Альтернативная концовка Уровней Эдема

Во всяком случае, сотовые телефоны они забрать обязаны, так что шанс их перехватить оставался.

По пути с водителем слушали радио, с одинаковой тревогой, но с разных позиций воспринимя необычные и невозможные для нашего захолустья слова о взятых в заложники работниках бетонного завода из уст столичных дикторов. Похитители пока не предъявили требования, срочно созданная в Москве комиссия уже вылетает, службы работают, а людей просят не беспокоиться.

Новость за какой-то час успела пролететь сотни километров, становясь общенациональной. А ведь тут просто хотели заработать немного денег. Но что-то пошло не так.

Поблагодарив водителя, быстрым шагом прошел школьный двор, взлетел по ступенькам крыльца и, кивнув знакомому сторожу, быстро спустился в подвальное помещение клуба. Массивная дверь, перекрывающая вход в бывший тир, на какой-то миг показалась закрытой на ключ, окатив чувством беспомощности, но в итоге поддалась на сильное нажатие рукой. Со звоном вылетела щеколда по ту сторону двери, а в тускло освещенном зале вздрогнул, сидя на стуле, один человек.

— Михаил, что случилось? — Спросил я уже после того, как подошел ближе и сел напротив.

Тот охарактеризовал произошедшее матерно и спрятал лицо в ладонях.

— Радио слышал?

Тот угукнул, с силой провел по коже руками и выдохнул.

— Так что произошло?

— Клиент пошел в разнос, — потер он лоб и тоскливо посмотрел в пол.

Кое-как разговорив Михаила, удалось примерно представить картину произошедшего. Примерно — потому, что на определенном моменте Михаила и ребят просто выкинули из здания.

А ситуация была где-то даже пошлая в своей обыкновенности. Когда Мерен отказался приходить, клиент понял, что Андраник не имеет над ним власти, о которой заявлял. Весь бизнес Андраника строился именно на монопольном влиянии на "шамана", и весть о том, что это не соответствует действительности, была понята недавним "другом" весьма предсказуемо. Он просто вызвал своих "быков" и заявил, что теперь шаман будет работать на него. Андранику достается доля, из уважения. Наших ребят — всех на улицу. А Мерена они как раз хотели поставить перед фактом, все же как-то вызвав его на Эту сторону.

— Ой идиоты, — впился я пальцами в свои волосы.

Михаил глянул чуть недоуменно.

Объяснять ему я ничего не стал, да и не понял бы он такой осведомленности о менталитете иномирян.

Выходит, эти люди попытались сказать трехсловному четырехслоговому, что тот будет им служить. Что делает трехсловный четырехслоговый, которого хотят понизить до однословного двуслогового?

Я аж замычал от раздражения чужой тупостью и жадностью.

В таких делах правил никаких нет и быть не может. И не важно, с какой вежливостью Мерену обо всем этом скажут — как только прозвучит сакральное "работаешь с нами" или "работаешь на нас", то все добродушие человека, равного или превосходящего статусом хозяина вольного города, исчезнет в миг. И приведет... Уже привело.

— Я только не понял, как так получилось, — чуть обескураженно пробормотал Михаил. — Там ведь ничего железного в комнате, мебель вся к полу привинчена, посуда пластиковая... А у тех пистолеты, у всех. Как?

Я только головой помотал с горечью. Народ, который с мечом и копьем противостоит таким же тварям, которую видел я, вряд ли смутится отсутствию оружия в руках. Они сами оружие.

— Может, телевизор разбили и осколками? — Предположил Михаил неуверенно.

— Ребята где? — Поинтересовался я иным.

— Оставил возле таксопарка, — качнул он плечом. — Они в Москву на такси, на Казанский вокзал. Туда утром автобус должен приехать, который часа два назад из города уехал. Они его обгонят, у пассажиров билеты возьмут, вроде как с ними ехали... Алиби.

— Камеры в доме. — Напомнил я ему.

— Блин, — обнял он голову руками.

— Вот-вот. — Емко посочувствовал я ему и себе. — Ладно, пойду.

— Я думаю, может, к родне, в Беларусь? — Произнес он мне в спину.

Пусть сам решает. По мне так — нет смысла бегать. Но и каяться бежать — тоже нет причины. С огромным удовольствием на объявившегося крайнего повесят все грехи.

Ну а вообще — утро вечера мудренее. С такими мыслями добрался до дома, прикупив по дороге бутылку огненной воды в качестве снотворного. Подумав, купил новую зубную щетку, мыло, полотенце и тапочки с комплектом белья. Все сложил в пакетик у двери.

— Сколько там пособникам террористов дают? — Пробормотал я глядя на него, ощущая некоторую надломленность. — Лет двадцать?

Мерен уйдет, уведя за собой людей — своих и чужих. Штурм здания наверняка обнаружит пустые помещения, в которых ничего, кроме записей не будет, где и найдутся все доступные правосудию виновные.

А Мерен уйдет, да... А нам никуда на всей планете не деться. А Мерен уйдет... А нам почему не уйти?

Быстро взяв сотовый, набрал Михаила.

— Привет, уже на вокзал едешь? — Бодро произнес я.

— Нет, дома пока, — ответил он подавленно.

— Предлагаю съездить вместе кое-куда. Помнишь, отдыхали там хорошо? Вода, правда, студеная, но чистая.

— Думаешь? — С сомнением произнес Михаил. — И сколько дней мы там наотдыхаем?

— Пока нервы не успокоятся. Ребят тоже зови, что им без толку кататься.

На том конце провода замолчали.

— Радио будет, всегда можно быть в курсе событий. Вдруг причину нашей тревоги сломают, когда в дом полезут? — Дал я ему призрачную надежду.

— А если нет...

— Будем отдыхать дальше. — Терпеливо продолжил я. — Сейчас день ото дня теплее. Охота, рыбалка. Может, познакомимся там с кем. В конце концов, это лучше, чем постоянно сидеть в четырех стенах.

— Я заеду? — Решился Михаил.

— Ага.

Вдохнув и выдохнув пару раз, еще раз утвердился в своем решении. На всякий случай позвонил начальству и предупредил, что заболел — посоветовали беречь себя... Постараемся. Девушкам же отправил короткие смс, что все у нас окончено — опять же, общей рассылкой на три номера. Было немного грустно на душе, но ощущение слома старой жизни и без того проходило через весь вечер неразрывной лентой. Выключил телефон, не дожидаясь ответа.

Собранный пакетик в итоге пригодился. Только вдобавок к нему положил теплых вещей и сменную обувь.

Михаил подъехал через половину часа, тоже отнесясь к предстоящему приключению ответственно — в багажнике была даже палатка со спальными мешками. Остальной объем кузова набили едой и медикаментами на дорогу, не обсуждая между собой, как все это может понадобиться Там. Да и не особо разговаривали вообще, предпочитая слушать радио. А когда и оно надоело однотипными новостными сообщениями, то переключили на музыку.

Вряд ли что-то будет решено до следующего утра — это единственное, что прорывалось из уверенной канвы речи дикторов. Большие люди из столицы прибудут только завтра, а до этого местным не хотелось брать ответственность.

А может, компетентные лица просветили дом тепловизорами и схватились за головы — ведь там, где должны быть более двух десятков человек, наверняка никого нет...

Даже не знаю, стоит ли в таком случае штурмовать заведомо пустой дом. Телекамеры все портят — одно дело заочно отчитаться об успешном штурме, а другое — сообщить, что никаких похитителей и заложников уже нет. Ушли через плотное оцепление? Никто не поверит, как и в потайной ход под бетонным заводом. Рассказать про портал и собственную беспомощность в этой ситуации? Ведь преследовать голыми вооруженного соперника — та еще затея.

— Тут телевизор есть, — указал Михаил на слишком широкий для магнитолы экран. — Включи, если хочешь. Фильмы, извини, забыл.

Под колесами вилась знакомая "проблемная" дорога, грозясь растянуться на добрый час времени. Стемнело окончательно, извивы разбитого направления высвечивались фарами до следующего поворота, которых тут было больше, чем заправок на мкаде.

Переночевать решили в машине, рационально решив, что соваться "Туда" ночью — глупость. Утром же пообещали быть ребята — они успели уехать достаточно далеко, чтобы вернуться быстро, так что ночевать будут в мотеле, а сюда подъедут вместе со знакомым водителем. Для связи использовалась обычная трубка за восемьсот рублей, купленная вместе с симкой в ларьке под честные уверения, что серию и номер паспорта помним наизусть, а паспорт забыли дома. Собственно, продавец хотел продать его нам куда больше, чем отказать ввиду отсутствия документов, так что не сильно рефлексировал на этот счет. Имя-отчество, разумеется, были взяты случайные — вроде как, соседа Михаила по лестничной площадке. Олег и остальные тоже должны были озадачиться новым номером — ввиду нервной обстановки, как-то обходилось без споров. Хотя от конспирации и хотелось иногда нервно хихикнуть. Шпионы, тоже мне...

Утро встретило холодом остывшей за ночь машины и небольшой ломотой в теле от неудобной позы. Вышли в подлесок, размялись, перекусили, поглядывая то на дорогу, то в сторону портала. Из машины пело что-то радостное и легкомысленное — новостями не хотелось портить настроение раньше времени.

Примерно через два часа приехали ребята, умудрившись прихватить с собой пару ведерок готового шашлыка, за что им честь и хвала. Забрали мангал из газели, рассчитались с водителем, заверив, что пьяными за руль не полезем — вон, палатка у нас, отоспимся здесь, а завтра уже в город. В отпусках мы, нечего пенять на будний день. В общем, поверил — да и не сильно хотел сомневаться. Может, на шашлык по привычке рассчитывал, а мы его гоним.

А может, вид у его попутчиков, да и наш, был слишком смурным, не смотря на деланные улыбки. Хотя я бы назвал его сосредоточенным — когда знаешь, что нужно делать, осознаешь последствия, пусть тебе это и не сильно нравится.

— Мужики, там новости, — вылез из машины Михаила Олег.

Его туда отправили вещи выгружать, но телевизор в салоне оказался интереснее.

— И что?

— Прямая трансляция с Сейчас-ньюс: штурм, говорят, будет. И шевеления непонятные на территории завода. — С сомнением произнес он.

В итоге, все подготовленные для похода вещи оказались на земле, а все мы набились внутрь машины.

Сигнал телевизора ловился нормально, сказывалась добротная антенна, да и не сильно далеко от города в самом деле. Только экран располагался неудобно для второго ряда, оттого в ухо возбужденно дышал Матвей. Я выбрал себе место в первом ряду, бесцеремонно заняв место водителя. Впрочем, Михаил не возражал.

Картинка показывала пространство за ограждением под солидным углом, да еще с немалым приближением, из-за которого видимое размывалось даже на таком малом экране. Но отличить шевеление в виде крадущихся вдоль забора людей в форме было можно.

— Телевизионщикам за это по шапке не дадут? — Поинтересовался я вслух. — А если бы там были настоящие бандиты и смотрели сейчас ТВ?

— Тихо, — шикнул Олег. — Ты смотри вот сюда, — указал он пальцем в угол экрана, в нечто не совсем понятное, закрытое бетонными конструкциями грузового крана.

Словно услышав его, изображение на экране сменилось, отразив территорию с другой точки. На этот раз, пространство за краном было видно отчетливо — как и массивный отечественный погрузчик с ковшом-отвалом за ним. А внутри кабины...

"— Как вы можете видеть, внутри техники есть человек", — констатировала очевидное диктор — "Возможно, перед нашими глазами попытка прорыва боевиков..."

Погрузчик на видео дернулся, трогаясь с места. И тут же стекло кабины рассыпалось от пущенной пули.

— Снайпер. Отъездился, — пробормотал Михаил.

Силуэта внутри кабины видно не было. Тем не менее, техника вздрогнула вновь, опустила ковш и двинулась по дороге, вдоль подкрановой площадки.

"— Возможно, террорист укрылся внутри кабины. Экскаватор направляется к зданию, где предположительно находятся заложники и пособники террористов", — сообщал возбужденный голос.

— Что они задумали? — Грыз ногти Олег. — Зачем им прорываться?

Ответ нашелся через десяток секунд, и поразил даже профессионального диктора. Во всяком случае, так можно было понять пять секунд растерянной тишины в момент, когда погрузчик отвалом просто въехал в легкое быстровозводимое здание с порталом, снеся стены и содержимое здания. А затем техника дернулась обратно, раскидывая обломки строения в стороны. И врезалась в здание снова, снося его до хлама и опилок, до бетонных плит тайной секции, тут же сдвинутых в сторону, до серебристого мерцания портала, которому никакая техника ничего сделать не могла.

Увиденное вновь вызвало оторопь у диктора, который уже совершенно невнятно пытался объяснить действия террористов. Да и мы в машине притихли, позабыв, как дышать.

И дело не в том, что система наблюдения наверняка и надежно похоронена под строительным ломом и мусором, в которое все превратилось из-за ковша и колес тяжелого погрузчика.

Мы чувствовали, что у содеянного обязательно должно быть продолжение. Как бывает после яркой заставки. Как бывает после тянущейся паузы у фразы, полной недосказанности.

И оно — то, что мы все ожидали, хоть и не ведали, что именно — случилось, вызвав слаженный и пораженный выдох у всех нас. А спецназ, на экране рванувший было к зданию, растерянно встал, пусть и целя в рамку портала, но вряд ли собираясь стрелять.

Потому что из серебристой пелены перехода выходили женщины и дети — плотной, кажущейся нескончаемой рекой.

Они выходили нагими, прикрываясь руками, жались друг к другу, но не отходили от портала далеко, образуя плотный полукруг перед ним. Кажется, им кричали и требовательно показывали знаками бежать в сторону спецназа, но они замерли и продолжали чего-то ждать.

"— Это заложники?" — Словно сомневаясь, произнес диктор.

А подлетевший к первым в ряду женщинам спецназовец отчего-то встретил сопротивление, попытавшись забрать "заложницу" и увести ее в безопасное место. Более того, даже по видео без звука был понятен протест остальных в отношении его действий, отчего тот предпочел отступить назад.

И как вишенка на торте всеобщего непонимания — из портала вышагнул представительный мужчина, добродушный и улыбчивый. Он пару секунд поискал что-то под ногами, чтобы потом выпрямиться и с довольным выражением на лице помахать белым полотном над головой.

— Это же Мерен, — выдохнул очевидное-невероятное Олег.

Ну а Мерен улыбался, продолжая махать полотном за спинами своего живого щита.

— Знаете, что? — Произнес Михаил спокойно и рассудительно.

— М?

— Есть мнение, что он не сдаваться пришел.

— Есть мнение, — вторил ему Алексей, вытягиваясь расслабленно на заднем сидении машины. — Что мы можем вернуться домой.

А на экране, незаметно юркнувшие из портала подручные Мерена подняли и разворачивали над головой то, что некогда было бежевой занавеской, порезанной на полосы.

Сейчас же оно содержало в себе короткую, но емкую фразу, намалеванную зеленой краской:

"Привет, Земляне!"

Эпилог 1

Брать интервью — дело нелегкое. Делать это неподготовленным, у потенциального преступника, под прицелами оружия, пусть и дружественного — достойно профессионала. Такой, разумеется, водится в столицах, а если и бывает откомандирован на важное и неординарное событие, то своего не упустит. Тем более, что местные власти ему не особо и указ — вон, губернатор области и тот держался, как отец на свадьбе дочери на шестом месяце беременности: улыбается и кивает, но сам пьян в стельку. Запретить хочет, но куда там — поздно... Спецназ пожимал плечами — в самом деле, сумасшедшие из портала не их профиль, как и иные контакторы — но вы все же узнайте, постарайтесь, где они держат двадцать человек, а потом отпрыгивайте в сторону, потому что будем бить. Вовремя отпрыгивать в сторону журналист умел, оттого на риск шел со спокойной душой, беспокоясь куда более за качество картинки и связи. Люди хотели прямой эфир.