Гостеприимный мир. Книга вторая - Полёт не туда

— Другие монахи не подходят? — удивился я.

— Я встречала нескольких, но они ничего не понимали. Лишь извергали из себя пищу и стонали, как обычные люди. Или убегали. Как и другие. Нелюди. Духи. Демоны. Младшие боги.

— Сказать по правде, я понятия не имею, что именно с тобой произошло и что конкретно делает мой прием.

— Это несущественно. Лучшего варианта у меня нет.

— То есть, как понимаю, ты хочешь наблюдать за мной, пытаясь найти недостающие фрагменты собственной картины мира? — решил уточнить я.

— Почти. Я буду следовать за тобой, пытаясь найти недостающие фрагменты, — уточнила дриада, добавив, — Наблюдения может быть недостаточно.

— Что ты под этим понимаешь??

Дальнейший диалог заставил меня пропотеть ни один десяток раз. Пытаться убедить довольно оторванное от реальности создание в пользе сотрудничества или хотя бы непричинения друг другу вреда было далеко за гранью моих способностей. Но как сказала одна корова, растопырившись в открытом бомболюке самолета — "Хочешь жить и не так раскорячишься". У дриады был крайне однобокий опыт общения с разумными, из которого она сформулировала не совсем верные выводы. А именно — когда она делала их счастливыми, то они стремились оставить ее у себя. А когда несчастными, то они начинали выполнять то, о чем она их просила в надежде, что дух прекратит. Она научилась ловко дозировать кнут и пряник в поисках меня, так как рационально рассудила, что человека нужно искать среди человеков. Практическая польза и асоциальное поведение позволили ей проколесить аж по трем материкам, пока она, наконец, не оказалась в этой каюте. Теперь дриада планировала ходить за мной везде, принося достаточное количество неприятностей окружающим и мне, чтобы я был высоко мотивирован поиском разрешения ее проблемы. За свою безопасность могущественный дух не боялась ни капельки — уничтожить дриаду, научившуюся существовать без ее личного дерева, было возможно лишь если бросить ее тело в вулкан или космос.

Такой вид "сотрудничества" меня не устраивал до потери пульса. Быть преследуемым всюду атакующим меня высшим духом природы судьба немногим лучше перспективы самому ринуться в Черный Ход головой вниз. Пришлось упирать на выгоды самопознания, обучения и расширения кругозора, которые ну никаким образом не были связаны с причинением вреда. Я описывал особенности своего класса и специфики используемых энергий, вслух жалея, что пока не могу продемонстрировать ничего из вышесказанного по причине недомогания Кота. Дриада верила мне на слово...заученно подняв одну из своих тонких рук и разглядывая свечение ладони, демонстрирующее, что я говорю правду. В конечном итоге мне даже удалось ее убедить не только в полезности партнерских отношений, но так же и в необходимости как то замаскировать ее необычные глаза. На последнее она согласилась с большим нежеланием — несмотря на всю отстраненность и расслабленность деревянной девушки, меня не покидало чувство уверенности в том, что она любит наблюдать за тем, как разумных корежит от ее взгляда.

Нас прервал тихий стон, плавно перешедший в зевок. Отрубившаяся на кровати Митсуруги Ай наконец то пришла в себя.

— Соромон, мне такой плохой сон приснился..., — сказала девушка, сев на кровати и тря кулачками глаза.

— Ай-тян, знакомься, это Переяслава. Она дриада, у нее экзистенциальный кризис и она будет жить с нами!

— Хорошо...ЧТО???

Интерлюдия

С борта великолепного дирижабля "Вавилонская Блудница" свешивались две головы и оглашали воздушный причал славного города Илима Широкого страдающими воплями разумного, расстающегося с обедом. Одна голова принадлежала девочке или девушке человеческого вида с копной заботливо убранных за спину волос насыщенного розового цвета. Вторая была мордой огромного медведя под тонну весом.

— Как он посмел привести женщину! — тяжело выдохнула Митсуруги Ай, могущественный архимаг, преподаватель, алхимик и самая известная затворница города Вавилона.

— Дриады...не женщины, — сварливо бурчал медведь, работающий капитаном дирижабля, с которого и происходило удобрение окружающей среды. — Это духи...буээ...

— Но ее же можно! — слабо стучала кулаком волшебница, пребывая в очень затруднительном состоянии. С одной стороны она очень хотела обсудить внезапный поворот ее судьбы, с другой — любое воспоминание о предмете страданий моментально вызывало приступ тошноты.

— Бревно тоже можно... — вялым голосом парировал Барин. Его снова одолел приступ, но закаленный и могучий организм вышел победителем. Бывший друид сплюнул и выдал накопившееся на душе, заревев, — Он даже дриаду изуродовал! Как ты-то рядом с ним невредимой осталась??

— Я??? — девушка скорчила злобное лицо, а потом выпалила как на духу, — Он три раза заставил меня обмочиться от ужаса, занес на своих плечах в Дикий Лес и на полном серьезе угрожал сделать огромной мускулистой бабищей!

Медведь возвел очи горе и попытался представить себе перспективы срочного дезертирства с вверенного ему судна. Находиться рядом с лысым уродом, обладавшим фантастическим умением безнаказанно превращать жизнь бессмертных существ в ад он категорически не желал.

Глава 6. Интриги, скандалы, эльфийский принц

— Соломон. Почему Митсуруги стоит в углу, боится и готова сражаться? Здесь никого нет кроме нас.

— Наверное потому, что ты засунула свои пальцы-корни во все возможные отверстия моего кота, Переяслава.

— Я его исследую, питаю и лечу.

— Да, но внешне это выглядит как определенное действо, через которое проходят некоторые девочки-волшебницы. Митсуруги является по сути девочкой-волшебницей, поэтому ты ее пугаешь.

— То есть она не даст себя исследовать?

— Боюсь, что ни один разумный в сознании не даст себя исследовать таким образом...

— Я запомню это.

— Только не говори мне, что главное, в чем ты уловила суть, было "в сознании"!

— Я не скажу.

— Заткнитесь оба!!!

После истеричного вопля волшебницы, мы соблаговолили прерваться. Дриада многому уже научилась, постоянно находясь среди людей, но от своей актерской игры в "садистское бесчувственное бревно" ловила кайф. Теперь, когда ее глаза закрывала качественная иллюзия обычных глаз, с ней могли нормально общаться команда и пассажиры "Вавилонской Блудницы". Но не особо хотели, кроме самого капитана. Бывший друид питал к дриаде исключительно теплые чувства, что выражалось в непрекращающихся попытках уговорить девушку "бросить ошиваться вокруг лысого урода и бежать сломя голову в ближайший лес".

Остальные Бессы на борту теплых чувств капитана по поводу нового члена экипажа не разделяли. Тонкая длинная фигура с горящей зеленым огнем иллюзией глаз внушала им некоторый дискомфорт при посещении нижних палуб и трюмов. То, что мне позволили буквально на голубом глазу взять первого встречного-поперечного на судно, исполняющее не много, ни мало официальную миссию Вавилона, вообще вызывало в их душах возмущение и скорбь. Впрочем, сам я оправдываться или сходиться ближе с Бессами экипажа не собирался. Более половины из них уже пытались заговорить с Митсуруги, пытаясь флиртовать, узнать что либо о нас или напрямую предлагая ей меня заменить. Такие попытки быстро привели к тому, что волшебница начала окружать полюбившуюся ей кушетку сплошным рядом прозрачных с ее стороны зеркал, что вызвало новую волну злых шепотков. Паранойя и больное воображение были новым бичом современности общества бессмертных — любое богатство могло быть надежно спрятано от чужих глаз как в хранилищах Дома Матери, так и напрямую переведено в ресурсы, которые с безразличием проглотит Купель, мигая зеленым и золотым.

"Архимаг и ее ручной монах обзавелись еще и дриадой. Прикинь, как она будет им выращивать редкие породы дерева для Купелей? А мы сидим на зарплате". Раз и молва побежала. Сколько в ней правды, а сколько лжи — никого не волнует. Но муссирование подобных слухов удел всех, кто живет на твердую монету в месяц. Я все понимаю, если ты уже свыкся с мыслью, что сам по себе вечен, то прозябание с откладыванием по ползолотого в месяц, которые еще и не представляешь на что пустить — тоска зеленая. Но самоедством заниматься зачем? Беги себе, родимый, в дикие прерии, да спокойно таскай всё подряд целыми днями себе в Купель. До посинения. И так делают! Отважные Бессы бороздят просторы этого большого мира, охотятся и превозмогают чудовищ, которых частично дербанят на части для продажи, а частично сливают в ту же Купель. Самые опытные и отмороженные отряды наведываются в не так уж редко попадающиеся подземелья, либо стоящие с самого Начала, либо свежеоткрытые разными чернокнижниками и магами. Там вообще может попасться джек-пот в виде убитого хозяина и никем не разграбленных сокровищ! Ну или лабиринт смерти, напичканный ядовитыми ловушками и проклятиями.

Стук в дверь прервал мои размышления. Общий сбор на верхней палубе.

Весь наличный состав "Блудницы" не просто присутствовал на верхней палубе, но так же стоял ровными шеренгами вдоль бортов. Вид у Бессов был даже несколько торжественный, все были при параде, насколько это возможно — с повешенным на пояс оружием и чистой одеждой явно не повседневного пользования. Сам Барин ничем не выделялся по причине своей вопиющей медведистости, но зато стоял на задних лапах во весь рост. Любви к такой позиции за ним замечено не было. Вытащили даже инкуба, который обычно предпочитал заливаться вином в каком-то закутке трюма. Мотаться по дирижаблю полудемону никто не запрещал, но при виде меня или волшебницы, он тут же начинал с воплями дергаться — заключенный контракт наказывал его за агрессивные мысли и желания.

— Граждане и воины славного города Вавилон, — важно пророкотала медвежья морда почти с трехметровой высоты, — Я собрал вас здесь по очень важному поводу! Через считанные мгновения наш город завершит проект "Вавилонской Башни"! Мы подарим разумным всего мира возможность понимать друг друга! Здесь и сейчас состоится первая серьезная запись в Истории Мира и мы будем к ней причастны!!!

Возможно, он хотел сказать что то еще, но не успел. Системные часы на моем внутреннем зрении застыли на отметке полдня. Замерла плывущая в воздухе "Блудница". Застыло всё кроме наших разумов. Перед глазами возникла надпись:

"Постоянное поселение — город Вавилон — завершено строительство "Вавилонская Башня"

Мир медленно...мигнул. Моё восприятие всего затухло на какую то долю секунды, чтобы потом вернуться в норму.

Время снова пошло.

— Оно свершилось! — торжествующе взревел капитан Ломов и даже поднял вверх свои массивные лапы, легко достигая высоты метра эдак в четыре. Ну и крупная же зверюга. И жадная. Хоть бы устроил праздник, так нет же, всех разогнал по рабочим местам.

Запущенный высшими силами переводчик...переводил. Но дословно. Команду Ломова, которую тот отдал экипажу на немецком, поняли все. Слова непонятные, но смысл кристально ясен — "Снизить высоту на шесть сотен метров". Однако при попытке капитана шутить или материться на том же немецком, было очевидно, что передать таким же образом соль шутки нельзя. Хорошая штука, но вовсе не всеобщий универсальный язык, о котором велись досужие разговоры по тавернам и пабам Вавилона.

Зато приятной новостью стало, что все сестры получили по серьгам. Красный конвертик Системы, с письмом, оповещающим, что я один из тех, кто принял участие в строительстве башни, продемонстрировал мою долю в общем проекте, равную 0.0002 процента и наградил мощной пачкой опыта, от чего меня аж подбросило до тридцать третьего уровня!

Раздавшиеся изумленные вопли заставили меня болезненно поморщиться. Митсуруги тоже подпрыгнула...на три уровня, тут же став центром всеобщего внимания. Ну да, это на порядки выше моих заслуг, засчитанных Системой — все налоговые отчисления, договора и контракты шли от ее имени. Ну так же видимо засчиталась наша работа на гремлинскую оборонку, рунописи выполненные в квартале ламий и написанные мной книжки-сборники о некоторых традициям народов Земли, которые мы загнали виндхальфам. Этой ерундой мы страдали в самом начале, в ожидании заказов, поэтому работали практически на безвозмездно-волонтерской основе. Однако ж, видимо, засчиталось.

Теперь правда ничто не разубедит пялящихся на розововолосую волшебницу Бессов, что она курица, несущая золотые яйца. Каждый день и в стахановском темпе.

Вечером мою медитацию на свежем воздухе прервала девушка-воровка Ида Легкая. Тонкий костюм из черненой кожи с капюшоном, бледная кожа, тонкая фигура и удивительно теплые глаза с большой коричневой радужкой. А еще острые короткие уши, видимые из-под каре каштанового цвета. Полуэльф. Она села рядом со мной, обняв коленями руки. Несколько минут прошли в молчании.

— У меня более чем тридцатилетний опыт работы в психиатрии лучших лондонских клиник, Соломон. — начала она говорить, наклонив голову так, чтобы было удобно разглядывать проплывающие невдалеке облака, — Поэтому меня послали наблюдать за вами двумя...наконец то вылезшими из своего дома-крепости. Искать уязвимые места, определить, как на вас можно воздействовать...чем привязать к городу, в конце концов.

— И как успехи? — полюбопытствовал я, больше внимания уделяя вылизывающемуся рядом со мной Коту. Оправившееся животное немного подросло в уровнях, приобретя девятый, прибавило в весе и потеряло белоснежный оттенок шерсти. Теперь его можно было бы назвать седым. Но самое интересное, что теперь вместо уничижительного обозначения "Обыкновенный кот", мой шерстяной спутник щеголял интригующим "Необыкновенный кот". Загадочно...

— Да никак, — судя по голосу, воровка поморщилась. Ее тон стал прохладнее, — Да, у вашей парочки есть друзья, коллеги, знакомые... Собственность, деловые связи, личные интересы. Но это всё мелочи. Вы со своими статусами и возможностями вне...пирамиды власти. Но обладаете достаточной силой, чтобы хамить и угрожать в лицо Совету Вавилона. Дураком, хамом и самоубийцей тебя назвать очень сложно, знаешь ли...так что к твоим словам отнеслись более чем серьезно.

— И что с того? — мне действительно было интересно, поэтому я решил показать свою точку зрения, — Мы, Ида, в течение почти пяти лет во всем следуем правилам Вавилона. Законы, налоги, регламент...всё выполняется от первой до последней буквы. Сверх этого идёт волонтерство, помощь в поимке и нейтрализации опасных преступников, льготное обучение направляемых к нам смертных Нищего Города. Мы образцовые граждане, которых просто не надо трогать...вне рамок законов и Системы.

— В этом и проблем..., — воровка осеклась, вскочила и метнула нож вдоль борта. Тот воткнулся во нечто, издавшее приглушенный болезненный вопль. Она оглушительно завизжала — Нападение!

Вскочив на ноги, я тут же дернулся, получая короткую тяжелую стрелку в плечо. Еще одна угодила точно в середину бицепса пострадавшей левой руки, третья проделала дыру в плаще, оцарапав живот. Начал оглядываться, пытаясь понять, откуда стреляли. Еле видимые прозрачные тени перелезали через бортики на палубу. Я на удачу подскочил к самой видимой из аномалий и воткнул в нее материализовавшееся из инвентаря копье. Короткий выдох с хрипом и нечто исчезает, видимо отцепившись от борта. Раздался удаляющийся крик нормального разумного, осознающего, что он не умеет летать.