Драконье дитя. Часть 3 - Юноша

Великая чародейка — советница по магии Верховной Жрицы и представительница при ней ото всех Кругов, подведомственных орлесианской Церкви Андрасте. Избирается Советом Магов в Камберленде. Фиона — уроженка Орлея, в четырнадцать лет убила магией насиловавшего её графа, обучалась в Цитадели Кинлох и была продвинута Ирвингом.

Понимая, что Алистер мог так залипнуть на всю ночь, а уставшая Фиона всё равно могла быстро разобраться с сыновьим вниманием, Искор сам поддался наитию и толкнулся вглубь рода по материнской линии. И побратимов накрыл шок: факты погребли под собой Алистера — материнский род шёл от первенца самого Фен'Харела!

Искор даже если бы и захотел, в этот момент не смог скрыть от Алистера собранную информацию. О том, что после убийства эвануриса Митал распри в Элвенан превратились в жесточайшую гражданскую войну всех против всех. О том, что эванурисы на самом деле архимаги на манер архонта Тевинтера, которые овладели мастерством магии души — следующей по могуществу после магии крови, выражаясь плебейским языком. О том, что Предатель хитростью собрал других эванурисов в небесном Золотом Городе, а сам остался на земле и соткал Завесу. О том, что Фен'Харел сейчас находится в Утенера и что это вообще за эльфийский ритуал такой. О том, что кроме Фен'Харела и возможно ещё души убитой Митал других эванурисов нет во всём этом разделённым Завесой мире. О том, что скверну на Тедас на самом деле занесла эльфийская богиня охоты Андруил, которая из скуки повадилась охотиться в другом мире на враждебную группу эванурисов, откуда и принесла заразу на свои земли, погрузившиеся в хаос безумия и опустошения. О том, что именно Митал схватилась с Андруил и прекратила распространение заразы, за что потом охотницей же и была убита. О том, что собиравшиеся побороться с Завесой эванурисы сгинули при сборах, а их Золотой Город стал осквернён и превратился в Чёрный, по всей вероятности, по вине той самой полубезумной Андруил.

До глубины души впечатлённый Алистер лишь мельком подумал об отце, но беспощадная магия откликнулась даже на эту кроху желания, неудовлетворённого с раннего детства. Искор уже знал, что Каленхад Тейрин испил и искупался в крови великой драконьей самки, но и для него стало полнейшим сюрпризом её родословная аж до Вождя Драконов Уртемиэля, древнего дракона-бога Красоты, некогда обитавшего в Морозных Горах и ныне усыплённым томящегося в глубокой подземной темнице южнее земель Ферелдена. Более того, пропавший и объявленный умершим король Мэрик на самом деле был жив и тревожно спал сейчас в каком-то драконьем храме на болотах Антивы, а некая ведьма рядом с ним медитировала, размазывая добровольно отданную королевскую кровь по огромному ледяному кокону находящейся в глубокой спячке драконьей самки, не самой крупной и старой в той колоссальной каверне. Было, над чем поразмышлять!

— Наместник богов на землях Ферелдена... — вслух обронил сделанный Искором вывод совершенно этим пришибленный и растерянный Алистер, державшийся за руку побратима, как утопающий за соломинку. Его вторая рука легла на крепко сжавшийся замок по примеру побратавшегося с ним Искора, накрывшего своей правой ладонью тыльную сторону правой кисти Алистера.

— Корни прошлого питают ствол настоящего для отращивания ветвей будущего, — Искор ответил афоризмом оракулов. Как ни удивительно, но он был куда более счастлив вскрывшейся родословной Алистера, практически сравнивающей побратимов, превратностями Судьбы происходящих от могущественных эльфов и драконов. — Твоя мать уже ждёт вас с Дунканом в Денериме для помощи в ритуале Посвящения в Орден Серых Стражей. Чувствуешь? Это даруемая магией уверенность. Фиона была Серым Стражем, а являющийся другом обоих любовников командор Дункан отлично знает о том, как развивались отношения между твоими родителями. Тебе, Алистер, завтра надо обязательно раскрутить сурового серого стража на эту историю. В крайнем случае, теперь у тебя достанет сил и возможностей для победы над матёрым бойцом, чтобы силой вытрясти все подробности. Да-да, нарушение субординации и всё-такое, побратим, но и проявление характера со стержнем личности — в полной мере оценить это способен лишь командор борющихся с порождениями тьмы серых стражей. И ты вполне спишешь порыв к дознанию на видение от магии Тени в первую ночь вне стен аббатства — этот реально честный ответ стопроцентно обоснован твоим выходом из области антимагии в Борншире. Так называемый первый вздох, Алистер, как при выныривании — мощный и глубокий. Храмовников так подсаживают на лириум.

— На всё-то у тебя есть ответ, побратим, — безрадостно выдохнул Алистер, постепенно успокаивающийся по примеру старшего.

— Не на всё, а имеющихся ответов зачастую целая куча — на любой вкус. Это бремя, Алистер, я бы померил, что поболее твоего, — нахмурился приземлённый Искор. — Так что сразу имей ввиду и мирись с моими секретами от тебя, побратим, уже успевшими накопиться и ещё появящимися. Многие знания порождают многие печали, друг, а я желаю видеть твою улыбку и разделять твоё счастье, вместе сражаться и пить глинтвейн у походного костра. Кстати, сделать?

— Ага! — Просиял Алистер, в то же время боящийся отпустить. Наличие секретов он понимал и принимал — ещё в детстве говорили об этом при встрече на берегу озера Каленхад. Пусть будут, ведь главное, что о нём отныне всегда позаботятся — поведут за собой. Он больше не один!

Искор хмыкнул, вполне обойдясь одной настоящей рукой и одной магической, чтобы извлечь из подсумка бутылочку и пряности да сварганить на макушке маленького элементаля огня горячий винный напиток — ночь всё ещё остужалась. Приняв парящий кубок левой, Алистер с гордостью продемонстрировал, что не баклуши бил в монастыре, а следовал совету Освина Литрикса одинаково развивать обе руки. Глинтвейн прошёл на ура да в неторопливой неге — жаркий огненный дух поднял обоим настроение подкладыванием дров под себя. Даже коняга всхрапнул, обнаружившись прямо за спинами побратимов. Бутр и первоклассный глинтвейн помогли Алистеру выкинуть из головы всю эту родословную галиматью — ему полегчало.

— Есть ещё кое-что, зачем я прибыл, Алистер. Изготовители филактерий магов могут по волоску определить наличие или отсутствие скверны — она является единственным достоверным признаком принадлежности к Ордену Серых Стражей, поскольку известное всем свечение глаз с испусканием серебристого дыма легко подделывается спиритической магией. Через мои руки в Санатории прошли тысячи пациентов, изучил я и организмы нескольких серых стражей. В теле есть печень — этот орган отвечает за обезвреживание чужеродных веществ и входит состав иммунной системы, защищающей от заболеваний. Иммунитет бывает приобретённый, когда ты в детстве чем-то переболел и становишься стоек. Так вот, печень любого серого стража справляется с подавляющей долей скверны, при заботе её хватает примерно лет на тридцать. Если правильно настроить всю иммунную систему, то скверна никогда не погубит. Я себе уже так сделал. Могу спокойно выпить кровь порождения тьмы, но уже через сутки никто не найдёт в моей крови ни следа скверны, её проклятье меня нипочём не затронет. В то же время, я отлично чувствую порождений тьмы и серых стражей — любую скверну. Я предлагаю тебе пройти подобную процедуру, Алистер, крайне неприятную, долгую и выматывающую для нас обоих — девять часов кряду я буду всецело поглощён тобой. Результат передастся по наследству, побратим. Завтра идеальная возможность осуществить. Всем такую операцию не сделать, Алистер, и даже Великой Чародейке понадобится не один год учиться на целителя и этой самой пресловутой магии крови, чтобы суметь повторить за мной. Есть и другой способ очистки себя от скверны — тратить её подобно лириуму. Таким образом храмовники избавляются от своей зависимости — научаются пережигать в себе лириумные осадки, — говорил Искор, чутко реагируя на вопросы друга. Благодаря братским узам на крови, объяснения получались совершенно доходчивыми. — В идеале следует сделать операцию и овладеть навыками. Однако операцию целесообразнее проводить до посвящения, поскольку этот ритуал призван осквернить организм единовременно и целиком, а совершенно чистая от скверны иммунная система настраивается поэлементно. Тогда и ритуал пройдёшь без сучка и задоринки, и организм со временем сам себя благополучно очистит от скверны. Если очищать заражённого скверной или посвящённого в серые стражи, то для этого потребуется применять Завесное Пламя, в свою очередь, это означает предварительное выдворение души из тела, куда её потом ещё надо будет как-то умудриться вернуть до начала необратимой деградации её связи с очищенным телом, которое душа может и не признать, сочтя излишне стерильным или наоборот "поношенным" непрофессиональным целителем. Одна эта предварительная подготовка значительно сложнее и опаснее самой операции на иммунной системе, не говоря уже о большом сроке реабилитации.

— Ты же чувствуешь, побратим, что я давно согласен, — буркнул воин на всю эту заумь мага.

Алистер абсолютно не собирался вдаваться в такие подробности, как получение чистой скверны и её обработка Завесным Пламенем, лишающим посвящённых серых стражей главных козырей: возможности слышать телепатические приказы порождений тьмы, видеть сны о действиях Архидемона и ощущать направление на скверну подобно компасу крови. Воин не желал заморачиваться и бездушностью порождений тьмы, которыми движет скверна по типу оживляющих останки спиритов. Алистера обучали на храмовника, но разбор чудес лириума — это тоже не его задача. На это есть побратим.

— Я объясняю тебе все трудности ради понимания тобой, побратим, почему невозможно лечить массово. Я не знаю других способов. Пока. Вот завершу запуск своего проекта нормальной школы магов в Джайнене, пройду в следующем году ритуальное посвящение в маги, через другой ритуал посвящения официально стану серым стражем — вот тогда мы с тобой сможем вплотную заняться порождениями тьмы и поиском способа избавления мира от скверны. А потом заживём в своё удовольствие.

Алистер внутренне взволновался из-за сроков расставания, но переживания стихли от напоминания о регулярных встречах во снах. Двое продолжили сидеть. И никакой неловкости от столь продолжительного сцепления замка из рук, ни ощущения себя маленькими мальчиками — воплотилась мечта обоих о побратиме. Это был только их костерок — распили по второму кубку горячего глинтвейна, приятно согревающего изнутри и отодвигающего все горести с тревогами. Тепло и хорошо, уютно. Увы, долго так продолжаться не могло. И вскоре чёрный ворон растворился средь ветвей, но ещё долго наблюдал за стоянкой, не скрывая от побратима ни присутствия в паре сотен шагов, ни детского желания пробраться зверьком в палатку — именно перебравший градусов смелости рыжий смекнул компромисс. В итоге Алистер впервые в жизни сладко и беззаботно заснул совершенно счастливым — обнимая серого мабари.

Убедившись, что побратим заснул, Искор вернулся в человеческий облик, осторожно нейтрализовал весь алкоголь в крови, удостоверился в здоровом протекании всех жизненных процессов и завернулся в завесный инкарнум, переходя в Тень — в сон к побратиму, где вместо трескотни базарными бабками оба с упоением звенели мечами и щитами, наслаждаясь проверочными поединками — хвастаясь!

На утренней мессе Искор совершенно не слушал речи преподобной матери, а при помощи ясновиденья наконец-то легко и свободно наблюдал за другом детства, сражавшимся с Дунканом: скупая отточенность против размашистой напористости, кинжал с мечом против щита и меча. Как ни пытался матёрый воин воспользоваться особенностями окружающей природы, но юноша ни разу не споткнулся о корень и не вонзил меч в кору сосны. Алистер был готов сражаться до победного, но Дункан остановил бой. Искор не запрещал, но подсказал Алистеру формулировку: что, дескать, перебрал вчера вина и что было магическое видение о родителях. С щемящим сердцем и несдержанными слезами бастард описал мать и отца. Суровый мужик даже всучил парню свою коньячную фляжку и потом, когда кони неспешно трусили по дороге, командор показал себя человеком, сумев доступными словами передать и холодность первых дней на Глубинных Тропах, и героизм победы над демоном, и романтику страсти между Фионой и Мэриком. Решившийся полностью довериться Дункан поведал и про разумное порождение тьмы, называвшее себя Архитектором, как потом выяснила Фиона — так именовали Верховных Жрецов древнего бога-дракона Уртемиэля. Тогда лишь Фиона не поверила в планы Архитектора, из чьей ловушки выбралась всего часть отряда, преданного Ремийе, тогдашним первым чародеем в Цитадели Кинлох. Поведал Дункан и про своё предложение помочь в воспитании — в итоге совещания ему "достался" ответственный этап перехода из юности в молодость.

Обставив всё в Джайнене, телепортировавшийся Искор воочию наблюдал и посмеивался, как красный рак Алистер выслушивает напутствия бывалого — у входа в бордель. Увы, вместо многих часов плотских утех зелёного юношу ждала совершенно неприятная и сильно изматывающая операция, когда лихорадит, всё течёт, тело всюду ломит, башка гудит и не варит. Искор знал своё дело, отработанное с Авернусом на всё никак не переводящихся тяжких преступниках, в том числе они испытывали эликсир посвящения в серые стражи с добавлением порошка из костей дракона, а также разработали схему второго этапа, когда посвящённому раскрывается сила скверны и происходит освобождение от её влияния, включая ныне прописанный в ней Зов. Так что целитель привил своему побратиму иммунитет по другому, чем себе: на основе чистейшей скверны и качественнейшего лириума, благодаря драконьим костям из крепости Теринфаль дополнительно укрепил скелет ладно сложенного полуэльфа.

Последняя треть пути до Денерима растянулась для Алистера вдвое из-за поворота к заброшенным шахтам, где рекрут был познакомлен с порождениями тьмы и проведён через традиционное Испытание сбором заразной крови.

В тайной городской штаб-квартире Дункан умудрился организовать встречу матери и сына так, чтобы им никто не помешал. О, Фиона хотела бы скрыть родство, но сходу бросившийся к ней в объятья юноша разрыдался, не оставив матери выбора. Искор хоть и смирился давно, однако всё равно позавидовал, прося у побратима разделить с ним эмоции — Алистер весь раскрылся. Для полного счастья ему ещё только отца не хватало да единокровного брата Кайлана, но не всё сразу.

Для окрылённых побратимов несколько следующих месяцев пролетели как на духу. Дела спорились, тренировки тоже шли своим чередом. Но вот пришло предсказанное время.

— Приветствую, мастер Аурикс. На вас не похожа неурочность и спешность, — произнёс знатный и влиятельный человек, сорванный с торжественного приёма Архонта.

— Приветствую, магистр Данариус. Действительно, экстраординарные обстоятельства вынуждают меня прекратить наше взаимовыгодное сотрудничество. Это мой вам подарок на светлую память, — прошелестел голос из-под тенистого капюшона чёрных одеяний, комментируя свою последнюю поставку крутого лириума из Тени.