Привычный гам уличной суеты как-то незаметно затих, солнце, осветив последним лучом верхушки крыш, окончательно скрылось за горизонтом, а ночные обитатели начали появляться из своих норок под дружный стрекот сверчков.

Буквы уже давно слились с фоном в наступивших сумерках, а я все сидел за столом над раскрытым дневником, уставившись в одну точку за окном.

Твое же благородие. Вот что стоило более прилежно вести дневник? Как пятнадцатилетняя простолюдинка, истово мечтающая помогать обычным людям, теряющих матерей, отцов, детей только потому, что не нашли денег на помощь целителя, что и случилось с ее семьей, превратилась в баронессу и довольно сильную целительницу?

Допустим, титул ей принес подтвержденный целительский статус, но откуда такой уровень мастерства и средства на обучение?

Лишь дочитав записи до конца, я осознал, что цена превознесения измерялась совсем не в деньгах.

Погруженный в свои мысли, даже не заметил, что Оля, давно закончившая возню на первом этаже, стоит за спиной. От нежного касания прохладных ладоней ноющая боль в затекшей шее исчезла. Покрутив, неожиданно вернувшей подвижность части тела, я нежно коснулся губами пальчиков, лежащих на плечах.

— Что-то случилось, Макс? Ты, словно каменное изваяние застыл...

— Все нормально... Ладно, пошли спать...

— Точно спать? — девушка игриво приподняла бровь.

Вот же живчик. Как и не вертелась весь день в хлопотах, словно белочка в колесе.

В кабинете одного из столичных особняков ...

— Мне вот интересно, почему какой-то ушлый аристократишка смог, а твои прославленные неофиты до сих пор лысины чешут? Помнится, кто-то говорил, что все под контролем...

— Я разберусь... — хмуро пообещал мужчина. Никуда он не денется. Будет артачиться, применю санкции.

— Ну-ну, — не весело усмехнулся собеседник. — Смотри, как бы к нам не применили санкции...

— Кишка тонка...

— У Кровавого Душана-то тонка?!!

Мужчина сбледнул лицом, — не поминай лихо пока тихо. Он-то к нам каким боком?

— В том то и дело, уже никаким, — многозначительно произнес собеседник. — Мне тут вчера при оказии занесли наш гонорар...

На лице мужчины появилось предвкушающее выражение. Серый кардинал никогда не скупился, особенно последние дни.

— На, это аванс.. — на стол с глухим стуком опустился тощий конверт.

Мужчина резким движением раскрыл горловину, уставившись на валяющийся на дне медный грош... Что за..?

— А это остаток, — с каким то мрачным весельем сказал собеседник, подталкивая конверт потолще.

Осторожно раскрыв его, мужчина уставился на извлеченную записку...

"Хозяин не доволен"

— Ладно-ладно, и на недовольных управа найдется, пробормотал мужчина.

Почему она позволила почти без сопротивления затащить себя в карету и перевезти в этот малоприметный дом, разум, скованный ужасом от услышанного имени, не понимал. Старый кошмар, от которого остался лишь глубинный осадок выплыл из прошлого. Она с ужасом смотрела на сидящего за столом крупного мужчину, нервно тарабанящего пальцами по столу, словно перед ней явился первозданный кошмар хаоса. Собственно, это было не далеко от истины. После тех памятных событий она еще долго просыпалась ночами в холодном липком страхе, заставляющем замирать сердце.

— Да не трясись ты, — брезгливо поморщился хозяин дома.

А хозяин ли?— пронеслась мысль. Сытое холеное лицо слабо вязалось с аскетичной даже по ее меркам обстановкой жилища.

Что вам от меня надо?— испуганно пробормотала девушка, вжимаясь в угол.

Мужчина плотоядно усмехнулся, от чего по телу девушки прошла крупная дрожь. — Правильный вопрос. Не смотря на твое смазливое личико и... все остальное, — он окинул девушку раздевающим взглядом, — моего хозяина, в отличие от меня, интересует лишь информация. Будешь паинькой, никто ни о чем не узнает. Уяснила?

Девушка затравленно кивнула.

— Тогда слушай ...

Как она дошла домой Оля помнила смутно. Лишь сгрузив свертки на кухонный стол, она почувствовала, как отпускает напряжение. Слава богам, Макс опять, с утра пораньше, убежал по своим делам. Увидь он ее в таком состоянии, расспросов не избежать. А тогда.. Что было бы тогда, ей даже представлять не хотелось. Врать, даже ради блага... Какое тут уже благо, и так все словно в кошмарном сне. Что же делать. Девушка в отчаянье заломила руки. Идти на поводу этих... Предать Макса... Да ни в жизнь. Лучше уж наложить на себя руки.

Несмотря на первоначальное неприятие, вызванное глупостью обыкновенной девичьей, она давно поняла, что молодой барон, он особенный, не такой как... Как кто? Да как все. Макс это Макс, единственный и неповторимый. И он стал для нее... Умный, добрый, великодушный, ласковый... Он даже прилюдно не побоялся заявить, что она его невеста. Глупо, конечно. Ну какая она ему пара. Но ведь, похоже, он действительно ее любит. От его искренне ласкового взгляда в груди буквально разгорается сладкий огонь. Как бы то ни было, она будет последним человеком, способным по отношению к нему на подлость.

Девушка тряхнула русыми волосами. О чем это она вообще. Думать надо, что делать. Что случилось — не воротишь. Она искренне считала, что поступила мама правильно. Воздаяние — по заслугам. А всплыви эта история ... Ей будет уже все равно, лучше сразу наложить на себя руки. Все одно лучше, чем попасть в застенки тайной канцелярии или папаши ублюдка. Да что она, каково будет Максу, когда узнают, что она падшая, пусть даже не по своей воле, женщина. Ну а кем она может быть после соития сразу с четырьмя пьяными, разгоряченными от похоти и желания молодого стройного девичьего тела молодыми аристократами.

Оля всхлипнув, обхватила голову руками. Что же делать...

ПРОДА 21.03

Весенний бал при дворе, состоявшийся накануне, всегда был каноническим событием, собиравшим все сливки общества. Традиция устраивать осенние игрища, знаменовавшие начало сбора урожая, появилась задолго до самого двора, когда три овцы и тулуп из их же шерсти возводил их владельца на немыслимые высоты местной иерархии. Тогда шаманы устраивали танцы с бубнами вокруг ритуальных костров, окруженные полуобнаженными телами девушек, будоражащих неокрепшие юные умы аппетитными округлостями, блестящими бисеринками пота от дикого танца. Шаманы охрипшими голосами взывали к богам, прося сохранить налившийся соками урожай от небесного гнева и прочих природных катаклизмов, тряся колотушками и причиндалами.

Шаманы исчезли как тупиковая ветвь эволюции, бубны превратились в труппы профессиональных музыкантов, а признаком благополучия давно стали роскошные одежды и не менее роскошные владения. А вот традиция просить всевозможные блага осталась. Только теперь обращались не к богам, а весьма конкретным людям, в чьей епархии эти блага и находились.

— Дмитрий Алексеевич, мое почтение...

— Иоанн Михайлович, и вам не хворать, Ваше Святейшество...

Оба "случайно" встретившихся в кулуарах дворца мужчины имели более чем не малый вес в обществе. Первый — энергичный подтянутый, едва разменявший пятый десяток, безраздельно владел судьбами и свободам жителей империи. Его тяжелый колючий взгляд заставлял неуютно чувствовать себя даже венценосных особ. Второй — располневший с годами пожилой мужчина с густой белоснежной бородой и добродушным взглядом, не смотря на безобидный вид, обладал не меньшей властью, руководя умами и душами. Глава тайного стола и глава Священного синода, оглядев быстрыми взглядами пустой коридор, скрылись за неприметной дверью в одном из тупиков дворцовых лабиринтов.

— Владыко, — начал первый, — мне передали вашу записку с просьбой о встрече. Я заинтригован. До сих пор интересы наших ведомств не пересекались. Души отдельно, судьбы отдельно.

— Ходят странные слухи...

— Со слухами не ко мне. С моей-то должностью, ко мне на стол любые слухи попадают уже в виде доносов или кляуз.

— Я не про то, — поморщился Патриарх, на днях видели на площади одну прогуливающуюся особу...

Глава тайного сыска глубокомысленно хмыкнул и усмехнулся.

— Это тоже не ко мне. Если вам какая вертихвостка запала в душу, — опять усмехнулся глава стола, глядя на седую бороду, спускающуюся почти до пояса, — это к городским свахам.

Теперь усмехнулся Патриарх, только совсем не весело.

— Даже если это внучка серого кардинала...

Глава тайного стола встал в стойку. Последствия недавнего мелкого происшествия со сбитой на главной площади девушкой уже утром аукнулись ему приступом желчной изжоги, когда следователи доложили о дикой находке. Прислуга обнаружила сына второго советника утром в конюшне, привязанного к стойлу, с переломанными руками и ногами и вырванным языком.

Советник рвал и метал, грозя всеми небесными карами. Но вскоре от размышлений о причинах жесткого убийства его оторвал буквально ввалившийся в кабинет бледный глава Академии. Выслушав почтенного целителя, глава тайного сыска аж языком цокнул. Утром того посетили люди хорошо известной в определенных кругах личности с весьма оригинальным предложением. Именно оно лишило спокойствия почтенного мужа.

Либо тот ставит на ногу пострадавшую девушку, либо... Учитывая уже прокатившиеся слухи о "казне" молодого аристократа, второе либо не сулило ничего хорошего...

— Похоже, его светлость Аслам Романович, наконец, сможет спать спокойно, — констатировал он.

— Похоже, не сможет, — язвительно выплюнул Патриарх. — Исцеление девочки не его людей заслуга, по поводу чего тот уже получил ноту и молится всем богам, что бы дело удалось решить возвратом денег, полученным за "лечение".

— Любопытно... Только непонятно, какое отношение несостоятельность господ целителей имеет к нам с вами. А то, что вылечили девочку, так слава богам. Нашелся хоть один нормальный лекарь. Если уж вас так интересует этот чудотворец, узнайте о нем у... — глава тайного стола осекся. Обращаться к заказчику лечения с таким вопросом, учитывая его личность...

— Личность то я узнал. Странно, что вы до сих пор этого не знаете...

Безопасник нахмурил брови.

— А что, должен?

— Учитывая, что это сын баронессы Корнеевой... Хотя, вы можете и не помнить.

Глава тайного стола мигом утратил браваду, а по лицу пробежала тень. Эту историю он хорошо запомнил. Как раз тогда он только поступил на службу в тайную канцелярию.

Странная смерть баронессы вызвала тогда не малые волнения. Негодовали не только простолюдины, но и весьма почетные жители, утратившие надежду на помощь одаренной целительницы. Потом еще в кулуарах долго бродили слухи о причастности целительской братии к преждевременной кончине.

— Думаете, юноша неспроста пошел по стопам матери? — осторожно поинтересовался мужчина у Патриарха.

— Ну, судя по определенным успехам в исцелении, его выбор очевиден, только путь он избрал весьма странный... От целительской академии чурается, как от рассадника проказы, не смотря на все попытки директора заполучить его в свои неофиты.

Глава приказа насторожился.

— Значит, слухи о причастности целителей к смерти баронессы...

— Вот об этом я и хотел попросить вас разузнать. Юноша уже неделю как исчез из дома и не подает о себе известий. А тут еще его неожиданное знакомство с некоторой личностью...

— Опасаетесь вендетты?

Патриарх пожал плечами.

— Опасаться нужно горячим головам, которые в свое время забыли ими воспользоваться. Я бы предпочел решить дело миром, или, хотя бы малой кровью. Целительские дела уже давно не моя епархия.

Только, как говориться, лес рубят, щепки летят. Начнется свара, пострадают все. Я за тот вариант, чтобы выяснить всю подноготную причин его отшельничества и найти компромисс.

Короткая история жизни баронессы, как оказалась, тянет на неплохой детективный роман. Начать с того, что стала она целительнецей не благодаря, а вопреки. Откуда дочь обычного жестянщика взяла деньги на лекарские испытания, даже гадать не берусь. Но, видимо она придерживалось позиции, что цель оправдывает любые средства. Вот только все жертвы оказались напрасными. Стремления слабосильной простолюдинки не оценили. А вот ладная фигурка и ангельское личико многих впечатлило, да настолько, что один из экзаменаторов даже согласился давать частные уроки. За какие заслуги? Ну, пусть это останется коронной тайной. Но даже семь печатей не смогли скрыть внезапное обретение целительского статуса и титула, вызвавшее немало пересудов. Зато своей цели она добилась и кое-какие целительские техники освоила. Вот тут-то ее и постигло самое большое разочарование в жизни. Первые же попытки исцелить страждущих закончились весьма плачевно. Вот тогда-то молодой проницательный ум, чудом избежавший насаждения лекарских догм, и решил, зачем подкидывать дрова в костер, если при тушении пожара наоборот растаскивают головешки и засыпают их землей. Осуществить задуманное удалось не сразу.

Я задумчиво покосился на благоухающую на подоконнике розу. А ведь достаточно всего лишь сменить полярность. Понадобилось лишь немного напрячь воображение, что бы сочные лепестки начали тускнеть и сморщиваться от моего прикосновения. Примерно так баронесса и обуздала свой дар. Вот только даже она до конца не поняла потрясающий потенциал своего открытия.

При определенной сноровке, уверен, вполне возможно так погрузить пациента даже в состояние медикаментозной комы. А это какие перспективы...

Да уж, свинью мне матушка подложила знатную. Даже если захочу, откреститься от ее наработок не получится, иначе вся моя затея с врачебной практикой элементарно утонет в организационной рутине. Ну нет тут технической возможности создать условия для нормальной работы стационара, в чем я уже неоднократно убеждался. Даже создание малого хирургического набора превратилось в танцы с бубнами. Что говорить о фармакологическом сопровождении. Моя травница хоть и знает не мало, но она даже предположить не смогла, какие травы могут обладать интересующими меня эффектами. А я и подавно в этом вопросе полный профан. А вот используя целительские техники очень даже можно наладить полную цепочку медицинской помощи. Кто бы еще помог с этими техниками разобраться... Я бы уже давно сдался на милость ректора здешней медицинской академии. Вот только сильно опасаюсь, что любые мои поползновения, идущие не в ногу с общепринятыми догмами, будут давиться на корню, как не имеющие для господ целителей практического интереса. Пойду хоть с отцом Михаилом поговорю, может, что дельное посоветует.

Найти бы компромисс ....

Компромисс нашел меня сам...

Запряженную карету я заметил, едва повернул на нужную улицу. Что делает это транспортное средство у входа в церковную лечебницу. Да мало ли. Может, опять ректор к старому знакомому заехал, или еще кому что понадобилось. Хотя, эмблема на дверях не академская, но что-то смутно знакомое. Может, вообще случилось чудо, и это объявился добрый меценат.

Стоило мне начать приближаться ко входу, для чего пришлось обходить экипаж, как из салона буквально вывалилось два человека. Я только успел заметить темные одежды и серые плащи, как оказался скручен и вкинут внутрь, к ногам третьего пассажира. Даже возмутиться не успел, как навалившаяся на тело тяжесть, утащила меня в состояние глубокого забытья.