Княжич. Том 3. Выбор

— Выдвигаемся! — Отдал команду Никита Сергеевич.

Я стоял рядом с носилками, и мы с другими мужиками подняли их в воздух. Тот, кто на них лежал, застонал. Он один из тех, кто пострадал сильнее всего. Офицер, угадывались на нем обрывки военной формы, хоть и обычный человек.

Некоторые из нас к моему стыду предлагали бросить раненых, тех, кто не мог идти самостоятельно, но Никита Сергеевич решил по-другому. Я был ему благодарен за это. Он в отличие от остальных остался человеком.

Мы двинулись вперед. Ориентир черный дым. Не заплутаешь.

Через несколько километров всех начала мучить жажда и мы стали расходовать воду, которую удалось собрать. Бутылки с ней передавали из рук в руки, пока те не показали дно. Шли уже несколько часов. Голову пекло. Ветер, обжигал кожу. Пот застилал глаза. Ноги проваливались в песок по щиколотку, от чего шагать с каждой минутой было все сложнее. Хотелось просто упасть на песок и лежать.

На середине пути между нами и дымом что был виден все хуже, похоже пожар на том дирижабле потух, поднялся еще более сильный ветер и стер следы, что мы оставляли позади себя.

Никита Сергеевич послал вперед двух разведчиков. Как и он, мужики имели вторые ступени. Они резко взяли хороший темп и очень скоро скрылись за гребнем песчаной горы.

Мои напарники, те с кем я нес носилки с бессознательным человеком, изредка начинали говорить, а потом замолкали.

— Пить хочу.

— И не говори. Жуткая дыра этот мир.

— Будь проклят Император и вся семья Рюриковичей.

Через три часа мы подошли почти вплотную к тому месту, где видели в последний раз дым, но наперерез к нам бежали возвращающиеся разведчики. Они бежали, молча, и только тревожно махали нам руками.

Никита Сергеевич велел всем остановиться.

Разведчики добежали до нас. Перевели дух и начали рассказывать. Мы все собрались вокруг них. Их рассказ нас разозлил и напугал одновременно. Я стоял рядом со всеми и слушал, как запыхавшиеся разведчики, в красках и в деталях, рассказывают то чему стали свидетелями.

Неизвестные волшебники в ярких, цветных одеждах напали на дирижабль 'Вепрь'. Всех наших вязли в плен, даже не смотря на то, что капитан 'Вепря', кудесник аж четвертой ступени дрался до последнего, но его, как и остальных победили как детей и, поставив на колени, заставили выпить какую-то жидкость. Теперь эти волшебники взявшие наших товарищей в плен движутся в сторону другого рухнувшего дирижабля, не оставив после себя даже трупов. Их они забрали с собой.

Все молчали и не знали что сказать, только переглядывались.

— Что будем делать?

Этот вопрос интересовал всех.

* * *

Михаил чувствовал себя загнанным зверем. Он бежал ото всех. Не стал слугой ордена.

Первым делом он перерезал горло спящему кудеснику, что поселил в него червей. А потом, войдя во вкус, убил и того мальчишку, сопляка, что избивал его каждый день пока они летели на дирижабле. Спящие кудесники такие уязвимые. Ха-ха-ха.

Он подался в бега. Их всех обучили языку, даже его, обычного человека. За несколько недель, что они здесь находятся, он успел наслушаться сплетен и знал, куда ему бежать, тем более голос, что нашептывал ему советы в ухо, с каждым днем становился все сильней и Михаил Жук не выдержал и послушался его. О мачехе Семена и своем обещании он благополучно забыл. Его путь лежал в сторону гибельных болот.

Глава 3

Поселение Тур-аме. Берега Кипящего океана.

Женя вдыхал морской воздух и смотрел на серо-стальные волны, что словно пытались смыть Тура-аме с утеса, на котором стоял этот небольшой городок, где они нашли свой приют и работу. Кипящий океан...

Их путь по пустыне был окончен и он не хотел вспоминать о нем. Слишком многих они потеряли, прежде чем выбрались из песчаного плена. Ссоры, удары в спину, за эти несколько недель он видел все. Рядом сидел рыжий Борис. Ему пришлось в одиночку тащить его последние дни, так как остальные отказались нести на себе раненого, считая это пустой тратой времени и ушли вперед, бросив оставшуюся группу на произвол судьбы. Никита Сергеевич не смог их остановить.

Он повзрослел. Больше он уже не тот мальчик, каким был месяц назад. Рука сама потянулась к лицу и потрогала порез на лбу. Человека что попытался отобрать у него воду пока он пытался напоить тогда еще лежащего на носилках словно мертвец — Бориса, он убил.

Большая волна ударилась об утес и брызги долетели даже до них, попав на лицо и взбодрив Женю, что слишком глубоко ушел в свои мысли и переживания из-за убийства того человека.

Нам повезло дважды. Во-первых, мы дошли до города и не стали рабами или кормом для тварей пустыни. А во-вторых, после допроса и обучения языку, орден, что правил этим городком, разрешил нам остаться, выставив лишь одно условие — до тех пор, пока море не успокоится, и в город-порт не зайдут первые океанские корабли с торговцами на борту, мы будем работать в порту, рискуя своими жизнями вместе с другими рыбаками.

Кипящий океан, как и пустыня без названия славился своими морскими монстрами. Шел сезон кипения, когда океан не рисковало пересекать ни одно судно и ни один безумный капитан. Нам придется работать в порту семь-восемь месяцев, прежде чем мы увидим парус на горизонте.

Мы смирились, но надежда в нас не умерла. Мы верили, что сможем вернуться домой. Дайте только время.

— Женя? — Меня хлопнул по плечу Борис, что сменил свою военную форму на обычную рубаху и плотные, рыбацкие штаны. — Вон, видишь? Идем. Телега с приманкой для морских монстров уже подошла.

— Идем, — ответил я, хлопнув его по плечу в ответ.

* * *

В первый день пути после того как я попрощался с И, я не встретил никаких опасностей. Шел по компасу, благо его здесь изобрели, так что периодически я останавливался, смотрел на стрелку тяжелого отлитого из бронзы прибора и шел дальше на юг. В голове я проматывал наставления мага. Вспоминал приметы плохих мест и обходил их по широкой дуге, вот и сейчас я заметил впереди россыпь камней и остановился, а потом заложил петлю вокруг, не став испытывать удачу. В таких местах часто селятся твари куда опаснее гигантских скорпионов. Несмотря на то, что я могу за себя постоять, мне не хотелось терять время на бессмысленную бойню. Не стоит забывать, что в этих песках опасно путешествовать в одиночку даже синему магу, не то, что желтому.

Что касается того черного дождя, уничтожившего едва ли не треть всех наших дирижаблей, я спросил о нем И, и вот что он мне тогда сказал.

— Некоторые багровые ордена, что идут к вершине силы, к невозможному рангу, практикуют особые эмпиризмы. Они превращают себя в повелителей Ямы. Это опасный процесс, на каждом этапе которого человек может оступиться. Маги что идут этим путем коверкают свою суть, но все же остаются частично людьми. Цена ошибки превращения в повелителя Ямы — полная утрата человечности. Таких магов, совершивших ошибку в обряде, точнее уже не магов, а существ, огромной силы — называют жуть. Им нет места в цивилизованном обществе. Они потеряли все положительные человеческие чувства. Их разум кардинально изменился. Они противны нашему миру. Обычно их уничтожают члены ордена, в котором состоят эти неудачники, но бывают случаи, когда этим тварям удается сбежать, и они поселяются в таких местах как проклятый континент. Их магия, как и магия тех, кто идет путем повелителя Ямы имеет отличительную черту. Все внешние проявления их силы имеют черный цвет. Если увидишь мага с сероватой кожей, слишком высокого для человека — держись от него подальше. Все кто пошел путем превращения себя в повелителя Ямы — ненормальные. Ну а если встретишь на своем пути жуть... тебя уже ничто не спасет. Черный дождь тому пример.

Что сказать? Моя мачеха дура.

Обойдя преграду из камней на пути, я двинулся дальше.

В те места, в которых нас застал дождь, и где попадали дирижабли — я не пошел. Где-то в тех окрестностях как, оказалось, живет жуть. Нет. Так рисковать я не готов, тем более там вряд ли что-то осталось, чем можно поживиться. Тот же И, тому пример. Он ведь пришел на место нашего крушения не для того чтобы спасти хорошего парня Семена. Нет. Ему нужны были наши вещи. Он не прогадал и уволок помимо меня два десятка чемоданов. Все же проклятый континент не изобилует магазинами. После он признался мне, что не посещает местные поселения и мелкие городки, так как его могут узнать. Он все еще в розыске и орден сокровенного слова хорошо заплатит за информацию о нем, так что он выживает отшельником и потихоньку развивается, стремясь взять зеленый ранг. Я пообещал молчать о нем, но на слово он мне не поверил и провел надо мной некий ритуал, запрещающий упоминать о нем. Я был не против. Я все еще должен ему.

Первый день моего путешествия по пустыне подошел к концу. Солнце уже ушло за горизонт и на небе показались три луны, осветившие эту часть проклятого континента. Я начал готовиться ко сну, но перед этим приготовил себе ужин. Костер пришлось поддерживать волей. Никакого хвороста по пути я не нашел и просто желанием разжег пламя из ничего, подвесив над ним небольшой котелок, куда покидал вяленого мяса. Вода у меня была с собой. Сконденсировать из ничего ее нельзя. Еще одна загадка проклятого континента. Воля или заклинания тут не помогут. Умереть от жажды, даже если ты маг в этой пустыне без названия можно также легко, как и в пасти гигантского скорпиона. Хорошо, И, подсказал мне, где расположены колодцы, иначе бы мое путешествие было обречено на провал.

Воля. Неделю назад я в полной мере почувствовал изменения, что произошли со второй духовной оболочкой, именуемой также волей. Все. Я вышел на тот рубеж, что отличает князей от бояр. Теперь я могу своим желанием использовать формы второй ступени, не затрачивая силу из средоточия, или если я не знаю нужную форму, просто представляю перед глазами результат что жду, и воля воплотит его в реальность. Завеса мира трех лун более не оказывает на меня никакого влияния. Я не чувствую давления на дух, а если оно и есть, то мимолетно. Вот я и стал сильней, как того хотел от нас Император. Стоило оно того?

Покушав, я не стал сразу ложиться спать. Я долго думал, как защититься во время сна. Первый вариант — использовать форму 'защитный круг'. Ее недостаток — она не защищает, а лишь предупреждает меня об опасности. Это мне не подходило категорически и пришлось действовать грубо, на пределе своих сил.

Я не отказал себе в удовольствии и вслух, четко, произнес одно слово.

— 'Лес'.

Песок вокруг задрожал, а я почувствовал резкий отток силы из средоточия. Шуршание и вверх, в высоту взмывает дерево. Вот оно растет и растет, пока не достигает сорока метров в высоту, а потом замирает. Я чувствую как вместо того чтобы расти ввысь, оно удлиняет свои корни, распространяя их в глубину почвы. Как дерево с трудом ворочает огромными камнями, бывшими некогда стенами зданий, похороненными под тысячами тонн песка и как корни добираются до живительной влаги. Все. Оно добралось до воды и теперь можно не бояться за него и за меня. Хоть дерево и меньше чем обычно из-за скудности почвы, его корни огромны и уходят даже больше чем на сто метров в глубину и в стороны под землей, так что кто бы ни попытался на меня напасть пока я сплю, ему здорово не поздоровится. Погладив ствол своего великана, я лег спать в его тени, дав дереву мысленный наказ хватать всех, кто подойдет к нему достаточно близко и будить меня в случае чего. Ну а если ему будет угрожать опасность, пусть использует все свои возможности чтобы ее уничтожить. Это нужно для того, чтобы, когда я уйду, никто не срубил мое детище. Пусть оно живет и дарит тень и безопасность мирным путникам. Тут конечно придется постараться, чтобы объяснить ему кто мирный путник, а кто нет, но я уже наловчился говорить со своими деревьями, ну или не говорить, а правильно формулировать приказы, так что справлюсь.

Мой сон изредка прерывали верещания и хруст костей, но к этому я быстро привык. С приходом ночи пустыня оживала, и просыпались существа охочие до человеческой плоти и крови. Я им оказался не по зубам, ну а то, что мое средоточие опустело, так это пустяк. Восемь часов сна и я снова буду полон сил. Так я и собирался путешествовать дальше. С неким комфортом и можно сказать шиком.

Утром, я пошел осматривать то, что осталось от тварей, что пытались подобраться ко мне спящему. Ну, дерево поступило мудро и разорвало их на мелкие куски, прикопав в почве и создав тем самым себе удобрение. Так что нашел я только потеки крови, что уже впитались в песок и были почти незаметны.

Позавтракав тем, что бог послал, я попрощался с моим детищем, еще раз повторив ему все свои приказы, и отправился в путь, размышляя о своем будущем.

Одной из моих проблем является маленький резерв. Объема моего средоточия хватает всего лишь на один призыв 'леса', моего единственного условно боевого заклинания третьей ступени или как говорят в мире трех лун — желтого ранга, а потом все. Я пуст. Только воля, но она тоже не бесконечна и вторая оболочка исчерпает себя уже на третьем десятке форм. Много это или мало? Смотря с чем сравнивать. Для кудесников второй ступени я тот идеал, к которому стоит стремиться, а для четвертой ступени я просто неоперившийся птенец. Не хочу принижать своих заслуг, но как показывает практика, мои враги сильнее меня и возможно я зря хаю Императора. Случаем что мне выпал стоит воспользоваться и помимо поиска знаний, которые помогут мне вернуться домой, стоит поискать и то, что сделает меня сильней.

К полудню, я подошел к месту о котором мне рассказывал И, но тут не обошлось без сюрпризов. Мне начали попадаться трупы. По одежде я определил, что это мои соотечественники. Выжившие с рухнувших с небес дирижаблей. Удивительно, как далеко они смогли дойти, не зная ничего об этом мире и тварях его населяющих. Один из этих людей был в рясе. Монах-кудесник. И тебе земля пухом, кто бы ты ни был.

Не знаю, от чего вы умерли, все же много времени прошло, тела частично обглоданы, частично мумифицированы, но вы ребята не заслужили такой смерти. Покойтесь с миром.

Меня посетило очень неприятное чувство. Глубоко внутри себя я был рад, что все они мертвы. Знаю. Это плохо, но они были бы обузой для меня. Мне гораздо легче будет затеряться на просторах проклятого континента одному, чем с ними. Поганое чувство. Очевидно, чтобы загладить его, я решил похоронить этих людей по-человечески. Выбрал огненное погребение, другое в пустыне бесполезно. Собрали их всех вместе, и сжег своей силой, прочтя коротенькую молитву, что вспомнил.

Опять же, я поступил нехорошо и разжился некоторыми их вещами. Перед тем как их сжечь, я обыскал их. Меня хоть и снарядил в дорогу И, но я не смог отказаться от шоколадки Аленка, что нашлась в кармане у монаха, двух банок сгущенного молока и хорошего ножа. Последние блага высокоразвитой цивилизации Земли. Когда я их еще увижу? Да и глупо было бросать все это здесь.

Отломив дольку шоколадки, я положил ее в рот и стал медленно смаковать, чувствуя, как она тает на языке, даруя мне приятное послевкусие и взрыв чувств. Сама шоколадка была деформирована из-за жары и превратилась в лепеху, но это все ровно была она, Аленка. Лучший шоколад Российской Империи.