У осени в долгу

Веда, прижимая к себе одеяло, будто оно могло стать преградой от недостойного поведения, соскочила с кровати. Ей было мучительно стыдно. Вроде не девочка уже, а так отреагировала на мужчину. И ладно, если бы он что-то такое особенное сделал. Так нет же! Прижал лишь, а она уже лужицей растеклась! Злость переплавляла стыд в решительность.

В тишине раздался мурлыкающий смех и после щелчка пальцев в декоративном камине заплясал огонь. Такой же рыжий и горячий, как и его хозяин.

— Не пугайся. Ты нужна мне живой и здравомыслящей. — и он расхохотался, видя, что девушка уже готова падать в обморок. — Пора отдавать долг.

— Я ничего тебе не должна, Высокий. — Уверенно ответила Веда. — Но за испорченную игру расплачусь, как и обещала.

Девушка рассчитывала, что признание права фейри оценит, но ошиблась. Рыжий явно разозлился.

— Я сам реш-шу, с-с-смертная. З-с-с-най свое место! — в унисон с его словами взметнулся огонь в камине, облизав полку и стоящие на ней безделушки. Неприятно запахло паленой шерстью — это затлел уголок волчьей шкуры на полу. Но огонь не распространился дальше, будто говоря, что это было предупреждение.

Отвечать что-то не имело смысла, поэтому Веда покорно склонила голову, выпустив из ослабевших рук одеяло. То скользнуло на пол, обнажив бледную кожу, покрытую мурашками. Короткая ночнушка ничего не скрывала, но Ведике было не до девичьей стыдливости. Впрочем, на фейри ее прелести тоже не произвели никакого впечатления.

— В Суэре есть старинный замок. Его еще называют Замок-на -Холме. — сменив гнев на милость продолжил рыжий, накручивая на палец кончик косы. — Там завелись какие-то пакостники, которых нужно либо заставить подчиняться Закону, либо уничтожить. Сама выберешь как поступить. Даю тебе неделю.

— Это и будет плата? — удивленно спросила Веда, посмотрев в золотые глаза. Фейри гадостно усмехнулся и покачал головой. Значит, это только начало.

— Умница. — насмешливо пропел мужчина и опять растворился в воздухе. В лицо Веде полетел ворох сухих листьев и пыли, а огонь в камине исчез, не оставив и следа. Только книжка со сказками, валявшаяся на полу, вздрогнула страницами и сразу утихла, оставшись незамеченной.

Новый день порадовал солнышком, сумевшим пробиться через хмурые тучи. Яркие лучи, оттененные синим небом, какое бывает только осенью, пронизывали стремительно желтеющую листву. Деревья за окном мирно шелестели, но этот шелест теперь вызывал у Веды приступы страха. Ей казалось, что золотые глаза неизвестного Высокого беспрестанно следят за ней, за каждым ее шагом.

Как бы не хотелось закутаться в одеяло и спрятаться там от всего мира, Веда встала и уверенно начала собирать вещи. Рыжий дал неделю, и ей совсем не хотелось узнать, что будет, если она не успеет в срок.

На дно простого рюкзака полетела смена одежды, пара мелочей типа расчески и зеркала, набор оберегов и несколько мешочков с травами.

Фейри сказал, что там, куда она едет, завелись пакостники. Кого-то опасного таким словом не назовут, значит ей не грозит ничего серьезного. Подумав так, девушка решительно отложила в сторону тяжелый железный меч. Все равно она им пользоваться не умела. А вот небольшой кинжал из того же метала очень удачно прятался под рубашку. На всякий случай.

Когда вещи уже были собраны, снизу, из кухни, донеслось ворчание. Сэн приступил к приготовлению завтрака и ругался на то, что Веда — неряха, не помыла с вечера посуду. Голос бубаха волшебным образом прогнал смутное ощущение тревоги и поднял настроение, поэтому охотница на фейри подхватила свой рюкзак и вприпрыжку спустилась с лестницы.

Бубах действительно нашелся на кухне. Гора чистой посуды высилась на столе, а сам Сэн взбивал в миске яйца для омлета. Он всегда это делал собственноручно, говоря, что магия мешает омлету подниматься. В любом случае это блюдо у него получалось просто восхитительно.

— М-м... Омлетик. Сэн, ты — чудо. — Вместо приветствия воскликнула Веда, мимоходом звонко чмокнув домового в пушистую щечку. Тот отмахнулся, но улыбка отразилась в зеленых глазах.

— Садись, через десять минут все будет готово. — Он перелил яичную массу в сковороду и запихнул последнюю в духовку. — Куда собралась? — от глаз внимательного бубаха не укрылся собранный рюкзак.

— На задание. Вчера этот, который шипит вечно, приходил. — состроила она кривую рожицу.

— И какое задание он тебе дал? — в голосе Сэна послышалось беспокойство.

— Найти какой-то замок и разобраться с пакостниками, поселившимися в нем. Ничего особенного, не ...

Она хотела сказать "Не переживай", но звон разбитой тарелки прервал на полуслове. С недоумением Веда смотрела на домового, который неотрывно смотрел на разбитую посуду, даже не порываясь собрать осколки. Его губы что-то неслышно шептали, но Веда не могла ничего различить.

— Эй, ты чего? — взволнованно спросила она, впрочем не порываясь как-то привести в чувство бубаха. Это было чревато ударом магии в порыве чувств. Сама девушка гасила такие атаки, но тонкие плети молний все же успевали проскочить и больно ужалить.

— Замок-на-Холме? — севшим голосом переспросил Сэн.

— Ага. Ты что-то о нем знаешь? — беззаботно спросила Веда.

— Знаю. Не нужно туда ехать.

После этих слов Ведика наконец обратила внимание на состояние маленького пушистика и осторожно подошла к нему, присела на корточки и внимательно посмотрела в глаза.

— В чем дело, Сэн? — строго спросила она. Если бубах так за нее перепугался, значит там действительно не все гладко.

— Я не могу сказать. Он запретил! — из огромных зеленых глаз покатились крупные капли слез.

— Что значит запретил? Опять? Да как он смеет? — не на шутку разозлилась девушка на рыжего.

Бубах в ответ только грустно всхлипнул, а потом неожиданно подбежал к Веде и крепко обнял за шею маленькими ручками. Ей ничего не оставалось, как обнять в ответ. Так они и стояли несколько минут, крепко прижимая друг друга.

— Ты же понимаешь, что я не могу не поехать. Он уничтожит меня, если я нарушу договор. И будет опять в своем праве. — тихо прошептала Веда, успокаивающе гладя мягкую шерстку.

— Знаю, но я так за тебя боюсь. Ты справишься, ты сильная. Но будь осторожна и возьми меч! — так же тихо ответил Сэн. Пришлось пообещать.

После они вместе позавтракали, и Веда засобиралась в путь. До Суэра путь не близкий, нужно выдвигаться уже сейчас, чтобы успеть до темноты снять комнату в гостинице. Она и так сильно задержалась. А еще хотела к Ллойду заглянуть! Ему пришлось написать записку с указанием места, в которое отправляется. Она всегда так делала по его просьбе. Своего рода мера предосторожности, чтобы Магистр знал, где ее искать, если что-то случится.

Попрощавшись с грустным Сэном, девушка быстрым шагом направилась к государственному тракту. Там, при удачном стечении обстоятельств, можно будет найти попутчиков с каретой или телегой. Очень не хотелось бы проделать весь путь пешком и в одиночестве. А меч так и остался сиротливо лежать в комнате.

Ллойд — переводится с валлийского как "седой".

"Живая вода" — Английское whisky (whiskey) происходит от кельтских выражений ирл. Uisce beatha и гэльск. uisge beatha (произносится примерно как "ишке бяха"). Дословно выражение переводится как "вода жизни".

Гуинн — От валл. gwyn — "белый, чистый"

Вортигерн — от валл. "высокий властелин".

Глава 3. Перекресток.

Самое страшное — это лишить человека права

сделать собственный выбор.

Без свободы воли мы — ничто. Рабы.

Вещи, и ничего более.

Чарльз де Линт "Лезвие сна"

Суэр был крупным торговым городом, самым близким к столице. Сюда со всей страны съезжались купцы и караваны соседних государств, все ремесленники стремились торговать на рынках Суэра. Веда была здесь несколько раз и была неприятно удивлена похожестью этого города на столицу своей родины. Те же вечно спешащие люди, не замечающие никого вокруг, те же попрошайки на каждом углу и те же приторно улыбающиеся продавцы, стремящиеся "впарить" раззевавшемуся покупателю ненужный товар.

В Суэре было несколько рынков — продуктовый, ремесленный, оружейный и магический. На ремесленном можно было найти все, начиная от одежды, заканчивая кухонной утварью, а на магическом продавали в основном зелья и амулеты. Было также очень много маленьких уютных магазинчиков, обычно располагавшихся на первых этажах жилых домов.

И, конечно, здесь был рай для владельцев гостиниц. Огромный поток людей не иссякал даже в весеннюю распутицу, все стремились продать или купить. Поэтому гостиниц здесь было, как грибов после дождя.

Веда въехала в город поздно ночью и уже отчаялась найти себе место для ночлега, когда увидела скромную вывеску на перекрестке двух улиц. Постоялый двор так и назывался "На перекрестке". "Вообще, странный выбор, для мира полного фейри" — подумала она, ведь всем давно было известно, что именно на перекрестках дорог тварный мир истончался и фейри, как добрые, так и злые, оставляли на них ловушки для простаков. Обычно люди избегали таких мест, но этот постоялый двор явно пользовался популярностью. На первом этаже находилась таверна, откуда сейчас доносились веселые голоса и музыка.

Отбросив сомнения и чувствуя, что до другой гостиницы просто не дойдет, Веда уверенно толкнула массивную дверь. "Рябины нет" — отметила она про себя и взглянула на косяк двери, ножа тоже не было.1

Помещение было светлым и уютным. На массивных столах расстелены чистые скатерти, пол сияет чистотой, а аппетитный запах жареного мяса заставлял желудок жалобно урчать. Веда, изголодавшаяся за время поездки, сглотнула слюну и поспешила к стойке. Опрятный мужчина средних лет ласково улыбнулся и, молча, выставил перед девушкой огромную кружку горячего морса. Ведика благодарно отхлебнула и только потом завела разговор.

— Приветствую, уважаемый. Мне нужна комната и ужин.

— Десять серебряных. И, думаю, вы еще захотите ванну. — он понимающе смотрел на измученную девушку.

— Было бы отлично. — она выложила на столешницу плату и, получив заветный ключик поспешила наверх.

Комната была чистой и вполне достойной такой высокой цены. Скинув грязные сапоги, Веда растянулась на кровати, с удовлетворением почувствовав, как мышцы расслабляются, а ноющая боль в ногах отступает. Клонило в сон, но засыпать в грязной одежде не хотелось. Вскоре служанка позвала постоялицу мыться, и в предвкушении горячей ванны сон исчез сам собой.

Ванных комнат в гостинице было две. Одна для женщин, другая для мужчин. По опыту Веда знала, что это правило соблюдалось редко, но на случай непрошенных гостей на двери имелся крючок. Запершись, она с облегчением сняла пропыленную и пропитанную потом одежду, распустила косу и окунулась в восхитительно горячую воду. Деревянная бадья, заменявшая ванну, была достаточно велика, и девушка с комфортом вытянулась во весь рост, устроив голову на бортике. Горячая вода сделала свое дело и Веда все-таки задремала.

Разбудили ее голоса за стеной, оттуда, где была вторая комната, предназначенная якобы для мужчин. Голоса были женские, и они весело щебетали наперебой, рассказывая какую-то забавную историю. По крайней мере, мужчине с хриплым смехом она явно пришлась по вкусу. Не желая подслушивать, Ведика быстро промыла волосы и вылезла из остывшей воды. Пушистое полотенце, пахнувшее лавандой, замерло в руках, когда из-за стены донеслись стоны, а потом дикий крик. Не думая о последствиях, Веда выскочила в коридор и распахнула соседнюю дверь.

Картина, открывшаяся ей, меньше всего походила на приятные посиделки. В такой же бадье, которую она только что покинула, сидели трое. Мужчина с темными от воды волосами повернулся к ней и расплылся в кровавой улыбке.

Кровь была повсюду, на полу, брошенной одежде. Вода в бадье тоже была алого цвета.

Ведику затошнило при взгляде на разорванную шею одной из женщин. Её голова была откинута назад, лицо занавешено мокрыми блондинистыми волосами, а из зияющей раны, еще пульсируя, сочилась кровь. Её подруга лежала рядом, упираясь лбом в плечо мужчины, и тоже была мертва, потому что дышать, опустив лицо в воду, она точно не могла.

Всё это пронеслось перед глазами в долю секунды, а в следующую убийца уже легко выпрыгнул из воды и вальяжной походкой направился к застывшей Веде.

Она смотрела на прекрасно сложенное обнаженное тело и не могла отвести глаз. И то, что на ней самой не было даже полотенца, показалось таким правильным. Мужчина ласково улыбнулся и протянул руку, но в следующий миг отдернул назад и зло зашипел. Амулет на шее девушки полыхнул светом. По ладони обольстителя расползался ожог, запахло паленой кожей, а Веда очнулась и отпрыгнула назад, закрывая дверь. С обратной стороны тут же что-то врезалось с глухим стуком. Но девушка уже бежала по ступеням вверх, к своей комнате. Там, захлопнув дверь, она кинулась к брошенным сапогам, схватила кинжал, вытряхнула сумку и, отобрав пару амулетов, стремглав побежала обратно.

Удивительно, но убийца, в котором Веда распознала одного из фейри, никуда не делся. Распахнув дверь, она застала мужчину за трапезой. Тот, аккуратно приобняв одну из женщин, впился ей в шею и жадно глотал еще теплую кровь. Сейчас, когда голова очистилась от наваждения, она смогла различить в его темной гриве кончики острых ушей, а в наличии клыков даже не приходилось сомневаться.

— Кто ты? — осипшим голосом спросила Веда, выставив вперед кинжал, осторожно заходя за спину фейри.

Мужчина оторвался от женской шеи и медленно обернулся. Его глаза были странно затуманены. "Как у наркомана" — подумала Ведика.

— Смелая девочка. А я думал, ты уже побежала к трактирщику рассказывать об ужасах, творящихся в его заведении. — он мерзко захихикал, что навело Веду на причину отсутствия мер защиты на двери постоялого двора.

— Смелая. Отвечай, кто ты? — повторила она.

— Ну, раньше меня называли ганконером. — его явно забавляла ситуация. Фейри встал напротив Веды и замысловатым движением извлек из воздуха флейту.

— Тогда с каких пор ганконеры питаются кровью своих жертв? — справившись с удивлением опять спросила охотница. Она точно знала, что ганконеры в целом не безобидны, но и кровожадностью никогда не страдали. Обычно они заманивали девушек песнями и, влюбив в себя, исчезали. Питались они тоской и душевной болью этих бедняжек, которые чахли и умирали от любви к ним. Но прямое убийство, кровь? Что-то тут не так.

Больше не раздумывая и не дожидаясь ответа, Веда быстро схватила фейри за руку и крепко сжала. Ганконер сначала дернулся, но тут же осел на пол, скорчившись и тонко воя. Его магия была слишком слаба, и сейчас, под прикосновением тонкой девичьей руки, растворялась бесследно.

Теперь он не казался таким привлекательным, кожа обвисла, кривые грязные когти свободной руки беспомощно скребли пол, а грива темно-каштановых волос свалялась в колтун. Он вызывал только отвращение.

Веда спокойно бросила один из амулетов на пол и с силой топнула по нему ногой. Хрупкая глина рассыпалась песком, а посреди комнаты, разливая белый слепящий след, соткалась прекрасная женщина с длинными золотыми волосами, облаченная в легкое белоснежное платье. Маб, служанка Титании — королевы фей.