Вторая неповторимая

Она вздохнула, смирившись с неизбежным, и, отдав плащ и посох растерянному гному, спросила.

— Ну как? Много их там?

— Нет, монна. — Бодан послушно взял вещи, видимо, он не видел смысла искать объяснения поведению хозяйки, поэтому просто начал докладывать: — Днем заходили мессир Фенрис и мессир Варрик Тетрас с госпожой Изабеллой. Узнав, что вас нет дома, они решили подождать. Позже подошла капитан Авелин Валлен, она тоже решила подождать, но недолго, примерно через час она ушла, сказав, что зайдет сегодня. Заходила еще ваша подруга, монна Мерриль, но оставаться не пожелала и почти сразу ушла. Ближе к вечеру остальные тоже ушли, так и не дождавшись вас, и также пообещали зайти завтра. А потом пришел мессир Вель, и он тоже решил вас дождаться. Сейчас он в гостиной...

— Себастьян? — воскликнула Мариан, успевшая утомиться всеми этими перечислениями "кто пришел — кто ушел".

— Да, монна.

Мариан замерла на месте. Зачем он пришел? Вот уже все демоны Тени...

Она оглянулась на дверь. Может, еще не поздно убежать, вспомнив о каком-нибудь "очень срочном и неотложном деле".

— Драконьи тапочки...

— Что?

— Ничего, Бодан. Ты можешь быть свободен. В смысле, иди спать.

Гном, который считал, что еще очень даже детское время, все же вежливо кивнул и удалился, прихватив все сброшенные ему вещи. Мариан не сомневалась, что завтра найдет все на своих местах.

Подойдя к гостиной, Хоук застыла на пороге, не решаясь войти. Но, тихо вздохнув, она проговорила про себя что-то вроде "Сотне смертей не бывать, а одной не миновать" и вошла в комнату.

Первое что она заметила, это лук и колчан стрел, прислоненные к креслу, в котором, подперев рукой подбородок, сидел задумчивый принц. Заметив ее, он тут же повернул голову и встал. Как только их глаза встретились, по ее телу побежали мурашки. Мысленно приказав сама себе не быть тряпкой, она шагнула вперед.

— Добрый вечер.

А что еще ей сказать?

— Добрый вечер, — ответил он.

И замолчали оба. Неловкая пауза начинала затягиваться и Мариан решила идти в лобовую атаку.

— Послушай, Себастьян, не считай меня негостеприимной, но какого демона ты пришел?

Принц, замявшись, отвел взгляд и уставился на пламя в камине. Несмотря на сложность ситуации, слова нашлись довольно быстро.

— Я ведь неравнодушен к тебе, Хоук, — медленно произнес он, опять повернувшись к ней. — Ты знаешь об этом, так что бесполезно ходить вокруг да около... Многое произошло... в общем, я пришел поговорить... обо всем...

На душе начали бешено скрестись кошки. Полосатые, как любит Андерс. Все словно сговорились сегодня обсуждать ее чувства. Почему ему непременно нужно об этом говорить? Все и так понятно. Она прекрасно понимает что такое "нет" зачем еще что-то обсуждать? Только душу травить...

— Послушай, я большая девочка, — перебила она, добавляя бравады в голос. — Я все прекрасно понимаю, так что, неважно, скажешь ли ты что-то вслух или нет. Будет просто неприятно... я ведь тоже вроде как неравнодушна к тебе.

В отличие от него, ей подобное признание далось очень тяжело, хотя скрывать было бесполезно, особенно, после того, как она сама набросилась на него в церкви. Однако, произнести эти слова вслух, оказалось тяжким трудом.

Украдкой она посмотрела на принца, он выглядел растерянным, немного смущенным, но ни капли не удивленным. Как она и думала, для него ее чувства также не являются сюрпризом. Что ж, может это и к лучшему.

— Я рад, — вдруг сказал Себастьян, мягко улыбнувшись и смотря ей прямо в глаза.

Это его облегчение и спокойствие жутко возмутило ее.

— Ну хоть кто-то из нас рад! Потому что я совсем не рада. Что в этом хорошего? Ты-то запрешься в своей церкви, будешь перебарывать свой "грех" во славу Создателя и гордиться своими успехами. А я? Мне что делать? Я буду страдать как последняя идиотка, потому что мне не так уж просто забыть. Но если уж тебя...

— Я ушел из Церкви.

— ...будет греть мысль... — она замерла, подавившись дальнейшими словами. — Что?

Она силилась понять то, что только что сказал стоящий напротив нее человек.

— Я оставил Церковь, и теперь, видимо, навсегда. Эльтина как всегда оказалась мудрее, чем я думал. Она ведь с самого начала отговаривала меня... это я упрямец.

— Что? Как? Почему? — только и могла выговорить девушка, рефлекторно садясь в кресло, которое стояло напротив него. Мысли все еще не окрепли в ее голове. Слишком шокирующей новостью это оказалось. Она была полностью уверена, что скорее Андерс пойдет на добровольное усмирение, Фенрис подружится с Данариусом, Изабелла станет Верховной жрицей, Варрик начнет побираться на улице, Мерриль ударится в политику, а Авелин наденет платье и начнет посещать балы... в общем все что угодно но Себастьян никогда не оставит то, что для него является смыслом жизни.

Принц, присев в соседнее кресло, будто читая ее мысли, продолжил.

— Я никогда не думал, что подобное может случиться, — он вновь отвел взгляд. Складывалось ощущение, что он как на исповеди говорит все, что на душе, и отчего-то не решается посмотреть на нее, предпочитая смотреть все на то же пламя в камине. — Церковь и Создатель для меня все. Точнее, были таковым, пока не появилось кое-что... то, что оказалось еще важнее... Даже сейчас мне сложно поверить, что такое возможно, но я здесь... сижу перед тобой и не чувствую ничего кроме радости от того, что я тут а не где-то еще... Ты просто появилась в моей жизни и, не спрашивая разрешения, стала той, кто для меня дороже всего...

Мариан слушала его голос, пытаясь успокоиться и унять гулкие удары своего сердца. Оно словно перестало помещаться в груди, то замирая, то начиная бешено колотиться.

— ... я не могу, как раньше, нести слово Создателя. — Он словно в отчаяньи запустил руки в волосы — Все время думаю только о тебе. Я не могу уснуть по ночам, не могу думать, не могу сосредоточиться. Но потом Эльтина напомнила мне о том, что я почти забыл...

Он вновь посмотрел прямо на замершую девушку и немного грустно улыбнулся.

— Даже если я откажусь от своих обетов, мне не обязательно отказываться от Создателя. Я все еще могу следовать его заветам и помогать людям открыть в себе его свет. И оставаться рядом...

Мариан, постепенно отходя от шока, несколько раз моргнула, потом вскочила и, обогнув кресло, встала, вцепившись в его спинку.

— Ты ушел из Церкви?! — выговорила она.

— Это все что ты услышала? — горько усмехнулся Себастьян. Он был немного расстроен, что она никак не отреагировала на его признание.

Хоук растерянно опять обогнула кресло и присела на подлокотник. Она все еще не могла придти в себя. Все это было словно во сне. Она и мечтать о таком не смела. Создатель, она либо спит, либо сходит с ума.

— Извини, но мне сложно в это поверить. Ты уверен? — спросила она вполне серьезным голосом.

— Что значит "уверен"? — уже веселее переспросил он. — Разве в этом можно быть неуверенным? Я теперь свободный человек. Хотя это меня немного пугает. На самом деле, я понятия не имею, что мне делать.

Мариан вдруг повернулась к нему и, пристально посмотрев, тихо спросила:

— И первое, что ты сделал, это пришел ко мне. — Она не спрашивала, она утверждала.

Себастьян улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. Он немного растерялся, но отступать было некуда. Да он и не хотел.

— Да, — просто и без уверток ответил он.

Девушка медленно поднялась.

— Понимаешь, я боялся... — начал он, как вдруг заметил, что Мариан подошла к нему почти вплотную. По ее лицу было трудно определить, что она чувствует.

Себастьян поднялся и, подняв руку, немного неуверенно дотронулся ладонью до ее щеки. Он действовал очень осторожно, словно в любую минуту она может безжалостно оттолкнуть его. Но Мариан закрыла глаза, словно наслаждаясь его прикосновением. Подняв руку, она накрыла его ладонь своей, сильнее прижимая ее к своей щеке.

— Я боялся, вдруг ты встретишь другого, боялся не успеть... — хриплым голосом продолжил он, хотя уже почти ничего не соображал.

Хоук чувствовала, как тепло его ладони переходит к ней, как слегка дрожат его пальцы, как участилось его дыхание. Медленно приподняв веки, она увидела полные нежности глаза.

Нагнувшись, Себастьян легко коснулся ее губ. Мариан боялась шевельнуться, она даже не дышала, боясь спугнуть эти ощущения. Слегка оторвавшись, он колебался всего секунду, прежде чем поцеловать ее глубже.

Дрожащей рукой она схватила его за рукав. Чем бы это ни было: сном, бредом или наваждением, больше всего она боялась, что это закончится, что он отстранится, уйдет и все станет по-прежнему безжизненно и безысходно...

Но он все еще был рядом, все так же нежно и неуверенно касаясь ее. Сделав шаг навстречу, Мариан прижалась к его телу, и второй рукой обняла Себастьяна за шею, поднимаясь на цыпочки. В тот же момент он обхватил ее за талию, приподнимая над полом. Неуверенное касание губами переросло в жаркий поцелуй. Который кружил голову и от которого не было сил оторваться. Все мысли, все обязанности, все обеты и обещания затерялись глубоко в сознании. Сейчас существовали только они двое. Только те, кто соединяли свои губы в желании поглотить друг друга или раствориться друг в друге.

И на этот раз похоже, никто не собирался отступать, убегать и передумывать.

Наконец, Мариан немного отстранилась, опустив взгляд. Щеки ее раскраснелись, а сердце готово было вырваться из груди. Она чувствовала себя малолетней девчонкой, которая впервые в жизни поцеловалась с парнем.

— Мне все еще сложно осознать все это, — тихо прошептала она.

Себастьян обнял ее, прижимая к себе, и склонил голову, наслаждаясь мягкостью ее волос.

— Просто поверь. Я теперь не оставлю тебя. Хочу все время с тобой оставаться. Если ты позволишь.

— А как на это отреагирует Создатель? — не удержалась от сарказма Хоук.

— Он поймет, — усмехнулся принц. — В конце концов, я не отворачиваюсь от Него. Лишь отодвигаю на второе место.

— О, боги не любят вторые места.

— Я всего лишь один из многих, не думаю, что он чересчур расстроится.

— Но ты же самый преданный его последователь, конечно, он расстроится... — обиженно произнесла Хоук. Она сама не знала, почему.

— Мариан?

Девушка замерла, пытаясь удержать бешено заколотившееся сердце. Он в первый раз назвал ее по имени. Она сильнее к нему прижалась, пытаясь спрятать глаза, которые внезапно защипало. Не хватало еще расплакаться прямо перед ним.

— Не обращай на меня внимания, — прошептала она, так что он с трудом понимал то, о чем она говорит. — Я просто дура, и просто боюсь.

Теперь она чувствовал себя сопливой девчонкой, которой страшно оставаться одной в темноте.

— Чего ты боишься?

— Не знаю... то, что ты все-таки уйдешь.

— Я же сказал что не оставлю тебя, — улыбнулся он, отстраняя ее, и медленно, с нежностью вытирая слезы с ее глаз.

Шмыгнув носом, она вдруг улыбнулась и коварно посмотрела на него.

— Ты же понимаешь, что я однажды обязательно затащу тебя в спальню?

На его губах расползлась хитрая улыбка, а в глазах заплясали лукавые огоньки.

— Вообще-то я на это очень даже надеюсь.

— О, вот он вновь коварный соблазнитель...

— Кто-кто?

— Ой, не притворяйся. Когда ты скидываешь с себя маску Святоши, появляется Дерзкий Себастьян. И мне нравится это.

— "Дерзкий Себастьян"? — усмехнулся он. Он бы назвал это скорее проявлением его скрытых пороков, которые он, казалось, похоронил уже очень давно. Но сейчас они вновь возвратились. Рядом с этой женщиной ему хотелось быть таким, хотелось, как прежде улыбаться и смеяться, очаровывать ее и соблазнять. Хотелось, чтобы она только на него и смотрела. Хотелось так же заявить о своих правах на нее...

Все еще улыбаясь, Мариан взяла его за руку и потянула за собой. Они шли вверх по лестнице, и все было ясно без слов. Она говорила, что заманит его в спальню, и, похоже, ждать не собиралась... так же как и он сам. Он мечтал об этом, о, Создатель, он мечтал об этом долгими ночами, когда не мог заснуть, он мечтал днями, когда не мог молиться, он мечтал об этом во время их встреч, в моменты, когда он забывался настолько, что не мог даже думать. Он знал, что не должен, но это было выше его сил...

Они зашли в комнату, и, пропустив его внутрь, она закрыла дверь и, прислонилась к ней, словно удерживая, чтобы та внезапно не свалилась.

Себастьян, быстро осмотревшись, повернулся к Мариан и, заметив ее пристальный взгляд, вопросительно приподнял одну бровь.

— Теперь я тебя не выпущу, — довольно сузила она глаза, словно лиса, сцапавшая целого гуся.

— Неужели? — ничуть не испугалась ее жертва. Сложив на груди руки, он кивнул на дверь. — Ты так и будешь стоять там и охранять ее?

— А вдруг ты передумаешь? — сделала серьезный вид она, будто и вправду собиралась, словно стражница охранять запертого принца.

— Я что, похож на сумасшедшего? — засмеялся "запертый принц".

— Нет, ты скорее похож на застенчивого парня, который смущается и слишком много переживает, и может внезапно передумать, — нахмурилась девушка. Хотя на самом деле смущалась и слишком много переживала она сама, но признаваться в этом ней не позволяла гордость. По крайне мере, "передумывать" она уж точно не собиралась.

Себастьян, улыбнувшись, сделал шаг по направлению к ней, и нежно взял за руку, глядя ей прямо в глаза.

— Я вовсе не пай-мальчик, Мариан, — сказал он, неожиданно дернув ее за эту руку, привлекая к себе и крепко целуя в губы. — Я на самом деле именно такой как ты говорила: дерзкий и коварный соблазнитель.

Он говорил тихо прямо ей в ухо. И Хоук не могла понять точно, от чего по ее телу побежали мурашки. То ли от его слов, то ли от дыхания на ее шее.

— О да, как я могла усомниться в этом? — улыбнулась она, прижимаясь к нему и обхватывая его шею руками. И даже не замечая, как он делает шаги назад, увлекая ее за собой.

Не заметила Мариан и того, как они остановились, подойдя к кровати, так как в это момент его руки проникли ей под одежду и коснулись обнаженной кожи на спине. Мурашки изменились сладким ноющим чувством в животе. Она еще сильнее прижалась к нему, целуя и даже слегка покусывая его нижнюю губу. Себастьян мягко рассмеялся и от его смеха ноющее чувство только усилилось.

Марианн совершенно не сопротивлялась его рукам, где бы они ее не касались, она была вся в тумане... в блаженном тумане. Когда она услышала непонятный звук, точнее стук как будто упало что-то тяжелое, она приоткрыла глаза и внезапно осознала, что стоит абсолютно голая, перед почти одетым мужчиной, который только что снял свои доспехи. Именно они так звонко брякнули, падая на ковер.

Себастьян поднял глаза и лукаво посмотрел на девушку. Сам он в, отличие от нее, все еще оставался в рубашке и штанах. Но Хоук не собиралась надолго это оставлять. Протянув руку, она рванула белую ткань, стягивая ее через голову, но рубашка запуталась и никак не хотела сниматься. И опять послышался этот смех, от которого подкашивались ноги.