У шаманов не бывает королей

— Повезло ему, — пожала плечами Анна. — Мне-то что с того?

— О да, — согласился шаман. — Фаусту очень повезло, что у его первого противника была девушка, которую он смог похитить, и угрозами заставить своего противника признать свое поражение... предварительно помучив его.

— Вот и я говорю — повезло, — девушку подобная новость не напрягла ни капли. — У Йо нет подобного слабого звена: Рю отбыл в Изумо, а у меня есть защитник, который превосходит моего жениха... пока превосходит.

— Однако у вас имеются друзья в городе, — удивился подобному ответу Пач. — Просто я хочу, чтобы ты была готова к возможному проигрышу Йо И, что важнее, вывела бы его из депрессии. Я прошло всего четыре дня с момента первого поединка Фауста, а его противник уже скатился в пучину страха, разорвал все связи и, по моему личному мнению, подсознательно боится встретить сильно противника. Такой судьбы молодому Асакура я не желаю. Пусть он и бывает нагл, пусть я его не так хорошо знаю, но он мне просто понравился, как боец.

— Возможно то, что я скажу, несколько охладит твои чувства к Йо, — иронично улыбнулась Анна. — Но помимо нас с Рю есть только три человека, через чьи жизни мой жених, при необходимости, не переступит. У него есть цель, ради которой он участвует в этом турнире, хотя мог бы еще два года назад прийти к вашему Королю Духов, и вряд ли вы бы смогли его остановить. Однако, он выбрал медленный путь и тщательную подготовку, и это не означает, что в этом турнире ему попадется противник, который заставит моего жениха выложиться полностью. Даже Хао Асакура, которого все так боятся.

Индеец при упоминании имени Хао вздрогнул. Но не потому, что испугался имени шамана, который в третий раз будет пытаться выиграть турнир, а из-за другой информации, которую старался держать в тайне: в прошлом перевоплощении Хао Асакура был предком Силвы, и это вызывало в Паче гнев и чувство долга перед племенем, несмотря на то, что Голдва этого долга не признавал и считал, что молодой шаман со временем перебесится.

— Желаю, чтобы твоя уверенность не пошатнулась, — проговорил Силва похолодевшим голосом. — Но я тебя предупредил — Иоганн Фауст опасен.

— Конечно, Силва, — согласилась девушка. — Как и многие другие шаманы.

Дальше они шли молча.

Конец отступления +++

Дождь, завывания ветра, холодящего кожу, предгрозовая мгла и далекий рокот грома. Одинокий путник брел по кладбищу, озираясь и вздрагивая от игры теней на могилах...

Естественно, все было совсем не так. Да, с низко висящих туч накрапывал дождь, да, было кладбище, но в конце августа ветер уж точно не холодил кожу — скорее бросал в лицо очередную массу теплого и душного воздуха. Даже немного обидно, что мой первый триумф должен произойти в такую погоду.

Бодро позвякивали металлические части костюма, от чего мое сознание плавало на самой грани транса, лужи и грязь, благодаря небольшому усилию, не беспокоили меня, а всякий мусор, смываемый дождем с деревьев, не пачкал мою одежду. Чего точно не скажешь о том парне в докторском халате, который изначально должен был быть белым... и уж точно этого нельзя было сказать о привязанном к какому-то надгробию Манте.

— П-привет, Йо! — дрожащим голосом поприветствовал меня одноклассник.

— Добрый вечер, Асакура, — присоединился к нему Фауст.

— И вам не болеть, — я решил не казаться невоспитанным в такой компании. — Прошу прощения, но мне была назначена встреча тет-а-тет. Как ты вообще тут оказался, Манта?

— Прости, Йо, — всхлипнул парень. — Сегодня я зашел в школу по делам клуба, а на выходе встретил вот его, — кивок в сторону моего противника. — Он поинтересовался, как добраться до твоего дома, а когда я повернулся, чтобы достать бумагу и нарисовать карту, у меня в глазах потемнело... очнулся я уже в таком положении.

— Знаешь, — гипнотизирующим шепотом произнес Фауст, обходя надгробие. — Мне кажется, ты не до конца осознаешь свое положение, малыш. Надеюсь, это поможет тебе проникнуться своей участью.

Один миг, и напитанная фурьоку рука некроманта вошла в тело Манты, от чего того буквально затрясло.

— Что такое? — удивился немец. — Твое сердце бьется слишком сильно. Тебе известно, что будет, если я пережму вот эту артерию?

Театр двух актеров. Нет, я, конечно, помню, что что-то подобное было в мультике, но Фауст что, действительно рассчитывает произвести на меня эффект? Манта-то ясно — от подобного обращения и разрыв сердца заработать несложно, — но, демоны меня побери, другой участник турнира? Здесь у каждого участника есть мечта, которую выполнить можно только будучи Королем-шаманом... по-крайней мере, каждый именно так считает. И очень и очень многие — в том числе и сам Фауст, — готовы ради исполнения этих мечт перешагнуть через трупы.

Размышления на фоне дергающегося на надгробии Манты, в грудь которого без видимых ран входила ладонь Фауста, оказались прерваны пиликаньем Оракула. Битва началась.

Точнее, должна была начаться — некромант все так же расписывал Манте подробности его анатомии, подкрепляя слова максимально эффективной демонстрацией.

— Э-эй! — все же подал голос я, нарушая царящую меж этими двумя атмосферу. — У нас тут поединок объявили. Потом поиграешься.

— Ой, — немец неловко обернулся, и Манта забился с удвоенной силой. — Ну что ж, раз бой объявлен, можешь нападать.

— Помоги, Йо, — прохрипел привязанный к надгробию парень.

— Да-да, конечно. Фауст, а Фауст? Давай ты все же оставишь парня, и создашь хотя бы подобие сопротивления?

— Мне кажется, малыш, что твой друг несколько туповат, — печально сообщил своей жертве некромант. — Асакура, если до тебя плохо доходит, поясняю, что жизнь твоего друга находится у меня в руках... в руке.

— Так это ты мне угрожаешь так, блондинчик? — "озарило" меня. — А я думал — у вас тут заигрывания в стиле BDSM, и я вас отвлекаю...

— Храбришься? — признаю, каким бы театральным не был его голос, и каким бы бесстрастным не было его лицо, движения его были четкими и выверенными... вроде бы он должен быть врачем? — Думаю, стоит тебя облагоразумить.

Поворот руки, и лицо Манты на глазах начинает синеть.

— Вот видишь? Одно движение руки, и твоему другу осталось жить всего минуту. Если хочешь его спасти — сдайся.

— Что ж, Манта, — я постарался придать голосу как можно больше трагичности. — Если мне не удастся тебя спасти, знай — ты был хорошим парнем, — глаза синеющего одноклассника распахнулись до невероятного размера. — А ты, Фауст, забываешь, что в эту игру можно играть вдвоем...

Вокруг посветлело, раздалось раздраженное шипение испаряющейся воды, и над кладбищем возник маленький шарик пламени. Под взглядом поднявшего голову некроманта этот шарик рос и становился насыщеннее в плане фурьоку.

— Все очень просто, Фауст, — несмотря на то, что в течение всего пути до места я запасал энергию для неожиданной атаки, создать подобную штуку без единого движения оказалось невероятно сложно, хотя вроде бы: пожелай, дай духам фурьоку и получи результат. — Как только сердце Манты остановится, это кладбище превратится в воронку спекшегося стекла. Как тебе подобный исход?

— Ты блефуешь! — а вот и первые эмоции! Пусть он мне и не поверил, но что-то делал, отчего Манта перестал умирать прямо на наших глазах. — Ведь и ты в таком случае тоже умрешь!

— Ты правда думаешь, что призывая пламя подобной силы, я не имею способа от него защититься? К тому же — это мои духи... твоя хранительница хоть раз поднимала на тебя оружие?

Некромант вскинулся, Манта затрясся, шар пламени приблизился, шипение испаряющегося дождя усилилось. Потом немец опомнился, и все вернулось на круги своя.

— Я действительно могу понять твой поступок, Фауст Седьмой, — лекторским голосом начал я.

— Восьмой! — прервал меня гневный возглас. — Иоганн Георг Фауст Восьмой!

— Ты подрос в моих глазах! — честно говоря, мне было плевать, какой он там по счету. Просто номер семь лучше подходит надежде семьи — седьмой сын и прочая магия чисел. — Так вот, я могу понять твое поведение: у некромантов такой склад ума, что они пытаются решить любую проблему с минимальными личными усилиями. Пожалуй, если бы у меня была подобная возможность, я бы поступил также. Но ты выбрал не того заложника, и теперь начал осознавать, что ты проживешь ровно столько же, сколько и он. Будь ты живым или уже давно мертвым, но огонь универсальное средство против таких как ты. Так что я предлагаю тебе сделку: ты отпускаешь Манту, я убираю эту лампочку, и мы сводим все к банальному варварскому мордобою. Ну так как?

— Хм... — немец явно задумался, и после некоторого размышления медленно и аккуратно потянул руку на себя. — Ты действительно хочешь свести все к обмену ударами? Никакой хитрой тактики, по которой твой огнешар рухнет на меня, стоит только пареньку отойти на достаточное расстояние?

— Я свое слово держу, некромант, — насколько бы ни была естественной подобная реакция, но обидно ведь! — К тому же, я хочу повеселиться — девять дней ждал вызова Оракула и теперь мне надо снять напряжение.

— Самоуверенный, — прошептал себе под нос Фауст и единым движением рассек связывающие Манту веревки ладонью — как скальпелем прошелся. — Я согласен.

— Спасибо, Йо! — Оямада на дрожащих ногах доковылял ко мне. — Спасибо!

— Прости, Манта, — было странно видеть этого угрюмого и несколько нелюдимого — хоть его характер и стал исправляться, — парня с таким выражением лица: Оямада смотрел на меня как на мессию какого-то. — Сейчас будет очень больно.

— Э? — Манта даже не успел отреагировать, а я уже нанес удар.

Внешне этот удар повторял спецэффект из многих аниме: когда после удара на секунду останавливается время, а потом позади тела проходит ударная волна...

На самом же деле я одним импульсом провел через энергоструктуру Манты фурьоку с воздушным окрасом, чтобы избавиться от любой мало-мальской капли энергии некроманта — в семейных хрониках описывались целых пять условно удачных битв против некромантов. "Условно" потому, что победитель, получивший хотя бы один прямой удар, либо умирал, либо получал серьезную травму энергоструктуры или отказ одного из органов — некроманты были единственными здешними шаманами, развивающими управление собственной фурьоку вне тела без использования духов.

— Вот теперь все, — я отнес потерявшего сознание парня в сторону и прикрыл его слабеньким воздушным щитом от дождя. — Спасибо, что дождался.

— Еще бы мне не дождаться, когда в небе все еще висит эта хрень, — блин, точно!

— Забыл, прости, — шарик стал вытягиваться веретеном, постепенно втягиваясь в направленную вверх ладонь. Опускаясь, ладонь проходит напротив вспыхнувшего алым тотема, и вот уже нет никакого напоминания о том колоссальном количестве фурьоку огня, что висело над кладбищем. — Теперь можно и начать, как думаешь?

Фауст кивнул и... ничего не сделал. Я также замер, ожидая чего-то. Мда, ситуация.

— Тебе тоже неудобно начинать поединок с возможно смертельным исходом сразу по окончанию довольно мирного диалога? — некромант вздохнул. Да уж, вроде бы гадостей друг другу не сказали, договорились и пора бы уже разойтись, но нужно драться — странное ощущение чрезмерности и запоздания последнего пункта. — А что в таком случае скажет наш судья?

— Бой должен состояться, — вместо самого Пача рядом с нами появился его дух — зеленоватого свечения ламантин. — Иначе я засчитаю обоим участникам неявку и проигрыш.

— Вот и причина появилась, — я этого духа запомнил, потом надо будет и его хозяина найти. — Не знаю как ты, но я хочу пройти первый этап с тремя победами, а нынешняя ситуация этому мешает.

Фауст же просто молча взмахнул руками, выпуская в окружающее пространство фурьоку, и заложенные под землей духи активировались. Что я могу сказать: зрелище вылезающих из могил мертвецов — это только в мультике получилось, что на кладбище остались только скелеты, — было достаточно пугающим, да еще и смутные эмоции с прошлой жизни заставляли опасаться шевелящиеся трупы. Пусть с полной мощью Плети Орда не сталкивалась, да и вообще единственный бой против нежити воины Орды вели в ущелье у Нордрасила, я, во-первых, не Тралл в плане мощи, и, во-вторых, даже не воин в плане силы. Однако зомби и скелеты были не поднятой Тьмой нежитью, а всего лишь анимированными духами трупами, что делало их замедленными как по реакции, так и по скорости передвижения, и, в отличие от тех духов онмё с Хоккайдо, эти духи никогда не были профессиональными воинами.

— А я думал, что некроманты балуются со Смертью и Тьмой, Тао не в счет — они не для того разрабатывали свои техники, — главное сейчас — ритмичное движение. Можно, конечно, позвать Вьюгу, но раз уж я продемонстрировал огонь, то почему бы не продолжить? — А оказывается, даже такой древний род повелителей смерти использует духов Жизни... А как же разумная нежить?

— Её не так уж сложно создать: нужно лишь правильно подобранное тело, сильный дух и несколько техник для создания резерва фурьоку либо полноценной энергосистемы, — пока я привычно вгонял себя в транс, мой противник подобно стоящему в отдалении на холме генералу управлял своим отрядом.

— И при этом ты встречаешь гостей этим? — в подтверждение моих слов первый из пары подобравшихся ко мне мертвецов вспыхнул свечкой, а второй оказался пробит каменным шипом. И если из первого, спасаясь от огня контролирующий дух сбежал, то нанизанный как бабочка на иголку второй продолжал шевелиться. — Что они могут кроме как окружить и попытаться добить?

— Предлагаешь мне везти в багаже парочку умертвий? — когда с одной стороны идет медленная атака занимающих ключевые позиции и отрезающих пути к отступлению трупов, а с другой работающий от обороны камлатель, можно и поговорить — так медленно развиваются события. — Ну а поднимать что-нибудь подобное здесь ради четырех боев? Проще работать с тем, что есть.

— В принципе верно, — последний штрих минного поля готов. — Ну ладно, я закончил. Пора бы уже приступить к действию.

— Согласен, — пара пассов со стороны "колдующего" Фауста, и его зверушки, внезапно ускорившись, рванули ко мне.

Да уж! Чего я точно не ожидал, так это того, что попавшие в ловушки трупы начнут рассыпаться белым порошком, налипающим на тех, что идут следом. Еще я не ожидал, что под воздействием этого порошка скелеты и зомби станут течь и изменяться, увеличиваясь в размерах и обзаводясь броней.

В итоге мою оборону преодолели два трехметровых монстра непонятной видовой принадлежности, а когда их пробили сорвавшиеся с моих рук молнии, из облака праха ко мне взметнулась огромная костяная рука, которая никак не хотела быстро уничтожаться, зато заставляла меня скакать по кладбищу, маневрируя между надгробий.

— Неплохо, но я могу так делать долго, — очередной раз развалившаяся от столкновения двух массивных гранитных крестов рука стала собираться вновь. — А, нет, больше это не понадобится...

Вот же гадство! Отпрыгнув от очередного рывка костяной конечности, я не заметил, то в месте моего приземления земля была чуть светлее, и, стоило мне полностью оказаться на земле, как костный порошок, которым и управлял некромант, мгновенно стал прочной костью, сковавшей мне ноги! Следующую атаку Фауста встречала стена земли, а я пытался сделать то, что еще некоторое время должно быть для меня недоступно — погрузиться в транс, стоя на месте. Вся сложность была не в отсутствии движения — корпус, руки и голова были свободны, — а в невозможности использовать ноги.