Минимально необходимое воздействие-4

— Ну да, контроль заряда не проблема. Другое дело, что аккумулятор может выйти из строя и по другой причине, — стало понятно, что луноходы здесь не причём, а ОКБ хочет добиться максимально длительной работоспособности батарей на спутниках.

— Для этого и проводятся испытания. Жаль, что из-за неиспользования максимальной ёмкости батареи придётся поднимать на орбиту лишнюю массу.

— Зато потом не придётся поднимать лишний спутник. Увы, но это плохо работает с электромобилем, здесь лишнюю массу пришлось бы возить, тратя "лишнюю" энергию. Хотя и здесь заряжать батарею до максимума нежелательно. Вот и она. Женя, покажи, пожалуйста, Сергею графики количества циклов до полной деградации аккумулятора в зависимости от процента от максимального заряда.

Несколько минут наш гость смотрел на рисунки графиков и тексты с описанием результатов исследований и опыта эксплуатации.

— По оси количества циклов данные обрываются на четырёх тысячах, почему? — обратился он к Жене.

— В районе сорока процентов кривая выполаживается и идёт параллельно оси числа циклов, стремится в бесконечность. Вскрытие аккумулятора показывает, что деградация вообще не определяется.

— Хочешь сказать, что в этом случае он никогда не выйдет из строя?

— По крайней мере, не по этой причине.

— А как вы проводили эти тысячи циклов заряда-разряда для разных процентов и разной скорости заряда и разряда? Проведена огромная работа, наверное, лаборанты месяцами в три смены заряжали и разряжали аккумуляторы? — спросил Хрущёв.

— Нет, конечно, — обиделась не понявшая шутку Женя. — Заряжает, разряжает и считает несложная автоматика, Глеб говорит, что несложная.

— Про лаборантов это просто шутка.

— Вообще-то, сначала так и было, всё приходилось делать самим, но это продолжалось недолго.

— Могу я взять эти бумаги с собой? — это уже вопрос ко мне.

— Сам понимаешь, что только через официальный запрос и первый отдел, кругом секретность, — развёл я руками. — Но основное нетрудно запомнить.

— Тогда я ещё немного на них посмотрю.

Проводив Сергея, я направился к Красилову, уже зная, о чём он хочет поговорить.

— Глеб, вы, наверное, в курсе, что добро на подготовку нашего экспоната для Экспо-70 получено, как всегда слухи летят впереди самих себя. Можно приступать к работе, — здесь начальник отдела слегка лукавил, он прекрасно знал, что работа давно ведётся.

— Остановились на варианте, о котором я уже говорил: столб с манипулятором, увенчанный головой с экраном и электронной камерой, нужен ли программируемый синтезатор звука, пока неясно. Механическая рука смотрится гораздо лучше, чем портальный кран с захватом. Шахматный столик жёстко зафиксирован относительно опорного столба, по существу, представляет с ним одно целое. Фигуры всегда фиксируются в центре каждой клетки шахматной доски и в определённых точках за её пределами. Это для "срубленных" фигур и пешек. В столик и в шахматные фигуры встроены датчики положения, наш "Турок" всегда точно знает, где находится каждая фигура и пешка белых и чёрных, и может, например, сам расставить их в исходную позицию. Так навскидку выглядит будущий проект.

— Сможете к среде нарисовать внешний вид? Хотелось бы, конечно, фотографию, но понимаю, что это нереально.

— Попрошу кого-нибудь, есть у нас таланты.

— Было бы совсем здорово, если бы "Турок" был автономным, не только не связанным кабелем питания, но и могущим перемещаться по заданной площади, не содержащей препятствий. Хотя понимаю, что хочу слишком многого, а время ограничено.

— Да, тоже сомневаюсь, что всё это можно сделать, фактически остался один год.

— Основной работе это не помешает?

— Нет.

* * *

— Глеб, будешь смотреть "Время" по телевизору? По радио сказали, что покажут старт американского космического корабля "Аполлон-11", который полетел на Луну.

— Буду, не зря же мы его покупали, телевизор, не Аполлон.

— Иди быстрей, уже начинается.

...

"Сегодня, 16 июля 1969 года в 16 часов 32 минуты по московскому времени с мыса Кеннеди стартовала ракета-носитель "Сатурн-5", с тремя американскими астронавтами на борту" — этими словами началось сообщение красавца диктора Игоря Кириллова о первом пилотируемом полёте на Луну.

Он сообщил технические данные ракетоносителя и корабля "Аполлон-11", имена астронавтов, параметры полёта. В целом тональность передачи была нейтрально-благожелательной. После демонстрации записи старта диктор продолжил: "Надеемся, что в какой-то мере американским астронавтам помогут данные советских автоматических межпланетных станций о составе лунного грунта, отсутствии на Луне микроорганизмов, а также другая, полученная СССР научная и техническая информация. В случае успешного полёта, которого желают все граждане СССР, США станут первой страной в мире, гражданин которой ступил на поверхность Луны, и второй страной, чей флаг был на ней установлен".

— Как считаешь, Глеб, этот полёт пройдёт нормально?

— Откуда я могу это знать, тут нужно спрашивать пророка.

— Глебчик, всё-таки жалко, что американцы первыми посетят другую планету.

— Строго говоря, Луна это не планета, но да, пропагандистский эффект этого полёта очень большой. Американская пропаганда попытается извлечь из этого события всё, что только можно, не зря же потрачены многие миллиарды их денег.

— Эффект только пропагандистский? А научные и технические результаты?

— А какие новые научные и технические результаты принесёт эта экспедиция? То, что на Луну можно слетать и вернуться с её грунтом, показали наши АМС "Луна". То, что по её поверхности можно перемещаться, доказали наши "Луноходы". Они же позволили замерить точное расстояние между Землёй и Луной и получить многие данные с разных точек её поверхности. То, что человек может довольно длительное время находиться в космическом пространстве, причём, как внутри корабля, так и за его пределами, тоже доказано нашими космонавтами. Пожалуй, главный результат, который может быть получен в результате этой экспедиции, это как влияет на человека нахождение за пределами магнитного поля Земли.

— О-о, Глеб, кажется, сейчас об этом ещё будут говорить, — воскликнула Ирина, когда после программы "Время" другая диктор сообщила о приглашённых в телестудию советских учёных, желающих прокомментировать не только эту конкретную экспедицию, но и лунную программу США в целом. — Быстро наши специалисты отреагировали, от времени старта прошло всего несколько часов.

Жена на минутку отлучилась, всё-таки шесть месяцев беременности срок немаленький, но к началу телебеседы с учёными успела.

В процессе разговора трое специалистов, ни одного из которых я не знал, отвечали на вопросы ведущего, задавали вопросы друг другу и отвечали на них. Была затронута проблема доставки большой массы на Луну, которая потребовала ракеты колоссальных размеров, обсуждены известные детали её конструкции, упомянуты вопросы посадки спускаемого аппарата на небесное тело без атмосферы, которые были решены советскими "Лунами". Было выражено сочувствие американским астронавтам, погибшим в процессе испытаний.

В завершение беседы старший по возрасту учёный сказал: "Будущее покажет, какая стратегия освоения Луны более перспективна, живыми людьми, как это делают США, или автоматами, как это делает СССР".

— Ириш, не знаешь, почему американцы называют своих космонавтов астронавтами, ведь до полётов к звёздам нам как до... звёзд?

— Не интересовалась, могу только предполагать. Знаешь, как по-английски будет космос?

— Нет.

— Space, в переводе на русский — пустота.

— Понятно, пустотник звучит не очень внушительно.

На следующий день у меня на работе американский лунный старт тоже очень живо обсуждался. Самое смешное опасение выдал наш новенький лаборант Лёня: Вдруг американцы на Луне найдут и сломают наши луноходы?

Лёня был уже известен байками вроде такой: "Едут они с приятелем по степной грунтовке на арендованной машине в гололёд. Вдруг машину заносит и она крутится несколько раз вокруг своей оси. Выходят оба из машины, осматривают её, с ней всё в порядке. Но тут выясняется, что они не знают, в какую сторону ехали, пришлось бросать монетку." В общем, писатель фэнтези в будущем, не иначе.

Меня этот слегка беспардонный "писатель" вниманием тоже не обошёл: Глеб Станиславович, как думаете, мы действительно будем строить лунную базу автоматами?

— Обязательно, вон, наши приводчики уже одну руку сделали.

— Так это же рука шахматного автомата.

— В шахматы он пока что играть не умеет, а вот рукой уже двигает.

Меня немного беспокоит, что уже больше года после публикации статьи о графенах мне не удаётся получить графеновое полотно заметного размера. Попытки осаждения углерода на медную и никелевую поверхность к успеху пока не привели. Либо чистота поверхности металла недостаточна, либо что-то не так с процессом осаждения. Нужно закладывать новую серию экспериментов. Будет обидно, если первым цели добьётся какой-нибудь американец или японец.

* * *

— Да, — поднял трубку телефона Ефремов.

— Здравствуйте. С вами будет говорить товарищ Демичев.

...

— Здравствуйте, Иван Антонович.

— Здравствуйте, Пётр Нилович.

— Как здоровье?

— Неплохо, пока живу, надеюсь.

— Как дела с вашей новой книгой?

— Пишу, скоро закончу первую часть.

— Замечательно, не могли бы вы зайти ко мне в приёмную, скажем, в эту пятницу, в 11 часов. Ну и текст не забудьте, я же у вас первый читатель.

— Это ещё черновик.

— Не страшно, вы же знаете, что я люблю наблюдать творческий процесс, так сказать, в процессе.

— Хорошо, приду обязательно.

— Спасибо, до свидания.

Два дня спустя.

Ждать в приёмной секретаря ЦК, курирующего вопросы идеологии и культуры, Ефремову не пришлось, его не было на месте, оказывается, встреча и не планировалась, от писателя требовалось всего лишь оставить своё незаконченное произведение секретарю. Что он и сделал.

Настоящая встреча с партийным идеологом состоялась на неделю позже, и не та, на которую рассчитывал писатель. Со слов Демичева Ефремов знал, что к его творчеству член Президиума ЦК, Михаил Андреевич Суслов, относился благосклонно, картину далёкого коммунистического будущего считал в целом правильной. Исключение — последнее законченное произведение писателя "Час демона". Но на беседу он пригласил автора "Туманности Андромеды" для обсуждения незаконченного и безымянного пока романа, который Ефремов по его же просьбе и начал писать.

— Присаживайтесь, Иван Антонович, — после короткого приветствия пригласил он писателя.

— Спасибо.

— В этой книге вы избрали спорный фантастический приём, перенесли события в параллельную реальность. Да, теоретически возможно, чтобы после поражения царской России в русско-японской войне революция 1905 года победила и к власти пришли коммунисты. Вы показали некоторые предпосылки для этой победы, большее единство социалистического движения, чем в реальных исторических событиях, — Суслов остановился, видимо, давая собеседнику возможность высказаться.

— Параллельная реальность — приём не новый, существует не одна книга, где он используется. Для решения поставленной задачи мне нужно было, с одной стороны, описать мир не слишком отличающийся от нашего, с другой, не совпадающий с ним полностью.

— Хорошо, этот момент принципиальных возражений не вызывает, в отличие от главного героя вашей книги. Вы описали подростка, который нашёл раритет высокоразвитой инопланетной цивилизации, дающий ему сверхчеловеческие технические возможности, нарушающие законы природы. Благодаря действиям этого выросшего подростка Советский Союз со значительно меньшими потерями, чем в настоящей реальности, победил в тяжелейшей войне. Это идеологически неправильный момент, социализм не нуждается в костылях, чтобы одержать победу над дряхлеющим миром капитала, — высокий партийный идеолог сделал паузу.

"А ведь Суслов прочёл все откровения "пророка", и знает, что в одном конкретном случае социализм потерпел поражение. Тем не менее, настаивает на том, что победа социализма неизбежна. Правда, он не знает, что мне эти откровения тоже известны, и продолжает действовать в своём обычном ключе", — подумал Ефремов. — "Однако, ответить что-то нужно".

— Михаил Андреевич, я консультировался с физиками, сборка предметов из отдельных атомов или молекул законам природы не противоречит, проблема в больших затратах энергии и отсутствии подходящих инструментов на современном уровне науки и техники. Что касается "костылей", то Советский Союз никогда не чурался использовать достижения других стран, достаточно вспомнить период индустриализации 30-х годов.

— И всё же, помощь "свыше" в советской, даже фантастической литературе, нежелательна, — Суслов почувствовал лёгкое раздражение на строптивого писателя. — Рассчитываю, что вы учтёте эти справедливые замечания.

— Постараюсь.

Дождавшись подтверждения, главный партийный идеолог продолжил.

— После победы в большой войне страна у вас продолжила мирное строительство и столкнулась с рядом проблем из-за ошибок верховного руководства. По причине огромных военных расходов произошло отставание от ведущих капиталистических стран в сфере потребления и нарастание мелкобуржуазных настроений в некоторых кругах. Причём, это не рядовые трудящиеся: рабочие, техники и инженеры заводов, работники колхозов и совхозов, а партийные и хозяйственные руководители среднего звена. Высшее руководство страны встало перед выбором, либо принять тезис Сталина о нарастании внутренних противоречий по мере приближения к социализму, либо довериться большинству народа и начать реальные шаги по переходу к коммунистическому народовластию. Собственно, на этом ваш текст заканчивается.

— Это черновик незавершённой первой части книги.

— Публиковать книгу в этом виде нельзя. Учтите сделанные замечания и по завершению первой части предоставьте мне её для прочтения.

Отпустив писателя, Суслов вызвал одного из своих доверенных людей. Глядя на преданно смотрящего ему в глаза человека, Михаил Андреевич вручил прибывшему текст незаконченной книги, поручил дать ей идеологическую оценку, и понял, что раздражало его в Ефремове: отсутствие выражения этой самой преданности.

Глава 22.

— Владимир Васильевич, нужна именно твоя идеологическая оценка, — Суслов подчеркнул слово "твоя", чтобы предотвратить терзания свояка, который будет мучительно пытаться угадать, какой оценки ждёт от него член Президиума.

После скандала, связанного с маяковсковедческой деятельностью Воронцова, Михаил Андреевич вынужден был вывести его из состава ЦК КПСС, но как эксперта-литературоведа использовать время от времени продолжал. Отпустив своего какого-никакого, но родственника, главный советский идеолог надолго задумался.

Успешный полёт американцев на Луну был последней каплей, снявшей его последние сомнения в достоверности предсказаний, хотя ценность именно этого пророчества была невелика. В 61 году Кеннеди принял десятилетнюю лунную программу и добился выделения необходимых средств. Само собой понятно, что пилотируемая экспедиция не могла состояться через год или два после начала проекта, её успех мог произойти только в один из последних годов десятилетия, 69, 70 или 71 год. Так что, даже не зная будущего, шанс угадать был достаточно велик. Но это если не знать всего остального, и сейчас Михаил Андреевич понял, что он принял душой — невозможное возможно, есть кто-то, знающий как бы развивались события без его вмешательства.