Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Он заказал еще пяток бутылок и продолжил терапию.
Володя.
В предместьях столицы Володю ждал огромный отряд магов. На виду оставались только три боевых тройки, но шевеление по краям дороги настораживало. Толстяк с золотой цепью, украшенной амулетами-рубинами, бесстрашно вышел на середину дороги. "Новогодняя елка не испытывает страха", — усмехнулся Володя и вынул свой длинный стилет, — "проняло, ишь как вспотел!"
Володя подошел вплотную, толстяк отступил.
— Господин барон, я уполномочен сделать предложение о прекращении ведения, ведения ... прекратить несанкционированные ... , — толстяк немного запутался.
— Я понял! — остановил его Владимир. "Приняли за дядю Пашу. Странно."
Толстяк быстро успокоился, стал важным и значительным.
— Давно не получаете сведений с юга? — доброжелательно поинтересовался Володя.
— Вы уничтожаете наших людей!
— Описание барона имеете?
— Высокий, худощавый ... . Ты не барон, он моложе. Глаза, нос, — толстяк с облегчение вздохнул, задрал морду вверх, — сложите оружие! Все трое арестованы!
— Незачем так орать, — спокойно произнес Володя, шагнул вперед и ударил стилетом в шею врага.
Молния скользнула по руке, стилет испарился, шипя, а толстяк мгновенно почернел, превратился в столб пара с сажей, метров ста высотой. Володю ощутимо тряхнуло, кожу на перчатке сожгло, ладонь почернела, правая рука онемела до плеча. "Мой амулет уже не держит удара", — обреченно подумал он, и зашагал назад, под защиту охранников.
Володю никто не атаковал, отряду дали отступить без боя. Никакого движения ни слева, ни справа заметно не было.
— Уходим на восток, — скомандовал Володя на первом же перекрестке. Онемение прошло, и правая рука горела нестерпимым огнем. Володя стискивал зубы, чтобы не стонать, последние три таблетки анальгина не помогли нисколько. Температура подскочила, он весь был мокрым, как мышь.
"Потею — это хорошо", — пришла Володе глупая мысль, и он потерял сознание.
Кюн.
Возвращаться в столицу не хотелось, там была Анна. Кюн боялся встречи с ней. Ждать две недели, пока она завершит свои сомнительные дела, было нельзя, в замке Дюк монахи мучили сестру и тетю. Лишь поэтому Кюн начал собираться, заказал горячего бульона, распорядился насчет ванны, приказал служанке почистить вещи.
Зал был переполнен. Кюн любил сидеть за столом в одиночестве, но сегодня это было невозможно.
— Что происходит? — остановил Кюн слугу.
— Понаехали тут! Сволочи! Храмовики! — свистящим шепотом сообщил мальчишка.
— Спрашивали про меня? — насторожился Кюн.
— Нет. Они тут по делу. Барона Кюна стерегут. Он лежит без памяти на втором этаже, крайняя комната по левой стороне. Так они его даже такого боятся. У него два охранника вот с такими амулетами, — показал кулак мальчишка.
— Сколько магов и сколько стражников?
— Магов целая дюжина. Стражников вдвое больше, — деловым тоном отрапортовал мальчишка.
— Заработать хочешь?
— Сколько?
— Получишь серебряную монету. Пошли к перилам. Ты мне их сверху будешь показывать. Не трусь.
* * *
Через полчаса Кюн осторожно стучал в дверь номера злосчастного "барона".
По виду "баронский" охранник выглядел на целого сержанта.
— Могу я увидеть барона?
— Здесь нет никакого барона, — раздраженно ответил охранник.
— Хорошо. Твоего господина. По-гра-нец! — Кюн начал раздражаться.
— Сказал никого не пускать.
— У вас и у меня — одни и те же враги. Те, что сидят внизу, в зале, уже практически мертвы. Есть возможность скрыться.
— Зайди в комнату. Не маячь в дверях, — охранник не проявил радости.
Охранники сразу взяли Кюна в оборот, пришлось дать себя обыскать.
— Благородный, — констатировал старший из охранников, глядя на красное, после обыска, лицо Кюна.
— Откуда столько амулетов исцеления? Три десятка средних, два больших, — разложил на столе добычу Кюна второй охранник.
— Внизу взял. Там три дюжины наших врагов скоропостижно скончались. У них у всех, одновременно, открылись внутренние кровотечения. Еще полдюжины пришлось убить в дверях, им приказали ждать во дворе, а они приказ нарушили, любопытство их обуяло.
— Благородный, а мародер, — позволил себе шпильку старший охранник, но страх и уважение сквозили в голосе.
— Когда я собирал трофеи, они были живы. Без сознания, правда. А шестерых последних не трогал, можешь сам обыскать, слуги боятся к ним подходить.
— Деньги брать не стал. Побрезговал, — продолжил гнуть своё старший охранник.
— Занес к себе в комнату.
— Успел повоевать с гномами? Растерял на поле брани столичные манеры?
— За что ты нас, дворян, так не любишь? Сержант.
— Ближе к делу. У тебя есть план? — не стал отвечать "сержант".
— Да. Я убрал только тех, что в гостинице. Твой напарник остаётся лечить "барона", а ты нанимаешь пару местных слуг, переодеваешь в ваши тряпки, светишься всем своей наглой рожей, и демонстрируешь отъезд. Та часть стражников, что пасется на улице делится на две части, первая преследует ваш отряд, вторая пытается выяснить обстановку в гостинице. Я легко вычисляю всех, или почти всех. После этого вы удираете домой. В Пограничье?
— Присоединиться не желаешь?
— У меня неотложные дела.
— Помощь нужна?
— У вас раненый. Амулеты помогут, но он еще месяц будет похож на скелет, покрытый кожей. Водить под ручку, кормить с ложечки, возить в дилижансе. "Баароон"!
— Будешь в Пограничье, загляни в Роззе, прямиком к местному графу.
— Это граф? — поперхнулся Кюн, взглянув другими глазами на лежащего без памяти изнеженного белоручку.
— Нет. Сын его хорошего друга.
* * *
Преследовали отряд "сержанта" пограничника всего трое, но самый невзрачный и худенький маг поверг Кюна в ужас. От близкого соседства чудовищной силы волосы вставали дыбом, и у Кюна проснулось истинное зрение. Он увидел облако магической силы вокруг старика, густое, плотное, пылающее нестерпимым фиолетовым огнем. Маг ощупал каждого из преследуемых когтистой магической лапой, и жизнь утекала из физической оболочки формально еще живых людей. Для того чтобы сломать защиту амулета пограничника магу потребовалось мгновение, еще две минуты он пил силу, заключенную в амулете, смаковал, не чувствуя слежки Кюна, растягивал удовольствие.
"Смотри, не лопни", — Кюн боялся мага, и как бы подбадривал себя.
Ждать было бессмысленно, маг мог убить "сержанта", и Кюн атаковал. Он подключился к работающему каналу перекачки энергии из амулета "сержанта" к магу, и влил туда весь свой резерв. Маг мгновенно разорвал канал, но было поздно. Что-то сломалось в ауре мага, его защита начала уплотняться, а внутреннее магическое давление резко подскочило. Маг повернулся в сторону Кюна, тот успел упасть на землю и закрыть голову руками. Яма, глубиной десять и диаметром тридцать метров, имела двадцатиметровый вал, чудом не засыпавший Кюна. Противоположный от него склон горел красным пламенем, в воздухе висело грибовидное облако. Ни одного из трех магов не было видно. Было так тихо, что Кюн понял — он оглох.
Доковыляв до останков отряда "сержанта", Кюн обнаружил живого пограничника, маг не успел высосать всю силу амулета и тот спас жизнь хозяина. Пограничник лежал без сознания. Нести его Кюн не мог, бросить в лесу — тоже.
Через час Кюну повезло, трое крестьян с телегой пришли из ближайшей деревни мародерничать на месте боя. Не слыша их вопли, Кюн погрузил сержанта на телегу и повез в город.
* * *
Столица встретила Кюна проливным дождем. "Сволочи-храмовики, гадят мне потихоньку", — по привычке Кюн свалил на своих врагов очередную свою неприятность. Слезая с коня во дворе гостиницы, он зазевался, попал ногой в свежую коровью лепешку, и настроение у него стало совсем поганое. Никто не спешил навстречу принять коня и отнести вещи в комнату.
— С чаевыми можете распрощаться, — пробурчал Кюн и грохнул кулаком в дверь, "не заметив колокольчик".
— Кого принесла нелегкая, — выглянул хозяин.
— Место в конюшне для коня, почистить, покормить овсом. Мне лучшую комнату. Горячую ванну. Вещи вычистить, выстирать, высушить. Вино и обед в номер.
— Находишь замок Дюк. Привозишь от магов жетон, а уже потом ... "место в конюшне с горячей ванной".
— Такой жетон подойдет? — Кюн достал серебряную корону.
— Жетоны желтые, — поправил его хозяин, — и то на одну ночь. Стражники уже проходили с проверкой, до утра их не будет.
* * *
Окна тётиного дома снова были заколочены досками. "Решили, надавить на меня, господа маги? Перешли в жесткую фазу? С обороной я прощаюсь — начинаю воевать!" Плохое настроение Кюна превратились в отвратительное, но ему показалось, что в доме кто-то есть. Кюн присмотрелся, заколоченная дверь была чуть-чуть приоткрыта. "Засаду устроили, суки! Глупо. Вокруг пусто ..." Вокруг было слишком пусто. Район как будто вымер. Кюн постучался к соседке, бестолку.
"Алкоголизм делает из человека дурака. Спирт убивает нервные клетки." С такими глупыми мыслями Кюн приоткрыл дверь.
— Проходи. Давно жду, обсудить надо пару вопросов, — внешне спокойно и властно раздалось из комнаты.
В любимом дядином кресле сидел розовощекий властный маг неопределенного возраста. "Подтяжку лица сделал". Пришла в голову Кюна очередная глупая мысль. На иностранном языке. "Советы у дяди опасные. Всего неделя пьянки — и крыша поехала". Кюн опять думал не на имперском.
— Добрый день, — улыбнулся Кюн так, что его визави отпрянул.
— Для кого как.
— Хозяйское кресло освободи. Пересядь на диванчик.
"Розовощекий" напрягся, хотел что-то сказать, но ... пересел на диван. Кюн сел в "своё" кресло.
Молчали минут пять.
— Обсудить надо пару вопросов, — повторил маг.
Кюн не ответил.
— Мы готовы выпустить всех четверых, без всяких последствий на свободу, а тебя пропустить до границы.
— Кто четвертый?
— Твоя любовница, шпионка эльфов.
— Второй вопрос?
— Условия твоей работы на орден за границей.
— Уже проще. Остался только первый вопрос.
— Жаль. Очень жаль. Запасы снятых с трупов стражников и магов денег и драгоценностей не вечны, через год иссякнут. На что жить собираешься?
— С трупов я ничего не брал. А деньги у меня уже кончились. Ничего, проживу, наймусь в эльфийский иностранный легион.
— Не стану настаивать. Если первая часть предложения не вызывает возражений, составим договор на крови.
— Я привык доверять слову благородного человека.
— А я привык доверять магическому ритуалу, будучи простолюдином.
— Достиг огромной власти, а до сих пор комплекс неполноценности из-за плебейской крови? — попытался разозлить мага Кюн. Напрасно.
— "Комплекс неполноценности"? Ты не учился в университете, не имел домашних учителей-профессоров. Странно.
— Ритуал проводить не будим. Я недостаточно знаю магию.
— Тогда соглашения не будет.
— Тебе жить надоело? Герцогу Дюку жить надоело? Он не любит своего сына? Император считает, что это наша с тобой война, и его она не коснется?
— Ты смеешь угрожать императору?!
— Если в полдень четверо заложников будут всё еще в замке Дюк — я пощупаю императорский замок на прочность.
Кюн встал и пошел к выходу. У двери он оглянулся.
— Если ты сможешь их уговорить, вернись сюда с моими родственниками, сегодня я смогу тебя спасти, завтра будет поздно.
Третий.
Маг остался в доме. Через полчаса подъехала карета.
— Во дворец, — буркнул маг.
Карета резво покатилась по мостовой.
— Следовало начать атаку! Такого удобного момента больше не будет, — продолжил старый спор, сидевший напротив темнокожий человек в форме гвардейского полковника.
— Три дня назад Кюн убил члена совета магов — Четвертого. Ты видел котлован? На нем самом ни царапины, а от Четвертого и от двух магов охраны не осталось ничего!
— Ты испугался смерти!
— Кюн уже убил меня. Отложенная смерть! Я даже не заметил, как он это сделал!
— Он блефует!
— Мы получили уже четыре сотни таких смертей, — устало откликнулся маг.
— Прости, дружище!
— Хоронишь?
— Самому, в бою, умирать проще, чем смотреть на подлое убийство старого друга. Благородная сволочь! Он кичится родословной! Но его честь и совесть не для нас, только для своих, для внутреннего употребления, а для нас — подлость.
— Не забывай, ты давно дворянин, — усмехнулся маг.
— Кюн может повернуть своё заклинание назад? Есть шансы? Именно поэтому мы едем прямиком к императору?
— Да! Догадливый ты мой!
* * *
Золотые люстры, золотая парча штор, позолоченные перила лестниц — всё это раздражало мага. Он считал эту роскошь безвкусицей, но держал своё мнение при себе. Император принял их быстро, через пару часов, заставлять посетителей ждать меньше — было неприлично.
— Будь здоров, Третий. Рассказывай, — обратился он к магу.
— Я хотел бы пожелать моему несравненному, мудрейшему ...
— Достаточно. У тебя пять минут. Только суть вопроса.
— Барон Кюн не согласился на ритуал. Он считает, что слова дворянина достаточно. Я не решился отдать приказ о нападении.
— Вот как! Барон? Приказ о нападении? То есть после пятисот убитых магов и стражников, ты считаешь его благородным? А в свою силу Третьего, и в силу полусотни боевых магов ты не веришь, раз говоришь о нападении, а не уничтожении Кюна? Три дня назад я выслушивал единодушные уверения совета магов о том, что за три месяца молодой маг может овладеть только одним заклинанием. Вчера я узнаю о смерти Четвертого мага. Это как-то сочетается?
— Я уверен, что Кюн неопытный маг, но сильный. Его уровень в семь-восемь раз выше любого мага, члена совета. Заклинание, которым он овладел, необычно.
— Как ты определил его силу?
— По размеру вырытой взрывом ямы в битве Кюна с Четвертым.
— Это верно только в том случае, если бывший барон израсходовал весь свой запас. Сегодня он был полон сил, или относительно пуст?
— Это трудно определить. Опытные маги умеют маскироваться.
— Он — неопытный.
— Я не ощутил ничего. Передо мной сидел обычный человек. Это насторожило меня еще сильней, чем до встречи.
— Выходит, что Кюн владеет тремя заклинаниями. Во-первых, идеальная маскировка. Во-вторых, уникальное заклинание атаки. В-третьих, универсальное заклинание защиты. Были еще сведения о магических пистолетах?
— Стражники спутали Кюна с тремя пограничниками. Пистолетов у него нет. Защита Кюна основана на гномском амулете, другая школа магии, поэтому так трудно её преодолеть. Фактически Кюн владеет двумя заклинаниями. А если его маскировка врожденная, если это свойство имеет естественную природу, то у Кюна всего одно заклинание.
— Неопытный маг-самоучка.
— Или одиннадцатый Святой Маг.
— Именно поэтому совет требовал ритуала! — засмеялся император, — Если бы не война с гномами, я мог бы пойти на новые потери среди магов, но без их поддержки мы проигрываем войну.
— Кюн обещал ждать решения до полудня.
— Поражение моей страны ему безразлично. Отвечайте ему согласием. Заключим мир с гномами — рассмотрим его судьбу еще раз.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |