Петр 2. Санкт-Петербург

4. Оптика и микробиология. Пока Эйлер прорабатывает теорию света, мастер Беляев и его помощники конструируют всё более совершенные микроскопы, физиолог Вейтбрехт с парой помощников разглядывает микроскопическую структуру организмов. Ничего сногсшибательного ещё не нашли. Первые сливки в микроскопических исследованиях ещё полвека назад снял Марчелло Мальпиги и другие европейцы. Но Вейтбрехту поставлена задача зарисовать всё и вся на микроскопическом уровне, а также замерить, оценить и прочее. Думаю, систематическая работа со временем даст результат. Хотя бы докажет необходимость санитарных и противоинфекционных мер, предпринимаемых сейчас в России братьями Блюментростами. Кроме того, есть надежда, что Беляев скоро сконструирует с помощью Эйлера ахроматические линзы. По крайней мере, мне он уже показывал вполне прозрачные крон и флинт. Сейчас он из них собирает особо мощную подзорную трубу мне в подарок. На очереди — телескоп и микроскоп. А с мощным микроскопом, тщательно проградуированным на кратность увеличения (спасибо Эйлеру с расчётами), Вейтбрехт наверняка найдёт много интересного в микромире.

Пришлось, правда, разработки Беляева засекретить. Об этом заботится хмурый 'особист' при Академии, который уже настрочил доносы на почти всех приехавших в Академию иностранных учёных об их переписке с зарубежными коллегами и прочими непростыми людьми. Но воли пугать допросами специально приглашённых учёных, у него нет. Зато мастеровые его побаиваются. Были уже случаи с проникновенными беседами в казематах Петропавловской крепости. Да и иностранцы, тот же Эйлер, периодически подписывают бумаги о неразглашении некоторых технологических секретов под страхом разрыва контракта и высылке из России. Для примера уже отослан профессор логики и метафизики Христиан Мартини. Хотя там причина была в его некомпетентности, но слухи гуляют разные и иностранцы предпочитают избегать контактов с сотрудниками особо засекреченных кафедр химии и оптической лаборатории. Надеюсь, это не повредит исследованиям.

5. Паталогическая анатомия. Этим занимается Аццаритти в госпитале. Им с помощниками поставлена задача исследовать тела всех умерших от разных болезней, тщательно протоколировать вскрытия и набирать материал для обобщений. Помнится его учителю, а теперь 'конкуренту' Морганьи пришлось провести 700 вскрытий, чтобы прийти к написанию фундаментальной работы по паталогической анатомии через тридцать лет. Думаю, видя успехи своего ученика в России, Морганьи возьмёт его в соавторы или сам переедет в Петербург из солнечной Падуи.

Это основные научные программы, которые займут нужными делами не такой уж большой коллектив учёных Петербурга на годы вперёд. Уверен, что попутно будут совершены важнейшие открытия в смежных областях, но эти программы дадут учёным постоянную точку опоры в своей жизни и работе, а значит, пресловутый дух научного творчества не угаснет под бременем каких-нибудь жизненных неурядиц.

(30/05/16)

В Большой зале Зимнего дворца собрался народ на новое необычное мероприятие — Оглашение Царского послания по итогам прошедшего 1727 года и на будущий год. В зале расставили стулья. Предполагалась, что знатная публика будет слушать своего императора сидя, что вызвало серьёзный переполох и споры об умалении императорского достоинства. Но Пётр II оказался непреклонным и церемониймейстеры сошлись на том, что в данном случае царь с высоты всего своего величия обращается через лучших подданных ко всему своему народу.

В центре первого ряда расположились Великая княжна и наследница Наталья Алексеевна. Справа от неё новый царский фаворит, Первый министр Дмитрий Голицын. Слева — канцлер Головкин и престарелый генерал-адмирал Фёдор Апраксин. Сбоку и сзади — чиновники и военные второго ранга, а также Члены Святейшего правительствующего Синода. Ещё дальше — десятка три генералов, адмиралов и тайных советников, за ними — президенты и вице-президенты коллегий, полковники, бригадиры, штаб-офицеры гвардии, графы, камергеры, камер-юнкеры, богатые промышленники и купцы. У дальней стенки — юнкеры V Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии.

Дмитрий Голицын, в ожидании появления царя, вёл учтивую беседу с великой княжной и митрополитом новгородским Феофаном. Одновременно размышлял о том, что полгода назад, на принятии присяги Его Величеству, было много людей, успевших за последующие месяцы попасть в опалу. Первым в апреле пострадал Петр Толстой, его сын, а также обер-церемониймейстер граф Санти. Почти сразу же репрессии коснулись личных врагов всесильного тогда Светлейшего князя Меншикова. Сначала временщик расправился с командиром преображенцев Иваном Бутурлиным, а затем с графом Девиером и генералом Скорняковым-Писаревым, бывшим директором Морской Академии. После этого репрессии не закончились, хотя и заметно смягчились. Уехали из России поляки Сапеги, в ссылку отправлен глава коммерц-коллегии Александр Нарышкин. Правда, Нарышкин уже успел вернуться после отставки самого Меншикова. Да и Девиера с Писаревым царское прощение догоняет где-то по дороге в Сибирь.

Летом петербургский двор покинули дочери Петра I, Анна и Елизавета, вместе с мужьями-голштинцами. Ушёл в отставку по старости генерал-адмирал Апраксин и сегодня он впервые вновь появился при дворе. Голицын скосил глаза на флотоводца. Дряхлый вид старого приятеля навевал грустные мысли на самого шестидесятидвухлетнего Первого министра. Старость неумолимо приближается ко всем. Разве только Его Величество ещё далёк от этого. Но у него не так много шансов дожить до преклонных годов, судя по количеству заговоров и покушений, которые он пережил за этот год.

Арест самого Меншикова, опала его сторонников Арсеньевых и Волковых стала третьей волной чистки сильных петербургских родов. Четвёртый этап наступил после второго покушения. Сначала погибли два воспитателя Петра: Алексей Долгоруков и Рейнгольд Левенвольде. За их гибель царь жестоко отомстил. Дмитриев-Мамонов убит, Ушаков под пытками даёт показания, царевны Екатерина и Прасковья Иоанновны сосланы вместе со своим дядей Василием Салтыковым. Другой Василий Салтыков, стольник и командир Санкт-Петербургского драгунского полка, ушёл в отставку и отослан, а генерал-лейтенант Семён Салтыков отставлен от командования гвардии и отправлен в Низовой корпус, на смену Василию Долгорукову. Вроде бы даже повышение получил, но вдали от трона и на опасной войне, где от болезней гибнут чаще, чем от пуль.

Четыре волны репрессий сильно проредили верхушку российской власти. А ведь ещё было дело о воровстве командующего галерным флотом адмирала Змаевича, трагическая гибель генерала Корчмина, отъезд на белгородское губернаторство князя Юрия Трубецкого и высылка лучшего друга царя, молодого Ивана Долгорукова на Урал. При дворе резко усилились иностранцы. Одна надежда на переезд в Москву, где сохранили свои посты Ромодановский, Матвеев, Мусин-Пушкин и Леонтьев. Но, зная крутой нрав царя можно начать беспокоиться и за их судьбу. На смену старым сподвижникам Петра Великого идёт молодёжь. Вот и сейчас тихо гудят разговорами сзади молодые офицеры-юнкеры Канцелярии Его Величества. Хотя ведь казнённый Белосельский тоже был из их круга. Так что старики ещё поборются!

Церемониймейстер начал громко зачитывать длинный императорский титул, публика поднялась и притихла, а затем дружно наклонила головы, когда из боковой двери вышел Его Величество. Мальчик уверенной походкой прошёл за деревянную стойку, украшенную золотым императорским орлом. Стойку сколотили недавно, говорят, её называют 'кафедра' и она предназначена для ораторов, если они не помнят о чём говорить и хотят не слишком заметно подглядывать в текст. Однако Пётр II уже прославился своей отличной памятью и в бумаги не заглядывал во время произнесения всей своей речи. Наверное, подсказки нужны были на всякий случай. Предусмотрительность была ещё одной чертой Его Величества.

— Прежде чем мы начнём подведение итогов за год, — начал своё послание Пётр Алексеевич, — предлагаю почтить память Их Императорских Величеств Петра Великого и Екатерины Алексеевны.

Он повернулся в сторону иконостаса в углу, помнившего ещё погребальные церемонии Петра I и его супруги в этом самом зале. Митрополит Феофан забормотал молитву. Когда он закончил, Пётр обернулся к залу.

— Прошу всех сесть.

Дождавшись, когда пыхтение некоторых стариков и скрип стульев утихнут, мальчик продолжил говорить, оглядывая устремлённые в его сторону лица спокойным взглядом. Похоже, учителя риторики сумели обучить его непростому умению не сбиваться с плавной речи и одновременно постоянно оценивать реакцию собеседника. Бросалась в глаза и сдержанная жестикуляция. По сути её не было, руками Пётр Алексеевич не махал, с ноги на ногу не переминался. Вообще вёл себя не как непоседливый тринадцатилетний мальчик, из которого выплёскивается энергия, а как уверенный в себе сдержанный юноша.

— В уходящем году подведены окончательные итоги переписи населения империи от 1724 года. Насчитано почти 5 миллионов 700 тысяч мужских душ податного населения. Но возникли затруднения с переписью населения на окраинах: в Эстляндии, Лифляндии, Ингерманландии, Слобожанщине, Гетманщине и в Сибири. Надеюсь, в следующем году эти проблемы будут решены.

Пётр II перевёл взгляд с Кириллова, главы статистической конторы своей Канцелярии на самого Дмитрия Голицына. Князь наклонил голову, принимая наказ, и внутренне вздохнул. Эта самая статистика за последние месяцы стала для всех чиновников одним из главных источников головной боли. При каждой аудиенции царь требовал конкретных цифр по доходам, расходам, бюджету. И врать нельзя, на следующей встрече обязательно припомнит, поймает на неточностях и в лучшем случае укоризненно промолчит!

— Хороший урожай в центральных губерниях позволяет избежать на будущий год голода и гибели крестьян, а также увеличить отпуск товаров за границу. Но нужно думать о будущем годе, делать запасы на случай недорода, вовремя докладывать о проблемах и принимать меры помощи нуждающимся. Хочу подчеркнуть персональную ответственность губернаторов, воевод и помещиков за гибель крестьян от голода. Наказывать буду сурово.

Взгляд Петра Алексеевича потяжелел, губы поджаты, лоб угрожающе наклонён. Несколько секунд внимательно оглядывал слушателей, показывая готовность уничтожить любого, кто не примет серьёзно последние его слова. Забота о приращении численности крестьян была для нового царя одним из главных приоритетов. Уже озвучивались планы о необходимости подготовки акушеров и посылке во все создаваемые волости. Дело дорогостоящее, но спорили только те, кто считал, что крестьяне итак расплодятся, был бы хлеб в амбарах. Новостью стало упоминание ответственности помещиков за прокорм своих крепостных. Похоже, проект Анисима Маслова по ограничению всевластия помещиков пользуется царской поддержкой.

— Будущее империи лежит в умножении мануфактур, заводов и шахт. В ушедшем году Охтинская бумажная мануфактура впервые в мире освоила производство дешёвой бумаги из опилок. На Нижнетагильском железоделательном заводе заработала крупнейшая в мире доменная печь.

Вот как? О таком серьёзном достижении Акинфия Демидова Голицын не слышал. Впрочем, у императорской канцелярии свои источники информации и далеко не всем Остерман делится с Первым министром.

— Империя продолжает прирастать новыми землями. К северу от Кавказских гор заселяется округа крепости Святого Креста. Южнее, за горами идёт переселение наших подданных в опустошённый после мятежа три года назад Баку. Ещё южнее, в провинции Астара князь Василий Долгоруков основал крепость Екатеринополь. Укрепляются наши владения в Гиляне, где по-прежнему происходят столкновения с персами.

По поводу бесконечной персидской войны у российского правительства не было единого мнения. Содержание Низового корпуса стоит дорого в деньгах и людских жизнях. А пользы пока мало из-за разрушенной торговли с персами и усиления османов, захвативших территории вокруг узкой прибрежной полосы русских владений в Закавказье. Доминировала точка зрения, что персам надо как-то незаметно помочь в их войне с турками и афганцами. Но и земли отдавать жалко.

— А теперь о том, что я ожидаю от будущего года. Предлагаю сконцентрироваться на проведении трёх важнейших реформ. За финансовую реформу отвечает Первый министр и президент камер-коллегии, князь Дмитрий Михайлович Голицын. За административную реформу буду спрашивать с главы моей канцелярии барона и вице-канцлера Андрея Ивановича Остермана. Реализацией военной реформы займётся военный министр князь Михаил Михайлович Голицын.

Первый министр про себя посочувствовал брату, который ещё не успел добраться до столицы. По сути, он станет отвечать за то, что сейчас творит его первый заместитель Миних. И за увольнение тысяч военных со службы, и за сокращение финансирования армии, за неоконченную пока войну со шведами и теми же персами. Ему придётся смириться с появлением Генерального штаба, с вмешательством Блюментроста, получившим огромные санитарные полномочия, с дорогостоящим перевооружением с фузей на штуцеры.

Пётр Алексеевич заговорил о реформе финансовой и Дмитрий Голицын начал сочувствовать уже себе самому.

— Необходимо без проблем пройти период сокращения числа податей и отмены внутренних таможенных пошлин. Продолжить оформление счетов в Государственном банке не только коллегий, но и провинций, а также крупных мануфактур. К концу следующего года все перечисленные организации должны быть подключены к системе счетов Государственного банка. Также на будущий год планируется первый выпуск ассигнаций Госбанка. Нужно подготовить в столицах сеть пунктов обмена ассигнаций на золотые и серебряные рубли, чтобы не было проблем у тех, кто станет пользоваться бумажными деньгами.

Голос у Петра Алексеевича немного охрип за эту долгую речь. А может быть это просто возрастные изменения от звонкого мальчишеского дисканта к приятному юношескому баритону. Лакей поднёс бокал с водой и царь на несколько мгновений отвлёкся. Затем, глядя на Остермана, продолжил:

— Административная реформа уже идёт. Образованы Консилия министров, моя Канцелярия, Совет Безопасности, ряд межведомственных комиссий, реформируется Сенат, восстанавливаются уезды и формируются волости. Но большие изменения будут происходить и в следующем году. Нужно научиться работать по-новому. Примером здесь служит моя канцелярия, где уже появились статистическая, контрольная и экспертная конторы. Их аналоги должны в ближайшее время заработать в крупнейших коллегиях: Военной, Камер, Вотчинной и в Синоде. Но и остальным коллегиям, а также губернским и провинциальным администрациям уже сейчас нужно осваивать эти три метода управления. Во-первых, сбор статистики и составление на её основе прогнозов и бюджетов. Во-вторых, учёт приказов и постоянная отчётность их исполнения. В-третьих, постоянное обновление ведомственных уставов и инструкций в письменном виде. Кто не научится использовать эти три метода, по итогам следующего года будет снят с должности.

Голицын мысленно схватился за голову, представляя какой хаос начнётся от ложных статистических отчётов, взятых с потолка прогнозов и дурацких вопросов 'Что делать?' со стороны малограмотных воевод. Похоже, нужно срочно подыскивать десятки кандидатур на замену тем, кто не справится. Впрочем, может быть это неплохо, ведь влияние родной камер-коллегии будет усиливаться, так как назначение воевод шло в основном через неё.