Принц Кэноэ жестоко страдал. Он возвращался домой, и возвращался отнюдь не победителем. Его, словно мальчишку, покатали на катере над затопленными полями, наглядно продемонстрировали, что властям абсолютно наплевать на простых людей, а когда он попробовал поднять хвост, тут же отбросили в сторону, словно мелкую досадную помеху.
— Кэно, не казни себя так, — Кээрт, неслышно подойдя сзади, нежно положила ему руки на плечи. — Ты сделал все, что мог.
— А что я мог? — с горечью спросил Кэноэ, не поворачивая головы. — Так, одно сотрясение воздуха. Даже то немногое, чего нам удалось добиться, сделала ты, а не я.
— А разве в жизни все всегда должно быть легко? — мелодичный голосок Кээрт вдруг как-то отвердел. — Кэно, если ты поставил перед собой цель помогать людям, ты должен быть готовым к тому, что тебе начнут мешать — будут куда-то не пускать, в чем-то отказывать, отвлекать твое внимание на второстепенные вещи, чтобы ты прошел мимо главных. Наши чиновники, за редким исключением, ленивы и корыстны и ненавидят тех, кто заставляет их что-то делать, особенно, если это прямо входит в их служебные обязанности.
— Да, я заметил, — невесело хмыкнул Кэноэ. — Но что я мог всему этому противопоставить?
— Может быть, тебе надо было лучше подготовиться к поездке, — посоветовала Кээрт. — Заранее изучить обстановку, точно знать, что ты хочешь увидеть, кого посетить. И, наверно, тебе стоило взять с собой твоих секретарей и вообще придать всему более официальный характер. Люди такого сорта очень четко чувствуют, когда перед ними человек, облеченный властью...
— ...А когда просто скучающий принц с женой погулять вышел, — подхватил Кэноэ. — Да, ты, наверное, права, Кээрт. Я понесся туда как на пожар, ничего не зная и надеясь, что мне все расскажут и покажут на месте. Вот они и показали. Ровно столько, сколько им было нужно!
— Верно, Кэно! — поддержала его Кээрт. — Никогда не упускай инициативу! Пусть они не успевают за тобой, принимают поспешные решения, попадают в нелепые ситуации. Если ты с помощью домашней заготовки сможешь захватить их врасплох, ты уже наполовину выиграл. Импровизация — это не самое сильное место у чиновников!
— Но тогда мне все равно придется в чем-то принять их правила игры, — вздохнул Кэноэ. — Получать разрешение на поездку в Управлении Двора, брать с собой надзорников и целую кучу прочего ненужного народа, терять время, а потом постоянно отбрыкиваться от требований соблюдения протокола!
— Доблесть не в том, чтобы обойти закон, а в том, чтобы заставить его работать на себя, — твердо сказала Кээрт. — Ты должен научиться сражаться с чиновниками их же оружием, потому что другого у тебя чаще всего не будет. Ты ведь много знаешь, Кэно, и быстро соображаешь, и ведь это они по закону должны подчиняться тебе, а не ты — им. У тебя есть права, нужно только их использовать.
— Я попробую, — Кэноэ ласково накрыл руки Кээрт, лежащие у него на плечах, своими ладонями.
— Подожди, Кэно, — Кээрт слегка отстранилась от него. — И еще очень важно: ты должен уметь держать удар. Нельзя побеждать всегда и во всем. Ты должен быть готов к тому, что время от времени будешь терпеть неудачи. Их не нужно бояться и не надо так тяжело переживать. Это — всего лишь урок, который нужно усвоить, чтобы в следующий раз сделать лучше! Я заметила, Кэно, ты совершенно не умеешь проигрывать. Даже на корте, когда что-то пошло не так, ты начинаешь ругаться и швырять на землю ракетку. Когда проигрываешь, нужно сохранять хладнокровие, чтобы затем собраться с силами и победить, а если выигрыш невозможен, — то достойно признать себя побежденным и готовиться к новой схватке.
— Ты что, хочешь сказать, что мне время от времени нужно перед кем-то сдаваться? — недовольно спросил Кэноэ.
— Зачем сдаваться? Просто иногда стоит пожертвовать чем-то менее важным, чтобы затем одержать большую победу.
— А знаешь, что было моей самой большой победой?! — Кэноэ, резко повернувшись, ухватил Кээрт за руки и попытался притянуть ее к себе. — Это ты!
— Это ты так думаешь, — Кээрт ловко освободилась от его объятий. — На самом деле, это ты — моя большая победа!
Незаметным движением она вдруг оказалась у него на коленях, а ее смеющиеся глаза и губы придвинулись вплотную к его лицу. Кэноэ крепко обнял ее, ощущая всей кожей щедрый жар ее тела, и на ближайшие полтора часа все его проблемы перестали для него существовать.
Дома ничего не напоминало Кэноэ о неудачной поездке в 33-ю провинцию, но он все равно чувствовал себя не в своей тарелке и на следующее утро тихонько отправился в Старый Город. Императорская Страховая Компания была его любимым детищем, и наблюдения над тем, как она успешно растет и развивается, всегда давали ему заряд бодрости и уверенности в себе.
— Слава Звездам! Я ждал вас, ваше высочество, — встретил его директор компании, господин Граух, и Кэноэ с тревогой почувствовал напряжение в голосе бизнесмена. — К сожалению, у меня плохие новости.
— Что произошло? — хмуро спросил Кэноэ.
Граух нервно огляделся по сторонам.
— Позавчера меня вызвали в Службу Безопасности, — сообщил он, понизив голос до шепота.
— У вас здесь тоже есть Служба Безопасности? — искренне удивился Кэноэ.
— А как же! В конце концов, мы относимся к 43-му району Особого Столичного Округа. В Старом Городе может не быть многих вещей, необходимых для нормальной жизни, но в отношении Службы Безопасности мы, увы, ничем не отличаемся от остальных.
— Прошу прощения, я перебил вас, — вернулся к теме разговора Кэноэ. — Так чего они от вас хотели?
— Я надеялся, что взятку. Но дело оказалось хуже, чем я думал. Они потребовали закрытия нашего предприятия.
— Что?! — воскликнул Кэноэ, пораженный до глубины души. — Они хотят, чтобы вы ликвидировали Императорскую Страховую Компанию?!
— Да, — мрачно кивнул Граух. — Им нужно, чтобы я закрыл отделения, распустил служащих, прекратил принимать взносы и выплачивать страховки. И, как они выразились, спокойно вернулся на свое место.
— Но почему?! — Кэноэ не мог успокоиться. — Чем вы им помешали?!
— Я могу только догадываться, — вздохнул Граух. — Может быть, наше предприятие оказалось слишком успешным. Вы представляете, на сегодняшний день у нас насчитывается уже более семидесяти шести тысяч клиентов, и их число растет на тысячу человек в день! Наверное, от всего этого у меня закружилась голова. Вы ведь знаете, наш бизнес существует только потому, что власти его терпят. Чтобы жить спокойно, мы должны сидеть тихо и не высовываться, а я нарушил этот закон.
— Возможно, дело не только в вас, но и во мне, — тихо сказал Кэноэ. — Я ведь тоже, в каком-то смысле, высунулся и теперь меня, похоже, стараются засунуть обратно. Я становлюсь опасным для вас, господин Граух. Вы думали о том, что теперь делать?
— Думал, — неохотно подтвердил Граух. — Ваше высочество, я не последний человек в Старом Городе, у меня есть сильные друзья и высокопоставленные покровители. А с нашей районной Службой Безопасности я живу бок о бок уже не первый год. Однако сейчас все мои связи бессильны! Я попытался навести справки, но, по всем признакам, приказ о ликвидации компании пришел откуда-то сверху, куда мне нет доступа.
— Вы собираетесь уступить?
— Пока нет, — лицо Грауха пробороздила мрачная усмешка. — Завтра я собираюсь попросить о встрече с самим Дзуомом.
— А это еще кто? — поинтересовался Кэноэ.
— Дзуом — это главный человек в Старом Городе, — разъяснил Граух. — Без него здесь ничего не делается. Раньше я был для него слишком мелкой сошкой, но сейчас, я думаю, мое положение несколько изменилось. Я попрошу у него защиты, в крайнем случае — отдам ему этот бизнес...
— Что значит — отдадите? — перебил его Кэноэ.
— Это значит, что господин Дзуом станет владельцем предприятия, получающим большую часть доходов. При этом я, вероятно, сохраню свое место управляющего. Признаюсь, ваше высочество, эта тема увлекла меня. Мне нравится заниматься страхованием, в последние несколько декад я посвящал компании все свое время. Я даже полностью передал дела по дому своему помощнику.
— Но позвольте! — резко сказал Кэноэ. — Пока что глава предприятия — я! Пусть это и формальность, но я дал свое согласие только при условии, что Императорская Страховая Компания создается не столько для получения доходов, сколько для улучшения жизни людей в Старом Городе! Будет ли господин Дзуом придерживаться этого принципа? Если нет, то может быть, оставить этот вариант на крайний случай? Если мишень не вы, а я, может, мой формальный отход от дела, отказ от прежнего названия и все такое прочее помогут сохранить суть компании?
— Я попробую это сделать, — серьезно пообещал Граух. — Я не стану пока искать встречи с Дзуомом и постараюсь выпутаться сам. Я официально объявлю о том, что компания прекратила свое существование, закрою отделения, перестану на время принимать новых клиентов... Все равно, я давно чувствовал, что мне пора сделать паузу, ваше высочество. Этот бизнес нов для меня и моих друзей, нам приходится учиться всему буквально с азов, а этот постоянный рост клиентуры не давал нам передышки. В последние две-три декады я ощущал, что теряю контроль над ситуацией. Теперь, я надеюсь, мне удастся навести порядок, прежде чем двигаться дальше.
— А как вы собираетесь работать? — с интересом спросил Кэноэ. — Ведь отделения будут закрыты.
— Я уже думал над этим. Перейду на систему агентов, пусть ходят по домам, навещают людей на работе, а для ведения базы хватит одной комнаты с десятком компьютеров. Только... тогда нам, наверно, некоторое время лучше не встречаться, ваше высочество.
— Да, так будет лучше, — согласно кивнул Кэноэ. — Признаться, я даже не уверен, что смогу и впредь так же свободно покидать Дворец.
— Только не падайте духом, ваше высочество, — убедительно попросил Граух. — Знайте, люди здесь по-прежнему поддерживают вас! Они понимают, что вам тоже приходится нелегко, и вы не всегда можете делать то, что хотите. Я обещаю, я сделаю все возможное, чтобы сохранить компанию — ради вас!
— Спасибо, — впервые за всю беседу улыбнулся Кэноэ. — Я верю в вас, вы справитесь! А я тоже постараюсь найти какой-нибудь выход.
Но в действительности Кэноэ был вовсе не так уверен в себе. После происшествия с Граухом он чувствовал растерянность и совершенно не представлял, что ему теперь делать.
Ш-ш-шух-х!!!
Над деревьями дворцового парка ярко вспыхнула россыпь золотых огней, медленно опускаясь и тая в темном вечернем небе. Музыка, на миг стихшая, грянула снова, ввысь устремились струи фонтанов, повсюду завертелись огненные колеса, залив все призрачным бело-синим светом и метущимися тенями, а над головами танцующих снова разгорелись искры салюта.
Кэноэ понимал, что, оставшись в своих апартаментах, он не только нарушает порядок, требующий его присутствия на празднике, но и показывает, что удары, нанесенные ему невидимым противником, достигли цели, однако ничего не мог с собой поделать. После того, что случилось с ним вчера и сегодня утром, он не находил в себе сил веселиться, как ни в чем не бывало, беседовать с родственниками об обычных благоглупостях и говорить комплименты разряженным дамам. В раздражении он отвернулся от окна и, с шумом отодвинув стул, молча сел за небольшой столик в углу комнаты.
— Кэно, — тихо сказала ему в спину Кээрт. — Не накручивай себя, пожалуйста. Еще не случилось ничего непоправимого. Может, это все совпадение.
— Да, — Кэноэ заставил себя поднять голову и вымученно улыбнуться Кээрт. — Один раз — случайность, два — совпадение, три — тенденция, однако! Будем ждать третьего раза?
Кэноэ видел, что Кээрт расстроена из-за его испорченного настроения, и это только усиливало его душевные муки. Встав из-за стола, он пересек комнату и, присев на диван рядом с Кээрт, обнял ее и уткнулся лицом в ее душистые волосы. Ему было стыдно перед любимой, еще вчера призывавшей его быть сильным. Да, наверное, она права: афронт, который он получил в 33-й провинции, и наезд на Грауха могли и не быть звеньями одной цепи.
Дверь в их покои медленно и осторожно приоткрылась.
— Не помешаю? — леди Элаэнне мягко присела в кресло напротив.
— Мама, когда это было, чтобы ты нам мешала? — спросил Кэноэ, с неохотой оторвавшись от Кээрт и сев прямо.
— Не знаю, — улыбнулась леди Элаэнне. — Но молодым время от времени нужно побыть отдельно от родителей. Дети, вам не кажется, что вы немножко закисли здесь, во Дворце?
— Что ты имеешь в виду, мама? — насторожился Кэноэ. — Мы должны куда-то уехать?
— Да, Аутви, — леди Элаэнне смотрела строго и без улыбки. — Сейчас вам лучше всего на время покинуть планету.
— Это только пожелание или уже что-то решенное? — невинно поинтересовалась Кээрт.
— На днях должен появиться рескрипт о принятии под Высокую Руку новой колонии — Филлины. По закону, особу Императора на торжественной церемонии должен представлять один из принцев. Скорее всего, это будешь ты, Аутви.
— Мы полетим сразу на Филлину? — заинтересовалась Кээрт.
— Нет. Церемония принятия под Высокую Руку не проводилась уже больше двух столетий. Ее нужно как следует подготовить, а это — дело долгое и нелегкое. Поэтому вам не нужно будет спешить. Вы погостите на Таангураи, посетите Тэкэрэо, может быть, еще где-нибудь остановитесь по дороге.
— Но это значит, что нам придется отсутствовать несколько месяцев, — огорчился Кэноэ. — А у меня здесь столько дел!
— А мне кажется, одному шустрому молодому человеку и его очаровательной жене как раз не мешало бы на несколько месяцев выпасть из кое-чьего поля зрения, — мягко заметила леди Элаэнне. — Дети, вы вели себя немного неосторожно. Вам совсем не нужно сейчас привлекать к себе излишнее внимание.
— Что, уже зашло настолько далеко? — мрачно спросил Кэноэ.
— Все еще поправимо, — улыбнулась леди Элаэнне. — Просто вам на время надо уехать, вот и все. Между прочим, когда вы вернетесь, принц, приведший под руку Императора новую колонию, сможет позволить себе значительно больше, нежели обычный молодой принц.
— Я понял, мама, — лицо Кэноэ осветилось неуверенной улыбкой. — Знаешь, милая, — весело повернулся он к Кээрт. — Кажется, у нас с тобой все-таки будет настоящее свадебное путешествие!
Глава 12. Зачистка
Пейзаж на "той стороне" был почти таким же, но это "почти" не давало покоя Дэссу Ургану. Приложив к глазам бинокль, он еще раз вгляделся в далекий ландшафт. Поля, перелески, развалины каких-то построек, невысокая частая поросль фруктового сада... Поля! — вдруг понял он. На этой стороне крестьяне, несмотря на опасную близость пришельцев, убрали весь урожай. Там, за черным пунктиром периметра, пересекшим горизонт от края до края, уже несколько месяцев не ступала нога человека, и прошлогодние хлеба бессильно легли, прибитые зимними дождями. Ургану даже казалось, что он видит зеленые ростки пшеницы-самосейки, пробившиеся через полусгнившую солому.
Слегка поведя биноклем, Урган перевел взгляд на кочковатый луг, тянувшийся до самой ограды. Все кочки были похожи друг на друга, и только через полминуты ему, наконец, удалось заметить, что одна из них медленно ползет по направлению к периметру. Если бы он не знал точно, что это действительно так, он мог бы подумать, что ему лишь кажется.
