— Разве что Крыса, — буркнул Ворон сердито. — В Зоопарк. Все равно даром хлеб ест. Домовушка жалуется, что даже и разговаривать с ним, что со стенкой, слова не услышишь.
— Вполне согласен с премудрейшим, — мурлыкнул я. — Крыс создает напряженность. И проблемы. Слишком уж он большой. Кстати, Лада, — задал я давно лелеемый в глубине моей души вопрос, — как это ты провернула трансформацию без зеркала? Домовушка его потом видел в ванной...
— Сама не знаю, — пожала Лада плечиками. — Видишь ли, я просто сидела, пила шампанское, даже почти не разговаривала с ними, только злилась... Ну, что он с собой эту Лёньку приволок, а при ней поговорить никак не получалось. Я сначала хотела ее в кого-нибудь превратить, чтоб она наконец замолчала, но потом подумала, что это будет несправедливо. Она все ж таки не виновата, что вот так у нас вышло... И когда я это подумала, я еще больше разозлилась, моргнула — а он уже в крысу превратился, правда, в очень большую крысу. Я испугалась, закричала, тут вы с Псом и прибежали, дальше ты уже знаешь... Продавать мы его, конечно, не будем, я надеюсь, что все, что вы говорили, была лишь шутка. Но мне эта шутка не понравилась.
Ворон притих и втянул голову в плечи. Перья на нем встопорщились.
— Ладушка, — осторожно мурлыкнул я, выгибая спинку и потершись носом о ее руку, — а не могла бы ты в таком случае сделать этого Крыса поменьше? А то столько места занимает... И хлопотно все время за ним следить. Даже и погулять выпустить страшно, вдруг кто увидит. Испугается же до смерти!
— Я посмотрю, что можно сделать, — сказал Лада и встала, спуская меня с колен. — А сейчас я хочу пойти пройтись. Поглядеть на мир.
Домовушка пытался накормить Ладу завтраком, но Лада была непреклонна: она только пробежится по базару (надо сказать, что базар у нас недалеко, буквально в двух шагах от нашего дома), а потом вернется, и мы все вместе позавтракаем.
И ушла.
Но перед уходом успела привести Крыса в нормальные размеры, мимоходом сунув ему под нос свое превращательное зеркальце. Потом она пояснила мне, что Крыс вовсе не был таким уж большим, а только таким казался. Поскольку у страха глаза велики, а Лада в момент трансформирования перепугалась, в основном из-за того, что трансформирование произошло спонтанно, помимо ее воли. Этот страх Лады, наложившись на трансформированного Крыса, заставил иллюзию величины материализоваться. И, кстати, именно по этой причине Крыс был несколько индифферентен. Теперь же, уменьшившись до величины нормальной крупной крысы, он будет чувствовать себя удобно и вести себя естественно.
И действительно, уже за завтраком мы почувствовали, как изменился Крыс: он постоянно требовал добавки, цитировал классиков и желал быть в центре внимания. До тех пор, пока Пес, выведенный из терпения, не показал ему свои белые и большие зубы.
После завтрака Лада попросила у Домовушки запасы шерсти, хранимые рачительным домовым в сундуке. Там были клубочки и клубочечки самых разных цветов и разного качества, остававшиеся у Домовушки от вязания различных предметов туалета — всяких там носочков, чулочков и свитерочков. Лада велела мне наблюдать, сказав, что мне будет полезно, всех остальных изгнала из комнаты, даже и Петуха, пристроившегося подремать после завтрака в привычном своем уголке, на спинке кресла.
Я отгородил комнату магионным щитом, и Лада принялась за дело. Она распустила клубочки, спутала нитки, а потом — я даже не успел заметить, как, — из этих ниток сам собой соткался плед. И нитки уже были подобраны по цвету, и на ощупь казались одинаковыми. Очень мягкие.
Лада подняла плед с пола.
— Ну что, все понял? — спросила она. Я честно признался, что не понял ничего. Она попыталась объяснить мне, как надо строить решетку магионов, и каким образом происходит сцепление нитей, потом махнула рукой:
— Маловато еще у тебя знаний, — сказала она. — Ну, ничего. Теперь я не сплю, будем с тобой заниматься.
Она пришила к пледу этикетку от старого итальянского свитера и ушла.
Вернулась она где-то через час. И положила на стол деньги. Гривны. Много.
— Чтобы ты не переживал, Ворон, — весело сказал она, — взяла гривнами. А то опять мне голову пробьешь, с тебя станется!...
Да, она была веселая в тот день. Радостная. И кокетничала этой радостью, даже куражилась чуть-чуть.
И соскучилась — видно было, как она соскучилась по всем нам, и по нашей квартире за три месяца — или за четыре года?
Она расцеловала Жаба, весьма тем довольного, но уже опасающегося раздуваться, чтобы ненароком не взлететь под потолок.
Она обсудила с Рыбом некоторые события из политической жизни страны и всего мира, в частности, войну в Чечне и грядущие выборы.
Пауку она рассказала несколько свежих анекдотов про новых русских, услышанных ею на базаре, пока она продавала плед.
Она слегка проэкзаменовала меня и подольстилась к Ворону, похвалив мою выучку и попросив у Ворона совета в том, каким образом лучше построить будущие занятия со мной.
Она помогла Домовушке приготовить начинку для пирогов и безропотно выслушала краткое изложение просмотренного Домовушкою за эти три месяца аргентинского сериала.
Даже Петух удостоился ее мимолетной ласки.
Даже Крыс получил немного тепла — Лада пощекотала его под подбородком и спросила:
— Ну, как, привыкаешь помаленьку?
Пса и меня она поминутно гладила или хотя бы просто дотрагивалась до нашей шерсти.
И мы все, конечно, были счастливы, и лезли вон из своих шкур, чтобы это показать. Жизнь казалась прекрасной, будущее — сияющим, небо — безоблачным.
После обеда Лада вместе с Лёней и Псом пошли пройтись. Лада убедила Лёню, что с ней, с Ладой, прогулка для Лёни совершенно безопасна, и что она, Лада, отведет глаза любому милиционеру, хоть полковнику МВД, хоть генералу от инфантерии. Кстати, вы знаете, кто такие генералы от инфантерии? Лично я не знаю.
Они ушли.
Домовушка в кухне мыл посуду и чистил противни.
Петух прикорнул на спинке кресла, переваривая в дремоте сытный обед.
Жаб, Рыб и Паук на подоконнике вели мирную беседу об экономике страны и возможных путях ее реанимации.
Крыс выразил желание искупаться — это впервые за три месяца он выразил хоть какое-то желание, — и теперь плескался в ванне, развлекая себя пением песен Андрея Макаревича, в частности, "Поворота" и "Птицы цвета ультрамарин".
После ванны он, чисто вымытый и благоухающий ароматом травяного шампуня, уютно устроился в кресле с книжкой — все тем же "Волшебником Земноморья". Правда, у него обнаружилась дурная привычка обкусывать уголки страниц во время чтения, я сделал ему замечание и пообещал, если это повторится, надеть на него намордник. Он согласился, что я прав, и пообещал, что постарается больше так не делать. Но, конечно, старался он недолго — книжка уж больно хорошая, — и я собрался повторить свое замечание, но не успел.
В дверь позвонили.
Домовушка, открыв дверь, воскликнул нечто нечленораздельное, и я не смог разобрать, удивленным был его возглас, или огорченным.
И пошел посмотреть.
А посмотреть было на что!
Тщедушная Лёня волокла на себе Ладу, закинув ее руку на свою тощую шейку.
Пес, потерявший дар речи, не мог даже и выть, и судорожно разевал пасть, как человек, у которого заложило уши. Он подталкивал Ладу сзади, обхватив передними лапами за талию.
А Лада повисла на худенькой Лёне бездушным кулем с мукой, и прекрасные синие глаза ее были закрыты.
— Что?... — я пытался спросить, что случилось, но от ужаса у меня перехватило горло.
Лёня уронила Ладу прямо на пол в коридоре, и Пес едва успел смягчить падение своей обожаемой хозяйки, бросившись под нее на манер коврика.
И взвыл горестно и с безнадежностью.
Домовушка, заметавшись, начал перекидываться в таракана, бросил на половине, кинулся к Ладе, метнулся в кухню, снова кинулся к Ладе, но теперь уже вооруженный термометром и тонометром. Его бородка дрожала, глазки округлились, а слабые тараканьи лапки с трудом справлялись с медицинскими приборами, когда он пытался замерить Ладе температуру и давление.
Петух раскукарекался встревожено, почуяв нечто недоброе.
И замер, судорожно хлопнув крыльями. И замерли все, даже Домовушка оставил свои попытки оказать неотложную медицинскую помощь.
Ужас придавил нам плечи, ужас и безысходность.
Г Л А В А С О Р О К Т Р Е Т Ь Я, в к о т о р о й
м ы с п о р и м
— Ну, что у нас плохого?
Штурман Зеленый
Наконец я обрел дар речи.
— Она умерла? — спросил я дрожащим голосом, чувствуя, что шерсть моя от такого предположения встала дыбом.
Лёня, утерев со лба пот, помотала головой, отрицая мое предположение, и я с облегчением перевел дух.
— Спит, — сказала Лёня. — Мы гуляли, потом устали, сели на скамеечку. И она вдруг зевнула и говорит, что спать очень хочется, я, говорит, подремлю чуток. И заснула, прямо так, сидя. А Пес сказал, что нельзя на улице спать, что стемнеет скоро, и стал ее будить, и я тоже, но добудиться мы не смогли, и поволокли ее домой, а все на нас пальцами показывали, решили, наверное, что она пьяная.
Мне показалось, что Лёня очень зла на Ладу. Впрочем, поразмыслив, я согласился, что на месте Лёни я еще бы и не так разозлился.
Пес облизывал лицо Лады своим розовым языком и жалобно стенал.
Домовушка наконец вернулся в нормальный облик гуманоида и кинулся звать Ворона.
— Преминистр! — раздался из кабинета его взволнованный и строгий голос. — Беда! С Ладушкою нашею вновь беда приключилась!
Ворон раздраженно каркнул в ответ — как я понимаю, он только-только приступил к приятной послеобеденной дремоте, и ему не понравилось, что его будят.
И появился он из кабинета взъерошенный и недовольный.
Но все его недовольство вмиг прошло, когда он увидел Ладу, все еще лежащую на полу, усталую Лёню, стенающего Пса, и всех нас, оглушенных несчастьем.
— Так, значит, — грустно каркнул он. — Достали ее все-таки Темные Силы.
— Кто? — взвыл Пес, вскакивая. — Как? Почему?
Ворон слетал на кухню за магоочками, вернулся, уселся на пол и внимательно рассмотрел пальцы Лады.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Никаких следов. А ведь сказано было, что она уколет палец веретеном...
Тут уже взвыл я:
— Ты что, Ворон? Это же из сказки про Спящую Красавицу! Шарль Перро! И откуда она могла взять веретено — в наше-то время?
— Заклятие веретена могло быть перенесено на другой предмет! — гаркнул Ворон. — Какая разница, веретено, не веретено! Видишь же, ее усыпили! А кто мог это сделать, кроме тех, кто наложил заклятие!
— А почему ты решил, что должно быть веретено? — не сдавался я. — Раньше ты мне про веретено ничего не говорил!
— Я не решил, — нахально заявил Ворон и сердито посмотрел на меня круглым желтым глазом. — Я просто экстраполирую реалии магического континуума на происходящее в Здесь. И делаю выводы. Бабушка ожидала чего-то такого, но было неизвестно, чего именно ожидать. От того и берегли ее... Не уберегли.
Пес взвыл.
— На кроватку надобно ее переложить, не ровен час, застудится, — забеспокоился Домовушка, роняя слезки. — Давай-ка, Песик, и вот Коток нам подсобит... ну-ка, взяли!
— Не понимаю, — пыхтел я, помогая переносить Ладу на кровать. Мне, как маломощному по сравнению с Псом, досталась левая нога Лады, Домовушка волок правую, а Пес взял Ладу подмышки. Лёня страховала снизу. — Не понимаю, почему ты так уверен? Что именно Темные Силы, и что именно веретеном? Неужели не могло быть естественных причин? Кстати, она мне жаловалась, что вроде недоспала. Может, на нее спячка напала, откуда ты знаешь? И проснулась она раньше времени, сам же говорил, что ждать надо три месяца, а она возьми и проснись с опережением графика! А теперь досыпает свое. Или... — я вдохновенно фантазировал, устраивая ножку Лады поудобнее и расправляя завернувшийся угол простынки, — или она, может быть, этими самыми хроностазионами заразилась в шкафу.... Опять же, ты говорил, что их природа не известна, живые они или мертвые, а это, может, вирус, и для людей опасный!
Ворон снял магоочки, взлетел, примерился и спикировал мне на темечко. С целью клевка, разумеется.
— Ты идиот! — ответил он мне на мой негодующий вопль. — И когда только ты научишься думать! Как по-твоему, для чего Спящей Красавице нужно было уколоть пальчик? Чтобы хроностазионы попали в кровь, ты, анацефал!
— А яблочко? — заорал я. — У Пушкина-то — яблочко! В горлышке у царевны застряло! И никакой крови!
— Тихо, вы! — прикрикнул на нас Домовушка. — В такую годину — да спорить, ссориться! Сплочаться надобно, плечьми друг дружку подпирать! А не темечка кровянить друг другу! Али хвосты выдергивать, — добавил он специально для меня, разглядев, наверное, в моих глазах жгучее желание повторить подвиг по выдиранию перьев из хвоста преминистра. — Делать-то что?
— Может, "Скорую"? — несмело предложила Лёня. — Может, у нее летаргический сон? Знаете, говорят, такое бывает, когда человек почти что мертвый. А сам спит...
Домовушка замахал лапками.
— Да о чем ты, девка! А вдруг мужик явится! Трансварнуть-то его некому будет, я мыслю, Коток-то не силен еще, не смогёт такового действа произвесть! И что — связывать его, в полон брать? А кормить чем будем? Мужика нам не прокормить!
— А что? — вдруг вступил Ворон и с одобрением посмотрел на Лёню. — Мысль вполне здравая. Дерзкая, конечно, но вполне, вполне... Молодец! — Лёня от похвалы зарделась и потупила глазки.
— Тронулся! — ахнул Домовушка. — Как есть умом тронулся от огорчениев!
— Если Лада заснула зачарованным сном, — развивал свою мысль Ворон, не обращая внимания на причитания Домовушки, — то необходима проверка. Элементарная. Ладу должен поцеловать мужчина. Если в результате проверки ничего не изменится, то сон Лады проистекает от естественных причин, может быть, действительно, она не доспала положенные ей несколько дней, и нужно будет только ждать ее пробуждения. Если же Лада проснется, то мы убиваем сразу двух зайцев: субъект, произведший означенное действие, оказывается — автоматически — суженым Ладе в мужья, следовательно, Добрым Молодцем, Светлым Витязем или же Царевичем, Удалым Королевичем, и все наши беды автоматически же завершаются прекрасным сказочным концом и веселой свадебкой.
— Да, как же, будут тебе на "Скорой помощи" работать прекрасные принцы или Иваны-царевичи! — пробормотал я, но Ворон не слушал возражений.
— Если же Лада не проснется, а означенный субъект в результате поцелуя заснет или окаменеет... — тон Ворона сменился с делового на угрюмый, — ...то, значит, сон Лады происходит от воздействия Темных Сил, и нам нужно будет направить все усилия на поиски выхода из создавшегося положения. Примо, на поиск пути в Светелградское Там; секундо, на поиск суженого Лады; терцио...
