Станция "Астрея". Лучшая доля

— Не переживай, у тебя всё получится. Ты, главное, правильно себя поставь и сразу меться на должность репортёра.

Роза подмигнула, салютуя мне бокалом с вином. Я взяла свою стопку, разглядывая тёмный янтарь виски.

— Да, — согласилась с ней, — у меня же есть номер почты осведомителя "Эвредей-ньюс", осталось дождаться его ответа. Я ему предложение вчера сделала, от которого он не сможет отказаться. Деньги всем нужны и ему тоже.

Роза кивнула, пьяно поглядывая на меня.

— Я завтра тоже уволюсь, — сообщила она мне. — Шандар берёт меня на полное содержание, и мне нельзя будет дышать химией, чтобы не навредить ребёнку. Представляешь, какой он заботливый.

— Не то слово, — невольно нахмурилась я. — Странный он, точно, — открыла я истину ей. — Но обещаю, я сейчас посплю, а завтра нарою тебе чего-нибудь на него. Больно ушлый, да и вообще кем он работает?

Этот, казалось бы, банальный вопрос, оказывается, сестру нисколько не заботил, а её расплывчатый ответ поверг меня в замешательство. Роза махнула бокалом, сообщила:

— В департаменте Манаука какую-то должность занимает.

Нет, ну вы посмотрите на неё — какую-то должность. Видимо она на радостях совершенно потеряла хватку. Хотя сестра никогда не интересовалась состоянием мужчины. Она грезила о настоящей любви, и её не смутило бы, если избранник гол как сокол. Она бы всю семью на своих плечах тянула. Героиня моя. Но ничего. У неё же есть я, а я серьёзно подхожу к вопросу состоятельности женихов своих сестёр и всё накопаю о Понтере. Нам пройдохи не нужны.

Манаукский язык я, конечно, слабенько, но знаю, поэтому надо просто проспаться и приступить к чтению тех сайтов, где нашла информацию о зятьке.

— Маргаритка, ты не переживай. Он хороший.

Ой, как меня раздражали эти фразы. Он хороший. Ага, как же. Все они хорошие, пока не покопаться в их прошлом. Стоит только сделать не так, как они хотят, так сразу из мужиков в демонов превращаются.

Не стоило мне столько пить, язык начинает болтать то, что в голове спрятано в укромном месте. Сколько раз ловила себя на том, что лучше прикусить его, ан нет. Вечно одно и то же. Трещу без разбора, о чём можно и о чём нельзя.

— А ты знаешь, что твой женишок за нами следит? Всё про нас вынюхивает. Я слышала, как он с кем-то говорил в больнице. Вынюхивает всё о нас, зуб даю.

Роза мотнула головой, сердито насупившись. Затем она достала из кармана домашнего платья коммуникатор и стала звонить.

— Ты кому? — пьяно уточнила у неё. Голова у меня вдруг стала такая тяжёлая, что пришлось подпирать её кулачком, а ещё и в сон клонило.

— Але, — заплетающимся голосом выдала сестра. — Это что за новость? Ты что, мне не доверяешь?

Я приподняла брови, ухмыляясь. Вот она моя сестрёнка, сейчас кому-то усы-то выдернет. Кому она звонила, я не видела, зато голос зятёчка узнала.

— Милая, ты пьяна.

Я указала пальцем на комм и, смеясь, заметила сестре:

— Смотрю, у манаукцев-то с логикой и зрением нормалёк. Хотя нет, Роза, ты не пьяна, — сестра кивнула мне, а я дополнила: — Ты буха, мать. Понимаешь? Буха. И пора нам с тобой спать.

Роза опять кивнула, затем строго пригрозила своему жениху.

— Имей в виду, я порядочная. И если мне не доверяешь, то пошёл ты...

Я, выпучив глаза, резко подалась вперёд и захлопнула крышку коммуникатора.

— Ты совсем, что ли? — разоралась я на Розу. — Думай, что говоришь и кому!

Сестра выдохнула в сторону и залпом осушила бокал вина. Затем, покачиваясь, встала. Ну точно напилась! Я-то ещё ничего. Нормально сижу, не качаюсь, а вот Розу штормило. Она еле дошла до выхода из кухни, но замерла, словно что-то вспомнила, и бросила мне через плечо:

— А, кстати, свадьба на Новомане. Как только Лилию выпишут, мы все туда уедем жить.

Я моргнула. То есть веки у меня закрылись сами, а вот открыть их пришлось чуть ли не усилием воли.

— Чего? — щурясь, переспросила я удаляющуюся сестру.

— Чемоданы пакуй! — выкрикнула та, не оглядываясь.

Манаукский уровень, жилблок ши Понтера

— М-да, — протянул Шандар, не зная, как реагировать на выходку невесты. Всегда строгая и собранная, неожиданно девушка предстала перед ним в другом виде, показала свою тёмную сторону. Пить ей однозначно нельзя. Недосказанный посыл невесты неприятно резанул по гордости манаукца. Он ведь так старался, чтобы она ни в чём не нуждалась. Насчёт доверия, тут вопрос времени и привычки. Доверие нужно заслужить. И мужчине хотелось бы узнать, с чего его невеста решила, будто он ей не доверяет, он просто страхуется на всякий случай. Он ведь не простой обыватель, и его семья всегда будет под круглосуточным наблюдением не только охраны, но общественности. С пьянством невесты точно нужно завязывать.

Взглянув на друга, который еле сдерживался, чтобы не заржать в голос, Шандар убрал коммуникатор в карман брюк. Вилорг Фероп, друг детства, всю свою жизнь посвятил армии, поэтому его волосы никогда не знали иной прически, кроме "полубокса", а пиджаки деловых костюмов всегда скрывали спрятанное оружие. Лишь сейчас рядом с другом он расслабленно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и кашлял в кулак, хитро щурясь от смеха.

— Это нервное, — зачем-то стал оправдывать свою невесту перед другом Понтер.

— Я понял, — не скрывая веселья, отозвался Вилорг. — Вы все перенервничали, я заметил.

Понтер устало покачал головой и взялся за остывший кофе.

— Что насчёт жучков? — решил вернуться к теме прерванного разговора Шандар.

Он так удивился, когда Роза позвонила, ещё и так поздно. Обычно он звонил ей первым. Да и девушка сказалась уставшей, а сама напилась.

— Мне нужен доступ в их жилблок, — настроился на деловой тон Вилорг. — Только не вижу смысла, ты же их всё равно заберёшь через два дня со станции.

Мужчины уже час пили кофе и разговаривали о трёх сёстрах. Словно почувствовав это, старшая позвонила в самый жаркий момент обсуждения, когда они решали, стоит ли устанавливать видеокамеры, или же это будет излишне. Вилоргу даже удалось отговорить Шандара, но девушка опрометчиво решила напиться. У каждой расы свои пороки, ущербные были слабы к алкоголю.

— Они у тебя с собой? — невозмутимо спросил Шандар друга.

Тот чуть кофе не поперхнулся, но, отставив чашку, кивнул.

— Конечно, но только парочка.

— А много и не надо, — вставая, заявил Понтер и позвал: — Пойдём, навестим пьянчужек, заодно установишь камеры.

Мужчины встали, взяв пиджаки. Фероп, поглядывая на друга, мог поклясться, что тот ревнует, только непонятно к кому. Вроде девчонки одни, как доложили ребята Вилорга. Никто к ним не заходил и уж тем более не входил в их отсутствие. Да и собранное досье на сестёр говорило о том, что у девушек нет личной жизни. Парней они не водили к себе домой и сами на ночь нигде не оставались. Хотя насчёт средней, конечно, были некоторые невыясненные моменты, но общая картина характеризовала девушек как серьёзных и приличных. Ведь Роза могла давно стать женой хозяина салона красоты, но отказала ему. Шандар всё же настоял, чтобы Роза уволилась в кратчайшие сроки. Вилорг его не понимал. Никогда Понтер не был таким странным и дёрганым. Спросить прямо, вызвав на откровенность, не давала субординация. Они с другом были на слишком разных социальных уровнях. Шандар государственный деятель, а Вилорг подчинялся приказам, посвятив свою жизнь служению отчизне. Поэтому и шёл он за своим другом, молча переживая за него. Фаворитки у Шандара никогда не было, может, поэтому он так реагировал на землянку, продавшую ему своё тело. Вилоргу по долгу службы была известна история знакомства друга и его невесты. Он не осуждал Розу и уж тем более Понтера — это их жизнь и их выбор. Задача Вилорга защищать Шандара и других граждан Манаука, и он этим занимался.

Маргарита

С уходом Розы мир вдруг стал немым. Зелень стен кружилась перед глазами. Словно все звуки выключились, даже гул станции стал еле слышим. Я сидела за столом и удивлялась, как же просто можно всё изменить. Одно брошенное слово и прошлое осталось за спиной, стёрлось, оставив в душе серую тень печали. Столько лет потрачено на что? Чем, собственно, я занималась всё это время? За чем гналась, разбивая руки и колени при каждом падении? Стиснув зубы, вставала и продолжала этот бег по замкнутому кругу. Вкус алкоголя уже не чувствовался, словно я перестала что-либо воспринимать и осязать. Бросить всё, начать жить заново с чистого листа, с чистым именем на чужой планете. Прыгнуть в неизвестность, пригубив для храбрости виски.

Сколько я так просидела, разглядывая дно пустой стопки, где остатки янтаря искрились, кружились перед глазами. В ушах словно вата набита и лишь стук собственного сердца, гул крови, бегущей по венам, напоминал о том, что я ещё жива. Всё ещё жива. Тяжкий груз прошлых поступков и грехов давил на душу или сердце. Мой персональный якорь, который держал меня у самого дна, а я вращалась, пытаясь выбраться. Смогу ли я изменить себя? Вдруг громкий звук дверного звонка заставил вырваться из муторного состояния и оглядеться.

Звонок повторился, Роза не вышла, и мне пришлось вставать и, шатаясь, идти в тёмную прихожую. Экран домофона явил мне лицо зятька, оно заполнило весь световой квадрат, ослепляя меня. Надо же, Роза его послала, и он пришёл. Сам выбрал направление?

Я хихикнула над своей шуткой, а затем нажала кнопку динамика.

— А вам не говорили, что в столь поздний час джентльмены не посещают приличных дам. Ведь Роза вам сказала, что она приличная.

Бровь манаукца дёрнулась вверх, а сам он опустил свой алый взор. Какие же они страшненькие, эти манаукцы. Я привалилась лбом к стене, одним глазом наблюдая как зятёк, улыбаясь вновь, взглянул в экран.

— Я хотел убедиться, что Роза в порядке.

— Не в порядке, — покачала я головой, не отрывая её от стены. — Разве можно быть в порядке, когда твой родственник в больнице, в реанимации.

— Можно войти? — прервал меня зятёк, а я раздражённо цокнула языком.

— А вы и так уже вошли в нашу жизнь. Распоряжаетесь нами, как вздумается, — недовольно пробормотала, усилием воли оторвала голову от стенки и воззрилась в экран. — Чего же ты такой шустрый? Потерпи до свадьбы. Сам же сказал, что она должна стать твоей женой прежде, чем ты переспишь с ней.

Мужчина кашлянул, затем быстро огляделся по сторонам. Нервничает. Во как невтерпёж мою сестрёнку женой сделать. Да только кто ж ему это позволит.

— Маргарита, открой дверь, и поговорим нормально, а не в коридоре.

Я пожала плечами, не понимая, чего ему в коридоре не стоится. Но всё же открыла ему дверь. Поговорить нам надо было. Я решила быть суровой сестрой, поэтому сложила руки на груди и сощурилась. Правда, мой настрой несколько сбился, когда Понтер вошёл в коридор в обществе ещё одного манаукца.

— Телохранитель тебе зачем здесь? — я указала незнакомцу рукой на дверь. — Молодой человек, подождите своего хозяина там. Мы девушки приличные, нечего мне тут репутацию портить.

Мужчины переглянулись, а телохранитель ещё и усмехнулся на прощание, окидывая меня таким взглядом, что в жар бросило. Всё же я маленькая женщина, а перед такими великанами кажусь себе ещё более беззащитной. Даже занятия самообороной уверенности мне не придавали.

— Оделась бы, приличная, — бросил он, прежде чем выйти, а я взглянула на свои голые ноги. Поплотнее закуталась в рубашку, которая только-только скрывала от мужчин нижнее бельё и скривилась в ответ манаукцу. Смотрите-ка, какие мы морально нравственные. Голых женских коленок не видали!

— Поздоровался бы для приличия! — вякнула вдогонку.

И вот надо было ему так озлиться. Ведь вернулся, навис надо мной и противненько так поздоровался, а затем попрощался. Я перевела дыхание, протрезвев от страха. Столько злости было в холодных глазах манаукца. Жуть просто.

— Маргарита, — позвал меня зятёк, — это не телохранитель, а друг. Будь с ним повежливее.

Ну вот опять эта его манера.

— Понтер, ты не за меня замуж... ой, то есть не на мне жениться собрался, на моей сестре, так что не надо мной командовать. У тебя нет на это никаких прав.

— Пока нет. Пока мы не стали одной семьёй.

Я рассмеялась над его словами. Семьёй! Как он вообще это представляет. Семья!

— Как пафосно. Семья — это не так-то просто как тебе кажется, Шандар. Это больше чем слова, — усмехнулась я в ответ. — Семья — это полная самоотдача, это чувства, это любовь.

Да, я тоже могу говорить пафосно, когда меня несёт.

— И чтобы нам стать одной семьёй, ты должен как минимум любить Розу, а она тебя. А этого я между вами, увы, не вижу. И уж тем более не стоит надеяться, что ты мною будешь командовать. Мною командовать может только муж, а замуж я не собираюсь. Так что вот так вот как-то, — да-да, мною командовать может только муж, а он мне не муж, поэтому я добавила, чтобы он понял, что не может он мне указывать, что делать и как жить: — А ты и подавно.

— То есть замуж ты не собираешься? — почему развеселился будущий зятёк, хотя должен был проникнуться моей независимостью и может даже задуматься над моими словами.

— Ага, — кивнула я, плотнее закутываясь в рубашку. Что-то не нравился мне радостный блеск в глазах манаукца. И так-то глаза нечеловечески зловещего цвета, так ещё и искрятся весельем.

— Мудрое решение. Зачем тебе муж, ты самодостаточная, сильная женщина. Я помогу тебе во всех твоих начинаниях. Я, как будущий муж Розы, переживаю за её сестёр. И для меня главное, чтобы вы, девочки, были счастливы.

Вот опять началось. Фальшь так и сквозила в его речах. Что-то он недоброе задумал.

— Ты это, — я сделала неуверенный шаг к манаукцу, который изваянием возвышался по центру коридора, — мне Роза говорила, что у вас многожёнство бытует. Так вот, имей в виду, я не такая. Мы тут приличные и не делимся своими мужчинами. Понял? Ты будешь принадлежать только Розе. Вздумаешь попробовать разнообразить свою жизнь, отрежу тебе все твои бубенчики.

Я с силой сжала эти самые бубенчики, ухмыляясь выпученным глазам манаукца.

— Тебе же они дороги, — продолжала я, — а мне дорога Роза, — я отпустила мужчину, и тот отпрянул от меня, прикрывая руками пострадавшее достоинство. — Надеюсь, мы поняли друг друга?

— Да, я понял, — тяжело дыша, согласился со мной мужчина, а я подарила ему в ответ милую улыбку. Были и такие в моём арсенале.

— Приятно это слышать, зятёк.

Я шагнула к нему, желая подбодрить его, похлопать по плечу, но он перехватил мою руку и дёрнул на себя, чем изрядно напугал, так как наши носы оказались слишком близко.

— Маргарита, я могу простить многое женщине, даже подобное поведение, так как ты расстроена и переживаешь за своих сестёр, но это был первый и последний раз, когда ты угрожаешь мне.

Я хоть и была пьяна, но отчётливо поняла, что переплюнула сестричку, которая почти послала манаукца. Он в ярости, аж лицо покраснело, но при этом холод его глаз нагонял ужас. Вот только меня уже запугивали и не раз. Ножа возле моего горла нет, а это был самый страшный момент в моей жизни, когда разгневанный муж пришёл искать Марго Валентино и взял в заложники меня, как первую попавшуюся на его пути. Если бы не вовремя приехавшая полиция, возможно, меня бы сдали с потрохами, и разъярённый мужчина узнал кто в его руках, но судьба была на моей стороне. Тогда и, кажется, сейчас.