Осторожно: добрая фея! Полный Вариант

— Сейчас в моде фиалки, — торопливо сказала Аннет.

— И ландыши, — поспешно добавила Грациэлла.

— Правда? — расстроилась фея. — Но ведь белая роза — это символ королевской семьи.

— Вот именно поэтому, недостатка в розах в зале не будет. Я слышал, что для торжества уже заказали тысячу цветов, которые доставят во дворец в день праздника, — безапелляционно заметил Фергюс, наказав себе обязательно уточнить этот пункт при встрече с королем и, в случае чего, настоятельно посоветовать заняться этим вопросом.

— Ладно, — легко согласилась Белинда. — Тогда я лишь слегка разбавлю их фиалками. Что ж, с появлением разобрались. Для начала я собираюсь показать собравшимся глазунью...

— Ты хочешь предложить гостям яичницу? — непонимающе переспросила Аннет. — Но насколько я знаю, недостатка в еде не будет...

— И в какой еде, — с тоном знатока заметил Фергюс, — сплошные деликатесы. Так что яичницей, даже гигантской из тысячи яиц ты их, дорогуша, не удивишь!

— Да не буду я готовить яичницу, — перебила его фея и смущенно пояснила: — Глазуньей я зову искусство двигать предметы одним взглядом. Другие волшебницы называют это как-то по-заморски, тилигинес, что ли, а я окрестила его по-своему.

— Интересно, как ты называешь искусство двигать телом под музыку, то есть пляски, — насмешливо протянул Фергюс.

— Тряски, — простодушно призналась волшебница, вызвав приступ ржанья у Фергюса и смеха у Грациэллы с Аннет.

— Так что там с глазуньей? — оторжавшись, спросил конеангел.

— О, это будет потрясающее зрелище! — с мечтательным видом объявила фея.

— Не сомневаюсь, — в полголоса вставил Фергюс, — точно так же, как и все твои фокусы.

— Я подумала, что раз на всех собравшихся будут надеты украшения, было бы глупо не воспользоваться такой роскошной возможностью и не устроить полет драгоценностей! — продолжила Белинда.

— В каком смысле? — насторожилась Аннет.

— Я одним взглядом сниму с них кольца, серьги, колье, броши и диадемы и заставлю их кружиться в воздухе. Только представьте себе, как будут переливаться порхающие в воздухе алмазы, сапфиры, изумруды, — мечтательно закатила глаза волшебница.

Грациэлла округлила глаза, Аннет схватилась за сердце, Фергюс уронил челюсть. Мысленному взору троицы предстала одна картина: аристократы, лишившиеся своих фамильных драгоценностей, мечутся по залу, сбивая с ног соседей и пытаясь поймать неуловимые браслеты, кольца и серьги, порхающие над их головами. А кто половчее, тот и свои наловит, и чужие присвоит. Пойди потом разбери в этой всеобщей панике, кто свое вернул, а кто чужое заграбастал.

— С ума сойти! — сдавленно пискнула Грациэлла.

— Кошмар! — ужаснулась Аннет.

— Катастрофа! — простонал Фергюс.

— Правда, отлично я придумала? — зарделась Белинда, приняв слова Грациэллы за комплимент и не расслышав реплик ее товарищей.

— Катастрофа! — срываясь на крик, рявкнул конеангел. — Это ж будет массовое побоище! Да в погоне за драгоценностями они не только друг друга передавят, но и на короля с королевой не посмотрят. А ведь могут еще и колыбельку с принцессой смести! С такой фантазией тебе не праздники устраивать, а массовые побоища организовывать.

Белинда растроенно поникла.

— Но я же хотела как лучше, как красивее, — захлюпала носом она.

— Ну-ну, не расстраивайся, — ободряюще потрепала ее по плечу Аннет.

— Я все по-о-о-о-орчу! — зашлась в истерике фея. — Я всем меша-а-а-аю! У меня ничего не получа-а-а-ается!

— Ну зачем ты так? — мягко утешила ее Грациэлла. — Ты просто еще молодая фея, у тебя опыта мало, научишься еще.

— Ты правда так думаешь? — с надеждой всхлипнула Аннет.

— Надеюсь, — пробормотала Грациэлла себе под нос, а громко сказала: — Я в этом уверена!

— Спасибо тебе, Грета! — Белинда смела лошадку в охапку и порывисто прижала к груди. — Ты прости меня, что я вас с Фергюсом так головами поменяла... — повинилась она.

— Да ничего, — соврала та, — нам так даже больше нравится.

— Говори за себя! — возмущенно заржал Фергюс, уперев руки в боки и выставив вперед округлую грудь. — Нам, приличным жеребцам, такие финтифлюшки иметь не положено!

— Финтифлюшки?! — оскорбленно заморгала Грациэлла.

— Ребятки не ссорьтесь, — примирительно сказала Аннет.

— Вот именно! — согласно кивнул конеангел и заговорщически прошептал вполголоса: — Родина в опасности, и мы должны сплотиться, чтобы встать на ее защиту.

К счастью, Белинда этих слов не слышала и с увлечением кружила вокруг косой модели дворца, что-то задумчиво бормоча себе под нос.

— Так что там дальше в твоей программе? — вопросительно кашлянул Фергюс.

— Ну, раз полет драгоценностей отменяется, — фея удрученно вздохнула, — может, перенести во дворец лесных эльфов? Представляете, как красиво они будут кружить под потолком?

— Бел, вообще-то я слышала, что лесные эльфы — самые шаловливые создания на свете, — подала голос Аннет. — Они хоть и ростом с палец, но даже на наших могучих лесорубов страху наводят. Те предпочитают встретить медведя, нежели парочку эльфят. Так что не думаю, что это хорошая идея.

— Ну ладно, ладно, — проворчала вконец расстроенная волшебницы. — Тогда просто поколдую над люстрами, чтобы на них выросли фрукты, и пущу стайку красивых бабочек, чтобы покружили над колыбелькой Изабеллы. А самое интересное перенесу в сад на конец праздника. Когда гости выйдут из дворца, закончится все большим праздничным фейерверком, — торжественно провозгласила Белинда и по очереди прикоснулась палочкой к верхушкам башенок, так что из них фонтаном выстрелили разноцветные искорки, соединившись в воздухе и создав разнообразные иллюзии. Над одной башней порхала бабочка, над другой кружила диковинная птица, над третьей завис дракон, на четвертой подпрыгивала белка.

Несмотря на то, что иллюзии были размером с кулак и Белинда не переставала повторять, что на самом празднике они будут размером с два человеческих роста, зрители пребывали в искреннем восхищении. Аннет, радостно смеясь, хлопала в ладоши, Грациэлла потрясенно замерла, и в ее глазах отражались отблески огней. Даже Фергюс одобрительно заржал, выражая свою высокую оценку увиденного. Польщенная волшебница провела палочкой по краю стены, и по ней цепочкой побежали красивые огоньки.

— Постой-ка, — с подозрением спросил Фергюс, — а как ты собираешься осуществить это на празднике?

— Я буду летать на метелке и зажигать иллюзии на лету, — с гордостью сообщила фея.

Аннет и Грациэлла с опаской переглянулись. В их памяти еще был жив полет Белинды на метле по двору замка, во время которого она перебила половину дворовых фонарей, зацепилась юбкой за шпиль самой высокой башни и выронила помело. Так что пришлось вызывать трубочиста, чтобы снимал крестную с небес на землю, и всем скопом ловить неуправляемую метлу, пустившуюся в пляс по двору, ворвавшуюся в курятник и наведшую там шороха. К счастью, тогда конфуз удалось замять, и свидетелями феиных проделок стали только слуги. А теперь Белинда собиралась навернуться с метлы на глазах у сотни благородных лордов и всей королевской семьи.

— Да не волнуйтесь вы так! — надулась волшебница, заметив вытянувшиеся лица троицы. — Я уже неделю тренируюсь летать в лесу и почти в совершенстве овладела полетами.

— Теперь понятно происхождение твоих шишек и царапин, — фыркнул Фергюс.

— На шишках учатся! — гордо объявила Белинда, насупилась и махнула палочкой, собираясь положить конец представлению. Но иллюзии, вместо того, чтобы погаснуть, сорвались с мест и заметались по комнате. При этом бабочка врезалась в высокую прическу волшебницы, да так в ней и запуталась, птица закружилась над колыбелькой принцессы, дракон обратил в бегство Фергюса, а белка по пятам скакала за перепуганной Грациэллой. Аннет бросилась отгонять искрящуюся птицу от Изабеллы и поминутно охала, когда та касалась ее хвостом или крыльями. Прыткая белка оседлала Грациэллу, и та скакала по комнате, как пришибленная током, при этом высоко подбрасывая копыта и пытаясь сбросить нахальную наездницу. Фергюс решился спрятаться от преследующего его дракона в камине, но тот достал его и там, и конеангел, черный как трубочист, свалился на пол и ожесточенно отбивался от противника. Белинда носилась по детской, истерично размахивая палочкой и что-то торопливо выкрикивая. Волосы ее стояли дыбом, а по ним сияющей заколкой скользила бабочка.

Наконец, фее удалось найти необходимое заклинание и развеять иллюзии. С треском они растаяли в воздухе, и ошеломленные жертвы поспешили привести себя в порядок. Аннет поправляла чепчик и дула на обожженные пальцы, пострадавшие при схватке с огненной птицей. Грациэлла приглаживала хвост, наэлектризовавшийся после поездки с чумовой белкой и теперь торчавший во все стороны. Фергюс вооружился салфеткой, пыхтя, наклонил вазу с цветами и, смочив ткань водой, протирал чумазую морду. А сама Белинда провела палочкой по волосам, которые сплелись в причудливую башню, и одним махом разрушила это произведение парикмахерского искусства, создав художественный беспорядок из упавших на плечи каштановых прядей.

— Кажется, мне надо еще немного потренироваться, — удрученно сообщила она, пятясь к двери.

Когда горе-фея исчезла за дверью, трое зрителей испуганно переглянулись между собой.

— Представляете, что бы произошло, если бы эти зверушки были размером с два человеческих роста? — тихо спросила Аннет.

— Боже, храни королевскую семью! — закатила глаза Грациэлла.

— И нас, грешных, — со скорбным видом добавил Фергюс.

Утро праздничного дня выдалось дождливым и пасмурным. Несмотря на то, что накануне ничто не предвещало непогоды, на рассвете небо заволокло тучами и по крыше застучали звонкие крупные капли. К обеду дороги так развезло, что на мощеной дороге за стенами дворца образовалось скопление блистательных экипажей. Нечего было даже и думать о том, чтобы съехать с покрытой булыжником тропинки на жадно чавкающую землю, а сама мостовая оказалась чересчур узкой для такого количества карет.

Все слуги были брошены на помощь гостям, сумевшим таки добраться до дворца. Плотники наскоро соорудили деревянный помост, призванный уберечь приглашенных от топтания по лужам. Горничные оттирали замызганные полы одежды баронесс и герцогов. Прачки, согнувшись в три погибели, полировали их туфельки. Единственный во дворце парикмахер был брошен на борьбу с последствиями влажности, которая распрямила тщательно завитые кудри блистательных аристократок и, напротив, закрутила ровные пряди в немыслимые завитушки. Служителя красоты просто раздирали на части в прямом смысле этого слова, и шум и гам, стоявший в приемных и гостиных, едва вместивших в себя всех приглашенных, досадливым гвалтом долетал даже до королевских покоев.

— Что за неприятность! — сокрушалась королева, покачивая головой, так что мягкие локоны из ее высокой прически подпрыгивали пружинками, гипнотизируя ее мужа. — Ведь вчера был такой погожий день! Откуда только взялся этот дождь?! Это все для того, чтобы испортить нам праздник!

— Дорогая, — ласково возражал супруг, поправляя кружевные манжеты, — неужели ты думаешь, что непогода — это происки злых сил?

— Разумеется, — надула губки Гвендолин. — Как же иначе? У нас так много завистников! И куда смотрит крестная фея нашей девочки? Неужели так сложно проследить за тем, чтобы в день рождения крестницы на небе светило солнце?

— Любимая, она крестная нашей дочери, а не ответственная за погоду в королевстве, — мягко улыбнулся Кристиан.

В дверь тихонько постучали, и в покои заглянула кормилица, принесшая виновницу торжества. Малышка Изабелла утопала в кружевах, как в морской пене, и Аннет с трепетом держала ее на руках, словно это была не девочка тридцати дней от роду, а произведение искусства. Королева придирчиво осмотрела тончайшее покрывало, в которое была закутана дочь, и только после этого улыбнулась ей. Впрочем, это было лишнее — принцесса сладко спала и не видела обращенной к ней умильной улыбки.

— Вы возьмете ее, Ваше величество? — чуть слышно прошептала Аннет, протягивая белоснежный кулек Гвендолин.

— Конечно, нет! — изумленно вскинула брови та. — А если она испортит мое платье? — Королева красноречиво провела рукой по светлой парче цвета шампанского. — К началу праздника ты отнесешь ее в колыбельку, которую установили в зале торжеств, и все это время будешь рядом, чтобы в случае чего успокоить ее.

Аннет с трудом подавила вздох. С принцессой приходилось проводить куда больше времени, чем она предполагала, и часто ее собственная дочь оказывалась брошенной. Нет, Мари никогда не оставалась одна — за ней постоянно приглядывали Грациэлла и Одиллия. Королева не разрешила приносить Марту в спальню принцессы, но согласилась нанять посудомойку в качестве помощницы для кормилицы. Так Одиллия распрощалась с грязной посудой и фактически поселилась в новой комнате Аннет, став Марте дежурной мамой. Девочка была тихой и не доставляла хлопот — привыкла кушать по расписанию и спать в то время, когда матери не было рядом, но Аннет все равно чувствовала себя виноватой, что не уделяет дочке достаточно внимания. Вот и сегодня Марту придется поручить чужим заботам и почти целый день провести с принцессой.

— Ты не видела нашу крестную, Аннет? — обратилась к ней королева, не замечая расстроенного вида кормилицы.

— Нет-нет, Ваше величество, — поспешно ответила та, — Белинда сегодня не появлялась.

— Да и мой любимый конек куда-то запропастился, — промолвил Кристиан.

— Это не мудрено, Ваше величество, — кротко заметила Аннет, — во дворце такая суета, что затеряться не сложно.

— Действительно, — согласился король и улыбнулся кормилице. В отличие от своей супруги, происходившей из обедневшего дворянского семейства и после свадьбы в одночасье взлетевшей на королевский трон, урожденный принц относился к прислуге с отеческой теплотой и никогда не позволял себе резкости в обращении. В то время как новоявленная королева поспешила порвать все связи со своим непрезентабельным прошлым и не упускала случая продемонстрировать свое превосходство над слугами и указать им на их место.

Кристиан подхватил жену под руку, и королевская чета выплыла из своих покоев. До начала праздника оставалось пять минут. Аннет вышла следом и прикрыла дверь, тихонько улыбаясь себе под нос. Она солгала родителям Изабель: местонахождение Белинды ей было прекрасно известно. Ведь план по нейтрализации крестной феи на время торжества они разрабатывали вместе — Аннет, Фергюс и Грациэлла.

Фергюс вернулся во дворец с рассветом и удовлетворенно хмыкнул, глядя на стремительно сгущавшиеся на небе тучи. Для того чтобы попасть в дом главы общества фей, ему пришлось покинуть замок на закате и лететь до самой темноты. Еще полночи ушло на то, чтобы ввести Лукрецию в курс дела и уговорить ее вмешаться в ход событий и внести коррективы в план праздничного пира. Язык у конеангела был подвешен хорошо, так что, когда он во всех ужасах расписал перспективы разрушений и человеческих жертв, которые могут нанести фокусы Белинды, Лукреция не стала долго думать. Тем более, Фергюс деликатно подсказал, что это будет страшный удар по репутации всех фей королевства. А поскольку Лукреция была обязана соблюдать интересы членов ОЗФ и была прекрасно осведомлена о возможностях своей самой непутевой подопечной, лишним подтверждениям которых было странное существо, явившееся к ней, она ответила согласием.