выставленное обратно в баул, собираюсь уходить.

— Не передумаешь?

— Мне нужна любая сила, что я смогу получить. Много силы.

* * *

Посылаю охотников в место, где могут водиться копытни, а сам уединяюсь в исследовательской палатке. Перекатываю на ладони шестигранники, что я закапывал вокруг священной горы и по пути до дома, осталось их всего три штуки. Соединяю боковыми гранями и сжимаю в кулаке, теперь закрываю глаза для лучшей концентрации, и освобождаю из посоха Хенкечу. Взлетев шаманкой над стоянкой, ощущаю дорожку из кристаллов, служащую сейчас мне путеводными маяками, и лечу к горе. По пути залетел в деревню дренеев, обозревая с высоты уютные строения. Моя палатка на месте, но ни Фетисы, ни Лейзими рядом нет, наверняка просиживают в библиотеке.

Благодаря таким "якорям" полёт удаётся сильно ускорить, ориентируясь не на зрение, а на чувство направления. Долетать до самой горы не стал, и повернул обратно. Жаль, много таких было сразу не сделать, но если будет в них сильная нужда — сделаю аналогичные, не такие сильные, как инициированные в горе, но достаточно мощные, засеяв которыми территорию клана можно упростить разведку.

Убрав кристаллы, достал клетку с костяком, пришла пора поподробней исследовать, как легли мои чары и какие изменения произошли с песчаной крысой, это позволит в дальнейшем усовершенствовать ритуал и уменьшить потери маны. Распилив магический конструкт, по своим свойствам имеющий больше родства с костяным големом, нежели с зомби, раскладываю получившиеся детали по одноразовым исследовательскими пергаментам, с них мне нужно снять лишь одно значение, а потому долго возиться с настройкой и калибровкой основного исследовательского алтаря не придётся.

* * *

Ночь, время сна и отдыха, но не для всех. Выходят на охоту волки, патрули охраняют покой клана, и я погружаюсь в транс, создавая декорации для контакта. В них проще работать со своей энергетикой, и сопоставлять полученные некромагические знания о способах работы с энергетическими конструктами и арканой дренеев. Иногда мне кажется, что я собираю рассыпанную мозаику, позволяющую взглянуть на мир с разных ракурсов, но в центре всегда одна и та же вещь — магия. Чувствую знакомое присутствие, Зарилми решила посетить меня, впервые за время с момента встречи с другими вождями и шаманами.

— Привет! Как ты без меня? — первым делом интересуется орчанка, едва проявившись.

— Если скажу, что скучал — ты мне поверишь?

— Конечно! Мне так хочется тебе верить, ведь ты мне доверил то, что никому не открыл. Даже Дувейли! Она всё ещё не готова? — зачастила шаманка, в моём присутствии она сильно оживлялась.

— Не к спеху. У меня есть ты, и тайна не так сильно просится наружу. Кстати, поможешь мне?

Орчанка поморщилась, но отказывать не стала, хоть и очень не любила присутствия моих симбионтов. Проявляю их, и чтобы отвлечь пока её от неприятных мыслей, спрашиваю:

— Что нового в священной горе?

— Ничего. Всё так же, как с момента моего появления там.

— А как общаются духи Разящих Топоров и поглощённых им кланов?

Подумав и отвлёкшись от созерцания неподвижных шаманок, Зарилми повернулась ко мне.

— Ты ведь принял их как свой, духи предков тоже подчиняются этому обычаю. И вообще, расскажи лучше о себе, а посиделки у священного озера тебе ещё нескоро грозят.

— А Хенкеча любила, когда я воссоздавал пещеру в священной горе — перевожу разговор обратно.

— Там хорошо, очень хорошо, но здесь — обвела орчанка рукой летний луг — интересней.

* * *

Утром вернулись разведчики, доложив о найденных копытнях. Один был слишком старым для наших целей, роговые пластины с такого хороши, но нам теперь в первую очередь требовалось мясо. А не так далеко было целых три, видимо, из весеннего приплода, раз ещё не разошлись поодиночке. Эта группа была предпочтительней, но, во-первых, их трое, что создаст проблем при охоте, а во-вторых такой молодняк обычно не трогали, давая им подрасти.

— Выдвигаемся к тройке — принимаю решение. Искать других животных нет времени, как и давать его на то, чтобы они подросли.

Орки сворачивают шатры, охотничий азарт уже охватил воинов, проверяющих как затянуты ремни на волчьих сёдлах и лыжи, кто был пешим. Орчанки, прибрав вещи, седлали талбуков и готовили верёвки и сети. Выдвигаемся, летя Оркривой над отрядом, наблюдаю привычную раздвоенную картинку. Часть зрения видит летящее навстречу снежное поле, вылетающий из-под лап разведчиков снег, ведущих к стаду, а вторая, сверху, показывает всю несущуюся вперёд армаду, передний край и бока составляли волки, а в центре были талбуки, привыкшие двигаться общим стадом, а чуть позади лыжники, рассыпавшиеся, цепью. Парящее дыхание Грома, плавные прыжки через снежные заносы и звуки соседей, взмыкивание талбуков, иногда сталкивающихся рогами, взрыкивание волков и молчаливая сосредоточенность орков.

Вот показались три косматых фигуры, перемалывающих кустарники, один копытень был к нам боком, и повернув массивную голову в нашу сторону взревел, возвещая об опасности. Остальные повернулись в нашу сторону, наставив на нас рога и яростно вращая глазами. Приподнимаюсь в седле и оглушающе кричу, чувствуя, как меня охватывает нетерпение перед схваткой. Остальные орки подхватили охотничий клич, перекрыв все звуки. Несмотря на грозный вид, копытни не торопятся в атаку, а мы начинаем крутить вокруг них карусель, кидая петли на рога и стараясь попасть дротиками в глаз.

Покрутившись на месте, звери решили пойти на прорыв плотной группой, волоча за собой верёвки, но им уже не уйти, налетающие сбоку орки угощали их алебардами, прорубая кожу на ногах и тут же откатываясь в стороны, давая место следующим атакующим. Пришёл и мой черёд, бью в колено задней ноги, одновременно откачивая жизнь из неё, что заставляет его завалиться на полном ходу, грузно оседая в снег. Остальные копытни не сразу почувствовали неладное, слишком много мельтешения и шума было вокруг, а голос раненного зверя потонул в издаваемых нами охотничьих криках. Когда заметили и повернули, его уже добивал нагнавший его отряд лыжников, так и не дав тому подняться.

Оставшаяся двойка всё равно кинулась на помощь, отгоняя прыснувших в рассыпную двуногих, но один из орков исхитрился связать петлю на верёвке, куда попал копытом набегающий зверь. Пробежав ещё вперёд он споткнулся, перекатываясь через голову, но тут же встал, тяжело поводя боками и возвращаясь к поверженному гиганту. Самоотверженность его уже не могла спасти, впрочем, как и пришедших на помощь копытней, потеряв темп они позволили подхватить верёвки. К ним быстро привязали другие, и вот метнувшееся прочь стадо из тридцати талбуков волочёт за собой копытня, оттаскивая его в сторону и заставляя терять силы, на третьего же наваливаются волчьи всадники, жаля пробивающими крепкую кожу клевцами.

Желая закончить красиво, даю команду Грому и разогнавшись, прыгаю на спину зверю, протыкая копьём основание черепа и наваливаюсь на него, стараясь не упасть с оседающего зверя. Скорость и телекинез сделали своё дело, позволив добраться до мозга копытня и убить его. Третий тоже долго не продержался, покатав его по снегу, талбуки разделились на два отряда, удерживая вырывающегося копытня, пока того добивали охотники.

10

Азарт битвы всё ещё кипит в крови, но противников уже нет — слишком большой перевес сил и тактика, заточенная под одиночную цель, гарантирующая отсутствие потерь и быструю смерть добычи. То, что целей было несколько, не помешало — раздёргали группу, и справились поодиночке. Кстати, очень ценимая орками, как и волками тактика — отбить от стада, а как рвать одиночку — все научены. Не откладывая дела, туши уже перевернули на спины, приступая к разделке, пока не закоченели. Часть орчанок поскакали навстречу остальному клану, чтобы побыстрее привести бурдюки под кровь и прочую нужную утварь. Задумчиво пережёвываю кусок сырого красного мяса, да, совсем не зря оно считается деликатесным. Гром не отстаёт, уминая свою долю, а я прикидываю, за сколько часов разберут эти туши. Судя по скорости разделки, не больше пары — копытни не очень большие, а орков много, чем-то сейчас их движения напоминают "карусель" что любят крутить волчьи всадники — отрезав кус, отходят, разделывая его на более мелкие и не мешая следующим.

* * *

Несмотря на все мои приготовления, начатые загодя, всё равно по темпам кузнечных работ отстаю от клана Чёрной Горы. Во-первых, им от места встречи до родных земель было ближе, во-вторых, разворачивать производство им не требуется — только увеличить число подмастерий в помощь кузнецам. К тому же заморачиваться со стационарным поселением они не станут, не тратя времени на обустройство.

С другой стороны, когда мы выйдем на полную мощь нашей плавильни, то сможем перекрыть по объёмам производимого оружия и доспехов любые другие кланы, и строить дома тоже не вижу смысла. А вот крепости на входах в долины — надо. Особо ударяться в фортификацию смысла нет, но надёжную защиту от будущих набегов нужно обеспечить. Штурма от дренеев я не опасаюсь, а вот искатели воды и пищи после окончания войны будут частыми гостями.

И всё равно, первым делом мы будем делать не оружие, а инструменты. Одно дело отсыпать общими усилиями ограду вокруг арены, чтобы не вырвался кабанчик, или перекрыть входы в долины аналогичной, не допуская внутрь травоядных — и то, от копытней там скорее ямы больше помогали, проломить такой туше нашу изгородь — как почесаться. Другое — перекрыть три километра стеной с основанием в два орочьих роста и высотой в четыре, вместе с крытой галереей. По скромным подсчётам это около девяноста тысяч кубов, их нужно будет не только вырыть, но и отсыпать в виде стены, а при нашей производительности, мы с таким и за год не справимся, бросив все дела и занимаясь только ей. Привлечь в качестве платы посторонние рабочие силы? Или урезать талбука?

Тоже не вариант, а значит, нужны плуги для разрыхления земли, нужны тачки и лебёдки, колотушки для уплотнения, лопаты и кирки. Тогда, вполне уложимся в два месяца. Но не стоит забывать и о петлях для ворот, гвоздях, скобах, осях и прочей необходимой железной оснастке. Значит, в приоритете постройка плавильни и добыча адамантита, а после, как выйдем на нужный уровень выплавки — постройка стен в долинах.

* * *

Разделив клан на четыре части, веду большую на место будущего промышленного центра долины Призрачной Луны, другой отряд, взявший себе практически все телеги — отправил забрать молоты и наковальни, с частью рудного концентрата, а третий — добывать адамантит. Четвёртому поставил задачу отмечать на карте сухостой и подрубать живые деревья, после команды заготовителей свезут их к стройке.

Наконец, вышли к нужной реке, и слава духам, что нам не требуется переправляться на тот берег — форсировать её зимой — дураков нет. Пока орки обустраивались, обхожу будущую стройку, прикидывая, с чего и как начать. С временем перейдём на привод молотов и кузнечных мехов от реки, чтобы разгрузить рабочие руки, сам вал и предлагающееся к нему водяное колесо потребуется защитить от чужих глаз, и скрыть масштабы самого поковочного цеха. Обмеряю уровень паводковых вод, ввиду наличия реки углубляться в землю не получится, но есть другой способ исказить перспективу — замаскировать, а лучше встроить будущие помещения в холмы.

Это избавит от подтопления, даст достаточно места для установки всех прессов, молотов и наковален, а крытые галереи скроют количество производственных помещений. Но кроме плавильни потребуется и лесопилка, да и ямы для нажига угля лучше вынести подальше, во избежание отравления угарным газом, с них и начнём. Показываю пример остальным шаманам, и мы раздуваем снег стихией воздуха, обнажая три соседствующих холмика. Теперь на вершину каждого отправляю по три шамана, призывать духов земли и избавить их от дёрна, подошедшие орки под моим руководством сворачивают его в рулоны и оттаскивают в сторону. Теперь уплотнить стенки, формируя будущие печи, а рыхлую внутренность уберут подростки и орчанки, сам же в это время формирую две крышки, одну наверх, закрывать дымоход, а другая — боковину, куда будут закладывать брёвна на пережёг. Ещё нам нужен мост — поток грузоперевозок не должен останавливаться, а его основание укроет от прочих кланов водяное колесо. Тянуть далеко вал не планирую, значит у нас будет два моста. Прогреваю стихией огня первую печь, а кузнецы делают первую закладку, с учётом того, что печей у нас три, простоя в добыче угля не будет.

Теперь принимаемся за плавильную печь, выходящие горячие газы я планирую использовать на просушку брёвен и вяленье мяса, потому дымоход будет проложен параллельно земле, и лишь в конце, отдав всё тепло, выходить наружу. Пока его нет, нам нужен металл на детали, крепежи и заслонки, потому первую плавку будем делать без всех улучшений и пристроек.

* * *

Неделя непрерывной круглосуточной работы позволила клану подготовить кузницу, помещение для сушки брёвен и вяления мяса, кроме того, скоро отольют несколько котлов для варки тушёнки, часть дымохода сделана из железа, и сильно греется. Глина с обрыва реки пойдет на формы для отливок и горшки под консервирование. Готова и лесопилка, пока на огрском или талбучьем приводе, но в планах перевести её на речную тягу, сейчас под скрип пил распускает очередное бревно на доски, что идут на изготовление тачек и навесов, не хочу, чтобы производство простаивало, когда начнутся дожди или снегопады.

Строились мы с размахом, для клана всё это слишком много, а вот для торговли — посмотрим, но по моим прикидкам весь спрос должны перекрыть. Прибыл отряд, отправленный за кузнечными инструментами, и сейчас мы их монтируем, используя ручные лебёдки, а чтобы груз случайно не соскочил, используем систему из десяти блоков, сводя скорость к минимуму, зато и усилий почти не приходится прикладывать.

Потом такие импровизированные "краны" ещё пригодятся на постройке стены, а пока команда заготовителей, взяв разгруженные телеги и свободную от работы часть стада, отправляется за брёвнами. Весь сухостой в округе мы уже выбрали, а срубленные деревья ещё недостаточно просохли. Сердце обливалось кровью, но я велел рубить олембовые деревья — изменившийся климат всё равно погубит их, а нам для моста нужна прочная древесина.

Взобравшись на самый высокий холм, смотрю на кипящую стройку, лопаты и кирки, отлитые в первую очередь, сильно ускоряли работу клана, множество отлитых осей и втулок позволили сделать много тачек, перевозя вынутую землю в другое место. Да, стройка позволит не только увеличить богатство клана, но и послужит неплохой тренировкой в постройке укреплений, и когда мы будем готовы, работа в долине не будет новой для Разящих Топоров.

Соседние кланы не теряли время, на дальних подступах за два последних дня встречены уже три гонца, и чувствую, остальные на подходе. Пускать их сюда, пока не закончим, не хочу, а потому отправляюсь на встречу.

* * *

Подъезжаю к полевому лагерю, вижу три вымпела, здесь были Железные Зубы, Стальные Клыки и Призрачная Луна. Гром покатал громовой рык в горле, оглядывая троих чужих волков, оскаливших в ответ клыки. Прохожу в представительный шатёр, негоже вождю самому приходить к гонцам. Зумлита уже здесь, расставляет глазированные блюда с угощением и адамантитовые кружки, отлитые с растительными узорами. Бессмысленный расход стратегического металла, но как вождь должен показывать своё богатство и силу.

Сажусь на стопку шкур, орчанка протягивает мне горячий отвар ягод, согреться с дороги, выпив, велю звать гонцов.

Полог распахнулся, пропуская гонцов, первым вошёл представитель Призрачной Луны, как самого уважаемого клана, следующим — Железных Зубов, и наконец, Стальных Клыков. Зумлита забрала протянутые пергаменты и передала мне, вновь переключаясь на обслуживание гостей. Я же неторопливо читаю послания, следуя вышеозначенной очерёдности. Текст лишь вначале был похож у всех трёх писем, да и то Нер'зул отличился, умудрившись в стандартное приветствие вплести призыв к объединению кланов вокруг победы над подлым врагом, и слова поддержки в моих обязательствах помочь другим оркам в производстве оружия. А дальше шли различия — Призрачная Луна интересовалась, готовы ли мы начать делать оружие, Железные Зубы предлагали в качестве оплаты за работу руду, а Зармстор, вождь Стальных Клыков интересовался, не нужна ли мне помощь его кузнецов.

Взяв дощечку, размещаю на ней пергамент и пишу ответ. Закончив, запечатываю, и готовлю ответ следующему клану. Покончив с дипломатической перепиской, обращаюсь к гонцам:

— Делать оружие сможем хоть завтра, вам осталось лишь определиться, сколько и какого надо вашему клану. Руду в качестве оплаты принимаю не более половины от цены, а что касается помощи — пока справляемся, но если потребуется помощь — обратимся.

Гости, оценившие варварскую роскошь убранства стола, приняли пергаменты и собрались в путь, кроме посланника Стальных Клыков, попросившего у меня личной встречи. Когда лишние покинули шатёр, подождал ещё и обратился к орку:

— Слушаю, Вазорист.

— Зармстор, сын Гренрока просит тебя помочь нашим кузнецам освоить плавку стали, что подарили нам предки, и предлагает союз в деле обеспечения общей победы.

— Я подумаю над вторым предложением, а насчёт первого — присылайте кузнецов и плату, наш клан поможет им постичь мудрость предков.

11

Вечер. Стройка промышленного центра долины Призрачной Луны.

Зуллута, старшая орчанка из подопечных вождя, составляла план работ на завтра. С объявлением подготовки к войне и началом стройки количество документов увеличилось втрое, но благодаря помощницам из бывших жён вождей, она справлялась. К тому же, работа не была для неё новой, планирование потребностей клана, выделение продуктов на кухни и сбор налогов хорошо подготовили к тому авралу, что сейчас творился. Несмотря на сильную загруженность, время для личных дел и отдыха у неё было, а координация круглосуточной работы при добыче рудного концентрата на рудниках Железных Зубов позволила наработать и отточить руководящие качества.

— Сегодня опять выкопали больше, чем планировали — сказала Олгагра, отвечающая за подготовку к строительству.

— Насколько больше? Нужны точные данные — отозвалась Зуллута.

— Ты же знаешь, что после третьего дня с размещения точных цифр никто не даст — не стоять же рабочим, раз сделали запланированное.

— Тогда — по зданиям — потребовала орчанка.

Все помещения, подъездные пути и даже навесы были отмечены на карте, кроме того, к каждому прилагался чертёж с размерами в трёх разрезах. Вождь многое почерпнул у дренеев, и, глядя на всё это, было страшно от их могущества. Орчанки, как никто другой видели, как нужные знания ускоряют работу или вообще позволяют делать то, что считалось невозможным. Они знали ближайшие планы Аргнака, сперва стена и крепости, что перекроют входы в долины, были для них хоть и большими, но непонятными. Постепенно, соотнося на примерах объёмов происходящего строительства и прикидывая, сколько придётся затратить труда, думали, что не справятся. Но с учётом новых данных, сроки постройки защиты уже не казались такими нереальными.

— Вторая крытая галерея закончена, два соседних холма срыты, начата копка третьей и четвёртой галерей. Ты же знаешь, стоит снять промороженный слой, остальное убирать так же легко, как летом.

— Переведи пять орчанок в мою бригаду — внесла предложение Тискоти — глины начинает не хватать, скоро прибудет первая партия оплаты, горшки к тому времени должны быть готовы.

— Лучше перевести их на достройку водяного колеса, это освободит талбуков от распила досок, и можно будет перекинуть их на замес глины — не согласилась Окгава.

Слушая вялую перепалку подчинённых, Зуллута решала, что лучше сделать. Планы всё время корректировались, одни участки строительства завершались, орки набирались мастерства, и быстрее делали вчерашнюю работу, что позволяло ускорять постройку, или перекидывать освобождающиеся руки на другие проекты. Резоны каждой из сторон были услышаны, и так как были примерно равны по значимости, хотела передать на глину, как прибежал посыльный орчёнок. Шлёпнув стопку пергаментов, снял верхний и протянул ей. Взглянув на правый уголок, увидела знак высшего приоритета и срочности, вчитываясь в приказ вождя и раскладывая остальные документы с поясняющими чертежами.

— Планы поменялись — прерывает она повисшую тишину, разбавленную шорохом пергаментов — пять орчанок добавляем на глину, остальные стройки прекращаем, всех на берег реки.

* * *

Поднимаюсь на облюбованный мной холм, и гляжу на раскинувшийся подо мной посёлок. Производство уже запущено, металлические орудия и прочая оснастка производятся без перерыва, хотя стройка ещё не закончена. Но благодаря разветвлённой модульной структуре можно продолжать строительства, не прерывая производственного цикла, вводя новые объекты по мере готовности.

Не прошло и пятнадцати минут с момента приказа, как стройка наполнилась движением, орчата разносили сообщения, из шатра вышли курирующие стройку подопечные и отправились к своим бригадам, на ходу объясняя задание. Нам предстояло увеличить количество энергии, что мы сможем снимать с реки, при этом не застраивая её мостами. Вообще, от идеи колеса под мостом решил отказаться, развязывая два независимых объекта — ведь если понадобится ремонт колеса, остановится движение, а если ремонтировать мост — остановится производство. Да и всё новые виды станков, что я не планировал изначально, перекрывали по своим потребностям возможности заложенных изначально водяных колёс, а держать талбучьи приводы, имея под боком реку — неразумно.

Посылаю вызов остальным шаманам, а сам продолжаю наблюдать за суетливо-слаженными движениями орков, замерщики уже ходят по самому берегу, перекрикиваясь между собой. Вот прибыли шаманы, сдувая снег в воду, и отделяя дёрн, а строительные бригады, подкатив тачки, стали споро убирать его в сторону. Пора и мне подтягиваться к основному месту действия, рыть землю, когда она пропитана водой, что не вычерпаешь, да ещё в мороз — занятие не из приятных.

Прибыв, возглавляю шаманов, направляя их усилия на то, чтобы уплотнить стенки будущих каналов и выгнать воду в реку. Всего их будет четыре, специальные крепежи позволят изменять степень погружения водяных колёс, не останавливая, а сами крытые галереи даже в половодье не будут затоплены и до половины. Паводок не остановит работу, а благодаря запасным колёсам, ремонт можно будет производить путём замены. Общение с духами земли — дело не быстрое, но работы пока хватает и с верхним слоем, не напитанным водой. Пока я с шаманами формирую каналы, орки снимают землю на всей протяжённости одного из них, самого близкого к реке, чтобы потом не перелазить через стенки соседнего. Сконцентрировав все усилия на одном, введём его в эксплуатацию, а остальные будем дорывать по мере надобности, наличия свободных рук и потребности в приводе.

* * *

Неделю спустя.

Медитирую в своей палатке, наблюдая через летящую над землёй Оркриву, большое лучше смотрится издали, а проведённая нами работа, по меркам орочьего клана — не просто большая, а огромная. Сейчас промышленный посёлок представлял из себя целый подземный городок, скрытый в холмах, отличающийся от окружающей обстановки только меньшим снеговым покровом и тремя выходами, замаскированными отдельными зданиями. Это лесопилка, представляющая собой прямоугольный сарай, разросшаяся до деревообрабатывающего цеха, плавильня, и кузница. Остальные цеха и варочные были скрыты под землёй, приходилось жечь много жира в плошках для освещения, но нужное количество света они давали. Четыре полуподземных канала с водяными колёсами работают днём и ночью, качая меха, поднимая молоты, крутя точила и замешивая глину.

Несмотря на размах строительства, попытка совместить в одном месте всю технологическую цепочку кроме добычи ресурсов удалась благодаря снижению издержек. Тепло, выбрасываемое без толку из плавильной печи использовалось для просушки дерева, готовки пищи, обжига глазированной посуды и просто для обогрева орков. Отслужившие своё литейные формы перемалывались, повторно используясь вместо песка для следующих литейных форм, керамической посуды или абразива для заточки и полировки стальной продукции, а ненужные избытки шли на отсыпку дороги. Насладившись результатом совместного труда, возвращаю Оркриву в копьё, пора разведать, куда подевалась Зарилми, с момента последней встречи мы так и не виделись.

Не то, чтобы меня это не устраивало, но всё равно интересно, что сейчас с ней происходит. Скользнув в транс, формирую призыв к своей духовной наставнице, и не чувствую отклика. Мой посыл как будто натыкается на какую-то стену, причём это ощущение такое невесомое, что без моей чувствительности я вряд ли почувствовал бы её. Интересно, что же сотворил Пылающий Легион, что предки ещё не в курсе творимого безобразия? Чуть увеличив концентрацию, сосредотачиваюсь на трёх шестигранниках, стоило только подключиться к ним, как мой не отменённый запрос просочился дальше, а вот и долгожданный отклик.

Призрачная шаманка проявляется, сопровождаемая своим неземным сиянием.

— Здравствуй, Аргнак! Давно ты меня не приглашал к себе.

— Обычно ты сама приходила — отвечаю гостье.

— Знаешь, как-то не было желания. Мир за пределами священной пещеры стал не интересным.

— И давно?

— Не знаю. У тебя что-то срочное?

— Пожалуй, нет.

— Тогда я обратно, как-нибудь ещё увидимся — исчезает, а раньше до конца сеанса выгнать было нельзя.

Посидев ещё немного, прерываю транс, выяснить толком ничего не удалось, кроме необычного поведения духа предка.

* * *

То же время, плавильня.

Кузнец Стальных Клыков привёл с собой шестерых учеников, двое из которых были его сыновьями, и хотя помимо бесплатной работы они ещё привезли с собой зерна и мяса, в качестве оплаты, он не считал себя оставшимся в накладе. С прошлой встречи вождей Зарсмтор привёз сведения, что клан Аргнака готов делать оружия по рецепту, что дали предки, и Тартаут поверил в это. Железные наплечники и наручи, с кольцом, прикрывающим шею служили лучшими рекомендациями его словам, как кузнец он отлично знал, сколько нужно потратить труда на такое количество пусть и тёмного, но железа. Вспоминая коридоры на месте рудоносной жилы, он покачал головой, молодой вождь наверняка общается с духами, что открывают ему секреты. За ту половину дня, что он прибыл, отлично выучил систему жестов, что использовались местными кузнецами, а когда его повели ознакомиться с местным производством, понял, зачем это надо. На входе им дали меховые катышки, показав, что те нужно вставить в уши. После, поверх ушей ещё намотали по меховой полоске, и дали обручи с двумя отполированными закопчёнными полосками железа.

Тартаут знал, что они предназначены чтобы беречь глаза, уж слишком сильно светилась жидкая сталь. Надев кожаный фартук с рукавами и крагами, последовали за проводником, распахнув первую дверь, а спустя ещё три шага — вторую. На них пахнуло жаром, светильники с жиром подвешенные вдоль стен давали достаточно света, но вот его стало ещё больше. Надвинув зеркальные полоски на глаза, пошли вперёд и увидели раскалённый добела ручеёк стали, текущий по каналу. Под него споро подкатывали тележки с размещёнными на них формами, похожими на большие плоские тарелки. Перекрывая на несколько секунд нестерпимо яркий поток, подставляли следующие.

Проводник пошёл дальше, жестами показывая следовать за ним, хотя кузнец ещё не насмотрелся на обустройство литейни. В следующей комнате пышущие жаром заготовки чуть остывали, где их подхватывали клещами и укладывали на фигурные наковальни, невиданно огромный молот бил по ней, высекая тучу искр, придавая форму и отсекая лишнее, после чего её переносили на аналогичную, и достукивали уже вручную. Несмотря на затычки в ушах и меховую повязку, звук молотов, периодически падавших из-под потолка, ощутимо бил по ушам. Легкость и быстрота, когда часовая работа осуществляется за пять минут до глубины души поразила Тартаута, а ещё он понял, хоть им и открыли способ ковки стали, воспользоваться им они так и не смогут.

12

Глядя на довольное лицо проводника, наслаждающегося произведённым впечатлением на гостей, Тартаут вспомнил день, когда отец в первый раз привёл его в кузню — всё было таким же новым и притягательным, а приобщение к работе с железом казалось столь же таинственным, как и общение шаманов с духами. Сейчас он испытывал нечто похожее, несмотря на весь свой немалый опыт и представление, как всё должно работать. Очнувшись, он увидел, что часть литейных форм, похожих на бочата везут дальше, не останавливаясь. Готовые лезвия совали в шипящую воду, после чего укладывали на другую тележку, как только та заполнялась, её увозили дальше. Орчёнок, убедившись, что гости уже пришли в себя и успели осмотреться, жестом позвал их дальше. Небольшой коридор разветвлялся надвое, налево уходили тележки с формами, а направо отправилась одна из гружёных готовыми лезвиями. Тартаут показал, что хочет последовать за формами.

Проводник, кивнув, провёл их в помещение, заставленное тележками. Периодически прикатывали новые, а кузнец, отойдя от шока новизны, прикинул, что они уже давно вышли за пределы кузницы, и кто знает, сколько ещё помещений скрывается под землей? В дальнем конце комнаты был следующий коридор, поворачивающий направо, и, пройдя в него, они оказались там, куда свозилось необработанное оружие. Здесь вдоль стены были расположены точильные круги, оббитые кожей, рядом были деревянные вёдра с водой и какой-то мелкой крошкой, смочив которую наносили на лезвие и точили на круге. Присмотревшись, Тартаут не заметил, кто вертит круг.

Пройдя дальше, они заметили несколько дверей, проводник, отрицательно покачав головой, не позволил их открывать, ведя их мимо. Наконец, открыв дверь, они оказались в помещении с деревянной мебелью, представляющей из себя собранные из плоско напиленного дерева и чурбачков полки. На более высоких и широких была еда, а на низких сидели орки, эту еду уплетающие. Сняв краги и фартуки, повесили на торчащие из стены крючки, и расположились за одним из столов. Кузнец Стальных Клыков убрал из ушей затычки и снял с головы обруч, разбираясь с его устройством. К обручу были присоединены две пластинки, благодаря тому, что изображение передавалось с одной на другую, свет стали не попадал сразу в глаза. Крепление позволяло сдвинуть конструкцию на лоб что бы не мешала работать с не такими яркими вещами. Потерев пальцем уголок, стёр слой копоти, увидев отполированную поверхность. Умно, он помнил, как у него болели глаза в прошлый раз, когда он провёл первую плавку и был вынужден смотреть на раскалённую сталь, шаман его вылечил, но каждый раз исцелять глаза после ковки было совсем не весело.

— Задавайте вопросы, если будет можно, я отвечу — подал голос молодой проводник.

В голове их была масса, и кузнец задумался, какой лучше задать первым.

— Мы ведь уже не в кузнице?

— Нет, мы в столовой.

— Столовая?

— От слова "стол" — орчёнок похлопал по большей мебели — здесь едят и отдыхают от жары и грохота.

Прислушавшись, Тартаут различил доносящийся из-за двери шум, но он не мешал.

— Это всё Аргнаку подсказали духи?

— Такие вопросы надо задавать вождю — серьёзно, но беззлобно отвечал проводник, задумчиво перебирающий пальцами кожаный браслет на левой руке с неизвестными тёмными камнями, чем-то напоминающими руду.

— Обучиться работать мы сможем, с такой оснасткой любого охотника можно научить "ковать" — проскочивший сарказм в его голосе заметили и на соседних столах — но как эта учёба поможет нам в родном клане?

— Экскурсия ещё не закончена — не смущаясь, ответил его собеседник — Я показал только основную линию, рецепт предков соблюдён в точности, мы лишь сделали вместо десяти горнов одну печь, там жар сохраняется лучше и уходит меньше угля. И хорошая продувка уменьшает проковку, сводя её почти на нет.

— Кстати, мы так и не увидели мехов, чем же вы нагнетаете жар?

— Мехами, конечно. Но размещать их в том же месте — мешать работе литейщиков.

Подошедшая орчанка принесла на большом плоском блюде семь горшочков необычной формы и с десяток лепёшек, расставив перед посетителями, удалилась. Тартаут вглядывался в неизвестную посуду, высота её была вдвое больше, чем ширина, а форма была прямоугольной, со скруглёнными краями. Стенки его были тонкими, в таком еду не поваришь, горловина была во всю ширину, с небольшим внутренним уступом, крышка уже отсутствовала, а горячее содержимое источало приятный аромат мяса и пряностей. Кроме того, он был из блестящей глины, секретом которой владели только Разящие Топоры и Степные Бегуны. Принюхавшись, гости стали пробовать мясо, приготовленное неизвестным способом. Кусочки были плотно уложены, между ними почти не было бульона, несколько пряных трав оттеняли приятный вкус, заставляя не отрываясь работать ложками. Поев, кузнец взвесил освободившуюся посуду, по толщине стенок она был тоньше пивных кружек, и смысла в такой посуде он не видел, впрочем, не спеша критиковать работу неизвестного мастера.

— Что это?

— Горшок.

— Я про рецепт приготовления мяса.

— А, это тушёное мясо, но мы зовём её тушёнкой. Готовить не быстро, но вкусно и сытно.

Вернувшаяся орчанка прервала разговор, унося пустую посуду.

— А почему у горшков такая странная форма?

Проводник помялся, видимо вопрос был из запретной области, или мог таковым быть. А может, именно в этой части он не получал никаких инструкций, и не знал что ответить.

— Давайте просто продолжим экскурсию, я покажу меха — наконец ответил он.

* * *

Ранее, закладка основ продовольственной безопасности.

Вопрос с обеспечением едой в краткосрочной перспективе был закрыт, зима позволяла хранить много мяса, не напрягаясь, ледник на стадии проектирования тоже был заложен, но мне нужна была мобильная еда. Вяленное и копчёное мясо годились на эту роль, но срок годности в одно лето был слишком мал для моих целей. Выбор мой пал на тушёнку, храниться она может несколько лет, транспортабельна, а в леднике без потери съедобности может перенести не один десяток лет.

Полузабытые воспоминания, как экспедиция на северный или на южный полюс сделала закладку продуктов в вечной мерзлоте, чтобы не везти лишний груз и подъесть это на обратном пути, сменила маршрут, так и не добравшись до этих припасов. Годы спустя закладка была найдена, а дегустатор отметил отменный вкус продукта, после чего сделали ещё множество подобных продуктовых схронов, что периодически проверяют на съедобность и вкус.

Мне доступен металл, но жесть мы ещё не производим, к тому же мне неизвестны все секреты, а делать сталь нержавеющей адамантитовыми присадками — расточительно. Остановил свой выбор на глазированной посуде. Благодаря прессам я могу придать любую форму, кроме узкогорлых, остановился на прямоугольной — так в ящик влезет больше банок. Чтобы горшки не бились, спроектировал пресс и для защитного слоя, покрывавшего банки подобно чехлу. Или, скорее банка вставлялась внутрь защиты, подобно матрёшке.

С мясом всегда идут кости, большая часть съедается волками, но и остатков немало, из них будет вариться костяной клей, что смешав с опилками и придав форму прессом, получим так необходимую защиту от боя. На крышки и чехлы, что пойдут сверху них был сделан оттиск с гербом Разящих Топоров и названием "мясо талбука" и "мясо копытня", с расширением ассортимента сделать новые штампы не составит проблемы.

* * *

Воспоминания о наладке производственной линии заставили рот наполниться слюной, а живот заурчать. Не удержался, достав из запаса тушёнку из копытня, подковырнув защитную крышку, поставил горшочек в огонь. Конечно, её можно есть и холодной, что я иногда делаю, но в разогретом виде она становится ещё вкуснее. Защитная оболочка затлела, разгораясь, помогая разогреть содержимое, а я слежу за игрой огня, гуляющего по плоскому боку, высвечивая различные узоры и превращая в пепел прессованные опилки.

Снимаю с огня разогретый горшок и телекинезом убираю крышку, добираясь до вкусного содержимого, такая еда — это и самостоятельное блюдо, и заправка в похлёбку, и начинка для пирогов. Утолив голод, начинаю готовиться к трансу. Вызывать Зарилми не планирую, хочу слетать на разведку к священной горе. Расчертив ритуал, помогающий поисковым заклинаниям дренеев, упрощённый и переделанный мной на собственный манер, сажусь в середину. Копьё кладу на колени, в левую руку беру шестигранники, а в правую открученное топорище. Главный посох придаст сил и обеспечит запас маны, шестигранники позволят лучше чувствовать дорогу, а второй, предназначенный для тонких исследований, обеспечит максимальную чувствительность.

В этот раз не пренебрёг и травами, помогающими шаманам в духовных запросах, концентрация мне может потребоваться для других целей, кроме поддержки транса. Горький дымок щекочет ноздри, наполняя кровь своим содержимым, прикрываю глаза, чтобы тут же взглянуть на мир глазами Хенкечи.

Концентрируюсь на шестигранниках, ощущая их связь с остальными, взлетаю и максимально ускоряюсь, желая быстрее достигнуть границу Награнда. Время летит незаметно, сколько я смотрю на проносящиеся снежные просторы подо мной непонятно, но вот и моя цель. Теперь снизиться, медленно и осторожно двигаться вперёд, обращая внимание на всё, что может вызвать подозрение. Примерно на последней четверти пути к горе обнаружил знакомое препятствие, что мешало мне дозваться до своей духовной наставницы.

Приближаюсь к завесе, всматриваясь в эту искусственную аномалию. Что можно было про неё сказать — явно работа мастера. Кроме того была ещё одна странность — я, даже будучи духом ранее ощущал тот умиротворяющий поток, что шел от священной горы, а сейчас его не было. Похоже, барьер двусторонний, во всех его функциях я не разобрался, но полагаю, смогу проникнуть внутрь. Слёту такую задачу не решить, но у меня есть дорожка из кристаллических шестигранников, что имеют между собой связь, а ещё духи умеют ужиматься до размеров тотема, чем я сейчас и воспользуюсь.

Странные ощущения, будто всё вокруг становится гигантским, а ты как будто проваливаешься, дополнялись чувством переполняющей меня энергии, уплотнение сконцентрировало нашу составляющую. Уменьшение пришлось провести в несколько этапов, привыкая на каждом к своим размерам и успокаивая энергетику, в сжатом виде это было сделать труднее. Предел достигнут, но я не смогу проскочить внутрь, не зацепив плетения, а соваться наобум — страшно.

Чтобы полёт и мытарства не оказались напрасными, вглядываюсь в едва заметные линии, запоминая их расположение исходящие от них ощущения. Теперь, "подсветим" их — посылаю запрос на связь с предками, регистрируя, как отзывается пелена.