У шаманов не бывает королей

Результаты появились уже когда сквозь землю стены проникали острые когти: слабенькая молния отправилась в Фауста, а в удерживающие меня костяные кандалы ударил поток воды под давлением — это, конечно, не водяной резак, но мне главное даже не освободиться, а просто разделить ноги. На пути у молнии буквально из-под земли появилась сильно уменьшенная копия той руки, которая доламывала остатки моей защиты, но это уже не играло никакой роли: с огромным усилием я все же разорвал надломанную водой кость. Игры закончились.

Земляная стена превратилась во всесокрушающий вихрь тяжелых камней, разрушающий творение некроманта, и как только Фауст решил в очередной раз обратить свою нежить в порошок, в центр облака ушел воздушный взрыв, разметавший бесформенную нежить на сотни метров вокруг, а в Фауста уже летели остатки камней от вихря...

Вместо того, чтобы увернуться, Фауст резко хлопнул в ладони, и со всего кладбища к нему устремился костный порошок — не только тот, что использовался раньше, а вообще весь, который можно было получить на этом кладбище. Пара секунд, понадобившаяся моим снарядам для достижения цели, и булыжники снесло в сторону отмашкой огромного скелета, на плече которого с удобством устроился некромант.

— Что ж, Асакура, этот раунд за тобой, — немец, как и прочие местные шаманы, считал, что размер для духа — показатель силы, и сейчас, когда в этом скелете некромант смешал полсотни, если не больше, духов, ему казалось, что у меня нет ни шанса.

— Чем выше задираешь нос, тем проще упасть, — в отличие от полноценно-духовных сущностей, пусть и материальных, эта махина не могла игнорировать физику, а я мог у небольших пределах этой физикой играться. Например, превратить всю землю на кладбище в болото, а затем, когда гигант погрузится чуть выше лодыжек — превратить все в ровную и гладкую гранитную поверхность.

Творение Фауста умудрилось вырвать из ловушки ногу — уважаю, — но его создатель не учел, что покрытая вязкой жижей нога, наступившая на гладкий и скользкий камень, просто не выдержит веса скелета при втором рывке и поедет вперед. Как бы забавно это не звучало, но самое большое и страшное создание некроманта оказалось повержено быстрее всего, если судить по тому, как вместо того, чтобы рассыпаться на крупинка, скелет начал просто истаивать.

— Ты превзошел мои ожидания, Йо Асакура, — в том месте, куда обрушился череп скелета, с земли поднялся запыленный немец. — К сожалению, больше материала у меня нет, так что придется действительно свести все к мордобою.

— Ты тоже неплох, Иоганн Фауст, но этого мало, — теперь, когда некромант принимает непосредственное участие в поединке, нужно перейти в ближний бой... — Каменный молот вождя! Каменная перчатка вождя!

Как и на последней тренировке, на плечи навалилась огромная тяжесть: в правой руке возник молоток, чуть отличающийся по форме от того, которым я хотел угостить Пайлонга, а на левой появилась чешуйчатая перчатка (если можно называть перчаткой сооружение, тянущееся от кончиков пальцев до самой шеи), — но для ближнего боя земля подходит лучше прочих стихий, потому что каменная болванка весом в полсотни кило, разогнанная хорошим замахом и усиленная фурьоку, либо игнорирует броню, либо, если броня противника выдерживает, отбрасывает цель на пару метров. Ну а для защиты от физического урона лучше камня ничего не придумаешь.

— Элиза! — вторил мне голос Фауста.

За плечом у некроманта возник дух девушки: её кожа была столь же белоснежна, как и длинный балахон, в который она была облачена, из-под капюшона выбивалась прядь золотистых волос, а её яркие голубые глаза смотрели на меня с явным укором. Ну и как уважающий себя дух-спутник некроманта, Элиза была вооружена боевой косой. Я могу ошибаться, но вроде бы так описывали раньше "Смерть Милосердную", только косы у неё не было.

+++ Отступление: взгляд со стороны. Фирума Пач.

Фирума была самой опытной, — именно эту характеристику она предпочитала слову "старшей", — из отправленных на отбор новых участников шаманов. Долгие годы тренировок и столь необычный для пустыни дух — дух ламантина, — дали вождю Голдве повод отправить женщину, уже отошедшую от юношеской горячности, но пока еще балансирующую на грани строгой ревнительницы правил, подальше от дома.

Шаманка уже успела насмотреться на "нынешнее поколение" — в отличие от этих везунчиков: Силвы и Калима, — ей довелось пожить в обычном районе, где не было силы, сдерживающей желающих помериться духами. И дело даже не в том, что разбираться со всеми проблемами предстояло именно Фируме и её напарнику Коперу, и даже не в том, что периодически вспыхивающие потасовки мешали спать чувствительным к фурьоку Пачам, а в том, что кто-то из подопечных Силвы и Калима периодически заскакивал подраться в чужой район, потому что у себя это сделать не дадут соседи! И это очень сильно раздражало женщину, вынужденную сменить распорядок дня ради простого сна. И вот теперь ей предстояло судить поединок того, кто начал это движение в "счастливом" районе. Асакура Йо, особенно после рассказов Силвы о его способностях, напрягал Фируму своей непонятностью: чего стоила одна пустота в плане фурьоку. А вот его противник, будучи более открытым в этом плане, пугал шаманку гораздо сильнее — человек, способный за четыре дня найти слабое место противника и точно надавить на него... Однозначно опасен.

И вот начало поединка: Фауст, как и в первый раз, решил использовать заложника, но в этот раз его противник не проявил требуемой реакции. Более того, судя по его поведению, он действительно готов пожертвовать другом ради турнира! Гнилой человек. И даже то, что Йо Асакура умудрился вызволить заложника без особых проблем, а также показанный уровень фурьоку не могли переубедить Фируму в этом мнении. Да еще и этот огонь... Вроде бы Йо является близнецом Хао Асакуры в нынешнем перерождении? А не ошиблись ли Асакуры в выборе?

В общем, вполне естественно, что на желание двух не самых приятных для неё участников турнира завершить бой ничьей, она решительно отказала. К тому же, то, что между ними произошло, невозможно характеризовать как поединок согласно правилам. Да и будь её воля, она бы не дала ни одному из них пройти во второй этап.

Вот! Сразу зашевелились! И как только началось основное действо, у Фирумы чуть глаза на лоб не полезли: ладно некромант с толпой трупов под командованием — не зря он своим полем боя выбрал кладбище, — а вот то, что против него вышел камлатель, да еще и полностью уверенный в своих силах... это было странно. Если сравнивать камлателя и обычного шамана, то получалось как с пороховой пушкой и таким же мушкетом: первая, при всей своей мощности, уступает в скорости стрельбы, да и выбить обслугу из мушкета не так сложно, если дистанция позволяет, однако мушкет проигрывает в дальности и площади поражения. И непонятно, каким образом камлатель вообще прошел отбор, если в скоростном прямом бою он слаб?

Однако, как показало время, камлатель довольно неплохо держится против некроманта, чье войско медленно наступало, перекрывая все возможные пути отхода — в чем не было особого смысла потому что камлатель отличается низкой подвижностью... должен отличаться! То, как этот Асакура скачет по кладбищу, уклоняясь от атак странного конструкта некромантии, умудряясь довольно успешно отбиваться, перевернуло все знания Фирумы, да и всего племени Пачей о камлателях!

И вот, наконец, Асакура попался в ловушку — в отличие от скачущего повсюду парня, шаманка прекрасно видела, как каждый раз, когда костяная рука обращалась в белое облако, часть костяной пыли оставалась ждать своего времени на земле. А вот то, что произошло вслед за освобождением камлателя, Фирума точно не могла осознать: ладно бы просто отличное управление огнем, пусть и с некоторыми приемчиками остальных стихий, но это! Йо Асакура демонстрировал одинаково хороший уровень владения всеми четырьмя! А как он разделался со Сверхдушой некроманта?

А потом оказалось, что Фауст еще не воспользовался своим духом-хранителем, да и рядом с Асакура не наблюдалось той белой волчицы, о которой рассказывал Силва.

Фирума решила слегка сместиться, чтобы пронаблюдать оставшуюся часть боя с другого ракурса, но стоило ей оглядеться, и желание куда-то двигаться тут же пропало: буквально в паре метров от увлекшейся поединком шаманки сидела та самая волчица, совершенно не ощущаемая, но однозначно настоящая. Эта соседка также наблюдала поединок, иногда недовольно дергая хвостом, явно желая помочь, но оставаясь на крыше. А еще она иногда бросала на саму Фируму какие-то предвкушающие взгляды.

А внизу, вооружившись каким-то молотом, и нацепив на левую руку что-то непонятное, Асакура вступил в ближний бой с духом-хранителем некроманта. Вот уж чего точно не ожидаешь от камлателя!

Нанося мощные удары молотом и принимая ответные выпады косой на монструозную перчатку, Асакура понемногу отступал, однако, ожидая какой-нибудь подлянки от самого Фауста, держал призрак на одной линии с противником и потому никак не мог перейти в наступление — как только парень начинал продавливать оборону хранительницы некроманта, она отступала в сторону, из-за чего Асакуре приходилось резко перестраиваться. Похоже, камлатель и сам прекрасно понимал, что этой тактикой его пытаются вымотать, поэтому в следующий раз, когда дух Элизы отлетел в сторону, шаман одним мощным рывком направился прямо к некроманту, и, когда на пути несущегося к цели молота возникла призрачная коса, уже он завладел преимуществом: теперь любая попытка призрака уклониться могла открыть путь к её хозяину.

Асакура же начал входить в раж. Его удары, поначалу бессистемные, начали обретать четкий ритм, и их сила понемногу теснила Элизу, вынуждая Фауста также отступать.

Приглядевшись, Фирума заметила, как с молота и перчатки Асакуры отпадают небольшие кусочки камня, и если поначалу это казалось процессом разрушения непрочного орудия, то уже через несколько минут активного боя стало заметно, что орудия просто менялись: те грубые и монструозные конструкции становились меньше, легче и явно удобнее, появились какие-то узоры, а затем случилось так, что Элизу отбросило в сторону волной огня, сорвавшейся с оружия Асакуры. Тот не замедлил этим воспользоваться, метнув свой молот в Фауста а затем, не дав снаряду долететь до обескураженного противника, дернул за на миг проявившуюся дымчатую полупрозрачную "нить", останавливая молот, и начал разворот, блокируя выпад косы. Фауст, отброшенный концентрированной воздушной волной, оказался прибит к какому-то кресту, и сполз наземь, а снаряд стал возвращаться к хозяину по спирали, срезая "нитью" куски надгробий.

Фирума уже собиралась остановить поединок по причине потери одним из участников сознания, однако Элиза не прекращала бой, да и сам некромант, если приглядеться, шевелился, и шевелился не просто так.

Когда от Фауста в сторону Асакуры, неосторожно повернувшегося к противнику спиной, полетело что-то вроде снаряда из крови, голос подал забытый в сторонке заложник. Его крик: "Осторожно, Йо!", — все же помог Асакуре, который успел среагировать на атаку некроманта, но при этом подставился под удар косы...

И вот уже друг напротив друга стоят два истекающих кровью бойца: один шатается от удара, а у второго безжизненной плетью висит правая рука. Сидящая рядом с шаманкой волчица буквально рвется помочь своему хозяину, но не двигается с места, зато её взгляды, бросаемые на Фируму из предвкушающих становятся яростными.

Но вот Фауста охватывает волна фурьоку, от которой его раны начинают исчезать. Некромант перестает пошатываться и твердо встает на ноги, на его лице расцветает улыбка победителя. Он что-то говорит своему противнику — предлагает сдаться. Однако Асакура также непрост.

Фируму пробила дрожь, ей вторило ощущение эйфории, передаваемой от Подводной Тени — дух ламантина буквально бился в радостных конвульсиях от происходящего, — да даже сидящая рядом волчица взбодрилась, и движения хвостом из обеспокоенных стали веселыми. Со стороны Асакура донеслись отголоски фурьоку чего-то столь же великого, что и Король Духов. Вокруг шамана взвились мириады мелких духов, вроде духов опавших листьев, и стали втягиваться в тело парня. Кровоточащая рана бойца исцелилась почти мгновенно, а уровень фурьоку возрос. В отличие от своего противника, Йо Асакура вновь был свеж и полон сил, и именно это решило исход поединка: еще через минуту Иоганн Фауст VIII остался без фурьоку и Фирума объявила его проигравшим.

Волчица, внимательно следившая за ходом боя, направилась к спуску с крыши, подобно зрителю после окончания матча. Она спокойно прошла мимо вновь замершей шаманки, а как только та расслабилась, резко рванулась и несильно, но унизительно укусила жертву за ягодицу, после чего испарилась.

— Что б тебя, Асакура! — взвыла Фирума, с трудом заживляя неглубокие следы зубов.

Конец отступления +++

Хорошо подрались!

Фауст сидел, уперевшись в чудом уцелевшее надгробие, и тяжело дышал — энергетическое истощение довольно неприятно.

— А ты хорош в управлении духами Жизни, — подойдя к нему, я присел рядом. Густая грязь и дождь не особо напрягали. — Одному моему знакомому для ритуала воскрешения может пригодиться подобный помощник, — при этих словах немец вскинулся. — Вижу, ты заинтересован? Тогда, найди меня после третьего боя, и я вас познакомлю. Договариваться будете сами — меня это не очень-то интересует, но рекомендацию я тебе дам хорошую.

— Я найду тебя Асакура, — прошептал Фауст, и, резко поднявшись, пошатываясь направился прочь.

— Вот так вот, — пробормотал я в пространство, и почувствовал, как мне в ухо ткнулся холодный влажный нос. — И тебе привет, малышка. Ну-ну, не дуйся, у нас впереди еще два поединка, и без тебя они точно не пройдут, — волчица обошла меня, вглядываясь в глаза и, получив подтверждение моих слов, весело рыкнула, и повалила меня на землю. — Хватит, красавица, хватит! Лучше скажи, ты внимательно все рассмотрела? — вместо ответа Вьюга просто прижалась лбом к моему лбу, и я увидел происходившее глазами моей спутницы. — Спасибо, красавица, — я потрепал её между ушей, и стал подниматься. Пора домой. — Идем, моя хорошая, нас ждет теплая ванна и вкусный ужин.

+++

— Ты рассказал какому-то постороннему парню, что я собираюсь провести ритуал воскрешения?! — встретиться с Джун удалось только на пятый день — будущая глава корпорации Тао с началом турнира начала больше времени уделять делам самой корпорации, а не брата, и моталась из филиала в филиал. — Ты совсем крышей поехал?! Между прочим, это даже не твое дело! Все наши общие дела закончились, и долги я выплатила!

— Во-первых, сядь, — Джун бороздила просторы огромного кабинета из угла в угол, экспрессивно размахивая руками. На мои слова она даже не отреагировала. — Сядь сама, или я применю силу...

— Хм! — гордо задрав носик Тао уселась на самый краешек своего кресла.

— Молодец, теперь выпей чаю. Если не поможет — возьми из аптечки успокоительное, — я внимательно посмотрел на хорошо замаскированные косметикой бледность и небольшие мешки под глазами. — Или можешь воспользоваться алкоголем из бара, но это лучше после моего ухода.