Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Сильные люди, книга 1 "Война конвейеров"


Статус:
Закончен
Опубликован:
08.09.2014 — 06.09.2016
Читателей:
2
Аннотация:
Существенно переработанный "Новый Мир". Книга первая из пишущейся трилогии.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Больше Аркаша ничего рассмотреть не успел, из-под скатерти, прикрывающей неизвестный предмет на столе, послышался странный звук. То ли скрежет, то ли шебуршание. Тихое, но зловещее. Аркадий вздрогнул от неожиданности. Покрывало дрогнуло, под ним снова что-то прошуршало. И пискнуло.

Мальчик оглянулся по сторонам. Шанов же ясно сказал, что смотреть можно... Аркадий решительно стянул скатерть и в ужасе замер. Под тканью скрывалась большая проволочная клетка на деревянном остове. В углу поместился деревянный же кукольный домик, дно клетки засеяно слоем опилок. А у проволочной стены, встав на задние лапы и ухватившись передними за перекладины, стояло маленькое чудовище.

Больше всего создание походило на хомяка, но больше раза в три. Невероятно лохматый зверь, злобно уставился на мальчика белесыми бельмами маленьких глазок и выставил огромные зубищи. Мгновение они смотрели друг на друга, а затем зверь издал пронзительный свистящий вопль, переходящий в похрюкивание, и с громким клацаньем впился зубами в решетку, пытаясь разгрызть ее.

Аркадий отшатнулся, споткнулся и непременно упал бы, если бы вошедший Шанов не поймал его за плечо.

— Ты чего? — сумрачно спросил он, придерживая Аркадия. Ладонь у мужчины была узкая, но твердая как дерево. Мальчик лишь показал на клетку.

— Ты что, морской свинки никогда не видел?

Шанов открыл дверцу клетки, достал зверя и пригладил шерсть на лохматой морде. Маленькое страшилище ткнулось в ладонь носом и издало серию радостных пищащих звуков.

— Это морская свинка, грызун, родственник кроликов и хомяков, — пояснил Шанов, показывая зверя поближе. Теперь Аркадию стало немного стыдно своего страха. При ближайшем рассмотрении чудище действительно оказалось совсем не страшным, даже трогательным.

— А откуда он у вас? — робко спросил мальчик.

— Подарок очень хорошего человека, — пояснил Шанов, возвращая зверька на место. — Он не простой, редкий свин, 'розеточный', потому и лохматый. Уже старенький, почти ослеп.

— Сложно, наверное, с ним? У вас ведь командировки... — Аркадий пытался, но не мог увязать строгий замкнутый образ Шанова с домашним зверьком, который, к тому же, выглядел очень ухоженным и чистым.

Шанов строго посмотрел на Аркадия, словно пытаясь понять, что известно мальчику о его, шановских, командировках.

— Справляюсь, — ответил он, наконец, — Хотя бывает сложно, иногда приходится оставлять его в каком-нибудь зоологическом магазине, чтобы присмотрели, пока меня нет.

— А у него есть имя?

Шанов на мгновение задумался, не то вспоминая, не то придумывая

— Его зовут Петр Иванович. А тебе уже пора.

Выпроводив гостя, Шанов закрыл за ним дверь, склонился к клетке. Свин привычно встал на задние лапки, просунул нос между прутьев, требовательно свистнул. Хозяин почесал ему нос, зверек довольно запищал, качая лохматой головой.

— Ну что, был ты немецким Петером Гансом, — прошептал Шанов. — А стал советским Петром Ивановичем, Петькой...

Глава 11

Деревянная лошадка сломалась. Одна из тонких точеных ножек не выдержала бешеной скачки по прериям, в которые временно превратилась гостиная дома Харнье. И сломалась с легким хрустом, как трескается сахарная голова под ударом молоточка.

Заплаканный Альфи стоял рядом с верстаком, а на его покрасневшей, опухшей от слез рожице светилась обширная гамма чувств, которая может посещать только детские лица. Взрослые, с их закостенелостью, уже не способны выразить одновременно искреннее горе и столь же искреннюю надежду. Сочувствие раненой зверюшке и предвкушение ее выздоровления. Ожидание, что со временем можно будет снова поиграть с любимой игрушкой, и страх, что ничего не получится.

Для этого нужно быть ребенком в том замечательном возрасте, когда родителей любят только ради них самих, без тени корысти. А еще — вырасти в хорошей, дружной семье, где случаются неприятности и ссоры, но любовь и душевное тепло неизменно побеждают.

— Теперь берем клей... — Карл осторожно перевернул игрушку. Альфред-младший шмыгнул носом и придвинулся еще ближе к верстаку.

— Ох, какая незадача, — огорчился отец, пожимая плечами. В глазах ребенка вновь вспыхнула паника. — А открыть то я его не могу! Третью руку забыл. Так что придется тебе.

Сопя и шмыгая носом, Альфи-Альфред одолевал плотно пригнанную крышку на банке с клеем, а Карл терпеливо ждал.

Снять домик в районе Loschwitz было нелегко — крупные города работали как гигантские пылесосы, вытягивая со всей страны людей, ищущих хорошую работу и достойный образ жизни. Дрезден не стал исключением. Наплыв новых жителей соответствующим образом сказался на ценах, в том числе и на аренде жилья. Как летчику, тем более пилоту тяжелого бомбардировщика, Карлу полагалось отдельное жилище за казенный счет. Но маленький Альфред родился слабеньким и больным — сказалось хроническое недоедание его матери, чье детство, как и у Карла, пришлось на годы страшного послевоенного голода. Поэтому после недолгих обсуждений семья решила искать что-то более подходящее, чем типовой дом по установленному государством и армейским казначейством стандарту.

— Отлично, теперь кисточку... Не спеши и не набирай много, он застывает не быстро, всегда успеешь добавить, — руководил Карл.

С домиком вышло очень удачно. Не слишком далеко от центра города и не слишком близко. Места хватает на четверых, но жилье не настолько велико, чтобы плата стала неподъемной. Есть пустой гараж, который очень удобно использовать как мастерскую. Хотя, конечно, все равно казалось дороговато, даже с учетом того, что к дому проведена телефонная линия, что было очень важно для Карла. Но здесь на помощь пришел случай. Владелец дома — пожилой ветеран Соммы — сразу признал в Альфреде-старшем родственную душу. Увечные солдаты-пенсионеры с ходу нашли общий язык, вспомнили славное прошлое и выпили за здоровье некоего Фридриха Хеймана. Потом, как водится, добавили, и к утру арендная плата волшебным образом уменьшилась на четверть, в точности сравнявшись с покупательной способностью кошелька Карла.

— Можно сказать, что ты сделал лошади целебный укол, только не шприцем, а кистью и клеем. И ножка обязательно срастется, — Карл понимал, что звучит не слишком правдоподобно, но ничего лучше придумать не мог, а сын внимал каждому слову отца, как божественному откровению. — Но это еще не все.

Веснушчатое, все еще хранившее следы былого плача лицо сына изобразило живой и всепоглощающий интерес.

— А закрепить? — строго спросил Карл. — Это называется 'наложить шину', так всегда делают при переломах, чтобы лучше срослось. Возьми палочки... нет, не эти, надо потоньше... Да, все правильно. Теперь размещаем вот так и тщательно перевязать. Вечером мы еще укрепим перелом снаружи и к утру ножка у этой скотинки... то есть лошадки будет здоровой и крепкой, как и раньше.

— А дедушке Альфреду так же делали 'наложить шину'? — осведомился Альфи, старательно, высунув от усердия язык, исполняя все указания доморощенного ветеринара.

— Э-э-э?.. — Карл не сразу понял, о чем речь, все внимание уходило на то, чтобы аккуратно удерживать сломанную деревянную конечность в фиксированном положении, пока сын наложит кривую, но все же функциональную повязку.

— Когда злые англичане отрезали ему руку, — пояснил Альфи, удивляясь короткой памяти взрослых.

— А, это ... я же тебе говорил, англичане ему ничего не отрезали, — строго поправил Карл. — Дед Альфред был на войне, в девятнадцатом году он потерял руку от взрыва снаряда. И не надо ему об этом напоминать!

Отец и сын понимающе переглянулись.

Харнье-старший был в целом, терпимым в общении брюзгой, но время от времени, обычно при чтении 'Военного вестника', его замыкало, как электрическую цепь ломом, на чисто кайзеровском патриотическом угаре. Тогда инвалид великой войны, не стесняясь, во всеуслышание сообщал, что думает по поводу смердящих гнилью британцев и правительства Шетцинга, преступно мягкого к этим выродкам рода человеческого. Хорошо, что 'мятеж баронов' остался далеко в прошлом, а то в свое время за это можно было заполучить большие неприятности с госбезопасностью.

— Вот и все, — Карл аккуратно установил игрушку ногами вверх, подпер с одного бока коробкой гвоздей, чтобы лошадка не опрокинулась. Тщательно вытер руки чистой тряпицей. — Теперь подождем до завтрашнего утра. И не плачь! Ты же не хочешь, чтобы она снова поломалась?

— Нет, — Альфи снова хлюпнул носом, на этот раз с суровой решимостью быть как взрослый и решительно превозмогать удары судьбы.

— Тогда вымой руки и пойдем обедать. А затем я расскажу тебе...

Что именно собирался рассказать Карл, осталось неизвестным, потому что из-за двери, отделяющей бывший гараж от дома, раздался громкий вопль. Отец с сыном одновременно переглянулись и синхронно изобразили на лицах печальную обреченность и покорность судьбе.

Альфред Харнье бушевал. Он жестикулировал единственной рукой с такой яростью, что пустой рукав рубашки, обычно подколотый булавкой, отцепился и отправился в свободный полет. Теперь инвалид Битвы Четырех походил на странного жонглера, исполняющего номер с лентой.

— Что это! — орал Альфред, брызгая слюной и чистой, незамутненной яростью. — Что это за мерзость?!

Агнета сложила руки с показным смирением, хотя Карл мог бы поклясться, что жена с трудом сдерживала смех.

— Дедушка Альфред, я приготовила борщ, — с милой непосредственностью и искренним желанием просветить сообщила она. — Сейчас его все готовят, это оказалось несложно и очень вкусно.

— Борщ!!! — возопил окончательно разъярившийся ветеран. — Это еда русских!

— Да, — согласился Карл, оставаясь, впрочем, за порогом кухни. Когда на старика нападал приступ патриотического угара, мужчинам стоило держаться подальше.

— Русские едва не убили меня в четырнадцатом, под Танненбергом! — вопиял Альфред. — От них одно только зло! Это из-за сибирских негодяев мы не смогли собраться с силами и обрушиться на французов в едином всепобеждающем порыве... Это они развратили нашу армию накануне победы! Это...

На патриарха обрушился затяжной приступ кашля, что несколько смазало пафос обличительной речи. Старик долго хрипел, сипло кашлял, покраснев и держась за тощее морщинистое горло. Семья в молчании ждала окончания приступа. Альфред оставил здоровые легкие на войне, как и многое другое, но не выносил сторонней помощи.

— Черт их всех раздери... — пробурчал он, наконец, злобно, но уже без прежнего накала страстей. — Капустный суп... Честный немец должен видеть на своем столе капусту исключительно в тушеном виде, с сосисками! И никак не в похлебке, которую наливают домашней скотине.

Сказано было откровенно грубо, но Агнета лишь скромно опустила глаза, приняв вид светлого ангела кастрюли и поварешки.

— Дедушка Альфред, я очень старалась, — вымолвила она. — И там приличный кусок свинины. С тмином, чесноком, петрушкой и майораном, как вы любите.

О том, что хорошее мясо в нынешнее время не так просто достать, Агнета как обычно, умолчала. Как и о всех остальных тяготах военного времени.

— Свинью не кладут в суп, это варварство, — Альфред все еще кипятился, но потихоньку сдавал назад, понимая, что сегодня и в самом деле перегнул палку. — Колбаски, розеты, эльзасский пирог, наконец... Но не суп!

Оставаясь в пределах гостиной, служащей заодно и столовой, Карл подмигнул сыну. Альфи кивнул в ответ, мотнув головой так, что светлый вихор метнулся, как сигнальный флажок. Среднее и младшее поколение Харнье выразило радость относительно идущей на убыль семейной бури, но в глубине души Карла все-таки грызло сомнение пополам со стыдом. Он любил отца, несмотря на вздорность и вспыльчивость инвалида. Но в последнее время все чаще думал, что не следует испытывать терпение и понимание жены. Кроме того, подобные вспышки подавали дурной пример подраставшему сыну.

Определенно, следовало как-то поговорить с Альфредом-старшим. Но как, с какой стороны подойти?..

Тем временем Агнета окончательно сбила пожар, и увечный ветеран находился в шаге от того, чтобы попробовать ложечку 'борща'. Не было сомнений, что первую он съест с брезгливой миной мученика. Вторую — чтобы удостовериться в истинности первого впечатления. Третью, подбирая самую едкую и ядовитую колкость в адрес повара. Четвертую... И вторая порция неминуема.

Это было вполне традиционно и проверено годами. Как и большинство людей своего поколения, Харнье-старший очень любил поесть, хотя его больному желудку было категорически противопоказано все, кроме постных каш и овощных бульонов. Но старик резонно замечал, что никто не вечен, а смерть от куска хорошего мяса — вполне достойна и не страшна тому, кто пережил и Мировую войну, и последующий Голод.

Телефон зазвонил внезапно и пронзительно, буквально запрыгал на небольшом столике в прихожей. Все в доме замерли, вслушиваясь, Карл решительно подошел к истошно голосящему аппарату и снял трубку.

Он говорил недолго, преимущественно слушал. А старик, женщина и ребенок замерли в молчании, ожидая исхода разговора. Потому что звонить Карлу могли только со службы, то есть во исполнение приказов командования.

После крайнего тяжелейшего налета, когда авиадивизия Карла потеряла почти десятую часть, вылеты пошли на спад. Словно командование взяло паузу, решая, что делать дальше. Последние две недели 'Грифоны' вообще почти не работали — их поставили на профилактику и тотальную переборку всех механизмов. Интенсивная работа в минувшей войне сказывалась и на четырехмоторных гигантах. Поэтому у Карла оказалось больше свободного времени на семью и гораздо меньше возможностей погибнуть.

И вот теперь — звонок... значит, указание срочное и должно быть доведено до всех летчиков, невзирая на местонахождение. Карл достал с полки небольшой блокнот и что-то быстро записывал, время от времени произнося односложное 'да' и 'понял'.

Агнета улыбнулась чуть подрагивающими губами и натянула ватные варежки, чтобы управляться с горячей кастрюлей. Старый Харнье тяжело вздохнул, еще раз тихонько кашлянул, прочищая больные, отравленные газом легкие, и стал помогать, прихватывая целой рукой столовые приборы. Альфи сел на краешек стула и молча ждал, посверкивая умными глазенками через низко опущенную челку.

Никто из членов семьи еще не знал, что случилось. И не мог узнать, поскольку Карл никогда не рассказывал дома, чем занимается в бомбардировочной авиационной дивизии. Но все понимали — что-то грядет. Может быть плохое, может быть — хотя и сомнительно — хорошее. Но в любом случае это 'что-то' весьма значимо и серьезно.

Карл закончил разговор и с веселой улыбкой сказал, что ничего не случилось, просто рутинная проверка. День продолжился, как ни в чем не бывало. В нем нашлось место и для обеда, и для игр, и для гуляния по парку. Вечером все собрались за обеденным столом, и Карл читал вслух про сапожника и гномов. А затем Альфред-старший рассказал несколько забавных историй из военной жизни, конечно, безмерно приукрашивая забавные моменты, и так же безмерно приуменьшая описание тягот.

123 ... 1011121314 ... 363738
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх