Продолжение Змея 20.01.2023

— Если что, путешествия от нас никуда не убегут — ещё успеют надоесть вечные разъезды, — подбодрил я Танди. И, разумеется, эти слова я произносил ей на ушко, прижав к себе и поглаживая во всех интересных местах, до которых мог дотянуться. А дотянуться я мог до многого.

— М-м-м, тогда… тогда я останусь, но это получится, что мы расстанемся надолго… Я буду очень скучать.

— Зато каким сладким будет наше воссоединение… Да и перед расставанием мы можем основательно подготовиться… — я осторожно прикусил аккуратное ушко девушки, наслаждаясь тем, как её дыхание становится тяжелее.

— Д-да… н-но… ночью, сейчас… нельзя… нас могут застукать!

— Ладно, — с некоторой неохотой я отступил, — но, если что, я умею очень хорошо прятаться.

— Змей-искуситель, — пробормотала девушка, но потом, зажмурившись, помотала головой, выкидывая из неё фривольные мысли.

Я же только хмыкнул. Наверняка она не знала, откуда вообще пошло это выражение про искусителя, но в «народной памяти» подобное выражение осталось, а тут ещё моё прозвище… Забавно. На этом мы закончили разговор и разошлись по своим делам до вечера.

Отправлялись в путь мы очередным утром. Броневик был проверен и загружен, как припасами и водой, так и разной полезной мелочёвкой, что могла пойти на обмен в ходе этого самого пути — не стоило лишний раз патронами и стволами торговать, сколь бы много их ни было. В конце концов, никогда не знаешь, как повернётся судьба и не попытаются ли тебя грохнуть из проданного тобой же оружия. Впрочем, оружия мы тоже брали прилично — случаи, как известно, бывают разные и Городу-Убежищу как раз стоит предлагать что-то существенное. В общем, разметив дальнейшие планы работ и выдав ценные указания, я попрощался с Арадешем, который действительно был рад, что его дочь остаётся с ним, а не попрётся «на другой край мира» в неведомую авантюру; вновь обнял и поцеловал Танди, что с утра отличалась некоторой заспанностью, усталостью и крайним довольством, да и запрыгнул за руль броневоза. Дубровская, попрощавшаяся со «своими», тоже запрыгнула на пассажирское сиденье.

— Ну что, готова?

— Да, выдвигаемся, — улыбнулась девушка. Я включил передачу и надавил на педаль. Поездка в Город-Убежище началась.

Старые довоенные карты, которые моей зеленоглазой ещё не официальной супруге, но уже и не просто любовнице удалось добыть в Убежище 13 и сопоставить с имеющимися координатами, говорили, что лучше бы изначально свернуть на запад, по направлению к Сан-Франциско, а там выйти на пятую федеральную трассу и домчаться по ней аж до Реддинга, после чего уже идти на северо-восток к атомной станции, относительно неподалёку от которой и находился интересующий нас населённый пункт. И всё бы хорошо… вот только этот маршрут пролегал очень близко к координатам военной базы Марипоза, той самой, где располагались ядро армии супермутантов и центр распространения Вируса Рукотворной Эволюции по Пустоши. Воевать же с армией супермутантов в мои планы пока не входило, как и тащить в бой свою женщину, так что решено было проехать немного на восток, огибая горную гряду, где располагалось Убежище 15, и уже оттуда двигать на север. Там федеральных трасс и крупных городов было на порядок меньше, зато дорог местного значения — на порядок больше. Понятно, что состояние у них сейчас такое, что и на броневике хрен проедешь, но это всё равно лучше, чем искать проходимый путь в дикой местности.

Так оно, в принципе, и оказалась. Да, порой получалось, что вот едешь часа четыре в одну сторону, особо не гоня и отслеживая дорогу, а та возьми и опять упрись в очередной кратер или овраг, образованный взрывной волной и прошедшими годами. Приходится сдавать назад и искать, как тут это дело объехать, а в некоторых случаях — выходить и едва ли не вручную прощупывать поверхность перед машиной. Хорошо хоть догадался и Выходку начать обучать рулякать — без такой помощницы стало бы совсем грустно. Но даже со всеми этими неудобствами мы продвигались куда быстрее, чем это было бы возможно пешком. А ещё вновь вернулась концепция «медового месяца», в том плане, что ночи на Пустошах тёмные, область богата кратерами и прочими природными препятствиями, на которые в потёмках налететь как нечего делать, даже с хорошими фарами, ПНВ и нечеловеческим восприятием, а потому лучше закрыться в кунге и «переждать» темноту, наслаждаясь компанией красивой девчонки, что очень даже за активное пережидание.

Однако назвать наш вояж простенькой прогулкой, в которой единственной проблемой были только расхераченные дороги, из-за чего шли мы больше по направлениям, тоже будет си-и-и-ильно преуменьшить. И если пошедший на второй день пути ливень, быстренько превративший сухую землю в глиняное месиво, или стаю облезлых койотов, подтянувшуюся как-то вечерком на запах жареного мяса, назвать неприятностями было бы сильно им польстить, то вот на четвёртый день мы достигли фермы. Поправка — того, что от фермы осталось: несколько разрушенных домов и сараев, проломленный забор и целая куча различных очень неприятных следов.

— Что это, рейдеры? — спросила Дубровская, хмуро оглядывая разруху.

— Нет. Не их почерк, — я осмотрел несколько сколов в стене дома. — У местных рейдеров с оружием всё не очень хорошо — сама знаешь. К тому же люди на Пустоши очень не любят попусту жечь патроны. А тут отметины от ручного пулемёта.

— От пулемёта? Но это же просто ферма, зачем по ним палить из пулемёта?

— Незачем. Но, — я всё-таки нашёл его. В грязи чётко виднелся след ноги размера так пятьдесят второго, облачённого в грубый сапог. Судя по состоянию почвы, прошедшему времени и глубине следа, ошибки быть не могло, — если ты здоровенный тупой мутант, у которого в руках пулемёт, то ты будешь из него палить. Просто потому, что ты — здоровенный тупой мутант, у которого в руках пулемёт, — а тут была группа минимум из трёх супермутантов. Тел нет: ни человеческих, ни животных. Огород разорён. Значит, угнали, попутно собрав всё, что только возможно. И это паршиво.

— Здоровенный мутант? — напряглась Наталия.

— Да. Я уже сталкивался с такими. Большие, зелёные. Подавляющая часть — тупые и злобные. Но некоторый разум у них всё-таки есть, — паршиво потому, что тут четыре дня пути до Шейди Сэндс. Да, даже с учётом всех крюков и объездов, четыре дня на грузовике — это все двенадцать, а то и двадцать пёхом, то есть расстояние вроде бы и приличное. Однако, как по мне, всё ещё недостаточное, чтобы чувствовать себя действительно комфортно, когда речь идёт о тварях вроде супермутантов. Тем более до Марипозы отсюда было гора-а-аздо дальше.

— Что делать будем? — спросила Выходка.

— Налёт случился дня три назад, плюс-минус десяток часов. Так что они далеко, искать их по Пустошам, рискуя нарваться на новый поисковый отряд, мне не очень хочется, к тому же у нас задание. В общем, продолжаем, загляну по их души в следующий раз.

— Поняла, — кивнула моя спутница.

На этом мы закончили осмотр разорённой фермы и, погрузившись в броневоз, двинулись дальше.

— Так… что за мутанты? — спустя где-то минут пять не выдержала наконец Наталия.

— Тема сложновата, если честно, — потянулся я почесать щёку, но, наткнувшись рукой на шлем, был вынужден его отстёгивать и укладывать рядом. — Если суммировать то, что я знаю, вояки накануне войны вели исследования по созданию суперсолдат, и что-то у них начало получаться. Вроде как был выведен специальный вирус, что при заражении организма подстёгивал эволюцию. Лабораторные мышки становились умнее, их объём мозга — больше, как и мышечная масса и прочность скелета. Вроде как и устойчивость к радиации повышалась. Но довести тему до конца народ не успел — грянула война, страна накрылась, а с ней и все лабораторные комплексы. Но вирус был живучий, а для выживших после войны любые руины — сокровищница. В общем, как оно происходит, я без понятия, но при жёсткой передозировке этой гадости человек превращается в здоровенного детину метров трёх в холке, с зелёной кожей и мозгами ребёнка лет трёх-пяти. А поскольку речь про суперсекретный военный проект, то там, где сохранились запасы вируса, как правило, сохраняются и запасы оружия. Ну а сильные, живучие, хорошо вооружённые и туповатые ребята — это не те ребята, что будут мирно пытаться наняться на стройку за пару крышек в день.

— И много ты их встречал?

— Несколько сотен.

— А эти… суперсолдаты. Ты сам имеешь отношение к данному проекту? — очень быстро сделала логичный вывод Выходка.

— По идее — нет. По крайней мере, я точно не результат правительственного эксперимента и никакой обработки ни в каких лабораториях не получал. Очевидно, что мои физические кондиции аномальны для человека, но связано ли это с тем вирусом или всё дело в стечении обстоятельств и поражении какими-то иными химикатами, что спровоцировали случайную мутацию, я не знаю.

— Ты так спокойно об этом говоришь… — облокотившись щекой на кулак правой руки, заметила Наталия.

— Ну, я же не дурак, — пожимаю плечами. — Ты вот тоже об этой вероятности сразу подумала, ну а мне вообще сам бог велел. В любом случае, это ничего не меняет. Эти супермутанты — ребята опасные, и судя по тому, что они грабят фермы, с продовольствием у них не очень, а с готовностью к разбою — наоборот.

— Вернёмся в Шейди Сэндс? — напряжённо уточнила Выходка.

— Конечно, вернёмся, но после того, как добудем тебе чип. Я понимаю, о чём ты подумала, я сам не ожидал их здесь встретить, но паниковать и всё бросать — глупый ход. Как и накручивать себя. С тем же успехом можно воображать, что Шейди Сэндс разорили спустя час после нашего отъезда и дёргаться уже поздно. Плохой настрой. Пораженческий.

— И ты не боишься за Танди?

— Боюсь, — честно признаю, глядя на дорогу. — Но я буду за неё так же бояться в любую свою отлучку. И за тебя. Проблема в том, что страхом тут ничего не сделать, и вообще страх — плохой советчик. Они не трогали Шейди Сэндс девятнадцать лет до моего приезда, так с чего бы им трогать его сейчас? Тем более, объективно, поселение уже не беззащитно. супермутанты, конечно, совсем не трусы, но и сами соваться под пулемёты за просто так не будут. Так что расслабься, детка. Сперва добудем твой чип, а там посмотрим. Как говорилось у вас в России, чему быть, того не миновать, верно? Доверься наследственному фатализму потомственного викинга.

— Русские — не викинги, — фыркнула в нос девушка. — Викинги — это более северные страны: Швеция, Дания, Исландия.

— А как же варяги? Варяги — это точно русские, но варяги — это викинги. Я уверен, что читал об этом в какой-то книжке.

— Не знаю, — призналась чуть сконфуженная девушка. — Это очень ранняя история, я так далеко не учила… И, кажется, там были замешаны татаро-монголы, в смысле, русское государство, которое стало предтечей СССР, появилось на основе осколков империи Чингизхана.

— Да, я тоже об этом читал. Русские — это как американцы, только на тысячу лет раньше — какой народ ни возьми, обязательно окажется, что в каждом русском есть его корни.

— Ох, тебе нельзя встречаться с нашим Смотрителем, — покачала головой брюнетка.

— Почему?

— Его душа патриота американской исключительности не переживёт таких откровений…

— Тонкая душевная организация вашего главного старпёра волнует меня в последнюю очередь, — я пожал плечами, — а встречаться с ним всё равно придётся, так или иначе, в будущем.

— Что же, тогда, возможно, не переживёт встречи его тело… — философски развела руками Выходка.

— Ты совсем не веришь в вашего лидера… — я усмехнулся.

— Ты с ним не общался, а вот я — даже слишком много. И сильно сомневаюсь, что этот гибрид страуса с капризным попугаем захочет сотрудничать с нами, а методы ведения переговоров в твоём исполнении…

— Ну, рейдеров же я убедил?

— Вот об этом я и говорю… — закатила глаза Дубровская. — Впрочем, Смотритель мне никогда не нравился.

В таком ключе и продолжилась наша поездка. Разорённая ферма осталась где-то позади, впереди имелась какая-никакая, сильно раздолбанная, но всё-таки дорога, по которой можно было сносно продвигаться вперёд к нашей цели днём и спокойно останавливаться на привал ночью. Такая лафа продлилась аж полтора дня — то есть день визита на ферму, ночь, следующий день и очередную ночь, а вот на третье утро…

— Та-а-ак, — за стеблями травы, редкими кустами и вросшими в землю остовами довоенных машин, когда-то съехавших с дороги, мой глаз зацепился и за кое-что куда более интересное.

Бурые силуэты, чуть выше, чем у кротокрысов, но столь же широкие. Они явно заранее услышали приближение БТР-а и пытались прятаться в складках местности, отчего датчик движения почти не показывал засветки, воспринимая их простыми валунами, но я слишком хорошо знал эти характерные очертания мощного кожистого горба, почти идеально сливающегося с бурой почвой Пустоши. Так… три… четыре взрослых особи. Нестрашно.

Заглушив броневик, я спешно нацепил шлем и полез под сидение, доставая припрятанный там «Пустынный Орёл». Брать пулемёт было избыточно по огневой мощи — только зря потрачу невосполнимый запас патронов. Вот будь их десяток — тогда обязательно, иначе могут завалить телами, но на четвёрку и «Потрошитель» доставать излишне — только ядерные батареи зазря разряжу, да и с моей силой обычный армейский нож ничуть не хуже, чем эта мини-бензопила. С «дежурным» ПП — аналогично, только по другой причине — он слишком маломощен против шкуры Когтей Смерти. А вот «Desert Eagle Mark XIX .44» был в текущей ситуации в самый раз.

— Что происходит? — напряглась моя спутница.

— Когти Смерти. От трёх до пяти особей. Сиди здесь и снаряди пока карабин — магазины с чёрной полосой.

— Поняла, — Наталия сняла с крепежа кабины автомат.

Я тем временем вышел из броневика и направился к месту расположения противника. Разумеется, можно было бы не обращать на притаившихся зверей внимания и проехать дальше. Даже если эти сверххищники и напали бы в момент, когда мы были бы близко, максимум, что у них получилось бы сделать, это слегка поцарапать машину. Однако жизнь на Среднем Западе приучила меня к тому, что оставлять подобных тварей в живых — очень плохая идея. Как и все сверххищники, Когти Смерти могут учинить настоящее опустошение в округе, а когда жратвы не останется — перебраться на новое место. Единственная причина, почему Пустоши не стали окончательно пустынными, заключалась лишь в том, что размножаются эти существа очень медленно. Вернее, они могут размножаться быстро, так как плодятся яйцами, но дело в том, что кладку им надо охранять по нескольку месяцев, прежде чем потомство вылупится, а несколько месяцев на одном месте — это гарантированный голод для стаи Когтей Смерти, ведь в Пустоши еды и так толком не найдёшь, даже если ты всеядная тварь, а уж если ты при этом ещё и тварь под двести килограммов живого веса, которой каждый день по десять кило мяса подавай — тем более. В итоге они или не плодятся, пока не найдут места с большими запасами дичи, или сами мрут от бескормицы. И тем не менее для человечества, как вида, Когти Смерти представляли нешуточную угрозу. Тем более я точно знал, что среди них есть или, по крайней мере, могут появиться полноценно разумные особи, чей разум человеческому не уступит. И это была проблема. По сути, новый разумный вид, полноценные ксеносы, куда как лучше приспособленные для выживания и процветания на Пустошах… В общем, если гулей я просто терпеть не мог, воспринимая их теми, кем они и являлись — ошибкой природы, выжившей по недоразумению и благодаря стечению обстоятельств, то вот Когти Смерти были полноценными конкурентами моего вида. И очень любили мой вид кушать.