6. Напряжение: Замыкание

— О нет... Только не это... — Схватился за голову Артем.

— Что не так? — Недоуменно воззрился на него Пашка.

— Ты не знаешь схему его работы! Если он предлагает спасти мир, он сначала поставит его на грань уничтожения, а потом начнет спасать!!!

— Ну, знаете ли... — возмутился я.

— Вот ты в десятом классе зачем слона привязал к воздушному шару?

— Зато ты его спас...

— Вот именно!!!

— Ч-что? — Качнулся между ними приходящий в себя Ломов. — Ч-что происходит?

— Все нормально, рядовой! — Успокоил его я. — Твой зад считают симпатичным десять тысяч шестьсот двенадцать человек!

— Да? — Расплылся он довольной улыбкой. — А это как-то связано с разбитым Феррари? — Тут же посерел он лицом и испуганно переглянулся.

— Нет, Ломов. Просто считают симпатичным. Без агрессивных действий и взыскания средств.

— Короче, я спасать мир не буду! — Рубанул Артем рукой по воздуху.

— А придется.

— Максим, нет!

— Придется, вольноопределяющийся Архипов. — смотрел я на него холодным взглядом. — Потому что в этот раз я тут ни при чем.

Глава 8

Большая кипа бумаг, заслоняющая обзор, качнулась в руках на повороте, но все-таки удержалась и не распалась по полу. Я осторожно взгромоздил укладку рядом с Артемом на стол, заставив его чуть-чуть ужаться. В очередной раз.

Потому что весь стол уже был закрыт бумагами, из-за которых с дальнего края обреченно выглядывал Пашка, словно высовываясь из-за бруствера. Пока снайпер не заметил.

— Паша, какие-то вопросы? — Метко отметил я.

— Нет-нет, все в порядке, — тут же исчез он с головой, для порядка звучно листнув страницей.

В углу шумел принтер, выдавая новый лист за листом — только успевай подтаскивать.

Подарок бывшего князя Черниговского, выданный мне со значением и в знак собственной состоятельности, содержал массу электронных документов, названных в стиле 'Сканирование001'. Содержимое состояло из одних картинок, и, видимо, ранее стояло себе в бумажном виде на запыленных полках, не зная терминов 'база данных' и 'полнотекстовый поиск'. С учетом того, что документы многостраничные, и их там более двух тысяч — разгребать это все предстояло неделями.

Зато в подчинении были два пылающих энтузиазмом гусара, которые азартно разобрали между собой первую укладку бумаг, и даже почти одолели, когда я поставил рядом еще две отпечатанные пачки формата 'А-четыре'. Молодые люди переглянулись, с тоской посмотрели на меланхолично работающий принтер, выдававший положенные двадцать страниц в минуту, и только тогда осознали, что спасать мир — это тяжелая бумажная работа, а не легкомысленное отсечение голов всяким драконам.

Третий гусар, он же рядовой Ломов, был отправлен на больничный к Нике — у него начала неметь левая сторона тела, что категорически плохо сказывалось на строевом шаге. В общем, обещали вернуть, как нового — и даже без седых волос.

Мы же втроем по-прежнему гостевали у Долгорукого Игоря — в месте надежном, защищенном и достаточно уединенном, несмотря на оживленную улицу по соседству. К тому же, тут была парковка для коней — вернее, здешний управитель не возражал против такого наименования, и спешно перепарковал хозяйские машины, чтобы лошади не дрались со своим отражением в майбахах.

Работали мы уже шесть часов; были плотно задернуты шторы, чтобы наступление вечера осталось незамеченным, а в угол комнаты установлен кофе-аппарат и выставлено солидное количество сладкого.

То, что никогда не будет найдено княгиней Черниговской даже на правах владелицы земли — но не ее секретов, требовало самого внимательного изучения. К принтеру ходил самолично, проводя предварительную сортировку — что-то забирал в первую очередь, что-то казалось менее значимым. Так или иначе, будет просмотрено все — пока есть шанс, что где-то в малозначимых деталях за скучным заголовком найдется нечто важное и ключевое.

— Что мы ищем, толком можно объяснить? — Задавался вопросом Артем, листая очередную порцию бумаг.

Война с Борецкими — а именно ее период отражался среди распечаток — воспринималась специалистами Черниговских весьма практично: в цифрах, диаграммах и аналитических записках. Через какое-то время взгляд невольно замыливался от столбиков цифр, связанных с экономикой, снабжением и трофеями. Огромное количество копий чужих документов, раздобытых шпионами, в том числе отснятых тайком на пленку и смазанных при распечатке — и во все это приходилось вчитываться.

Впрочем, попадались отчеты, почти не перегруженные цифрами; были даже личные воспоминания участников тех событий — но примерно пятая их часть по площади была плотно заштрихована, скрывая имена информаторов и мест встречи. В общем, глаза болели, медведь негодовал.

— Вы должны увидеть то, что не поймет человек с улицы. Что-то неправильное.

— И почему это не могут сделать аналитики?

— Уважение — есть такое слово, — буркнул ему в ответ Пашка Борецкий.

Я располагал иными мотивами к этой ручной и муторной работе, но в тот момент просто кивнул. И это тоже — уважение к павшим, к их судьбе, жизни и смерти.

Черниговские, правда, передоверили — но мы не отвечаем за поступки посторонних.

Между тем, сюжеты попадались более, чем драматичные, которые точно не стоило отдавать на откуп посторонним. Себе я нашел документ, который иначе как хрониками загонной охоты на Борецких было не назвать.

Сухие строки были лишены азарта — рутинное описание дат, персон и обстоятельств, вплоть до мельчайших деталей, вроде погоды и скорости ветра. Возможно, все было настолько безэмоционально, потому что на Борецких охотились не сами Черниговские — они просто старательно наблюдали. Отмечали, как охотники выходили на след Борецких, молчаливо объявленных вне закона. Смотрели, как загоняли людей, не давая переночевать дважды на одном месте. Как обкладывали целые кварталы, готовя ловушку. Как ликвидировали, пренебрегая сопутствующим уроном — и в местных газетах появлялись развороты о взрыве газа в жилом доме, об обрушении кровли после капитальных ремонтов, об аварии на газовой магистрали, о перевернувшемся составе с химреактивами и кислотном дожде, который выпал на целый район. Иногда под событием появлялась короткая заметка 'объект ушел'. Куда чаще — 'объект ликвидирован', особенно к концу документа. И совсем редко — 'с объектом налажен контакт'.

Черниговские не были союзниками Борецких на той войне — у обреченного клана вообще не было сторонников, кроме собственных вассалов. Но война имеет много граней — против Борецких сражались в том числе враги Ивана Александровича, и уж подставить тем подножку было целесообразно в высшей мере.

Будучи крупным и независимым кланом, Черниговские безо всякого энтузиазма смотрели, как уничтожают равных им — если не по происхождению, то по богатству и силе. Помогать стоило хотя бы для того, чтобы уничтожение не проходило слишком гладко — иначе завтра кто-то вольнодумно решит, что столь же легко умрут остальные Великие.

Вдобавок, влияла специфика клана потомственных министров внутренних дел — война пройдет, а 'сопутствующий урон' рано или поздно можно будет оформить в уголовные дела, которые крайне сложно будет отнести на проигравших — с такой-то доказательной базой. Правда, ни одного расследования по тем событиям найти так и не удалось — возможно, они и были, но все эпизоды истории Борецких оказались весьма характерно вымараны из газет, судебников и интернета. Бумага всегда хорошо горела, а об электронных изданиях и говорить нечего — сеть на территории страны принадлежала Императору.

Говоря откровенно, имена участников тех событий были слишком значительны, чтобы им предъявлялись претензии даже сейчас. С некоторыми знаком лично. С парой сидел за одним столом. А одно имя... Наверное, я все это время подсовывал товарищам все эти бумаги, чтобы они наткнулись на него, вслух удивились и обратили внимание. Потому что самому не верилось, хоть и сходилось все — найденное сейчас и за годы до этого.

— Хорошо, что такого неправильного увижу я, и не увидят остальные? — Ворчливо придрался Артем. — Белое останется белым, черное — черным.

— А вот как ты узнал про слона и воздушный шар? — Напомнил я ему про школьный эпизод.

— Тебе поставили трояк по физике, и к нам приехал цирк.

— Во-от... — Задумчиво кивнул я. — Связь двух несвязанных событий, основанная на личном опыте и знании логики поведения. Кто-нибудь, кроме тебя, обеспокоился?

— Они просто не знали тебя так хорошо, как я!

— Вот и с аристократией так же. — Кивнул я ему на бумаги. — Повернутые на чести и готовые ради нее на любые мерзости.

— Ну уж не перегибай... — Княжич болезненно прищурился и со вздохом посмотрел на бумаги. — Вот у меня тут истории болезней пациентов, которые могли быть Борецкими. — Артем перелистнул отпечатки сканов. — Вернее, посмертные эпикризы.

С медициной для объявленных вне закона — обстояло почти никак. Подложные документы давали шанс получить обычную медпомощь, но характерные повреждения от Силы и пуль — это всегда обязательный вызов полиции врачом. Что можно успеть в интервале от приемного покоя до момента, когда охотники вновь встанут на след? Перевязка и обезболивающее? Однако скорая, в итоге, приезжала к каждому — забрать тело, потому что больше некому.

— Можно посмотреть? — Потянулся я через стол рукой.

Шуйский убрал документы в сторону.

— Я так понимаю, тебе нужны координаты Механизма Борецких? А тут — только их трупы. Тут везде — нет ничего про их жизнь до войны. — Оглядел Артем неровные укладки бумаг вокруг. — Только война и смерть. И вся Честь — в том, чтобы умереть стоя.

— Разреши, я посмотрю? — Был я настойчив.

— Да бери, — устало пожал плечами Артем. — Лучше бы я запросил наши документы из архива. При всем уважении к Борецким, у нас много есть. Хоть в той войне мы не участвовали.

— Наемные убийцы всегда были под вами. — Буркнул Пашка.

— Не стоит сомневаться в моих словах. — Даже не посмотрел на него Шуйский.

Эти — тоже, всегда наособицу, и тоже себе на уме. Более чем уверен, часть странных побед Борецких, в казалось бы, безнадежных обстоятельствах с крайне неприятным уроном для загонщиков — дело рук Шуйских. Но, увы, именно эти эпизоды были малоинтересны.

— Извини... — неловко отозвался Пашка.

— У вас ничего нет. — Напряженно вчитывался я в тексты, уделяя особое внимание возрасту и именам погибших. — Из того, что может мне помочь.

— Ну отлично, еще в нашем архиве порылся, — проявил деланное недовольство княжич.

— Я вообще — способный... — читал я строку за строкой, чувствуя, как тяжело оставаться хладнокровным.

Сходится.

Поднял взгляд на Артема, желая невозмутимо вернуть ему бумаги, но спотыкнулся об умный и внимательный взгляд. Он тоже понял куда больше, чем изображал перед Пашкой.

Ему Шуйский так и не научился доверять — не после того, как клану пришлось долго и упорно отмываться от делишек Зубовых, запятнавших имя клана. Пашка оставался моим другом, но не его — и я осторожно кивнул Артему в знак подтверждения. Нашлось.

Чутье — оно и есть чутье.

— Господа? — Вежливо постучался слуга. — Весьма раздосадован, что вас приходится беспокоить, но за порогом делегация клана Го и посол Поднебесной.

— Паша? — обратил я взгляд на Борецкого, достаточно нервно поднявшегося с места и протершего ладони о штаны.

— Я разберусь, — отреагировал он на концентрированное внимание к своей персоне, приосанился и невозмутимо отбыл вместе со слугой.

— Бумаги надо сжечь. — Продолжил я молчаливую беседу с Артемом, стоило двери затвориться.

Огнем я не владел — это стихия, подвластная Шуйским. А кидать все в камин, с риском, что какой-то листочек останется под золой — в меньшей мере непрофессионально.

— Считаешь, больше ничего интересного не будет? — Шуйский положил руку на стопку бумаг, и те стали быстро истлевать, постреливая крошечными искорками.

Я подошел к окну и отворил тяжелые ставни, впуская свежий воздух взамен аромату горелого дерева.

— Будет наверняка. Но сжечь надо сейчас.

Иначе Пашка наверняка захочет полюбопытствовать, что мы с Артемом рассматривали, и о чем молчаливо переглядывались. Он тоже далеко не дурак.

— На сегодня завершаем работу. — Погасил я компьютер, выключил принтер, и прикосновением руки превратил электронику в выжженный кусок металла, чтобы разведка Долгоруких ничего не извлекла из памяти.

Флешка с информацией осталась в кармане.

— Все настолько плохо, что Паша не должен знать? — Шуйский принялся деловито и с большой охотой сваливать все документы в одну кучу.

— А Паша в первую очередь Борецкий или наш друг? — Открывал я другие окна, одергивая занавески обратно.

Ветер лениво колыхал ткани, а уличный свет добавлял надежды в тягостное настроение рабочей комнаты.

— Надеюсь, ты не спросишь так про меня. — Буркнул Артем, уничтожая бумаги. — Впрочем, не тот случай. Потому что я, толком, все равно ничего не понял, — вздохнул он, разгоняя дым от себя движением ладони. — Кроме того, что эти документы для чего-то собраны. Что-то общее в этих останках. Неправильно собирать эти сведения просто так и хранить рядом с такими горячими документами.

— Ты посмотри лучше, нам Пашку выручать не пора? — отвлек я Шуйского от размышлений, выглядывая из окна на представительную процессию китайцев, на повышенных тонах и на чужом языке отчитывающих Борецкого в гусарском мундире.

А то ведь догадается.

Артем с интересом выглянул за окно вместе со мной, перегнувшись через подоконник второго этажа.

Но не успели мы вмешаться, как Пашка резко выполнил разворот через левое плечо и чеканным шагом молча удалился обратно в здание.

— Ну знаете ли! — гневно хлопнул он дверью, возвращаясь в кабинет. — Я будущий офицер империи!

— Что случилось? — Полюбопытствовали мы.

— Говорят, что я не имею права демонстрировать зад в Инстаграме!

— Нет, ну офицера так оскорбить... — Покивали мы с Артемом.

Пашка замялся, резко покраснел и суетливо занял свое место за столом.

— Дело в отношении! — Веско озвучил он свою позицию.

— Полностью тебя поддерживаю, — присел я рядом.

— Да дело-то пустяшное! — Приподнялся было Борецкий, но рядом занял место Артем, аккуратно положив тому руку на плечо.

— Не может быть пустяшным мероприятие, где Шуйские занимают третье место! — Внушительно произнес тот.

— Вот-вот. Надо просто установить награду, — поддержал я. — Тогда Го поймут всю целесообразность мероприятия!

— Думаете? — Задумался Пашка.

— Вон, Максима за первое место в поручики произвели. — Поддакнул Артем.

— Так его за усы!

— Так я тебе гвардию и не обещаю! — Похлопал я Пашку по плечу. — Организуем тебе генерал-майора МВД!

— Чушь какая. — С сомнением возразил Борецкий. — За фото?

— Ты видел, какая у моего тестя генерал-майор по связям с общественностью? — Напомнил я ему образ шикарной девушки, доставшейся вместе со штатом Черниговского.

— Нет, ну там точно не второе место. — Задумчиво покачал головой Шуйский.