Минимально необходимое воздействие-4

Обращалось внимание как на сходство минерального состава образцов грунта с земными, так и на различие с ними. Отдельно описывалось наличие в анализируемых пробах крайне редкого на Земле изотопа Гелия-3, и тут же приводилось объяснение его наличия на Луне как результата воздействия солнечного ветра на верхний слой лунного грунта.

В целом, подробное описание результатов исследования полностью объясняло задержку с их опубликованием.

В заключение, исходя из сходств и отличий в составе веществ Земли и Луны, высказывалась гипотеза о происхождении Луны, как результате столкновения нашей планеты с другим массивным небесным телом, оценочной массой сопоставимым с Марсом, на относительно небольшой скорости. Предположительное время столкновения — вскоре после формирования Земли. Оговаривалось, что для выяснения справедливости этой гипотезы, основанной на масштабном космическом катаклизме, требуются дальнейшие исследования.

Далее делался общий вывод: на текущем уровне науки и техники пилотируемый полёт на Луну смысла не имеет. Он будет иметь смысл, когда появится возможность построения полноценной научной, а затем и производственной базы. Причём, эта производственная база должна состоять из двух основных кластеров, заводы на поверхности и/или под поверхностью Луны, и верфь для строительства космических кораблей на её орбите. Смысл такого тандема основывается на гораздо меньшей глубине гравитационного колодца по сравнению с Землёй. И именно эта космическая верфь может стать основой для экспансии человеческой цивилизации сначала в пределах Солнечной системы, а затем и на другие звёздные системы. Полёты на наш естественный спутник с исследовательскими целями вполне могут быть реализованы с помощью автоматических межпланетных станций, и Советский Союз будет это делать вплоть до тех пор, пока строительство научно-производственной базы не станет возможным.

В этом выводе чувствовалось влияние Совета по науке, в частности мои беседы на эту тему с его председателем.

Упоминалось в этой статье и о неизвестных отдалённых последствиях влияния космического излучения на организм человека за пределами защищающего его магнитного поля Земли. Если цель полёта на Луну заключается в исследовании такого влияния на организм человека, то её можно достичь намного более простыми средствами, просто выведя космический корабль с человеком на высокую орбиту на достаточно длительное время.

— Что скажешь, Глеб? — спросила меня занимавшаяся готовкой ужина жена, заметив, что я закончил чтение.

— Что как я и предполагал, посылать человека на Луну в ближайшие годы мы не будем. Её исследование и дальнейшее освоение будет вестись в основном автоматическими средствами, то есть роль ЭВМ и микроэлектроники и в этой области будет чрезвычайно важной. Так что твой муж и твои соседи по-прежнему на коне, если, конечно, будут трудиться не покладая рук. И голов.

— Ладно, давай тарелку, труженик. Кстати, где они, в смысле, соседи?

— Это самое и делают, не покладают рук, пока я тут сачкую.

* * *

На визит Брежнева никто из рядовых сотрудников нашего института особого внимания не обратил. Ну, приехал и приехал, не первый и не последний раз куратор нашей отрасли посещает один из головных НИИ, пусть голова болит у начальства. Однако на этот раз, с полчаса переговорив с директором и секретарём парткома, член Президиума ЦК посетил мою лабораторию и, как тут же выяснилось, лично меня.

Секретарь парткома представил, а точнее, показал меня высокому гостю: Это Глеб Станиславович Ильин, начальник лаборатории, лауреат Государственной премии, член Совета по науке.

— Глеб, можно я буду звать тебя по-простому, как принято у коммунистов, по имени и на ты, а то у тебя титулов как у какого-нибудь князя? — спросил Брежнев, перейдя на ты, не дожидаясь моего ответа-согласия. — Всё же ты мне по возрасту почти во внуки годишься.

— Конечно, Леонид Ильич, — хотелось добавить: а вас я узнал по бровям, но я, разумеется, промолчал.

— Мне сказали, что это ты сделал из простой инвалидки электромобиль?

— Не только я, моя заслуга здесь далеко не решающая.

— Но показать и водить его ты можешь? Он, вообще, здесь?

— Могу, и да, машина здесь, — нашу суперинвалидку Валера пригнал позавчера, и я совершенно уверен, что Брежневу об этом хорошо известно, раз уж он заинтересовался этим непрофильным для нас изделием.

— Ну, так пойдём, покажешь.

И мы небольшой компанией из Брежнева, меня и партийного секретаря в сопровождении брежневской охраны направились к автоновинке. Открыв двери и включив питание, я подробно объяснил члену Президиума ЦК, совсем недавно бывшему его Первым секретарём, основные технические характеристики и управление электромобилем.

— Хочешь сказать, что эта хре... это транспортное средство разгоняется быстрее обычной "Волги"?

— На "Волге" я за рулём не ездил, но если верить журналу "За рулём", то да.

— Машина заправлена?

— Да, заряжена.

— Тогда прокатимся. Есть здесь поблизости дорога без машин?

— Есть с редкими машинами.

— Поехали.

— Леонид Ильич... — к нам подошёл, видимо, начальник охраны, крупный мужчина лет сорока, в чёрном однобортном костюме.

— Не беспокойся, я поеду пассажиром.

Так мы и поехали, впереди и позади чёрная "Волга" с охраной, а между этими двумя "Волгами" кургузая инвалидка. Брежнев внимательно следил как я управляю электромобилем, и мы не спеша доехали этой странной колонной до практически пустой дороги.

Я аккуратно вырулил на дорогу, снизив скорость почти до нуля, и услышал команду своего пассажира: А теперь выдай максимальный разгон.

— Мы можем врезаться в переднюю машину.

— Если водитель это допустит, его можно смело увольнять.

— Но приёмистость "Волги" не позволит ему...

— Это не серийная "Волга", давай!

Делать нечего, я выкрутил ручку "газа" до упора, полагаясь на свою реакцию. Если водитель едущей впереди машины не справится, или не справится его машина, то я успею затормозить, чтобы не допустить столкновения.

Но водитель и машина справились. Успели разогнаться до восьмидесяти, когда "Волга" стала сигналить огнями и клаксоном. По команде Брежнева я начал плавно тормозить двигателем, пока мы не остановились, под "мы" имею в виду всю кавалькаду.

Дверь лидирующей "Волги" открылась, и к нам быстро подошёл начальник охраны: Леонид Ильич, вам лучше пересесть в свою машину.

— Хорошо, только поговорю с молодым человеком.

Безопасник кивнул и отошёл от нас подальше, чтобы не слышать разговор, но в "Волгу" не вернулся.

— Да, тянет твой электромобиль совсем неплохо, по виду и не скажешь, а ведь тут всего двадцать лошадей.

— Двадцать одна.

— Не суть. Ты дал с места полный газ, обычный двигатель мог захлебнуться, твой быстро разгонялся, причём до самого конца ты газом не работал, так и держал его на максимуме.

— Здесь реализовано амплитудо-частотное управление асинхронным электродвигателем, амплитуда и частота задаются с помощью широтно-импульсной модуляции с постоянной высотой импульсов. Чем ниже частота эффективного питающего напряжения и, соответственно, частота вращения магнитного поля статора, тем ниже обороты двигателя, но критический момент механической характеристики не обязан быть ниже, чем при высоких оборотах. Наоборот, амплитуду эффективного питающего напряжения приходится даже снижать, так как растёт ток в обмотке статора из-за падения реактивного сопротивления.

— Стоп, Глеб. Я не инженер-электрик, говори понятнее.

— В общем, управление электродвигателем здесь организовано так, что он, независимо от оборотов, всё время разгоняется с максимальным для заданного напряжения крутящим моментом, близким к околокритическому. А ручка "газа" как раз и задаёт это напряжение.

— Кажется, понял, если бы ты стартовал с половиной "газа", то твоя машина разгонялась бы с вдвое меньшим крутящим моментом согласно уставке напряжения.

— В принципе, так.

— Эта инвалидка разгоняется до ста километров за двадцать секунд, а если бы у неё был двигатель не 16, а 160 киловатт, она бы разгонялась в десять раз быстрее, то есть, за две секунды?

— Там нужно учитывать ряд факторов, но мысль понятна. Начиная с некоторой мощности двигателя, точнее, соотношения мощности и массы машины, тормозом станет не мощность, а сцепление колёс с дорогой.

— Но всё-таки, каково может быть наименьшее время разгона электромобиля до 100 километров в час?

— Не знаю, надо считать, может быть, секунды три-четыре. Смотря какая дорога, какие колёса.

— Но в принципе, предел возможного для дороги и колёс достижим?

— Я думаю, да.

— Значит, можно сделать машину с электродвигателем, которая достигнет этого предела.

— Зачем электромобилю для инвалидов такой двигатель? Вы хотите организовать гонки для инвалидок?

— Нет, конечно, хотя идея интересная, появились же олимпийские игры для инвалидов, — хохотнул Брежнев. — Я имею в виду обычную гоночную машину, ну, или обычную серийную машину. Хотелось бы утереть нос господам капиталистам и в этом направлении. Как быстро вы можете сделать такой электромобиль?

— Леонид Ильич, машина это не только двигатель и система управления им, но и многое другое, в чём я совершенно не разбираюсь, кузов со своей аэродинамикой, трансмиссия, колёса, водитель, наконец.

— Это всё решаемые вопросы, — отмахнулся высокий партийный деятель. — Так какой срок?

Глава 16.

— Что касается системы управления, то там не слишком сложно, нужно лишь поддерживать силу тяги в месте соприкосновения шины с поверхностью дороги чуть меньше чем сила трения покоя, лишь бы мощность двигателя это позволяла. Любой микропроцессор справится, а вот насчёт существующих электродвигателей я не уверен, здесь я не очень хорошо разбираюсь, мои знания ограничиваются курсом электрических машин в МЭИ. Из общих соображений могу только предположить, что электродвигатель с большой удельной мощностью будет весьма высокооборотным, а для электромобиля это не нужно, так что, как вариант, он может быть выполнен со встроенным редуктором, — было заметно, что Брежнев внимательно слушает мои слова. Хочет при случае блеснуть ими в разговоре со своими?

— Но в принципе такой двигатель возможен?

— Убеждён, что да, только сроки сможет назвать только тот, кто может его сделать.

— Ладно, это рабочий момент. Почему ты силу тяги сравниваешь с силой трения покоя?

— Потому что за счёт неё автомобиль и движется, — я с удивлением посмотрел на Брежнева, как можно не понимать таких простых вещей, если ты увлекаешься автомобилями?

— А качение тут не причём? — на моё удивление он не обратил никакого внимания, даже если его заметил.

— Трение качения здесь только мешает, вот за счёт трения скольжения машина ехать может — это когда колёса прокручиваются, но сила трения покоя, как правило, больше силы трения скольжения.

— Ты назвал 3 секунды, как самое маленькое время разгона до 100 км/час, почему? — Брежнева нисколько не смутил преподанный ему ликбез, видимо, привык общаться со специалистами в разных областях, в то время как для меня он первый человек из Президиума ЦК, с которым я общаюсь накоротке.

— Для этого машина должна развивать ускорение примерно равное ускорению свободного падения, а я сомневаюсь, что сила трения покоя резины по асфальту может быть существенно больше, чем вес автомобиля.

— А если не резина по асфальту, а что-нибудь другое, то сможет сила трения быть больше веса?

— Почему бы и нет, можно, например, использовать шипы, впивающиеся в поверхность, по которой едешь, что-то вроде шиповок спринтера.

— Приходилось в них бегать?

— Приходилось.

— Как считаешь, Глеб, почему капиталисты не переходят массово на электромобили? — сменил тему бывший фактический глава государства.

— Главная причина, по-моему, отсутствие хороших аккумуляторов. Но я могу судить лишь о технической стороне дела, в экономических вопросах не разбираюсь.

— Ну да, ну да, — покровительственно подтвердил мои слова Брежнев — что и аккумуляторы виноваты, и в экономике я не разбираюсь. — Как быстро за рубежом смогут повторить наши аккумуляторы?

— Довольно быстро, года за три-четыре.

— И своё преимущество в этой области мы потеряем, — то ли вопрос, то ли утверждение произнёс мой собеседник.

— За эти годы мы продвинемся вперёд, если, конечно, не прекратим исследования.

— Разве там можно что-то ещё улучшить, ведь уже открыто серийное производство?

— Мы работаем над этой темой больше шести лет, сейчас ею занимаются около ста человек, не считая вспомогательного персонала. Последние разработки показывают значительно лучшие параметры, чем пошедшие в серию, но конца улучшениям пока не видно. Кроме линии натрий-ионных аккумуляторов интересные предварительные результаты показывает развитие идеи воздушно-алюминиевых, в перспективе они могут достигнуть эффективной удельной энергоёмкости углеводородов, правда, там в процессе "сжигается" алюминий, превращается обратно в алюминиевое сырьё.

— Жечь "крылатый" металл, это уже перебор, хотя и простительно для увлекающихся учёных, — стало понятно, что Леонид Ильич нашу беседу сворачивает. Будут ли у неё реальные последствия, пока непонятно.

Так и случилось, коротко попрощавшись, он направился к "Волге" в сопровождении своей охраны.

* * *

История с визитом Брежнева в наш институт в конце марта получила продолжение только через два с лишним месяца, в начале лета. К тому времени я уже заканчивал работу над двенадцатиразрядной версией микропроцессора с укороченной системой команд и собирался к концу июня передать её технологам. На мой взгляд, процессор получается очень удачным, добавление всего четырёх разрядов позволило в шестнадцать раз увеличить число регистров общего назначения и реализовать фактически полноценный конвейер. При этом количество команд увеличилось всего на шесть единиц и достигло максимума для этой разрядности процессора, шестидесяти четырёх. С учётом вдвое большей тактовой частоты, ожидаемый средний рост производительности по сравнению с ПУСК-1 не менее четырёх раз. И это без учёта арифметического сопроцессора, разработка которого также подходит к финалу.

Предложенные мною варианты названия нового микропроцессора: ПУСК-12 или ПУСК-1.2, в определённом смысле отражающие содержимое изделия, были отклонены из соображений секретности, как наводящие потенциальных шпионов на правильные мысли. По моему мнению полная чушь, тем не менее, было утверждено название нового проекта — ПУСК-2.

Из семейных новостей: Ирина всё-таки успевает со своей кандидатской диссертацией в этом году, защита запланирована на сентябрь. Как следствие — летний отпуск нам не светит.

Итак, Брежнев и гоночный электромобиль. Больше двух месяцев никаких указаний по этому поводу сверху не поступало, и я уже решил, что вспышка брежневского интереса к этому вопросу благополучно угасла. Однако, нет, 3 июня как раз с этим ко мне в институт приехал Лаврентьев. В просьбе отпустить меня по делам Совета по науке наш директор не отказал, и через полчаса мы с академиком уже прогуливались по набережной в районе ЦПКиО имени Горького. Погода была отличной, так что прогулка должна быть не только интересной, но и приятной.