— Не знаю. Вот и Лада спрашивала... — в его голосе я услышал истерические нотки. Не хватало только, чтобы он сейчас завыл.
— Пошли искать, — быстро сказал я. — У тебя нюх все-таки получше, чем у меня.
На всякий случай я заглянул в бывшую бабушкину комнату — вдруг Домовушка сидит там со своим вязаньем, или же прилег отдохнуть на бабушкину кровать. А мы, как дураки, будем его вынюхивать по углам.
Но и в бабушкиной комнате Домовушки не оказалось.
Пес пробежался по коридору, тщательно принюхиваясь к стенкам. Домовушкой не пахло.
На кухне тоже его не было — мы даже стол пододвинули поближе к двери, и Пес на этот стол взгромоздился, и встал на задние лапы, чтобы поближе обнюхать любимые Домовушкою углы и щели. Но ни из одной щели не торчали Домовушкины тараканьи усы.
Рыб наблюдал за нами, высунув голову из воды. На этот раз он повел себя лучше, чем прежде.
— А в ванной смотрели? — поинтересовался он, когда мы с Псом пришли к выводу, что в кухне Домовушки нет.
Мы посмотрели в ванной. И в туалете. И даже потревожили Ладу, собиравшуюся уже лечь спать. Я тихо впал в панику и перелистал тонкие книжки в кабинете — вдруг Домовушка забился где-нибудь между страницами.
Лада, тоже запаниковавшая, подключила свои магические способности. В результате было обнаружено Домовушкино вязанье, с которым он никогда не расставался — даже при перекидывании в таракана (уж не знаю, куда он тогда его прятал). Вязанье лежало в кухне на моей подушке.
— Его нет в квартире, — упавшим голосом сказала Лада, прижав вязанье к груди. — Разве что...
Она уронила вязанье на пол и кинулась к полочке над плитой, где стояла матрешка, в которой Домовушку перевозили с квартиры на квартиру. Но и внутри матрешки Домовушки не оказалось.
Лада разрыдалась.
А мне стало страшно.
Г Л А В А Т Р И Д Ц А Т А Я, в к о т о р о й
м ы н а х о д и м Д о м о в у ш к у
Все смешалось в доме Облонских.
Лев Толстой, граф
Дело в том, что домовые — так же, как и водяные, и лешие — не в состоянии покинуть среду своего обитания самостоятельно. То есть Домовушка не мог выйти за дверь — а так же сигануть в окно, — без посторонней помощи. Следовательно, ему помогли. Его похитили. Кто-то проник сквозь все семь преград, запоров, препон. Кого-то не остановили серебряные гвозди, душистые травы и мощные заклинания. Кто-то — неизмеримо превосходящий Ладу в магической мощи — посетил незаметно для нас нашу квартиру и так же незаметно ее покинул, унеся с собой одного — и самого, можно смело сказать, важного, — нашего домочадца. Значит, в опасности все мы, и сама Лада, и даже — если похититель был мужчиной — под угрозой возможность возвращения всем нам, бывшим человекам, человеческого облика.
Было от чего испугаться — меня трясло, как от высокой температуры или от холода, и зуб не попадал на зуб. У Лады начиналась истерика. Пес выл и скулил, так, что даже Петух проснулся и с перепугу закукарекал. Жаб вылез из зарослей, встревожено квакая:
— Что? Кого? Зачем?
Даже сияющие люминесцентными красками змейки в банке засуетились, встали на хвосты, распушили капюшоны и затанцевали — они были очень чувствительны к звуковым колебаниям.
Наконец и товарищ капитан Паук покинул свою паутину.
— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что произошло? — спросил он обычным своим тихим голосом, и мы тут же смолкли. И услышали, как тревожно плещется в своем аквариуме Рыб.
— Домовушка пропал! — прорыдала Лада. — Его, наверное, украли! Его нет в квартире! Я боюсь!...
После этих слов Лады Пес взвыл еще громче, чем прежде. Но товарищ капитан Паук недаром был следователем в своей человеческой жизни. Он сразу же сообразил, что делать.
— Вы уверены, Лада, что Домовушки нет в квартире? — спросил он.
Лада кивнула.
— Я провела магионный поиск, — пробормотала она сквозь слезы. — Нету!
Паук подумал немного и задал следующий вопрос:
— Насколько мне известно, в нашей квартире есть помещение, которое к ней, к квартире то есть, не относится, потому что выходит в другой пространственно-временной континуум. Так, кажется?
Лада перестала плакать, и вытаращилась на Паука с совершенно глупым видом.
— Я не... — всхлипнула она, — я не понимаю... Ну конечно! В шкафу-то мы не посмотрели!
Всей толпой — кроме Рыба и Паука, разумеется, — мы кинулись в бабушкину комнату. На полу возле шкафа валялся деревянный клинышек, который Домовушка подставлял под дверь, если ему не нужно было забираться глубоко в шкаф. В случае если искомый предмет находился в глубине, кто-нибудь должен был обязательно Домовушку подстраховывать снаружи, потому что дверь шкафа нельзя было долго держать открытой.
— Ох! — воскликнула Лада и засмеялась. — Он, наверное, полез за каким-нибудь соленьем, а дверь захлопнулась. Вот же!... — она не договорила и рванула дверь шкафа. Дверь распахнулась, слегка перекосившись, и из шкафа вывалился Домовушка с пустым ведром в лапке.
— Вот спасибо! — сказал он. — А то я тут сор выносил, а клинышек из-под двери и выскочи... Ой, Котейко воротился уже! Сколь же долго я там сидел?
— С вечера, а сейчас ночь, — сообщила Лада. Она пыталась плотно прикрыть перекосившуюся дверь, но у нее это плохо получалось. Небо за окошком быстро светлело.
— Помогите же! — пропыхтела Лада, и мы кинулись помогать, но только мешали. Солнце выкатилось над крышей, повисело немного и стремительно завалилось за горизонт. Потом метнулось в обратном направлении — с запада на восток, потом снова прочертило небо с востока на запад огненной полосой, а потом я уже перестал смотреть в окно, изо всех сил держа дверь, которую Лада вместе с Псом пыталась вернуть на место. Петух кукарекал, как сумасшедший. Причем несколько раз он произносил свое "кукареку" как положено, а пару раз прозвучало "укеракук", и Лада со слезами в голосе простонала:
— Хронофаги!
— Точно, времяжоры проклятущие! — натужено пропыхтел Домовушка, упираясь спинкой в нижнюю планку тяжелой двери. — Вырвались, видать...
— А ну-ка все отойдите! — скомандовала Лада и распахнула дверь настежь. Солнце помчалось по небу с воем, как реактивный самолет. А Лада пошарила на верхней полке шкафа и достала оттуда маленькую коробочку. Дверца коробочки свободно болталась.
— Пружинка сломавшись, — сообщил мне шепотом Домовушка. — Это те, прежние, коих Бабушка, изловивши, на случай приберегла... Ох, горе! Это у меня же все продукты в шкапчике пропадут!...
Лада унесла коробочку в свою комнату. Я на всякий случай повесил на дверь шкафа плотную занавеску из магионов, которую прилепил к дверной раме лейкопластырем, попытавшись добиться герметичности. Не знаю, удалось мне это или нет. Воздух из комнаты, во всяком случае, в шкаф не попадал. А что касается хронофагов и хроностазионов, то моего зрения начинающего мага не хватало, чтобы их увидеть.
Лада вернулась с коробочкой.
— Починила, — сообщила она. — Теперь надо время в порядок приводить. Где-то тут был... — она выдвинула из столика ящичек, пошарила там и достала сачок для ловли рыбок из аквариума. То есть если эти рыбки небольшого размера. Наш карась в этот сачок не поместился бы. Сачок был снабжен крышечкой, тоже сетчатой.
— Это ловушка для хронофагов, — пояснила она мне, любопытствующему. — Здесь, в рукоятке, встроен индикатор. Сейчас мы его активируем... — она повернула ковшик сачка вокруг оси, и кончик рукоятки загорелся красным и тревожным огоньком.
— Очень высокая концентрация, — пробормотала она, нахмурив лобик. — При нормальной концентрации хронофагов в воздухе лампочка должна светиться голубым... Или хотя бы синим. Ну, поехали!... — с этими словами она сдвинула крышечку сачка и принялась методично водить сачком по комнате. Время от времени сачок издавал мелодический звон, и Лада прикрывала крышечку, открывала дверцу коробочки и вытряхивала туда сачок. Лампочка в рукоятке по-прежнему алела.
— Ну-ну, — сказал я, — а побольше у тебя сачка нет? А то ты так провозишься до второго пришествия...
— К сожалению, нет, Кот, — ответила Лада. — Если сделать сачок побольше, то трудно поставить разграничитель... Этот прибор действует выборочно, отсеивая из воздуха только хронофагов, а при увеличении размеров увеличивается степень погрешности, и внутрь попадает слишком много хроностазионов, а это опасно... Ничего, справимся. Главное, в шкафу их нет — Бабушка тогда позаботилась, поставила прочный заслон на расстоянии тринадцати сантиметров от двери... Так что ты, Домовушка, не беспокойся — пропадут только те продукты, которые совсем рядышком с дверью.
— Сметана!... — с тоской воскликнул Домовушка и полез в шкаф. Естественно, моя магионная занавеска отторгла его, он упал и схватился за лобик. На лбу вздулась шишка.
— Коток, пусти меня, а? Я хоть остаточки спасу, может, на блинчики сгодится...
Я отклеил лейкопластырь с одной стороны, и Домовушка юркнул в шкаф. Сметана почти даже и не испортилась, только покрылась слегка плесенью. Молоко, как и следовало ожидать, прокисло. А больше никаких скоропортящихся продуктов в шкафу не было.
Лада продолжала махать сачком. Солнце уже не моталось по небу, как сумасшедшее, но все еще довольно быстро каталось взад-вперед. Я попытался подсчитать, сколько раз оно всходило и заходило, но скоро бросил эти попытки. В его (солнца) метаниях не было никакой системы. То оно три раза подряд всходило на востоке, то пять раз — через раз — на западе, а то просто болталось туда-сюда в середине неба. Утешало меня то, что висело оно достаточно низко, то есть сколько бы времени хронофаги не сожрали, лето пока что еще не наступило.
Наконец Лада покончила с бабушкиной комнатой и отправилась в кабинет. Там солнце за окошком бегало быстрее, но все-таки не с такой скоростью, как в самом начале, когда мы только пытались закрыть шкаф.
Из кухни доносились встревоженные вопли Рыба:
— Эй, кто-нибудь! Объясните же наконец, что происходит?
Мне надоело наблюдать за Ладой, и я пошел успокоить Рыба и заодно, может быть, что-нибудь съесть — я что-то проголодался.
Домовушка метался уже по кухне, пытаясь хоть как-то использовать испорченные продукты. Бидончик с прокисшим молоком он поставил на медленный огонь, чтобы сделать творог, а в мисочке пузырились дрожжи для блинчиков.
— Вот незадача-то... — бормотал себе под нос Домовушка, — вот проруха!... И как это меня сподобило?... И Воронка-то дома нет, как бы не случилось чего! Сколь ден потеряли с этими времяжорами, кто знает?...
— Кот! — сказал Рыб, высовываясь из аквариума до половины, — хоть ты можешь мне толково растолковать, что случилось?
Я "толково растолковал" (я уже отмечал, что у нашего Рыба нелады с русским языком).
Он вздохнул:
— Опять, значит. Ну-ну...
Лада обработала уже все остальные помещения и добралась до кухни. Огонек на рукоятке сачка для ловли хронофагов стал пурпурным.
— Ох, устала, — сказал Лада, подпрыгнув, чтобы достать до дальнего угла потолка над притолокой. — Ну, совсем немного осталось...
Сачок мелодично сообщил, что он полон, Лада сдвинула крышечку, поднесла к коробочке и вскрикнула: — Ой!
— Что такое? — спросили мы с Псом и Домовушкой в один голос.
— Коробочка... Коробочка уже полная, а этих еще смотри, сколько! — индикатор в рукоятке по-прежнему светился пурпуром. — Куда их девать?
Я посмотрел в окно. Солнце достаточно медленно катилось по небу слева направо.
— Ладушка, насколько я помню, хронофаги присутствуют в воздухе всегда?
— Да, но не в такой же сумасшедшей концентрации! — воскликнула Лада.
— Но если мы откроем окно и развеем эти твои хронофаги в воздухе, то концентрация их сразу же упадет. А если мы еще и устроим сквозняк...
— Кот, ты гений! — закричала Лада, бросила сачок, подхватила меня поперек живота и чмокнула в лобик. — Конечно! Сквозняк!
Мы бросились отворять окна, форточки и даже входную дверь. День был сухой и ветреный, и наша квартира очень быстро очистилась от остатков злобных хронофагов, и лампочка на рукоятке сачка поголубела. Но первое, что произошло после открытия нами форточки, было явление Ворона, ворвавшегося в кабинет с хриплым карканьем. Говорить он не мог, мог только неразборчиво каркать.
— Быстро, в ванну! — закричала Лада, устремляясь туда же, и начала крутить рукоятки аппарата для производства живомертвой воды. — Все вопросы потом!
"Потом" — это было растяжимое понятие. Прошло три дня, прежде чем к Ворону вернулся дар речи, и он смог рассказать нам, что на целую неделю или даже больше наша квартира стала недосягаемой — она просто отсутствовала в настоящем. Не то, чтобы вместо нашей двери было пустое место, — нет, просто Ворон не мог найти нашу дверь, вообще не мог, хотя соседскую дверь нашел без труда. И окон наших на месте не было. К счастью, премудрейший преминистр догадался, что у нас неполадки с хроностазисом, то есть, проще говоря, со шкафом, и просто караулил на ближайшем дереве, когда, наконец, наши окна проявятся в Здешнем пространственно-временном континууме. Отлучался он только поклевать чего-нибудь съедобного и глотнуть воды из лужи. Простыть он простыл еще тогда, во время слежки, под дождем, а поскольку необходимые профилактические меры приняты им не были — кто же знал, что он так надолго застрянет на улице, при плохой погоде, зимой! — болезнь зашла далеко, он потерял голос, осип, охрип, кашлял, чихал... — и так далее.
— Ах, слежка!... — воскликнула Лада. Я же говорил — время лечит. Неприятности с хронофагами заставили Ладу совсем позабыть о своей сердечной драме.
Но до этого восклицания с момента возвращения Ворона прошло еще три дня. А пока — пока мы с трудом выяснили, какой же у нас нынче день, быстро катившийся к вечеру.
Была пятница следующей недели. И уже почти наступил март.
— Батюшки! — схватилась за голову Лада. — Это я, получается, почти что две недели прогуляла! Без больничного! И на работу не позвонила, не предупредила! Что будет! Меня уволят!
Мы переглянулись. Увольнение Лады грозило нам лишением постоянного источника дохода, скудной диетой, отсутствием необходимых для жизни милых радостей в виде конфет к чаю или табачку к трубочке, а также нервотрепкой, связанной с поисками нового места работы, подделкой документов и прочими хлопотами.
— Надо что-то думать, — сказал Домовушка, почесывая свежую шишку. — Без службы, особливо без жалованья, тебе, Ладушка, ну никак не можно. Тем паче теперь, когда нас столь много... Может, с Вороном Вороновичем потолковать, присоветует, я чай, что-либо...
Лада объяснила, что в ближайшие часы или даже дни Ворон Воронович присоветовать ничего не сможет по причине полной потери голоса.
— Ой, да соврать надо что-нибудь! — квакнул безапелляционно Жаб. — Помнится, моя супружница была на такое вот весьма способная, такие объяснительные мне писала, в случае если я... ну... увлекался — закачаешься! Ты к ней обратись, Лада, все ж таки соседи мы. Присоветует.
