Драконье дитя. Часть 3 - Юноша

Драконье дитя.

Автор: E ea I

Фэндом: Dragon Age, Forgotten Realms (Забытые Королевства)

Рейтинг: NC-17 (в целом)

Направленность: Джен

Жанры: Повседневность, Мифические существа, Фэнтези

Предупреждения: ОМП, ООС, Элементы гета

Статус: трилогия завершена.

Примечание: отдельные части цикла в разных файлах

Аннотация: Ты появился на свет из яйца, выброшенный в спасательной капсуле из гибнущего мира. Ты загружен знаниями из другого мира, лишённый личностных наслоений прошлых воплощений. Ты оптимист, попавший из огня да в полымя. Ты волен, предсказанный.

Часть 3 — Юноша

Персонажи: Искор, Кейли, Данариус, Варрик, Авернус.

Аннотация: Обретая свободу, ранее угнетённые кидаются во все тяжкие, проварившись в соку своих неудовлетворённых желаний. На гарнир перчёная каша из юношеского максимализма, многих знаний и магического могущества.

Глава 1, предел мечтаний.

Небольшой когг всего-то в полусотню футов длинной постепенно начинал свой разбег. Ветер сгонял утренний туман с поверхности озера Каленхад, отчего казалось, будто лёгкий кораблик преследует белёсые клубы, а те успешно от него спасаются, при этом стелясь так, словно бы туман погружался в синие воды. Через считанные часы когг ускорился, оседлав бурное речное течение озёрного перелива в Недремлющее Море. Команда корабля сработала ладно, выкрутив судно по нескольким извилинам и продев его через опоры моста Имперского Тракта, как нить в иглу.

Пассажиром на когге сплавлялся сам Ирвинг, первый чародей Круга Магов Ферелдена. Вместе с ним плыли недавно разродившиеся молодые волшебницы Инес, Петра и Сера, успевавшие застать бархатный сезон для реабилитации на море, а также чародейка Леора, в первую очередь нуждавшаяся в повышении квалификации травницы и мастера по зельям. У мужского пола лекарская специализация была гораздо менее популярна: лишь мелкий ученик Искор да подающий высокие надежды чародей Ульдред.

— Но полная свобода — это хаос. Анархия, — участвуя в беседе, важно заметил Искор, сидящий на борту и томящийся тем, что вообще завёл этот разговор.

— Конечно. Поэтому я и говорил о контрактах, ученик. Полноценный чародей должен быть свободен в своём выборе, чем ему заниматься, — убеждённо заявил Ульдред, по старой привычке попытавшись сунуть пятерню в волосы, а оказалось, что черепушка брита наголо из-за какого-то провалившегося опыта, испортившего кудрявую шевелюру.

— Выходит, сеньор Ульдред, что раз я хочу заниматься медициной и еду изучать её углублённо, то я полноценный чародей, — хитро улыбнулся Искор. — Классная логика!

— Только ещё будешь им, Искор...

— Ульдред, прекращай уже квасить детские мозги, сколько можно? — Громко возмутилась Арансия от другого борта, укоризненно глянув на Ирвинга, и в ус не дующего по этому поводу.

— Простите, сеньора Инес, но сеньор Ульдред прививает меня от неформалов, ведь нам с ним месяцы жить вместе, — произнёс мелкий подросток, а ветер подхватил его слова и перенёс ближе к носу. Искор устал битый час слушать.

— Чего я делаю? — От неформалов?

— Ну, как бы это вам объяснить попроще, вся эта пропаганда вступления в общество либертарианцев в ущерб экватарианцев, изоляционистов, резолюционистов, лоялистов, лукрозианцев... Простите, сеньор Ульдред, для меня ваши дифирамбы похожи на то, как думают одержимые глистами кишки, которые в жанре либертианца объявляют себя свободными от единого организма и уползают, но в процессе лишь выворачиваются наизнанку и становятся хвостом, который не пришей кобыле.

Зелёную Инес вывернуло за борт. Зато все остальные заржали, даже рулевой, отчего когг вильнул, едва не сбросив шутника в море. Так и Ульдред ухмыльнулся, не шибко обиженный, и первый чародей намотал на ус, тяжело выдохнув решение добиться раздельного проживания: для взрослого мужчины в общих палатах обязательно сыщется свободная полка на двухъярусной кровати, а комнату для приезжих абитуриентов Искор займёт единолично, пока не подтянутся его друзья.

— Продолжим прививаться, ученик?

— Только не долго, пожалуйста, — попросил Искор, закисая от урока философии.

— Из твоих слов получается, Искор, кишки идут путём лоялистов? — Прищурился лысый, желая и раскусить намёк, и двинуть его в массы, хотя и сомневался, что взвод храмовников поймёт, что их Церковь приравняли к глистам.

— По гипотетическому примеру, — важно поправил Искор, приветливо подмигнув угрюмой Петре, Истерзанной в восемнадцать лет — лишь на год выше, чем было знаменитой Винн во время её экзамена на право стать магом.

— Тогда следует понимать, что здоровые кишки принадлежат к эквитарианцам, — заключил Ульдред, хитро глядя и не собираясь сдавать свои позиции оратора.

— Исповедующие эквитарианцизм кишки никогда бы не болели, но ведь случается аппендицит или грыжа, а если голова съест в себя что-то не то, то произойдёт заворот кишок или понос, — сказал знающий, показывая понимание темы занятия по риторике. Искор добавил название соответствующей книги об отдельных недомоганиях — перед отъездом Винн самолично проверяла знание всей выданной ею литературы.

— Из аннотации к этой славной книге: "Организм сам по себе целостен", — заметил Ирвинг. — Ульдред, Искор, найдите себе другую тему для разговора.

— У кого что болит, тот о том и говорит. Мастер Ирвинг, я хочу в туалет, — жалостливо известил Искор, пока ещё терпя, покуда все так делали до удобной остановки — не при дамах же свешивать задницу за борт?!

— Чё, малой, стесняешься али ссыкуешь выпасть следом? — Ехидно выкрикнул рулевой. И сам заржал своей плоской шутке.

— Я другого боюсь, — хмуро ответил паренёк.

— Да он просто глистастый! — Хохотнул следом лейтенант Хэдли, отличившийся при поимке беглого Андерса.

— Во истину, у кого что болит, тот о том и говорит, — поддержал ученика Ульдред и сдержанно посмеялся. — Мастер Ирвинг? Тема зреет.

— Во истину, иногда помимо учебников стоит читать романы и повести, — с улыбкой в усы укорил первый чародей впервые совершающих путешествие на корабле. — В заливе Фламберг некого стеснятся, дети мои, — поведя посохом, произнёс Ирвинг, сверившись взглядами с капитаном когга, отрицательно отнёсшимся к остановке средь местных фьордов, — а остальные по вашей просьбе отвернутся к другому борту, — закрыл тему бородач. Выдержал паузу и выдал: — Дамы, прошу.

— Чего же ты боишься, Искор? — В самый неподходящий момент с ухмылкой спросил Ульдред, теперь в прямом смысле помогая удерживаться.

— Удачного эксперимента по деморализующему заклинанию Вонючего Облака, — угрюмо ответил Искор. И юный маг решительно подставил виспа.

— Никаких экприментов! — Торопливо выдал сер Хэдли.

— Вы хотели сказать экскрементов, сэр? — Уточнил Ульдред, уяснив суть проказы.

— Точно! — Подтвердил малограмотный храмовник. Но было поздно.

— У-у-у...

— Провал, — после оглушительной рулады констатировал Искор, чуть заалев ушами. Следовало для усиления подставлять не под звук, а исключительно под запах.

— Так вот это делают глисты? Мм... — Еле сдерживая смех, уточнил Ульдред, откровенно забавлявшийся, в том числе от простой сути произведённого мальцом магического действа, лежащего в основе магии громкой речи и вредоносных криков, известных облысевшему оратору, по древнему тексту о рыке драконов научившемуся правильным образом вставлять в своё горло виспа.

— Сукины дети! — Ругнулся начальник храмовников и сплюнул за борт, глянув на посох, свободно висевший в воздухе за плечом первого чародея, промолчавшего.

— Паяцы, — зло и уничижительно выдала Инес, выразив мнение всего культурного женского общества. И дёрнула плечом, не приняв утешения от дважды матери.

— А я ведь всё ещё предлагаю помощь с морской болезнью, — не остался в долгу Искор.

— Мне обернуться? — Едко спросила женщина, худо пережившая разлуку с дитём.

— Нет!

— Вот видишь... — Инес хотела сказать иное, но шёпот и руки Леоры уняли порыв.

Молодой мужчина по имени Ульдред от души расхохотался этой незамысловатой пикировке, тем самым сбрасывая нервное напряжение от долгого пребывания в замкнутой среде Башни Магов. Вскоре пришёл черёд Искора держать кувшин с водой.

Можно было однозначно утверждать, что команда когга, мягко говоря, обдурила всех учёных пассажиров, зажилив обычный стульчак. Не в первый и не в последний раз морские волки веселились за счёт сухопутных крыс.

На ночёвку когг причалил близь западного устья реки Дейн, впадавшей в Недремлющее Море у самой "гарды" залива Фламберг, где игривые ветра сбили паруснику всю скорость. Искор и Ульдред вполне были рады игрой в воображаемые шахматы, заодно нервируя храмовников жонглированием радужными виспами: взрослый контролировал все семь цветов плюс белый, а подросток справлялся лишь с белым, фиолетовым, синим, голубым и зелёным, хотя девушки тоже не смогли покорить шестёрку — Ирвинг над обеими ладонями крутил радужные круги, с натужной улыбкой переделывая два кольца в одну восьмёрку и всячески перемешивая светящиеся шарики.

На второй день Ульдред не стал грузить мелкого хитреца, вместе этого ладно и красиво поделился со всеми на борту легендами о Недремлющем Море, даже суток не способном побыть со спокойной водой. Здесь были и эльфы, и драконы, и косситы, и пираты — заслушаешься! Ульдред очень складно и увлекательно слагал речи: Искор завидовал этому умению, а Ирвинг молчаливо поощрял, задумчиво глазея на красивые ландшафты по сторонам вместо участия в досужих рассуждениях ребят о сопряжении дварфской гидравлики и зельеварения или флористики с ковкой.

Погода хмурилась холодным ветрам с юга, но в окружении островов море волновалось вполне приемлемо для небольшого когга. Корабль повернули на восток, чтобы подойти к Джайнену снизу — так короче и без риска напороться на подводные скалы. Контраст местности был весьма показателен: слева холмистые равнины, справа скалистые горы. Там и тут виднелись поля, пастбища, вырубки и ровные ряды посевов корабельных сосен, а также садовые рощи культивируемого лучниками тиса и яблонь — банны Эремон грамотно подходили к природопользованию своих островов. Разумеется, в широком проливе полным-полно шныряло рыболовов, экспортирующих уловы в Ферелден через город Западный Холм и в дварфское королевство Орзаммар. Хотя близлежащий портовый полис Киркволл из Вольной Марки сам являлся крупным экспортёром морепродуктов в данном регионе, но на мелководье баннорна Недремлющего Моря ловили множество ракообразных и снимали большие урожаи морской капусты. Знаменитым этот край сделали именно лучники, охотящиеся за птицами, по большей части перелётными.

Баннорн Недремлющее Море пестовался в качестве самодостаточного, потому Джайнен оставался единственным крупным портом с несколькими тысячами горожан, включая тесный эльфинаж, пёстрыми домиками теснившийся на утёсе Щитового с юго-востока. От остального города эльфийский район удачно для всех отделялся фортификационными укреплениями, огораживающими плац перед Фортом Джайнен. Искор ранее уже все это многократно видел душой прямо или через Завесу.

Громадное сооружение выдавалось в море на скале, из которой и создали укрепление. Магистры Империи Тевинтер в меньшей степени страдали эльфийским гигантизмом, но всё равно высота жилых этажей в двадцать четыре фута — это расточительно и помпезно. Форт Джайнен выглядел громадой, сравнимой с Цитаделью Кинлох — верхняя площадка на скошенной крыше квадратного донжона располагалась на высоте двухсот футов от каменного основания, высившегося из моря ещё на сотню футов. Издали величайшая человеческая архитектура смотрелось гротескно и подавляюще, но отнюдь не так величественно и гармонично, как полностью симметричное строение древних эльфов, ныне наречённое Цитаделью Кинлох: та словно бы вырастала деревом из озёрных вод, а тут насадили.

Когг с поэтичным названием в честь рыбы "Форель" торжественно пристал на причалах севернее места назначения, успев пришвартоваться до заката. Группу встречающих возглавлял сам первый чародей Джендрик, тоже едва тронутый сединой и такой же подтянутый и бодренький мужчина, как Ирвинг, хотя был лет на пятнадцать старше него, а вот в должности главного всего третий год. Градоначальник и рыцарь-капитан стояли вровень так, что храмовник получался в центре — это явно указывало на его высочайшее положение в местном обществе. Важные господа поприветствовали друг друга и пешочком двинулись к форту, оставив свитских разбираться самостоятельно. Сэр Хэдли сразу же побратался со знакомым ему лейтенантом, а вот престарелые маги ограничились кивками, приветствуя молодёжь. Искор скромно притулился рядом с Ульдредом, разрываясь между ним и Леорой, чья эльфийская красота блекла перед девичьей миловидностью трёх её спутниц. Слава Создателю и жёнам его, что не заставили магов утруждаться, таща за собой свои немногочисленные пожитки — это сделали усмирённые.

Факельная процессия сопровождалась ротой храмовников, блестящих начищенными латами, так что зевакам приходилось сторониться. Тевинтер недолго хозяйничал здесь, успев возвести Форт да мосты с причалами, ещё вырезали несколько усадеб в окружающих скалах, где сейчас расположились зажиточные горожане. Напротив же, на пологом берегу острова Внутренний, неровно рассыпались простецкие фахверкные дома да на мысу севернее стояла старенькая и невысокая крепостица, некогда защищавшая баннорн от пиратов и наплывов завоевателей из Киркволла, а ныне занимаемая градоначальником, его чиновниками и гарнизоном городской стражи.

Южная стена ровного плаца от самой угловой башни до обрыва являлась некогда замковыми казармами, ныне же тут разместилась санаторная клиника, где круглосуточно дежурили маги-целители, оказывая платные услуги, часто под неусыпным надзором храмовников: от приёма родов до втирания лечебных кремов. Заходя с востока через тридцатифутовую арку ворот между двух шестидесятифутовых башен, гости попали во внутренний дворик, который Искору напоминал таковой в замке Редклифф: слева широкая лестница вдоль стены, поднимавшаяся над псарней с прилегающей к ней конюшней и ведущая мимо уютного дворика с посаженными в вазонах цветами к расположенному сбоку входу в Главный Холл, являвшийся просторным вторым этажом с высокими бойницами в сторону входа; справа угол мощёного дворика с проточной водой в жёлобе вдоль стены, сюда выходили ворота из главной башни храмовников и размещённого под холлом гаража с телегами и каретами, откуда три массивные двери вели к стойлам, к лестнице наверх и далее на склады.

Гарнизон храмовников занимал башни и переходы, будучи разделённым по ротам. На южной стороне главная казарма располагалась вдоль стены между двух башен, с куполом и конусом. Третий лейтенант занимал башню с конусовидной крышей на северо-востоке. Четвёртый вместе с капитаном занимал башню с куполом севернее врат, а также верхний этаж пристройки, своей крышей упиравшийся в бок библиотеки. Собственно, башня Северная соединялась с основной крестовиной здания широкой стеной-крылом, где на уровне общей столовой за глухой стеной после казарм размещалась кухня, под которой находились хозяйственные помещения церковников, на территорию которых нельзя было попасть, не миновав маленький треугольный внутренний дворик между северным крылом и северо-западной пристройкой.

На одного мага тут приходилось по четыре храмовника и по столько же усмирённых. К сожалению, до преклонного возраста доживают считанные десятки магов. Собственно, если после начала приёма необработанный лириум сводит с ума храмовников лет через тридцать, то заклеймённые им усмирённые маги не выдерживают и четверти века, а пристрастившиеся к обработанному лириуму маги при варварском подходе к их труду сгорают лет за десять и быстро старятся, во всех смыслах загибаясь на производстве зелий — нелояльных потомственных обычно вышибают ещё раньше. Церкви совершенно не нужны дееспособные и сильные маги, вот и прибегают твари ко всяким коварствам, сокращая поголовье, как поступает фермер со скотиной.

Собственно, отделение Круга Магов занимало сам донжон и крест его крыльев, ориентированных по сторонам света. В западном крыле над гаражом и холлом находилась такая же высокая столовая зала с выходом в верхний и третий по уровню внутренний двор, над ней библиотека, выше с потолками по шестнадцать футов этаж с пятью игорными и салонными комнатами при тройках высоких окон, на последнем шестом этаже здесь комфортно располагалось шесть местных старших чародеев — огромные личные спальни и кабинеты. На юге самое короткое крыло — парадная лестница, соединявшая четыре основных яруса. Северное крыло в длину равнялось половине западного. Верхние три яруса тут объединялись воедино огромным молельным залом с гигантским витражом за спиной высоченной статуи Андрасте. Службы не велись круглосуточно, потому на уровне третьего яруса тут по бокам имелись балконы с книжными полками, столами и классными партами. Примечательно, что под часовней располагалась баня, имевшая выход в свой отдельный прямоугольный дворик с купальным бассейном, чья вода не раз смывала неудачные эксперименты в расположенных ниже лабораториях. На востоке жилые ярусы, начинавшиеся от уровня верхнего двора. Поделённый пополам первый ярус занимали усмирённые маги. Второй ярус тоже делился надвое по высоте, чтобы удвоить число узких и вытянутых комнатушек для единоличного или парного проживания престарелых магов. Тут далеко не редкость супружество. На третьем ярусе как раз жили самые почтенные пары. Здесь первый блок был озеленён и обставлен милыми диванчиками, а второй делился на каморки с высоким потолком-крышей в коридоре. Единственный блок ярусом выше делился пополам по коньку крыши. Сюда как раз заселяли новых постояльцев и размещали квалифицирующихся магов. В донжоне на седьмом этаже размещался первый чародей, здесь же имелась отдельная лестница в главный заклинательный зал всего форта — главную башню замка венчал гигантский куб.

Обходя примечательные места форта и приветствуя встречных седовласых и не очень магов, процессия постепенно таяла. На седьмой ярус поднялись только первые чародеи, их кукольные секретари из усмирённых брюнетки и блондинки да едва начавший вытягиваться подросток в синей мантии с приставленным лично к Искору усмирённым Петером — никчёмный в магии и плечистый сверстник Овэйна нёс рюкзак с невеликими пожитками обоих.

— Прошу, Ирвинг, я искренне рад твоему личному визиту, но не начинай эту свою волынку, — махнул рукой хозяин кабинета, когда за третьим вошедшим его секретарь прикрыл дверь, тем самым оставив сэра Хэдли в приёмной. — Каким бы очаровательным и милым не был сей стажёр, Круг Магов Джайнена против попрания наших вековых устоев.

— Искор заслуженно получил синюю мантию при поступлении. И его уже Истязали, Джендрик, — тяжело заметил Ирвинг. Каждый стоял на своём.

— И ты сам мне говорил, Ирвинг, что там не обошлось без сторонней помощи, а положенная связь с Тенью не установилась, — указал Джендрик, строго глянув на кисло улыбнувшегося пацана. — Нет, нет и нет! Не бывать ученикам в Форте. Никогда! Исключительно и только состоявшиеся маги.

— Данное исключение в интересах всего Круга Магов Ферелдена, первый чародей Джайнена, — грозно изрёк хмурый Ирвинг. — Я тебе уже говорил о распространении помощи на экзаменационный полигон.

— И я вам не раз отвечал, первый чародей Ферелдена, что Форт Джайнен не лягушка, чтобы раздуваться для вмещения толпы будущих престарелых, — на повышенных тонах брыкнулся такой же набычившийся Джендрик.

— Вы горячо поддержали идею создания клиник и распределения магов-лекарей по церковным приходам.

— А вы так и не конкретизировали, в чём будет состоять обещанная нам помощь. Кому как не вам знать, Ирвинг, что наши финансы поют романсы, — бросил контраргумент Джендрик, завуалировав богохульство про Песнь Света, но и без этого всё ясно.

Первый чародей всего Ферелдена громко выдохнул носом и перевёл взгляд на первопричину всей нынешней нервотрёпки, тем самым предоставляя слово Искору и подтверждая, что сам он не раскрыл и без уговора не раскроет чужие секреты.

— Сеньор Джендрик, ежедневной практикой с пациентами я буду отрабатывать своё право жить в лучшей палате больничного крыла. Я уже устранял последствия ожогов у одного из солдат эрла Эамона и видел множество шрамов у храмовников, поэтому считаю такого рода услуги востребованными и прибыльными достаточно, чтобы за пару лет накопить и выкупить соседнее здание под клинику, а нынешнее больничное крыло передать под казармы храмовников вместо Южных, где в башнях можно разместить студентов, а классы в смычке, — вполне владея собой, деловито произнёс Искор, озвучив компромиссные планы, давно витавшие в головах взрослых.

— Если под студентами понимать синюшных, то всё равно нет. Ирвинг, тебе прекрасно известен текст Неварранского Соглашения, по которому Круги Магов считаются частью вооружённых сил Церкви, а значит каждый маг обязан проходить боевую подготовку прежде любой другой. Храмовники ни волоса не сдают и размещать магов вне форта не позволяют. А уважаемые маги желают провести в Джайнене тихую старость в кругу своих, с чем молодёжь совершенно не считается! — Воскликнул рупор местного Круга.

Искор имел аргументы, дипломатичный Ирвинг тоже — счёл возможным озвучить:

— По статистике простолюдины доживают в среднем до шестидесяти лет, знать до семидесяти, маги живут не дольше полувека храмовников, а эльфийские хранители и тевинтерские чародеи нередко разменивают столетие, Джендрик, тебе ли не знать этого? Я не призываю к немедленным переменам, но прошу поддержать первую ласточку.

— Нет, Ирвинг. Я не уподоблюсь Синклеру, фактически подарившему храмовникам пятый ярус Цитадели Кинлох, — воспротивился первый чародей Джендрик, насколько поняли оба гостя в его кабинете, имевший в виду переезд храмовников, который затянется навсегда, в итоге они тихой сапой заполучат в своё владение ещё и отличное здание на шикарном плацу, где сейчас занимают лишь угловые башни с просторечными кличками Сторожка и Бочка, от которой вдоль обрыва и протянулось крыло Санатория в полторы длинны Западного и по высоте в три верхних яруса, но вместо крыши — терраса с зубчатым парапетом.

Разумеется, Ирвинг усмотрел в этой реплике больший контекст, чем Искор.

— Возьми Искора в свои протеже, Джендрик. Магов в Санатории не поселят, а выдающегося ученика-стажёра вполне. Будет для Искора сразу теория и практика, как он сам рвётся, — бородач скупо улыбнулся русоволосому усачу с бакенбардами.

— А боевую подготовку кто и когда обеспечит твоему ставленнику, Ирвинг?

— Есть, что сказать, Искор? — Переадресовал вопрос глава Круга Магов.

— Да, мастер Ирвинг. После вчерашнего плотного общения с Ульдредом удалось успеть сочинить доклад на подобный случай. Мастер Ирвинг, прошу разрешить сперва провести для наглядности практические показы на Петере и виспе.

— Дозволяю, — тяжело выдохнул Ирвинг, не сумевший скрыть от коллеги своей насторожённости при отсутствии удивления, промелькнувшего у самого Джендрика.

Искор пригласил в помощники усмирённого мага. На глазах у первых чародеев двух Кругов выдающийся ученик сперва применил общепринятое заклинание Лечение, объявшее здоровяка облачком голубовато-бирюзового сияния.

— А теперь заклятье-антипод Ранение, — предупредил Искор, всё обговаривая.

Подопытного объяло схожее облачко, только бордово-красного оттенка. Молодой человек тут же перенёс вес на правую ногу и честно ответил на вопросы о своём состоянии. Искор, разумеется, залечил бесчувственного усмирённого.

— Следующий пример, первые сеньоры. Если обычный осколок мысли дополнить негативной эмоцией, получится висп-призрак. Мастер Ирвинг, на вас хорошие артефакты. С вашего позволения, я натравлю на вас эту демоническую личинку?

— Мгм, — задумчиво так кивнул Ирвинг, мельком глянув в расширенные зрачки Джендрика, разумеется, слышавшего и читавшего об умениях магистров, но не воочию.

Висп-призрак слетел с ладоней Искора и естественным для себя образом овился молниями, выпустив слабенький электрический разряд в Ирвинга, у которого даже волосы не наэлектризовались из-за магической защиты от имевшихся предметов.

— Я думаю, знающим заклинание Лечение банально не позволяет выучка направить его действие на демона — качественно вдолблённые навыки заклинивают мозги. Но если всё же найти внутренний компромисс, то вот каков получится результат — демона долбанёт по самое не балуйся.

И охваченный голубоватым туманом висп-призрак с кислотным шипением лопнул.

— Меньшего демона типа фиарлинга тоже сразу пришибёт, а более сильным нанесёт вред больший, нежели любое другое из увиденных мной начальных заклинаний, — прокомментировал Искор, важничавший перед маститыми взрослыми. — Если на виспа-призрака воздействует специализирующийся целитель, то превратит его в своего доброго союзника, который вместо швыряния молний будет подлечивать мага или его союзников — вот так, — Искор по примеру Заклятья-виспа призвал осколок из Тени и замедленно создал из него пылающий белый шарик, который вместо тока начал ласкать стариков лечебными облачками. — Прошу, позвольте мне теперь поделиться своими теоретическими выкладками, — испросил парень, произведя должное впечатление для того, чтобы его внимательно выслушали, а главное — согласились.

Оба взрослых чуть заторможено кивнули. Волнующийся Искор с важным видом, как на экзамене, принялся излагать свои соображения. Ничего нового, просто хорошо забытое старое с подведением под логику первооткрывателя:

— Заклятье Лечение оперирует природной энергией, больше воздействуя на плоть. Это слабо помогает при ранениях магическим оружием естественного или искусственного происхождения ввиду наличия вреда для одухотворяющего тело спирита. Специализирующийся целитель применяет дарованную ему сакральную магию, добиваясь большего эффекта при воздействии на плоть через душу. Раз спириты бывают двоякими, то антитезой целителю должен быть — разрушитель, который не призывает демонов и не берёт чужую кровь под контроль, но является эдаким живодёром. Следовательно, должно существовать и заклятье Ранение, противоположное Лечению. Для позитивного воздействия из Тени черпается энергия добрых эмоций сострадания, надежды, веры, любви. Я присутствовал на лечении храмовников после Висп-инцидента. Позже я был при отработке начальных заклинаний всех четырёх школ, практикуемых в Круге Магов. Соответственно, для негативного воздействия из Тени черпаются энергии злых эмоций, в результате магия делается вредоносной. Яркий и классический пример — это порча, насылаемая заклинанием Уязвимость. По аналогии при исполнении заклинания Лечение достаточно инвертировать энергетический полюс, чтобы получилось заклинание Ранение. Вместо лечения конкретной раны оно нанесёт вред, истончая взаимосвязь души и тела в конкретном месте. В данном примере у Петера — был потенциальный перелом ноги. Если дать такому Раненному до утра спокойно отдохнуть, то всё само восстановится без всяких последствий. Если же сразу нагрузить работой или продолжить вести бой, то в тяжёлом случае произойдёт открытый перелом левой ноги, а в лёгком обойдётся растяжением мышц.

— Соответственно, заклинание Ранение — это начало цепочки. В школе Энтропии есть заклинание Усталость, которое основано на откачке энергий из жертвы. В данном же случае делается вредоносная инъекция, поражающая энергию того же сорта, но с лучшим эффектом. Далее в противоположность заклинанию Восстановление — заклятье Кровопускание, способное порвать артерию, вызвать открытый перелом или разрыв сердечной мышцы. Потом заклятье Массовая Усталость. Достаточно знать ветку Лечения и научиться тянуть или поляризовать магию в негатив, чтобы легко инвертировать известные лекарские заклинания во вред. В случае специализации на целителя ветка Ранение будет недоступна из-за того, что маг её применением отвратит от себя добрых спиритов. Специализация на разрушении требует огромного контроля и самообладания, без чего велик риск стать одержимым. Для рядового мага нет нужды специализироваться на таком исцелении или разрушении, но обязательно надо изучить инвертируемое заклинание Лечение-Ранение для гарантии успешного прохождения Истязания в нынешнем виде и в качестве воплощения церковных идеалов служения народу при следовании букве Неварранского Соглашений от двадцатого года Священного Века, заключённого между Церковью, Инквизицией и пленёнными ею группами магов, которым в случае их помощи в борьбе со Вторым Мором предоставили жизнь и поддержку вместе с частью ранее конфискованных гримуаров, в последующем так или иначе вновь отжатых до нынешнего тухлого жмыха, когда чуть отступившая от канонов девочка до колик пугает всю Церковь и Орден храмовников десятками якобы невероятных одержимых, а мальчик удивляет маститых чародеев очевидностями дуализма да тривиальными трансформами примитивных виспов... Я мечтал встретить в Форте Джайнене кладезь научных знаний и мудрости старцев, а нашёл праздную закостенелость и промытые религией мозги. Простите за прямоту, наболело...

Ничуть не устыдившийся Искор, разумеется, читал Неварранские Соглашения — дошедшие до сих времён перевранные копии с перевранных копий. И специально акцентировал первых чародеев на том, что именно по этим договорам были созданы Круги, заточившие в себя вообще всех магов, а не только пленных — это очевидный и тщательно затёртый в истории факт нуждался в озвучивании. Будучи душой, Искор за год прошерстил библиотеку Башни Магов Ферелдена, так и не найдя ничего о магах, участвовавших в образовании данной системы — изначально порочного объединения одних магов под надзором других с общим церковным подрядом.

Первый чародей Цитадели Кинлох ожидал подобного спича от своего подопечного, потому отвёрнутый от упрямого подчинённого левый профиль Ирвинга обзавёлся победной ухмылкой лисы, поощрительно подмигнувшей протеже. Лёд тронулся.

— Извините, мастер Ирвинг, я зря сюда рвался. Как вы считаете, мне в бывшем Эмериусе больше повезёт с учёбой и медицинской практикой или нам лучше уже сейчас замучиться с клиникой на базе Избалованной принцессы в родном Ферелдене? — Надтреснуто предложил Искор, имея ввиду трактир в доках напротив цитадели.

— Кхм, я давно не бывал в Киркволле, — хрипловато выдохнул Ирвинг и вновь чуть покашлял в кулак, тоже принципиально игнорируя Джендрика и косясь на Петера, совершенно невозмутимо стоящего поодаль, как и полагалось — усмирённому.

Искор сдержанно улыбнулся, мысленно благодаря синюю мантию за то, что её длинные полы скрывали его трясущиеся коленки. Он знал, что стоит ему взглянуть в лицо первого чародея Джендрика, как тут же начнётся нервная икота, а слова о попятной сами вырвутся из глотки. В общем и целом, всё зависело от хозяина данного кабинета, и не мечтавшего о головной боли — по опыту знавшего о её долгом визите...

— Милорд Искор Серый? — Тихо войдя и неслышно прикрыв хорошо смазанную дверь, прошептал вошедший глубокой ночью.

— Здравствуйте, Освин Литрикс, я жду вас, — ответил новый и единственный "больной" в шикарной угловой комнате с двуспальной кроватью изголовьем ко внутренней стене, дабы лёжа видеть закатное небо в большом окне, забранным чугунно-лириумной решёткой старинного тевинтерского литья. Пара модных тумбочек по бокам, вычурный комод, конторка в углу у окна напротив двери да в соседнем пьедестал со статуей Андрасте, на вытянутых руках держащей замещающую камин восьмигранную бронзовую чашу в фут радиусом. Свой санузел и гардеробная, ныне занятая Петером. Самая шикарная из четырёх элитных палат больничного крыла, что на плацу, и самая светлая — при Тевинтере это были капитанские покои.

— Здравствуй, Искор. Я принёс тебе масло в лампадку и огненную руну подмастерья в центр каминной чаши, — храмовник выложил "гостинцы" на стоящий близь выхода столик с зеркалом и подсвечником на три огарка. — Свечи заменить?

— Спасибо, — деловито кивнул паренёк, сдержанно изучая визитёра.

— Чего-нибудь желаешь? — Освин неловко помялся у коврика перед кроватью.

— А чего исполнишь? — Спросил Искор.

Острый чёрный взгляд напомнил Освину драконий взор, смотрящий в самую душу.

— Всё разумное. Меня передали к тебе на поруки, Искор, — остался стоять рыцарь в звании капрала, но с выправкой бывшего лейтенанта из потомственных.

— А контрабанда лириума войдёт во "всё разумное"? — Уточнил пепельноволосый, всё так же прямо сидя на кровати, мягкой несравнимо с ученическими.

— Я уже подумал об этом, милорд. Тебе нужен обработанный или нет? — Уточнил храмовник, пытавшийся обращаться и так, и эдак. Благо общался с поднятым забралом, за которыми на мальца внимательно смотрели глаза блатного "лириумного" цвета, изменившие тон после начала приёма одноимённого вещества.

— Всё наоборот, Освин. В Тени тоже растёт лириум, — чуть улыбнулся Искор, сумев удивить тёртого мужика в теле юноши. — Он забористей подземного. И в Тени некому его добывать — повывелись, — кратко сообщил Искор.

Раньше этим занимались тевинтерские магистры-сомниари, кормя рабов сырым лириумом, а потом заставляя их во снах добывать высококачественный лириум из Тени, что давало скорый эффект и сводило с ума на два порядка быстрее.

— Вот, — Искор ещё раз поразил Освина, из какой-то складки синей пижамы достав кристалл со своё предплечье. — Ультрамариновая плёнка лучше дварфского контейнера из свинца, капля крови снимет защиту. Бери, чего стоишь?

— А... э-э... Теневой лириум более концентрирован земного, Искор? — Сглотнув, сообразил бывший лейтенант, метящий в капитаны. После оживления от зеркального дракона его трудно было по-настоящему прошибить до глубины души.

— Да, Освин, — кивнул и улыбнулся Искор, поощряя простое обращение по имени вопреки разнице в возрасте. — Новичку крышу снесёт с первой дозы и развезёт сильнее, чем с кружки медицинского спирта. Этот кристалл отколот от жилы в безмятежных глубинах озера Каленхад, потому глюки будут вполне мирными. На выбор я знаю места, где лириум пропитывается разного рода зверствами или блаженствами. Стоит сбывать через третьи руки и покамест только старичкам в качестве "соли на огурчик" либо для сладкой смерти от передозировки — диссонанс Песен вырвет душу.

— Я понял тебя, Искор, подумаю, — кивнул осторожничавший Освин, с опаской вертя крупный кристалл лириума, продающегося за серебро той же массы. Одно дело всецело доверять дракону Ворелкиару, а другое — по высочайшему поручению служить странному ребёнку, из-за которого и почил лейтенант Чилтон смертью заказной.

— Подумай, Освин, имеет ли смысл торопиться? Как лучше диверсифицировать контрабандистам поставки "самого глубинного" лириума, якобы зажимаемого Орзаммарским филиалом Круга? Может быть целесообразнее немного попариться и выйти сразу на одну из шишек чёрного рынка Киркволла?

— Торопиться не стоит, Искор. Я считаю, сбывать лучше через близкий и крупный Киркволл, если успевать обернуться туда и обратно за час плюс один на саму подпольную сделку, — задумчиво выдал Освин. — Но надо быть крайне осторожными — там сейчас беспорядки из-за кровавой смены власти. Каковы будут объёмы сбыта?

— Один такой обломок еженощно.

В переводе из серебра в золото получится всего несколько соверенов. Не густо, но солидно. Тотемист был вынужден безвозвратно потратить одну эссенцию души и уйму сверхплотного и сверхтонкого инкарнума, чтобы надёжно обернуть кристалл подобных габаритов и таким обманным образом суметь протащить его через Завесу из Тени на Прайм. Впрочем, регулярная трата одной эссенции души — это агрессивная тренировка на увеличение объёмов бассейна и скорости его восполнения, что уже к следующему году должно принести плоды, выраженные в конкретных цифрах — удвоение объёмов транзита теневого лириума через Завесу.

— Для помещения в дварфский контейнер такие кристаллы слишком велики, Искор, лириум надо раздробить.

— Твоя забота, Освин, и на свои визиты в Киркволл не рассчитывай. Я ночами буду выбираться отсюда, в том числе чтобы проследить за подпольными контактами или подставить какую паскуду. Желательно держать дверь в мою спальню запертой на время отбоя — это реально организовать?

— Скоро выдадут ключ, Искор. Слишком много желающих... потрогать "Чурку", — осторожно добавил храмовник, успевший зайти к диковинке далеко не первым.

Искор чуть скривился. Незримой душой он всех ходоков загодя примечал в коридоре, покамест исследуя только свой этаж, способный похвастаться разве что дорогими произведениями искусства, например, орлейскими ажурными светильниками из чистого лириума в умиротворяющих зелёных плафонах из хрусталя. А об Освине драконий отрок всё знал благодаря своей драконьей марке на нём — стоило только сконцентрироваться для определения месторасположения и поверхностных мыслей с эмоциями. В данный момент второй раз проживающий юность мужчина всё никак не мог определиться, как ему себя вести с непонятным Искором: мягкосердечный Алистер в этом плане был прост как медяк, но он и о драконе совершенно ничего не знал.

— На этот счёт добудь для меня, пожалуйста, деревянного болвана и листовой металл — я попробую изготовить натуральное чучело, — решился тотемист на этот пункт плана. Практически бездонный пространственный карман он ещё себе не оформил, а вот пропиткой материи инкарнумом с приданием ей другой формы занимался много — в другом мире это суть ремесленный хлеб пользователей инкарнума, которые при сотрудничестве с кузнецами творят великолепные шедевры.

— В течение недели доставлю, Искор. Тебе сюда принести или провести в заброшенную лаборантскую? — Предложил добросовестный служащий, за пару месяцев пребывания на миссии в Форте Джайнен успевший сунуть свой нос почти во все здешние закоулки.

— Неси сюда, Освин, а дорогу отсюда в старую кузню под гаражом я сам найду, — улыбнулся Искор в предвкушении маленького приключения через верхний и нижний подземные ходы в форт да по спиральной лестнице внутри южного центрального воздуховода Западного крыла. Человеческие архитекторы Империи Тевинтер многократно переплюнули эльфов в плане организации тайных ходов и помещений в скальном основании! — Кстати, ты прихватил с собой набор храмовника?

— Да. После выдачи всегда ношу с собой, — заметил храмовник, много раз сталкивавшийся с воровством наркозависимых сослуживцев. О кузне впервые услышал.

Капрал извлёк из поясной сумки плоский контейнер, напоминающий пенал для перьевых ручек. В мельнице уже был засыпан колотый лириум. И всё-таки Освин в третий раз удивился, когда его подопечный и одновременно союзник сосредоточенно зажёг на ладошке зелёное пламя и смело высыпал туда бирюзовую горстку сырого лириума. Истерзанных магов от контакта с сырым лириумом охватывает безумие.

— Я переформатировал Песнь лириума в спокойную сердечную пульсацию. Лучше усвоится и не сведёт с ума. Как думаешь, Освин, тебе месяца хватит на оценку?

— Хватит, — осторожно заметил храмовник, и раньше помнящий это дитя слишком взрослым.

— Отлично. Тогда заодно подумай, пожалуйста, надо ли и как организовать подобную обработку для твоих протеже, Освин.

— А если просто "посолить", как теневым?

— Прошедшие мой обжиг запоют по-старому — я пока слаб, — честно признался Искор. — Вдобавок, сперва надо собрать статистику влияния на лириум, ранее принятый и осевший в твоём теле, Освин, особенно в первые минуты после приёма применительно к специализации храмовников развеивать магию. Торопиться нет смысла, но думать надо наперёд и готовиться ко всякому.

— Я тоже так считаю, — кивнул капрал с некоторым облегчением. Здравомыслящий босс радовал душу юноши-храмовника Освина, утвердившегося во мнении, что сей ребёнок — это ещё один взрослый должник дракона Ворелкиара, только начавший свою вторую жизнь в теле отрока-мага.

— И мне бы хотелось услышать о моём друге Алистере, Освин, — просительно произнёс Искор, загадочно улыбнувшись.

— Он тоже тебя вспоминает, Искор, — впервые улыбнулся Исвоин. — Позже я тебе расскажу подробнее о монастыре Борншир.

— Спасибо, Освин, — улыбчиво ответил Искор. — Какой у тебя график дежурств? Я на твоём примере буду учиться посещать чужие сны.

Мужчина в очередной раз удивился, но не смутился — на службе в Джайнене еженедельно давались увольнительные, которые в городе было, где провести. Так что Освин сны свои смутно помнил и слабо представлял себе данную тему, не считая множества беспочвенных страшилок и баек, из-за магов пышно цветущих среди храмовников — в драконьем свете всё это ложь или чушь. Исполнитель повиновался.

Хотя с того раза после дарования Освину Литриксу новой жизни дракон Ворелкиар всего дважды посещал своего служаку и оба раза в прошлом году, подаривший себя человек отлично помнил все пожелания — вообще всё их обоюдное общение от и до. И сейчас Освин достиг предела мечтаний Чилтона — службы в Санатории Джайнена! Признаться, теперь капралу совершенно не хотелось рваться в капитаны, по крайней мере, в ближайшие лет двадцать, но роптать — ни-ни. Божился...

Глава 2, место под боком.

Ох, каков бой выдержал Искор, какие муки пережил и какие идеалы погубил, но всё могло понапрасну сорваться в решающий миг.

— А это моя комната, Кейли, проходи, — пригласил паренёк смущённую девушку, при входе замершую с приоткрытым ртом. — Смелее, я не обижу, — Искор огладил девичью руку и приглашающе улыбнулся, вовсю алея. Всю дорогу от кабинета Джендрика парень пытался сразить девушку своим обаянием, невзирая на горечь обстоятельств.

— Ах, как просторно... — пролепетала серийная убийца храмовников.

Искор поспешно прикрыл дверь, задвинув самолично ввинченный засов, покуда замок тут отпирался на раз-два. Спальня действительно стала больше мальчишеской, обзаведясь гирей и гантелями, специальной стенкой и перекладиной, канатом и кольцами. Исключая роскошную кровать и конторку, все прочие мебельные шедевры сменили комнату, а вместо них появились более простые и функциональные: шкаф, тумбочка, ширма, стулья у столика, табурет и кресло-качалка. Лесные пейзажи в резных рамках остались, а вот напольные вазы сменились вазонами со столбовидным можжевельником, распространявшим приятный хвойный аромат. К приезду девушки добавился скромный комод для неё и вторая тумбочка, а также туалетный столик в ванной комнате с соответствующими принадлежностями.

— Проходи-проходи, Кейли, не стесняйся.

— Я... я в обуви, а там слякоть... — попыталась отговориться девушка, влюбившаяся в ворсистый ковёр перед кроватью.

— О, медицинская магия всё почистит, Кейли, это такой пустяк, — похвастался Искор, с некоторым особенным удовольствием глядя на девушку, пусть ещё до середины прошедшего лета ежедневно делавшей храмовникам минеты.

Вызубренный до автоматизма жест очистил обувь, собрав грязь в шарик, другим мановением руки отправившийся в мусорную корзину — под округлённо-восхищённым девичьим взглядом. Ради такого момента стоило пережить все мучения! В том числе о того, что пришлось переименовать бытовую магию в "новейшее медицинское открытие" якобы на основе ошибок учеников при освоении ими заклинания Каменный Доспех, как всем известно, отлично собиравший пыль с книжных полок. Дурдом!

— Присядешь? Попробуй, какая мягкая постель, — улещивал мелкий подросток, очень-очень старавшийся понравиться той, которую некогда сам же и подставил по-крупному в наказание за разврат, а теперь вот ему самому аукнулось.

— Ой, и вправду, мм... — Кейли дала себя усадить на самый краешек.

— У меня к тебе серьёзное предложение, Кейли, — сглотнув, заговорил Искор, взяв обе девичьи руки в свои. — Будешь спать со мной?

Ох, какие выражения сменились на лице Кейли, лишь несколькими годами более старшей, но уже с приличной фигуркой. Искор удержал руку, избежав пощёчины, и стоял слишком близко, мешая вскочить и убежать — кое-чьи внушения не успели ещё укорениться до уровня рефлексов.

— Я не хочу по ночам быть застывшей Чуркой. И у меня в паху ещё не работает, Кейли, а спать мы будем в пижамах. Пожалуйста, помоги мне. Я уже добился разрешения от первых чародеев, осталось лишь твоё согласие, Кейли. Пожалуйста, ты ведь хочешь здесь пожить, правда? — Пытался уговаривать всё сильнее робеющий Искор, не сумевший совладать с собой и потому краснеющий, как маков цвет.

А вот Кейли с такого предложения наоборот побледнела мелом. За прошедшие с летнего инцидента месяцы ей круто взболтали мозги, проехавшись по всем её грешкам и вменив случившееся как наказание от Создателя за распутство. Искор сам так же побледнел. Сперва услышав, что ему за привилегию всё равно предстоит не просто обрюхать, а уговорить девушку расстаться с младенцем. Потом увидев, что ему сватают ту самую Кейли. Увы, учительница Эленай Зиновия тоже упорствовала с реализацией свой придумки в помощь ученику для преодоления им инстинкта "окаменения". С ролью матери уже не успеть, сестры тоже не подыскать, остаётся юная любовница, ради ласк и нежностей с которой захочется дремать по нормальному, ощущая близкое и женственное тепло, чтобы душа осталась в спящем теле, а сознание естественным образом вышло в Тень.

Парень молитвенно свёл девичьи и свои руки, продолжив ласково поглаживать и говорить с обаянием, целую неделю тщательно репетируемым с Зиновией, оказавшейся весьма знойной женщиной:

— Извини, Кейли, но для нас обоих это единственный шанс. Для меня научиться засыпать нормально. Для тебя остаться пожить в Санатории. В бывшей гардеробной обитает приписанный в услужение усмирённый Петер. Та дверь — отдельная ванная комната с горячей водой. Храмовники редко заходят, вообще в Санатории стараются зазря не тревожить пациентов, мозоля им глаза. Не нужны особые разрешения, чтобы выйти погулять на верхнюю террасу или плац. Кормят в любое время как в ресторане для баннов и эрлов. И сюда приезжает много разных девушек, Кейли, с которыми ты сможешь много болтать о своём, о женском. И седая матушка Тайте поистине душевна и добра, поверь, совершенно ни в какое сравнение со стервой Алеттой. Хочешь, пойдём в молельню прямо сейчас? Она обязательно улучшит момент выслушать нас и благословить теперь уже нас обоих на совместное засыпание ради помощи: ты мне, а я тебе помогу пережить... тот кошмар. Ты ведь милая, красивая и отзывчивая девушка, Кейли. И здесь ты, а не Солона, — подобрал слова и тон Искор, наконец-то совладав с собой и сумев чуток настроиться на восприятие Кейли.

Синяя мантия прекрасно скрыла его маленький конфуз, одарив пацанчика полным пониманием своей полезности.

— Идём... к матушке Тайте, — сумела вымолвить девица, из бледности вновь сочно заалев щеками и ушками — это было так мило!

Улыбнувшийся Искор тут же отшагнул и отпустил левую ручку девушки, чтобы чуть приподнять правую со словами:

— Конечно, идём, Кейли. И потом быстренько заглянем на кухню за бутербродом и янтарным яблочком, а то на вечерней службе вместо нас запоют животы, — попытался незамысловато пошутить Искор, только теперь ощутив неправильность и стеснённость в том, что именно его макушка достаёт подбородок Кейли, а не наоборот, но куда ж деваться-то теперь? Время быстро исправит.

Разумеется, Искор понимал, а учительница Зиновия в Тени ещё и доходчиво втолковала о той девичьей привязи, которой его опутывают столь бесцеремонно. Поэтому за две недели под чутким руководством Эленай юный маг провёл целый ряд тонких операций.

Самое лёгкое — развить у Кейли тихую неприязнь к необходимости обнимать пусть тёплого, но совершенно твёрдого да ещё и худющего пацана, у которого на её девичьи прелести совершенно не вставало, хотя они с первого утра завели привычку омывать друг друга — сама же девушка сильно возбуждалась от этого. Интимный и очень приятный процесс приносил обоим удовольствие, примиряющее с больничными утками.

Труднее было припрячь способности к ясновиденью для поисков по плану, предложенному искушённой в интригах Эленай Зиновии, любовницы одного правителя Империи Тевинтер и матери следующего. Во-первых, требовалось отыскать будущего отца ребёнка заместо Искора — им должен был стать знатный ферелденец, чтобы Кейли не шпыняли за ребёнка со стороны. Во-вторых, холостому молодчику желательно было сразу найти жену, чтобы забылась интрижка с санитаркой. В-третьих, для гарантированного посещения лечебницы в Джайнене следовало свести будущего отца с кем-то, заражённым острой и сложной болезнью по типу ускоренного туберкулёза.

Сатиналия — этот праздник отмечается в начале одиннадцатого месяца с именами Первопад и Умбралис. Когда-то он посвящался Зазикелю, древнему богу-дракону Свободы. За полторы недели до нынешнего празднования книга об этом попалась Фергюсу, старшему сыну тэйрна Кусланда, главы ныне второго по знатности рода после правящих Тейринов. Наследник задумал основательно поучаствовать в бурных торжествах и маскараде, решив с дружками хорошенько оторваться — в Киркволле. Отец же несколько дней размышлял о поиске заморской невесты для увеличения роли родного Хайевера как важного для торговли порта. Брайс Кусланд, подзуживаемый сыном, снарядил аж три торговых корабля в Киркволл. На одном из них поплыл и больной матрос, в первый же день обчихавший заразой, а кое-чья душонка укоренила вирусы в достаточной мере, чтобы корабли причалили в Джайнене. Виновного матроса выбросили в море, конечно же Искор предусмотрел рыбацкую лодку, подобравшую здорового счастливца, по прибытию на берег ставшего церковным послушником.

Одновременно и легче, и сложнее дело обстояло с будущей женой. К этому времени Искор уже год как посещал Скайхолд. Увы, Древень тогда израсходовал много своих сил и впал в спячку, но явно ощущал присутствие мальца — дремота духа становилась безмятежнее. Настало время прибыть воплоти, что Искор и провернул с тем же духом ворона, предварительно позаботившись о крепком сне Кейли и полной занятости Петера — с манекеном и листовым железом дело забуксовало и замерло.

Как ни готовился, Искор всё равно прослезился, оказавшись в родных пенатах. И в первое посещение просто не смог сосредоточиться на деле, ради которого явился сюда воспользоваться магическим кругом в заклинательном зале. Драконий юноша почти всю ночь предавался щемящим сердце воспоминаниям о своих первых сутках в мире Тедас. Такие тёплые, светлые и счастливые — детские. Менее полутора лет прошло, а показалось все десять. Предавшийся ностальгии Искор едва не опоздал к побудке.

Увы, во второй раз Искор тоже не смог добудиться Древня, а вырывать жёстким призывом не решился — вообще сама эта идея принадлежала Эленай, оказавшейся бессильной в поисках сна этого странного и древнего древесного духа, обитающего в гигантском каменном пне, служащим основанием для крепости Скайхолд. На сей раз, нагруженный древними знаниями тевинтерской пророчицы и магистра-сомниари, Искор вполне осознанно стал пользоваться магическим кругом — это предопределило провал. Так что третья ночь была посвящена разбору эльфийского основания и всех последовавших за ним наслоений, как за авторством тевинтерских исследователей, так и поздние ковыряния последнего обитателя-мага. Это помогло решить проблемы утечек магии, но не все. В итоге на четвёртую ночь Искор, воплоти подбрасывая Фергюсу книгу из библиотеки родового замка, более часа медитировал на постели спящего юноши, пока утром не уловил постоянно ускользающий хвостик предвиденья о той жене, с которой наследник древнего рода будет счастлив в жизни — с невероятно красивой и полногрудой дочкой состоятельного купца из Антивы.

— Практика всегда полезна, ученик Искор. Твои трудности были связаны с тем, что род Фергюса наверняка прервётся, если он женится на Ориане. Тебе нужно на собственном опыте убедиться в ревнивости Эго к чужому счастью и потомству. Этот твой урок на чуткость будет длиться годы, Искор. Сохранишь им жизнь — сможешь избавиться от роковой судьбы оракула, — мягко улыбнулась строгая учительница. — Жизни самой Орианы, её первенца Орена и его единокровной сестры Тайте от Кейли вместе с ней самой, — смилостивилась опытнейшая провидица.

— Благодарю, учительница Эленай, — Искор теснее прижался к женскому боку и надолго замолчал, сидя перед зеленоватым окном через Завесу в спальню Орианы, натопленную так жарко, что откинутое одеяло открыло кружевной пеньюар, натянувшийся на шикарном бюсте и задравшийся повыше колен. Кейли рядом не валялась.

Этой же ночью отца Орианы осенила идея нынешней зимой наконец-то найти знатного жениха — в Киркволле, заодно по дешёвке закупиться целебными составами непосредственно у известного Круга Магов Джайнена — как раз должны были усердно обрабатывать весь свежий сбор эльфийского корня и других целебных трав...

— Милорд Фергюс, постарайтесь, пожалуйста, вдыхать ингаляцию ртом и выдыхать носом, — в который раз вежливо кудахтала целительница Афтон в марлевой повязке.

Инфекционный больной, основательной простуженный из-за разгула сквозняков на корабле, вновь закашлялся, впустую расходуя булькающий состав восстанавливающего зелья на основе эльфийского корня и веретенки с добавлением хитро обработанного сорта глубинных грибов, выращиваемого в каверне скального основания Форта Джайнен. Этот порошкообразный ингредиент обычно применялся в заживляющих мазях для дублирования антисептического эффекта перекиси, изготавливаемой в местных лабораториях — её парами юноша уже надышался. Чередование этих средств вкупе с пилюлями являлось основой лечения лёгочных заболеваний.

— Простите, пожалуйста, старшая чародейка Афтон, а почему вы не направите спиритическое исцеление на очаг поражения болезнью? — Нашёл момент спросить маленький ассистент, пока его собственная помощница сторонилась заразного парня.

— По тем же причине, ученик Искор, что и в случае ветрянки у Герберта. Это не яд, а болезнь. Известная нам и излечимая нами, а духи опасны, лишний раз их лучше не тревожить, — строго заметила седеющая женщина, не желавшая связываться с той спиритической дрянью, что способна исцелить туберкулёз в один миг.

Способный вылечить болезнь — способен заразить ею. Болезнь — это не ранение мечом или перелом, который можно довольно просто исцелить при помощи ангела. Возбудителями являются всякие микробы и вирусы — паразиты плоти, от которых одним воздействием на душу не избавиться. Можно так поддерживать иммунитет организма и развивать стойкость к конкретной заразе, но занятие это шибко муторное и хлопотное, а также опасное, в том числе непосредственной близостью к запретной магии крови.

— Милорд Фергюс, дышите, пожалуйста. Мы очищаем лёгкие и помогаем вашему организму справиться с заразой, — мягко говорила заботливая целительница. — Следуйте всем предписаниям, милорд Фергюс, и за неделю различных ингаляций вы полностью поправитесь. Вдыхайте ртом глубоко и выдыхайте носом протяжно, пожалуйста.

Миловидный черноокий брюнет из знатного рода уже успел обслюнявить, обсопливить и обчихать замысловатую стеклянную конструкцию, подающую пар от зелья на медленном огне дорогой рунной чаши вместо обыденной спиртовки. Кейли уже поджимала губы под повязкой, поскольку именно ей доставалась вся грязная работа, благополучно спихнутая с себя Искором.

— Старшая чародейка Афрон, с ветрянкой Герберта и корью Тревора мы справились быстрее за счёт ускорения обмена веществ в организме, — осторожно помянул Искор свои заслуги.

— В тех случаях, ученик Искор, поражение носило внешний характер, и припарки показали свою высокую эффективность, — пояснила медик, мягко улыбнувшись милому мальчику, хотя тот и не мог увидеть этого из-за марлевой повязки на лице.

Докторский консилиум уже собирался для обследования и постановки диагноза, она сейчас просто претворяла в жизнь вынесенное коллегией решение, позволяя себе делать пояснения при самом знатном человеке для напросившегося на практику ученика. Наследник Кусландов — это птица слишком высокого полёта, чтобы привносить в лечение новшества. Искор еле сумел пробиться к нему на лечение.

— Старшая чародейка Афрон, возможно, мокроте будет легче стекать и отхаркиваться, а целебному пару проще подниматься и проникать в поражённые лёгкие, если пациента уложить на кушетке, наклонной у изголовья и поднятой в ногах. Позвольте, пожалуйста, к завтрашнему сеансу после завтрака подготовить процедурную номер четыре, — предложил Искор, помнящий о том, что в прошлом мире имелось друидическое и жреческое заклинание Исцеление Болезней, но покамест не воспроизведший оное в реалиях Тедаса.

— Почему завтра после завтрака? — Пытливо глянув, задумчиво спросила престарелая женщина, в свои за шестьдесят выглядящая лет на пятнадцать моложе.

— На сытый желудок ускоренный обмен веществ более продуктивен. К сожалению, я пока ещё не начал изучать тему витаминов, старшая чародейка Афрон, — уныло осунулся Искор, пытаясь соответствовать ожиданиям целительницы, чтобы та точно согласилась.

— Согласна, подготовь, ученик Искор, и сегодня после ужина отправь Петера на ночь ко мне, я выдам ему для тебя начальную литературу касательно витаминов, — благожелательно произнесла женщина, намереваясь воспользоваться статями ещё ею не объезженного усмирённого, а также гарантированно оставить "сладкую парочку" вдвоём.

— Благодарю, старшая чародейка Афрон, я всё исполню в лучшем виде, — улыбнулся Искор, приложив руку к спине Фергюса и огладив.

Через слои ткани зримо просочился голубоватый туман заклинания Лечение, предотвратившего очередной спазм, вызванный проводимой физиотерапией. За ним последовало заклинание Рекреации, придавшее организму новых сил бороться с заразой. Афрон же одновременно с юным ассистентом испустила голубоватое кольцо волны Ауры Очищения, тем самым дезинфицировав помещение и усилив целебное воздействие Искора, за прошедшие два с лишним месяца доказавшего, что его сфокусированное использование магии гораздо эффективнее распыления на всё тело, как вдалбливают боевым магам, на поле сражения не способным различить, куда и как ранили бойца, да не был ли клинок отравлен.

И без всякого влияния Искора столь знатного и богатого больного поселили в палату — напротив спальни Искора с Кейли. Так что в светлом коридоре стало тесно: самое козырное место заняли солдаты Кусландов — у окна и по бокам дверей, храмовники же напротив, словно охрана соседних апартаментов, где на удивление всех пациентов проживал мелкий подросток в компании с юной девицей. Собственно, персонал Санатория и состоял целиком из престарелых чародеев с помогающими им усмирёнными, которые никак не могли трепаться по углам. Чародеи же деликатно дожидались возвращения в Форт, где промывали косточки за милую душу, обвиняя своего первого чародея в растлении малолетних, как и сами храмовники похабно сплетничали за пределами Санатория, где кроме двух учеников и больных никто не ночевал.

— Искор, я тебе совсем не нравлюсь, да? — Плаксиво упрекнула Кейли, которую прорвало после ночного сна с развратной эротикой.

Такой же обнажённый Искор глянул вниз на то, как Кейли залупила его пипетку вместе с мытьём душистым лавандовым мылом она откровенно ласкала. Парень загадочно улыбнулся тому, как причудливо сработала его искушающая идея, посеянная ночью в девичье подсознанье.

— Нравишься. Ты очень красивая, Кейли, — заверил Искор, подняв лицо. Ни он сам, ни эта девушка совсем не мечтали потерять девственность друг с другом. — Но мы же моемся, а учиться целоваться и заниматься сексом мне ещё рано, если ты об этом...

— Дурак! Мойся сам!

— Погоди! Так тебе хочется глянуть на моё возбуждение? — Метко спросил Искор, успев схватить и удержать за руку.

— Отстань!

— Или мне снять твоё? — Скользкий Искор лишь благодаря инкарнуму в стопах устоял на полу, когда стремительно приобнял и впервые во время бодрствования Кейли проник пальцами в знакомое лоно, найдя большим заветный выступ между половых губ. Разучиваемая на спящей девчонке магия стимулировала её центр удовольствия.

Мокрая и разгорячённая Кейли смогла лишь ойкнуть, пискнуть и повиснуть на твёрдо стоящем пареньке, благодаря своей тотемной настройке чувствовавший, как делать девушке приятнее. Отпустив вожжи, Искор дал увидеть Кейли своё ещё пока скромное возбуждение, удовлетворив её интерес — и потребность: лёгкая судорога и заглушённый ладонью вскрик ознаменовали наступление финальной эйфории.

— Теперь будем спать голыми, да? — С предвкушением и надеждой спросил Искор, глядя в пьяненькие от удовольствия очи Кейли, такой бархатной и приятной, что он ждал не дождался, когда представится случай обоюдного отказа от пижам.

— Да-а...

Девушка хихикнула, стиснув возбуждённое подростковое достоинство и поигравшись, пока не пришла в себя достаточно, чтобы вспомнить о распорядке дня.

Разумеется, когда тепло укутанный Фергюс устроился на высокой кушетке лицом над парящим котелком с отваром на травах и грибочках с тремя мерными ложечками лириума, то стал обильно обливаться потом. Искор не рисковал пользоваться услугами огненных духов в присутствии спиритической целительницы с опекающим её ангелом Сострадания, просто заранее и основательно прогрел подвальное помещение совсем не жаровней, где краснели угли пород деревьев с лекарственными свойствами и приятным ароматом. Естественно, ручьи пота затекали в нос бедного парня, подвергнутого медицине Джайнена. Появились жалобы, но и заявленный эффект присутствовал.

К слову, всего пациентов было около полусотни, а ещё теоретическая учёба и эта разнесчастная Песнь Света. Вдобавок, Джендрик имел финансовый пунктик, требовавший соблюдения прейскуранта цен. Потому Искор не торопился, но и смело повышал ценник, рассчитывая уложиться за счёт отмены приёма лишних лекарств.

Хотя серия дневных процедур прошла без участия Искора с Кейли, состояние больного после них было очевидно хуже. Так что по поступившему рациональному предложению от самого Фергюса вечерняя процедура перед ужином повторилась в процедурной номер четыре, подарив передышку для нормального ужина.

Искор пробовал дремать с улыбкой, шире той, что была в его первую ночь в постели с Кейли. Паренёк более не сопротивлялся, давая девушке играть с его рычажком и одновременно воздействуя на неё через тотем, чтобы предотвратить возбуждение и незаметно сморить. Увы, Искор опять оказался душой заперт в отвердевшем теле-яйце, но зато обширный физический контакт с горячим девичьем телом способствовал балансированию на грани: он несколько раз пробуждался и вновь проваливался в себя, пытаясь найти ту границу, как в случае с Завесой, когда душа в теле, а сознание в Тени.

Драконья марка помогла Искору быстро освоить посещение душой снов Освина и призыв его сознание к себе — вроде как в тайне от Эленай. Зато Зиновия была рядом и наставляла, толково уча Искора пользоваться физическим контактом обнажённых тел для определения и проникновения в чужой сон. Так что у Кейли в эту ночь была сплошная эротика во снах от умудрённой в этом тевинтерской провидицы, из своих эссенций, которые для неё добывал Искор, раз от раза создавая ухажёров с лицами и фигурой Фергюса Кусланда, выполнявшего все прихоти своей похотливой принцессы. Эленай испытывала огромное удовольствие, вгоняя Искора в краску — вроде как просвещая пацана на тему секса. Поэтому вместо переворачивания на другой бок и спячки отдельно на свой половине кровати, спящая Кейли на сей раз тесно прижималась и тёрлась о свою "ночную грелку".

Слава разуму, подсказавшему перед началом всего этого непотребства оформить у Фергюса бассейн души, заполнить нейтральной эссенцией из Тени и внушить ещё большую приязнь к милому маленькому целителю: отражение Форта Джайнена в Тени кишело спиритами-ангелами, да и низок ещё уровень мастерства Искора лезть к матёрым чародеям, а вот пациенты были совершенно открыты и беззащитны перед внушениями большей приязни к стажёру. Поэтому утром физиотерапия повторилась с участием Искора и Кейли, прервавшись лишь на смущающую отлучку пациента за ширму — ускорение обмена веществ убыстряет все процессы. И вечером перед ужином.

— Если хотите завтра выздороветь, милорд, — еле слышно прошептал Искор, улучшив момент для обтирания лица над испускающим пар котелком, — тогда рвитесь на мои процедуры спозаранку.

Искор по совету Эленай прошлым утром повторял своё рукоблудие в лоне Кейли, а вот вечером реально измотался и вырубился первым, из-за чего девушка обиделась и отодвинула Чурку к краю кровати. Этим утром они еле успели умыться из-за требований рано проснувшегося Фергюса.

— Обнажайтесь, милорд Фергюсь, — мельком заметил Искор, напрягая Петера и ещё двух усмирённых с некоторыми перестановками.

— Полностью? — Стыдливо переспросил пациент, уже раздевшийся до портков, как вчера.

— Вы же хотите выздороветь, правда? Тогда полностью, и садитесь на тот стульчак, пожалуйста. Я всё объясню по ходу дела, — участливо пообещал мелкий целитель, с долей цинизма и бессовестности избавившийся от надзора путём создания обострений у нескольких других больных, которых днём сам собирался исцелить.

Глазёнки Кейли так и просияли: подбирающийся к двадцати годам юноша кашлянул и торопливо разделся, прикрылся руками и сел.

— Выпейте, — протянул Искор. Краснеющий Фергюс повиновался. — Хорошо. Теперь представьте, что эти пузатые колбы — животы. Вот эта полная — живот сыт. Если мы нальём сюда зелье, — лектор добавил в загодя засыпанную песком колбу простой воды из ведра, — то оно сработает, дай Создатель, на четверть. Почему? Потому что еда забила живот. И её надо вывести слабительным.

— Я не завтракал, ученик, — обиженно и сердито буркнул Фергюс, косясь на Кейли, пожиравшую атлетичную фигуру благородного юноши.

— Правильно. Вы почти переварили вчерашний ужин. Однако он из желудка ушёл в кишки. Там тоже происходит поглощение питательных веществ. Поэтому без их очистки эффективность приёма зелья подрастёт всего до половины от ста процентов. Вам через не могу предстоит выхлебать всё это ведро — альтернатива с трубкой и воронкой недостойна мужчины. Вы согласны?

— Угум...

— Славно. Кейли, тебе тоже пора научиться версии заклинания Очистки, действующей на манер клизмы. Вставай на колени у левого бока, я у правого.

— Угу... — столь же глухо выдала Кейли, откровенно пялясь на парня мечты.

Искор прекрасно понимал, куда направлен взор девицы и что её больше заинтересуют кубики пресса, чем кишки за ними, но всё равно он накрыл её ладошкой свою кисть и честно стал воздействовать. Конечно же, Петер по команде подал чашу с водой, которую совершенно неудобно пить одной рукой. Так что после быстро наступившего мочеиспускания — маленький боец Фергюса стоял приличным колом, ставшим касаться тыльной стороны женской ладони. Кейли оказалась потеряна, чего и добивался Искор, сводя её с Фергюсом.

— А теперь пейте целебное зелье, милорд Фергюс, и садитесь к ингалятору, — скомандовал юный целитель после второго ведра и нежного подтирания от девицы, наученной храмовниками. Пациентов легче строить, чем учителей, но не всегда.

— Если не поможет... — пригрозил сердящийся Фергюс. Дерзкий докторишка вернул себе слово, учась подавлять своей абсолютной уверенностью и напористостью:

— Без если. И не надо одеваться, милорд, вы сейчас будете обильно потеть, а целителей не стесняются, — припечатал подросток, выдержав чёрный взгляд, на время которого Кейли едва не выпала в осадок от вида своего стоящего идеала. — Как видите, я без повязки на лице — совсем не боюсь от вас заразиться. Я ценю репутацию: свою, Форта, Башни и магов в целом. Если будете слушаться своего бравого целителя, пациент, то сегодня же выздоровеете, как обещано.

— Ловлю на слове, м... мой целитель, — бросил будущий тэйрн, копируя недовольство крутого отца. Хотел унизить "мальчиком", но гордо счёл себя выше таких оскорблений.

— Ловлю на слове, милорд, — ничуть не улыбнулся Искор, но прищуриваться перестал, убрав и лишнюю эссенцию из тотема. — Кейли, приготовь котелок. А вы, милорд Фергюс, садитесь. Голову вожмите, плечи поднимите. Я буду делиться с вами теплом, — вставший со спины Искор сразу это и проделал, положив ладошки у позвоночника под лопатами. — Так кашель вас мучить не будет, поэтому мы совместим ингаляцию с дыхательной гимнастикой воинов, которой не брезгуют и слуги Создателя. Важен ритм. По моему слову выдыхаете остатки до упора и делаете резкий вдох из ингалятора ртом и в полную грудь, потом по слову "медленно" выдыхаете соответственно до следующей моей команды. Понятно, милорд Фергюс?

— Да, целитель Искор, — более уважительно ответил юноша, ощущавший жар в лёгких и с начала очистки ЖКТ ещё ни разу не кашлянувший.

— Вы молодец, милорд, держитесь, болезнь будет повержена. Итак — вдох...

Настроившись и войдя в ритм, Искор был вынужден наплевать на мигрень и принять более решительные меры против скверного настроения пациента:

— Что естественно — то не безобразно. Поймите целителей правильно, милорд Фергюс. Мы вас лечим, а не унижаем. Дышите, у вас получилось войти в правильный ритм, милорд Фергюс. Так вот, консервативные и опытные чародеи назначили вам щадящую программу именно из-за страха вот такой вашей реакции неприятия. Вот сочтёте вы своё достоинство оскорблённым и затаите вы обиду на магов, а когда станете тэйрном, выплесните её на ни в чём не повинных мальчиках и девочках, пугающихся первого проявления своей магии больше окружающих. Некоторые в своих владениях по-тихому вырезают одарённых детей, другие убивают жестоко и прилюдно. А благороднейшей души человек эрл Эамон за свой счёт собрал бедных безграмотей и снарядил обоз в школу магов. Вы ведь знакомы с милордом Эамоном Геррином?

— Угум...

— Благороднейшей души человек, эрл Эамон, почти тридцать маленьких магов отправил... Надо учиться у старших и на чужих ошибках — это народная мудрость. Как говорит молва, на бога надейся, а сам не плошай. Так вот, милорд Фергюс, представьте теперь, что эти десятки обучатся и вернутся в его эрлинг да поселятся в каждом церковном приходе, чтобы лечить население. Будь у вас на корабле опытный духовный целитель, ваш любящий отец не стал бы переживать, а вы не рисковали своей жизнью, простужаясь по пути. Вам бы прямо на корабле оказали квалифицированную медицинскую помощь. Здорово было бы, правда? Магия спасает жизни — это же прямое воплощение учения Создателя! Дышите в бойцовском ритме, милорд Фергюс, и тогда во время очередного кросса вокруг замка в полных латах и всеоружии, когда ваши бахвалящиеся офицеры будут задыхаться, то вы даже не запыхаетесь и уже сами будете орать на них во всю лужёную глотку, а они станут падать в изнеможении и молить о пощаде, чтобы вы смогли со всем благородным пафосом великих Кусландов заявить шпане: "Враги и порождения тьмы никого не щадят! Вперёд, засранцы!!!". Не волнуйтесь, милорд Фергюс, исцеление угодно Создателю, ваше здоровье в надёжных и опытных руках профессиональных тружеников Санатория Форта Джайнен. Кейли, оботри пот, а вы дышите в такт...

Дышалось жарко и свободно — без боли. С прилежно желающего выздороветь юноши действительно семь потов сошло с двух пинт зелья здоровья, принятого вовнутрь. Ну и опытной девушке хватило нескольких подходов, чтобы мягенькое полотенчико промокло кое-чем ещё.

— Ложитесь на кушетку, милорд, и выслушайте инструкции своего целителя. Зелье в котле волшебное. Его пар тоже волшебный. Я буду при помощи заклинания Силовое Поле собирать и удерживать пары чуть в сторонке от вашего лица. Вот так. Ваши задачи следующие. Опускаете голову и ртом вдыхаете пар на полную грудь, задерживаете дыхание до упора, поднимаете голову и через рот выдыхаете вперёд. Захочется кашлять — немедленно кашляйте и отхаркивайтесь налево, прямо на пол. Наша цель теперь — промыть ваши лёгкие от убитой заразы. Кейли будет делать вам горячие припарки и обтирать, поддерживая высокую температуру. Понятно, милорд?

— Угум, — выдавил юноша, чьи причиндалы Кейли дважды ублажила своими умелыми ручками, забыв об усмирённых, впрочем, поставленных с наименьшим обзором.

— Не вешайте нос, милорд. Сегодня вам ещё предстоит водная диета — надо за десять часов выхлебать десять пинт воды. Это промывка всего организма от шлаков. Вечером повторим утренние процедуры, после которых я с дедом Блаином отпарю вас в баньке вместе с несколькими другими болезными мужиками. Скромный, но сытный ужин, почитаете у камина роман на ночь и утром проснётесь здоровым, как бык, — пообещал Искор. И шёпотом добавил: — Чувствуете себя лучше? Я своих слов на ветер не бросаю, милорд Фергюс. И прошу простить меня, но после перезимовки в Киркволле я настоятельно рекомендую вам вновь заглянуть к нам — обследоваться, а если вы после исцеления замолвите за меня словечко перед Джендриком, то сможете прихватить в подарок от меня лично трёх породистых щенят мабари, по вашему поту настроенных на вас, сестрёнку Элиссу и вашего отца Брайса.

Юный целитель успел со своим самоуправством до того, как в коридоре им на встречу попалась делегация во главе с самим Джендриком. Конечно же, первый чародей потом в приёмном кабинете наорал и долго чихвостил Искора, в качестве наказания назначив отработку по варке зелий в местной лаборатории — вчера в Джайнен прибыли корабли из Антивы. Расчёт Эленай Зиновии полностью оправдался.

Разумеется, вечером работу санитарки Кейли выполнял усмирённый, а Искор исподволь помогал Фергюсу обуздывать своё мужское естество, потому конфузов не случилось при полном повторении ранее пройдённого алгоритма. Все четыре старших чародея, включая Афрон, специалисты спиритического исцеления, наблюдали за ходом, уточнив лишь единственный момент — реализацию функционала огненной руны на ладошках. В остальном всё исцеление прошло исключительно стандартным набором зелий — итоговая стоимость совпала. Весь день с нормальным самочувствием и без кашля да четырежды подтверждённый результат — у Фергюса Кусланда статус заразного убрали, смягчив режим до ужина в общей зале и службы в санаторной часовне.

О, баня! Она как раз располагалась под спальней Искора двумя этажами ниже — в подвале, у выходящего к обрыву торца здания. Заядлый банщик, седой и бойкий дедок Блаин, обожал париться и умел это делать: прятал мелкий лириум в каменке, делал ароматные и полезные травяные отвары да сушил сборные веники на все случаи жизни, а уж как любил поддавать — стегал от души! На лечебных парах Фергюс стал розовым, как младенец. А Искор в очередной раз познавал поддерживаемые заклинания Целительной и Очищающей Аур да учился у восьмидесятилетнего с медяком мастера массовым заклятьям Рекреации и Восстановления, прямо чудодейственных на парах высшего зелья из эльфийского корня. Увы, Искору не удалось отвертеться от мсти Фергюса, дорвавшегося до веничков и вволю отхлеставшего мелкого целителя, под хихиканье деда Блаина, поощряющего познание всего перечня лекарских заклятий на собственной заднице. Это бы превратилось в избиение младенца, не прояви пацан мужественность, стойко лёжа и переворачиваясь по первому слову старого мастера.

Пока одни поддавали в парной, балуясь стопочками дедовских наливок, капрал Освин компанейски спаивал охранников Кусланда, весело отмечая выздоровление их сюзерена. Поскольку и сиделка уже не требовалась, распаренный Фергюс остался один за неохраняемой дверью. Быстро просёкшая своё счастье Кейли едва дождалась, когда Искор отвердел, чтобы быстренько шмыгнуть в "запертую" дверь напротив их спальни.

Ну, тихонько прошмыгнувшая к парню девушка застала его за рукоблудием. Так что обошлось без прелюдий. Памятливый Фергюс не ударил в грязь лицом, сходу лишив девственности — отступать стало поздно. Распаренный юноша да горячая девица предались бурной страсти. Душа маленького и бесстыдного мага, преодолевая остатки смущения и робости, смекнула усовершенствовать описанную Эленай Зиновией методику при помощи своего сдвоенного тотема. Пока парочка самозабвенно трахалась, Искор сумел отрешиться и сконцентрироваться на душевных процессах, всё-таки сумев предотвратить смешивание тонких энергий Кейли и Фергюса, что снизило их наслаждение друг другом, зато дало гарантированное зачатие здоровой и талантливой девочки с последующим сдвигом собранных сил из чрева в источник магии будущей матери, чтобы избежать одарённость плода. Конечно, при родах часть материнской души передастся младенцу — это означает латентный дар, который сам проснётся лишь в стрессовых условиях, как произошло у десятков подростков, насильно угодивших в Башню Магов. А ещё естествоиспытатель не чётко по, а уже на основе памяти прошлого добился расширения ёмкости своего бассейна душа на ещё одну эссенцию — благодаря блаженному резонансу энергий во время причастия к чужому экстазу.

Напоследок, когда удовлетворённая Кейли додумалась вернуться в свою спальню, Искор, уже нацедивший из Орианы эссенции души в кристалл псикарнума, растворил женскую эссенцию в бассейне души ублажённого и заснувшего Фергюса. Разумеется, в бассейн души самой Орианы сводник вылил эссенцию души её будущего мужа, только что нагулявшего внебрачное дитя, по замыслам Зиновии, "необходимое для большей свободы будущих политических манёвров".

Собственно, на следующий день молодой Кусланд в кабинете первого чародея Джендрика познакомился со своей будущей женой Орианой — любовь с первого взгляда. Их роман расцвёл в Киркволле белым лотосом, а слава сводника и денежный гешефт достались Дженднику, смягчившемуся к Искору до статуса полноправного лекаря.

Развивающаяся во чреве под боком новая жизнь стала тем маяком, который помог Искору обрести долгожданный сон нормального человека. И через месяц, когда Кейли на закономерный вопрос Искора о месячных резко побледнела, он тут же её успокоил, дважды повторил для неё оптимальную линию поведения и проводил обязанную ему девицу исповедоваться матушке Тайте, благосклонно воспринявшей желание целителя позаботиться о будущей матери ещё семь месяцев, когда роженица должна будет переехать в отдельную каморку под присмотр повитухи. Так что Кейли с подсказки Искора перед Тайте сама вызвалась стать по жизни повитухой и детским терапевтом. Для волшебницы это был единственный шанс сохранить дитя при себе в случае отсутствия явных признаков магического дара: за этим Искор пообещал проследить в обмен на тесные объятья ночами и всяческие исследования доступного женского тела — без поцелуев и ответных ласк в счёт "отвращения к изменнице".

Всей этой извращённостью Эленай была весьма довольна...

Глава 3, сделки в Киркволле.

За всеми осенними перипетиями Искор едва ли уделял внимание контрабандистам лириума. Его терпение и отстранённость вознаградились, когда представители Дварфской Торговой Гильдии вместе со своим товаром погрузились на корабли Фергюса Кусланда. От выбора контактного лица зависел успех и перспективы всего предприятия — по здравым размышлениям вместо попыток заретушировать монополию целесообразнее её подчеркнуть. Освин выудил достаточно много, но щукой стала серия романов "Дела Клоачные" за авторством Варрика Тетраса, изданная в прошлом году в Киркволле. Мало того, что увлекательные и познавательные произведения погружали читателей в чёрный юмор мира преступности, Искора заинтересовала фамилия автора — Тетрас.

Прошло всего двадцать четыре года с трагедии благородного орзаммарского Дома Тетрас, когда самого Лорда уличили в договорном поединке в архиважном и традиционном ритуале — Испытание. Король Эндрин Эдукан выгнал весь Дом Тетрас, в который входило ещё более сотни вассалов, от воинов до ремесленников и слуг. Изгнанники осели в Киркволле, естественным образом став частью Дварфской Торговой Гильдии. Лорд Андвар не пережил позора, его не спасло даже случившееся через три года рождение второго сына — Варрик остался без отца в два года при десятилетнем старшем брате Бертранде и запившей от горя матери Ильзе. На текущий момент лорд Тетрас к своему тридцатилетнему юбилею активно готовился стать самым молодым деширом — членом совета Дварфской Торговой Гильдии, которая по древности, влиянию и несметным богатствам опережает даже Орлесианскую Церковь — весь Тедас общается на торговом языке, а в Ферелдене он вообще назван — королевским языком. И на этом фоне младший брат лорда Тетраса балуется бумагомаранием? Слишком подозрительно. Слишком распространённая схема, когда один брат является публичной личностью и наследует всё, а второй действует в ночи.

Подготовка не заняла много времени, но имелись другие заботы, отсрочившие неизбежное до первых дней двадцать второго года Века Дракона. Не первый месяц мусоливший тему Искор заранее озаботился всем необходимым. Медицинский работник в тот памятный день своего необъявленного, но засчитанного экзамена на лекаря-травника, не побрезговал полотенчиком и простынкой, а также стариковскими волосами и ногтями Афрон и Блаина. Разведя в колбах наменянный Освином лириум, Искор добавил туда элементарно добытые компоненты. Напитав растворы инкарнумом, тотемист отработанным за осень приёмом создал кристаллические шарики псикарнума, запечатлевшего в себе квинтэссенции мужчины и женщины, а также — взрослости. Поскольку бывший секрет тевинтерских капитанов ныне стал обычной нишей в санаторной палате, Искор при помощи стихийного духа земли организовал себе свой тайничок, куда спрятал всё три шарика. Выйдя душой из тела, вместо одеревенения впавшего в коматозное состояние и продолжившего расти да переваривать пищу естественным образом, Искор протянулся чакрой к тайнику: сдвоенность помогла напитать пару кристаллов своими эссенциями и перелить их в штаны и рубаху из инкарнума — подростковая душа трансформировалась до мужских и взрослых габаритов Петера. Для завершения образа чёрные мантия и плащ с капюшоном, теневая маска на лицо, аутентичные латные перчатки и кинжал в тевинтерском стиле. Тёмная фигура шагнула в зелёный коридор и телепортировалась в достаточно изученное место.

"Висельник" — самый известный и разудалый трактир в районе Нижнего города Киркволл. Самый шикарный номер-люкс здесь принадлежал искомому дварфу. Кряжистый и широкоплечий здоровячок притиснул к себе эльфийку, низкорослую, грудастую и тугую. Оба уже дрыхли. Развернув заклятье Ауры Очищения на пару ярдов от себя, Искор присовокупил отработанный на приятелях Освина приём из череды заклятий Рекреации и Восстановления — комбинация из трёх воздействий за десять ударов сердца прочистила организм гулёны, естественно, быстро захотевшего в туалет. К слову, в ванной комнате дварфа помимо смывного унитаза ещё и джакузи с душем имелись. Пока Варрик отлучался, Искор засветил на ладони глиф и припечатал на лоб девушки Символ Сна, по памяти из прошлого мира переложенный на нынешний и оттестированный на Кейли. Под ковром нарисовался глиф с элементами эльфийского подавления эха из Башни Магов — в обеспечение приватности разговора.

— Варрик Тетрас, — прошелестел низкий голос, выпустив из-под чёрной полы хвостатый сгусток мягкого изумрудного света, по всему помещению проявившего руны и ореолы магии.

Заклинание Силового Поля отклонило иглы в пальце от тёмной фигуры, разбив фарфоровую вазу и уронив с полки ломкую статуэтку. Все звуки подавились магией.

— Торг. Лириум. Присядем? — Тёмный визитёр по-хозяйски распростёр левую руку, показав на круглый столик.

— А ведь мне добрые люди говорили, что моя берлога похожа на лавку торговца, а я всё не верил, дурак, — широко и с кажущейся бесшабашностью улыбнулся молодой дварф, запахнув свою по-медвежьи волосатую грудь оружием, вновь ставшим неприметным поясом к обычному, с виду банному плащу алого цвета крови. чёрный кинжал тоже исчез из виду. — Присаживайтесь, коль любезны, милорд...

— Аурикс, — представился Искор словом, на драконике обозначавшим Золото.

— Губа не дура на Золото, — уселся хозяин стола на своё кресло.

— Монетарное, — всё тем же шелестящим тоном ответила фигура, оценив эрудицию Варрика Тетраса, как и сам дварф присвистнул, когда из тени рукава одним за другим появились футовые обломки лириумных кристаллов в фиолетовой плёнке с мыльными разводами в точности по древней методике транспортировки, разработанной магистрами Империи Тевинтер.

— Начитан, да-а... — протянул именитый представитель Дварфской Торговой Гильдии, смело осматривая выложенный товар.

— Поставляю из сокрытых глубин, характер на виду, — удосужился продавец на целую фразу. Особенности Песни Камню от каждого куска лириума отражались в виде гипнотических разводов на силовом барьере.

— Рохля, Шемлен, Злыдень, — присвоил им клички Варрик, нервничая. Обычно он ставил условия и держал инициативу, а тут его застали врасплох, сперва явно и показательно подлечив спящего — сна теперь ни в одном глазу. Магия крови...

— Трое суток на дегустацию. Условимся у вас на три шкатулки — слиток выручки как за обычный лириум плюс подарок чистым камнем рун за кристалл, — декларативно произнёс шелестящий голос. Искор знал о хитростях чеканки для слежения за хождением монет, потому намеревался сам научиться производить монеты, дублируя с создания шаблонных копий из инкарнума. Вдобавок, слиток может содержать дробное число монет — драконы всегда падки на золото...

— Хотите меня обуть? Или подстричь? — Шутливым тоном при цепком взгляде, силящимся рассмотреть лицо. Варрик считал себя мастером ловушек, а тут какой-то тёмный хмырь совершенно на всё наплевал! И он ни на медяк не верил в истинность втюхиваемого ему лириума, якобы отличного от обычного — нонсенс!

— Сторговаться. Впечатлить кровью Титанов — деширов, — гость сделал акцент на множественном числе и дварфском слове, для ясного ума выражая суть различий и некоторую осведомлённость в намерениях лорда Тетраса.

Через три удара мощного дварфского сердца Искор слил обратно все эссенции и эффектно раздул весь инкарнум на себе в непроглядное облако тьмы, в котором и скрылся в Завесу. Всего через семь пульсаций от посетившего Варрика гостя Аурикса не осталось ни следа, кроме трёх кристаллов на продажу. Перестраховавшийся дварф, конечно же, перевернул стол и сам опрокинулся на стуле, перекатившись. Благо магические глифы ещё не угасли окончательно, а так бы Варрик лишь разбудил свою любовницу и зазря потревожил охрану, спалив перед ними свои причиндалы и завораживающе переливающиеся штуки.

Искор проводил эту операцию без ведома Эленай Зиновии и облажался, перегнув палку — перепуганный Варрик на следующий же день как в воду канул. Торгаша и паяца можно понять: невиданный прежде сорт лириума, древние легенды о Титанах, нависшая над Орзаммаром карающая длань Церкви, готовой уничтожить последнее королевство дварфов в случае своей потери контроля над торговлей добываемым ими лириумом. Сколь бы ни была Торговая Гильдия стара, влиятельна и богата, храмовники являются церковной силой, которая всех порвёт ради лириума. Искор честно несколько раз заглядывал в берлогу Варрика на истоке третьей ночи, а на четвёртую рискнул, заранее приготовив ещё три кристалла квинтэссенций из эльфийской расы и обдумав соответствующие вешки в своём образе, на сей раз — воплоти.

— Фу, в этом паршивом городишке даже птицы обнаглевшие, — зло фыркнул человек за столом, когда в его кабинет, разбив окно, влетел крупный чёрный ворон.

— Прошу прощения, магистр Данариус, проволочки — зло, секретность — всё, — музыкально прошелестел низкий тенор.

Хозяин кабинета схватил посох и вскочил, напряжённо уставившись на внезапного визитёра, ослепительно сиявшего в магическом спектре. Замаскировавшийся Искор тоже оценил внешний вид седовласого человека со стальными глазами, острыми скулами и чуть заострёнными ушами от кварты эльфийской крови.

Оба крайне напряглись, когда просыпавшиеся из широкого тёмного рукава песчинки лириума собрались в призрачно-голубую руку, которая ловко и быстро смела осколки стекла, засветившиеся тем же светом и собравшиеся в плоскость, вставленную обратно — оконное стекло стало цельным.

— Позвольте представиться — мастер Аурикс, странствующий продавец крови Титанов, — произнёс гость на торговом наречии с эльфийским акцентом.

— Экстравагантно, — выдавил полуулыбку тевинтерский магистр, несравнимо более образованный, чем Варрик Тетрас. — Что же, мастер Аурикс, вы попали по адресу. Позвольте взглянуть на образцы вашего товара, — без тени улыбки и строго деловым тоном. Маг, оперирующий необработанным лириумом, произвёл на тевинтерского магистра неизгладимое впечатление. Целесообразнее подстроиться.

— Прошу, — латная перчатка визитёра извлекла из того же рукава обломок кристалла, размером примерно с его предплечье. Сине-зелёный свет дополнил освещение от волшебных чаш с огнём и камина.

— Великолепный образец, — похвалил побледневший магистр, издали противостоя гипнотической Песне Камня.

— Это самый дешёвый, магистр Данариус.

— У меня сейчас нет дварского сундука большего размера, мастер Аурикс, — сказал заинтересованный покупатель, чуть дёрнув щекой и прожигая взглядом рукав безликого незнакомца.

— Вы неверно меня поняли, магистр Данариус. Этот минерал из Верхнего Подземья, уровень Глубинных Троп. Цена по весу в серебре. Позвольте мне выложить ассортимент кристаллической крови, чья цена в половину веса золотом.

— Прошу, — сощурился Данариус.

Магистр громко и неровно втянул в себя воздух, когда визитёр отшвырнул подальше от покупателя ещё три кристалла, обладавших более светлыми оттенками, более сочным цветом и более тёмными тонами. От какофонии четырёх разных звучаний магистр Данариус стал белее мела и даже отшатнулся на пару шагов, вцепившись в свой красный посох, похожий на таковой у сеньора Ригби, только цельный и могучий.

— Уберите... — выдавил сильный маг, не способный заклинать.

— Вы отказываетесь покупать?

— Всё куплю, — твёрдо сказал опытный магистр, побеждающий сводящее с ума влияние концентрированного лириума.

— Тогда я упакую товар, — капюшон чуть колыхнулся.

Магистр поразился во второй раз, когда неведомый некто применил считавшееся утерянным в веках тевинтерское заклинание, покрывшее взятый в латную перчатку кристалл фиолетовой плёнкой с мыльным разводами, своеобразно меняющимися в такт Песне Камня и отчасти повторяющими структуру жил. Призрачная рука подобрала разбросанное, в упакованном виде лёгшее на рабочий стол рядом с первым образцом.

— Приступим к взвешиванию?

— Несомненно, — резко кивнул Данариус и громко ударил пятой посоха об пол.

Отдав распоряжения слугам, магистр походкой хищника подобрался поближе к продавцу и товару. Преодолев искушение, заворожённый маг крови взял "собрата Злыдня", бородатое лицо само собой приняло откровенно восхищённое выражение.

— Магистр Данариус, имеющиеся в наличии объёмы — примерно по триста фунтов каждого сорта. Магистр Данариус, вам хватит недели на сбор монетарных слитков в оплату?

— Простите, мастер Аурикс... Слишком дорогое удовольствие. Месяц — вас устроит? — Пронзительный взгляд стали не сумел преодолеть тень под капюшоном.

— Через месяц добытые объёмы увеличатся вдвое. Вам всех поровну или предпочтёте побольше Злыдня?

— Предпочту поровну, — выбрал магистр, вновь преодолев соблазн применить силу и вытрясти всё бесплатно. Просторечное имя для лириума царапнуло его слух.

— Хорошо. Имейте ввиду, я предпочитаю вести дело с конкретным и проверенным покупателем. Недавно обращался к Варрику Тетрасу, отдав на пробу кровь Рохли, Шемлена и Злыдня, однако пройдоха меня кинул с этой сделкой.

— Зачем вы мне это сказали, мастер Аурикс? — Нарушил паузу Данариус, приложивший усилие воли, чтобы задуматься над только что сказанными словами вместо кристаллов, обёрток и продавца.

— Дабы исключить недопонимание в дальнейшем, магистр Данариус. Если вы позволите мне сделать компас души, то я буду делать вам своевременные ночные поставки в любом удобном нам месте. Вам и только вам по фиксированной цене.

— Удовлетворите моё любопытство — чем вам приглянулся этот повеса Варрик? — Отвлёк Данариус, усиленно обдумывая понятие "компас души" и заявление о любом удобном месте, сразу ассоциирующимся с эльфийской сетью элувианов, всё ещё разбросанных по закоулкам Тедаса и оставшихся непокорёнными Империей Тевинтер.

— Что сумел обмануть даже нас. Дварфы добывают — дварфы распространяют. В вашем случае, магистр Данариус, это известный интерес к исследованиям крови Титанов, а также смертельная борьба вашей Империи Тевинтер с философией Кун, крайней неприязненной к магии, — пояснил музыкально-шелестящий голос из-под затенённого капюшона.

— Я понял вас, мастер Аурикс. Кроме золота вас что-нибудь заинтересует в качестве оплаты поставок крови Титанов? — Тянул время магистр.

— Спасибо, но я считаю посредничество неблагонадёжным, а золото универсальным.

— Разумно. Вы мне тоже оставите компас души? — Магистр приподнял бровь над пронзающим стальным взглядом.

— Его вредно делать чаще раза в сутки. Я возьму за каждый ваш компас души по слитку золота, — известил Аурикс, прекрасно понявший, об чём спрашивали, но ответивший по-своему.

— В таком случае у нас с вами остаётся открытым вопрос обеспечения связи. Раб-кунари подойдёт?

Искор уже обдумывал этот вопрос. По памяти прошлого мира он знал способ изготовления парных камней ментальных посланий. В Тедасе даже успел потренироваться на лириумных камешках, изготавливая в стандартном виде серёжек, однако без мастерского владения Завесным Пламенем это пока детские куличики.

— Полагаю, его полуденное убийство обозначит вашу полуночную готовность к нашей приватной встрече близь места жертвоприношения?

— Верно, — чуть улыбнулся магистр, идя на компромисс.

— Полагаю также, что обёртка и компас души стоят демонстраций рабства крови и компаса крови?

— Вполне, — шире улыбнулся Данариус, едва не ставший походить на кота, облизывающегося с миски сметаны. Игра для интеллектуалов — маститым магам хватит нескольких показов заклинания, чтобы воспроизвести его самостоятельно. Но далеко не вся магия проявляется заклинаниями.

Умный человек вполне понял, как будет происходить двусторонняя связь. И ему страсть как не терпелось исследовать кровь других Титанов, нежели дрыхнущего где-то под Морозными Горами, где дварфы из Орзаммара добывают его кровь, просачивающуюся на Глубинные Тропы, тысячи лет назад бывшие рудными или лириумными выработками, ныне кишащими порождениями тьмы.

Когда рогатый раб пришёл и был взят под контроль магистром, мастер погрузил ставшую иссиня-чёрной латную перчатку прямо в грудь кунари, игнорируя одежду. С внутренним содроганием, но без сомнений тотемист прямо в средоточии души на месте неоформленного бассейна создал кристалл псикарнума, заодно делая слепок с действующего заклятья Раб Крови. После вынимания добычи всякие сомнения отпали — тифлинг, как называли этих полукровок в другом мире. Демонстрируя мутный тёмно-голубой шарик, представившийся Ауриксом произнёс:

— Вот лишнее доказательство, что эти монстры произошли от сношения демонов и людей. Вкупе со временем их первой высадки на юге и вторжения с Севера в тридцатом году Века Бурь это доказывает сокрытие Завесой лишь материка Тедас. Магистр Данариус, вы понимаете, что это означает? — С затаённым сердцем спросил юный оракул. Шарик был заброшен в широкий чёрный рукав и там пропал с концами.

— Так сразу затрудняюсь ответить, мастер Аурикс, — мягко увильнул маг, опешивший от способа изготовления, вида самого результата и заявленного вывода.

— Что демонические спириты, век от века множащиеся от разумной деятельности населения Тедаса, всё большим потоком устремляются за океаны. Косситы-кунари — это беженцы. Значит, когда-нибудь переполнится чаша терпения тех, кто за океаном. И они вторгнутся сюда уничтожить рассадник монстров. Снятие Завесы уже невозможно — это породит глобальный катаклизм. Поэтому они могут собраться и прибыть для полной зачистки Тедаса от всякой разумной жизни, способной порождать демонов. Есть мнение, что утилизирующая нашу тьму скверна — это заокеанское оружие против нас же самих, а объявшую весь материк Империю Тевинтер хитроумно развалили с целью пресечь её заокеанскую экспансию. Их шпионы веками промышляют на Тедасе, пестуя государственную разрозненность и церковное чудовище, поклоняющееся вымышленному божеству и уже растоптавшее магию до уровня, когда маститый магистр пялится на тривиальный ремонт битого стекла.

— Хм, Андрасте совсем не вымышленный персонаж, уверяю вас, мастер Аурикс, — с долей снисходительности заверил Данариус, смущённый последним замечанием.

Искор едва не хмыкнул, но решил и дальше кое-что рассказать из своих бесед с Эленай.

— Душа этой сомниари действительно обожествилась и принимает сакральную энергию от поклоняющихся ей. А вот молитвы к "Maker" растворяются в Тени за отсутствием адресата, тем самым укрепляя Завесу и отчасти нивелируя влияние людских пороков на Тень. Без этого воздействия и слива тьмы в её порождения демоны бы уже заполонили мир и создали натуральный Ад.

— Некий Бог создал Завесу — это же вы не будете отрицать? — Данариус огладил ухоженную бородку, мельком глянув на рабов, после взвешивания и отсчёта суммы разворачивающих небольшую лабораторию для создания компаса крови на раба-кунари.

— Завесу соткал эванурис Фен'Харел, — заверил Искор, едва не выдав, где именно — в Тарасил'ан те'лас. — Прочие эльфийские правители, будучи отрезанными Предателем от дремлющего мира, остались в своём вознесённом к небесам Золотом Городе, до Занавешивания зримым в "центре мира" со всего Элвенана, а ныне Чёрном и Осквернённом — ещё до сотрудничества с людьми спящих сознаний драконьих вождей, некогда побеждённых и заточённых теми самыми эванурисами при завоевании Тедаса. Иначе зачем бы им рваться в Золотой Город, кроме как за ключами от своих оков?

— Почему же эльфы не убили драконов? — Задал резонный вопрос задумчивый магистр.

— Из практичности — кровь древних Драконов ценна не менее крови древнейших Титанов. Я смотрю, ваши слуги закончили приготовления. Пора плодотворно завершать наш сегодняшний торг и встречу, магистр Данариус, — гость чуть повёл рукой в сторону кресла и заставленного оборудованием стола.

— Несомненно, мастер Аурикс. Только я теряюсь, что мне вам рассказать в ответ на вашу любезность, — шаркнул магистр, преисполнившийся достаточным уважением к таинственному коллеге по ремеслу, чтобы вести общие дела, сулящие баснословные прибыли и безмерное влияние.

— Будьте любезны донести смысл Архонту Дэйвану. Факты проверяемы — выводы подтверждаемы. Лучший ваш ответ мне, магистр Данариус, это стабильный поток золотых слитков в обмен на кровь Титанов. К слову, жидкость вместо кристаллов во многих случаях была бы удобнее, как вы считаете?

— Я согласен. Вы можете поставлять необработанный лириум в жидком виде, мастер Аурикс? — Весьма полюбопытствовал магистр, привычно сливая кровь раба. Учёный в Данариусе готов был поднять лапки кверху и высунуть язык, разряженным в пух и прах танцуя ремигольд.

— Более того, поставки в штампованных свинцовых канистрах были бы всем удобнее. Свойства напоминают ртутные. Тара ваша. Цена товара не изменится.

— За месяц я подготовлюсь, мастер Аурикс, благодарю, — любезно ответил магистр, мастерски управляющийся с колбочками, выдававшими дрожь нетерпения приступить к исследованиям новых сортов лириума. А ведь ещё днём Данариусу казалось, что он изучил лириум достаточно, чтобы перейти к следующему этапу своих исследований валласлин — древнего эльфийского письма на крови, ради которого и находился сейчас в Киркволле, выкупая очередную партию татуированных долийских эльфов.

Вскоре Искор узрел воплощение ещё одной теоретически изученной темы на практике, получив, что хотел от здравствующего тевинтерского магистра. Раб открыл окно, чтобы мгновенно обратившийся в ворона гость свободно покинул кабинет Данариуса, разумеется, сделавшего нужный для Искора вывод об артефактом происхождении показанной трансформации в птицу. Не прошло и десяти мгновений, как магистр с вожделением сцапал веер мыльных кристаллов и надолго застыл с ними.

Всего одна эта ночь перекрыла недельный заработок Искора на сведении шрамов и обычных татуировок — по соверену с носа падало в копилку первого чародея Джендрика, и думать не помышлявшего о выкупе соседних зданий под клинику — весь нежданный прибыток с клиники шёл на создание атмосферы курортного комфорта и стильной роскоши для заслуженно вышедших на пенсию магов.

Искор благополучно спрятал вырученные деньги в изученном им "Висельнике" — первый заработок контрабандиста составили только монеты тевинтерской чеканки. Днём юный целитель выгадал час уединения, чтобы совершить телепорт на Скалу Цейрад, а оттуда к хорошо различимому драконьим взором Маяку Киркволла, подражающему эльфийскому. Через ещё пару перемещений Искор в плаще-невидимке оказался прямо около входа во внутренний двор Казематов Киркволла и посетил Оружейную лавку, где дварф-торговец имел необходимый запас пустых рунных камней — приобретённых обычным человеком с неприметной орллесианской внешностью и распространённой у наёмников сборной солянкой на себе.

Купленные пластинки напоминали слюду толщиной в несколько книжных страниц. Как уже выяснил Искор, эти камни на самом деле являлись металлокерамикой и штамповались дварфами в неимоверных количествах из секретной порошковой смеси различных металлов, их сплавов, керамики, а также главного ингредиента — лириума, который замолкал после спекающего обжига. Обычно рунные слоты на предметах имеют стандартный шестигранный размер соты примерно с монету, но форм-фактор может варьироваться от вписанного в гексагон ромба и квадрата до круга и капли — это обусловлено дизайном оружия или доспехов. Искор в компании своей учительницы Эленай уже успел поглядеть через завесу на деятельность усмирённых в Кругу Магов Орзаммара. Как и ожидалось, те травили руны необработанным лириумом до стадии запекания табличек, а потом повторяли схему, тем самым производя мастерские руны — четвёртые по семи степеням качества и могущества. Потенциал раскрывался только магом, который бы добавлял эссенции стихий, добываемых из демонов, или соответствующие лириумные вытяжки из крови драконов или желёз виверны. Кстати, именно чистейшая эссенция духа была залита в руну, венчавшую посох магистра Данариуса, что всем знающим лицам говорило о его победе над сильным демоном Ужаса, которого он ещё умудрился призвать из Тени. Однако Эленай рассказывала о том, вся мощь дварфских рун была доступна лишь эльфийским мастерам Завесного Пламени, чьи изделия позволяли копьям стреляться цепными молниями, а доспехам защищать носителя Силовым Полем прямо во время динамичной схватки. Увы, это не спасло остатки эльфов Элвенана от коварной магии крови Империи Тевинтер.

— Варрик Тетрас, — раздался голос из-под капюшона ровно через три месяца после первого раза.

— Аурикс Навязчивый, — поприветствовал дварф, убирая руки от оружия, спрятанного в новом банном халате бордового цвета с алой вышивкой по мотивам роста лириумных жил.

— Торг. Руны. Присядем? — Шелестящий голос похвастался умением добавлять в тон ухмылку.

— Отчего же не присесть — присядем. Хотите на кол? Из драконий кости, специально для вас приготовил, — бахвалился Варрик, обзавёдшийся отметиной на сломанном носе и поредевшей волоснёй на груди. — Уж простите, руны ещё не успел вырезать...

— Мне не рады?

— О нет, что вы, что вы! Не покидайте меня так быстро, мастер Аурикс! Вино, шашлычок, плюшки? Позвольте мне быть радушным хозяином! — Язвил дварф, которого люди магистра Данариуса выловили и знатно потрепали, пока не стрясли все обломки.

— К делу.

— Конечно-конечно, торг, руны, присядем, а как же иначе, — паяц сел за стол эдаким пай-мальчикам с приторно-восторженной моськой.

Искор извлёк колоду шестигранных пластин, переливающихся зеленью и бирюзой символов. Руны качества мастера, достигнутого в упорном труде только на днях: пустые пластинки идеально прятались в молитвенно сложенных руках, а длительные церковные службы происходили дважды на дню. Вдобавок, спаренный тотем да двойные эссенции помогли научиться внедрять сперва одинаковые руны с двух сторон, а потом разнообразить. Далее только и оставалось, что напитать нейтральной эссенцией Тени и внедрить виспа, произведя примитивный обжиг в зелёном огне Завесного Пламени. Разработанная магами шкала позволяла легко следить за собственным прогрессом. К слову, смешенные руны не были новаторством, но обычно их склеивали из двух пластин по бокам пустой основы, получая из трёх одну толстую.

Варрику пришлось слезть со стула и подойти, чтобы взять выставленную на стол стопку и перенести к своему "королевскому трону". Правда, первая же пластинка заставила дварфа перемениться в лице.

— А вы умеете поражать, мастер, — произнёс Варрик с неподдельным уважением в голосе и взгляде, еле оторвавшимся от доспешной пластинки с ныне числящимися за тевинтером рунами бодрости и выдержки, что вахтенные латники оценят по высшему разряду, и второй защитной пластинки с рунами неистовства и молнии, в сочетании полезными для совершения резких рывков дуэлянтами.

— Внизу стопки пластинки со спаренными рунами выносливости и ускользания, — добавил Аурикс, про себя гордясь собой за недавнее достижение в освоении сложных глифов стойкости и нуля, одной формой дублирующих оба вышеозначенных сочетания рун. — Все они стандартно сцепляются вокруг основы.

Варрик выпучил глаза и присвистнул, а затем ловко разложил пасьянс из всего ассортимента на основе лишь ныне распространённых рун — для других пока рановато.

— Моя цена — это сумма гильдейской розницы каждой такой стандартной руны в отдельности. Для моей сдвоенной руны выносливости это составит двадцать четыре золотых монеты. Вы ведь приготовили слитки монетарного золота?

— Побойтесь Создателя, мастер Аурикс! Зачем мне эта куча рун? А без навара — увольте горбатиться, — поднял ладони Варрик.

— Вы видите завесный отлив? Этим пластинкам ни к чему специальный слот, для корректной работы их достаточно приляпать обычным клеем на крови Титанов, — заверил шелестящий голос. — Мой небольшой подарок вам, Варрик.

Искор вынул из рукава и подбросил дварфу в качестве примера новенькую латную рукавицу с известным клеймом Оружейного магазина, на тыльную сторону которой была явно небрежно приклеена двойная оружейная руна с тевинтерским глифом стихий, как раз каждый палец был объят ореолом современных разделов магии: огонь, холод, электричество, природа, дух.

— Вау! Какой шикарный приз королю кабацких свалок, — поцокал языком дварф, сходу найдя применение. Кто бы сомневался. — Всё беру. В смысле скупаю, конечно же я всё скупаю у вас, мастер Аурикс! — Не лебезил торговец, но близко к этому. Возможность сделать любое оружие или доспех руническим — дорогого стоила.

— Уж не обессудьте, Варрик Тетрас, но я сделал на вас компас души, — визитёр достал из рукава шарик сочного бирюзового цвета. — Вот такой сигнал будет означать мой полуночный визит к вам. Покамест предлагаю договориться, что через неделю я повторю визит и продублирую ассортимент, а вы соберёте заказы на третий раз — это пластины нужного форм-фактора с угольным обозначением надобных рун.

— Я согласен, куда деваться щуке из ухи, да? — Невесело хмыкнул пойманный на крючок дварф. — Прошу меня простить за прошлый раз, мастер Аурикс, я по дурости струсил, — честно извинился Варрик, но не унизился до преклонения.

— Я понимаю и не виню, потому сейчас даю вам второй шанс как моему надёжному партнёру, единственно специализирующемуся на реализации рун.

— Раз я буду единственным сбытчиком ваших рун, мастер Аурикс, то мы договорились, — твёрдо заявил Тетракс, уже понявший, какую баснословную прибыль упустил в прошлый раз. Старший брат рвал и метал.

— Договорились.

— Вы ждёте золота? Конечно золота, куда же Золото без золота? Разумеется, монетарное, в слитках, как вы изволите любить и жаловать, мастер Аурикс, — с улыбочкой говорил Варрик, отпирая хитрый замок на металлическом сундуке, в котором действительно блестели слитки, большие и малые. — А серебро мне на вино, шашлык, плюшки. Я прав?

— Да, — согласился Искор с отбрасыванием всей дробной части.

— Надо же, угадал, какой я молодец, возьму себе из сундучка слиточек, — припеваючи проговорил Варрик.

— У меня есть ещё одно предложение, от которого вы не сможете отказаться, Варрик Тетрас, — прошелестел голос из затемнённого капюшона.

— Вот же засада! Чуяла моя задница, что кол для себя точу, да надежда умирает последней, — смешно всплеснул руками Варрик. — Излагайте, мастер Аурикс.

— По технологии производства пластин иногда штампуют, но не спекают наконечники для стрел и болтов. Я готов совершенно бесплатно ящиками заряжать их для вас огнём или молниями в случае исключительных поставок на войну с кунари — официальный договор купли-продажи должен быть зарегистрирован и приложен к заготовкам, — предложил Искор, не став поминать и так понятную гильдию.

— Ух какая щедрая строгость! Я восхищён Золотом, браво! — Варрик даже захлопал в ладоши, совершенно не боясь, что шлюшка проснётся. — Разумеется, я принимаю ваше предложение, мастер Аурикс. Кто бы сомневался — уж точно не я!

Сгрузив в рукав золотую оплату и попрощавшись, гость исчез точно так же, как в прошлый раз, оставив нервно тикающего Варрика обливаться холодным потом — куда там магистру Данариусу с его кровавым рабством! Теперь младший брат лучше понимал занимавшегося семейным бизнесом старшего Бертранда Тетраса — в рыжей голове ураганом разрасталась чудовищная мысль о баснословной прибыли: если одна пустая пластинка под руны в рознице продавалась в полсотни медяшек, а одна зачарованная огненная стрела стоила в двадцать шесть раз дороже, то оптовые поставки целых ящиков задарма сделанных волшебных наконечников...

— У вас есть металлическая ванная, — неделю спустя произнёс незнакомец, когда забрал ранее оговорённые заказы и плату за руны.

— О-отличная, великолепная ванная! К моему великому сожалению, бронзовая, но за ваше золото, мастер Аурикс, я отолью себе золотую ванную, как пить дать! Хотите поплескаться с Сисиль? — Скабрёзно прошептал молодой дварф, махнув своей толстой и волосатой рукой на постель, где томно вздымались и опускались шикарные груди в прозрачном пеньюаре с лириумными узорами.

— Не хочу таскаться с ящиком, — окоротил гость варриковской берлоги.

— Оу, конечно-конечно, таскаться с золотой ванной много удобнее и престижней, об чём я только думал? Вам пересыпать?

— Будьте любезны и сперва наполните горячей водой, а то попортите, — прошелестели смешинки в голосе из затенённого капюшона.

— Дурья башка! — Варрик шлёпнул себя по лбу. И поспешил исполнить пожелание без озвучивания лишних вопросов. Даже в сарказме надо знать меру, особенно в язвительном.

Искору нравился искромётный юмор Варрика, но сейчас он был предельно напряжён и сосредоточен. Под округлённый взор карих глаз "мастер Аурикс" несколькими колдовскими жестами поводил руками над полнящейся водой ванной под широкие телеса дварфа. Из вынутой из тёмного рукава свинцовой фляжки пролился необработанный лириум яркого бирюзового цвета; при попадании в горячую воду вещество рассеивалось множеством шариков, напомнивших Варрику как-то устроенный им разлив ртути. После фляжки показались два мутно-голубых шарика.

Элементиты — это стихийные виспы. Призванный рой огненных элементитов с бульканьем засверкал среди наконечников для стрел, усыпавших дно. Осколки стихии сам себя расфасовали по изделиям, и сами же потянули к себе постепенно растворявшиеся шарики лириума, чтобы защититься от воды. Понадобилось совершить второй призыв, чтобы заполнились все гнёзда. Разумеется, две волны породили наконечники разной силы: первые проявили алые жилки, вторые просто сильно нагрелись — широки горизонты для совершенства. Заклинательное напряжение и трата тотемистом четырёх заранее подготовленных нейтральных духовных эссенций из Тени в кристаллах псикарнума на основе добываемого в Тени же лириума — полностью оправдали себя. Искор жалел только, что лишь душой мог призывать рои виспов — воплоти всегда получалось не больше одного на свободную эссенцию души в бассейне.

— Наконечники созреют, когда испарят всю воду, — констатировал мастер, немного постояв и полюбовавшись на дело рук своих. Тотемист так тренировался у себя в Джайнене с самыми первыми пластинками, неликвидными из-за ошибок с рунами в начале тайной карьеры рунолога.

— Круто, конечно, а как же моя любимая ванная? Мастер Аурикс? — Поднял Варрик свои честные-пречестные глаза. За его спиной в углу комнаты поднимались стенки джакузи — маленького личного бассейна.

— Через несколько сеансов она совершенно бесплатно будет подогревать вам воду в любое время дня и ночи.

— Чудесно! Всегда мечтал свариться вместе с креветками! — Нервно съязвил Варрик. — Из меня ещё никто не предлагал сделать суп, хи-хи...

— Подумайте о пожертвовании дварфского котла полковым поварам. Все армии Тедаса будут молиться на самовары Варрика, — попытался пошутить Аурикс.

— Спасибо, обязательно отчеканю себя в фас и профиль. Великолепная идея! И как она сама не пришла в дурную голову?

— На одну такую ванную максимум два подобных ящика, Варрик.

— Я понял вас, мастер Аурикс. Что-нибудь ещё?..

— Брать защищёнными руками или совком для углей, не класть с горючими материалами, не злить водой. Для электрических понадобится деревянная лохань.

— Разумеется, — деловито покивала голова на толстенной шее.

Варрик Тетрас оказался в высшей мере поражён той лёгкостью, с которой один золотой закупочной стоимости ящика превратился в продажные двадцать, если не больше — покажет оценка силы магии в двух получившихся разновидностях наконечников. Гильдейский договор предусматривал всего один вид, благо тевинтерское лицо — подставное. С пробной партией немыслимо по-другому.

Естественно, Искор понимал, что ни на какую войну с кунари первые партии его изделий однозначно не попадут. Он не собирался ничего предпринимать по этому поводу до тех пор, пока не научится призывать полноразмерных элементалей в восемь футов роста: тогда трюк с водой в ванной станет никчёмным — понадобится кузнечный горн. К этому времени Искор рассчитывал кардинально улучшить не только ёмкость своего пространственного кармана, но и выдавить его из Завесы, а лучше вообще сшить заново отдельным замкнутым подпространством, как по памяти получалось делать в другом мире. Драконий юноша не торопился, хотя в полноте использовал двадцать четыре часа в сутках — и без жалоб на нехватку времени. Впереди ожидали спокойные годы ни шатко ни валкого обучения в Санатории Форта Джайнен, где промывки желудочно-кишечных трактов каждого поступающего пациента стали рутинным занятием для мелкого выскочки, втихаря тренирующего заклинания Диагностики и Рабство Крови вместо Клизмы, которой обучил-таки Кейли и старшую чародейку Афрон. Теперь, когда Искор научился естественным образом выходить в сон, он десятикратно ускорял время внутри своего сновидения, преспокойно слушая разнообразные лекции Эленай Зиновии, после которых посещал спящего Освина Литрикса для отработки вместе с ним базовых приёмов, из которых искусные воины плетут схемы боя уже на рефлексах, отражая атаки на мышечной памяти.

Ох, как же Искор переживал за Алистера и жаждал затащить его в Тень, чтобы вместе общаться и тренироваться. Увы, если магов учили соединяться и входить в Тень, за счёт сомнительных выгод порождая у них фундаментальные уязвимости в виде одержимости, усмирения и безумия от лириума, то их псарей, храмовников, наоборот отгораживали от Тени даже во сне и замыкали магию внутри, однобоко уча арканных бойцов лишь очищению от магии да кулачным и оружейным ударам якобы праведными энергиями — их собственной сакральной магией веры в Создателя и противления злу на манер боевых клириков, повсеместно распространённых в другом мире. Необработанный лириум храмовникам действительно начинали скармливать после присяги на обряде посвящения, однако пичкать обработанным лириумом их начинали с первых дней учёбы, спаивая вместе с компонентами для получения зелья здоровья прямо в желудках — после во всех смыслах зубодробительных тренировок: либо организм учился насыщаться и удерживать в себе магию для лечения, либо мучимый болями ученик долго страдал. Алистера и других так же учили грамоте, давая приличное для ремесленника образование, но не более, делая упор на Песне Света. О, после учебки тот же бывший сэр Чилтон выходил в Тень во время обычного сна, конечно, но в прошлой своей жизни едва ли помнил сновидения, вдобавок, растущий в скелете лириум надёжно фиксировал душу в теле — это в древности спасало от сомниари, убивавших через сон в Тени.

Между прочим, ушлый Варрик действительно произвёл чеканку бронзовой ванны с соответствующей подписью, а вот шестую и последующие явки организовал в приватной обстановке подвала того самого Оружейного магазина, тонко намекая бизнес-партнёру о знании некогда сделанной им тут оптовой закупки пустых рунных камней, а также исподволь подставляя каждый раз новенькие "дварфские ванные с волшебным подогревом задниц", как их рекламировали, пока Бертранд Тетрас не совершал широкий жест дарения окучиваемым деширам Дварфской Торговой Гильдии, тем самым заодно взвинчивая стоимость для знати Киркволла. К первой рекламе ванн магистр Данариус уже уехал из своего здешнего имения обратно в Империю Тевинтер, где при каждой встрече с мастером Ауриксом пытался выведать что-нибудь о сети элувианов, хотя Искор телепортировался отнюдь не через волшебные зеркала-порталы, а научился целиком оборачиваться в захваченные инкарнумом завесные энергии и воплоти всплывать в зелёном коридоре, по которому уже умел свободно перемещаться на любые расстояния: покамест длинными сериями всего в десятки миль за один прыжок, но регулярные тренировки неуклонно увеличивали покоряемую дистанцию. В общем, жизнь шла своим чередом...

Глава 4, перевоспитание.

— Сосредоточься, Кейли, — прошептал ей в ушко Искор.

— Я не могу сосредоточиться, когда ты лапаешь мои титьки! — Возмутилась девица, меж тем помогшая стиснуть сильнее её упругие полушария с острыми сосцами.

— Делай, Кейли, — мягко потребовал похотливый мучитель.

Искор, прижимавшийся к спине сидящей девушки, жарко выдохнул в основание точёной шейки. Нежно бархатная кожа Кейли пахла душистым земляничным мылом, а волосы — лавандовым шампунем. Оба ученика сидели обнажёнными и ощущали себя вполне комфортно, хотя зимними вечерами да при ветре с моря свечи и огненная руна подмастерья в чаше не справлялись с отоплением. Кейли надулась, а Искор погладил её животик, ещё пока несильно подросший из-за малютки внутри материнского чрева. Добавить бы пяток годков обоим, и была бы со стороны — семейная идиллия.

— Я не могу, Искор, ну, перестань! — Заныла девица, когда несчастный коврик опять скомкался.

— Можешь, перестал, — коротко ответил парень, просто прижимаясь и обнимая со спины, грея собой и своей магией. — Давай ещё раз, — скомандовал он, щекотливо выдохнув на женское плечико.

Повинуясь его воле, Незримый Слуга расправил несчастный коврик, засыпанный песком. Искор тренировал это своё заклятье, переложенное по памяти из прошлого мира на местных виспов, которым достаточно было дать смысл жизни в услужении и придать призрачно гуманоидный облик, недостаточно насыщенный магией для проявления обычному глазу, но вполне способный переносить графины с водой или поправлять коврики. Кейли же под надзором Искора училась применять бытовые чары.

— Да зачем мне это вообще сдалось!? Мне вообще нельзя заклинать, вот! — Вспылила Кейли, выворачиваясь из объятий и вскакивая.

Девушка попыталась принять грозный вид, но без грелки быстро озябла.

— Кто тебе такое сказал Кейли? — Пытливо спросил Искор, окончательно садясь на пятки с кривой ухмылкой на презрительный взгляд девицы, брошенный на его подростковый пах.

— Инес. И Петра, и Сера, и Леора, и старшая чародейка Афрон! Все говорят!..

— А ты понимаешь, что тебе говорят? Пояснить? — Не повышая тона, предложил Искор, откровенно любуясь женской фигуркой, молоденькой и милой.

— Давай, — сдулась Кейли, возвращаясь и усаживаясь на край кровати перед Искором, тут же вновь приподнявшимся и прилипшим к девичьей спине, чтобы невозбранно лапать всюду, где хочется.

— Удерживаемая в себе магия будет охватывать и плод. Зародыш привыкнет к ощущению маны и при родах инстинктивно потянется к ней, а ты, как мать, всё инстинктивно отдашь. Магия в ребёнке сразу же и проявится. Твоё дитя мигом отберут. Но ты ведь хочешь сохранить ребёнка при себе, Кейли, правда?

— Угу... — всхлипнула девица, опуская руки парня под груди, чтобы оказаться в их защитном кольце.

— Тогда надо постоянно расходовать свою магию, чтобы твой источник не делился ею с плодом. Этим мы с тобой втихаря и занимаемся, заодно учась бытовой магии, чтобы приспособить её для обслуживания пациентов. Успеешь стать мастерицей в этом, Кейли, и твоя будущая предродовая комната станет твоей спальней здесь на многие годы. Ты ведь хочешь свою спальню, правда?

— Очень! Очень хочу, Искорик, — заверила Кейли, подставляя свою шейку.

— Тогда почему ты меня не слушаешься? — Укорил парень, пощекотав дыханием кругленькое ушко.

— Слушаюсь...

— Тогда почему вместе с массажным втиранием сэру Дромесу крема против простатита ты тискала его причиндалы? — Напомнил Искор сегодняшний случай.

— Он... он сам попросил! — Нашлась Кейли.

— Не ври мне, а то обижусь и выгоню, — посерьёзнел парень, резко отсев назад.

— Прости! Прости, меня Искор, больше не буду, я нечаянно!.. — Кейли уже хотела было огладить его бедро и зайти выше, но вовремя остановилась, вспомнив уговор.

— Кейли, ты спрашивала у Инес, Петры, Серы, чему их учил мастер Ирвинг, побуждая родить? — Холодно и строго спросил Искор, учась лицемерию.

— Да-да, я всегда спрашиваю, когда они приходят из Форта в Санаторий. Я должна заниматься сексом только с одним парнем, вот. Но у нас же с тобой нет секса! — Вновь надулась Кейли, упрекая указательным пальцем в вялый пенис.

— Глупенькая девочка Кейли. Ты смотри не на корень — ты зри в корень. Почему с одним парнем, знаешь? — Участливо и мирно уточнил Искор, не способный долго притворяться букой.

— Поясни, пожалуйста, Искор, — состроила она милую мордашку и даже ручки просительно сложила перед своими соблазнительными грудями.

— Кем была твоя мать?

— Шлюхой, — обиженно процедила Кейли и отвернулась.

Искор быстренько перебрался по застланной шёлком постели и прильнул к девичьей спине, защитив кольцом рук.

— А другие девочки в той палате охотно сосали у храмовников?

— Н-нет...

— Мужчины вместе с семенем извергают толику энергии своей души. Чем приятнее ему было во время секса, чем выше он имел желание ублажить свою партнёршу, тем больше энергетическая отдача. Чувствуешь?..

— Ага... — протянула Кейли, ощутив нечто непонятное в области живота, где Искор прижал свою руку.

— Я учусь так делиться. Новая жизнь рождается от соития мужского и женского начала. Поэтому для нормального развития дитя должно получать энергию обоих типов. Очень хорошо, когда плод ежедневно омывается удовольствием матери. И вот тут ждёт подвох. Если мать будет получать мужскую энергию души от множества партнёров, то у ребёнка будет врождённая путаница — кого считать отцом? А если это девочка, то у неё уже во чреве запечатлевается потребность в разнообразных мужских инъекциях — для неё именно это норма. Шшш... Я же рядом, я помогаю тебе, Кейли. Постарайся ради своей дочери Тайте. А потом, когда перестанешь кормить её грудью, можешь хоть каждый день в бане отдаваться сразу взводу храмовников. Хотя я не уверен, что матери внебрачного ребёнка наследника Кусландов позволят разврат — отберут и сами воспитают. Поэтому слушайся меня, Кейли, и будет тебе счастье. Можно и семейное, хотя мужчины обычно жуткие собственники, чтобы делиться своей бабой с другими. Если у тебя не будет эксцессов до родов, я помогу тебе приворожить зрелого мужика из храмовников, что и драть тебя будет по самые гланды, и дочку приветит за родную, и защитит вас. Не смотри на молодых и зелёных, ищи матёрого из старых капралов: на кого покажешь, того и поставим смотреть на роды.

— Угу...

— Ну, если "угу", тогда ласково смети грязь с коврика, будь умницей, Кейли, — Искор нежно поглаживал девушку, старательно пытаясь не привязываться к ней лично, а держать за учебное пособие. — Ты главное пойми, Кейли, у малышки Тайте надо выработать врождённый инстинкт, что отдача магии — это приятно. Давай, вообрази коврик мужской пиписькой, а всю грязь спермой, которую хочешь высосать.

Девица нервно хихикнула, утёршись и послушно попыталась выполнить заклинание.

— Ты не смейся, я серьёзно тебе говорю представить это. Может быть, горящая свечка на коврике тебе поможет увидеть стоячий член? — Предложил Искор, сразу ощутив жар от прилива крови к женским ушам и щёчкам. Вообразила!

Парень нежнее обнял, поощряя, но вскоре сам прыснул со смеху от того, как вместо пыли вытянулось свечное пламя. В итоге всё опять закончилось свалкой с щекотаньем и привычным вытягиванием маны уже из сладко заснувшей Кейли.

Дорвавшись до статуса лекаря, Искор совершенно отлынивал от бумажной волокиты, радуясь, что заботливый и предусмотрительный Ирвинг приписал к нему Петера, ставшего палочкой-выручалочкой, всегда имевшей при себе планшет с делами пациентов, которых обходил юный лекарь — стажёрским хвостиком за маститыми докторами. И пусть взрослые откровенно саботировали обучение математике и прочим наукам, кроме непосредственно связанных с медициной и алхимией, Искор был этому несказанно рад, а уж как Кейли была счастлива трепаться с пациентками, со всего баннорна Недремлющее Море съезжавшимися в родительное отделение Санатория Форта Джайнен.

— Это осколок, Кейли, просто дополни его смыслом жизни — лечить, — вновь попытался объяснить Искор в один из весенних вечеров. Ему оставалось надеяться, что "клиентка" дозрела.

— Я пытаюсь, — смиренно выдохнула девушка, ценившая нежные объятья парня куда больше его занудных уроков. — Вот, цвет поменял.

— Ты не поняла. Хм... Старшая чародейка Афрон месяц училась этому заклинанию. Сперва она пробовала вызывать осколки как для Волшебного Огонька. Затем сумела потратить уйму маны для призыва виспа-фонарика из Тени, но он лечил только её. Она проходила тот же этап, что и ты, Кейли, пытаясь создать свой собственный осколок, пока в какой-то момент не поняла, что надо создавать не осколок, а сразу Лекарский Фонарик — мелкого цельного спирита.

— Вот я и пытаюсь, — надула губки Кейли.

— Старшей чародейке Лолоу потребовалось всего два занятия, чтобы создать Лекарский Фонарик. И это её заклинание может часами висеть в людном приёмном покое или общей палате, а Лекарский Фонарик старшей чародейки Афрон дольше минуты никогда не держится. Скажи, пожалуйста, Кейли, в чём отличие их магии?

Девушка повздыхала, пожевала губки, попыталась умаслить лёгким поглаживанием локотком бока парня, приятно льнущего к её спине и мерно дышащего горячим ароматом дорогущего какао из далёкого севера.

— Ты говорил, Искор, что Афрон покровительствует ангел Сострадания, а Лолоу — ангел Надежды, — наконец-то вспомнила девушка.

Знала бы она, чего Искору стоило поджечь нужную мысль в её сумбурной головке!

— Правильно, — парень поощрил девушку облизыванием и целованием мочки уха. — А ты будешь спиритическим целителем?

— Нет, я же порочна. Знаю, уже, хватит всё время мне это повторять, — засопела Кейли.

— И я тоже не специалист в этом их спиритическом целительстве, Кейли. Мне никакой ангел не покровительствует, а у них есть. Однако я создаю добрых спиритов и учу их делать таких же. И тебя научу, если ты тоже приложишь старания, Кейли. Дело не в том, что ты спиритический целитель или травница. Суть в твоей воле и желании поделиться лечением.

— Я хочу, и желаю, и делаю, но ничего не выходит, — капризничала беременная девица, но повышать тон на Искора более не смела.

— Знаешь, почему Лекарский Фонарик Лолоу так долго держится? — Поинтересовался Искор, скрывавший, что его спириты могут висеть целые сутки, если в них залить эссенцию души.

— Нет. Скажи, пожалуйста, Искор, — попросила Кейли, ведя рукой парня по-своему заметнее подросшему животику.

— Потому что Лолоу — надеется. И её Лекарский Фонарик Надежды питается надеждами страдальцев на избавление от боли. Когда в приёмном покое нет посетителей, то некому испытывать надежды. Когда в общей палате все лежат без болей, то думают о разном, и спириту Надежды нечем питаться — он тает, гаснет. Сострадание вообще редко кто испытывает из больных, они наоборот жаждут, чтобы им сострадали, им сочувствовали, а не они. Но и Лолоу, и Афрон, и я, и другие целители — все мы делимся своими чувствами, когда создаём заклинание Лекарского Фонарика. Хм...

— Что такое, Искор? — Чуть взволновалась девушка не перемену.

Искору захотелось побиться головой об стену! Ведь он сам прошлым летом внедрил в девичью голову мысль-идею о цветочных формах для Волшебного Огонька — прочно укоренилась.

— Одного чувства мало, куколка моя, нужно ещё и мысль вложить. И порядок тут роли не играет. Давай, Кейли, попробуй сперва придать виспу форму. Смотри и делай, как я...

Появившийся зелёный сгусток принял очертания рыбки, натуралистично поплывшей в воздухе. Затем преобразился в цветного попугайчика. Далее...

— Ой... Ах... А-а-а, получилось! Получилось! У меня получилось! — Обрадовалась Кейли, когда её висп принял форму такого же зелёного, пушистого и милого котёнка, как у Искора. Киски и девушки — лучшие друзья.

— Здорово! А теперь почувствуй, разве твой котёнок не захочет подлечить красный хвостик братика, на который ему наступил злой храмовник? — Жалостливо пролепетал Искор, с выдумкой воспользовавшийся двойственностью своего тотема, чтобы в одном соединить противоположности.

И это сработало! Добрый висп-спирит сам подсказал создательнице, что ему надо, чтобы исторгнуть лечение по больному хвосту, воспринятому им за врага — храмовника. Ещё несколько раз хвост и лапки пособия Искора выгибались под неправильными углами, краснея, чтобы кошачье заклинание Кейли "излечило", закрепляя успех. Недели предварительных тренировок вылились в полный успех, да такой, что на следующий день голубовато-зелёным котёнком Кейли не умилялись разве что усмирённые — даже храмовники брали на руки, совершенно забыв, что имеют дело с той самой Демонической Цветочницей, которая своим заклинанием превратила в одержимых демонами десятки храмовников в Цитадели Кинлох.

— Кейли, давай подшутим над тем храмовником? — Спустя несколько дней заговорщически предложил Искор перед поворотом с лестничного в приёмный покой сразу слева у парадного входа.

— Ну-у, давай. А как? — Спросила девица, не отличавшая одинаковых латников.

— Давай поменяемся котятами, и ты ему отдашь со своих рук.

— Эм, хорошо. А в чём прикол? — Насторожилась деваха.

— Увидишь, — пообещал Искор.

Вскоре два невинных стажёра второй раз прошли в сторону приёмной, где опять нашлись идиоты, поскользнувшиеся на льду. Кейли, как и обговорили, невинно передала ластящегося пушистика.

— Сэр Ирнул, как вы думаете, Демоническая Цветочница выросла в Демоническую Кошатницу? — Невинно уточнил миловидный мальчик, поменяв зелёный цвет заклинания на демонически кровавый с соответствующей аурой.

Невероятно исхитрившись, красный котик прошмыгнул в уязвимую подмышку латника. Результат превзошёл все ожидания — вусмерть перепуганный храмовник звучно обосрался в своих латах и завонял. Кейли ахнула, прикрыла ротик и опрометью бросилась прочь, со стороны выглядя, как давящаяся смехом. Искор обернул к опешившим посетителям шкодливую гримасу, подмигнул другому храмовнику и дал дёру за девицей, без труда догнав на лестнице и прижав к стене:

— Ты думаешь, я не узнаю?! Ты лизала причиндалы Нитару перед его выпиской, а потом отошла к двери и оголила грудь, дав ему кончить! И этому Ирнулу подтирала зад, передёрнув чуток и отойдя вертеть голой попой и киской, — сердито и быстро прошептал Искор в прослезившееся лицо, полное ужаса. — Я предупреждал тебя, что приму меры. Посиди, пореви заодно по выкидышу! Или марш в исповедальню, дура!

Как ни жесток урок, но его следовало преподать. Сделав выговор, Искор перемахнул через перила вниз и ещё раз, сбегая в подвальную лабораторию по изготовлению зелий. Он понимал опасность выкидыша на почве нервного стресса, однако заранее позаботился о нейтральной эссенции души в заклинании-котёнке самой Кейли, который сейчас побежал за ней, по пути бросая свои мелкие лечебные сгустки, спасавшие критическое положение. Уж матушка Тайте да целительница-повитуха Элель вправили молодке мозги по самое не балуйся — риск потери ребёнка ей ещё долго припоминали. Самого Искора предсказуемо наказали отработкой с зельями, чего он и добивался: из одних и тех же компонентов юнец теперь делал в два раза больше припарок и зелья здоровья, а дополнительные материалы и время расходовал по своему усмотрению, в том числе через независимую организацию Блэкстоунских Волонтёров отправляя эрлу Эамону посылки с продукцией отменного качества, которые выносили храмовники за "щепотки ядрёного лириума от магистра Данариуса".

Капрал Освин благополучно замял дело, ещё и выставив капрала Ирнула виноватым в том, что заставлял беременную девочку заниматься всякими пошлыми непотребствами. Так что Кейли к матушке Тайте в послушницы, а Ирнула в рядовые служить в баннорне близь Морозных Гор, где горные племена авваров часто нападали на деревни. Под это дело завербованный храмовник Освин сумел сбагрить первому претенденту на звание лейтенанта ночное дежурство в Санатории, где матёрый рыцарь-капрал благополучно завалился на боковую, став прекрасной мишенью для юного сомниари, заронившего идею в благодатную почву: зрелому мужику хотелось семью, но это уязвимость — женатых почти никогда не повышали до лейтенантов.

— Ну-ну, Кейли, при мне можешь не строить из себя невинную овечку Создателя, я сам тебя наставлял блеять по церковному, — произнёс Искор, опираясь на локоть и играя чёрной косичкой, кокетливым хвостиком возлежащей на пуховой подушке. На изящный девичий стан можно было любоваться и подольше.

— Не прощу, — буркнула Кейли.

— Хм?

— Ты подверг риску моего ребёнка, — гневно процедила девушка.

— Правда, что ли? То-то твой котёнок за тобой бегал целые сутки и отправлял целебные облачка. Или ты сдуру решила, что вдруг стала крутым магом? Серьёзно?

— Дурак! Дурак-дурак-дурак!.. — Выпалила Кейли, спрятав лицо в ладонях.

— О, я не буду тебя унижать вымаливанием прощения за оскорбительные слова, Кейли, просто послушнице не положена будет двойная перинка и шёлковое бельё на двуспальной кровати. Вместо уютного номера-люкс в другом конце коридора, который у округлого бока Бочки, тебя поселят в каморке два-на-два шага, где сейчас стоят швабры и вёдра...

— Не-е-ет! П-пожалуйста, Искор... — всхлипнувшая девка перевернулась на спину, открываясь для ласк, что парень и не замедлил сделать, протянув руку и облапив наливающуюся титьку.

— Так-то лучше. Ты не думай, Кейли, я не бессердечная гнида, хех, а расчётливая сволочь. Пойми, требовалась естественная реакция. Подлинный стресс, — парень переместил руку на живот. — Твоя девочка достойно пережила его, Кейли, её дух направил к тебе магию вместо пробуждения дара у себя. Так что теперь можно не боятся, что сильный стресс в пубертатный период пробудит у неё источник. Если надо — сами инициируем, Кейли, тогда и так, как нам это будет удобно и выгодно. А ещё вспомни наш уговор в самом начале: я изучаю женское тело, включая беременность. Я своё слово держу, а ты уклоняешься, вот и страдаешь.

— Я больше не бу-у-уду...

— Ты всегда это говоришь, а потом Ларбан, Нитар, Ирнул, Урвинс, Дедод. Ладно, хватало ума защищаться Волшебным Огоньком. Но ты всё никак не поймёшь, что дух девочки уже в тебе и разделяет все твои мысли и чувства, Кейли. Порочные мысли, порочные чувства, порочные поступки. Тебе не перед пресловутым Создателем или Андрасте надо раскаиваться, а перед своей малышкой в утробе...

Девчонка заревела и разрыдалась. Тростинка-парень дал себя обнять и поплакаться на тощие рёбра, всё никак не обрастающие рельефными мышцами атлета. Успокаивая и поглаживая, Искор интуитивно определил момент и продолжил:

— Благородная дочка Тайте — вот твой Свет и твой спасательный Круг, Кейли, пойми это уже, наконец. Девочке пора повзрослеть в женщину, не просто сексапильную и обольстительную, а умело этим пользующуюся: Нитар и Ирнул — прихоть, а вот Ларбан, Урвинс и Дедод — полезные знакомства и нужные связи в будущем. Но всё равно тебе следует обуздать себя и потерпеть до конца грудного вскармливания. Всё окупится будущим, а ты живёшь настоящим и потому рискуешь сгореть, как сеньора Джимена, перекормленная церковным лириумом и в свои пятьдесят уже бредящая развалина. Надеюсь, ты понимаешь, Кейли, что дед Блаин — это практикующий лекарь. Он не спиритический целитель, но ему более восьмидесяти, а между ног у него всё прекрасно работает, как дварфские часы с кукушкой. И Джендрику давно за шестьдесят, а выглядит он как Ирвинг. Травнице и старшей чародейке Ханезро за семьдесят, а внешне больше пятидесяти не дашь. Причём, если последние трое упомянутых — урождённые маги, то дед Блаин из простолюдинов, как ты сама, Кейли. Поэтому смотри уже сейчас, куколка моя, что твоя растущая лоза полезет оплетать: плетень, особняк, дерево? Из каких цветов ты будешь кормиться, когда станешь бабочкой, и какая расцветка крыльев обеспечит привлекательность и защитит от птиц? Не подумаешь заранее, Кейли, после родов будет поздно. А вот прямо сейчас, девочка, раздвигай-ка ноги пошире — твою дочку надо поощрить за правильный выбор.

Искор переместился лицом к доступной киске, пока не спеша целовать ради эстетического удовольствия и готовности Кейли. Когда тотем настроен на партнёршу, то тотемист разделяет наслаждение, словно не ублажает кого-то, а сам с собой занимается рукоблудием — Искор научился. Так что всё к обоюдному блаженству...

Искор сам себя настраивал так, чтобы первая поллюция пришлась в день его тринадцатилетия, когда Кейли в конце восьмого месяца беременности съедет из его комнаты. Не бог весть какое достижение, но всё-таки душу греет — можно будет перестать поддерживать мнимый состав крови и гармонично пройти пубертатный период в родном облике снаружи и внутри. Жаль только было Искору, что ни Алистер не проявлял быстрых успехов, ни оставшимся в Цитадели Кинлох друзьям не светит одеться в синие мантии ещё несколько лет, а ведь он так по ним всем соскучился!

Глава 5, речной дракон.

Река Дейн единственная, вытекающая из озера Каленхад, не считая северного перешейка в залив Фламберг. Берёт она своё начало практически от середины синей водной глади. Само по себе древнее озеро примечательно тем, что талые воды с ледников Морозных Гор — смывают лириум. Множество подземных речушек выносит из-под земли растворённую в воде магию. Цитадель Кинлох не зря построена на севере, как раз находясь примерно посередине сужающейся горловины, несущей озёрные воды в море — несущие магию к впитывающей её древней башне. По берегам озера Каленхад всегда урождается больше всего латентных магов, а также в деревнях по берегам реки Дейн, несущей в своих водах ту же магию, только менее концентрированную.

Зимний филин летел высоко над тёмной лентой вод, ещё сопротивляющихся сковыванию льдом. Впереди показались огоньки — окна в домах обывателей, коротающих всё удлиняющиеся вечера. Облетев круг, крупная птица пристроилась на ветви, где уже присаживалась неделю назад. От филина отделился призрачный силуэт его собственной теневой версии, а оба ока зажглись потусторонним зелёным светом, переключаясь на удалённое зрение. По направлению взгляда — дом.

Самое обычное сельское строение. Самая обычная семья с парой девочек семи и одиннадцати лет, дородной женой и плечистым мужем, собравшим со своей пашни обычный урожай — силки он ставить не умел. И так случилось, что неделю назад и сварливая жена стала хорошеть и готовить вкуснее, и угрюмый муж смазал петли в доме да смастерил кресло-качалку, а идея попробовать ещё раз завести в доме пацана так и витала. Былая любовь не воскресла, но привязанность окрепла. Девочки уже уложены, но ещё не заснули, чтобы отпустить родителей в ещё тёплую баньку.

Зелёный взгляд в ночи стал тёмно-бирюзовым от прибавки магии. Судьба вопроса колебалась между да и нет. Филин наклонил голову вправо и перевёл взгляд на баню с деревянным спуском к причалу, общему с младшим братом, чья рыбацкая лодка лежала под навесом. Младшенький тоже хотел воспользоваться теплом и уединением, ещё не зная, что жинка почти месяц уже беременна — тройней братиков для прелестной белобрысой девчушки. Самая удачная для наблюдателя находка — оба взрослых брата являлись латентными магами, чей дар в их рутинной жизни так и остался спящим.

Филин встрепенулся, обернувшись долговязым юношей на вид лет четырнадцати-пятнадцати, который быстро запахнулся в зеркальный плащ, сделавший его невидимым. Под веткой взвихрился и тут же утих ветерок. Незримый обычным взглядом маг пробежался прямо по воздуху, успев подхватить свою тень-птицу и преобразовать её в паучка, который вскоре свесился к девчачьему носику и пощекотал, исчезнув от чихания. Закрывавшаяся входная дверь вновь открылась, чтобы сердобольная мамочка вновь склонилась над кроваткой, а муж, тискающий жену за аппетитную попку, начал опять укачивать пробудившуюся дочку.

Предотвратив один неблагоприятный для себя исход, Искор скользнул по воздуху к следующему окну, чтобы краем заклятья Усыпления задеть лишь двух ворочавшихся девочек да едва тронутых сединой дедушку с бабушкой в соседней комнате. Ещё раз с благодарностью помянув чету в пристройке, тотемист вытянул свой тройственный тотем на десяток шагов, объединив в круг себя и обоих родителей в спальне. Затем Искор закрепил одну эссенцию у себя в чакре пониже пупка и стал тискать свои причиндалы, по-юношески быстро заводясь — возбуждение передалось и деревенщинам.

Вторая часть — испытание воли и мастерства Искора. Хотя сексуальные энергии грубы, но их сила — пробивная. Этим в очередной раз и собирался воспользоваться малец. Следующий акт развернулся в бане. Тотемист убрал все шмотки из инкарнума, оставшись сидеть в одном плаще из паучьего шёлка и тискать свою хозяйство, стараясь разжигать в трахающихся напротив него людях только их собственные смелые идеи, совпадающие с желаниями самого юноши увидеть, как плюхаются титьки всё ещё полноватой женщины, скачущей на широкоплечем и мускулистом муже, или как она выгибается назад, а он догадывается протянуть руку для ласк её мокрой киски.

Отнюдь не грубое Рабство Крови, Искор обучался всестороннему влиянию на людей: гормоны, эмоций, мысли. Легчайшие воздействия в комплексе приносили желанный результат. В перспективе тотемист намеревался навостриться в этом мастерстве так, чтобы даже опытные чародеи при разговорах не замечали склонения к тому или иному решению, нужному пепельноволосому собеседнику. Впрочем, Искор совмещал приятное с полезным, разделяя чужое удовольствие, как научился с Кейли. Юный дракон страстно желал лично заняться сексом, но берёг свою девственность для магического ритуала, которого ждать ещё не один год, а хочется сейчас!..

Горевшая на окне свеча как раз прогорела, когда зрелых супругов наконец-то накрыл одновременный и неожиданный для обоих яркий оргазм — тяжело и часто дышащий юноша с силой сжал свой член для предотвращения собственного извержения. Мощная чужая эйфория накрыла Искора лишь по шею — воля к вожделенной магии превозмогла! В нынешнем эротическом ритуале тотемст сумел сжать в своей чакре эссенцию тройной плотности! Добившийся своего усиления маг поблагодарил за те крики наслаждения, что издала измождённая сексом супружеская пара: Искор через природную чакру выплеснул результат своего уплотнения эссенций души в материнское чрево и удержал там достаточно, чтобы оплодотворение яйцеклетки совпало с её одухотворением дарёной части души драконьего юноши.

Уже вторые тройняшки! Родственные Искору не по крови, но душой. Почти уже четыре десятка таких детей зачато по селениям вдоль реки Дейн. Будущие сподвижники, верные душой. Могущественные инкарнаты — воины-маги. Их сила будет развиваться вовнутрь, даря счастливое детство в любящих семьях, чего сам Искор не смог бы дать своим детям. Да и будут все эти чада плоть от плоти — родительские. Только души — драконьи. Пафосно, а реально всё прозаичнее.

Для пользователя инкарнумом сформировать душу — это даже не эпическое, а поистине божественно достижение! Да тщеславно. И да — хитро. На самом деле совсем не Искор сформировал сейчас души, а они сами по мере деления клеток образуются совершенно естественным образом, просто тотемист изначально подарил свои эссенции души — в достатке дал готовый материал первого сорта, какой есть у желанных детей в благородных семьях. В процессе роста во чреве плоды познают родительскую любовь — частицы их тоже вложатся в деток. В прошлом мире ритуальные зачатия — обычное дело, только там божественные сущности делились своими сакральными силами с мужчинами и женщинами, занимавшимися на алтарях любовью во имя бога. Так получались талантливые: полководцы, коммерсанты, деятели искусства, учёные, воины и маги. Выдающийся потенциал и предрасположенность, а отнюдь не сверходарённость — это Искор оставил для собственных детей по крови и духу. Естественно, подарок Искора и на будущей матери скажется в лучшую сторону — её заботы и внимания с лихвой хватит даже для зятя с тёщей! К слову, юноша считал занимательным делом сравнение драконьего мышления с человеческим, особенно в контексте разведения фермерами домашних животных.

Из-за погасшей свечи и кое-кем тихонько откинутого крючка — с двумя парами случился конфуз. Одни уже хотели зажечь свет и ополоснуться перед вторым заходом, как другие со своим светом ввалились в якобы свободное помещение. Искор всё ещё жаждал разрядки, а потому очень постарался внушить безумную идею оргии: как никак место в помещениях есть, братья родные, все свои, люди взрослые, а секса хочется прямо невтерпёж! Возбуждение зашкаливало. Внутренний голос от "брата меньшего" взял мужчин на слабо...

Искор едва успел достать свинцовую флягу и выпить сразу четыре порции жидкого лириума, ранее обработанного под себя Завесным Пламенем. Тройственность природный чакры — это не единственное достижение, которое провидец усматривал на сегодняшний поздний вечер.

Молодёжь оказалась более активной и смелой на принятие и воплощение идей. А ещё скорой на бурный финал: тотемист сперва от них резонировал, а потом переместил тотем к тридцатилетним, существенно продлив свой фееричный оргазм, расширивший бассейн эссенций души сразу на две позиции! Да-да, юный дракон тройным тотемом сумел уворовать себе латентный магический дар от обоих братьев: всё равно им он без надобности, ещё и Церковь сгноила бы за пробуждающуюся у них магию.

Искор заранее прибёг к Глифу Тишины на себе, а также вместо скамьи устроился с обеспеченным инкарнумом комфортом на полу у стены, так что никто его не заметил, впрочем, родственнички сами были никакущими, утонув в блаженной эйфории. Обычная банная возня заставила лишнего пятого по-быстрому ограничиться ополаскиванием при помощи духа воды, обтёршего его под плащом-невидимкой, и выйти в раздевалку, дожидаясь, пока старшие отправятся на боковую, оставив младших развлекаться до упора.

Дважды добившийся своей выгоды провидец вернулся сюда ещё через неделю. Он убедился в нормальном протекании беременностей, а также в том, что семейные отношения резко улучшились, аж седеющих родителей отправили в пристройку и всех трёх девочек собрали в одной комнате, чтобы одна пара укладывала детей, пока другая спокойно наслаждается сексом. Ещё рано было суетиться относительно материальной помощи, однако Искор уже придумал, как весной после схождения льда отправит братьев на рыбалку с сетями и подбросит им жирного сома, у которого в желудке окажутся золотые кольца и монеты, чтобы прокормить будущих карапузов.

Возвращаясь в Джайнен после инспекционно-прогулочного полёта над пеленой облаков, зеркально-стальной дракон отклонился на сотенку с лишним миль на северо-восток, чтобы незримо посетить морской городок Западный Холм. По пути Искор вновь испытал боль в сердце, что не сам принимал на свет новорождённую милашку Тайте. Намеренно оторвал от сердца. Мог настоять, но ограничился обращением к первому чародею. Разумеется, Джендрик удовлетворил заранее обговорённую просьбу роженицы Кейли об участии в качестве повитухи — старшей чародейки Лолоу. Расчётливый план удался по всем пунктам, но как же щемило сердце!.. Ужавшись и оперившись в зимнего филина, драконий юноша пристроился на конёк крыши обычного дома простолюдинов. Вроде как уснул, но на самом деле вошёл в транс для развития дальности и проникаемости своей природной чакры, чтобы затянувшиеся роды в этом доме успешно завершились менее чем за четверть часа. Да, после запрета принимать девочку у Кейли, первый чародей Джендрик снизошёл до разрешения Искору принимать любые другие роды, так что у юного дракона уже имелся личный опыт с десятками разрождающимися от бремени роженицами — помощь в появлении на свет новой жизни всегда вызывает светлейшие и восхитительные переживания! Вот и сейчас зимний филин не торопился улетать, а поддался эмоциям и предался воспоминаниям, всё ещё благотворно воздействуя на малышку Ингрит — так молодые родители назвали свою новорождённую, удивительно спокойную, крупную и крепенькую девочку — первое их дитя.

На следующую ночь белопёрый филин безостановочно пролетел до середины озера Каленхад. Пользуясь бураном, из туч в середину полыньи чисто вошёл мифриловый дракон, "начищенный до зеркальности". Не рыбой, но в своём истинно родном обличье от матери Искор с удовольствием искупался в зимнем озере, скоро окончательно затянущимся льдом. От истоков до первой развилки реки Дейн юный и потому небольшой мифриловый дракон тоже проплыл в своём истинном обличье от матери, только вместо зеркальной маскировки применил клубы тени, сокрывшие все детали фигуры.

За разделяющей русло скалой приютилась более крупная деревенька — в зажиточном Крествуде имелось более полусотни домов. Тоже банька, куда намылились молодожёны, оставившие полугодовалую малютку на бабушку, которая ещё сама была более чем способна родить здоровое дитя. Искор уже два с лишним месяца назад обеспечил этой молодой чете — двойню. И сейчас он собирался просто и незатейливо пронаблюдать за переплетением юных, красивых и горячих тел, воплощающих его желания: вуайеризм вкупе с рукоблудием — приобщение к чужому сексуальному наслаждению и преумножение его. Искор не боялся, что для него самого померкнут ощущения, когда он самолично займётся интимом с понравившейся девушкой, поскольку чётко разделял своё-чужое. Он сам бы сейчас мог с лёгкостью завалиться в бордель, хоть в своём облике, хоть в мужском по любой фантазии, однако покамест ждал своего полного полового созревания как мужчины, дабы потом женские энергетические примеси во время секса продолжили его развитие естественным образом: торопливый старт в этом деликатном деле даст сиюминутное наслаждение, но пойдёт в ущерб будущему развитию. Всю пользу от самоудовлетворения тотемист уже выжал, так что ему оставалось эстетическое удовольствие при наблюдении за чужими любовными утехами, хех, реализующими желания самого Искора, неудовлетворённые с Кейли, благополучно нянчившейся со своей лялькой в отдельной комнате-люкс, как обещано.

Разумеется, имелся и профессиональный интерес — юный целитель не забывал регистрировать самочувствие зародышей во время бурных родительских услад. А ещё две нейтральных эссенции из Тени тотемист безопасно смешал и поляризовал энергией душ влюблённых людей: одной их мягко и медленно обогатил, а другую забрал себе, оставив разгорячённую и полную сил парочку миловаться по следующему заходу.

Озабоченный Искор успел до финала полового акта родителей парня в той баньке. Он сохранил в своём тотеме бурю родственной и молодецкой страсти, которую и привнёс поздней зрелости в возрасте слегка за сорок, начав постепенно выпускать, вовлекая и закручивая энергии ещё пары душ — разжигая угли былых отношений и вынимая под шумок воспоминания об их первой брачной ночи в той же самой баньке да с хороводом родичей. И вот уже одеяло летит прочь, а обоюдный темп взвинчивается. Метящий в профессионалы тотемист слил из тотема молодецкую удаль, обогатив зрелые души энергией юности. Этого более чем хватит, чтобы некоторые хвори отступили, а рутинная жизнь заиграла новыми красками. Ребёнок в семье должен быть — желанным! Этому постулату следовал Искор, сея и проращивая жизнеутверждающие идеи. Эти ещё не готовы к четвёртому отпрыску, но животик снохи и милование отчаянно влюблённых сподобит их к весне решиться опять завести ляльку. Набирающийся опыта целитель будет тут как тут, чтобы пронаблюдать за поздней беременностью от и до, что у юного дракона уже породило ассоциацию с человеком, который заботится о ждущей телёнка корове. Впрочем, Искор никогда не забывал, что он сам отнюдь не венец эволюции видов и живёт отнюдь не в облике дракона.

Не бум рождаемости, но её резкий рост со следующего года точно ожидается по берегам реки Дейн, несущей в себе толику волшебства. Земля богато рожает — прокормятся. А вот бандиты — да, отдельный разговор.

Филин разглядел стоянку разбойников, обернулся зимним волком и всласть пробежался по снегу, ведя за собой небольшую стаю серых. Тихо и быстро выбежали к стоянке. Морозное дыхание подкравшегося Искора-вожака сцапало дежурного эффектом заклинания Зимней Хватки и потушило костерок. Самый крупный и матёрый волчара сунул морду в одну из палаток и выдохнул ещё раз, после чего рыкнул, отдавая своим команду на растерзание, а сам чуть посторонился, чтобы засиять целительной аурой, лечившей лишь волков, всё-таки встретивших отпор, но победивших и отожравшихся человечины до следующего появления их вожака, заботившегося о множестве своих щенков — летом юный целитель проводил опыты по разведению волков. Стаи серых Искор специально натаскивал на людей, чтобы потом отвести их к горцам, вконец озверевшим — не простили Редклиффу того разорённого поселения, в котором прошло боевое крещение Освина Литрикса. Диким волкам ни к чему золото, а у Искора накопилась уже золотая стопочка с него ростом, потому стоянка осталась разорённой лишь дикими зверьми — в назидание отрепью. Впрочем, за этими следами легко скрыть, что отгрызенные уши имели серьги, а пальцы откусывались с нанизанными перстнями и кольцами. Надо же что-то ценное вкладывать в животы рыб с птицами да в гнёзда с дуплами — для поддержки достойных семейств.

При помощи отработанного заклинания Рука Мага закапав в раззявленные рты белогривых щенят лириумные зелья и добившись от каждого волчонка чиханий ворохом снежинок для возрождения древней крови, Искор-волк нехотя убежал прочь от стаи, в прыжке с крутого берега реки обратившись в зимнего филина, лихо смахнувшего запахи щенят — удовольствием ночным полётом. Вскоре тотемист присовокупил к природной чакре стихийного духа воздуха, чтобы умопомрачительно ускориться.

Долетев до монастыря Борншир, зимний филин высоко в небе покружил над оплотом храмовников, занявших древнее эльфийское сооружение, которое после создания Завесы не просто потеряло свою магию, а стало эдакой воронкой, вбиравшей в себя энергию из окружающего пространства. Магистры Тевинтера тоже приложили свои ручки, в результате получилось идеальное место для взращивания детей со способностями к рассеиванию магии.

Сея справедливость, птица примерилась и целенаправленно обгадила лицо заносчивого ублюдка — внебрачный сын одного из баннов ревновал к успехам непризнанного отцом Алистера и пару раз уже пользовался ночными вахтами для подлянок по примеру "оскользнулся" с лестницы. Благодаря духу воздуха, жирная и вонючая "медалька" размазалась по забралу, щедрой частью проникнув в глазную прорезь. На радость и гордость Искора, именно его друг первым предложил свой платок вытереться. К сожалению, тотемист ещё был слаб, чтобы обороть поле антимагии и незримо наведаться в сам монастырь Борншир наяву, душой или воплоти. Но летать над аббатством и у стен — пожалуйста. И пусть выброшенный платок казённый и грязный, однако он достаточно времени принадлежал Алистеру, чтобы Искор подобрал. Не фенечка из волос, но такой желанный мостик для ясновиденья.

Добившись желаемого, Искор отвернул к себе, решив возвращаться вдоль морского побережья. В какой-то момент маг решился рискнуть и третью тотемную эссенцию попытался зафиксировать в глазах, чтобы теперь уже прямо в полёте воочию различать все воздушные течения и навести резкость до различения горизонтов в десятках миль впереди. Однако свободолюбивый ветер опять вырвался из-под контроля, заставив испытать боль в сломанных крыльях и экстренно залечить себя в считанных десятках футах от прибрежных скал.

Тогда же на глаза случайно попалась какая-то древняя обсерватория в стиле Империи Тевинтер, однако Искор покамест запомнил ориентиры на расположение прелюбопытнейшего объекта и поспешил вернуться в Джайнен телепортацией внутри Завесы туда, где Освин травил анекдоты, притормаживая ночной обход третьего этажа Санатория. Мог бы и долететь за четверть часа, но привилегированный ученик решил поваляться на мягком да в ленивой дрёме. Организму драконьего юноши сон как таковой совершенно не требовался, но засыпание в приятной неге — блаженство гурманов! Под боком не хватало только любимой девушки мечты, увы, но этой роскоши ещё лет десять ждать, если не больше — загадывать на будущее по этому поводу юный провидец рассудительно не спешил, томясь и предвкушая.

Искору хотелось приключений. Он, конечно, уже пользовался магическим кругом Скайхолда, определив древнейшие ритуальные усыпальницы для Утенера. Ближайшее — Расколотая Гора в горах Виммарк севернее Киркволла. Там Завеса вся в дырках, через которые свободно просачиваются демоны, и они далеко не единственные, кто в тех местах поселился и хозяйничает. Опаснейшее место! Второе крупное полуподземное строение располагалось в Лесу Бресилиан. Там тоже толпы мародёров накатывали волнами, а ныне живёт молодая самка дракона и стая оборотней, собственно, определивших летнее изучение Искором волчьих жизней и душ, а также запланированные на будущие годы опыты по разведению местных драконов.

Опять же с лета, избавившись от капризной обузы, Искор научился призывать обычных элементалей с себя ростом. Огонь он разрабатывал с Варриком Тетрасом, Воду в быту и алхимической лаборатории, Воздух еженощно держал его крылья, Камень... Юный дракон регулярно перемещался в Скайхолд, чтобы создать для Древня — стихийный саркофаг. Предавший всех и вся эванурис Фен'Харел, возвращение которого в этом веке Эленай Зиновия уже предсказала, обязательно заявится на место своего преступления — нынешний Скайхолд. Ох, как же Искору было обидно, когда он в начале года напился лириума и посередь магического круга провидел в седое прошлое, где узнал о ткаче Завесы. Очень тяжело далось юному дракону решение, что покамест лучше не будить Древня, а тщательно покрыть его обитель защитной оболочкой по образу и подобию той, что превращает женскую статую Зиновии в мужскую. Эленай уже переподчинила себе все чары муженька, навечно заточившего жёнушку в камне. И её пример да опыт Искора по оздоровлению чахлой души провидицы помогут Древню. Заселяющий древний пень дух величайшего дерева имеет несопоставимые с человеком масштабы — одно только заполнение эссенциями его телес точно займёт ещё год еженощных вливаний. А ещё время на сооружение защитной оболочки путём внедрения и "размазывания" каменных элеменатлей, чтобы фундамент крепости превратился в стихийную корку, включая пол заклинательной залы в башне. Работы невпроворот! Какие приключения? Но юношеская душа хотела и отрывалась на реке Дейн...

Глава 6, учёный и учитель.

Следуя давним наставлениям учительницы Эленай, засыпающий вещим сном сделал чёткую установку на горы с только что обнаруженной тевинтерской обсерваторией. Однако квинтэссенция понятия "Горы" сориентировала ясновиденье, настроив восприятие на кем-то транслируемый в Тень поток настоящих по времени образов запутанного прохода в старую горную крепость, заброшенную неподалёку от побережья Недремлющего Моря. Не разглядев отправителя, Искор увидел цель насылаемого сновидения — несколькими годами более старший его самого Леви Драйден, чья дальняя родственница скверно кончила в Пике Солдата — так называлась гора и одноимённая крепость Ордена Серых Стражей. Согласно летописям, командор совершила предательство более двухсот лет назад: возглавившая тогда крепость София Драйден вмешалась в политику и попыталась сместить с трона Ферелдена своего кузена — Арланда Тейрина. С тех пор Орден Серых Стражей официально запрещён на территории королевства, что не мешает ему успешно продолжать действовать подпольно. Имелись и другие живые потомки Софии Драйден, но только у Леви был магический дар, дремлющий во всех смыслах.

Тщательно всё взвесив, Искор сокрыл удачное открытие от своей учительницы Эленай Зиновией, хотя тевинтерская провидица с профессиональной дотошностью и перфекционизмом разобрала бы по косточкам действия самоучки по магии крови из крепости Пик Солдата. Великолепный пример насылания по крови прапрапрабабушки конкретного сюжетного сна о запутанном проходе в давно заброшенную и забытую крепость Ордена Серых Стражей, чтобы под предлогом обеления некогда знатного рода эрлов Драйденов привести помощь для заделывания зияющей в Пике Солдата дырки в Завесе. Одна единственная прореха, а не десятки, как в эльфийских усыпальницах внутри Расколотой Горы. Идеальное место для изучения самой Завесы и её разрывов! Да ещё уникальный источник достоверной информации об Ордене Серых Стражей. И если Эленай Зиновия не ощутила Теневые посылки из Пика Солдата, тем паче если знала и сокрыла, то тем хуже для неё. У Искора всегда имелась своя голова на плечах.

Сама крепость тоже заслуживала внимания, в том числе с эстетической точки зрения как образец фортификационной архитектуры полутысячелетней давности, возведённый на двух изгрызенных шахтёрами вершинах, соединённых мостом и окружённых высокой стеной. Здание для воинов — здание для магов. Хотя крепость сложили из грубо обтёсанных глыб, цементирующий раствор содержал в себе порошковый лириум — заклятье Грязь вкупе с Каменным Доспехом обеспечили превосходное сцепление на долгие века. Благодаря этой особенности кладки серый страж-маг Авернус смог удержать распространение им же самим выпущенных демонов в пределах крепости, однако за два с лишним века так и не смог склонить чашу весов в свою сторону — установился длительный паритет сил, когда время играло против человека.

Как говорится, семь раз отмерь — один отрежь. Искор следовал этой мудрости, семь раз уже подбираясь к Пику Солдата из Тени, в этом месте ставшей обиталищем могущественных демонов под предводительством — демона Желания, все признаки налицо, как говорится. Ещё семь раз в обликах ворона, летучей мыши, волка, филина, паука, крысы и медведя Искор одиночкой воплоти подбирался к Пику Солдата, лишь в третьем, пятом и седьмом подходах снаружи и из шахт тревожа мертвецов, в кости которых вселялись мелкие спиритические сущности, не ангелы или демоны, а те, с которыми работают некроманты и клирики, когда поднимают нежить.

И вот ночной буран. И серые крылья стального дракона взрезают плотную пелену туч, чтобы обратиться внутри них порывом ветра, взвихрившимся в фигуру воздушного элементаля — природного и совершенно нейтрального воплощения спирита стихии

Без всякого применения способностей Искора накрывает видение прошлого. Нервный и кровожадный король Арланд хочет во что бы то ни стало дожать обороняющихся мятежников.

Кружащийся рой крупных хлопьев снега следует дальше, сквозя с главного входа, за которым активируется следующая закладка для мотивации призываемой помощи: один из серых стражей зажигает пламенную речь, собирая бойцов отражать очередной штурм кровавого тирана, осадившего доблестную крепость.

Завывает ветер, вихрящееся снежное облако движется вглубь, валандаясь по оставшемуся после схваток беспорядку и развалинам от неумолимого времени. Магией сохранённая книга и очередное видение про старого архивариуса-летописца, желавшего зафиксировать для потомков всё происходящее непотребство.

Второй этаж дарит предупреждающее видение о том, как произошла беда. Подготовленный Авернус по приказу командора Софии Драйден призвал демонов Гнева, но вокруг лилось слишком много крови, а обе стороны переполнялись гневом друг на друга. Могущественный спирит с присными вырвался из-под контроля — демоны начали убивать всех без разбора. Оставив их в качестве заслона, Авернус с несколькими собратьями по ордену отступил на мост, укрываясь в оплоте магов, чья замковая часть осталась непотревоженной битвами с королевскими войсками, в итоге бежавшими от своры демонов — десятки их вломились в армейские ряды.

Собственно, сильнейший демон Гнева вселился в человеческое тело, закрепившись в дремлющем мире. Он сумел частично захватить круги призыва Авернуса — оба теперь питались их силой для поддержания своих жизней. Однако демону Гнева не доставало ни сил, ни умений полностью перехватить контроль. Даже помощь от искушённого в магии демона Желания не давала результатов — спириты неустанно спорили десятки лет кряду. Демон Гнева то и дело срывался в ярость и разрушал плоды собственных трудов по подсказке терпеливой твари за Завесой — фиолетовокожая и рогатая девица стояла почти в неглиже, соблазняя выбором и не спеша ступать в дремлющий мир сквозь прореху, тем самым признавая свою подчинённость воплотившемуся демону Гнева, контролирующему магические круги. Не Авернус осознанно создал разрыв в Завесе, но накал страстей в кипящей битве помог прорвать её: велось решающее сражение по захвату Пика Солдата, десятками гибли матёрые бойцы, переполненные человеческими страстями — сутью и пищей демонов.

Глядя на элувиан, Искор испытал восхищение и любопытство, на миг забыв про демоническое окружение. Он то себе воображал демон знает что, а реальность оказалась круче: не прореха, а именно портал. Это походило на клёпку, натягивающую обивку вокруг себя. Авернус гениально и основательно потрудился, создавая круги призыва и гладь перехода, настроенного на эльфийское зеркало, которое он взломал, сбив настройку и переориентировав непосредственно в Тень, тем самым открывая доступ демонам. И Портал до сих пор действовал, отчего Завеса зримо колыхалась здесь под напором из Тени, но эльфийский артефакт функционировал, как работали и магические круги, потребляя магию из океана по ту сторону. Отсоединённый от общей сети элувиан — вот главный и желанный трофей в Пике Солдата.

Ещё один демон в той роковой битве успел вселиться в саму Софию Драйден, кукующую сейчас в кабинете командора. Живой труп — зомби с координацией и способностями живого человека. Обычно одержимые агрессивны и едва контролируются магией крови из-за борьбы души с подселившимся паразитом. Здесь же в одном случае демон полностью захватил человеческое тело, в другом случае одержимости плоть отмерла из-за скверны в крови серого стража. Обратимо ли вспять? Как целитель, Искор хотел это узнать, чтобы уметь вовремя справляться с бичом всех магов. Он понимал, что встретил конечные и необратимые уже результаты одержимости. Осталось провести негуманные опыты с "промежуточными стадиями" — неразумные и плодовитые кролики вполне подойдут для испытаний с мелкими и тупорылыми демонами гнева.

Обследовав воинскую половину крепости, стая снежных хлопьев вылетела наружу.

О, Искор уже знал, какой замысел эрл Эамон тщательно готовил в отношении Алистера — Право Призыва в Серые Стражи. Драконий юноша уже наблюдал за Глубинными Тропами и много раз подходил к паучьим коконам с порождениями тьмы, чтобы поближе познакомиться со — Скверной. И в засекреченные архивы Форта Джайнен он пробирался ещё прошлой зимой, чтобы пролистать научные труды, в том числе по этому поводу: приводились симптомы и перечислялись препараты, способные при малых дозах скверны излечить или задержать распространение скверны внутри организма, давая заразившемуся шанс на приём в серые стражи. В просвещённых кругах помнят, что на обряде Посвящения рекрута используется кровь порождений тьмы, хотя без существенного нюанса: генлоки для дварфов, гарлоки для людей, крикуны для эльфов. Не раз случалось, что серые стражи обращались к лекарям с просьбами очистить свежую кровь порождений тьмы от посторонних включений и отделить ненужную им плазму от содержащих скверну форменных образований. Не считая лириума, остальные компоненты "зелья посвящения" до сих пор оставались в секрете. После его принятия процессы "осквернения" вместо медленного превращения в вурдалака дают незамедлительный эффект, отсрочивая неизбежное на несколько лет или десятилетий — зависит от индивидуальной скорости распространения скверны внутри индивидуума и ряда прочих факторов.

Собственно, беда Искора заключалась в том, что он сам — дракон, и при "осквернении" вполне может стать кем-то вроде архидемона, как древние боги-драконы. Более того, ни о каких варках зелий на продажу речи уже не пойдёт — велик риск заразить продукцию скверной. Для себя и для других серых стражей — без вопросов. Врачебная практика тоже псу под хвост! Хех, разве что "лечить" порождений тьмы. Искор считал, что призвание Серых Стражей — это избавление Тедаса от Скверны, однако реально от порождений тьмы и Архидемонов, которые не перерождаются в случае убийства серым стражем, как заверила Эленай Зиновия, чья молодость совпала с победой над осквернённым богом-драконом Думатом, которого почти за двести лет Первого Мора убивали более десятка раз, но его душа всё время ускользала в какое-нибудь порождение тьмы и воссоздавала себе тварное тело до прежнего драконьего.

Так что, по вразумительным доводам по мотивам логики Эленай, либо Алистер станет серым стражем, либо орлесианская Церковь скрестит его с дочкой Фергюса Кусланда и взрастит свою и только себе подконтрольную линию законных правителей Ферелдена. Искор сложил два и два. Учительница всё это знала ещё до той эпопеи с подкладыванием Кейли под наследника благороднейшего рода Кусландов, не изволив сообщить. Либо забыть о друге детства, либо разработать стопроцентную защиту от заражения скверной — поначалу для себя родимого, а дальше амбиции целителя не успокоятся до тех пор, пока и для других не будет сделано. Воистину, Эленай Зиновия болела за Тедас, обучая человека-дракона...

К слову, именно древняя тевинтерская провидица побудила своего ученика воспользоваться навыками сомниари, чтобы вызнать у архивариусов Великого Собора в Вал Руаё маршруты и ловушки до подземного хранилища документов и артефактов, накопленных Церковью за тысячелетие. Ясновиденье в магическом кругу Скайхолда дало наводку на допущенных в охранную зону. А дальше лишь следовало запустить жернова, заодно потренировавшись в создании филактерий, у которых роль компаса крови — лишь самый примитив.

— Благодарю за визит, мастер Аурикс, — прощался влиятельный тевинтерский вельможа, протягивая только что сделанную им филактерию на очередного раба-кунари.

— Спасибо за покупку, магистр Данариус. Примите в залог успешного партнёрства, — скромно ответил затенённый гость, сперва положив кровяной брелок в рукав, а потом изъяв целое ожерелье из таких же и положив на стол в походном шатре.

— Хм? — Тут же подобрался магистр, без труда узнав свои собственные изделия, но с другой начинкой. Все ориентиры — живы.

— Вал Руаё. Великий Собор. Хранилище. Архивариусы, ключники, охрана, — перечислил мастер Аурикс.

— Ка-ак интересно-о, мм... — выражение лица магистра Данариуса стало задумчиво-мечтательным. Кровавые отсветы расцветили седую бородку.

— Мой вклад на совращение столичных храмовников выразится сотней фунтов каждого из трёх концентратов.

— А вы примите участие, мастер Аурикс? — Сощурился магистр, всё ещё держа перед собой увесистое ожерелье из всех ранее вручённых компасов. Сам-то он пока не раскрыл секретов магии компаса души, хотя оболочку расщёлкал.

— Я уже. Вы под шумок можете тоже успеть поживиться, — туманно ответила тёмная фигура. Искор реально не заглядывал в крепко защищённое хранилище, а вот из снов тамошних работников вызнал о знаменитых эльфийских предметах искусства и артефактах в обработке Завесного Пламени.

— Чем, например?

— Маграллен, — обронил он слово, тая свой интерес к элувиану.

Изящное и в то же время жуткое устройство в виде обода из глотающей свой хвост змеи и сопутствующей периферии, призванной добывать эссенцию крови и души. Когда-то магистры Тевинтера с усилением этой штукой могли из Тени управлять умами целых регионов рабовладельческой Империи, подавляя бунты черни и рабов.

— Готовьте лириум через неделю, — закусил удила магистр Данариус, тоже решивший провернуть дело чужими руками. Аврелиан Титус — фаворит Архонта Дэйвана уже намекал на поделиться источником наживы.

— До встречи, — попрощался мастер Аурикс, оборачиваясь вороном и улетая.

И вот в Вал Руаё случился День Чёрных Небес — заговор ордена храмовников Вал Руаё и малефикаров против Церкви для свержения Верховной жрицы Беатрикс III. На Великий Собор во время собрания Владычиц Церкви напали драконы, пока маги крови обеспечивали поддержку, давая храмовникам выполнить свою часть уговора. Заговор оказался сорван Искательницей Кассандрой Пентагаст и магами из Белого Шпиля, однако отвлекающий манёвр сработал на все сто — самое главное и секретное хранилище обнесли. Правда, элувиан в итоге достался не Данариусу, а его правителю, но это не помешало продолжению купли-продажи лириума.

Как объяснила Эленай, заговор вскрыл опухоль, дабы тотальный кризисный Раскол в церковных структурах не разразился раньше времени. Украденные документы тоже станут большим подспорьем в деле разоблачения преступлений Церкви. Ну и успел сработать план по повышению в звании Освина Литрикса, с лейтенантскими знаками отличия возглавившего санитарную роту храмовников, чьи казармы располагались в башне Бочка — всего-то девять капралов при взводах в пять рыл.

Искор долго принимал решение о том, как ему поступить с крепостью Пик Солдата. И таящийся от Эленай ученик пытался обойтись без провиденья, чтобы попробовать одной логикой решить дилемму между своим эго и другом. Секреты Серых Стражей? Исследования Завесы? Скверны? Одержимости? Всё хотелось. Однако личина мастера Аурикса сокроет эти сведения, а заявление под собственным обликом подставит "непорочность" обучения в Круге Магов, но так ли это важно? Для мага — несомненно, для серого стража — несущественно. Сейчас мастера Аурикса легко растворить: заработанное золото размазать по длительному периоду, добычу лириума свести к личному потреблению, знания Завесного Пламени и прожигания рун распространить. А вот после Пика Солдата такого трюка уже не удастся провернуть, разве что большую часть сведений оставить Авернусу и легализовать через него, доверившись старику.

Сделав очередное "обдувание" верхних этажей магической части крепости, Искор поднялся выше туч и улетел восвояси, чтобы ещё раз всё хорошенько обдумать в новом свете идеи подставного лица с положением первого чародея.

— Ужин сам прилетел... — обрадовавшийся было старикан осёкся, увидев у пролетевшей сквозь разбитый витраж чёрной птицы ореолы трёх защитных сфер, заклинательной и арканной, а также неизвестного ему заклинания Теневой Щит.

— Авернус, приветствую, — мелодично прошелестел голос из-под тёмного капюшона.

Мгновенное превращение из ворона в гуманоида не испугало тёртого серого стража, но посох в руки к нему перескочил моментально.

— Кто вы? Зачем вы здесь? Каковы намерения? — Хрипловато заговорил, наверное, старейший человек на Тедасе. В самообладании ему не откажешь.

— Мастер Аурикс. Исследования и сотрудничество. Авернус, ваша трансляция в Тени была перехвачена, а дилемма рассмотрена в пользу науки, — известила тёмная личность.

— Моя главная цель — навсегда перекрыть дорогу демонам. Остальное вторично, — заявил напряжённый маг. Он хмурился, отчего его морщинистое лицо с седыми бровями и щетиной становилось ещё больше уродливым.

— Моя главная цель здесь — сохранить текущее состояние на время исследований, — сообщил гость, не менее напряжённый.

— Каких? — Всё-таки полюбопытствовал учёный.

— Скверна. Одержимость. Завеса.

— Вы удачно залетели, — горько усмехнулся Авернус. — А после своих исследований что вы намерены делать здесь?

— Ничего, — просто ответил тёмный визитёр. — При нашем сотрудничестве я буду поставлять вам извне ресурсы и знания. Нескольких лет, Авернус, вам хватит на подготовку к самостоятельному решению созданной вами же проблемы, — склонял Искор к сотрудничеству, не чураясь водиться с аморальными учёными, как видно по всё ещё поддерживаемому в свежем состоянии трупу в форме серого стража.

— Если бы я мог сам справиться, мастер Аурикс, то не звал бы помощи. У меня всё было: и ресурсы, и знания, и время, но демоны и ныне там, — сетовал Авернус, не отходя от стола под разбитым витражом, где на морозе сохранялись склянки с кровью.

— Позвольте предложить намёк на решение, Авернус, — попросил тёмный гость. Он не шелохнулся, когда вокруг Авернуса проявился глиф. — Заклинание Глиф Парализации отлично подходит для ловли тупых созданий, воплощённых или спиритических, — взмахом руки Искор убрал магию и подставил рукав для удобства вынимания ресурсов из пространственного кармана. — Для продолжительности и закрепления подойдёт кристаллическая эссенция магии — лириум. Такой, — латная перчатка извлекла колбу, обработанную Завесным Пламенем прежде помещения в неё битого минерала. От встряхивания сосуда распространился характерное позвякивание. — Или такой. Или даже жидкий. Сами решите, как лучше обработать, — сказал мастер Аурикс, составляя колбы на столик рядом с черепом. — Лириум — кровь Титанов. Звучание скверны в чём-то похоже на их Песнь Камню, и ведёт она себя в мягких тканях примерно в том же ключе, как лириум кристаллизуется в костях храмовников. Умело внося диссонанс, можно лишать Архидемонов власти над порождениями тьмы, а знание природы скверны позволит вовсе избавить мир от этой заразы, — озвучил мастер Аурикс свой прицел по мишени, в которую должен был быть нацелен весь Орден Серых Стражей. — Возвращаясь к глифу — валласлин.

На пол из отвесившегося чёрного рукава вывалился спеленованный верёвкой раздетый эльф, чьё усыплённое лицо имело упомянутую татуировку. Как раз в одну из свободных клетей, скрипящих от задувающих сюда порывов ветра. Заслужил за пытки многих людей — Искор проверил наводку.

— Эльфийское письмо на крови. Среди разыскиваемых разбойников встречаются и долийские эльфы. Этот висельник был его подельником. Других не ждите. Оба для отработки пленения на исследования тех двух экземпляров, что засели в соседнем замке, в дальнейшем я хочу присутствовать на обряде посвящения этих в серые стражи на ваших побегушках. Живой труп Софии Драйден и воплотившийся демон Гнева — это необходимые для моих исследований образцы конечных стадий одержимости. Мабари некогда выведены при помощи магии, дикие особи идеальны для исследований одержимостью тупыми и слабыми демонами гнева, а также сгодятся под опыты осквернения в целях последующего избавления от заразы. При заключении союза, Авернус, для обеспечения свободного доступа к Завесе я поставлю их вам до сотни.

— Очаровательно, — выдал Авернус, чьё старческое лицо от эмоций морщилось совершенно неприглядно. Улыбающийся дед бодренько спустился и пружинисто прошёлся к столу по центру залы. — Союзу между нами быть, мастер Аурикс.

Искор понял намёк и предотвратил нежелательное ему рукопожатие молитвенным сведением ладоней и лёгким полупоклоном со словами:

— Союзу между нами быть, Авернус. Кстати, вы тоже являетесь образцом на сохранении.

— Хех, заслуженно, мастер Аурикс. Как избавим Пик Солдата от демонов и прорыва в Завесе, моя судьба будет в ваших руках, — заявил воодушевлённый Авернус, в нетерпении приступить к давно назревшим исследованиям с живыми.

— Я хочу начать здесь и сейчас. Вы знакомы с письмами, читаемыми на просвет?

— Вполне, — опять напрягся осмотрительный Авернус, застыв в паре шагов.

— Тогда оприходуйте, освободите стол, обнажайтесь и подходите.

— В чём суть дальнейших действий? — Серьёзно уточнил старый маг, как и магистр Данариус, пытавшийся просканировать собеседника магией крови, но терпящий крах из-за полного облачения из овеществлённого инкарнума.

— Вы поочерёдно примите классические зелья и бальзамы, а я посмотрю, как их магия высвечивает скверну в вашей плоти. Затем я погляжу за магическими потоками, когда вы будете метать простые заклинания в виспов-призраков. Вам самому любопытно узнать свои реакции на алхимию при мне и позже без меня? Моего запаса для первого раза более чем достаточно, Авернус. Думаю, вам хватит недели, чтобы подготовиться и представить мне свои собственные исследования скверны?

— Вполне, мастер Аурикс. Вы собираетесь стать Серым Стражем?

— Это не единственный путь борьбы со скверной и порождениями тьмы, как не обязательно быть Серым Стражем для победы над Архидемоном, — пояснил мастер Аурикс, выдавая некоторое своё знание об ордене. Этого не хватило. — Вот вы же считали свою ситуацию патовой, но за века о глифах да ещё на крови не подумали, Авернус, — укорил шелестящий голос. А вот кое-кто другой подумал, только в ином контексте — магистр Данариус занимался созданием идеального солдата.

— Ваша правда, — согласился старик. — Тогда за дело.

Вскоре старик всё сделал и вернулся к столу, куда тёмная личность выложила пары склянок с большим зельем эльфийского корня для восполнения здоровья, большим лириумным зельем для восполнения маны, большим эликсиром заземления для сопротивления электричеству и другими. Мастер Аурикс предупредил вопрос:

— Я буду ускорять ваш обмен веществ, Авернус, не сопротивляйтесь. Вы согреетесь и начнёте обильно потеть. Мочу собирайте в пустых колбах для исследования разницы в своём метаболизме со зрелыми и здоровыми организмами. Если в конце применить вот эту большую целебную припарку, то ваше самочувствие и внешний вид здорово улучшатся. Учебник глифов из вашего Круга Магов. Здесь недельная провизия вам и подопытным, тут все их шмотки на момент поимки.

— Благодарю, мастер Аурикс, вы весьма обстоятельно подготовились к визиту к мне. Я польщён, — с изрядной долей дивного восхищения чудному рукаву-складу и огромным предвкушением первой нормальной трапезы за более чем два века прозябания на воде и магии.

Тем не менее, затворник виду не показывал, профессионально понюхав первую пару склянок, после чего одну отставил и закупорил, покосившись на пламенеющий зеленью шарик, появившийся между латными перчатками. Составы — идентичные и знакомые с юности.

— Разумеется, Авернус, ожидаю соответствующей отдачи. Пейте, ноги шире плеч, руки в стороны, медленно кружитесь.

— Это Завесное Пламя? — Всё-таки спросил учёный, сделав полный оборот между тёмной фигурой и шариком, играющим роль свечи за письмом-Авернусом.

— Завесный Огонь. Завесному Пламени вы тоже можете научиться при желании, Авернус, оно бы помогло вам тогда менее варварски обойтись с элувианом. А сейчас я вам рекомендую молча сосредоточиться на своих ощущениях.

Дедок хмыкнул, повинуясь. Процесс затянулся на час с лишним, поскольку эликсиры и бальзамы действовали по несколько минут каждый, полностью усваиваясь у того, кто пару веков точно жил на водной диете, перебиваясь редкими птицами. Припарка и обтирания вернули старческой коже здоровый вид, а помощь зелий в избавлении крови от шлаков поправила настроение на радушное. Заклинания Авернус метал классические из программы Круга Магов Ферелдена, где он и обучался, но спалился на магии крови и подался в серые стражи вместо усмирения.

— Спасибо, Авернус, можете одеваться, — разрешил чёрный плащ, не шибко заинтересовавшийся превосходно выглядящей магической мантией вынужденного отшельника, на удивление оставшегося в здравом рассудке. — Через неделю в качестве индикатора опробуем коктейль из малых порций зелий, а также произведём трату маны в ноль с последующим шоковым восполнением великим лириумным зельем.

— Благодарю, мастер Аурикс, давно я себя так бодро не ощущал! — Радовался жизни старик. — У меня накопились идеи на счёт зелий, представлю их при вашем следующем визите, мастер Аурикс.

— Заодно подумайте над тем, Авернус, как мне через вас услышать скверну. Диетическое меню могу принять на заказ, — музыкально прошелестел тенор из-под тенистого капюшона. — И прошу вас не менять тему и частоту того вашего сюжетного сна к Леви Драйдену.

— Драйдену? Аха-ха-ха! Обязательно продолжу, мастер Аурикс! — Искренне заулыбался и клятвенно пообещался Авернус, воодушевлённый лучиком надежды, осветившим его заскорузлое царство печали.

— До встречи.

— До встречи!

Вылетевший в окно и сделавший круг Искор не удивился, заметив, как дедок бросился в пляс. Ещё бы! Его научные изыскания проделаны не зря, впереди новая серия опытов при полном спонсировании и поддержке целей, а ещё — полузабытая еда и собеседники!

— Здравствуйте, мастер Аурикс, — сдержанно поздоровался Авернус с вновь залетевшим к нему пунктуальным вороном.

— Здравствуйте, Авернус. Мне по нраву изменения, — отметил Искор чистоту и порядок, воцарившуюся в витражном зале. Хотя капсулы клеток ещё висели, двое измождённых рекрутов дрыхли в одном из соседних помещений.

— Мне тоже. Спасибо вам, мастер Аурикс, — старик поклонился в пояс. — Вы напомнили мне о человечности, с которой я расстался из юношеской самоуверенности и максимализма.

— Прекрасно, рад. Приступим к ознакомлению с результатами ваших исследований, Авернус?

— Всё приготовлено, мастер Аурикс, извольте, — повёл он рукой на столы с журналами и колбами.

Как чуял Искор, двумя другими основополагающими компонентами зелья посвящения в серые стражи были лириум и кровь самки высшего дракона — мужские особи ныне все бескрылы из-за всё ещё длящегося плена древних вожаков стай. Авернус ещё больше очистил кровь порождений тьмы и обработал драконью, а также добавил витаминов и других ингредиентов для помощи организму в "заражении" ядом скверны с целью предотвращения глупых смертей. Учёный провёл и серьёзные изыскания, разработав шесть способов сохранения уровня осквернения организма, назвав их Силой Крови. Для мага подходила развиваемая способность Тёмная Поддержка, превращающая осквернённую кровь в ману на основе инвертированного заклинания Вытягивание Жизни, и Кровавый Удар, использующий скверну на манер заклинания Спиритический Удар, собственно, и лежавший в основе этой разработки.

— Я давно уже слышу голоса, мастер Аурикс, даже наяву. Голос — прекрасней которого мне не встречалось в жизни — взывает ко мне из бездны. Во сне я вижу Чёрный Город, меня влечёт туда. Что-то там есть, правда о том, что такое скверна, роднящая серых стражей с порождениями тьмы... — говорил Авернус, сам вставший на колени для удобства возложения латной перчатки ему на чело.

Искор промолчал, с закрытыми глазами чутко вслушиваясь в чужой поток мыслей, образов и эмоций, которые лишь тройственный тотем позволял воспринимать и обрабатывать единовременно. Постепенно старый серый страж-маг сам настроился на восприятие скверны и сумел направить вовне, но это уже было излишне:

"Внимание! На помощь, братья и сёстры! Все к нам! Объединяемся!.."

Чистейший и мощнейший селдруин!

Искор опешил: услышал хор мелодичных голосов, явно принадлежавших эванурисам из Золотого Города, а главное понял смысл их послания, всенаправленного в Тень. Повод не ясен, но наиболее вероятен — Занавешивание Фен'Харелом-Предателем.

— Вы поняли природу Зова!.. — Воскликнул Авернус, подтверждая, что является могущественным магом крови. Его переполняли чувства, а взгляд как на святого.

Отняв руку от чела старика, его отошедший и задумавшийся союзник далеко не сразу подобрал слова для ответа.

— Язык Высшей Эльфийской Магии. Свой есть и у драконов, но их пасть не способна изрыгать подобную мелодичность. У Титанов с дварфами — это Песнь Камню, льётся из лириума. Соответственно, Завесное Пламя, как обезвреживает кровь Титанов, так способно очистить и скверну от Зова в Золотой Город эванурисов, некогда в прошлом осквернённый в Чёрный. Обработанный лириум замолкает, однако в среде гуманоидного организма начинает вновь кристаллизоваться и звучать по-прежнему, отчего зрелые храмовники слышат отголоски Песни Камня и потому сходят с ума. Скверна подобна лириуму — звучит лишь внутри живого индивидуума. Эванурисы добывали кровь из древних драконьих вождей, вместе с лириумом они применили её для придания своей магии первобытной силы Изначальных, "Primordial". Затронь они силы Хаоса, то мутации от скверны носили бы случайный характер, также порождения тьмы не являются нежитью. К Тени скверна имеет опосредованное отношение — живой труп Софии Драйден в образцы. Само слово "тьма" наводит на мысль о так называемой Бездне или Пустоте, — задумчиво говорил Искор, вовремя остановившись с добавкой "где вроде как обитали злые эванурисы и где они вроде как были заперты Завесой, согласно верованиям долийских эльфов", чтобы не выдать себя. — Исследования в том направлении могут накликать ещё большие беды, чем сама скверна... Авернус, у вас есть микроскоп?

— Не ведаю, что это, мастер Аурикс, — с готовностью ответил старик, внимавший со всей увлечённостью всецело заинтересованного учёного из Ордена.

— Церковь хорошо постаралась с искоренением неподконтрольных наук. Вот вам это устройство на основе увеличительных стёкол. Надо выяснить, какие конкретно ткани и кровеносные тельца заражаются скверной и как это выглядит; является ли скверна самостоятельным микроорганизмом, белком или минеральным соединением. От этого зависит метод борьбы с этой заразой. Кстати, некогда проводились эксперименты с пиявками и скверной. Вот они сами в нескольких видах из аптек, а вот копия тех трудов. "Посвятите" их на службу Серым Стражам, Авернус. Также за месяц составьте план исследований для эффективного перебора вариантов обрабатывания Завесным Пламенем.

— Будет сделано, мастер Аурикс, — глубоко поклонился старик, искренне выказывая своё уважение. Естественно, учёный и маг крови с первого взгляда влюбился в микроскоп. — Я уже уяснил, что залог успеха в подходе системном и комплексном. Мне бы ещё кровь высших драконов, пожалуйста.

— От молодой самки точно будут стабильные поставки по галлону в неделю, от зрелой по случаю, о высшей пока мечтайте, — пообещал Искор, не шибко желая связываться со слишком разумными и могущественными драконами больших возрастов. — Лириума вдосталь, рун навалом, еды прорва.

— Благодарю, мастер Аурикс.

— Поблагодарите открытиями.

Обсудив проекты и множество деталей со своим секретным учёным, купленным с потрохами, Искор покинул Пик Солдата. Средство против скверны начало обретать очертания. И для Алистера уже есть гарантия выживания при посвящении в серые стражи с перспективой стать лучшим из лучших, а ожидается ещё более качественное зелье. Увы, пока не завершатся все исследования, будет во вред обращать всеобщее внимание на старый орденский оплот в крепости Пик Солдата. Так что Искор сам подрядился в снабженцы, дабы двое преступников вместо поисков своего пропитания добывали для Авернуса всё новых порождений тьмы из выработанных и заброшенных шахт, ведущих до кишащих ими Глубинных Троп дварфов.

Через пару ночей Искор наконец-то вырвался в Лес Бресилиан к тем заброшенным и разграбленным усыпальницам эльфов, проходивших там обряд Утенера. Вместо парадного входа зимний филин воспользовался зияющими тьмой оконными проёмами в древние залы, чьи купола давно превратились в холмы, а нутро стало логовом самки дракона, накопившей себе кучи золота, но так и не сподобившейся взрастить потомство из-за тревожных соседей, разбивающих отложенные яйца.

Древний эльфийский комплекс — это превосходное пособие по архитектуре, где можно не боятся напортачить или угробить кого-то обвалом из-за засбоившего глифа в каменной верхушке одной из поддерживающих своды колонн. Кстати, как ни печально, но по словам древнего тевинтерского магистра Эленай Зиновии именно в Цитадели Кинлох имперцы некогда разработали заклинания Гравикольца и Грависферы для замедления врагов вокруг мага, а ныне там этому совершенно не учат. В данной же усыпальнице вместо подпирающих снизу колонн гравитационные плиты служили основаниями опор на высоте тридцати с лишним футов, словно кто-то не достроил колонны сверху вниз, отчего на уровне пола получилось просто гигантское крытое помещение. Так же Искора сильно обрадовало наличие здесь магического круга, вполне себе подлежащего реставрации — в центре него некогда размещался саркофаг начавшего ритуал Утенера эльфийского старейшины.

Тенистая летучая мышь без проблем разведала окружающую территорию. Превосходный нюх и чутьё напрягли шнырявшего по закоулкам гуманоидного волка, но не уберегли его от Глифа Парализации и Усыпления. Проведя диагностику вживую, так сказать, юный целитель убедился в заразности слюны, превращавшей укушенных людей в подобие ликантропа, застрявшего на середине преобразования и не осознающего себя как личность — признаки одержимости зверем налицо. Искор сам применял духов животных для своих превращений, потому хорошо разбирался в данном вопросе, а вот зараза — это к Авернусу. Напитав верёвку инкарнумом и спеленав спящего, как гусеничную куколку, спрятал в своём пространственном кармане для передачи на опыты — всесторонний подход должен оправдать возлагаемые на него ожидания. Поймав ещё одного недооборотня и умаслив дракона полуволком-получеловеком с китовой дозой снотворного в крови, Искор дополнил воздействие магией и ловко изъял одну из чешуек, чтобы нацедить "ведёрко" артериальной крови перед визитом к учёному в Пике Солдата.

В древних руинах у Искора был и другой интерес, более насущный. Юноша понимал, что учительница Эленай манипулирует им в своих интересах. Альтернативным учителем мог прекрасно послужить древний эльф в утенера. Ещё могли помочь магические круги и способность к ясновиденью прошлого, но для глубоких прозрений требовалось много лириума и эссенций души для удержания этой магии, не говоря уже о её контроле, а также о результативности подобной "рыбалки вслепую".

Не зря интуиция драконьего юноши направляла его именно в Лес Бресилиан, который находился на противоположном краю Тедаса по сравнению с тёплым Лесом Арлатан на севере — колыбелью Элвенан. На юге Империей Тевинтер велись не менее жестокие и захватнические воины, чем у себя по соседству. В лесу Бресилиан расположился последний оплот эльфийской цивилизации и очаг сопротивления. Так это или нет, но масштабные и многочисленные боестолкновения здесь абсолютно точно велись после Зановешивания — тут часто бесновались одержимые демонами деревья, словно в насмешку, похожие на благородных энтов и прозванные сильванами.

Шагая по воздуху вслед за разведывающей путь летучей мышкой, Искор обнаружил алтарь Эльгарнана — верховный эванурис, Отец Всего и Первенец Солнца. Древесные корни разрушили часть внешней стены, отчего открылся тайник, среди обломков которого авантюрист без труда отыскал шар, поющий весьма звучно для эхолота летучей мыши — филактерия из кристаллизованной крови переливалась подобно сфере с живой кровью. Учительница Эленай ничегошеньки о таком не рассказывала, ни намёка!

Мельком пройдясь по корочкам истлевших фолиантов, Искор настроил свою природную чакру и коснулся тотемом филактерии с вожделенным эльфийским духом, чья душа страдала в плену худшем, чём разгневанный муж сотворил с Эленай Зиновией. Жуткое одиночество, безумный калейдоскоп воспоминаний, страстная мечта упокоиться и жгучее желание отомстить — соплеменникам! Всё-таки не так был един Элвенан, как его малюют, и вполне вероятно, что именно междоусобицы подкосили ушастого колосса на глиняных ногах рабства, по образу и подобию которого выросла человеческая Империя Тевинтер.

Приняв облик эльфа, Искор осторожно откопал алый шар, оказавшийся тёплым, как температура здорового эльфийского тела. Пленённая сущность эльфа в страхе отпрянула вглубь себя, испустив ужас воспоминаний о заточении и тысячелетиях беспросветного одиночества. В вихре образов промелькнула картинка воина-мага в сверкающих серебряных доспехах офицера, ещё не дослужившегося до золотой гвардии Эльгарнана — высшего звена в ордене Арканных Воинов, переплетающих боевые искусства воинов и чародеев. Защита подопечных старейшин в утенера, проигранная битва, резня, плен и пытки Камня Жизни, вживую созданного из плоти для заточения ценной знаниями души. Пронеслись мутные воспоминания об удачно начатом ритуале утенера, помогшим заснуть после долгих лет лёжки в сейфе. Эльфийская сущность готова была вырваться на волю, когда Тень сотрясли вломившиеся в неё магистры Империи Тевинтер. Обезумевший эльф сумел проявить дисциплину ума и умудрился вновь заснуть. Разбудило его разрушение кладки с тайником, где хранился его Камень Жизни, шар филактерии более совершенной, чем нынешние компасы крови, и весьма похожей на таковые у личей — высшей нежити в другом мире. Хотя сама пленённая сущность эльфа путалась, задействованное драконьим юношей ясновиденье разгоняло туман и выстраивало хронологию. Эльф пережил вторжения людей и демонов, он даже смог управлять оставшимся скелетом, но не смог разбить своё узилище и бережливо спрятал своё вместилище обратно в тайник.

Тотемист не торопился, помогая с воспоминаниями и внимая тому, каким образом размышляет осколок эльфийского сознания, некогда наречённого по всем правилам, знакомым Искору по памяти из прошлого мира: Аэллон Ламлиан, в переводе Шеф Воинов Восточный Мастер. Первой дилеммой у пленённой души стал вопрос о том, не является ли первый контакт за прорву веков плодом его воспалённого воображения.

— Чего ты хочешь, Аэллон Ламлиан? — Спросил Искор на элвене вслух и передал соответствующий вопрос мысленно, образно и эмоционально.

"Небытия взамен памяти," — как можно было кратко расшифровать ответ с полной отчаяния мольбой.

— Небытие — позор для мужчины и рыцаря-чародея. Я предлагаю тебе жизнь, Аэллон Ламлиан. Я имею опыт и помогу вернуть ошмётку души Аэллона Ламлиана здоровье стократ быстрее, чем делается на ритуале утенера. Я помогу ясно вспомнить всю жизнь Аэллона Ламлиана и прозреть утерянные знания прошлого. Я приму решение не от ошмётка, но от здравомыслящей и осознающей себя сущности Аэллона Ламлиана: остаться так, уйти в небытие, отправиться в Тень или другие миры через неё, переродиться ли на Тедасе в эльфийском новорождённом или возродиться в родном теле, чья кровь составляет первооснову Камня Жизни. Аэллон Ламлиан, позволь целителю помочь.

Говоря это, тотемист извлёк готовый кристалл псикарнума из нейтральной эссенции души тройной плотности, добываемой им в Тени для тевинтерской статуи Зиновии в целях организации совместной заклинательной практики. Искор мог учесть ошибки прошлого с Эленай и поделиться эссенциями собственной души для надёжной привязки и подчинения, однако это шло вразрез с его моралью. Впрочем, его совесть пошла на компромисс, беря за помощь всю память. Искор хотел присоединить её в чистом виде подобно тому, какая у него самого есть из прошлого в другом мире. Сухие знания в отрыве от личных воспоминаний, разумеется. А ещё Искор хотел воссоздать имевшиеся в прошлом мире эльфийские камни памяти — киира, телкиира, селукиира. Сами знания лучше иметь в комплекте с учителем, умеющим с ними обращаться. Тем более, Искор как тотемист сам был воином-магом, покамест получающим преимущественно магическое образование. Ещё один помощник на подобии Освина Литрикса тоже придётся весьма кстати, но решение должно быть добровольным, дабы никакие наветы не сломили дух.

Напоследок Искор окружил Камень Жизни внявшего доводам Аэллона кристаллической оболочкой псикарнума из трёх своих собственных эссенций, заполненных милосердием — серебристой магией исцеления тела и рассудка. Эдакая защитная скорлупа или мягкая постель — пластырь или лечебная теплица.

С превосходным настроением Искор покинул руины в Лесу Бресилиан, чтобы высоко в небе насладиться звёздами в родном по отцу облике стального дракона, в течении часа неспешно пересёкшего Ферелден с юга на север с уклоном на запад — к Пику Солдата.

Глава 7, последние приготовления.

Увесистый посох из красной стали звонко ударился боком о стальной щит — магические толчки обоюдно нивелировались. Загнутая крюком драконья башка с острым гребнем успела скользнуть вперёд и зацепить край щита подбородком. Латник воспользовался столь опрометчивой опорой и дёрнул щитоносной рукой назад, одновременно шагая вперёд с занесённым мечом. Маг разумно смерился не силой мышц, но магией: он шагнул навстречу, расширил хват и приподнял металлическое древко боевого посоха, сдюжившего рубящий удар сильверитовым мечом. Вделанная в нёбо драконьей пасти совершенная руна огня испустила огненный сгусток подмышку — левый латный ботинок с хрустом врезался в коленный сустав.

Воин понимал дилемму противника. Вставленная под язык совершенная руна молнии и выпустила бы свой коварный разряд, но нет опоры для завершения приёма посохом по закручиванию юлой латника, оказавшегося на одной ноге, а заклинание Лечение окажется неминуемо развеянным. Маг предугадал ситуацию и превратил себя в боёк, сфокусировав заклятье Поле Отталкивания под пяткой не пострадавшей толчковой правой ноги. Очищающий магию удар храмовника сработал мгновением позже, лишь ещё прочнее укрепив шмотки мага, уже получившего кинетический импульс: угадавший манёвр и заваливавшийся навзничь латник звонко встретил свой же меч опущенным забралом, а поджавший больную ногу маг не сумел ни устоять для передачи импульса, ни перелететь красиво из-за толчка щитом, от которого посох разбил владельцу нос и отправил его в неуправляемое падение на каменные плиты.

Меч спас Освина от удушения посохом, а опыт помог двинуть его вниз, чтобы щитоносная рука наоборот прикрыла наверх — щит ударился боковиной над головой для защиты от атаки посохом, при попадании по шлему вышибившим бы сознание, а так лишь высвобожденный электрический разряд пощекотал: совершенная руна невосприимчивости уберегла от дезориентации, совершенная руна бодрости спасла от оглушения и выбивания воздуха из лёгких при падении.

Занижавший себе боль Искор воспользовался шансом исцелиться, благодаря опыту, сделав это прямо при вскакивании после ударной атаки из неудобного положения лёжа. Пока тяжёлый латник царапал пол и поднимался, маг успел зыркнуть по сторонам: ведущие кулачный спарринг капралы усердно мутузили друг друга, а жмущиеся в нише у входа офицеры-зрители азартно шептались, делая ставки. Помогая себе жестами, маг схватил воздух, повёл кулак верхней дугой, разжал, повторил хватательное движение и замкнул круг снизу, отпуская: заклинание Пагубного Обмена передало бодрость и здоровье от бойца в золотых трусах к бойцу в красных, в ответ передавшего противнику усталость и боль — золотой тоже слышал падение и смог избежать нокаутирующего удара красного.

Освин усмехнулся под забралом — Искор своими выкрутасами сам себя выгнал из центра и припёр к стенке. Храмовник опять выступил на отбивании уже сработавшей магии и вновь опоздал всего на миг, однако легко разгадал приём с телекинетическим толчком посоха. Маг того и добивался, чтобы его спарринг партнёр присел и выставил перед собой щит, одновременно и готовясь к штурмовому выпаду, и отклоняя выброшенное дилетантом оружие к потолку. Искор одинаково толкался обеими ногами, вот и сейчас сосредоточил магию в напружиненной левой ноге да прыгнул вперёд примерно на пять футов, чтобы от поднятого щита толкнуться правой ещё дальше. Освин двинул левую руку вбок, вновь ломая полёт, и рубанул мечом, но напитанная магией иссиня-чёрная кожаная штанина выдержала удар — в поясной пряжке визави сверкнула совершенная барьерная руна.

Вопреки помехам по обеим ногам, Искор грамотно перекатился и ловко подхватил свой посох — вырвавшийся из драконьей пасти яркий заряд плазмы расплескался о выставленный щит, в магическом спектре зрения мигнувший тремя рунами во всех трёх его углах и четвёртой в центре. Увы, подбегавший Освин оказывался слишком близко, чтобы суметь прервать заклинание Пагубного Обмена на второй ринг, а красный боец на первом ещё не успел развить данное ему преимущество. Столкновение меча о драконий гребень посоха высекло искры и рябь нивелировавших друг друга телекинетических толчков. Партнёры вновь закружились в центре тренировочного зала.

Воин-храмовник прекрасно понимал, что затягивание боя играет на руку магу-целителю. Освин пытался бросаться вперёд в целях сократить дистанцию, Искор успешно держал перед собой боевой посох и отпрыгивал назад-вправо для прикрытия себя чужим щитом.

Очередной замах со сверкающей маленькими молниями драконьей пастью успешно обманул храмовника, боявшегося промешкать и применившего очищение магией в тот момент, когда посох готов был выстрелить молнией прямо в него, однако пользующийся хитрым рунным оружием маг применил его вместо магического жеста руками, сразу после развеивающей магию волны выпустив вбок заклинание Пагубного Обмена, на втором ринге спасшего красного рукопашника от запинывания в жёстком захвате золотого, через минуту оказавшегося в одиночку против двух — команда красных вновь выиграла за счёт хитрости лидера.

— Поздравляю, Искор, растёшь и не промахиваешься, — похвалил лейтенант, обещая отплатить ночью. Освин напомнил прошлый раз, когда впервые за несколько последних месяцев Искор в горячке боя вновь совершил досадную осечку, вместо золотого погубив заклятьем красного рукопашника.

— Спасибо, сэр Освин, стараюсь, — ответил старший ученик, ударив кулаком в кулак, лёгкой ухмылкой обещая задать жару тет-а-тет, когда без свидетелей они тут оба не сдерживались.

— Тогда давай в центр, постараешься против всех нас, — ухмыльнулся Освин.

— У-у-у!..

— Сэр, а может того, в баньку, а? — Попросил капрал Стобром, победивший на своём ринге. Остальные горячо поддержали второго помощника лейтенанта, честно добившегося этого престижного назначения три года назад.

— Ссыканул боли, капрал Стобром? — Уничижительно бросил лейтенант.

— И честно признаю это. Вы, вот, в броне, сэр, а мне так кожу сдирать, — смело ответил зрелый мужик тридцати четырёх лет. — Разве ж такое возбуждает? — Скабрёзно хмыкнул он, почесавшись в паху.

— Я тоже поиздержался, сэр! — Подал голос другой капрал.

— А нехуй было покупать своей бабе дворец, — сосед по-дружески ударил его в плечо. Он тоже облизывался на тот двухэтажный особнячок с шестью спальнями и переделываемой из кабинета седьмой, но его жена и пятеро детей вполне уютно жили в люксовой трёхкомнатной квартире в доходном доме на противоположном берегу.

— Нехуй завидовать, эгоист хренов, — беззлобно огрызнулся тот, кто вместо рун совершенного качества для себя любимого удовлетворился вдвое более дешёвыми мастерскими, чтобы побольше истратить на семью, в которой в этом году ожидалось пополнение, а в следующем планировался седьмой отпрыск, как и у остальных тут.

— А ну цыц! Марш сюда, бойцы, разбились попарно. Стобром — передо мной. Искор, давай, — отдал отмашку лейтенант.

— Эх...

Занявший центр залы маг стукнул пяткой посоха об пол — вокруг него засветился Глиф Отталкивания. Слишком мало магов умеют центрировать эту магию на себе или ком-то ещё так, чтобы перемещаться вместе с магическим знаком — Искор мог, но пока ещё никогда так не усложнял сию тренировку.

— Вперёд! — Гаркнул Освин.

И пять пар рыцарей-храмовников ринулись атаковать мага. Прущий с двуручником на перевес Стобром взлетел на руках Освина, сзади державшего его за бока и толкавшего вперёд. Увы, без тяжести доспеха мужик оказался слишком лёгким, поэтому магия отправила его через голову Освина к нему за спину, однако Стобром умудрился воспользоваться лейтенантской опорой и своей силой — вздувшиеся бицепсы метнули ярд сверкающего лезвия клинка прямо в мага. У других пар подобного не получилось — труселя синхронно разлетелись по залу. Однако сильверитовый меч с парой совершенных рун молний в гарде и сохранившимся после метания сиянием праведных сил сделал своё грязное дело: остриё проткнуло жилет и зацепилось за ремень, чтобы крестовина эфеса долбанула по затылку Искора, выбив звёздочки из глаз, отчего держащие посох руки дёрнулись, и отклоняемый живой латный снаряд спереди успешно выбил посох толчком щита влево, а пылающим мечом срезал и прижёг ухо с подпаливанием волос, не сумев разрубить туловище из-за защищённой магией рубахи, но оставив разрез на жилете.

Давным-давно утверждённый сценарий данной тренировки предполагал, что группа с магом оказывалась в окружении роты еретиков, и если целитель не поможет соратникам, то их обязательно убьют. Потому нельзя применить заклинание Сияющей Лечебной Ауры, в общем случае действующей на всех — своих и чужих. Плюс внезапность атаки, начавшейся с заклятья Антимагической Вспышки, сорвавшей меточных виспов. Искор своей аурой прекрасно ощущал всех храмовников, которых во все стороны расшвырял его глиф, и вместе с ним как раз получалась идеальная пятерня: над подушечками пальцев появилось пять ангельски пылающих виспов, в следующий миг они все вместе ярко мигнули и пропали — сработало заклинание Группового Лечения. У оставшегося безухим мага зажили волдыри ожога, у рыцарей-капралов исчезли синяки и ссадины. В итоге слаженной атаки один враг прорвался во внутренний круг, а остальные теперь будут нападать вразнобой.

Удар мечом от упавшего внутри глифа храмовника Искор принял правым наручем, мигнувшим двумя совершенными барьерными рунами и всевидящим тевинтерским глазом руны усердия между ними. Храмовники не могли пользоваться очищением магии по области, но им не воспрещалось отнимать ману при ударах — руны на броне оказались истощены и стали бесполезны примерно на следующую четверть или даже половину минуты. Разумеется, Искор применил всенаправленное заклятье Поле Отталкивания, чтобы защититься от зубодробительного удара щитом: ближайший храмовник громко брякнулся навзничь в семерике шагов, а двое из предусмотрительно отошедших для разбега нападавших ринулись в атаку.

Освин, поддержанный на пояснице мускулистыми руками Стоброма, благополучно миновал преграду Глифа Отталкивания, как и второй рыцарь-капрал, который парой мгновений позже по высокой параболе приземлился слева от Искора, глубоко присевшего и тем разминувшегося с мечами. Используя своё тело в качестве усилителя, маг резко подпрыгнул, отправляя ещё одну волну Поля Отталкивания: оба врага вместо вертушек и пинков с разворота, как было годы назад, успели развернуться лицом, встать на одно колено для смещения веса к полу, выставить правую ногу назад в качестве упора и для дополнительной опоры коснуться руками пола — со скрежетом их протащило по полу всего два ярда, так и не выперев за магический знак.

Уже двое вблизи плюс один "соратник" нуждается в лечении.

Высоко подпрыгнувший опытный маг создал в ладони и раздавил ангельски пламенеющего виспа, благодаря которому Искор воспроизводил мощное воздействие спиритических целителей, обладающих постоянной поддержкой того или иного сильного ангела. Приземлившийся мистический целитель вновь применил хитрость, умело пользуясь ситуацией для отправки следующей волны, отодвинувшей врагов за пределы Глифа Отталкивания и прямо в полёте отбросившей третьего подкидыша. Телекинез вернул посох в правую руку как раз вовремя, чтобы толкнуть в спину только что приземлившегося и закономерно клюнувшего носом вперёд — за пределы магического символа, светящегося на полу лишь для мага, но вполне ощущаемого в своих границах храмовниками и мастерами ловушек из жулья.

Пользуясь моментом, Искор окружил себя Силовой Сферой: ни он двинуться не может, ни по нему ударить нельзя ничем, кроме магии. Предугадывая ход врагов, маг направил отброшенному "своему" заклинание Лечения, а на себя повесил действующее десять ударов сердца заклинание Восстановление, в итоге регенерировавшее ему ранее утраченное ухо и волосы. Сразу следом на Искора от взмахнувших мечами Освина и Стоброма обрушился сдвоенный ослепительный столб праведно-спиритической энергии Гнева Небес. Вскрикнувший целитель выдержал боль и урон, уже через три удара сердца стукнув под ногами посохом, чтобы посадить там Заклинание-цветок, начавшее быстро восполнять ману и снимать усталость.

Поскольку никто не решился приближаться, боясь попасть под эффект комбинированного заклятья, Искор не себя поместил в телекинетическую Дробящую Тюрьму, а маячившего на периферийном зрении Стоброма — находившейся за синей спиной второй капрал в красных труселях задёргался в Клетке Молний. Хотя оба храмовника быстро избавились от враждебной магии, это сорвало их планы слаженной атаки, а также подвергло их напарников ужасной участи. Силовая Сфера спала позже так и не возобновлённого Глифа Отталкивания, однако трое всё-таки рискнули броситься в атаку, но вместо Поля Отталкивания нарвались на Пылающую Гряду Опаляющих Глифов, после обманного удара пяткой посоха засветившихся прямо у них под ногами уже после развеивающих магию шагов. Серия взрывов, и три объятых пламенем фигуры отлетели назад, став с воплями кататься по каменному полу, отчаянно пытаясь сбить волшебное пламя, с болью от которого трудно свыкнуться.

Разумеется, когда целитель применил заклинание Группового Лечения, яростные по сценарию враги вновь атаковали его с разных сторон. Искор отскочил с места, избегая одного взмаха мечом и сшибая своё оружие с другим, разумеется, выбившим посох. Следующий не успел: маг резко расширил созданный у себя под ногами Глиф Отталкивания, отчего кинетическая сила возросла многократно, отбросив окружающих на десятки шагов — к самым стенам подземной залы угловой башни Бочка. Искор впервые сегодня решился показать новый финт, подвернув при расширении так, что один из латников сбил собой Освина, словно кеглю. Это стало полной неожиданностью и обеспечило победу по совершенно банальной причине — заразный смех бывалых бойцов по поводу курьёзной сшибки и падения сорвал их наступление. Заклятье Массовой Рекреации освежило всех в зале, ознаменовав долгожданное завершение вечерней тренировки.

В банном торце Санатория их уже ждали распаренные женщины. Фигуристые жёны ротных офицеров, бесстыдно сверкая титьками и попками, сноровисто вынули рельефных мужей из доспехов. Быстрее всех раздевшийся Искор, тем временем, успел сунуть в топку призванного им малого элементаля огня, затем поочерёдно очистил и освежил мойню с парной, пока помощница меняла котелок с отваром для брызганья на каменку.

Обладая памятью о своём прошлом в другом мире и тамошней культуре, Искор понимал перегибы и ненормальность, в частности, когда усмирённых магов используют в качестве бесплатных секс-игрушек — экономия на борделях и наглядный пример участи для непослушных. Сходу переориентировать было нереально, потому привилегированный ученик решил действовать согласно поговорке — клин клином вышибают. И сейчас, по прошествии нескольких лет, Искор был доволен результатами — большинство рядовых солдат повторяло за офицерами, заводя жену и обрастая детишками, благо портовый город под боком — выбор невест широк. Впрочем, замах получился таковой, что новый клин прочно заменил собой предыдущий, благо изгиб в другую сторону не так велик и, чего греха таить, самому Искору волнительно приятен — самый смак после приключений на реке Дейн.

Давно привыкшие и не стеснявшиеся парочки откровенно заигрывали со своими любимыми половинками. Искора же не менее эротично омывала Кейли, а потом и парила так, как любил её близкий друг, которому она была обязана всем по гроб жизни. Ещё раз повторив мытьё и парилку, собравшиеся перешли к главной цели сего мероприятия. Кейли под привычные уже подначки начала обходить мужиков, тиская их мошонки — вкладывая по виспу в каждое яйцо вместо головок, как было в прошлые разы. Искор с тем же делом засунул пальцы в каждое женское лоно, поощряя ласковые тисканья его возбуждённых причиндалов — долгими поцелуями с языком и до подкашивающихся ног. Ревность? Никакой совершенно — изначально так повелось.

Вскоре началась "рабочая оргия", седьмая и последняя в этом месяце. Да-да, именно — рабочая оргия. Кейли макала левую руку в густое масло иланг-иланга с эфирной эссенцией бергамота, а правой черпала повышающий мужское либидо крем, чтобы затем обходить супружеские пары и ласкать сразу обоих, возбуждая каждого своим смелым участием. Искор же стоял в центре перед винной бочкой со стоящими на её крышке двумя полукруглыми ёмкостями с зельем, всё сильнее возбуждаясь от творящегося вокруг секса в разных позах. Тотемист раскручивал над головой посох со сплетением из трёх драконьих голов, перемешивая им спиритические и магические энергии, не давая ни капли вырваться за пределы помещения. Не только сама оргия сближала и сплачивала вновь целиком собравшийся в первом триместре года офицерский состав санитарной роты Форта Джайнен, но и энергетические потоки перемешивали похоть и страсти до умопомрачительных высот, когда половые партнёры наяривают совершенно самозабвенно, полностью отдаваясь друг другу и забывая об окружающем.

Благодаря магии, примерно через полчаса ритм всех участники рабочей оргии полностью синхронизировался. Все тридцать виспов ещё ранее были выдоены и ассимилированы в кружащемся магическом потоке, на сей раз вместе с тридцатью эссенциями душ — десять от зародышей в материнских чревах, у которых за четыре месяца от зачатия и к тридцать шестому разу вполне сформировались крепкие души. Тотемист присовокупил и двадцать девять своих эссенций души плюс одну нейтральную из Тени — ноль от Кейли.

Вскоре опытный Искор волевым усилием отрешился от развратной оргии и погрузился на остаток часа в завораживающе влекущие магические энергии — погрузился в заклинательный транс, а Кейли начала колдовать над импровизированным котелком на месте бака с нагреваемой от печки водой, приобретавшей совершенно особые свойства из-за сидящего в топке малого элементаля огня.

Вместо Сияющей Целительной Ауры или Поля Отталкивания — круговые волны Поля Сексуального Возбуждения постепенно поднимали степень изнеможения от наслаждения до невыносимого. Магический круг, волей мага сформированный из пролитого лириума под деревянными решётками-половицами, стал светиться ещё ярче, помогая виртуозу удерживать кружащиеся потоки энергии. Сбросив часть нагрузки на сигил, Искор начал выжимать из Тени дополнительные эссенции — ещё тридцать порций смешались и растворились в "кружащемся наслаждении", что слаще наркотиков.

И вот в какой-то момент дирижёр сделал шаг назад, перестав раскручивать посох и направляя его вершину на заколдовываемые продукты. Заклинание Массового Оргазма вызывает крики острого и продолжительного приступа наслаждения. Забившиеся в экстазе мужчины и женщины присовокупили ещё сорок эссенций душ. Искор стал центром энергетической воронки, направляя всё через себя к продукции.

Пропускание сквозь собственный бассейн души тотемиста круглой сотни эссенций наконец-то расширило его до феноменальной для прошлой жизни ёмкости в тридцать. Главная цель была вновь достигнута, важная по развитию контроля тоже выполнилась — Искор удержал созданную из инкарнума идентичную натуральному копию посоха из намеренно выкрашенного в зелёный цвет сильверита. Вторичное достижение тоже вполне получилось: при помощи тотема разделённый натрое мистический поток влился в продукцию почти идеальным образом.

Эликсир потенции, суммарно двадцать порций по символической дюжине серебряных монет каждая. Это доля Форту Джайнена, распределяется лично первым чародеем Джендриком, срубавшим всю репутацию среди богатых и престарелых баннов да купцов, охочих до продолжающихся часами плотских утех, но по старости лет и неспортивного образа жизни уже не могущих обойтись без стимуляторов.

Эликсир зачатия, двадцать порций по золотой монете каждая. Это доля Церкви, тоже богатеющей от сбыта сей анонимной продукции, в плане: денег, репутации, влияния. И тоже весьма существенная доля потреблялась самой "благочестивой" организацией, чтобы какая-нибудь соперница вопреки принятому противозачаточному средству на обычных травах внезапно залетела и навсегда выбыла в ясельки воспитывать и вскармливать мелочь в ряды магов и храмовников.

Изысканное антиванское вино под маркой "Влекущего Экстаза", бочка на сорок галлонов — это восемьдесят потлов. Закупочная цена в полста серебряных монет за бутылку, продажная зависела от "градуса магии" и в последние годы постоянно превосходила один золотой у перекупщика — сегодняшняя бочка вполне продастся более чем за сто двадцать золотых монет! Десятая доля с этой торговой сделки — королевству Ферелден. По десятой доле — Искору и Освину. По десятой доле — в общак санаторной роты и в общак всего батальона, откуда брались деньги на ежемесячную зарплату и премии рядовым храмовникам в размере их церковного жалованья как минимум, а также на деликатесы к трапезам, комфорт в казармах, тренировочные приспособления и прочие нужды типа своего собственного классного борделя в городе или строительство очередного фешенебельного доходного дома для жён и детей сослуживцев. Остальное поровну между "славно поработавшими" офицерами, чьи собратья в других отделениях ордена получали ежемесячное жалованье всего в один соверен, а тут всего один смачный кайф поиметь в общем кругу, как тебе сразу звонко капнул многомесячный прибыток — суммарно эта пошлая подработка увеличивала офицерский доход в десятки раз! Кто же тут не потеряет всякий стыд?!

Пока всласть пое

* * *

парочки вокруг валялись в обнимку, пребывая в эйфорической прострации и пытаясь отдышаться в неге, маг шесть раз быстро сжал кулак и растопырил пальцы, от которых порскали белые виспы. Опустив пятку посоха в котелок с растворённым лириумом, что находился в центре магического круга, Искор насытил магией оставшиеся тридцать эссенций, до того выделенных из иссякшего потока и стабилизированных виспами. Далее маг сформировал над тремя переплетающимися драконьими головами Заклинания-виспов, из которых расцвёл зеленью Заклинание-букет, комбинированный с заклятьем Групповой Рекреации — это на порядок умножило размер цветочного букета, который под очередное восхищённое аханье Кейли красиво разлетелся к нае

* * *

адресатам, восполняя с избытком.

Искор не просто так вернул трудягам оргии изъятые у них и перемешенные эссенции душ, а по три доли целенаправленно влил в женщин, чтобы те не только в переносном, но и в самом буквальном смысле воодушевили своей любовью мужей — храмовники практически рефлекторно восполнили у себя утраты, насытившись своими ненаглядными физически, морально и душевно. И сплачивание всей группы, и усиление индивидуальных любовных уз, и личное укрепление, и дарование будущим детям потенциала многих талантов с формированием их дружбы от зачатия, так сказать. Естественно, что люди уже через минуту очухались, а избыток магии в них сам вытек наружу — маг сноровисто стянул всю эту энергию в последний вихрь, направленный к следующим зельям на очереди. Когда из бани всё вынесли и все вышли, Искор взмахом посоха создал Глиф Нейтрализации, чтобы ликвидировать все следы могущественного ритуала, всё ещё числившегося полузаконным.

Несомненно, волшебница Кейли тоже зарабатывала баснословные суммы на зельях приворота, целыми часами согревающих бальзамах, оказывающейся очень полезной для очистки организма огненной воде в сорок алкогольных градусов и так далее. Кейли покупала лучшие волшебные изделия для себя и своей дочки, одевалась в неброские, но неимоверно дорогие ткани стильных дизайнерских фасонов от втихаря дававшего их Искора, тем самым дополнительно зарабатывая десятки соверенов на модных изделиях — приданое дочке исправно откладывалось в банке Дварфской Торговой Гильдии. Конечно же, из "зарплаты" Кейли вычитались те же самые "налоговые" десятины. Разумеется, именно Искор добыл или разработал все рецепты, в дальнейшем улучшив и упростив до потоковой методики, доступной для повторения его подругой и помощницей Кейли, исправно выдававшей всё за своё, строча отчёты и рецептуру для церковной матери — как послушная девочка для возможности лично воспитывать свою ненаглядную малышку и жить с ней в комфортабельной комнате напротив спальни Искора да со своей служанкой-усмирённой, в свою очередь, докладывавшей обо всём первому чародею Джендрику, что не мешало ей тайно лелеять искру любви к Петеру. Ученик древнего тевинтерского магистра Эленай Зиновии благополучно возвёл нужные блоки в мозгах слуг, чтобы те не выболтали лишнего.

Разумеется, некоторые догадывались, чьи уши торчат отовсюду, но старались не замечать и не верить — слишком много талантов для одного полуэльфа. Совпадения? Промысел Создателя! Для чад своих, что грешную магию в поте лица направляют на исцеления богоугодные и праведные, очищая души свои от греха жуткого... Как говорится, твори добро — вернётся сторицей.

Естественно, большую часть эротического заработка офицеры тратили на самих себя, заказывая лучшую именную амуницию в дополнение к подотчётной. И не у кого попало, а в аффилированном филиале Круга Магов Ферелдена в Орзаммаре. Не самое лучшее в Тедасе, конечно, зато какая патриотичная и знатная поддержка своего производителя! Разумеется, престиж санаторной роты и влияние её лейтенанта уже взлетели до небес, ведь именно от него зависело распределение мест, свободных из-за вахт его капралов, а также Литрикс распоряжался финансовыми реками в город, прикормив из общака всех нужных купцов, чиновников и самого градоначальника. И да, Освин в первые годы знакомства с Искором ох как тяжко и со скрипом ликвидировал свою бухгалтерскую безграмотность! Во имя дракона — осилил славно.

О, когда-то начиналось всё с попыток совращения малолетнего Искора. Тогда Освин ещё пока всего с двумя-тремя приближёнными капралами после их закрытых тренировок предавался в бане утехам с санитарками-усмирёнными. После вовлечения всех младших офицеров санаторной роты и сбыта первых партий эликсира Потенции появились активные любовницы, забеременевшие внезапно да сразу у всех участников "производственных оргий" — поженились. Куда ж деваться, хе-хе? Тогда же начался выпуск эликсира Зачатия, ублажившего преподобную мать Церкви. Через год добавилось вино, в котором перед зачаровыванием разводилось немного сырого лириума. Конечно же, сей "труд" просто не мог не распространиться на капралов из других подразделений храмовников Форта Джайнен, однако лейтенант Освин и два его верных помощника пока что зарабатывали без единого пропуска "сессий": тем самым их тонкие энергии переплетались со всем младшим офицерским составом, не только обязывая их всех морально и денежно, но и привязывая душевно, как бы капитан и другие лейтенанты не желали присоединиться, довольствуясь лишь десятиной с чужого стола, организованного на вполне законных основаниях — после одновременного десятка офицерских свадеб придраться стало уже не к чему. А уж как такие огромные суммы мотивировали рядовых храмовников на карьерный рост по службе — батальон Форта Джайнен в считанные годы превратился в образцово-показательный пример для всего Ордена Храмовников Тедаса! Выход всего гарнизона не только на самообеспечение, но и в приличную доходность умаслил вышестоящих шишек в достаточной мере, чтобы не мешать и вместе со своими назначенцами удовлетворять запросы о переводах — разрешать свадьбы. Внешне всё чинно и благообразно!

Да, первый чародей Джендрик позволил некоторые вольности старшему ученику. Например, разрешил выпускать зелья, мази, притирки, припарки, пилюли с личным клеймом Искора Серого. Однако в главном он до сих пор не уступал, лишив Искора возможности вырасти с друзьями из Цитадели Кинлох, а также нисколечко не озаботился накоплением средств на выкуп и перестройку здания под расширенную клинику в черте города Джайнен. Выкупленный и перестроенный на ротные средства доходный дом едва ли замаскировал истинное предназначение, ведь имелась и трапезная, и молельня, и хозяйственные помещения для стирки с глажкой, и парные с саунами, и салоны с кабинетами для культурного отдыха группами. Здание отгрохали в дворцовом стиле всего за четыре года: в прошлом году состоялось торжественное открытие и заселение офицерских семей, освободивших прежние каморки для жён и детишек рядового состава, лишь в Джайнене избалованного поголовными свадьбами.

— Без, — коротко и шёпотом обронил Искор, поднимаясь в сопровождении Освина к себе в спальню.

— Пора? — Смекнул лейтенант про отмену ночных спаррингов и давний уговор с драконом Ворелкиаром, поднятый его подопечным в конце прошлого года.

В ответ Искор смежил веки. Тепло попрощавшись с капралами, по долгу службы сопроводивших шибко сильного и обучающегося боевым искусствам ученика к его комнате, уже бреющийся юноша закрыл дверь на хлипкий крючок и проверил своего слугу-усмирённого Петера, кивком головы разрешив ему отлучиться к Кейли, чтобы та зарядила ему яйца виспами и отправила со своей служанкой во всё ещё горячую баньку, дабы постепенно и неуклонно возвращающие себе прежнюю волю маги удовлетворили свои собственные потребности в любви и прибрали помещение к завтрашним процедурам с пациентами Санатория.

Искор, собственно, много лет назад и начал потворствовать банному блуду с усмирёнными, чтобы при помощи спиритических осколков да вкупе с инстинктом размножения успешно проводить опыты по возврату некоторых эмоций и воли без снятия глифа на лбу. Эффект отлично закреплялся в сексе с храмовником, который в порыве страсти вытягивает себе магию, тем самым побуждая клеймённый организм искалеченного мага учиться пополняться вместо закупоренного канала в Тень — за счёт окружающей среды. Искор, разумеется, уже снимал Глиф Усмирения у Петера, но тот к этому времени совершенно разучился владеть своими эмоциями, так что из милосердия пришлось возвращать обратно, конечно же, более гуманным способом, однако все предыдущие труды пошли насмарку — понадобилось вновь всё повторять с начала. К счастью, именно это помогло вычеркнуть звено храмовников — чувство любви побеждало оковы! С женщинами-усмирёнными в этом плане всё значительно проще и труднее — им помогала принудительная беременность, правда, Церковь забирала всех таки обрюхаченных, за сотни лет практики прекрасно уже зная о сопутствующих эффектах, за счёт которых пополнялся персонал яслей с одарёнными детками. Увы, даже после приобретения городского борделя совершенно нельзя было допускать дефицита усмирённых девушек и женщин. Впрочем, среди рядовых батальонных храмовников хватало тех, кто с радостью подставлял своё очко усмирённым мужчинам — Кейли к этому времени уже по многу раз благополучно и с удовольствием перещупала и пересосала все члены в Форте Джайнен, кроме одного, отказавшего ещё в первую ночь в одной постели и чётко придерживавшегося тех договорённостей. Такими вот окольными путями Искор постепенно выправлял безнравственность, цинично разводимую самой Церковью в своих силовых структурах — ради повышения их управляемости.

Собственно, страсть подруги подсказала Искору простой и действенный способ давления на первого чародея Джендрика, много "задолжавшего". Однако перед визитом к нему через вентиляцию, заговорщик посетил маленькую пирушку рыцаря-капитана, за несколько лет старательно взращиваемой сомниари "идейной посадки" ставшего любителем трахаться втроём со своими подручными лейтенантами. Вот и сейчас они собрались снюхаться с щепоткой лириумной пыльцы Данариуса. Пробравшийся к ним Искор подменил один концентрат на так и не пошедший в продажу лириум, собранный в Тени по соседству с "Жемчужиной" — известнейшим и старейшим борделем в стольном Денериме. Искору пришлось проявить немного смекалки, чтобы сегодня спрятать брусочек под крышкой винной бочки и незаметно изъять, чтобы поместить в Завесное Пламя и по горячим воспоминаниям передёрнуть самому себе, кончив на этот лириум, чтобы три любовника в капитанской спальне весь его выжрали и сдохли наконец.

Как и ожидалось, старшие офицеры, распробовав педантично организованный новый привоз, не смогли удержаться и все трое обдолбались до смерти — в спальне осталась картина, красноречивей некуда. Не подкопаешься! Искор уже провидел строчку из церковного доклада по данному поводу: "Почили блаженной смертью от самого Создателя, забравшего к себе сии праведные души".

Неприятно, но своего человека следовало во что бы то ни стало продвинуть в звании, вовремя обстряпав другие делишки под шумок выборов — преподобная мать точно рогами и копытами упрётся в повышении звания именно Освина Литрикса, хотя тот же Грегор стал командором Цитадели Кинлох будучи ещё моложе. Впрочем, Искор за прошедшие годы уже обеспечил непоколебимую поддержку лейтенанта Освина всеми младшими офицерами и рядовым составом, а сейчас вот позаботился об устранении двух его прямых конкурентов.

Ветерок растрепал по подушке седые волосы. Первый чародей дрых один на мягком квадрате большой кровати — секретарь-усмирённая покинула заснувшего

* * *

. Поколебался огонь в золотых чашах, встрепенулось Завесное Пламя с пары древних факелов, так и не высветив никого подозрительного, кроме воздушного элементаля в виде непонятного и расплывчатого облачка, в какой-то миг обернувшегося статным юношей о пепельных волосах, иссиня-чёрных штанах, бирюзовой рубахе и синем жилете, тоже украшенным серебряной вышивкой в стиле узоров минеральных жил лириума.

— Джендрик, — властно произнёс Искор.

Сонный ритм сердца сбился и бросился в бешеный скачь.

— Вставай, Джендрик, — последовал приказ.

Старческая марионетка под Рабством Крови дёргано поднялась с постели. У Джендрика вздулись жилы и засверкали бисеринки пота, однако первый чародей не смог обороть принуждение, яростно и зло пялясь на невозмутимого "мага крови".

— Встань прямо и смирно, раздвинь ноги под прямым углом, — скомандовал Искор, словом помогая усиливать воздействие.

Обнажённый мужик повиновался. Искор театрально щёлкнул пальцами, дополнительно парализуя жертву соответствующим глифом. Сформировав между ладоней сыпавший снежинками шар ледяной магии, юноша приблизился и без всякого пиетета перед старшим — с особым цинизмом пленил его мужское достоинство в ледяной шар. Мановением пальца отсёк у основания, его же приложил к оставшейся корочке для прожигания в промежности глифа для поддержания ледяной корки с дырочкой под мочеиспускание. Переложенным по памяти заклятьем Руки Мага прихватив заранее примеченный кубок, Искор положил в него хладный шар и водрузил на шикарный стол.

— Джендрик, не советую попадать под способности храмовников или соответствующие заклинания. Рекомендую оберегать и регулярно морозить шарик, иначе даже я не смогу приделать обратно сгнившую плоть с сохранением всех её функций, — хладнокровно изрёк Искор, незнамо как для первого чародея вторгшийся в его личные покои, но вполне ожидаемо для него оказавшийся магом, глубоко падшим в грешную магию крови.

Сконцентрировавшись, юноша целенаправленно сунул руку в область сердца престарелого мужчины, словно перед ним не материальная плоть, а призрак. Зенки широко распахнулись, а зрачки предельно расширились, когда тотемист в средоточии души сформировал кристалл псикарнума.

— Филактерия души гораздо лучше филактерии крови, однако добрая воля идеальней, — известил юный магистр, переросший обоих первых чародеев.

Глядя глаза в глаза, Искор спокойно продолжил:

— Я не просил слуг, но вы приписали нам своих соглядатаев. Благодаря этому я научился Глифу Усмирения. Не татуировка с постоянным действием, но рисунок на час действия, — бесстрастно прокомментировал маг, вдохнув липкий и смрадный ужас Джендрика, увидевшего самую страшную участь любого мага на ладони визави.

Искор приложил руку ко лбу первого чародея. Напрягавшийся Джендрик тут же осунулся, взор потух, связь с Тенью потерялась, эмоции исчезли, воля стала принадлежать — усмирителю. По мановению руки юноши под ногами старика вырос водяной горб в фут высотой, который чисто помыл все следы конфуза и смылся в канализацию.

— Поговорим спокойно, Джендрик? — Натянул полуулыбку Искор.

— Поговорим спокойно, Искор, — с полным бесстрастием в голосе и взгляде согласился первый чародей.

— Халат?

— Да, — повиновался Джендрик, даже не помышлявший сопротивляться.

— Если нуждаетесь в воде, то попейте, Джендрик, и присаживайтесь в креслице у камина, — пригласил Искор занять его любимое сиденье, а сам присел на второй и мановением руки посадил с ладони на угли маленького элементаля огня всего в пару футов ростом.

Первородное тепло благотворно сказалось на престарелом маге, но тот совершенно не обратил на это внимание. За несколько минут в режиме вопрос-ответ Искор выяснил, что отсутствовали веские причины отказа в приглашении друзей, кроме дурацкого принципа и желания насолить гениальному выскочке, которого все сочли сменщиком Джендрика и потому всячески саботировали обучение. Дураки!

— Что ж, Ирвинг вроде как честно пытался, отказавшись давить на местечкового хозяина из-за такого пустяка, как я. Похвально, что он всё-таки решился подарить мне общество друзей на следующие два года из обещанных им десяти. Однако поздно, мы уже выросли друг без друга, — вслух рассуждал юноша, отстранённо наблюдая за игрой пламени в камине. По задумке, Финн, Идрик и Трантер этой весной пройдут Истязания и будут отправлены на стажировку в Джайнен.

Джендрик тоже смотрел на огонь, но в его седой черепушке отсутствовали мысли, кроме всецелого внимания к визитёру.

— Ирвинг вам не сообщал, Джендрик, что я обучался у древнего тевинтерского магистра-сомниари Эленай Зиновия?

— Нет, — без тени интереса и эмоций ответил первый чародей, тем не менее, прекрасно всё запоминая. Искор отлично отладил работу Глифа Усмирения на разбойниках, то и дело объявляемых в розыск.

— Печально. Это значит, вы не заслужили его доверия. Как вам известно, в иерархии магистры находятся выше первых чародеев. Менять первого чародея сейчас глупо, а вот готовиться к похоронам капитана понадобится с завтрашнего утра. Вы меня поняли, Джендрик?

— Да, — кивнул первый чародей, в мыслях чётко подняв нужные воспоминания о соответствующих мероприятиях поминания и кремации, ничего личного.

— Хорошо. Пройдёмте к письменному столу, Джендрик, вы составите ряд приказов и распоряжений.

Искор уже имел пустые бланки, подписанные тремя лейтенантами с усилением отпечатками больших пальцев на их крови. В период отсутствия капитана этого будет более чем достаточно.

Четверо магов с восемью подчиняющимися им помощниками-усмирёнными в сопровождении взвода из четырёх звеньев по пять храмовников — в Гварен, далёкий порт на юго-востоке за Лесом Бресилиан. По тому же принципу в Денерим, Амарантайн, Хайевер, Аламар — во все крупные города Ферелдена. Искор не поскупился, из своих накоплений выделив пять тысяч соверенов собственной чеканки по нынешнему образцу в казначействе Кайлана Тейрина, нынешнего короля Ферелдена, четыре года назад занявшего трон вместо пропавшего отца Мэрика. Этих средств более чем достаточно для приобретения и переделки особняков под самоокупающиеся клиники с проживанием самого персонала на втором этаже и мансарде да рабочей зоной в подвалах — все адреса уже подготовлены.

Банальное сбагривание всех неугодных, пусть и за собственный счёт? В Денерим и Амарантайн с Хайевером — безусловно. А вот в островной Аламар и в Гварен у демонов на куличках — это отправка в рай, далёкий до высоких санов и званий. Заслуженный отдых и присмотр за постепенно возвращающими себе эмоции и волю покалеченными магами, которых банально подставили из-за их талантов или воззрений. Почему так? Потому что Ритуал Усмирения — это единственный поводок для магов, поголовно боящихся стать покорными овощами — сильнее только страх смерти. Поэтому сама возможность нивелировать татуировку на лбу — это бомба, которая кроваво взорвёт весь нынешний миропорядок. Уже одно то, что кто-то умеет усмирять быстро и временно — это повод обосраться от испуга.

— Если мастер Ирвинг с вами ещё не делился своими соображениями, Джендрик, то имейте ввиду, пожалуйста, что расположенный на скалистом и стратегически важном острове городок Аламар является, по сути, ничейной землёй, оспариваемой Ферелденом и Вольной Маркой. Открытие там старшей чародейкой Лолоу клиники расположит жителей в достаточной мере, чтобы в следующем году тихой сапой начать пристраивать к добротному зданию новые крылья для организации дома престарелых магов, который за несколько лет превратиться в новое отделение Круга Магов Ферелдена. Подобная задача встанет и у посыльных в удалённый Гварен, который из-за соседства с Лесом Бресилиан переймёт роль центра врачебной алхимии. Соответствующее поместье "с привидениями" уже ждёт магов в гости, а там и новых владельцев по сходной цене — старшей чародейке Афрон понравится там жить. Теперь, Джендрик, пишите приглашения перевестись и приказы о назначениях мною одобряемых лиц на освобождающиеся места в совете старших чародеев Круга Магов Джайнена...

Искор ещё в бытность внутри перенаселённой Цитадели Кинлох заразился от Ирвинга идеей расширить Круг Магов Ферелдена новыми отделениями. Но если за всеми поползновениями Первого Чародея Ферелдена пристально следят, то инициатива его подчинённого да под соусом переполоха по случаю смены капитана — прокатит. Тщательно подготовленная почва и оплата совершенно новенькими соверенами придаст покупателям солидной недвижимости вес королевского покровительства. Молодому повесе Кайлану всё равно, какой документ от жены подмахивать, а вот королева Анора точно разберётся, одобрит и подсобит, особенно в заботе о благополучии и процветании Гварена — вотчины её отца, тэйрна Логейна Мак-Тира, нихрена не занимающегося своими владениями, пожалованными как герою отечественной войны с Орлесианской Империей. К слову, что Лолоу, что Афрон в своё время не постеснялись и смирили гордость, не пожалев: к текущему времени уже трижды прошли у Искора и Кейли все процедуры для глубокой очистки и подновления своих дряхлеющих тел, настолько, что даже вернулась яркость ощущений от секса, помимо возращения былой остроты осязания, зрения, обоняния, слуха и вкуса — удовлетворение тяги к наслаждениям по своей сути является универсальным стимулятором и поощрением деятельности, а то и целью всей жизни.

— На этом пока всё, Джендрик. Теперь пройдёмте к камину, Джендрик.

Комфортно усевшись, Искор продолжил свой монолог:

— Спору нет, реформы надо проводить постепенно. Через месяц, когда устаканятся последствия нынешней ночи, Джендрик, мы начнём второй этап. Смею надеяться, что это будет поощряющее возвращение на место ваших причиндалов с подновлением всего вашего стареющего организма на регулярных процедурах в Санатории со своевременной оплатой чётко по прейскуранту для элитных посетителей нашего заведения. Ставлю вас в известность, Джендрик, что я обеспечу подписи первого чародея, капитана и преподобной матери на документе с мораторием на расширение численности Ордена Храмовников Форта Джайнен, а также быстрое прохождение всех полагающихся бюрократических процедур по остальным решениям.

Искор скупо улыбнулся своей афере шестилетней давности, когда предшественница нынешней преподобной матери Тайте оказалась опорочена лириумными махинациями своей помощницы, которую одна из послушниц "случайно" застала в тот момент, когда крепко запавший на жрицу рыцарь-капрал с рыком кончал в зад таки соблазнённой им любовницы. Тогда с Овэйном вышло случайно — тут намеренная схема.

— Суть реформы заключается в следующем. Форт Джайнен становится не домом престарелых, а Санаторием для престарелых магов и Школой для новиков от шести до восемнадцати лет. Я поддерживаю преемственность поколений, однако это необходимо делать в соответствующих условиях — системно. Я с Эленай составил адаптивную программу и подготовил учебную литературу. Вот вам пример для ознакомления, — Искор выложил учебник в тёмно-зелёном переплёте под древесную кору.

Практически весь прошлый год Искор корпел над производством книг. Сперва по смеси технологий создал тонкую и крепкую бумагу с пропиткой магией на стадии производства. Затем подобрал рецептуру и произвёл тёмно-синие магические чернила. Применяя инкарнум и спиритов, Искор вполне распространённым в Тедасе типографским методом отпечатал десятки копий десятков базовых учебников, педантично содержащих все ссылки и перечень использованных при подготовке чужих интеллектуальных трудов. Самое сложное заключалось в обработке стопок Завесным Пламенем так, чтобы каждый экземпляр в равной степени помогал понимать ученикам смысл содержания. Конечно, временно усмирённый Джендрик отметил все достоинства учебника "Духи Стихий", но никаких восхищений или удивлений.

— Я не стремлюсь к иной славе, кроме как целителя. Как видите, тут в качестве автора указаны вы, Джендрик, будущим годом. Произведено же реально в прошлом году в одном из залов катакомб в скальном основании Форта Джайнен, но вы оборудуйте нормальную типографию — там по соседству с кузницей есть помещение под механизмы. Вот учебная программа, Джендрик, и годовой план её внедрения, а также весь набор базовых учебников, дабы вы зазубрили их и реально перерыли библиотеки в поисках всех указанных источников для придания правдивости вашей писательско-издательской деятельности. Программа обучения рассчитана на пять возрастных категорий. Здесь в восемнадцать лет проводятся тесты, по результатам которых переводящийся в Башню Магов будет либо сразу экзаменован там с присвоением статуса полноправного мага, либо будет там же доучиваться ещё от года до пяти. Никакой последующей стажировки в Джайнене не предусмотрено. Для каждой дисциплины установлен возрастной ценз, а также прописаны общие требования к преподавателям и наставникам: деды передают мудрость внукам, но поступательное развитие обеспечивается передачей опыта от зрелых практиков к молодёжи. В папке с планом лежит список магов на должности преподавателей и отдельно список тех, кого вы настойчиво пригласите переселиться в Джайнен с оплатой им всех сопутствующих расходов — деньги я дам под отчёт.

— Через два месяца от сего дня начнётся масштабный переезд всех учеников младше семнадцати лет из Цитадели Кинлох в Форт Джайнен. Касательно их размещения. Церковники через полтора месяца вернут усмирённым те пространства за кухней, что они занимали в позапрошлом веке. Маги с этажей второго яруса переедут на первый, в тех их комнатах поселите учеников, нижний этаж для мальчиков и верхний для девочек. Малышню плотненько в одной комнате на кровати в два-три яруса, старших пополам. По достижении пороговых возрастов в десять, двенадцать и четырнадцать лет будут переезды в спальни следующей ученической категории — по достижении шестнадцати лет по одному-два в комнаты на правой стороне коридоров. Старших чародеев переселите к себе в донжон, Джендрик, вам тут совершенно без надобности столько громадных комнат и дублирующих помещений, вдобавок покажете достойный пример рачительности, а также сможете свободно наблюдать или даже участвовать в ежевечернем мероприятии в главном заклинательном зале. Все нынешние апартаменты совета старших следует переделать в классы с туалетными закутками прямо в них, дабы хитрые учащиеся "не терялись по нужде". Плюс пять аудиторий под классами. Плюс простаивающая днём главная заклинательная зала для практической отработки магии. Плюс индивидуальные места для выполнения письменных заданий в библиотеке и часовне. Плюс часть подвальных лабораторий под учёбу, там же есть залы для физической подготовки и полно места для интендантской службы. Город обеспечит досуг взрослых куда лучше застенок форта, также в Джайнене сыщется жильё и работа семьям учеников, какие решатся переехать или просто проведать своё дитя: родительский день организуете на еженедельной основе, плюс для семей учеников и магов Санаторий бесплатно, а всем более дальним родичам половинные скидки.

— Кстати, эту сумочку Кейли сшила, а я заколдовал специально для вас, Джендрик, пользуйтесь, а то всё прибедняетесь и завидуете хитростям Ирвинга.

Искор уже воспроизвёл создаваемый в другом мире артефакт, выглядящий как мобильная чёрная дыра, сворачиваемая платком и расширяющаяся от фута в диаметре до восьми — по стороне кубического пространства внутри. Но здесь и сейчас дарил он стильную поясную сумку со стократно расширенным внутренним пространством и стопроцентным уменьшением веса содержимого — венец его многолетних проб и ошибок.

— Этот эльфийский свиток по Завесному Пламени я тоже дарю вам, приступите к его изучению строго через неделю, когда ознакомитесь с обожжёнными гримуарами.

Аэллон в бытность телесным умел делать такие штуки, практически в точности повторяющие изделия, знакомые Искору по памяти о прошлом мире, где свитки с арканной магией заклинаний и сакральной магией молитв являлись повсеместно распространёнными. Древний эльф так же знал несколько запасников, где уцелели в те времена никому не нужные примитивы, в последствии дополненные и забытые — в гражданской войне проиграли все эльфы, полностью уступив континент людям, ранее находившимся в положении подзаборных нищих и рабов, хуже нынешних эльфов. Потому Искор не раскрывал всех своих умений, но выдал их источник, желая распространить утерянные знания, заодно подставив Джендрика в качестве "мастера Аурикса" — кого-то надо было. И Кейли он намеренно обучал столь интенсивно, чтобы в свои двадцать с лишним лет она превосходила старших чародеек — соперничала с талантами Искора.

— Здесь же лежат упакованные в тевинтерской обёртке образцы более качественного лириума, добываемого в Тени и пока ещё распространяемого известным магистром Данариусом, а также весь набор продаваемых пока лишь Дварфской Торговой Гильдией усовершенствованных рунных пластинок с рецептами их изготовления вместо того ширпотреба, что гонит наше отсталое орзаммарское отделение. Поняли меня?

— Да, Искор, — кивнул строго сидящий Джендрик, верно истолковавший намёки.

— Джендрик, для сведенья, я не собираюсь узурпировать власть и не хочу уподобляться правящим магам Тевинтера. Поэтому через год по завершению второго этапа я верну вам филактерию души. Это и поводок, и якорь, который спасёт вас от произвола других сомниари Тедаса и поможет выходить в Тень не только сознанием, но и душой, в частности, чтобы добывать более концентрированную кровь Титанов — вот брошюрка по этой теме. Я лично возьмусь показать и за месяц обучить вас покидать тело душой — в случае полной поддержки вами проводимого мною курса. Сомниари вы не станете, но добытчиком лириумной руды — вполне. Кейли уже этим успешно занимается несколько лет, кстати говоря, так что через год после её Истязания проведите публичные Испытания и присвойте ей ранг седьмой старшей чародейки Форта Джайнен — она продолжит жить отдельно в Санатории и станет единолично заведовать сей лечебницей и только ей. Финна, Идрика и Трантера я жду в качестве новоиспечённых магов, сопровождающих переселяющихся учеников. Я знаю, что им уже подобраны девушки для размножения — пусть тоже приплывут сюда, Кейли их натаскает. Поскольку я в следующем году ещё раз пройду это пресловутое Истязание и более не вернусь в Форт Джайнен, то обучу друзей из отрочества вести ритуально-производственные оргии. Сразу предупреждаю, Джендрик, что после назначения нового капитана ритуально-производственные оргии будут проводиться в главном заклинательном зале на ежевечерней основе, при большем удобстве, повышенной численности и огромной продуктивности за сессию, чтобы накопить запас на время набора опыта моим сменщиком. Так же имейте ввиду, что у Финна с Идриком не тот характер, чтобы посвятить сексу всю оставшуюся жизнь, а вот любвеобильному Трантеру я подарю свой трёхглавый посох. Бастард Тегана Геррина ещё и прекрасный собаковод, он охотно и с удовольствием улучшит породу мабари для дополнительного заработка и престижа Форта Джайнен. К слову, мой предыдущий двуглавый посох из сильверита останется за Кейли, а самый первый, одноглавый, я передам Школе вместе со всей своей коллекцией воплощённых эскизов боевых посохов в качестве учебных пособий для занятий.

— Третий этап, Джендрик, естественным образом завершится с окончанием вашей смены на посту первого чародея Форта Джайнен. Лет семь у вас точно есть в запасе, а дальше как судьба сложится. Однако уже через месяц запустите в массы мысль создания в Джайнене аналога орлейского Университета — за несколько лет перспективы этой идеи обязательно прояснятся. Всё запомнили, Джендрик?

— Да, Искор.

— Хорошо.

Поднявшись, Искор на бесстрастных глазах Джендрика убрал палас и высыпал на пол щедрую жменю лириумной пыли — через несколько мгновений вокруг первого чародея сформировался стойкий Глиф Парализации. Продвинутое использование волшебного порошка, подчерпнутое из памяти о другом мире и увиденное в памяти древнего эльфа Аэллона. Шикарный ковёр вновь плавно взлетел и вернулся на место.

— Это заклинание после активации продержится час. Его цель — уберечь вас от психоза из-за всплеска истеричных эмоций после отмены Глифа Усмирения. Также имейте ввиду, Джендрик, что я могу добиться желаемого разными способами. При вашей доброй воле контроль будет осуществляться лишь во снах, о противных случаях лучше вовсе не думать. Я не хочу угрожать и запугивать, со дня прибытия выступал и до сих пор ратую за взаимовыгодное сотрудничество. К сожалению, но я признаю собственную вину в том, что остался без прежних друзей. У слишком многих учителей я занимался по ночам, едва успевая выполнять днём их интересные задания. Когда же подгрыз гранит науки и огляделся, то обнаружил вокруг много хороших друзей и приятелей среди храмовников и местных магов, а общаться с отсталыми сверстниками уже как-то и расхотелось. Сам не заметил, как вырос. Увы. Поэтому, Джендрик, я не стану мстить вам или взыскивать за нарушение обещаний с саботажем, но обеспечу выполнение грядущих планов. Какой девиз у совета старших чародеев?

— Идём в ногу, сеньоры, — тут же ответил послушный усмирённый.

— Идём в ногу, я задаю шаг, — непререкаемо произнёс Искор. — Теперь пройдите в центр этого ковра, Джендрик, — не повелел, но предложил юноша, внутренне коробящийся от необходимости подобного обращения с заслуживающим почтение стариком, реально заботившимся о форте престарелых, как ни жаль, нуждающимся в реформации под Школу. — Приготовьтесь, магический рисунок на лбу скоро спадёт...

К этой шахматной партии Искор подготовился давно и основательно.

Утром третьего дня из порта Вал Руаё от Ордена Храмовников на одном из торговых судов отплыли три рыцаря-лейтенанта со своими адъютантами.

Утром четвёртого дня из порта Джайнена отплыла торговая флотилия тестя Фергюса Кусланда. Антиванский купец помимо товара повёз солидных пассажиров, щедро оплативших плаванье по всем крупным портам Ферелдена.

Утром девятого дня сэр Освин Литрикс в зрелищной череде поединков во внутреннем дворе Форта Джайнен победил остальных рыцарей-лейтенантов — всех потенциальных претендентов на капитанское звание.

Ночью на тринадцатый день проникший на борт малефикар навызывал в трюме демонов Гнева, посреди Недремлющего Моря потопив пылающий трёхпарусный корабль со всей ротой храмовников во главе с рыцарем-капитаном. Сама новоиспечённая отступница из Белого Шпиля спаслась в айсберге благодаря магическому посоху с поблёскивающими зеленью совершенными рунами в нём — практически задарма продал мутный контрабандист, случайно попавшийся в одном из борделей стольного града и поделившийся слухом о спешном сборе и отправке морем ненавистных храмовников — одним кораблём. Как тут устоять втихаря изнасилованной? В эту же ночь состоялось ещё одно событие.

Утром тринадцатого дня уполномоченный следователь по особо важным делам из полусекретного церковного Ордена Искателей Истины спешно зафрахтовал первую попавшуюся лоханку и отбыл из порта Джайнен вместе со сборной ротой из двух раздробленных, которые были под командованием представившихся Создателю рыцарей-лейтенантов. Он обещал кары небесные и земные, но сам сдох от скверны, якобы насланной самим Создателем на Тедас.

Примерно пять лет назад восстановившаяся и окрепшая душа эльфа Аэллона решила по изустному примеру человеческой души Эленай остаться в своём нынешнем сосуде. В отличие от магистра, рыцарь-чародей и арканный воин в одном флаконе оказался в лучшем положении — Искор научил его формировать спиритическое тело для перемещений в пространстве и сквозь Завесу. Не зная об Освине ничего, но будучи похожим на этого храмовника, Аэллон закономерно присягнул Искору на вечную службу и принял точно такую же драконью марку с фамилией Литрикс. Помимо того, что Аэллон стал теперь учить в Тени сразу двоих, днём он занимался шпионской и разведывательной деятельностью, заодно заново изучая мир. Таким образом эльф нашёл у одного из авварских шаманов элувиан, отражающий Тень. Через несколько месяцев чужими руками направленное туда войско эрла Эамона отбило реликвию, в итоге оперативно заграбастанную Церковью, которая после ограбления самого засекреченного хранилища Великого Собора перестала, как хомяк, тащить всё к себе в норку, а распределяла ценности по ухоронкам. Таким образом на юго-востоке Ферелдена в регионе Южные Холмы была выявлена крепость Теринфаль, некогда служившая оплотом и тренировочной базой Ордена Искателей Истины, но за недостатком средств сей удалённый форпост законсервировали, оставив взвод рейнджеров в качестве минимальной охраны схрона — всё-таки крепость с по высшему разряду оборудованным экранами и поглотителями магии хранилищем просто так не бросают на произвол судьбы. Предвиденная удача оказалась на стороне Искора — внутри уже хранилось одно эльфийское зеркало, дабы не просто мельком глянуть как на то, что из Вал Руаё украли в Минратос, а заняться полноценными исследованиями в любое удобное время. Имевшийся в Теринфаль элувиан сохранил связь с общей транспортной сетью, некогда охватывавшей весь Элвенан — весь Тедас. Однако древняя система была отключена самим эльфами из-за гражданской войны, а также имела ещё по тем временам надёжную защиту, отсоединявшую портал в случае взлома нескольких слоёв защиты — так получались "отражавшие" Тень. Искор счёл огромной удачей собрание в одном месте двух отличающихся элувианов, чтобы продолжить их изучать вместе с тем, что работало в Пике Солдата.

Собственно, мастер Аурикс, расщепив своё восприятие в крепости Пик Солдата, чтобы наблюдать отражающий Тень элувиан со стороны Аэллона в крепости Теринфаль, сумел соединить два зеркала воедино. Подготовленный Авернус, напоследок отравивший отработанные и ставшие обузой эксперименты заклинанием Заразной Ходячей Бомбы, отправил в установившийся портал свору мабари, осквернённых и одержимых. Двое подручных псарей пробежали следом. Двери уже были взломаны Аэллоном, так что магические псы разбежались по крепости, чуя жизнь и подавляя сопротивление, а человек и эльф стали грузчиками, сперва на заинтересованных взглядах пронеся сквозь стабильно действующий портал второе эльфийское зеркало, потом все прочие артефакты с архивами, включающими древнюю копию с подлинника Неварранского Соглашения и другими сногсшибательными секретами ордена, в переносном и самом буквальном смысле хранившего "скелет в шкафу" — огромные драконьи кости Искор при помощи ясновиденья соотнёс с драконьей кровью в роду Тейринов со времён основателя Каленхада, первого короля Ферелдена.

За пару суток подручные обнесли Теринфаль, а Искор уразумел, как прихватить оставшийся элувиан. Алгоритм получился следующий: мастер Аурикс сам прошёл сквозь портал; создал в Завесе разрыв с заглушкой-стяжкой в виде зеркала по примеру в Пике Солдата; вернулся к Авернусу и сдвинул его элувиан к Тени. Естественно, скопившаяся орда демонов слепо и тупо ринулась в дремлющий мир. Однако шпион уже благополучно покинул крепость Теринфаль, заперев за собой все двери, как было. Когда толпа демонов схлынула, мастер Аурикс разорвал связь зеркал, отчего порталы схлопнулись на обоих концах. Опять же при помощи восприятия через Аэллона элувиан из Пика Солдата открылся в Тень прямо у нужного зеркала в хранилище Теринфаля. Только и оставалось, что удивлять Авернуса простым переходом в Тень воплоти, выдёргиванием туда материального объекта и благополучным возвращением в дремлющий мир. И там Искор поправил Завесу, и тут восстановил её целостность, а ещё вернул взаимосвязь пары элувианов для переработки известного по прошлому миру высшего заклятья Врат, позволяющего открывать порталы аж в соседние миры. Причём, Авернус остался совершенно уверенным, что мастер Аурикс перемещался воплоти, тогда как глубочайший бассейн души тотемиста и полноценное открытие глубокой внутренней чакры (из дюжины одиннадцатой по счёту и противоположной внешнему тотему) позволяли развоплотиться подобно отмене формы у овеществлённого инкарнума — по памяти прошлого о другом мире так умели делать просветлённые монахи, сперва превращающие своё тело в эфир, а потом учащиеся переходить на квази-энергетический уровень жизни — сами возносившиеся в небесные измерения. Некоторые потом на Пантеоне Фаэруна начинали карьеру богов.

Да, "спасшийся" в Теринфале сторож доложил во сне лишь об опасных собаках, оккупировавших крепость. Но не только орда разозлённых демонов стала сюрпризом для прибывших на подмогу храмовников. Ведомые лично Искором осквернённые и жутко ядовитые летучие мыши атаковали победителей, когда большинство расслабилось и сняло шлемы, включая начальство, по понятным соображениям не взявшего магов.

Увы, ни отсутствие средств содержать крепость, ни дерзкое ограбление, ни смерти представителей двух орденов, ни естественным образом от выживших храмовников произошедшая утечка про Теринфаль эрлу Леонасу Брайланду, правящему в соседнем Южном Пределе. Всё это ни по отдельности, ни в совокупности не стало для Церкви поводом отказаться от неликвидной недвижимости, не говоря уже о даре Кругу Магов или Короне. Королевская чета Ферелдена узнала и проигнорировала данное происшествие, не став бодаться за крепость в опасной и нелюдимой глубинке, однако передала касающуюся скверны информацию другу семьи — Дункану, командору подполья Ордена Серых Стражей в Ферелдене. Ставка в Вейсхаупте уже знала про опыты тевинтерских магистров, пару лет как отправлявших против кунари зверей, заразных инфекциями, включая скверну. А вот на другое событие король Кайлан ответил лично и охотно — гербовым письмом с поздравлениями сэру Освину Литриксу по случаю его становления капитаном Форта Джайнен...

— Привет, птичка. Проголодалась, да? — Грустно спросил юноша, сидевший у костра, тихонько и бездымно радующего глаз весёлыми язычками на углях и шишках.

Крупный зимний филин сделал королевский шаг поближе.

— На, лови, только не смотри ты так жалостливо, — сжалился короткостриженый рыжеволосый воин со смешной чёлкой.

Филин презрительно покосился на шмякнувшуюся рядом с ним жаренную сыроежку и умудрился уничижительно протянуть "у-у-у", бочком-бочком отодвинувшись от жалкой подачки.

— Хах, мясо ему подавай, ишь каким жирным боровом уже стал, — хмыкнул человек, глянув на припрятанный котелок, в котором к утру зрела греча с куропаткой. — Филин белый, гость ты смелый с воли вольной, эх... Хочешь лисичку?

— Балбес ты, Алистер, не узнал, что ли? — Шокировала птичка и в мгновение ока обернулась полуэльфом в характерно узорчатых одеяниях мага.

Девять лет не видевшие друг друга чёрные взгляды встретились. Возмужавший голос сидевшего на корточках юноши с пепельными волосами в неизменной причёске шутливо упрекнул:

— Здравствуй, друг. Я ж столькими медальками наградил твоих неприятелей, а ты мне мяско пожалел. И кто ещё тут из нас боровом стал? — Кивнул маг на плечистые стати, мускулистую шею и сытые щёки. А глазёнки-то предательски увлажнились.

— Кх... Искор, это ты, да? — Крякнув, осипшим голосом выдавил Алистер, с первого взгляда узнав повзрослевшее лицо и сразу же зацепившись за приметные наручи, ныне парные, а ещё необычный для мага стиль одежды, но с характерным лириумным узором.

— И снится нам не дробь копыт, а милый дом, семья и быт... Увы, друг, той фенечки из твоих волос меня лишили при поступлении в Башню Магов, а вот твой платок для вытирания моей первой медальки в забрало я подобрал за стеной и сберёг, — Искор извлёк из нагрудного кармана оный, чистый и отглаженный.

Шмыгнув, расчувствовавшийся Алистер порывисто вскочил — друзья детства крепко обнялись.

— Я всё ещё ученик, Алистер, тружусь в Санатории Форта Джайнен и волен лишь ночами, как видишь, — волнующимся голосом прошептал Искор в плечо, отвечая на незаданные тревоги. — И я опять выше тебя ростом, и сильнее, — довольно хмыкнул, удивляя ответной силой мужских объятий. — Правда, теперь я базарю без умолку, а ты как в рот воды набрал, Алистер, — дружески попенял Искор, который сам, почти как баба, расчувствовался, потому не стал прикалывать этим друга. — Или грибами объелся?

— Пф, — только и смог фыркнуть Алистер, обмякнув от ухода всяческих сомнений.

— Ну, хоть сверху, а не снизу, и на том спасибо.

— Балбес ты, Искор, каким был, таким и остался, — сквозь смех и слезы сказал Алистер, отстраняясь. — Дай сюда, и спасибо, — отобрал он платок и применил по назначению.

— Всегда пожалуйста. У меня ещё рамочки для него есть, дать?

Сморкание получилось на славу.

— Если с сильверитовой подложкой — я Бутру хочу доспех смастерить, — нашёлся Алистер, глянув на своего коня, предательски проснувшегося и с приветливым ржанием ткнувшегося мордой в своего спасителя. Вспомнил!

— Туше, — улыбчиво хмыкнул Искор, не забывший сочное красное яблочко для Бутра.

— Боже, как же я рад тебя видеть, Искор! — Шёпотом воскликнул Алистер, подходя вплотную, чтобы вместе приласкать коня.

— А уж я как рад, Алистер, что ты наконец-то покинул область антимагии! — Искор искренне вернул выражение лица и тон. — Теперь мы сможем постоянно видеться во снах, друг, я научу тебя их видеть, осознавать и запоминать. Хочешь?

— Хочу, — бросился во все тяжкие храмовник. И нервно засмеялся, отчего Бутр скосил лиловый глаз на странное поведение своего мужественного хозяина.

— Алистер, есть серьёзный разговор. Присядем? — Повёл рукой маг, создавая из полешка скамеечку у костра.

— Давай, — сразу сник Алистер, за должное приняв магию.

— Я давно догадался, что тебя отправят к Серым Стражам, и кое-что выяснил по этому поводу.

— Догадался? — Вклинился Алистер, устроившись у костра плечом к плечу.

— Это было не трудно, когда первый чародей Ирвинг в первый же месяц указал мне готовиться идти туда.

— Здорово! Мы будем вместе... — и осёкся, увидев, что друг не разделяет радости.

— Скверна заразнее и хуже лириума. Она чужда и враждебна нашему миру в отличие от крови Титанов, созданных дварфскими богами и подобно грибнице разрастающихся в фундаменте Тедаса на благо подземного народа, который во времена прихода эльфов на материк переживал глубокий упадок и позабыл свои корни. Большинство жителей этого мира справедливо боится скверны. По доброй воле не идут лечиться или рожать к серым стражам — они борются с порождениями тьмы. Алистер, чтобы мы вместе шагали по жизни, нам придётся идти на компромиссы, а курс выбрать здесь и сейчас, пока тебе ещё можно вернуться в Борншир.

— Я не хочу туда возвращаться, Искор. Еле вырвался, — твёрдо заявил Алистер, подобрав свою обгорелую палку и пошерудив угли.

— Алистер, я создал приятные условия жизни в Форте Джайнен. Когда ты после присяги станешь рыцарем-капралом Ордена Храмовников, я обеспечу твой перевод к себе — ещё до конца сего года. Я собрал отличный коллектив приятелей, ты прекрасно к нам впишешься, будешь окружён друзьями и в считанные годы дослужишься до звания лейтенанта, а потом и капитана форта. Тебе даже будет привилегия жить с женой и детьми по месту службы. Однако твоя судьба настигнет твоих первенцев обоего пола уже с рождения — Церковь заберёт младенцев сразу по их выходу из чрева, но далее будет только поощрять твою многодетность. Как ни цинично, но за двоих своих детей ты купишь себе тихое семейное счастье и непыльную службу лет на пятьдесят. Алистер, это действительно лучший вариант, в других гораздо больше тягот и лишений, а пущенная на самотёк жизнь вовсе притечёт в отстойную яму.

— И ты мне предлагаешь продать своих детей, друг? — Желчно плюнул Алистер.

— Я соглашаюсь отдавать всех своих детей, друг, потому что магия во мне слишком сильна, чтобы каждый мой ребёнок рождался одарённым магом и был тут же прихвачен Церковью. Ты пойми, Алистер, мы с тобой не виделись более девяти лет, оба изменились. Я для того и затеял с тобой серьёзный разговор, Алистер, чтобы в этот ключевой момент всё прояснить и решить, как нам дальше жить — знакомыми, приятелями, друзьями.

— Ну хоть не любовниками, — вновь едко пошутил юноша, отлично помнящий и те детские слова про зажигания с девчонками.

— Не любовниками, — согласился Искор. И едко продолжил: — Если бы ты отправился вместе со мной в Башню Магов, то нас бы точно воспитали мужеложцами, и морально-этических проблем с детьми сейчас бы вовсе не возникло — лишь одна обязательная случка в тёмной комнате для продолжения себя по завету Создателя, — привёл маг скорбные реалии Круга.

Наступила потрескивающая тишина. Где-то ухнула сова — осенний лес жил и полнился ночными звуками.

— Я все эти годы лелеял мысли о дружбе с тобой, Искор, — нарушил тишину Алистер. — А ты?

— А я не шутил про рамки к платочку. Сам мастерил, в первую очередь для тренировки, но всё же. И все эти годы делом тебе доказывал.

— Хех, грязным делом!.. А я всех птиц в аббатстве прикормил, — ухмыльнулся растроганный Алистер, чувствуя стыд за свой обидный и недоверчивый вопрос да едкость.

— Извини, друг, мы можем во снах потрепаться вдосталь, а сейчас время дорого. Я укрепил сон Дункана, но ведь скоро его вахта?

— Да, но я могу его не будить, — решился солдат нарушить дисциплину ради друга.

— Или вовсе сбежать. Или отдать его завтрак другу, — подначивающий Искор легонько пихнулся локтем. — Командор тебя явно проверяет, Алистер, поэтому вы вдвоём и на трети пути в Денерим остановились в лесочке, завтра будет придорожный трактир с гулящими девками. Но речь не об этом, друг. Выслушай. У каждого из нас сложились свои представления о мужской дружбе, хотя приведённую для красного словца фразу "вместе шагать по жизни" мы оба больше соотносим с горячо любимыми жёнами. Я не хочу тебе врать, но и всю правду говорить не могу. У нас невозможно равенство, Алистер. Я умнее и сильнее тебя, всегда буду знать и уметь больше тебя. Сейчас ты ещё пока юн и дисциплинирован, но по мере возмужания вдали от церковных рамок у тебя закономерно вырастет самостийность и эгоизм. Зрелым начнёшь тяготиться вечной ролью ведомого или жалеть о братании в качестве младшего. Только у родных братьев порядок рождения предопределён свыше, а мы сами делаем выбор здесь и сейчас. Уж прости, Алистер, но самое доходчивое сравнение — это ребёнок, не имеющий родительских знаний и опыта. Поверь, расставание с парой своих детей — это цветочки, ягодки — это приход друзей с затеей развязать войну с Церковью за возвращение их и твоих детей да за прекращение порочных практик. Бремя ответственности, Алистер, и корни бед будут неизбежно вести к сомнениям о правильности принятого здесь и сейчас решения. Не как слепая вера в Создателя, но безоговорочное доверие старшему. И да, Алистер, все грешат и ошибаются, пусть и в разной степени. Все мы индивидуальны и у каждого своя правда об истине. Грубый пример: солнце всем одинаково светит, но дварфы предпочитают жить под поверхностью. Мы оба полуэльфы и одарены магией, однако я круглый сирота, а у тебя есть живые родственники. Хех, друг, ты уже потерял нить разговора... Не оправдывайся, это моё горе от ума. Переводя в твои термины, я — офицер, а ты — рядовой. Однако вся беда в том, Алистер, что это будет только между нами. Для общественности твои предки делают именно тебя офицером по праву рождения, а я какой-то приблуда с опасными замашками манипулятора. Кстати, ты уже выяснил имена своих родителей, Алистер?

— Знаю об отце, — осунулся и сгорбился Алистер, повесив голову. Навещавший его эрл Эамон втолковал, что положено королевскому бастарду, однако имя матери умолчал.

— Могу точно сказать о матери, если сплюнешь мне в ладонь, — предложил Искор, подставляя левую.

— Чего?

— Магия, подобная компасу крови для поиска отступников. Мне не нужна кровь, друг, хватит обильного плевка. Я же обещал стать лучшим, помнишь? — Тихо и терпеливо пояснил Искор, понимая эмоции друга, из которого выколачивали ум.

— Но ведь ты и без этой магии уже всё знаешь... — с упрёком пробубнил Алистер, ощущавший себя несмышлёным мальчишкой с комплексами.

— Догадываюсь. Магия даст знание.

— На, — щедро предложил бурлящий чувствами Алистер, быстрым движением достав левой рукой засапожный нож и полоснув себе правую ладонь. Подставил открытой.

Искор не подвёл Алистера, совершенно верно поняв потаённый в глубине души смысл решительного жеста: перенял нож из дрожащей кисти, перебросил в другую руку, полоснул себе левую ладонь и сцепил кровавый замок с правой рукой Алистера, соприкасаясь ещё в локтях и плечах, как старший брат ведёт за ручку младшего, оставляя свою ведущую правую руку для защиты обоих. Переток крови и магии обжёг их ладони и руки. Не зелёное, но синее Заклинательное Пламя объяло сцепленные кисти, дабы Завеса даже символически не стала разделителем (а Серебряный Огонь был припасён Искором для суженной души, если любимая сыщется).

— Клянусь вместе идти или вести по жизни побратима Алистера, как самого себя, — лаконично произнёс Искор на повсеместном в Ферелдене королевском наречии. Его Высшая Магия донесла смысл изречения лучше слов обычного языка.

— Клянусь вместе идти или следовать по жизни за побратимом Искором, как за самим собой, — построил Алистер свою часть клятвы, легко отмётшей все его мечтательные потуги в клятвенном словотворчестве на основе вычурных присяг.

Синее пламя магии объяло обоих, скрепляя клятву. Драконья марка на сей раз сформировалась с двусторонней эмпатической связью, обоим позволяющей научиться общаться телепатически на любом расстоянии в пределах одного мира — вблизи понимать без слов. Искор в этот свой раз открыл обоим возможность определять месторасположение друг друга, ощущая такого рода интерес и скрывая при желании. Он также активировал передающуюся в королевском роду Тейринов драконью кровь, обеспечив не только способности повергать всех в ужас одним своим присутствием или свободно дышать под водой, но и целенаправленно обострив у Алистера зрение, слух, осязание, обоняние, вкус, интуицию, чтобы сплести их в аурное восприятие окружающего мира в радиусе примерно тридцати шагов, что замещало и сумеречное зрение, и в полной темноте, и эхолот. Полные плотной магией девять эссенций души Искора перетекли в Алистера, сформировав у него в душе бассейн и засветив его крест из чакр для нормализации магического дара по типу полноценного арканного воина с потенциалом рыцаря-чародея, а также передав личный опыт расширенного восприятия, чтобы не мучился от чрезмерной "яркости" оружающего. Один добровольно выступил донором для второго, ничего не приобретя, но здорово подтянув к себе.

Побратимов ощутимо потряхивало и в тоже время развезло от долгожданного счастья обретённого братства, опоры и поддержки. Далеко не всякие родные братья оказываются столь близки, разве что близнецы. Хоть кто-то родной в жизни обоих, росших сиротами, оторванными друг от друга, но свято сберёгшим свою первую дружбу. Они и не заметили, как раны зажили, а вся пролитая кровь испарилась. Без вихря мыслей и без бури эмоций — монументы. Впрочем, ненадолго.

Искор сам развил интуицию Алистера. Расплата не замедлила — ведомый побратим по наитию вернулся к главному своему вопросу о матери. И гаснущее пламя магии показало им обоим черноволосую и зеленоглазую эльфийку с аккуратным носом — чувственные губы и овал лица со скулами передались от матери. Зрелая и привлекательная женщина допоздна заработалась за столом в кабинете, не своём — где-то в Денериме. Как сильный маг, она ощутила чьё-то пристальное внимание и подняла голову, отчего сердце Алистера пропустило удар, а сам он затаил дыхание, как губка, внимая ясновиденью побратима, достаточно опытного уже для целенаправленной передачи сведений.

Великая чародейка — советница по магии Верховной Жрицы и представительница при ней ото всех Кругов, подведомственных орлесианской Церкви Андрасте. Избирается Советом Магов в Камберленде. Фиона — уроженка Орлея, в четырнадцать лет убила магией насиловавшего её графа, обучалась в Цитадели Кинлох и была продвинута Ирвингом.

Понимая, что Алистер мог так залипнуть на всю ночь, а уставшая Фиона всё равно могла быстро разобраться с сыновьим вниманием, Искор сам поддался наитию и толкнулся вглубь рода по материнской линии. И побратимов накрыл шок: факты погребли под собой Алистера — материнский род шёл от первенца самого Фен'Харела!

Искор даже если бы и захотел, в этот момент не смог скрыть от Алистера собранную информацию. О том, что после убийства эвануриса Митал распри в Элвенан превратились в жесточайшую гражданскую войну всех против всех. О том, что эванурисы на самом деле архимаги на манер архонта Тевинтера, которые овладели мастерством магии души — следующей по могуществу после магии крови, выражаясь плебейским языком. О том, что Предатель хитростью собрал других эванурисов в небесном Золотом Городе, а сам остался на земле и соткал Завесу. О том, что Фен'Харел сейчас находится в Утенера и что это вообще за эльфийский ритуал такой. О том, что кроме Фен'Харела и возможно ещё души убитой Митал других эванурисов нет во всём этом разделённым Завесой мире. О том, что скверну на Тедас на самом деле занесла эльфийская богиня охоты Андруил, которая из скуки повадилась охотиться в другом мире на враждебную группу эванурисов, откуда и принесла заразу на свои земли, погрузившиеся в хаос безумия и опустошения. О том, что именно Митал схватилась с Андруил и прекратила распространение заразы, за что потом охотницей же и была убита. О том, что собиравшиеся побороться с Завесой эванурисы сгинули при сборах, а их Золотой Город стал осквернён и превратился в Чёрный, по всей вероятности, по вине той самой полубезумной Андруил.

До глубины души впечатлённый Алистер лишь мельком подумал об отце, но беспощадная магия откликнулась даже на эту кроху желания, неудовлетворённого с раннего детства. Искор уже знал, что Каленхад Тейрин испил и искупался в крови великой драконьей самки, но и для него стало полнейшим сюрпризом её родословная аж до Вождя Драконов Уртемиэля, древнего дракона-бога Красоты, некогда обитавшего в Морозных Горах и ныне усыплённым томящегося в глубокой подземной темнице южнее земель Ферелдена. Более того, пропавший и объявленный умершим король Мэрик на самом деле был жив и тревожно спал сейчас в каком-то драконьем храме на болотах Антивы, а некая ведьма рядом с ним медитировала, размазывая добровольно отданную королевскую кровь по огромному ледяному кокону находящейся в глубокой спячке драконьей самки, не самой крупной и старой в той колоссальной каверне. Было, над чем поразмышлять!

— Наместник богов на землях Ферелдена... — вслух обронил сделанный Искором вывод совершенно этим пришибленный и растерянный Алистер, державшийся за руку побратима, как утопающий за соломинку. Его вторая рука легла на крепко сжавшийся замок по примеру побратавшегося с ним Искора, накрывшего своей правой ладонью тыльную сторону правой кисти Алистера.

— Корни прошлого питают ствол настоящего для отращивания ветвей будущего, — Искор ответил афоризмом оракулов. Как ни удивительно, но он был куда более счастлив вскрывшейся родословной Алистера, практически сравнивающей побратимов, превратностями Судьбы происходящих от могущественных эльфов и драконов. — Твоя мать уже ждёт вас с Дунканом в Денериме для помощи в ритуале Посвящения в Орден Серых Стражей. Чувствуешь? Это даруемая магией уверенность. Фиона была Серым Стражем, а являющийся другом обоих любовников командор Дункан отлично знает о том, как развивались отношения между твоими родителями. Тебе, Алистер, завтра надо обязательно раскрутить сурового серого стража на эту историю. В крайнем случае, теперь у тебя достанет сил и возможностей для победы над матёрым бойцом, чтобы силой вытрясти все подробности. Да-да, нарушение субординации и всё-такое, побратим, но и проявление характера со стержнем личности — в полной мере оценить это способен лишь командор борющихся с порождениями тьмы серых стражей. И ты вполне спишешь порыв к дознанию на видение от магии Тени в первую ночь вне стен аббатства — этот реально честный ответ стопроцентно обоснован твоим выходом из области антимагии в Борншире. Так называемый первый вздох, Алистер, как при выныривании — мощный и глубокий. Храмовников так подсаживают на лириум.

— На всё-то у тебя есть ответ, побратим, — безрадостно выдохнул Алистер, постепенно успокаивающийся по примеру старшего.

— Не на всё, а имеющихся ответов зачастую целая куча — на любой вкус. Это бремя, Алистер, я бы померил, что поболее твоего, — нахмурился приземлённый Искор. — Так что сразу имей ввиду и мирись с моими секретами от тебя, побратим, уже успевшими накопиться и ещё появящимися. Многие знания порождают многие печали, друг, а я желаю видеть твою улыбку и разделять твоё счастье, вместе сражаться и пить глинтвейн у походного костра. Кстати, сделать?

— Ага! — Просиял Алистер, в то же время боящийся отпустить. Наличие секретов он понимал и принимал — ещё в детстве говорили об этом при встрече на берегу озера Каленхад. Пусть будут, ведь главное, что о нём отныне всегда позаботятся — поведут за собой. Он больше не один!

Искор хмыкнул, вполне обойдясь одной настоящей рукой и одной магической, чтобы извлечь из подсумка бутылочку и пряности да сварганить на макушке маленького элементаля огня горячий винный напиток — ночь всё ещё остужалась. Приняв парящий кубок левой, Алистер с гордостью продемонстрировал, что не баклуши бил в монастыре, а следовал совету Освина Литрикса одинаково развивать обе руки. Глинтвейн прошёл на ура да в неторопливой неге — жаркий огненный дух поднял обоим настроение подкладыванием дров под себя. Даже коняга всхрапнул, обнаружившись прямо за спинами побратимов. Бутр и первоклассный глинтвейн помогли Алистеру выкинуть из головы всю эту родословную галиматью — ему полегчало.

— Есть ещё кое-что, зачем я прибыл, Алистер. Изготовители филактерий магов могут по волоску определить наличие или отсутствие скверны — она является единственным достоверным признаком принадлежности к Ордену Серых Стражей, поскольку известное всем свечение глаз с испусканием серебристого дыма легко подделывается спиритической магией. Через мои руки в Санатории прошли тысячи пациентов, изучил я и организмы нескольких серых стражей. В теле есть печень — этот орган отвечает за обезвреживание чужеродных веществ и входит состав иммунной системы, защищающей от заболеваний. Иммунитет бывает приобретённый, когда ты в детстве чем-то переболел и становишься стоек. Так вот, печень любого серого стража справляется с подавляющей долей скверны, при заботе её хватает примерно лет на тридцать. Если правильно настроить всю иммунную систему, то скверна никогда не погубит. Я себе уже так сделал. Могу спокойно выпить кровь порождения тьмы, но уже через сутки никто не найдёт в моей крови ни следа скверны, её проклятье меня нипочём не затронет. В то же время, я отлично чувствую порождений тьмы и серых стражей — любую скверну. Я предлагаю тебе пройти подобную процедуру, Алистер, крайне неприятную, долгую и выматывающую для нас обоих — девять часов кряду я буду всецело поглощён тобой. Результат передастся по наследству, побратим. Завтра идеальная возможность осуществить. Всем такую операцию не сделать, Алистер, и даже Великой Чародейке понадобится не один год учиться на целителя и этой самой пресловутой магии крови, чтобы суметь повторить за мной. Есть и другой способ очистки себя от скверны — тратить её подобно лириуму. Таким образом храмовники избавляются от своей зависимости — научаются пережигать в себе лириумные осадки, — говорил Искор, чутко реагируя на вопросы друга. Благодаря братским узам на крови, объяснения получались совершенно доходчивыми. — В идеале следует сделать операцию и овладеть навыками. Однако операцию целесообразнее проводить до посвящения, поскольку этот ритуал призван осквернить организм единовременно и целиком, а совершенно чистая от скверны иммунная система настраивается поэлементно. Тогда и ритуал пройдёшь без сучка и задоринки, и организм со временем сам себя благополучно очистит от скверны. Если очищать заражённого скверной или посвящённого в серые стражи, то для этого потребуется применять Завесное Пламя, в свою очередь, это означает предварительное выдворение души из тела, куда её потом ещё надо будет как-то умудриться вернуть до начала необратимой деградации её связи с очищенным телом, которое душа может и не признать, сочтя излишне стерильным или наоборот "поношенным" непрофессиональным целителем. Одна эта предварительная подготовка значительно сложнее и опаснее самой операции на иммунной системе, не говоря уже о большом сроке реабилитации.

— Ты же чувствуешь, побратим, что я давно согласен, — буркнул воин на всю эту заумь мага.

Алистер абсолютно не собирался вдаваться в такие подробности, как получение чистой скверны и её обработка Завесным Пламенем, лишающим посвящённых серых стражей главных козырей: возможности слышать телепатические приказы порождений тьмы, видеть сны о действиях Архидемона и ощущать направление на скверну подобно компасу крови. Воин не желал заморачиваться и бездушностью порождений тьмы, которыми движет скверна по типу оживляющих останки спиритов. Алистера обучали на храмовника, но разбор чудес лириума — это тоже не его задача. На это есть побратим.

— Я объясняю тебе все трудности ради понимания тобой, побратим, почему невозможно лечить массово. Я не знаю других способов. Пока. Вот завершу запуск своего проекта нормальной школы магов в Джайнене, пройду в следующем году ритуальное посвящение в маги, через другой ритуал посвящения официально стану серым стражем — вот тогда мы с тобой сможем вплотную заняться порождениями тьмы и поиском способа избавления мира от скверны. А потом заживём в своё удовольствие.

Алистер внутренне взволновался из-за сроков расставания, но переживания стихли от напоминания о регулярных встречах во снах. Двое продолжили сидеть. И никакой неловкости от столь продолжительного сцепления замка из рук, ни ощущения себя маленькими мальчиками — воплотилась мечта обоих о побратиме. Это был только их костерок — распили по второму кубку горячего глинтвейна, приятно согревающего изнутри и отодвигающего все горести с тревогами. Тепло и хорошо, уютно. Увы, долго так продолжаться не могло. И вскоре чёрный ворон растворился средь ветвей, но ещё долго наблюдал за стоянкой, не скрывая от побратима ни присутствия в паре сотен шагов, ни детского желания пробраться зверьком в палатку — именно перебравший градусов смелости рыжий смекнул компромисс. В итоге Алистер впервые в жизни сладко и беззаботно заснул совершенно счастливым — обнимая серого мабари.

Убедившись, что побратим заснул, Искор вернулся в человеческий облик, осторожно нейтрализовал весь алкоголь в крови, удостоверился в здоровом протекании всех жизненных процессов и завернулся в завесный инкарнум, переходя в Тень — в сон к побратиму, где вместо трескотни базарными бабками оба с упоением звенели мечами и щитами, наслаждаясь проверочными поединками — хвастаясь!

На утренней мессе Искор совершенно не слушал речи преподобной матери, а при помощи ясновиденья наконец-то легко и свободно наблюдал за другом детства, сражавшимся с Дунканом: скупая отточенность против размашистой напористости, кинжал с мечом против щита и меча. Как ни пытался матёрый воин воспользоваться особенностями окружающей природы, но юноша ни разу не споткнулся о корень и не вонзил меч в кору сосны. Алистер был готов сражаться до победного, но Дункан остановил бой. Искор не запрещал, но подсказал Алистеру формулировку: что, дескать, перебрал вчера вина и что было магическое видение о родителях. С щемящим сердцем и несдержанными слезами бастард описал мать и отца. Суровый мужик даже всучил парню свою коньячную фляжку и потом, когда кони неспешно трусили по дороге, командор показал себя человеком, сумев доступными словами передать и холодность первых дней на Глубинных Тропах, и героизм победы над демоном, и романтику страсти между Фионой и Мэриком. Решившийся полностью довериться Дункан поведал и про разумное порождение тьмы, называвшее себя Архитектором, как потом выяснила Фиона — так именовали Верховных Жрецов древнего бога-дракона Уртемиэля. Тогда лишь Фиона не поверила в планы Архитектора, из чьей ловушки выбралась всего часть отряда, преданного Ремийе, тогдашним первым чародеем в Цитадели Кинлох. Поведал Дункан и про своё предложение помочь в воспитании — в итоге совещания ему "достался" ответственный этап перехода из юности в молодость.

Обставив всё в Джайнене, телепортировавшийся Искор воочию наблюдал и посмеивался, как красный рак Алистер выслушивает напутствия бывалого — у входа в бордель. Увы, вместо многих часов плотских утех зелёного юношу ждала совершенно неприятная и сильно изматывающая операция, когда лихорадит, всё течёт, тело всюду ломит, башка гудит и не варит. Искор знал своё дело, отработанное с Авернусом на всё никак не переводящихся тяжких преступниках, в том числе они испытывали эликсир посвящения в серые стражи с добавлением порошка из костей дракона, а также разработали схему второго этапа, когда посвящённому раскрывается сила скверны и происходит освобождение от её влияния, включая ныне прописанный в ней Зов. Так что целитель привил своему побратиму иммунитет по другому, чем себе: на основе чистейшей скверны и качественнейшего лириума, благодаря драконьим костям из крепости Теринфаль дополнительно укрепил скелет ладно сложенного полуэльфа.

Последняя треть пути до Денерима растянулась для Алистера вдвое из-за поворота к заброшенным шахтам, где рекрут был познакомлен с порождениями тьмы и проведён через традиционное Испытание сбором заразной крови.

В тайной городской штаб-квартире Дункан умудрился организовать встречу матери и сына так, чтобы им никто не помешал. О, Фиона хотела бы скрыть родство, но сходу бросившийся к ней в объятья юноша разрыдался, не оставив матери выбора. Искор хоть и смирился давно, однако всё равно позавидовал, прося у побратима разделить с ним эмоции — Алистер весь раскрылся. Для полного счастья ему ещё только отца не хватало да единокровного брата Кайлана, но не всё сразу.

Для окрылённых побратимов несколько следующих месяцев пролетели как на духу. Дела спорились, тренировки тоже шли своим чередом. Но вот пришло предсказанное время.

— Приветствую, мастер Аурикс. На вас не похожа неурочность и спешность, — произнёс знатный и влиятельный человек, сорванный с торжественного приёма Архонта.

— Приветствую, магистр Данариус. Действительно, экстраординарные обстоятельства вынуждают меня прекратить наше взаимовыгодное сотрудничество. Это мой вам подарок на светлую память, — прошелестел голос из-под тенистого капюшона чёрных одеяний, комментируя свою последнюю поставку крутого лириума из Тени.

— Прискорбно, весьма, — напрягся интеллектуал, подспудно ожидавший, что сделки когда-нибудь завершатся не по его инициативе, как и начались когда-то. — Поделитесь причинами, мастер Аурикс? Быть может, я помогу решить ваши затруднения к взаимовыгодному продолжению наших торговых отношений, — дипломатично предложил тевинтерский магистр одному из своих лучших и надёжных партнёров, благодаря которому Данариус вошёл в пятёрку самых влиятельных персон Империи Тевинтер.

— Магистр Данариус, лучшей помощью от вас я по-прежнему считаю геноцид кунари, а затруднения... Я срочно прибыл довести до вашего сведенья, что в данный момент Архитектор проникает в эльфийскую темницу с древним вождём драконов Уртемиэлем. Пятый Мор начинается южнее Ферелдена.

— Что ж, это многое объясняет, — быстро сообразил собеседник, не подвергнувший сомнению слова своего тайного торгового партнёра, не раз делившегося бесценной информацией. Данариус произнёс это в пустоту — чёрный ворон упорхнул, не прощаясь.

Влетев в облака, Искор телепортировался за тысячи миль — в Киркволл.

— Вспомнили старые замашки, мастер Аурикс? — Всплеснул руками раскрасневшийся дварф в красном халате, вскочив с измятой постели. — Приветствую, я ещё не приготовил заказ и слитки золота за вашу поставку.

— Приветствую, я по другому поводу, — без эмоций прошелестел голос Аурикса.

— Правда? Вы наконец-то решились прямо сказать: "Варрик, я хочу посмотреть, как трахаются дварфы!" Что же вы так долго изнемогали, я ж... — но распахнувшийся шутник осёкся, и вовсе не от шумного плесканья девицы в смежной ванной комнате.

— Мор. Пятый. В данный момент Архитектор южнее Ферелдена проникает в эльфийскую темницу с древним вождём драконов Уртемиэлем. За сим взаимодействие с вами переходит в Тень, Варрик Тетрас, агент будет вести с вами информационное общение во снах. Я когда-то загодя передавал вам совет отправить мать в лучшую лечебницу, но вы не вняли. Ныне предсказание для братьев Тетрас в том, что отправленный в Первозданный Тейг вознесёт компаньона на трон наместника Киркволла, а нажившийся на Пятом Море окажется беззащитен перед сумасшествием.

Если держащий тайную сеть осведомителей балабол и хотел что-то вякнуть, то анонимный гость в чёрном балахоне взорвался облаком непроглядной тьмы, исчезнув как в старые добрые времена.

Искор не рискнул лично присутствовать в том кошмарном хаосе и буйстве, которыми сопровождалось освобождение древнего дракона и его трансформация в Архидемона — скармливание ему двух серых стражей из Пика Солдата не помогло предотвратить бедствие, но кардинально ослабило его. Ясновидец наблюдал за всем посредством своего соглядатая Аэллона, превратившегося в орех, который Архитектор любезно унесёт разгрызать в своё засекреченное логово.

Пока ещё документально не признанный маг Искор провёл эту роковую ночь на камнях у прибоя, пребывая в скверном настроении. Устранение всего одной фигуры с доски Тедаса могло предотвратить трагедию в Ферелдене, однако от Пятого Мора это бы не уберегло: другой нарыв скверны вызревал в Андерфелсе, некогда уже пострадавшем от нашествия порождений тьмы так, что стал почти пустыней. Помимо Разикаль, дракона Мистерии, оставался ещё и Лусукан, дракон Ночи, с покамест выжидающим своего времени Часовым Ночи, как именуют верховного жреца до сих пор не увядшего культа этого тевинтерского бога, того самого, некогда воплоти прорвавшегося в Чёрный Город вместе с шестью другими подельниками из Империи Тевинтер. Искор много лет взвешивал все за и против, в итоге согласившись на прививку для родного Ферелдена.

Увы, Искор до сих пор не проник в Чёрный Город и не разгадал глубинные причины возникновения Моров, не набрался он и сил со знаниями для переформатирования прописанного в скверне Зова вне лабораторных условий и в глобальном масштабе. Впрочем, он и не собирался становиться в каждой бочке затычкой, однако поклялся самому себе сделать Пятый Мор короче пары лет и наименее разрушительным из всех — начало положено.

Как и детство с отрочеством, пора юности пролетела как-то слишком быстро и незаметно, вертясь в карусели неустанных забот и хлопот. Искор шагал в пору своей молодости с солидным багажом. Это побратим, который всегда прикроет спину. Это три абсолютно верных служивых с общей фамилией Литрикс: Освин является агентом влияния в силовой структуре порочной Церкви, Аэллон — совершенный разведчик, Авернус — превосходный учёный. Это выдающиеся и общепризнанные медицинские знания да умения. Это элитные боевые навыки, известные лишь узкому кругу друзей. Это могущественная магия с арсеналом уникальных заклинаний и редких артефактов. Это не один бюджет королевства в золотых слитках. Это имя и лицо, известное сотням простолюдинов и практически всей знати Ферелдена со множеством именитых особ из соседних стран. Хех, все прочат Искору Серому карьеру Первого Чародея Ферелдена, а он вознамерился сделать финт ушами, став независимым от территориальных властей и структур Церкви через высокое звание международного Ордена Серых Стражей с их весьма вольной иерархией, всеобщим уважением и незамысловатым родом деятельности на пользу всему миру. Искор Серый Страж — это звучит!..