Battletech (обновлено 26.01)

Это была знаменитая история, определившая политику Лиги на долгие годы вперед. Когда в январе 2804-го года от сердечного приступа умер капитан-генерал Кеньйон Марик, то его сын Тадеуш поспешил назад в столицу с фронта, убив до невосстановимого состояния драгоценные двигатели эсминца 'Бухарест'. К его прибытию парламент обсуждал уже не только кандидатуру нового руководителя, но и отмену 'резолюции 288', дававшей капитан-генералу фактически неограниченные полномочия на неограниченный срок. Тадеуш дураком не был, поэтому явился на прения не с пустыми руками, захватив батальон тяжелых мехов. Имея такой весомый аргумент, он в итоге убедил парламентариев, что в сложившихся обстоятельствах самым правильным будет принять его кандидатуру и оставить резолюцию неизменной. Рогом тогда уперся в землю только герцог Ориента, но ему новый генерал-капитан изящно отомстил, отозвав части Лиги с его миров и предоставив герцогу возможность самому разбираться с вторжением Конфедерации.

Боссу никогда даже не приходило в голову высаживаться на Игеле и устраивать диктатуру с неизбежным отстрелом несогласных, в чем горячо и заверил генерала. Магон, впрочем, кажется, не очень поверил, решив, что менеджер слишком хитер.

В дверь кабинета решительно постучали. Босс автоматически посмотрел на хронометр, пять минут до начала дебрифинга по итогам спасения религиозных деятелей. Еще на Новой Олимпии Боссу твердо вбили в голову, что любая битва начинается с брифинга и заканчивается дебрифингом, никак иначе. Сначала вводная, которую понимают все, затем подведение итогов и завершающая точка, опять же для всех. Поэтому даже став вольным наемником, Босс привил эту практику в своем отряде. При этом командир отчаянно не любил заниматься сбором рапортов и составлением отчетов, как и в большинстве наемных подразделений его штаб был минимального размера. Но к счастью, один из его мехвоинов обожал заниматься подобными вещами. Росманн был еще человеком, который получил элитное военное образование, ко всем служебным вопросам подходил с неизменной дотошностью, не гнушался самолично лезть снимать записи средств объективного контроля техники и корпеть ночами над материалами для разборов схваток.

История его появления среди людей Босса была не совсем обычной даже по меркам наемничей вольницы. Росманна вытурили из регулярных сил по итогам какой-то мутной политической истории, в результате которой единственным вариантом для него стало убраться подальше и зарабатывать на жизнь наемничеством. Нелегкая поначалу закинула Росманна в отряд 'Зеленые Шершни', который воевал на дэвионовско-куритянской границе, по соседству с 'Игельскими Ландскхнехтами'. В бою погиб командир 'Шершней' и, как это периодически случается среди ватаг, линия преемственности не была определена достаточно четко. В ходе спора о том, кто теперь станет главным, было высказано немало обидных слов и даже произведено несколько выстрелов. По итогам в два часа ночи Босса подняли из походной койки новостью, что в их направлении от соседей движутся несколько мехов и небольшая колонна броневиков. Озадаченный таким поворотом событий командир поднял весь личный состав в ружье, но гости шли с вполне мирными намерениями.

Росманн на тяжелом 'Орионе' и его коллега на 'Ханчбеке' вместе с техниками и пехотинцами желали сменить место работы, а заодно выручить денег за приведенную с собой технику. Напряженные переговоры (но в атмосфере взаимопонимания и желания достичь консенсуса) длились около часа, по итогам все остались удовлетворены, и 'Ландскнехты' за не слишком большие деньги получили два боевых робота в хорошем состоянии, да еще с персоналом. 'Зеленые Шершни', все-таки выбравшие к утру новое руководство, таким поворотом были естественно крайне недовольны и к полудню заявились крупными силами, требуя вернуть роботов и транспортные средства, а также выдать Росманна и еще несколько беглецов. Таким поворотом командир 'Ландскнехтов' был совсем не удивлен, ожидал его и заранее приказал готовиться к встрече, а также оповестил представителей заказчика о том, что намечается некоторый шухер среди нанятых ими отрядов.

После отказа Босса выполнить требования последовала активная словесная перепалка, подкрепленная игрой мускулов. Но до прямой вооруженной конфронтации дело так и не дошло, а сам конфликт окончательно погашен дэвионовскими офицерам, примчавшимися дабы решительно предотвращать кровопролитие. На прощание было высказано множество страшных проклятий и обещаний встретится однажды глухой ночью в темном переулке, но до реализации этих угроз дело так и не дошло. 'Шершней' дэвионовцы перевели от греха подальше на другой континент планеты, где они вскоре были почти полностью уничтожены новой волной десанта куритян. Ну а Росманн и его 'Орион' с тех пор прочно прописались в отряде.

Босс полагал эту историю хорошим примером того, что коммерческий подход и здоровый расчет бьют любые понты и пустые словеса. Ну и, разумеется, пушки всегда стоит держать наготове.

'Войдите' — командирским тоном произнес Босс. Как всегда подтянутый Росманн энергично вошел в кабинет, Босс все время ждал, что при этом он однажды щелкнет каблуками, но тот видимо сдерживал себя.

— Дебрифинг начнется через пять минут, все материалы подготовлены. Вы будете присутствовать командир?

Босс коротко кивнул со словами:

— Да, Росманн, я сейчас подойду.

Маркус сидел в наполняющемся людьми конференц-зале в ожидании начала очередного разбора полетов. Сам он подобные мероприятия считал рутиной профессии и относился к ним философски, как и другим скучным неизбежностям своей работы. Как человек не любящий опаздывать, он всегда приходил заранее и сегодня опять занял любимое место. В отряде была своя иерархия рассадки на совещаниях, пусть и не такая строгая, как в регулярной армии, так что место Маркуса, как ветерана, находилось через один стул от командира. Усевшись, пилот начал с вялым интересом рассматривать всех приходящих.

Практически следом пришел руководившей всей операцией майор Антилес с командиром пехотной роты и его взводными на буксире. Пехотинцы всегда были организованы и подтянуты. Антилес вот-вот был готов заменить текущего командира пехотного батальона, который так и не смог полностью оправиться от недавно полученных ранений. Маркус всегда немного жалел пехотинцев, потому что славу и деньги пожинали мехвоины, а самая грязная работа и наибольшие потери выпадали на долю пехоты. Маркус никогда не был склонен недооценивать пехоту, хорошая рота с поддержкой броневиков и танков могла разобрать на куски среднего меха без особых проблем, а в городском или индустриальном пейзаже неплохо противостояла и 'тяжами'. Причем выхватить критические повреждения можно было еще до того, как успеешь вообще понять, откуда по тебе ведут массированный огонь.

Как обычно, пришли парой Бонни и Клайд, водители легких 'Саранчей', Бонни была субтильной шатенкой с короткой стрижкой и замкнутым характером, Клайд — высокая полноватая блондинка с громким голосом и грубоватыми манерами. Ни для кого не было секретом, что они делят не только одну комнату, но и кровать. Маркуc, который вообще предпочитал не лезть в чужие трусы, не придавал этому никакого значения, но Клайд несколько раз на его памяти была вынуждена съездить по морде неудачливым острякам, в сомнительной форме высказывавшим ненужное мнение по данному вопросу. Удар у нее, к слову, был что надо.

Профессиональное мнение Маркуса об этой паре было самым лестным, он редко видел настолько профессиональный и хорошо сработанный дуэт пилотов легких мехов. При том, что сам он вообще не понимал, как люди могут воевать на этих жестянках, где никакая скорость и маневренность не способны (по мнению Маркуса) компенсировать дефицит брони и оружия. Сейчас пилот находил какую-то особую иронию в том, что религиозных дедушек энергично спасали женщины из той категории, которую ортодоксы считали порождением дьявола, недостойным жизни.

Росманн, как обычно, зашел чуть ли не строевым шагом и начал деловито раскладывать на столе распечатки, электронный планшет, а также проектор, готовясь к традиционному бенефису.

Как обычно, последним (хотя в этот раз хотя бы до Босса) заявился Молодой. На такого рода совещаниях он всегда был балластом, шаря от скуки глазами по стенам и ерзая на стуле. Маркус уже настолько привык к такому поведению своего ведомого, что только горько вздыхал, снисходительно думая: неспособность к сосредоточенному извлечению опыта это не вина диковатого пилота, а скорее беда. И, вероятнее всего, одна из причин, которые в итоге убьют парня.

В отличие от армии у 'Ландскнехтов' было не принято вставать, когда начальство заходило в помещение. Формальная часть началась с того момента, как зад Босса коснулся стула и начальник сигнализировал кивком головы — можно приступать. Росманн завел обычную вводную шарманку о задачах, силах, местности, противнике, а также взаимодействии.

На случай, если к нему возникнут какие-то вопросы, Маркус начал восстанавливать картину вчерашнего боя в голове...

Продолжение следует...