Приз

— Изучить запись с единственной камеры. Найти хоть какие-то улики и предоставить тебе.

— Да, но не только мне, Второй тоже отправь, иначе надоест мне запросами. И пожалуйста, Десятый, не возись слишком долго, — Шестая вновь схватилась за косу, теперь не выпустив. — Мне уже всё это не нравится.

Когда Десятый остался один, то включил свет и подошёл к столику с графином. Налил себе целый стакан воды и медленно, дабы не поперхнуться, выпил.

Применение силы могло оставить его тело обезвоженным — как и из-за напряжения, так и по прошествии времени. Десятый хорошо помнил, как попадался в подобную ловушку по молодости, и с тех пор никогда не забывал пить до начала работы.

Он опустошил ещё пару стаканов и вернулся к экрану. Фэйт степенно подлетел и устроился на макушке когда-то чёрных, а теперь больше отливающих серебряной старостью волос; Десятый осторожно опустился в кресло, надел на голову матово-чёрный обруч, взял пульт и нажал кнопку воспроизведения с самого начала.

После чего закрыл глаза.

Смерчем действительно стоило заинтересоваться — уж как-то слишком ровно он шёл, почти по прямой, никуда не изгибаясь и не завихряясь. С учётом того, насколько удачно он прошёл... так, ладно, пока что более весомые улики.

Камера, к сожалению, захватывала относительно небольшой кусочек пространства. Такой радиус обзора компенсировался количеством, ибо никто не думал, что Одиночки сумеют похитить технологию Пятого. Их вообще воспринимали больше как дикарей, отказавшихся от цивилизованной жизни.

Вот вам и дикари. Хорошо, что Шестая настороже и мигом занялась делом, хотя такие новости всё равно как гром с небес.

Десятый прошёлся по асфальту и некоторое время наблюдал за повторами того, как фигурка Одиночки вылетает из смерча и врезается ровно в камеру. В какой-то момент тот повернулся лицом вниз, и он поспешил встать так, чтобы чётко углядеть и запомнить лицо. Разумеется, бандита уже поймали и даже в тюрьме навесят всяких ограничительно-подслушивающих устройств, но как говорил авантюрист Ансидон из "Стекло, разбитое в полночь" — "Всегда берите с собой ещё один нож".

К слову о ножах... ноги в отдалении словно бы отрезало. Не в реальности, к счастью, просто их обладатель не попал в поле зрения камеры. Но даже этого должно хватить, ибо, по словам уже сыщика Усенева, "обувь скажет о человеке больше его улыбки".

Пока обувь ничего такого Десятому не говорила. Перпендикулярно земле — владелец, судя по всему, сидит или даже лежит. По траектории смерча он непременно должен быть задет, однако ботинки пострадавшими не выглядели. Такое впечатление, что они часть учебной формы, но это совсем не факт. За все несколько секунд видео ботинки слегка пошевелились, но без резких движений, словно их владелец просто наблюдал за происходящим.

Десятый не сомневался, что Вторая и Шестая извлекут из записи куда больше сведений. Возможно, вплоть до того, кто и когда эти ботинки купил. Сам он в подобном не разбирался, и следующие несколько повторов рассматривал дома. Не понимая, зачем именно, ибо город и место преступления уже давно известны, а дома не отличались друг от друга, но опыт и должностная инструкция говорили — осмотри всё, никогда не знаешь, что именно потом понадобится.

Так что он осмотрел всё, включая лежащие неподалёку от ботинок прутья и вылетающие из смерча части мотоциклов. И только затем приступил к главному.

Слегка изогнутый хобот скользил по улице массивной серой массой, оставляя после себя след от разломанного асфальта — но и только. Ни один ближайший дом не пострадал, если не считать попадание телом Одиночки. Да и смерч-то... Десятому довелось побывать внутри фильма, повествующего о погоде у края Разрыва. Вот там смерчи как смерчи, похожи на ноги скрывающегося в облаках монстра. Тут же одно название.

Хотя стоило признать, что даже так пелена спирального ветра надёжно укрывает происходящее внутри — а ведь там должны быть минимум трое Одиночек. Десятый не мог разогнать смерч, он даже не мог пройти к его оку, ибо камеры не видели то, что внутри. Оставалось лишь наблюдать.

Хотя на этом наблюдения, по всей видимости, можно было заканчивать. Десятый ещё раз прошёлся по всему доступному участку, осмотрел каждый предмет и общий план.

А когда удовлетворился, то вновь закрыл глаза.

По возвращению в реальность Десятый сразу выпил воды — времени прошло очень много, Шестая заявилась к нему с утра, а сейчас за раздвинувшимися шторами уже сияло полуденное солнце. После трёх стаканов он наконец пришёл в себя и фэйт слетел с его головы, сам отправляясь к вазе с заслуженным шоколадом.

Что выходит — Одиночки вторгнулись в город с целью похитить людей, но наткнулись на хозяина фэйта, сумевшего оказать достойное сопротивление. Его личность на месте установить не удалось, ибо живые свидетели попрятались по домам, а камеры вырубили технологиями Пятого. Однако этот смерч действительно беспокоит.

Десятый никогда не слышал, чтобы фэйт даровал подобную силу. Их воздействие на мир всегда носило более тонкий характер, требовало от хозяина фэйта ничуть не меньших навыков, и чтобы вот так, напрямую, словно оружие...

Такое Десятый встречал лишь в фильмах, рассчитанных на детей. Только там герои и их фэйты били врагов напрямую, и только дети обманывались таким — к моменту достижения возраста Начала они уже понимали, что не получится приказать фэйту действовать и стоять в сторонке.

В большинстве своём понимали.

Это даже опасно. Подросток, решивший, что он обладает некой особенной силой... и если Одиночки тоже это поняли и прибыли именно за ним... Шестая не всегда успевает, не всегда им везёт так, как сейчас...

Десятый налил ещё немного воды, затем снял обруч и положил его на столик рядом с экраном, одновременно нажав кнопку на пульте. Из обоих устройств вылезло по небольшому проводу, мигом соединившихся в одно. Передача данных началась, и мужчина пока что отошёл к книжному шкафу.

Истории для детей... кажется, он даже помнил одну похожую историю, хотя сколько уже её не касался... просто её объяснение тем более не подходит...

Десятый перебирал книги, всё больше хмурясь и даже не дёргаясь в сторону небольшого писка, оповещающего о завершении передачи. Подросток может оказаться в большой опасности, если кто-то также прочёл эту книгу и возомнил всякое. Сейчас он найдёт её, отправит Второй записанное видео и вновь погрузится в произведение.

Надо запасти побольше воды.

Ибо медлить нельзя.

* * *

Когда Приз очнулся, то удивился отсутствию тревожной мелодии будильника.

И что никто не спрашивает, почему он так долго лежит в кровати.

А затем вспомнил, что потерял сознание прямо на улице. Значит, он в больнице... нет, подожди, вокруг определённо жилая комната, стены выкрашены в слабый розовый, на противоположной стороне шкаф с одеждой...

Подождите, он потерял сознание рядом с Анной... шкаф слегка приоткрыт, там виднеется краешек зелёного платья... на подоконнике у стола стоит ваза с яркими цветами...

— О нет! — фэйт заметался над головой. — Я в постели девушки!

Приз выскочил, едва не запутавшись в одеяле. Только в выпрямленном состоянии он понял, что до сих пор одет в костюм, значит, никто его не раздевал... то есть, Анна наверняка и так не стала бы... она просто...

В дверь осторожно постучали, и фэйт крикнул:

— Входите, я уже проснулся!

Дверь отворилась, впуская внутрь сказочное зрелище: Анну в лёгком белом свитере, оттеняющем её серебряные волосы, и узких чёрных брюках. Перед собой она несла небольшой поднос с двумя чашками кофе и стопкой маленьких бутербродов, прижимая это всё к упругой груди. А когда она увидела Приза, то сразу улыбнулась, куда сильнее обычного.

— Доброе утро, — ласково проговорила она, а затем как-то неуверенно посмотрела на поднос. — Прости, я... думала, тебе придётся в кровать подавать...

— Я могу лечь! — завопил фэйт, заставляя Приза краснеть — да и Анну тоже. Несколько секунд они стояли вот так, не зная, что дальше, а затем Приз всё-таки взял инициативу.

— Ты меня сюда притащила? — фэйт слегка замер, задавая интересующий его вопрос.

— Я... — Анна отвернулась и положила поднос на стол. — Прости меня, пожалуйста. Я не могла тебя там бросить и не могла оттащить в больницу, потому что... я не поняла, что ты сделал, думала, что ещё расскажешь там всё... я лишь тут сообразила, что ты запретил фэйту говорить об этом, но так... не выбрасывать же тебя.

Она даже улыбнулась, призывая оценить шутку, и Приз улыбнулся в ответ. Ему нравилось смотреть на такую девушку: расслабленную, улыбчивую, даже громкую. Словно стены родного дома помогали обрести уверенность.

— Но слушай, — однако Анна тут же вновь замялась. — Ты ведь... действительно не сможешь никому рассказать?

— Мы заткнуты навечно, — фэйт весь скривился, а Приз только кивнул.

— Спасибо огромное! — Анна улыбнулась ещё шире. — Просто пойми, это не моя тайна... это, наверное, вообще не тайна как таковая, я просто... я сама не знаю, откуда у меня такое. Я ведь Одиночка, у меня не должно быть, и если кто-то узнает... я даже не знаю, что делать, убегу куда-нибудь... так что ты не расскажешь никому, не напишешь, ничего такого? Даже другим ребятам?

— Никому, — ещё мрачнее ответил фэйт, а Приз показал большой палец. Анна посмотрела на него и вспыхнула.

— Нет, я... это как-то слишком, даже с тобой... хотя да, тебе наверняка нужна плата за молчание... и что я тебя домой вместо больницы притащила... но просто это как-то... нельзя что-нибудь другое... или хотя бы не настолько...

— Ты о чём? — Приз ничего не понял, и только после вопроса фэйта до него дошло. Большой палец... точно ведь, для Одиночек это совсем не знак одобрения! — Нет-нет, я не про это! Даже не собираюсь! То есть хотел бы, но не как платой! А чтобы ты сама захотела!

Приз вновь мучительно покраснел, как и Анна. Так они и стояли друг напротив друга, пока фэйт не пропищал:

— Есть хочу.

Со стороны это могло показаться странным — да и самому Призу иногда казалось странным. Парень и девушка, уже прошедшие возраст Начала, явно испытывающие симпатию друг к другу... по крайней мере, он надеялся, что Анна испытывает симпатию. Казалось бы, что тут ещё мяться?

Два года назад после очередных Выборов Древа пост лорда-садовника занял нынешний Четвёртый и объявил курс на снижение эскалации в конфликте с Одиночками. Приз мог подтвердить — повышать эту эскалацию было уже просто некуда. На мирных сейчас улицах смерть проносилась столь часто, что он перестал её бояться и даже заинтересовался. Не до суицидальных наклонностей, ни за что, но вот что именно лежит по ту сторону и что происходит с теми, кто попадает туда.

После действий Четвёртого и последовавшей его курсом Десятки всё пришло в относительную норму — в том числе потому, что многие Одиночки не захотели оставаться в городах. Они обвиняли власти в том, что те забирают их детей и не позволяют жить нормальным людям. Они ушли, вернув повседневный покой, но с тех пор банды Одиночек периодически налетали на города и похищали людей — неизвестно зачем.

Однако ушли не все. И Анна оказалась среди тех, кто остался. Никто не интересовал её, и никто ею не интересовался — за исключением Приза, давно уже поглядывавшего на симпатичную девушку, которую когда-то спас во время одного из сражений. Никакой ненависти к Одиночкам он не испытывал, так что решил помогать и защищать Анну.

Вся защита вышла больше на словах — ею действительно никто не интересовался. Не то чтобы Приз печалился от отсутствия драк, да и приятно было думать, что он поспособствовал каким-никаким отношениям с Доппер, Верк и Лис, сперва принявшим Анну очень холодно.

К сожалению, тогда же он допустил ошибку — решил, что если будет для девушки единственным другом, то она в него вцепится и не пожелает расстаться. Поэтому почти сразу предложил начать встречаться, и очень удивился, когда Анна ответила решительным отказом. К счастью, у него хватило ума не настаивать, а там Приз глянул "Круговорот роз" (Доппер в какой-то момент подсадила его на романтику) и понял, что Анна точно так же не испытывает к нему никаких чувств, поэтому надо продолжать помогать ей и надеяться на лучшее.

Так что он продолжал помогать и более не поднимал тему. Приз не сомневался — Анна и без признания понимает, что она ему нравится. Надо лишь подождать, пока он понравится ей.

Из дома они вышли вместе, благо сразу свернули в переулки, подальше от пешеходных дорожек. Приз шёл без заряженного устройства, что фактически обнуляло его сегодняшний день, и Анна уже извинилась за это, но парень её не винил. Если бы девушка попала к нему домой в таких обстоятельствах, то наверняка тоже бы не сообразил.

Шли они молча, хотя Призу очень хотелось поговорить про силы Анны. Чем больше он думал об этом, тем хуже выходила ситуация.

Для применения силы нужны фэйты. Другие варианты были только в фильмах про говорящих зверей, да и тем скоро может прийти конец — Одиночки давно утверждали, что подобные фильмы приравнивают их к животным и должны быть запрещены.

Однако фильмы потому и фильмы, что в них что угодно можно выдумать. А в реальности как выдумаешь? Никак. В реальности у Одиночек нет фэйтов и нет сил.

А у Анны есть.

И она теперь в опасности, кто бы об этом ни узнал.

Кажется, его мысли о защите понравившейся девушки обретают реальность. И Призу это совсем не нравилось. Одно дело от условных хулиганов отбивать, и другое дело от правительственных агентов.

Правительственные агенты, как Приз знал из фильмов, убьют не колеблясь. И останутся безнаказанными, так что фильмы все как один утверждали — не вставайте на пути правительственных агентов, иначе и вас убьют за просто так.

Своей смерти Приз не боялся. Но что не сможет помочь Анне... особенно если в итоге её тоже убьют...

И ведь даже помощи не от кого дождаться и посоветоваться не с кем. Он будет молчать и обещался молчать.

Возможно, ничего такого страшного не произойдёт. Он просто будет молчать, и никто ничего не узнает. Разве что...

Приз очень аккуратно коснулся плеча Анны, размышляя, как бы убедить её не применять больше силу даже против Одиночек, та недоумённо взглянула на него — и неподалёку заорал фэйт Доппер:

— О, вы живы и даже милуетесь!

Сказать о Доппер "всё сложно" было, пожалуй, лучшим вариантом.

Приз и она знали друг друга ещё до возраста Начала. В некотором роде росли вместе, хотя пересекались лишь на учёбе. А потом их повели в кино на обучающий фильм, Доппер на весь зал жаловалась, какой тот скучный, Приз искренне с ней согласился — и так они стали дружить.

Приз был уверен, что до сих пор только дружить. Даже от Анны было больше заинтересованности, плюс Доппер активно одобряла их возможные отношения, не влезая в них. Ситуация выглядела почти как в "Песнь о небе", где благородная Кэтрина вручала своего возлюбленного той, с кем он действительно будет счастлив. Однако как Приз не вглядывался, но не видел ни единого признака грусти или ревности.