— Слушаю двести пятнадцатая.
— Госпожа старшая надзирательница, я все запомню, и готова учиться. — Произнесла я, быстро облизнувшись и возвращаясь в позу ожидания, но сообразив, что вопроса как бы и не было, быстро выдала. — Госпожа старшая надзирательница, а мне разрешено будет встретиться с моим питомцем, феей...
— Это возможно если заработать много поощрений, но больше не отвлекай охрану по таким пустякам! А если обращаешься к персоналу, у тебя должен быть веский повод. Жалобы, с которыми любят обращаться новички, всех только раздражают! — Старшая надзирательница пристально на меня посмотрела, я хоть и держала взгляд на ее подбородке, этот посыл уловила, но она решила разъяснить еще подробнее, чтоб я не допустила ошибки новичка. — Ты совершила преступление, и суд постановил искупить его отмеренным наказанием, поэтому ты здесь. Все тут является твоей карой, если ты жалуешься на вынесенный тебе приговор или какие-то неудобства, значит, ты в первую очередь сомневаешься в справедливости правосудия, а это неправильно. Ты уже наказана, жаловаться бессмысленно, надо трудиться и упорным трудом зарабатывать себе послабления.
Я и сама понимала, что мои жалобы тут никого не интересуют, но за столь подробное предупреждение была благодарна, только узнать бы подробнее, за какие заслуги, можно получить эти послабления, особенно хочется разрешения ходить нормально. Однако тут мне не повезло, и вейла начала рассказывать про другое, собственно повторяя прослушанную мной лекцию.
— Ты должна хорошенько все запомнить. Поскольку после нашей вводной лекции я активирую ошейник на полный функционал и весь твой день от рассвета и до возвращения в казарму, будет четко подчинен правилам и командам артефакта. В него забит подробнейший распорядок дня заключенной вплоть до необходимости поковыряться в носу. И без этой команды ты ничего делать не должна. Залог успеха в четком следовании инструкциям ошейника, поначалу может показаться трудно, но потом ты оценишь всю прелесть четкого распорядка. Помимо встроенного расписания к ошейнику может подключиться диспетчер в экстренных случаях или если ты встанешь в позу вопроса, но обращаться к диспетчеру ты можешь только в случае получения серьезной травмы...
Когда старшая надзирательница закончила с повторной лекцией, солнышко уже не казалось мне приятным, я обливалась потом, а плечи и особенно голову болезненно припекало. Ноги тоже затекли от долгого стояния на коленях, но эти мелочи не помешали мне внимательно выслушать все правила и заучить команды ошейника и что они позволяют делать. Перечень этих команд оказался многообразен, в первый раз я много прослушала, и пугающ. Нет ничего явно неприятного там не было. Но вот команда "вытереть" по которой необходимо тыльной стороной правой руки стереть у себя с лица пот или еще серия подобных вроде "уничтожить насекомое" явственно говорили, до каких мелочей будет простираться контроль. Пусть даже эти команды проходили как вторичные и обязательного исполнения не требовали. Однако про поощрения надзирательница тоже рассказала, а их можно было получить только при выполнении даже второстепенных команд. А еще были рекомендуемые команды, когда мне предоставлялся выбор, что я хочу делать. Я не совсем поняла этот момент, но вейла заверила, что уж с этим разберусь, а выбор необходимо подтверждать соответствующей позой.
Закончив свою лекцию, вейла замолчала, рассматривая что-то у меня за спиной и периодически поглядывая на часы. Пока я слушала ее рассказ, стараясь разложить его по полочкам и запомнить, жара не сильно и донимала. Но сейчас в тишине, солнце пекло немилосердно, и было очень скучно, просто стоять. Хорошо хоть команду внимание не отменяли, и я могла рассматривать старшую надзирательницу, а не песок перед собой. Чтоб хоть как-то отвлечься, я и занялась очень пристальным рассматриванием.
Туфельки я уже отметила, очень изящные кожа новорожденного дракона, а каблук из чьей-то кости, наверняка столь же ценной и зачарованной, в песке даже следов не оставляет. Стройные длинные ноги, чем-то цепляющие взгляд, и только после длительного рассматривания я поняла, что на вейле тончайшие чулки из паутиновой нити, со спиральным узором, именно этот узор поигрывал на солнце и заставлял рассматривать и рассматривать себя, стараясь найти отгадку, что же зацепило. На правой голени помимо этого широкий золотой браслет в виде лозы. Шикарное бежевое платье, с асимметричной юбкой, справа, до середины бедра, а слева вырез практически до талии, опоясанной поясом в виде анимированной змеи, на котором расположены ножны с палочкой и стек, каким лошадей подгоняют, или не только, но надеюсь, я этого не узнаю. По бокам в платье так же сделаны вырезы и глубокое декольте, подчеркивающее выдающуюся грудь, мне о такой даже мечтать нечего. Тонкая шея, обвитая блестящим на солнце колье. Тонкие пальчики изящно удерживающую чашку с ароматным напитком, я сглотнула, украшены множеством колечек. Слегка вытянутое лицо, маленькие ушки с длинными серьгами, и сложная прическа, из которой за спиной свисает не менее чем метровый хвост белоснежных волос. Ой, а в самой прическе посапывает, как в гнезде фея, свесив ножку! Не реветь, не реветь, у меня все будет! Хотя такого платья из воздушной и приятной даже на вид паутины, у меня и раньше никогда не было. Еще чуть присмотревшись, я вдруг увидела на лбу вейлы, узор он просматривался еще хуже, чем на чулках, но что-то было. Лишь очень внимательно всмотревшись, я рассмотрела почти невидимую татуировку с гербом Блэуков. Ну, конечно, ведь почти все вейлы присягнули Нимфадоре.
Ну, почему, все так несправедливо! Вейла слуга, одета так, как я никогда не могла себе позволить, паутиновая нить редчайшая вещь! Разве так можно? В душе всколыхнулось чувство обиды, на весь мир и конкретно на вейлу. Но тут ее фея проснулась и вдруг подлетела ко мне, зависнув перед лицом и что-то радостно защебетав, я непроизвольно улыбнулась, видя эту милашку. Выговорившись, фея залетела мне за спину и вдруг потянула за ленту стягивающую грудь, пытаясь развязать. Я дернулась, не зная, что предпринять, но после секундного колебания, решила ничего не делать, ведь приказа ждать не отменяли, а он лишние движения не подразумевает. Фейка быстро справилась с бантом, и моя лента упала, оголив грудь, но это не страшно, стесняться тут некого.
— Спасибо что напомнила! — Воскликнула Вейла. — Снять форму! Мы же собирались потренироваться!
Следующие полчаса я раздевалась и одевалась на скорость, обливаясь потом на солнце. И вот когда я уже почти уложилась в трехминутный норматив, фея схватила последнюю ленту, на грудь и взмыла с ней в воздух, куда-то за спину.
— Одеться по форме! — повторила приказ надзирательница и, махнув рукой с улыбкой добавила. — Давай не стесняйся!
Я мысленно выругала фею, да и вейлу, после чего обернулась и замерла, расплывшись в дурацкой улыбке. За моей спиной в нескольких шагах был небольшой обрыв и озеро с прозрачной водой, в которое фея и сбросила мою ленту.
— Бегом! — Развеяла мои сомнения надзирательница.
И я, пробежала пару шагов, с плеском нырнув в воду, блаженство!!!
Прохладная водичка это просто сказка, и на вкус она восхитительна! Особенно после пары часов медленного запекания на солнце, вейла просто чудо, не знаю, как она так ловко приказала своей фее, но это восхитительно! Я еще раз нырнула, наслаждаясь прохладой, а потом доплыла до своей ленты, схватив ее рукой. Вылезать из воды не хотелось, но я не могла задерживаться и подводить старшую надзирательницу. Она и так позволила мне искупаться, а насколько я помню, пять минут в этом озере при помощи поощрений можно заработать только за пять дней идеальных работ!
Поэтому сделав еще пару глотков чудесной водички, я развернулась обратно. Напротив беседки был обрывчик и на него не вскарабкаться, слева ближайший выход из воды метрах в десяти, а справа, все тридцать будут. Уж очень не хотелось вылезать из такой приятной воды, поэтому я свернула направо, чтоб подольше поплавать. Оказавшись на берегу, я уже хотела вернуться к беседке, как из ошейника раздался мужской голос.
— Приготовится к движению! — Я уже научилась, не мешкая выполнять команды, вот и сейчас все сделала быстро. — Бегом! Направо!
И я побежала, быстро оказавшись на узкой тропке, вот только к беседке от меня тропок не вело. Стало страшно, я боялась ослушаться приказов ошейника, помня что за это вне зависимости от причин следует наказание, и боялась того куда я бегу и что со мной будет когда вейла поймет что я не возвращаюсь. Мне нельзя удаляться! Я резко остановилась, и уже развернулась, чтоб без всяких приказов вернуться к вейле, но перед мысленным взором всплыл карцер, со всем его ужасом, и слова о безоговорочном подчинении командам. Поэтому когда ошейник повторил приказ о движении, ноги сами понесли меня по тропинке, и я даже испытала небольшое облегчение, определившись для себя. Просто выполнять приказ, старшая надзирательница ведь не требовала вернуться к ней, и это не я убегаю, мне приказывают, и я делаю, значит наказывать не за что!
— Налево! Направо! Направо стоп! — Я замерла, на маленьком вытоптанном пятачке рядом с тропкой и мимо пронеслись чьи-то босые ноги в полосатых чулках, большего не разглядеть и из-за опущенной головы. — Бегом! Ускорится!
Команды сменялись одна, за одной, я бежала по однообразным тропочкам, иногда сворачивала на островки, пропуская тех, кто меня догонял или бежал на встречу, с ужасом представляя, что будет, если кто-то промедлит. От таких мыслей я даже попыталась снизить скорость, но тут же последовал приказ ускориться, и вновь всплывшее воспоминание о карцере не позволило его игнорировать. Я рванулась и на перекрестке проскочила перед кем-то, едва не наступая на ноги, при этом жутко испугалась, но и обрадовалась, что правильно выполнила приказ и избежала неприятностей. А еще я поняла, что мне боятся нечего и если четко следовать командам, мне ничего не грозит, кроме собственной неуклюжести. Теперь самое страшное опасение было споткнуться или не расслышать вовремя спасительный приказ...
Сердце стучало как бешеное, как и кровь в висках, я была в постоянном напряжении, как от бега, так и от необходимости моментально расслышать и среагировать на команду. В какой-то момент постоянные указания о поворотах прекратились, и я с ужасом поняла, что из-за стука крови просто ничего не слышу, от страха я едва не остановилась, но голос приказал ускориться, обрадовав меня своим присутствием, и я поняла, что все нормально. А потом справа, я разглядела берег озера, и стало ясно, что бегу вокруг, и вероятно, таким образом, достигну беседки. Я поступила, правильно подчинившись командам, но вот на берег надо было выбираться с другой стороны, там была тропинка к беседке, а ведь госпожа старшая надзирательница объясняла, что все передвижение заключенных по территории осуществляется только по тропинкам!
Озеро мне не казалось слишком уж большим, но привычки бегать у меня не было, а уж в такой неудобной позе и подавно. Голова совсем потяжелела, а едкий пот стекал прямо в глаза мешая видеть, даже узкую ленточку тропы. Дыхания не хватало, ноги стали заплетаться. Зачем я вообще бегу, я устала, я... Только подумав о том, чтоб даже не остановится, а просто замедлится, я опять очень ярко вспомнила о карцере, и у меня открылось второе дыхание!
Еще немного, я добегу! Пока я бегу меня не накажут, если выполнять приказы то не накажут, я смогу, надо просто бежать. В глубине сознания поселился призрак карцера, помогающий мне передвигать ногами и перебороть усталость, но пот, заливающий глаза никуда не делся. В итоге я стала вылетать с тропки, едва она немного изменяла направление. Первый раз я просто сделала пару шагов по камням и вернулась, а во второй мне не повезло, и я со всего маху ударилась пальцем о камень, ногу прострелило болью, и я не удержав равновесия, упала, лишь чудом сумев отвернуть лицо, но зато содрала себе кожу на груди.
Я скрючилась на земле, схватившись руками, за пострадавший палец и четко понимая, что не сдвинусь больше с места, без помощи колдомедика.
— Приготовится к движению! — Стегнул голос из ошейника.
Я его проигнорировала, секунды три я его игнорировала, но потом ужас воспоминания о карцере, победил даже эту мелкую боль от ушибленного пальца со сломанным ногтем и небольшого клочка содранной кожи. Мои мелкие неприятности ничего не стоят даже по сравнению с получасом карцера, и на них вообще незачем обращать внимание, если вспомнить глаза той женщины, в карцере, да даже той, что в колодках... Я поднялась в позу движения, и, подчиняясь следующему приказу, побежала, прихрамывая, но изо всех сил стараясь выдерживать заданную скорость, и еще более внимательно следила за ногами, сосредоточившись только на этом. Сделать шаг, еще шаг, не давать ногам заплетаться, не терять тропку, еще шаг, команда ошейника, поворот, не заваливаться вперед, бежать.
— Точка назначения достигнута. Отключаюсь! — произнес голос неожиданно для меня, и я вдруг поняла, что стою не на тропке, а на песке.
— Ждать! — Приказала вейла, и удерживающая меня в позе движения магия рассеялась.
Дрожащие от перенапряжения колени подогнулись, и я рухнула на песок, дыша как загнанная лошадь. Я справилась! Справилась! Меня не накажут! Карцера не будет! Накатило чувство всеобъемлющей эйфории, какой я еще никогда не испытывала. На волне этой радости я собрала остатки сил, и поднялась сначала на четвереньки, а потом и на колени, встав в позу ожидания. Вот только я не смогла удержать своего счастья в себе и подняла глаза, желая поделиться радостью от того, что я справилась с вейлой. Она была в ярости...
— Дура! — выкрикнула она, и я поспешно опустила взгляд. — Я тебе хотела подарок сделать, освежится немного, а ты дура что наделала? — Бушевала надзирательница. — Куда тебя понесло? Не могла сообразить, что вылезать надо, где зашла или так побегать захотелось? Я ведь уже рассказала про тропки и должна была понять, что диспетчер тебя будет возвращать именно по ним! Какая же ты дура! — Но тут ее тон изменился на испуганный. — Ты почему до сих пор ленту не надела!
Я только сейчас сообразила, что весь этот забег провела с голой грудью, а ленточку держала в руке.
— Дай сюда! — Она выхватила у меня ленту и сама обвязала мне грудь. В этот момент я осознала, насколько сильно у меня болит припекаемая солнцем спина и ноги, поскольку едва лента оказалась на мне, эта боль уменьшилась на порядок, превратившись из обжигающего кипятка просто в жжение. — Нельзя ходить без одежды, сгоришь! Чары только на полном комплекте работают! Я то думала, что раз ты высокородная, воспитанная, то можно помягче, ты сама понимаешь необходимость дисциплины и правил, а ты... — Вейла замолчала, а я покраснела от стыда, осознав, что злиться она не на меня, а из-за меня, из-за беспокойства за меня. Вейла старается мне помочь, а я так ее подвела...
Я опустилась в позу вопроса, желая, извинится.
— Да ты даже к коротким перебежкам еще не привыкла, а на подвиги потянуло! — Продолжала возмущаться моей глупости надзирательница. — Ладно, — Чуть поостыв, произнесла она. — Приготовится к движению!
