Княжич. Том 3. Выбор

Я с удивлением понял, что не сержусь на них. Слишком много времени прошло. Давно все позабыто.

Борис изменился. Стал серьезней. На нем сидит мундир младшего лейтенанта. Выходит, он все же окончил офицерскую школу, из которой вылетел.

— Ты, это... — Замялся он. — Извини нас с батей. Мы тогда поступили не правильно. Потом уже поняли, что сглупили, но было поздно.

— Прощаю, — легко слетели с моих губ слова. — Где отец то? Тоже служит на дирижабле?

— Погиб. Английский фронт. Каска не спасла.

Я не знал что сказать. Земля пухом? Боюсь, из моих уст это прозвучит не искренне.

— Ты это. Ну. Извини еще раз.

Было видно, что ему было неудобно, и мы распрощались. Он ушел, перед этим подсказав мне, где столовая. Чем ближе я к ней подходил, тем больше в коридорах было людей. Почти все кудесники. На их одеждах золотой нитью вышиты гербы. Я осмотрел свой свитер. Мда. Алиса об этом забыла, и в чужих глазах я выглядел простым парнем.

В самой столовой было не протолкнуться. В основном здесь была молодежь от четырнадцати лет и старше. Все кудесники нулевой, первой и второй ступени. И голос никто не понижал. Смех, крики, такое чувство, что мы собрались на пикник большой компанией. Ни один человек не разделял моих негативных чувств. Молодые люди и девушки жаждали приключений. Интересно, те, кто постарше, воевали?

Я взял поднос и встал в очередь, осматривая гербы, что мне попадались на глаза. А вот и Таракановы, родственники Алисы и Юлианы. Я поморщился, вспомнив договор между ними и князьями Смирновыми, по которому они хотели забрать наших с Алисой общих детей. Сейчас он конечно не действителен, но все же, это не лучшим образом характеризует их род.

Уши не заткнешь, так что я слышал, о чем говорят мои ближайшие соседи в очереди за завтраком.

— Уже видны вымпелы. Вывесили прямо на смотровых палубах дирижаблей, чтобы мы точно их разглядели.

— Кто?

— Все сильнейшие фамилии Англии. Брауны. Олдриджы Дэвисы. Флетчеры. Муры.

— Думаешь, будет бой в воздухе?

— Нет. Слишком много глаз вокруг. Они дождутся, когда мы окажемся на той стороне и вот тогда...

Я стал подозревать, что эта столовая предназначена исключительно для тех, кто не достиг третьей ступени, но поздновато было уходить, очередь дошла до меня и мне на поднос поставили рисовую кашу, тарелку с омлетом, чай и пирожок с творогом.

— Спасибо, — сказал я женщине, что раздавала еду, и пошел искать стол, за который можно присесть.

— Семен, — махнул мне рукой Женя и я с облегчением присел рядом с ним. — Толкучка, да? Скажи?

Он был жизнерадостен. Шум в столовой его не раздражал. Я что-ли постарел душой, раз хочу покоя, и шумные компании вызывают у меня только зубной скрежет?

— Ты какой-то слишком хмурый, Семен. Надо радоваться. Когда ты еще оторвешься от, отчего дома и будешь предоставлен сам себе? Я вот благодарен папеньке, что решил отправить меня в этот поход, дав наказ вернуться из него второй, а лучше третьей ступенью.

Я улыбнулся.

— Ты прав. Нужно мыслить позитивно

— Вот-вот.

Женя оказался домашним парнем из семьи бояр Тишининых. Маленький род с юга Российской Империи, о котором я никогда не слышал. В войне он не участвовал, хоть и подходил по возрасту. Родственники пристроили его на Уральские заводы и всю войну он клепал снаряды для автомата Калашникова. Даже заработал значок передовик производства, который показал мне. Веселый парень. Мы можно сказать сдружились. О себе я рассказывал мало, а он не спрашивал. Знал, как меня зовут, что я с Сибири и живу на ферме.

Пролетело несколько дней. Наш караван, в который как-то незаметно влились дирижабли из других государств подошел уже вплотную к аномалии — лестница в небо. Звучит красиво, а на деле никакой лестницы нет. Просто из глубины Охотского моря вверх, в небо, бьет солнечный луч, к которому мы стремительно приближались.

Я вышел на одну из открытых палуб 'жар-птицы', предварительно одевшись, потеплей, но оставив шубу из меха викуньи в каюте. Вместе с Женей мы смотрели вниз, на море, скованное льдом. Братья Зима плыли вместе с нами. На одном из дирижаблей. Та тварь, которую я почувствовал в прошлый раз, когда пролетал здесь, проснулась и билась десятками щупалец о лед, но пробить его не могла, а потом стало поздно. Мы вошли в столб света, и видимость упала до нуля. Внутри аномалии все заволокло туманом. Я почувствовал то самое давление на дух что и раньше и оно с каждой секундой нарастало.

Теперь вся надежда на флагманский дирижабль. Именно там сейчас находятся члены княжеской семьи Пустотных, способных найти выход из этой аномалии и вывести нас в новый мир.

Я поежился, вспомнив тот удар мага в сиреневом одеянии.

— Видишь что-нибудь? — Спросил меня Женя шепотом.

— Нет.

Он, как и я вглядывался в туман. Мы летели уже несколько часов. Если по-началу открытая палуба была переполнена кудесниками, то сейчас все они ушли. Осталось человек тридцать от силы. Остальным надоело смотреть в никуда.

— Там! — Раздался выкрик, и мы проследили за рукой человека указывающего в просвет, что с каждым мигом был все ближе.

— Небо! — Толкнул меня плечом Женя. — Видишь, Семен? Это небо!

— Вижу, вижу, — проворчал я. Моя надежда что мы не найдем проход умерла. Завеса отступила, и наш караван из сотни дирижаблей увидел чужое небо. На палубу снова повалил народ, оттеснив нас к самым поручням.

В регионе, в который мы попали, царило лето. В зимней одежде сразу стало чересчур жарко. Дирижабль стал снижаться, и мы увидели землю.

— Почему все вокруг выглядит мертвым? — Спросил меня Женя. — Песок и мертвая земля.

Я не знал ответ на этот вопрос и промолчал.

— Смотри, — указал он головой на небеса, которые стали стремительно темнеть.

В душе взвыла тревога.

— Давай-ка уйдем с палубы, — успел сказать я, перед тем как почувствовать боль в спине. Удар! Удар! Кто — то позади меня нанес мне несколько уколов ножом в спину, повредив позвоночник, а потом столкнул меня вниз, прямо через поручни дирижабля. На губах появилась пена, кровь словно вскипела. Яд. Сука.

— СЕМЕН! — Услышал я крик Жени, перед тем как с неба пошел черный дождь.

Все произошло очень быстро. В себя я пришел уже на земле. Я упал на бархан из песка, скатился с него и оказался под козырьком скалы, прикрывшим меня от дождя, что продолжал лить с неба, плавя металл дирижаблей. Они попытались сбежать, и кажется, кому-то это удалось, но десяток железных гигантов уже задымились и начали падать. Люди оттуда прыгали прямо с палуб, в надежде выжить, но губительный дождь не оставлял им и шанса.

— Кха, — выплюнул я кровь изо рта, прежде чем потерять сознание.

Все кости в организме были сломаны. Внутренние ораны, отбиты или порваны. Яд. Я из последних сил потянулся к 'изумрудной реке', а потом темнота.

Глава 2

Периодически я приходил в себя и снова отключался. Яд оказался очень коварен. Он разрушал мое тело с той же скоростью что 'изумрудная река' его лечила. Это было что-то необычное, созданное специально, чтобы убивать сильных кудесников.

В моменты просветления я гадал, кто это меня так, чем и за что? Щит я всегда держал активным. Впрочем, нож, которым меня ударили, скорее всего, тоже необычен, как и яд. Он просто прошел мой 'туманный щит' второй ступени и не заметил его. Тут есть и моя вина. Нужно срочно освоить хорошую защиту. Если выживу, конечно, в чем я последнее время начал сомневаться. Лечение идет впустую, а я слабею. Из-за поврежденного позвоночника я не чувствую рук и ног. Кажется, пошел третий день как я лежу в тени небольшой скалы, что защищает меня от солнца, но не от жары или жажды. Губы потрескались. Горло пересохло. Хотелось пить. Я очень ослаб.

Я не мог прервать лечение, иначе умру. Задействовать волю и попытаться создать воду не получалось. В новом мире на дух оказывалось чересчур сильное давление извне. Это не давало мне никакой возможности применить свои способности. Безвыходная ситуация. Я был в отчаянье.

Гадать, кто меня ударил было бесполезно. Это мог быть кто угодно.

Я снова провалился в беспамятство, пока 'изумрудная река' боролась за мою жизнь. На этот раз ушел я надолго и очнулся только через два дня, от того, что кто-то меня потревожил. С усилием разлепив один глаз, слипшийся от выступившего из него гноя, я посмотрел в спину человеку, что тащил меня за собой на волокушах. Я не мог держать голову ровно, вообще почти не мог ей управлять, и она моталась из стороны в сторону, тогда-то я и заметил, что он тащит меня мимо дирижабля, что упал на песок. После черного дождя он был весь оплавлен. Выгорел. А вокруг, мертвыми, лежали десятки тел кудесников, что выжили при посадке, но не смогли найти укрытие. Дождь прожег их тела насквозь, превратив в такие же, как и дирижабль, оплавленные куски мяса, на которых уже успели поживиться местные хищники, обглодав почти все трупы. Я снова потерял сознание. Так периодически приходя в себя, я наблюдал за незнакомцем, что расплывался перед моими глазами желтым пятном. Он поил меня водой и нес дальше. Не знаю, куда он меня тащил, но это заняло много времени. Мы были в пути никак не меньше четырех дней.

Вода, которой меня поили — благотворно влияла на мой организм, и я уже был способен хоть немного соображать и находиться в сознании чуть дольше, чем пара минут. Желтым пятном оказался человек, в одежде соответствующего цвета. Я уже знал, что так выглядят маги этого мира. О его силе судить не берусь.

Заметив, что я снова очнулся, он остановился и что-то проворчав себе под нос сунул мне в рот пучок трав, сжав мою челюсть и мне пришлось проглотить эту горькую отраву. Потом он дал мне сделать несколько глотков воды и, убедившись, что со мной все хорошо, я не захлебнулся, он снова взял в руки ремни, привязанные к волокуше, и потащил меня дальше.

Чертово пекло. Я словно таял под этим солнцем. Глаза закрылись сами собой. Я провалился в тяжелый, мучительный сон.

* * *

Братья Зима. Рубка дирижабля.

— Как в старые добрые времена, да брат? — На лице говорившего был какой-то безумный оскал. Он стоял у иллюминатора и смотрел назад, на десятки пожаров, что образовались после падения части дирижаблей их разгромленной в пух и прах эскадры.

Убегающий от страшного дождя 'Черный лебедь' был покрыт толстым слоем льда и весь светился на солнце. Они смогли выжить.

— Кого мы потеряли? — Спросили его усталым голосом.

— Сам не видишь? Треть каравана рухнула на песок, а потом появились эти чудики в цветастой одежде и взяли их в плен. А англичане вместе с американцами при первом признаке опасности поджали хвосты и умотали куда-то на юг. Мы как крысы разбежались в разные стороны. Ха.

— Никто не ожидал, что удар местных магов окажется, так силен. Даже наш лед плавился в этом дожде, что уж говорить о защите на других дирижаблях.

Братья переглянулись, поняв друг друга без слов.

— Мне кажется, нам стоит обсудить другой вопрос, да, Олег? Флагман тоже упал и разбился. Сдается мне из-за ожесточенного сопротивления, что они оказали тем цветным волшебникам на земле, надежды на то, что их взяли в плен мало. Как мы попадем домой, брат? Все члены семьи князя Пустотного погибли.

— Придумаем что-нибудь. Не в первый раз, — отмахнулся от него Вадим, просчитывая в голове варианты.

— Куда держим путь, капитаны? — Спросил их, не унывающий матрос, что стоял за штурвалом. Он жив и это хорошо.

Бывшего капитана братья Зима убили. Его хладно тело лежало в углу. Он хотел спуститься к земле и попытаться спасти людей, но братья успели оценить силу местных магов и не позволили ему совершить эту глупость.

— Продолжай двигаться на север.

* * *

Светлана Московитая. Сразу после падения дирижабля.

Я не понимала, о чем говорят эти маги.

Когда наш дирижабль упал с неба и столкнулся с землей, я выжила и, как и все попыталась спрятаться от дождя в глубине 'Вепря'. Так назывался дирижабль. Не успели мы опомниться, как из воздуха появились неизвестные волшебники в ярких нарядах. Их словно принес ветер. Больше всего было тех, кто носил красные и оранжевые одеяния, но были тут и те, кто носил желтое, зеленое и голубое. Возглавлял этих людей волшебник в синем мундире. На шее у него висел медальон с изображением песчаного бархана. Он ласково улыбался, оглядывая нас. Этот его взгляд. Бр-р-р.

Эти волшебники начали смеяться над нами и грубо хватать нас за руки, вытаскивая из дирижабля и ставя перед собой на колени. Первое время люди были дезориентированы и не понимали что происходит. Но их терпение кончилось. Они все были кудесниками. Вот с руки одного из тех, кто стоит на коленях слетает молния и убивает мага в красной одежде. Рядом лезвием ветра сносят голову другому магу, в оранжевой жилетке на голое тело. Тут и там вспыхивают драки. Все кричат и матерятся.

Эти маги, похоже, не ожидали, что упавшие с неба люди будут сопротивляться или посчитали нас слабыми. Не знаю. Главное они быстро опомнились и обозлились. Завязался настоящий бой. На песок полилась кровь.

Я не знала, что делать и беспомощно оглядывалась. Я врач, а не убийца. Мне было страшно, и я словно окаменела, не веря своим глазам.

В меня полетело незнакомое мне заклинание, выглядевшее как песчаное веретено, но вперед выступил мой родственник, носящий ту же фамилию что и я. Отец наказал ему быть всегда рядом со мной.

Он выставил перед собой щит, но тот погас при соприкосновении с веретеном, а потом этот песок добрался до Сережи и стесал с него всю кожу. Он так страшно закричал, а потом упал передо мной. Его взгляд остекленел. Он защитил меня, но, не сумел спасти свою жизнь.

Все произошло так стремительно, что я не успела даже осознать случившиеся.

Маг в синем мундире, что до этого просто наблюдал за схваткой, картинно поднял руку и щелкнул пальцами. Все люди родом с земли застыли словно статуи, не в силах пошевелиться или использовать свою силу. Этот маг что-то приказал своим подчиненным, и они начали обходить выживших, вливая им в горло какую-то жидкость. Тот маг, что запрокинул голову мне, прежде чем напоить меня этой жижей похабно провел руками по моему телу, ощупав грудь и больно ее сжав. Я против воли расплакалась. За себя и за Сережу.

* * *

К концу четвертого дня пути маг дотащил меня до своего дома. Это были какие-то каменные развалины некогда большого здания, из которых сохранились лишь несколько помещений и колодец. Желтый маг затащил меня в дом и уложил на одну из кроватей. Та травка, что он сунул мне в рот, помогла и подстегнула мою регенерацию, так что 'изумрудная река' начала отвоевывать тело обратно. Я уже мог вертеть шеей по своему желанию и двигать правой рукой.

В комнате, где он меня поселил, все было обычным. Деревянная мебель, кровать. Подушка. Ничего, что намекало бы на то, что мы в другом мире. Разве что электричества нет. Лампы что были установлены в стенах жилища, работали на магии. Я видел, как он заряжал их своим прикосновением.

Бумага. Рабочий стол этого человека был завален бумагами, а на полках что с трудом держались в стенах из-за давящего на них веса, по порядку были расставлены сотни пухлых фолиантов на незнакомом мне языке.