— Как это не стрелял? Стрелял! — Щепа, разочарованно развел руками. — Почитай с десяток колючек выпустил... еще до вашего прихода. Все мимо! Ничего понять не могу — самоводная колючка, акетским шаманом зачарованная, за полсотни шагов вороне в глаз попадает. А тут... Это ты верно малец придумал! — неожиданно обратился он к мальчику возящемуся с большим кожаным мехом, который притащил от возка. — Кровь проклятую, только чавой и можно смыть! Да и нам с господином рыцарем не помешает, после боя принять чарку.

По поляне распространялся отчетливый запах сивухи.

"Никак самогон?" — удивился Слава.

— Старый Маха хорошую чаву делал! — солидно подтвердил Теха. — Отец всегда к нему на праздники за ней ездил, — он щедро плеснул жидкостью из меха на какую-то тряпку и потер ей, покрытый вязкой коричневой кровью монстра, клинок.

Через пару минут, очистившееся лезвие меча вновь заиграло переливами радуги. Теха восхищенно покрутил его в руке, любуясь всполохами огней, перетекающими по молочно белой поверхности клинка.

— Ну и ну! — Щепа крякнул и пожал плечами. — Сроду таких чудных сабелек не видал. Это где ж такие куют? А, господин рыцарь?

Слава лишь хмыкнул, не отвечая на вопрос. Не узнать этот меч ему было невозможно. Так называемую, "радужную" сталь, делали только в одном месте — на Земле, в городе Санкт-Петербурге, в лаборатории дяди Марка. К слову сказать, чудесные творения гения инженерной мысли, какими являлись "радужные" клинки, к сплаву железа с углеродом непосредственного отношения не имели. Разве что рукоять и гарда изготавливались из каких-то суперлегированных сталей. Само же лезвие представляло собой композицию из тысяч тончайших пленок, в том числе, как он знал, и алмазных. Микронные слои различных материалов наносились на основу, армировались сверхпрочными нитями и сваривались сотнями тысяч лазерных уколов. Микроскопические ямки от них и создавали своебразную дифракционную решетку, разбивающую солнечный свет на цветовые составляющие. Оружие при узком тонком клинке, по весу превосходило стальные аналоги раза в полтора. А уж по прочности... Композиционный состав, позволял клинку, не знавшему ни ковки ни заточки, выдерживать круговой изгиб и не зубрясь, рубить стальную арматуру.

Вот такую уникальную конструкцию, под условным названием "меч" крутил сейчас в руках средневековый мальчишка.

И самым диковинным было не то, что ржавая железяка, каким-то неведомым способом вдруг обернулась грозным оружием. А то, что Слава сам его и притащил за собой. И все это время оно было у него — в тубусе за плечами. В том самом тубусе, что мешался ему все эти дни. Интересно откуда Теха узнал, что лежит в "круглой коробке", и как давно ржавая заготовка вдруг стала "радужным" мечем?

Тогда, десять лет назад, Слава, да наверно, и никто из окружающих не понимал, для чего дядя Марк тратит огромные деньги и усилия на создание дорогостоящих безделушек, какими казались ему все эти мечи и сабли. Один такой клинок стоил, как суперкрутой джип. Дядя скупо и непонятно пояснял, что занимается нанотехнологиями и созданием композитных материалов, а клинки являются побочным продуктом. Просто хобби. Ну, любит он холодное оружие, что тут поделать? Слава ему, конечно, верил, вот только никакой другой продукции дядиной лаборатории он никогда не видел. Впрочем, был он тогда юн и возможно ничего другого, видеть, ему просто не полагалось.

После исчезновения дяди Марка, его лаборатория также исчезла — когда родственники приехали туда, их встретили лишь абсолютно голые стены. Все сверхсовременное оборудование было вывезено в неизвестном направлении. Также исчезли все образцы отцовских клинков. И вот теперь, один из них всплыл столь странным образом, уже в этом мире.

Слава вспомнил, что иногда дядя заводил с ними какие-то странные разговоры, словно очень иносказательно пытался передать какую-то информацию. Одни его "сказки" чего стоили! Сашка — сама выдумщица и фантазерка, верила всему, что им рассказывали, и слушала, открыв рот. Славка же почти всегда воспринимал эти рассказы скептически. Зато к практическим занятиям относился с энтузиазмом. К примеру, как правильно седлать лошадь, основам фехтования, стрельбе из лука и пращи, и тому подобным интересным каждому мальчишке вещам. Дядя исповедовал теорию, согласно которой совершенному бойцу оружие не нужно — он сам оружие. Но делал из нее неожиданный вывод: поскольку, таких — один на миллион, гораздо актуальней иметь совершенное оружие, которое сделает выдающимся любого бойца. Интересно, что понятие "совершенное" распространялось только на холодное оружие. Огнестрельное он презирал, заявляя, что оно будет совершенно бесполезным, когда дойдет до настоящего дела. Этого Слава никогда не понимал. Нет, ему нравились мечи и кинжалы, но чего они будут стоить против самого обычного "калаша".

Из бурного потока, затопивших разум, воспоминаний, Славу вырвал сварливый голос Щепы, заставив мысли вернуться к земным делам. Дружинник опять препирался с мальчишкой:

— Хорош, говорю, чаву переводить! Что ты все льешь? И так уже сияет, как яйца ыхырга!

— А надо, чтоб как мавкин хвост! — с насмешкой отвечал Теха. — Понял, пьяница?

— Да скажите вы этому недоумку, господин рыцарь!.. — горячился Щепа, — чтоб перестал полезный продукт переводить!

Но мальчик уже и сам потерял интерес к меху, с, горячо любимым дружинником, напитком. Он вскочил на ноги и устремился к тубусу, так и валяющемуся в кустах.

Щепа сразу же завладел мехом, в руке его появилось, что-то вроде пиалы, в которую он нацедил из меха, мутноватой, опалесцирующей жидкости. Понюхал, изображая лицом райское блаженство, протянул Славе:

— Попробуйте, господин рыцарь! Отличнейшая вещь! Это вам не Узменская квасня! Такую, только к северу от Хром-Минеса гонят.

Слава взял пиалу, опасливо принюхался. Сквозь сивушный запах плохо очищенного самогона, отчетливо проступали какие-то незнакомые тона, то ли экзотических цветов, то ли плодов. "Может, вправду выпить, а то что-то нервы ни к черту? Правда не ясно, как организм воспримет местный алкоголь..."

Щепа ласково и ободряюще смотрел на него снизу вверх.

— Пейте, господин рыцарь, пейте! После такой славной драки и свидания с пеньком, только чава и может в разум привести.

"А, была, не была!" Слава решительно опрокинул содержимое пиалы в рот. Сперва не почувствовал ничего, словно воду выпил. И лишь спустя несколько секунд, рот и пищевод, и, даже, кажется, желудок наполнились ледяным огнем, который, в свою очередь сменило ощущение удовлетворения и расслабленности. Он стоял, растерянно хлопая глазами, по щекам бежали невольные слезы, а Щепа услужливо протягивал ему, невесть откуда взявшийся, сухарь.

Подошедший мальчик, смотрел на них неодобрительно. В одной руке он держал обломки тубуса, в другой освобожденные от тряпок ножны, с, вложенным в них, мечом. Слава молча взял у него ножны, покрутил в руках — как их одевают-то, вроде на перевязь? И, поскольку, перевязи не было, просто сунул под мышку.

— А с этим чо делать? — поинтересовался Теха, протягивая футляр.

— С этим? Да выкини его на фиг... впрочем, постой-ка, дай сюда, — Слава забрал у мальчика тубус, и, перевернув его вверх дном, постучал по краешку. В подставленную ладонь высыпались остатки коричневой шелухи.

"Вот значит как... — он задумчиво растер шелушинки между пальцами, от чего они превратились в легчайшую пыль, — выходит, на мече было маскирующее покрытие, которое через сутки пребывания в чужом мире, самопроизвольно рассыпалось в прах. Чудно, конечно, хотя... за последнее время столько произошло всего странного, что самостоятельно очистившееся оружие, даже как-то не сильно удивляет".

Теха дернул его за рубаху.

— Ремешок! — мальчишка показал на ножны с мечом, а затем на футляр.

— Сообразительный чертенок! — похвалил Слава, расплывшегося в улыбке мальчишку. Он аккуратно снял с тубуса ремешок и сунул его в карман, будет какая-никакая перевязь.

Все вместе они вернулись к возку. По дороге Щепа успел выдуть пару пиал чавы, и заметно повеселел. Начал даже отпускать сальные шуточки по поводу мертвой женщины. Понимания у своих спутников он не встретил и принялся ковыряться в разбросанных вещах.

— Похоронить бы их надо, — задумчиво сказал старлей.

— Не хоронят тут, — возразил Теха, — разроют покойничков... зачем ходячих мертвяков плодить, здесь и так всякой дряни навалом. А вот сжечь — это можно.

— Да где ж столько дров набраться? — усомнился Слава.

— Хватит дров! — успокоил его мальчик, кивая на возок. — Разберем и хватит. Скажи только этому, — он кивнул на мародерничающего дружинника, — чтоб помог.

Говорить не пришлось. Щепа, под пристальным взглядом "господина рыцаря", бросил свое малопочтенное занятие и присоединился к мальчику в сооружении погребального костра.

* * *

Теха и Щепа быстро закончили все приготовления к кремации. В стороне от дороги сложили небольшую поленицу из дров. Щепа разобрал "с ноги" возок, на пару с Техой свалили сухостоину. Слава сомневался, что такого количества дров хватит, но помалкивал.

Мальчик еще раз осмотрел импровизированный помост, зачем-то пересчитал несколько раз ряды дров в поленице, посмотрел на солнце, и обернулся к, удивленно следящим за ним, спутникам — можно, мол, укладывать покойничков. Слава только плечами пожал — можно, так можно. Вдвоем, с натужно сопящим Щепой, они перенесли мертвых на место кремации. Теха обошел по кругу вокруг будущего костра, шепча и приговаривая что-то. Слава все гадал — как именно мальчишка собирается добывать огонь, ведь никаких приспособлений для этого, он у него не видел. В этот момент Теха отошел от помоста и присел на корточки. Потом, сложив ладони лодочкой, легонько подул в них и шепнул пару слов. Слава увидел, как между ладоней мальчика затеплился крохотный огонек — словно спичку зажгли. Теха убрал руки — в воздух остался висеть небольшой светящийся мячик. Мальчик подул на него, и он, плавно качнувшись, поплыл в сторону погребального костра. И, как только коснулся первого поленца, вспыхнул разом, жарко и сразу охватив и все дрова, и мертвые тела на них.

Слава от неожиданности даже в сторону отшатнулся — так мог полыхнуть бензин, или какая-нибудь другая горючая жидкость. Вот только не было здесь бензина.

— А ты, паря, Слово Смертного Огня знаешь? — в вопросе Щепы прозвучало то ли удивление, то ли испуг. — Или у тебя, где талисман припрятан, что я не углядел?

— Нет никакого талисмана, дядя!

— И кто же тебя, щуренка, выучил? Или не знаешь, что за такую науку бывает? — в голосе Щепы появилась въедливость.

— Слово — наследство мое! А от наследства отказываться — себе дороже! — Теха, не обращая больше внимания на Щепу, уселся на землю, и стал, не отрываясь, смотреть на огонь. Он шептал какие-то молитвы или заговоры — губы беззвучно шевелились. А тела на костре, да и дрова под ними даже не сгорали, а как будто истаивали в яростном пламени. Ни дыма, ни запаха не было. Одни лишь волны жара шли одни за другой, напрочь сжигая весь сор и сухие листья, что остались внутри круга, обозначенного Техой. Но ни один лист на дереве не шевельнулся, ни одна травинка не затлелась за пределами этой границы.

Уставший удивляться, Слава, похлопав себя по карманам, вытащил полупустую пачку сигарет. Желание курить было просто невероятным. "Но черт!.. не прикуривать же от погребального костра. Надо ж было забыть зажигалку!

Щепа покосился на сигареты, но ничего не сказал. Наверняка у него есть какая-нибудь приспособа для разведения огня. Спросить что ли? Вздохнув, Слава сунул пачку обратно в карман — не хватало еще, чтобы аборигены застукали его за таким странным занятием, как пускание дыма изо рта. Еще примут за какого-нибудь демона. Отойдя от костра шагов на десять, чтоб не так палило, старлей сел на плоский камень под самым обрывом. Откинувшись спиной на крутой склон, он прикрыл глаза и задумался.

Да, попал он в замес. Как же теперь быть? Лека-колдун пропал, труп старого Махи догорает на погребальном костре. Проклятые выродки хэку спутали все планы дяди Марка. Угораздило же их устроить войнушку именно сейчас. Теха говорил, что последний раз они так покуражились лет восемь назад. И вот теперь. Надо же какое совпадение! А совпадение ли?

В полголоса переговаривались Теха и Щепа, трещал огонь, заливались птицы, шумел ветер. На миг представилось, что сейчас к этим звукам добавиться другой — работающего двигателя, или пролетающего самолета. Даже голова закружилась от такого предположения! Нет, видать, подобных "чудес" здесь не предусмотрено.

Четвертая глава

...Открыл глаза, и вздрогнул от неожиданности. Перед ним на корточках сидел Щепа, ухмыляясь во всю бороду:

— Никак задремали, господин рыцарь?

"Как подкрался, черт бородатый? Я и не слыхал. А может, и вправду задремал?"

— Я вот, что хотел спросить, господин...

— Давай проще, — зевнув, оборвал его старлей. — Зови меня Влад! Понял?

— Понял, господин ры... Валад. Я вот, что хотел у вас спросить. Как дальше действовать намечаете? Куда, то есть, путь держать собираетесь?

— Куда? — Слава задумался. А действительно куда?

— Наверно, вы пришли сюда, для того чтоб с холма на дорогу посмотреть?

— Ну, допустим.

— А я уже смотрел! — с гордостью заявил дружинник. — Долго смотрел!

— И чего высмотрел?

— Плохо там! — Щепа ожесточенно почесал шею под бородой. — Очень плохо! Нельзя вперед идти! Клятые со своим зверьем, как-то сумели через Зыбучие камни пройти. Перевалили через Северную гряду, да и оседлали развилку. И было это два дня назад.

— Как два дня? — поразился Слава. — Мы ж с Техой, почитай, от самой деревни, за ними следом шли.

— Э-э, нет, го... Валад! Те, кто с Северного перевала — это уже вторая их банда! Сегодня утром прошли. Я несколько дней уж тут сижу. — Щепа назидательно поднял заскорузлый палец. — Орда, я вам доложу, несметная! Никогда столько клятого отродья за раз не видал! Ох, боюсь не сдюжит Кумес... а может уже не сдюжил.

— Ты что такое несешь дядя?! — вмешался в разговор, незаметно подошедший к ним Теха. — Чтоб у тебя чирей на языке вскочил, за такие слова! Как же не сдюжит? Там же дружина и магики... и Ивица рядом! Там же люди все... наши... мои... — голос у мальчика дрожал, а в глазах стояли слезы.

— Цыц, дурак! — беззлобно огрызнулся Щепа, и снова повернулся ко мне. — А дружина... Видел я эту дружину... Приняли хэку дружину эту. Вы господин Валад, видали когда-нибудь, как люди орешки грызут, а скорлупки сплевывают? Так там, у развилки, все людьми усеяно, как теми скорлупками! Если и не вся дружина городская лежит, то большая часть, точно! Я так думаю!.. — он сделал эффектную паузу, поочередно обводя собеседников, хитрым взглядом. — Думаю, план у проклятых такой был: те, кто первыми пришли к развилке, те затаились. А другие стали тревожить заставу на Северном перевале. Ну, там всполошились, и давай, гонцов за помощью рассылать, дескать, хэку большими силами хотят на них напасть. К нам в Лин тоже один такой приезжал, мол, спасите-помогите! Но господин капитан Этт, не дурак — он сперва разведку выслал. Он-то дело свое знает! А вот Кумесский командор, похоже, купился, и кинулся на подмогу... да прямиком в засаду к проклятым и угодил! Хорошо, если не всех перебили. Теперь, думаю "ржавым" прямая дорога на Узмень. И что на них такое нашло? — дружинник недоуменно развел руками. — Не пойму! Столько лет сидели спокойно... ну разве что по мелочи шалили, а тут вдруг... — он замолк, сделав горестное лицо.