Осторожно: добрая фея! Полный Вариант

— Что-то я не пойму, — нахмурилась Белинда. — Вы ухватились за Марту, потому что решили, что она — ваш шанс одолеть проклятье, или вы и в самом деле ее полюбили?

— Вам прекрасно известно, что нужно время, чтобы полюбить человека, но достаточно мгновения, чтобы влюбиться, — медленно проговорил Артур.

— Но, барон, вы же не тащите под венец всех девушек, которым удалось вскружить вам голову?

— Марта — не все, — тихо произнес он. — Я сразу понял, что она и есть та единственная, о которой говорила Аурелия.

— Да эта ваша Аурелия могла наговорить чего угодно в приступе злости!

— Аурелия умерла. Зачем ей это?

— Вы не знаете, на что способна отверженная женщина, — со знанием дела изрекла фея.

— Увы, знаю. — Плечи барона дрогнули. — Я похоронил четырех жен и двух невест. А Марта выходит замуж за другого. И вы хотите убедить меня, что проклятие не существует?

— За каждым проклятием стоит человек, — задумчиво протянула фея.

— Разумеется, — не стал спорить Артур. — И этот человек — Аурелия!

— Да нет, — возразила Белинда. — Живой человек, самый обычный человек, не маг. Такой, который мог бы ослабить подпругу у лошади или свернуть девушке шею, обставив ее смерть как падение с лошади. Такой, который прекрасно знает все ваши привычки и расположение комнат и помещений. Такой, который видел, как баронесса спряталась в погребе, и запер ее там. Не случайно, нарочно, предварительно бросив в подвал горящую свечу. Такой, который мог помочь другой баронессе выпасть из окна и разбить голову о бортик бассейна.

— Да кому это нужно-то?! — не поверил Артур.

— О, охотников может быть много! Отверженная женщина, обманутый поклонник, завистливая подруга... Каждая из смертей могла быть и несчастным случаем, и спланированным убийством. Убийц могло быть шестеро, и тогда мотивы у них были разные, а, возможно, преступник был один. К сожалению, прошло слишком много времени, чтобы сделать какие-то выводы.

— Что-то я не пойму, к чему вы клоните. По-вашему, проклятья нет и я могу жениться на Марте?

— А вы можете? — пытливо уставилась на него фея. — Можете жениться на девушке, мать которой прачка?

— Для меня мнение света давно не играет никакой роли. Самое главное для меня — это то, что Марта мила, умна и образованна. Вы, конечно, понимаете, что я не смог бы связать свою жизнь с птичницей, которая всю жизнь возилась с курицами и не имеет понятия о хороших манерах. Марта воспитана так же, как и женщины моего круга, между нами нет серьезных различий, поэтому мне нет никакого дела до того, есть у нее титул и приданое или нет.

— О приданом-то я позабочусь, — пообещала Белинда, — а вот титул можете дать ей только вы.

Барон помрачнел.

— Я хочу этого больше жизни. Но я не прощу себе, если с Мартой что-то случится по моей вине. В тот день, когда вы приехали, я был настолько очарован Мартой и страстно поверил в возможность снять заклятие, ведь признаки, которые указала Аурелия, совпали...

Белинда хмыкнула.

— Что? — удивился Артур.

— Мне кажется, Аурелия наговорила вам полную чепуху. Наплела заведомо несуществующие знаки, будучи уверенной в том, что ни в одном из ближайших королевств ни тогда, ни двадцать лет спустя не найдется девушки, которая будет жить во дворце, как принцесса, и при этом иметь простонародное происхождение. Разумеется, восемнадцать лет назад Иза с Мартой еще не родились. Да и про происхождение она сочинила только для того, что уязвить вас сильнее. Мол, меня отверг, а единственное твое спасение от проклятья — не в герцогине и не в маркизе, а в простушке из народа.

— Вам легко говорить, вы не пережили того, что пережил я, — с горечью ответил барон.

— Я просто пытаюсь понять, искренни ли ваши чувства к моей крестнице или нет.

— Искренней не бывает! Но что с того?

— Как это что? — подбоченилась фея. — Вы жениться уже передумали? Тоже мне — пустослов! Для меня титулы значения не имеют, — передразнила она его. — А сам на попятную?

— О небо! — воскликнул барон. — Да вы же ее крестная фея, вы Марту защищать должны, а вместо этого на возможную погибель толкаете! А вдруг Аурелия ошиблась или силы любви окажется недостаточно, чтобы побороть проклятье? Я не хочу рисковать жизнью Марты ради призрачного счастья. И потом, какая женитьба, если она любит другого и выходит за него замуж?

— Марта его не любит, — безапелляционно ответила Белинда. — Она заблуждается. Вы — тот кто ей нужен. Идеальный избранник.

— Вам-то это откуда известно? — поразился барон.

— Из гадания, — нехотя призналась фея.

— На картах? — скептически хмыкнул Артур.

— Вот еще! — Белинда передернула плечами. — Никогда еще приличные волшебницы не опускались до гадания на картах или на костях. Я узнавала судьбу у звезд.

— И что же говорят звезды?

— Вы — ее судьба. А она — ваша, — провозгласила фея.

— А насчет скорой погибели после свадьбы звезды не говорят? — глухо спросил барон.

— Мы сделаем все, чтобы предотвратить беду, — твердо сказала Белинда.

— Но проклятие... — возразил Артур.

— Проклятия нет! — рявкнула Белинда. — Потому что настоящее проклятие по силам только самым сильным магам, а Аурелия таковой не являлась. Беспомощные колдуны только пугают обидчиков возможным проклятием, сочиняют чушь про всякую порчу и отсроченные смертные приговоры, зная, что человеку теперь будет не по себе, он до конца жизни станет заложником страха, ожидая приближения беды. А как беда приключится, так станет того колдуна вспоминать и его в том винить. Что может быть приятнее для того?

— Так вы утверждаете, что все мои жены погибли в результате несчастного случая? — опешил Артур.

— Все? Разумеется, нет! — возразила Белинда. — Но одна вполне могла пострадать случайно. А остальных убили.

— Кто?

— Откуда ж мне знать?

— Но Марте опасность грозит?

— Возможно, — нахмурилась фея. — Если убийца все еще поблизости.

— Поблизости? И кто же это — призрак? — скептически спросил барон. — В замке уже два года, кроме меня и Бенуа, никто не живет.

— А что вы знаете про Бенуа? — вдруг осенило волшебницу. — Между прочим, по его версии, это вы сами убили всех своих жен.

— Не может быть! — опешил барон.

— Как вы думаете, что он мне наговорил, если после его слов я опечатала всю гостевую комнату охранными заклинаниями и пожертвовала сном, ради того, чтобы застигнуть вас врасплох? Кстати, это Бенуа посоветовал мне не пить воду из кувшина... Может, он как раз отварчик туда и подмешал, раз так хорошо осведомлен был?

— Бенуа? Не говорите ерунды! — рассердился Артур. — Да я его с детства знаю, он мне как дядька родной. Чудит только в последнее время — вот и вам все сплетни обо мне рассказал, а вы и поверили! Ну да он совсем уж старик стал, сдает потихоньку, а вы все-таки мудрая женщина, — он с укоризной покачал головой и убежденно заявил: — Не мог Бенуа вам всерьез про меня такую ложь сказать, это вы что-то не так поняли! И в его преданности я не сомневаюсь: когда я слуг распустил, он единственный со мной остался, не побоялся.

— А чего ему было бояться? — усмехнулась Белинда.

— Ну как же, — смутился Артур, — слухи-то какие ходили! Барон — чудовище, барон — убийца, барон всех жен в могилу свел. И не только жен! На меня навесили все несчастные случаи и скоропостижные смерти в замке. Прачка в реке утонула — барон виноват, трубочист с крыши свалился — и тут без барона не обошлось. По одной версии, я проклят и все вблизи меня умирают раньше срока. По другой, я монстр и убийца. По третьей, и вовсе оборотень-людоед.

— И кто-то ведь эти слухи распускал! — навела его на мысль Белинда.

— Ясное дело! — уныло признал барон.

— Должно быть, кто-то авторитетный и приближенный к вам, если ему верили, — теряя терпение, намекнула Белинда.

— У нас прислуги было много, — подал плечами Артур. — Мало ли кто из баб языком чесать любит... Вот я и говорю, Бенуа со мной даже тогда остался. Я перепугался, что меня не ровен час крестьяне на вилы поднимут, и поспешил дать всем расчет, вознаградил достойно да и распустил. А Бенуа отказался. Несмотря на все слухи, не побоялся со мной остаться.

— Конечно, не побоялся, — ухмыльнулась фея. — А чего ему бояться? Слухи про вашу кровожадность и проклятие он сам распустил. Притом прекрасно зная, что вы тут ни при чем. Потому что баронесс в могилу свел он, а не вы и не проклятие.

— Что за чудовищная глупость! — вспылил Артур.

— А что, у Бенуа не было возможности ослабить подпругу, закрыть погреб, устроив в нем пожар, и помочь последней баронессе разбить голову?

— Теоретически — была, — с негодованием признал барон, — но зачем ему это?

— Вот это вопрос, — признала фея и погрузилась в размышления. — У Бенуа есть семья? — спросила она наконец.

— Нет. Родители его давно умерли, жены и детей у него не было.

— Не было или вы о них не знаете? — уточнила Белинда.

— Не было, не знаю, — коротко ответил Артур.

— А он знал о вашей связи с Аурелией? — неожиданно заинтересовалась она.

— Он знал, что у меня есть возлюбленная, но я никогда не говорил, кто она и откуда. Да что с того? Все знали, что у меня кто-то есть. Я ведь каждый вечер из дома исчезал — не заметить было невозможно. Слухов много ходило, многих девушек мне в пассии записывали, а я об Аурелии никогда не распространялся.

— И как Бенуа себя вел? Осуждал вас или одобрял, помогал?

— Он меня часто прикрывал, — припомнил Артур. — И говорил, мол, дело молодое. Шутил, видать, хороша прелестница, если мне так голову вскружила, что я к ней почти каждую ночь бегаю. Но в отличие от других, никогда не выспрашивал у меня, кто она.

— Вот! — Белинда аж подпрыгнула на месте. — Зачем ему было спрашивать, если он прекрасно знал, кто она! Ну конечно, же! Бенуа — отец Аурелии.

— Ну и фантазия у вас, — опешил Артур.

— У вас сохранилась какая-нибудь вещь Аурелии? — деловито спросила фея, проигнорировав его скептическое высказывание. Хорошо бы, конечно, добыть волосок или ноготь ведьмы, да сопоставить его с аналогичной частичкой Бенуа, тогда результаты сравнения были бы более точными. Но было бы очень наивно предполагать, что барон восемнадцать лет хранит в сундучке локон бывшей возлюбленной, которая обрекла его на страшное проклятие...

— Вещь? — удивленно моргнул Артур. — Какая вещь?

— Ну там кольцо, браслет, медальон, кружевной платок! — нетерпеливо подпрыгнула фея.

— Шутите? — воскликнул барон. — Аурелия была бедна, из украшений у нее были разве что рябиновые бусы и цветочные венки. Да и откуда кружевной платок у лесной колдуньи?

— Могли бы и подарить, — буркнула Белинда.

— Я и дарил, — огрызнулся Артур. — Мне тогда для нее ничего не жалко было! Да только она не брала — гордая была. Странная она была девушка. Однажды принес ей золотой медальон со своим портретом. Она просияла, портрет вынула, поцеловала и себе оставила, а медальон мне возвращает. Представляете — мой портрет ей дороже золота была! Потом загрустила, что своего портрета у нее нет, хотела мне в ответ подарить. Тогда отрезала прядь волос, вложила в медальон и отдала мне. Носи, мол, на груди, и я у тебя рядом с сердцем буду... Расческу у меня как-то выпросила — у нее так глаза блестели, словно я ей ларец с изумрудами подарил. А гребень то из простой слоновой кости был, даже без украшений...

— Еще бы! — хмыкнула Белинда. — Знала, что этой расческой вас к себе еще больше привяжет. Тут ей ваши фамильные рубины не помогут!

— Намекаете, что она меня привораживала? — нахмурился барон.

— Намекаю? Да я вам прямо говорю, как волшебница со стажем. Привораживала она вас! С чего там, говорите, любовь ваша началась? Подснежники она вам протянула? А вы — взяли?

— Взял, — смутился Артур.

— Тут-то она вас и поймала, — убежденно заключила Белинда. — Для первого приворота достаточно вам было от нее что-либо в подарок взять. А дальше уже ваши личные вещи требовались — расческа, пуговица, ленточка с одежды. Еще лучше — портрет, какой ей самой нет возможности раздобыть.

— Это что же, — тихо спросил барон, — все обман был? Наваждение?

— С ее-то стороны как раз любовь, — вздохнула фея. — Если подарков дорогих не принимала, ей вы нужны были, а не ваши богатства. А вот вы в здравом уме разве обратили бы внимание на лесную отшельницу? Тем более, говорите, и не очень хороша она собой была?

— Это я потом уже понял, а тогда она для меня красивей всех казалась.

— Значит, мастерица была по приворотам, — безжалостно заключила Белинда. — Эх, жаль не осталось от нее ничего... Ту прядь волос, которую она в медальон вложила, вы, конечно, не сохранили? — безо всякой надежды поинтересовалась она.

— А она может помочь? — внезапно оживился Артур.

— Спрашиваете! — подпрыгнула фея, не веря своей удаче.

— Понимаете, какая странность... Волосы ее в медальон словно вросли. Никак я эту прядь из него убрать не мог. Так и забросил медальон в ларец, не носить же его после того, как мы расстались и она мне столько гадостей напоследок наговорила?

— Он здесь, в замке? — замерла Белинда.

— Да, сейчас принесу. А он поможет?

— Еще как! — Фея потерла руки. — Вы ступайте за медальоном, а я пойду добуду волосок Бенуа. Потом сравнительное заклинание прочитаю — и понятно будет, имеет Бенуа отношение к Аурелии или нет. Если он — отец или родственник, тут и разгадка вашему проклятию и гибели жен.

— Стойте! — Барон замер на пороге. — Но если проклятия нет, то отчего же умерла Аурелия?

— А кто сказал, что она умерла? — усмехнулась Белинда. — Может, она жива и здорова. Несите локон, заодно и это выясним.

Пробираясь по коридорам замка в поисках неуловимого Бенуа, фея припоминала поведение слуги и находила все больше доказательств своей теории. Если Бенуа — отец ведьмы, все объясняется. Видя неподдельное горе дочери и узнав о ее словах, брошенных в сердцах, слуга вполне мог возомнить себя мстителем и взять на себя роль исполнителя заклятия. А подстроить несчастные случаи с баронессами, имея доступ ко всем хозяйственным помещениям и постоянно находясь в замке, совсем несложно... Что ж, старик не так прост, но у нее есть преимущество — ведь Бенуа не знает о ее подозрениях, а значит, и не догадывается, что фея представляет для него опасность.

Пламя свечи неожиданно выхватило из темноты лицо слуги, и Белинда вздрогнула, едва не выронив канделябр.

— Бенуа! — дружелюбно окликнула старика она. — Вас-то я и ищу!

— А я-то думаю, куда запропастилась наша гостья, — проскрипел он, изогнув губы в улыбке, и его голос показался Белинде похожим на шипение змеи. — Следуйте за мной, барон велел сопроводить вас в сокровищницу.

"Неужели медальон врос в сундук целиком, если понадобилось спускаться в хранилище?" — удивилась фея, следуя за стариком и выбирая момент, чтобы избавить его блестящую лысину от одной из трех последних волосинок. Увлекшись охотой, Белинда и не обратила внимания, как старик уводит ее прочь от жилых помещений, куда-то вниз по темным, пахнущим сыростью и плесенью, каменным лестницам. Наконец, удобный момент был найден, фея быстрым движением уцепила волосок возле шеи старика и с силой рванула его на себя. Бенуа дернул головой, охнул и с подозрением повернулся к фее.