Проклятие Хогвартса

Через открытую дверь в спальню со стороны гостиной донеслись озабоченные крики, на пол упали отблески света.

— Я спрашиваю, как так вышло? — услышал Том наполненный негодованием голос Дамблдора. — Уважаемый Скрибоний, будьте так любезны, объясните мне, пожалуйста, как вы могли допустить такое?

— Я во всем обязательно разберусь, — лепетал в ответ Скрибоний. — Альбус, вы же знаете, они обычно так не поступают. И всегда четко следуют приказам. Подобное на моей памяти произошло впервые.

— Вы отдаете отчет, что пострадал ребенок? — не успокаиваясь, продолжал бушевать преподаватель трансфигурации. — Я непременно поставлю перед Визенгамотом вопрос о недопущении впредь дементоров на территорию Хогвартса.

— Ваше право, Альбус, — согласился Скрибоний. — Ваше законное право.

Спустя мгновение в спальню, держа в вытянутой руке масляный светильник, влетел Дамблдор. Следом за ним, семеня короткими ножками, спешил запыхавшийся колдун, сильно похожий на шарик. Рядом с колдуном тенью плыл еще один дементор. Отстав от стража Азкабана на приличную дистанцию, в комнату вбежал взмокший от пота Слизнорт.

Бледнея, мужчины уставились на выплывшего им навстречу дементора, пытавшегося напасть на Тома. Дамблдор заметно поник, Скрибоний попятился, а Слизнорт тихонько охнул.

Но почти сразу же, едва они заметили Тома, выражения их лиц переменились. Великолепно владеющий собой Дамблдор широко округлил глаза. Слизнорт с явным облегчением промокнул лоб широким платком. А Скрибоний, порозовев, выпрямился и громко выдохнул.

— Хвала Мерлину! — пробасил он, обращаясь к Дамблдору. — Жив ваш малолетний преступник.

— Это все равно не снимает с вас ответственности, — возразил преподаватель трансфигурации, вновь овладев собой. — И я, уважаемый, от своих слов отказываться не намерен.

— Пустое это все, Альбус. — Скрибоний расцветал буквально на глазах, выпрямляя спину и расправляя плечи. Лицо его приобрело горделивое выражение, губы скривились в самодовольной улыбке. — Ну, зачем вам ругаться с Министерством? Особенно в свете недавних событий. Слышал, сейчас такое начнется... Советую вам на время затаиться и не высовываться. В случившемся с учениками есть и ваша вина, как одного из преподавателей.

Скрестив руки на груди, Том, не говоря ни слова, спокойно глядел на колдунов. За их спинами мрачными тенями нависали два дементора. Дамблдора и Скрибония их присутствие не беспокоило. А вот Слизнорт явно чувствовал себя не в своей тарелке. Обильно потея, он нервно теребил платок, поглядывая на выход в гостиную.

— Одевайтесь, молодой человек, — высокомерно бросил Срибоний. — Чего стоите?

— Заранее прошу прощения, — сладким тоном отозвался Том, — но, к сожалению, сэр, вы зря проделали долгий путь.

— Дерзите, молодой человек, — вскинул брови Скрибоний. — В Азкабане не топят. Воспользуйтесь последним шансом и оденьтесь, наконец.

— Тюрьма для преступников, сэр, — возразил Том. — А я невиновен и готов представить все необходимые доказательства.

— Вот как? — едва заметно вскинул брови Дамблдор. — Я прекрасно понимаю твое нежелание отправляться в такое крайне неприятное место, но скажи на милость, что изменилось за время нашего отсутствия?

— Например, меня пытались убить, — как бы между делом бросил Том.

— Дементоры не способны лишить волшебника жизни, юноша, — заметил Скрибоний. — Хотите сыграть на том факте, что вас напугал один из них? Но такова ваша участь. Стоило хорошенько подумать прежде, чем нарушать законы.

— Я говорю не о дементоре, сэр, — спокойно объяснил Том. — Убить меня хотел вовсе не он. Хотя и здорово напугал. А тот, кто всеми силами желает меня обесчестить. И я могу доказать вину Даррена Райса. И одновременно свою непричастность к похищениям студентов.

— Хорошо, мистер Реддл, — слегка наклонил голову Дамблдор. — Скажу честно, я буду несказанно счастлив, если выяснится, что вы не имеете к этому никакого отношения. И сколько вам потребуется времени?

— Нисколько, — улыбнулся Том. — Доказательства здесь, в моей спальне.

— Однако... — изумленно протянул Слизнорт. — Если ты, Том, просто пытаешься отсрочить неизбежное, то тебе это не поможет.

— Профессор, — оскорблённым тоном отозвался Том, — разве я когда-нибудь давал повод усомниться в своих действиях? Они находятся тут. — Он постучал пальцем по своей голове. — В моих воспоминаниях. Их надо только увидеть.

— Решили разыграть комедию, молодой человек? — рассмеялся Скрибоний. — Это вовсе не смешно.

— Постойте, — произнес Дамблдор. — Насколько мне известно, суд разрешает использовать память волшебника как вещественную улику.

— Суд не запрещает, — поправил его Скрибоний. — Но прецедентов, насколько я знаю, еще не было. Вдобавок единственный имевшийся в Англии омут памяти пропал несколько лет назад.

— Все мы прекрасно знаем о другом способе, — напомнил Том. — Не менее действенном, чем омут памяти.

— Легилименция? — Взгляд Дамблдора сделался жестким и серьезным.

— Министерство категорически запрещает ее использование! — вскричал Скрибоний. — Даже не впутывайте меня в такую гнусность.

— Если всеми нами уважаемый министр упустит из своего внимания некоторые вещи, случившиеся в стране, ничего страшного не произойдет, — повернулся преподаватель трансфигурации к Скрибонию. — Напомню вам, я до сих пор крайне недоволен действиями ваших дементоров, милейший. И все еще жажду вынести вопрос о целесообразности привлечения их к охране Азкабана на обсуждение Визенгамота. Но, как вы знаете, у меня огромное количество дел. И если вы предпочтете на кое-что закрыть глаза, то, вполне возможно, этот вопрос так и не всплывет в Визенгамоте.

Скрибоний, прищурившись, пожевал губы.

— Молчаливо соглашаясь с вашими действиями, Альбус, я невольно становлюсь соучастником преступления.

— Не намного ужаснее того, что уже чуть раннее произошло в стенах этой школы, — заметил Дамблдор.

— Запомните, вы мне будете должны, — немного подумав, согласился колдун. — То, что вы задумали, очень серьезно и намного опасней пренебрёгшего приказом дементора.

— С преогромным удовольствием, — склонил голову Дамблдор. — Итак, Том, ты на полном серьезе готов предоставить свое сознание в распоряжение постороннего?

Том кивнул. Слизнорт, опасливо косясь на парящих возле его плеча дементоров, промокнул лицо платком.

— Тогда, будь добр, выполни то, о чем мы неоднократно тебя просили, и оденься, — предложил Дамблдор. — А затем, надеюсь, мы все вместе поставим, наконец, в этом запутанном деле жирную точку.

Быстро натянув брюки, Том накинул на плечи мятую рубашку и сунул ноги в валявшиеся в углу башмаки. Застегивая на ходу пуговицы, он последовал за вышедшими в гостиную колдунами.

Он прекрасно осознавал риск, которому добровольно себя подвергал. Опытный легилимент с легкостью увидит любое его воспоминание. Все его мысли, чаяния, надежды окажутся у постороннего человека как на ладони. Все его свершения и поступки, тщательно скрываемые и надежно укрытые в дальних уголках памяти, всплывут на поверхность сознания. Убийство Рубенса Амадеуса, несчастный случай с Льюисом Хилом, общение с бывшим темным магом Григорием Раскольдом — все это тянуло на несколько пожизненных сроков. Однако Том надеялся, что сумеет защитить от чужого ока опасные для свободы эпизоды из своей жизни. Получилось же у него обмануть в свое время такого волшебника, как Стюарт Киган. К тому же благодаря занятиям с Раскольдом он значительно преуспел в окклюменции и теперь намного лучше защищал разум, не позволяя постороннему проникать в нежелательные участки своей памяти. Тем более выхода не было, стоило рискнуть.

Скорым шагом поднявшись по лестнице и миновав несколько поворотов коридора, Дамблдор остановился перед кабинетом директора. Не подумав даже постучать, он распахнул дверь и вошел внутрь. Армандо Диппет устало склонился над заваленным стопками документов столом. Колдун, не глядя в текст, подписывал длинным пером важные бумаги, одновременно просматривая краем глаза старый пожелтевший пергамент. Возле горевшего ярким огнем камина в кресле сидел Стюарт Киган, что-то записывая в маленький блокнот. А в дальнем углу, заставив Тома от возмущения задохнуться, рядом с полкой, заставленной книгами, с непринужденным видом стоял Даррен Райс.

— И что с этим Реддлом? Мертв? — не подымая головы, сухо поинтересовался директор. — Не скажу, что огорчен, но надежды он подавал неплохие. Жаль, что именно так все закончилось.

— Отнюдь, Армандо, — ответил Дамблдор. — Все только начинается.

Диппет, а следом за ним и Киган недоуменно взглянули на Дамблдора.

— Как он смеет? — возмутился директор, заметив Тома. — Альбус, что происходит?

Не реагируя на крики, Том во все глаза посматривал на Даррена. И заметил, как по лицу парня промелькнула тень.

— Дознание сути произошедшего, — пояснил Дамблдор.

Тома вдруг поразила внезапная догадка, и он настороженно посмотрел на Стюарта Кигана. Колдун, словно происходящее его вовсе не касалось, продолжал спокойно сидеть в кресле. Его поведение заставило Тома напрячься — ведь Киган тоже являлся заговорщиком. Ситуация выглядела как минимум странной. Случайно ли директор оказался в компании двух этих людей? Или он с ними заодно? И в таком случае, что им может помешать его убить? А вместе с ним Дамблдора, Слизнорта и Скрибония? Однако чуть ранее, вместо того чтобы добиваться его обвинения, Киган, наоборот, его защитил. Да и директор своим поведением в последние месяцы не напоминал человека, всеми способами пытавшегося закрыть школу.

— Что вы имеете в виду? — ничего не понимая, поинтересовался Армандо Диппет.

— Мы нашли способ выяснить правду, — проинформировал Дамблдор. — Быстрый, дающий стопроцентную гарантию. И, главное, возможность применить его здесь и сейчас.

— Мне казалось, что мы с этим покончили. — Меняясь в лице, директор резко вышел из-за стола. — Мантия и та запрещенная книга ясно указывают на вину мистера Реддла.

— Такого рода улики легко подбросить, — напомнил Дамблдор. — Любой посторонний мог попасть в Хогвартс. Не забывайте, что спальни Слизерина последние дни пустовали, а коридоры не охранялись.

— У мистера Райса безупречная репутация, — отмахнулся Диппет. — Альбус, у нас и так куча дел.

— Зато у мистера Реддла она может существенно пошатнуться, — возразил Дамблдор. — Почему вы так спешите отправить его в тюрьму? Я вот в его виновности далеко не уверен.

— Судя по читаемой им литературе и предпочтениях в одежде, не вижу оснований продолжать разговор, — проворчал директор. — Ну, ладно. Думаю, немного времени у нас все же есть. Что вы предлагаете? Только быстро.

— Проверить его при помощи легилименции.

Том не сводил взгляда с заговорщиков. Киган по-прежнему что-то строчил в блокноте, яростно обмакивая перо в маленькую изящную чернильницу. Его поведение продолжало вызывать недоумение. Колдун не должен был так себя вести, ему следовало всеми силами убеждать окружающих в его виновности. И уж точно не позволять Дамблдору применять к нему легилименцию. Или он настолько уверен, что полностью изменил ему память? А если они с Дарреном все давно решили и просто ждут удобного случая, чтобы напасть на Дамблдора, Слизнорта и Скрибония? Подтверждая верность последнего предположения Райс осторожно, чтобы не заметили остальные, отступил в угол, быстро сунув руку в карман штанов.

— Вы, наверное, шутите? — изумился Диппет. — Легилименция? В моей школе? Да ни за что!

— И что в ней такого страшного? — поинтересовался Дамблдор. — Кроме возможности выяснить правду?

— Мне прекрасно известны ваши давние убеждения, — строго произнес директор. — Поступая на работу в школу, вы дали слово, что они в прошлом.

— И слово свое я держу, — с вызовом ответил Дамблдор.

— На кону честь, репутация и, может быть, жизнь ребенка, — неожиданно заговорил Стюарт Киган. — Что может быть важнее? Это заклинание даже не относится к запрещенным. А просто считается нежелательным к применению.

Том уже ничего не понимал. Киган добровольно лез в петлю. Его поступок противоречил всякой логике. Он ведь должен был прекрасно знать, что это Том расстроил все их планы. И вдобавок видел лица многих заговорщиков и слышал их имена. И все равно продолжал защищать. Неужели Киган действительно настолько благороден и честен, как говорил Слизнорт? И жизнь ребенка в его представлении не стоит всех тех благ, что могут принести Англии изменения, которые собираются произвести в стране заговорщики? Или он, словно Поппея, просто забавляется от скуки, разыгрывая комедию? Последнее казалось Тому более вероятным.

— И вы, Стюарт, туда же, — вздохнул Армандо Диппет. — Гораций? Скрибоний? А вы что скажете?

— Ситуация очень щекотливая, — явно недовольный, что к нему обратились, отозвался Слизнорт. — Однако на кону репутация школы. И мне кажется, что если выяснится, что Том не совершал того, в чем его обвиняют, мы все от этого только выиграем.

Директор нервно повел плечами — хитрый Слизнорт, выкрутившись, на прямой вопрос дал весьма неопределенный ответ.

— Уверен, министр отнесется с пониманием, — доверительным тоном произнес Скрибоний. — Особенно в свете последних событий. Сейчас, как никогда, все, что имеет хоть малейшее отношение к темной магии, находится под строжайшим запретом. И наказывается очень сурово. Но своей поддержкой Министерству вы, Армандо, заслужили индульгенцию. И уверен, факт одиночного применения даже не запрещенного, а всего лишь нежелательного заклинания не вызовет лишних вопросов. Я сейчас говорю не столько от своего лица, сколько от лица министра. Мы печемся о тех, кто с нами. Прошу это не забывать.

— Благодарю, Скрибоний. — Директор прошелся вдоль стола. — Осталось решить, кто возьмется проверить воспоминания мистера Реддла. Думаю, сделать это лучше всего вам, Гораций. Вы все-таки его декан.

Слизнорт побагровел и принялся вытирать сочившийся по лбу пот.

— Позвольте отказаться, Армандо, — пропыхтел он, стараясь не смотреть на Тома. — Мне кажется, что сейчас я к такому не готов.

Том быстро перевел взгляд с одного колдуна на другого. Слизнорт виделся ему идеальным кандидатом. Он был уверен, что толстый волшебник, хорошо к нему относящийся, не станет слишком глубоко копаться в его памяти. И постарается ограничиться только нужными фрагментами памяти.

— Понятно... — процедил Армандо Диппет.

— Могу я, — предложил Стюарт Киган. — Я лицо не заинтересованное и оттого беспристрастное.

"Это конец", — понял Том.

Он был уверен, что Киган даже не станет утруждать себя просмотром воспоминаний, а просто объявит о его виновности. И тем самым одним махом решит сразу две проблемы заговорщиков: избавится от опасного свидетеля и защитит Даррена. Чувствуя, как предательски подгибаются колени, Том постарался ничем не выдать своего волнения. Бросив быстрый взгляд на Даррена, он заметил, что парень медленным движением вытащил руку из кармана.

— Отлично, — обрадовался директор. — Тогда приступим. Мистер Реддл, сядьте на мой стул.