Минимально необходимое воздействие-4

— Пока никак, пришлось отвлечься на ПУСК-2 и микроЭВМ ЕС-1012 на его основе, вернусь, продолжу работу, если, конечно, не поступит другое срочное задание партии.

— Глушков в курсе, что макет первой машины единой серии заработал?

— Не знаю, с этого момента прошла всего неделя, но, скорее всего, Михаил Георгиевич ему уже сообщил.

— С одной стороны, Виктор Михайлович, конечно, порадуется — дело сдвинулось с мёртвой точки, с другой, огорчится, сочтёт, что машина слабовата.

— Через полтора-два года количество транзисторов на кристалле удвоится, можно будет реализовать 24-х разрядный процессор, и тактовая частота соответственно увеличится. Думаю, где-то до десяти мегагерц.

— А время на его проектирование?

— Здесь раскручивается расширяющаяся спираль развития, предыдущий процессор используется для проектирования следующего, расчёт схем, отладка на модели.

— Не может ли так случиться, что критически отстанет производство?

— На производстве тоже можно использовать те же микропроцессоры, собственно, они уже используются.

— Хорошо, вот выпускаем мы серийно двенадцатиразрядные ПУСК-2, к моменту начала выпуска условного ПУСК-3 наклепаем их миллион, что дальше, снимать с производства, как морально устаревшие?

— ПУСК-2 хорош сам по себе, отлично подходит для промавтоматики, собственно, более мощный и дорогой там мало где нужен, скорее, его нужно будет упрощать. И как основа для настольной ЭВМ он вполне годится. К тому же, по мере совершенствования технологии, уменьшения размеров транзистора, он станет занимать меньше места на кристалле и, соответственно, повысится его тактовая частота. Так что будущее второго ПУСКа вполне безоблачное.

— Да, Глеб, вы в курсе, что компания "Intel" для разработки микроэлектроники в США, наконец, создана?

— А что, её не было раньше?

— Нет.

— Любопытно, я думал, что она действует с конца пятидесятых. Значит, нам нужно действовать ещё энергичнее. Площадка для строительства заводов микроэлектроники у вас уже выбрана?

— Мы предложили три варианта, ни один руководством страны ещё не утверждён. Хотите посмотреть на них вживую?

— Пожалуй, нет, достаточно будет документов. Михаил Алексеевич, сможете выделить мне машину? Хочу съездить в город, навестить своего младшего брата.

— Да, ту, на которой вы сюда приехали. Вечером, часов в пять-шесть попросите Володю подвезти вас ко мне домой на ужин.

И Бердское шоссе и дороги в самом Новосибирске были в снегу. Не сугробы, конечно, просто укатанный снег, снегоочистители убирают только верхний, свежевыпавший рыхлый слой. Серую "Волгу" всю дорогу потряхивало на снежных колдобинах, об очистке трассы до голого асфальта можно только мечтать. В отличие от основных зданий Новосибирского электротехнического института, расположенных на левом берегу Оби, учебный корпус авиастроителей находился в Дзержинском районе на правом, недалеко от авиационного завода имени Чкалова. Так что живущему в общежитии на левом берегу Шурику приходилось ездить на занятия через половину города.

Дорога заняла часа полтора, наконец, мы переехали коммунальный мост, так его называют местные жители, и в начале второго вместе с Ириной подошли к вахтёрше общежития, если можно использовать такой феминитив.

— Добрый день, — обратился я к пожилой женщине, одетой в толстую вязанную кофту.

— Здравствуй, кого ищешь?

— Спасибо, уже нашёл, — по лестнице со второго этажа спускался Шурик и тоже меня увидел. Это я вовремя зашёл, подойди мы на несколько минут позже, пришлось бы его действительно искать.

— Глеб, привет! Здравствуй, Ирина! Специально ко мне приехали, а что не предупредили?

— Здравствуй! Сами точно не знали, когда приедем, и приедем ли вообще, Решили в последний момент. Пригласишь в гости?

— Я, вообще-то, собирался в столовую, наши уже ушли, но, конечно, проходите, посмотрите как мы живём. В той стороне находятся производственные корпуса авиационного завода и учебный корпус моего факультета, — показал Шурик в сторону правого берега, поднимаясь с нами по лестнице. — Ты знаешь, что этот завод построили всего за четыре года до войны, а в войну он уже выпускал тридцать самолётов в день?

— Теперь знаю. Какие самолёты?

— Сначала Ишачки, потом Яки, после войны МиГи и Сушки. Заходите, — брат открыл ключом дверь, — вон там вешалка, можете раздеться.

Я огляделся, всё как и в моей студенческой общаге, четыре кровати, стол, четыре стула, две тумбочки, встроенный шкаф около входной двери.

— Нас в комнате тоже было четверо, но ваша размером побольше.

— Мы раньше жили впятером, только на четвёртом курсе осталось четверо.

— Рассказывай, как у тебя дела, письма ты не большой любитель писать.

— Маме пишу. А дела нормально, зачёты сдал, после Нового Года начинается сессия, летом воинские сборы перед пятым курсом.

— Как мама?

— Хорошо. Дядя Ваня протянул трубу от ближайшей колонки, так что ей теперь не нужно ходить за водой. Говорит, что скучает по нам с тобой.

— Этим летом я не мог приехать, завал на работе и Ирина диссертацию защищала. В наступающем году обязательно приеду.

— Защитила?

— Да. Слушай, Саша, а у вас здесь прохладно, если не холодно, — снявшая пальто жена зябко повела плечами. — Сколько градусов в комнате?

— Не знаю, термометра у нас нет, но ночью иногда мёрзнем, когда на улице холодает. Девочки вообще, на ночь окно одеялом завешивают, а сами пальто укрываются.

— Да, вместе вам было бы теплее. Ой, виноват, случайно вырвалось, — под укоризненным взглядом жены я извинился за пошлую шутку. — По ощущению здесь сейчас градусов 16-17, отопление, что ли, плохо работает.

Я подошёл к окну и опустил руку на чугунную батарею. Только хорошая реакция спасла меня от ожога, батарея была раскалённой: Может у вас отопление недавно отключали?

— Вообще ни разу, просто на улице холодно.

Ну да, действительно, ТЭЦ-3 строили и достраивали в сороковых и пятидесятых, и она сама и магистральные трубы ещё не старые, ломаться не должны.

— Саша, да у вас от окна сифонит, надо было щели как следует заткнуть, а то ваша ТЭЦ обогревает окружающее пространство.

— Мы вроде бы затыкали, но тут и между стеклом и рамой тоже дует. Вообще-то, обычно у нас было не холодно, просто эта зима такая.

— Надо промазать щели герметиком.

— Что это такое, оконная замазка?

— Да, наподобие того. Но если по-серьёзному, то здесь нужно ставить двухкамерные стеклопакеты.

— Что это такое?

— Если однокамерный стеклопакет, то два стекла на расстоянии от полсантиметра до сантиметра друг от друга, между которыми по периметру уложена скрепляющая и герметизирующая прокладка. Двухкамерный, соответственно, три стекла. У нас в институте и на заводе так окна сделаны, чтобы пыль в них не летела. Правда, тут ещё столярка не ахти, ставить стеклопакеты в рассыхающиеся рамы тоже не здорово. В общем, нужно поднимать уровень производства в целом, автоматизация, станки с числовым программным управлением и всё такое. У меня, кстати, сотрудники сейчас улучшают сверлильный станок с ЧПУ, и тренируются как раз на деревяшках.

— Зачем сверлильному станку программа? Подставил то, что нужно просверлить, опустил рычаг, поднял рычаг, вот и все дела.

— Представь, что тебе нужно в доске или деревоплите в десяти определённых точках сделать два сквозных отверстия, четыре на глубину 5 миллиметров и четыре на глубину 10 миллиметров. Как ты будешь действовать? Сначала возьмёшь линейку и отметишь нужные точки, потом начнёшь сверлить, перемещая в двух координатах либо патрон со сверлом, либо доску, стараясь при этом не перепутать на какую глубину нужно сверлить.

— Для ускорения можно сделать конвейер, один рабочий размечает, другой сверлит.

— Остаётся ещё добавить того, кто приносит доски и того, кто руководит. Так вот, станок с ЧПУ сверлит сам и не нуждается в разметке, нужно лишь правильно установить доску, в случае, если этот станок часть автоматической линии, то и правильная установка доски происходит автоматически. Причём станок сверлит строго в одних и тех же местах на правильную глубину, чтобы потом не было проблем при сборке готового изделия.

— Если ваш станок и так это делает, то что усовершенствуют твои сотрудники?

— Автоматическую смену сверла, ведь в доске могут понадобиться отверстия разного диаметра, и свёрла могут изнашиваться.

— Саша, чья это книга? — сменила тему разговора Ирина, показав на лежащий на тумбочке томик.

— Тошика, он у нас самый большой любитель Стругацких. "Понедельник начинается в субботу" прочёл столько раз, что почти выучил его наизусть. Теперь жалуется, что не получает больше удовольствия от прочтения, дословно помнит что будет дальше.

— Ладно, Саня, ты же собирался на обед, есть тут поблизости какое-нибудь хорошее кафе или ресторан, мы тоже с тобой пообедаем.

— Есть, только там дорого.

— Ничего, по случаю встречи я угощаю.

* * *

В Новосибирске мы пробыли ещё четыре дня. На улице существенно потеплело, днём было всего 25-30 градусов мороза, что примирило Ирину с сибирской зимой. На этот раз я намного больше общался с Лаврентьевым, о переезде в Новосибирск академик больше не говорил, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами он считал, что мне лучше находиться в Москве. По большинству позиций мы нашли полное взаимопонимание, исключение — мой отказ выступить перед учениками физико-математической школы. Правда, он принял моё обоснование: теоретических знаний школьники и так получают вагон и маленькую тележку, и я с удовольствием с ними встречусь, когда смогу привести с собой наборы "сделай сам" с несекретным к тому времени МП-1.

В Сочи мы прилетели через Москву, заехав на одну ночь домой, прямого рейса из Новосибирска на этот курорт не было. Впервые я летел на новом самолёте Ту-134, Ирине он понравился гораздо больше, чем Ил-18, намного меньше шума в салоне и вообще, как она сказала, он красивее.

В ведомственном сочинском санатории нас с Ириной обследовал, не одновременно, конечно, и проводил антропометрию тот же врач, что и в прошлый раз.

— О-о, чемпион и уже лауреат, наслышан, наслышан, — он меня сразу узнал. — Ты живое доказательство, что и научные работники могут быстро бегать.

Проделав все необходимые измерения, Василий Иванович, его имя и отчество я тоже запомнил из-за совпадения с известным героем Гражданской войны, вынес своё резюме: Ну, что, Глеб Станиславович, с твоим здоровьем всё в порядке, сердце, лёгкие, давление в норме. Рост и вес не изменились, силовые показатели также остались прежними. Так держать, наука!

В Сочи было тепло, днём выше плюс десяти градусов, Ирина окончательно оттаяла после сибирской зимы и решила выяснить, о чём мы разговаривали с академиком в её отсутствие.

— Глеб, что говорит Лаврентьев о событиях в Чехословакии? — открыла она первую предположительную тему.

— Примерно то же, что и мы с тобой, попытка плавного перехода к капиталистической экономике. Помнишь, я тебе рассказывал про плакат с ретроавтомобилем с надписью "СССР"? Он считает, что образ Советского Союза за рубежом, да и не только там, во многом формируется на основе выпускающихся в СССР обычных товаров, в частности, бытовой техники. То, что по земной орбите летают наши космонавты, по Луне катается Луноход, на Земле находятся и строятся атомные электростанции, атомные надводные и подводные корабли, все вроде бы знают, но это находится где-то там далеко, а в области легковых автомобилей, бытовой техники, некоторых других товаров, с которыми все постоянно имеют дело, мы отстаём.

— Согласна, и что вы с ним предлагаете?

— Ириш, хочешь поучаствовать во внедрении достижений научно-технического прогресса в бытовой сфере?

— Допустим, хочу. Что мне нужно делать?

— Для начала попробуй составить перечень бытовой техники в порядке уменьшения значимости в обыденной жизни человека.

— Так, — задумалась жена, принимая правила предложенной игры. — На первом месте, наверное, печь, газовая или электрическая. На втором холодильник или стиральная машина, нет, всё-таки холодильник.

— Извини, на минутку вмешаюсь в твой творческий процесс. Забыл сказать, что ты должна описать, как с твоей точки зрения должен работать идеальный бытовой прибор.

— Совсем, совсем идеальный, абстрагируясь от реальных возможностей?

— Да, совсем, совсем идеальный.

— Значит, электрическая печь. Она должна быстро нагреваться и быстро остывать, при этом об неё нельзя было обжечься. Чтобы температуру плиты и духовки можно было точно устанавливать и она поддерживалась. Чтобы выключалась в заданное время и громко или негромко сообщала об этом. Чтобы ею можно было управлять голосом, хотя нет, это не нужно, а то случайно произнесёшь что-нибудь не то и она включится, когда ты этого не ждёшь. Слушай, Глеб, набор идеальных приборов относится только к квартире, а к магазинам нет?

— Если ты имеешь в виду счёты, кассовые аппараты, весы и тому подобное, то и к магазинам это относится тоже.

Глава 19.

— Что же ещё можно требовать от идеальной печи? — жена задумалась. — Ну, она должна быть красивой, но это само собой понятно и относится ко всему.

— Да, творческий процесс не простое дело, это тебе не диссертации защищать, результаты прошу оформить в письменном виде. А пока ты будешь думать и писать проведу небольшой эксперимент.

— Какой эксперимент? — Ирина с недоумением смотрела, как я снимаю с себя всю одежду, включая и трусы. В её взгляде появилось понимание, когда она увидела, что муж потянулся за плавками. — Ты что задумал?

— Хочу искупаться, отдыхать на море и не поплавать в нём, это оксюморон.

— Ты сдурел? Температура воды градусов, наверное, десять, и воздуха не намного больше.

— Сейчас самое тёплое время дня, термометр показывает на улице плюс пятнадцать градусов.

— Ты хочешь замёрзнуть в воде и утонуть?

— Не собираюсь забираться на глубину, воды по пояс вполне достаточно, чтобы немножко поплавать.

— Хочешь простудиться и заболеть?

— Нет, не хочу. "Моржи" вообще в проруби купаются и ничего, не болеют. Напомни мне, когда я последний раз болел?

— Значит, ты хочешь выяснить границу стойкости своего организма. Не самое лучшее занятие во время отпуска.

— Не в рабочее же время это делать, вдруг действительно заболею, хотя внутренний голос мне говорит, что этого не случится. Ты можешь подождать меня здесь.

— Ну, уж нет, — жена смирилась с моей мальчишеской выходкой и перешла в деловой режим. Взяла с собой мою тёплую одежду и оба больших полотенца.

Да, вода была реально холодной, до этого я, пожалуй, ни разу не купался в воде холоднее 19-20 градусов, это был новый опыт. Дыхание у меня не перехватило, видимо, для этого температура воды была недостаточно низкой. Я погрузился в воду по шею, голову мочить не буду хотя бы потому, что у меня нет резиновой шапочки. Через некоторое время организм адаптировался, волнения на море почти не было и я смог спокойно плавать. В воде провёл минут, наверное, десять. Было, конечно, холодно, мужское хозяйство ужалось насколько могло, но в принципе ничего страшного.