Ольга Золотухина
Какие только люди, бывало, не приходили в бюро объявлений, чего они только не искали, не продавали и не предлагали! И всё же в жизни каждого работника этого заведения появлялся когда-нибудь тот самый неповторимый клиент, от одного вида которого волосы вставали дыбом. Впрочем, вошедший в один из таких дней человек мог показаться не таким уж необычным, так как в наше благословенное время в чём только не ходят люди. Однако всё же он мог произвести, да и произвёл должное впечатление. Несмотря на солнечную погоду, посетитель был одет в серый длинный плащ, из-под которого при каждом шаге выглядывали спортивные штаны. На глазах незнакомца — чёрные солнечные очки, по дешёвке продаваемые на каждом шагу. В довершение всего этого великолепия — обыкновенная мальчишеская бейсболка, надетая козырьком назад. Он прошёл в помещение, одарив работницу оного бюро ослепительной улыбкой (в ней всё же было что-то странное, наверное, слишком сильно развитые клыки в верхней челюсти), и сел с неподражаемой прямой осанкой в обшарпанное кресло, повидавшее до него столько посетителей, что не в каждом аду бывает! Хотя, глядя на молодого красавца, всерьёз можно было подумать, что он явился именно оттуда...
Люба, та самая работница, заставила себя выбросить эту кощунственную мысль из головы и, пожелав себе поменьше смотреть на ночь ужастиков, попыталась улыбнуться в ответ, тем более что посетитель был действительно очень красив:
— Чем могу помочь? — спросила Любочка, взяв в руку карандаш.
— А чем занимается ваше заведение? — вполне критически ответил мужчина и поправил длинные песочного цвета волосы. — Вот тем и помогите.
— И вовсе не обязательно грубить, мужчина, вы не у себя дома! — тут же сменила тон Любочка, про себя отмечая, что и этот симпатичный оказался очередным нахалом.
— Вот именно, у меня дома ты бы уже давно мне... помогла, — пробормотал он и слегка наклонил голову на бок.
— Что-что? — не расслышала Любочка и разозлилась сама на себя: — Так, мужчина, вы тут собираетесь объявление давать или глупости говорить! Давайте свой текст!
— Разыскивается женщина, — охотно начал посетитель, — всем видевшим её просьба немедленно сообщить о ней.
— Особые приметы? — мужчина ответил ей непонимающим взглядом. — О, Господи! Ну, рост её, вес, волосы какого цвета! Прямо не понимает он!
— Ах, это... Рост средний, стройна и гибка как кошка.
— Так, это ещё что за самодеятельность? Вы объявление пришли писать или роман?! Что за народ пошёл, ну ничего не могут сделать по-человечески! Ладно, дальше давайте.
— Волосы чёрные или крашены хной в красный цвет.
— Вот, уже лучше, продолжайте: цвет глаз какой?
— Янтарный...
— Ну, опять?! Не бывает такого цвета! Бывают карие глаза, серые, голубые, на худой конец красные от усталости! Вы издеваетесь надо мной, что ли?!
— А какой, по-твоему, может быть цвет глаз у кошки? — спокойно ответил мужчина, продолжая едва заметно улыбаться, и внимательно посмотрел на девушку, которая уже порядком поднадоела ему своей крикливостью, ведь насколько легче было управлять куклами! Он медленно поднялся и направился прямиком к Любочке. Работница бюро объявлений начала беспомощно озираться по сторонам в поисках поддержки, потому что парень явно был маньяк, как это она только сразу не поняла? Но рядом почему-то никого не оказалось, не то что посетителей — даже её подруг, тоже здешних работниц, и в помине не было! Любочка начала трястись, сама не зная от чего.
— Эй, мужчина, я ведь сейчас милицию позову! Не приближайтесь, говорю!
— Чего ты испугалась, глупая дочь этой залитой бетоном и смолой земли? Я никогда никому ещё не делал плохо без спроса, я просто хочу получить то, чего требует от тебя твоя работа: просто напиши на своём папирусе о женщине, и я уйду!
— Нет, я тебе не верю! — неожиданно для самой себя прокричала Любочка, чувствуя на себе шершавый песок и от этого сходя с ума.
— Придётся, — уже издалека ответил голос песчаной бури, и мужчина снял очки...
Долго ещё пришедшие с обеда работницы бюро не могли понять, почему весь пол помещения усыпан песком и куда же делась их Любочка, оставив на столе готовое объявление и деньги за его публикацию.
Чайник закипел так неожиданно и с таким мстительно-громким звуком, что я вскинулась, вмиг проснувшись, и стукнулась со всего маху затылком об открытую дверцу полки. Взвыв дурным голосом, я не сразу заметила, что вместе с искрами из моих глаз полетели ещё и очки. С остервенением выключив под чайником газ, я упала на колени и залезла под стол за очками. Вот ведь ленивая кошка! Как будто сама не знаешь, что перед тем, как засыпать на столе лицом в бумагах, надо не включать чайник или, что ещё лучше, спать не на столе, а на кровати в спальне! Достав очки, я снова уселась за стол, где меня ждал ещё один сюрприз: все документы были засыпаны финиками из блюдца, которое я также опрокинула в спешке... Да, такое вполне могло со мной случится! Теперь уж точно придётся всю ночь не спать, восстанавливая заляпанную жиром документацию, иначе завтра на конференции мне несдобровать!
Заварив свой любимый капуччино, я собрала финики обратно в блюдце и села за компьютер, который принесла ещё заранее из спальни. Правда, стоило капуччино закончится, как меня снова потянуло в сон. Пришлось снова поставить чайник, чтобы в случае чего он меня разбудил.
К чести своей скажу, что в тот вечер я всё же разобралась в документах, зато немного проспала, и собираться пришлось буквально на ходу, запихивая в сумочку косметику и прочее, что могло бы мне понадобиться и что я могла бы туда запихнуть. Уже выбежав на лестничную площадку, я заметила возле двери до боли знакомые окурки и на всякий случай огляделась по сторонам, не выскочит ли откуда-нибудь их бывший владелец, великий заметатель следов. Сколько раз я ему говорила, что следить надо аккуратнее, а не так, как это делает он!
Усмехнувшись своим мыслям, я стала стремительно спускаться к выходу из подъезда, на ходу доставая из сумки зазвонивший мобильник:
— Да, слушаю?
— Ты не можешь хоть раз начать разговор по-другому? — сразу же заворчала Инга.
— Мне сейчас как-то не до этого. Ты же знаешь, что я опаздываю.
— Конечно, знаю, тут наш с утра как на шарнирах: почему, мол, её, то есть тебя, до сих пор нет! А я знаю, почему, мужика тебе надо нормального!
— Спасибо за совет, а сейчас попрошу не забивать линию, — и я положила трубку прежде, чем она успела сказать ещё хоть слово.
У подъезда меня уже дожидалось вызванное такси, я уселась на заднее сидение и, сообщив водителю адрес компании, полностью занялась собой. Хорошенько подведя глаза по привычке чёрным карандашом, я достала нежно-кофейную помаду, но не успела даже поднести её к губам, как машина плавно затормозила.
— Что случилось?— подняла я глаза на зеркало водителя, явно боясь опоздать на встречу.
— Красный на светофоре, — показал рукой вперёд парень и улыбнулся: — Вы не переживайте, мы успеем, я для вас машины не пожалею.
— Спасибо, конечно, но если вы не будете жалеть машину, и она развалится, тогда я уж точно не успею.
Таксист посмеялся и принялся нетерпеливо барабанить по рулю. Я повернула лицо влево и прямо напротив узрела нечто куда более занимательное, чем моё отражение в зеркальце: возле обшарпанного, старого здания бюро объявлений стояли две женщины и оживлённо что-то обсуждали. И всё же не это насторожило меня и даже не метла в руке одной из них, а довольно внушительная гора песка у дверей здания. Естественно, сейчас лето, но откуда, пусть даже летом, выгоревший от яркого солнца песок в центре Петербурга?
— Интересно, правда? — вклинился в мои мысли водитель; машина уже тронулась с места, я же никак не могла отвести от необычной картины взгляда. — Я ещё вчера этот песок видел, когда подвозил сюда одну парочку с Невского. Только вчера горка была слегка пониже.
Я ничего не ответила и продолжила наводить марафет. Странно, очень странно... Видел вчера...
Парень обещание выполнил, домчал минут за пять. Я расплатилась с ним и вышла из машины.
— Девушка! Телефончик не дадите? — высунувшись в своё окошко, прокричал мне вдогонку таксист.
— К сожалению, он мне самой нужен!
— Но я запомнил ваш адрес! — прозвучало как угроза.
— Это уже ваши проблемы, — не поддалась я на провокацию и исчезла за тяжёлыми резными дверьми трёхэтажного здания компании.
Наш был в глубокой панике, и я его понимаю: встреча была важна для компании в целом, ну и для меня в частности, ибо от этого зависело, будет ли наша фирма вести борьбу за рынок в нынешнем году или мы дружно прогорим. Именно поэтому я не особо расстроилась, когда шеф ещё на лестнице схватил меня за локоть, сквозь зубы пообещал уволить и потащил меня к кабинету. С Ингой я увиделась в результате лишь мельком, когда меня протаскивали мимо её стола. Но даже за эту секунду я смогла понять, что её распирает от чего-то недосказанного, видимо, новые проблемы с нынешним из-за прошлого. Пока же я не могла внять перипетиям её судьбы, она будет сидеть на месте и дуться. Хотя, по идее мне должно было быть сейчас не до этого, так как наш продолжал тащить меня в кабинет, и я не имела права сопротивляться. В его рабочем помещении уже сидели наши потенциальные инвесторы, которых я и должна была уговорить вложить свои деньги именно в наше предприятие. И я с ходу начала "уговаривать": улыбнулась ещё шире и вошла внутрь, готовя документы. Шеф вошёл следом, произнёс мои имя и отчество и предложил меня послушать. Сам уселся в кресло, приготовившись слушать представление, которым оборачивалась каждая моя встреча, ибо я имела удивительный дар уговаривать кого угодно и в чём угодно. В такие минуты он благоговел передо мной и готов был сделать всё, что я захочу, вплоть до отпуска на год, правда, воспользоваться этим я не могла по причине занятости.
Где-то через три часа всё было улажено, и шеф направился провожать новых инвесторов, с которыми только что мы подписали контракт. Я же опустилась в его кресло и налила себе целый стакан минералки, и тут мой голодный желудок напомнил мне о себе, я нехотя встала и побрела в кафе на втором этаже, радуясь тому, что наш отправился с инвесторами обмывать сделку, поэтому мы все можем предаться безделью. На лестнице меня поймала-таки Инга:
— Ну, ты дала, подруга! Мы всем этажом слушали, и я с уверенностью могу сказать, что ты превзошла саму себя!
— Контингент попался трудно внушаемый, еле уломала, — буднично ответила я и с улыбкой посмотрела на подругу: — Ладно уж, давай, выкладывай, что там у тебя за срочное известие, раз ты уже меня даже хвалить начала? Ну, говори же, я не обижусь. Так что? Леонид презентовал новое колечко, и тебе не терпится мне его показать?
— Да так, ты почти угадала... — замялась вселенская скромница. — Он подарил мне участок на Луне и назвал его моим именем, представляешь?!
Я вполне представляла этот ужас: что ещё может подарить ей любовник, работающий в обсерватории и днями и ночами напролёт смотрящий на звёзды?
— Представляешь?! Это теперь равнина Инги! Чудо он у меня, правда?! — я поддакнула, усаживаясь за стойку в кафе и здороваясь с продавщицей.
— Мне как всегда салат из фруктов, капуччино и мороженое с карамелью... Инга, так что ты там ещё говорила?
— Я говорила о том, что ты столько ешь и никак не толстеешь! Потрясающе! Два года мы с тобой знакомы, а ты ничуть не изменилась, разве что с мужем развелась, но это потеря небольшая.
Я опять поддакнула и принялась за салат, а Инга взялась за какую-то газету, бесхозно лежавшую на стойке. Я косо посмотрела на неё: скорее всего опять смотрит в объявления, вот только никак не пойму, зачем ей столько поклонников, ведь и без того целая куча и ещё маленький возок. А интересно всё-таки, откуда в бюро объявлений песок? Я могла найти этому чисто своё объяснение, вот только оно мне кажется таким невероятным, что хочется закрыть глаза и никогда об этом не думать! Этого просто не может быть, хотя... они ведь мне обещали! И этот таксист. Он слишком выделялся из всех тех, кого мне приходилось видеть, уж слишком по-славянски красив, да и глаза серые, прямо волчьи!
— Эстела! Ты меня слышишь или нет? — в очередной раз возопила подружка.
— Что-то случилось?
— Как это, что?! Я же тебя полчаса носом в объявление тычу! Смотри, тут прямо про тебя написано! Читаю: "Внимание! Разыскивается женщина. Всем её видевшим просьба немедленно об этом сообщить по указанному ниже адресу. Особые приметы: стройна и гибка как кошка; рост средний; волосы крашенные красной хной, прямые; глаза янтарные, большие, с длинными ресницами; густо подводит глаза чёрным карандашом; смуглая кожа, на левой брови тонкий шрам", — восторженно прочитала она, и я почувствовала, что только что выпитый капуччино вскипел у меня в желудке. Я сама не заметила, как вскочила со стула и, уронив на пол папку с бумагами и десертную ложечку, принялась оглядываться по сторонам: ну где же ты?!
— Эстела... Эстела, ты чего? — умоляюще-испуганным тоном спросила Инга, и мой взор упал на её большие удивлённые глаза.
Да, подруга, ты права, я начала сильно сдавать позиции, стала бы я раньше так волноваться? Неужели старею? Неужели им удалось-таки меня достать даже здесь?!
— Эстела Викентьевна, вам плохо, что ли? — участливо поинтересовалась Елена, продавщица в кафе. — Так вы идите домой, не думайте о нашем то, он ведь теперь не появится весь день, а вам больной тут сидеть, мучаться. Он ведь вас совсем заездил, не жалеет.
— Эстела, что случилось?— уже более серьёзно спросила Инга и схватила меня за руку, чтобы надёжнее было. Я опустилась обратно на стул, старательно не замечая, что на полу по-прежнему лежат папка и ложечка, и, положив локти на стойку, обхватила ладонями лоб:
— Что-то мне и вправду нехорошо.
— Так!— немедленно засуетилась подруга, поднимая с пола мои причиндалы. — Мы едем домой! Сейчас же! Иначе шеф не простит мне потерю такого ценного работника! Елена, — она положила перед продавщицей деньги за завтрак, которые, кстати говоря, вынула именно у меня из сумочки, — если какая-нибудь физиономия спросит, куда это мы девались, скажи им, что...— она задумалась, — да ничего не говори! Пошли куда подальше, чтобы не задавали глупых вопросов! Эстела, пошли, держись за меня!
— Выздоравливайте! — крикнула мне вдогонку Елена, и я мысленно поблагодарила её, хотя понимала, что от этого мне выздороветь возможности вряд ли представится.
На стоянке нас уже ждал Ингин "Фиат" (сама я, хоть и имела возможность купить машину, так как получала за работу довольно приличную плату, но не могла никак привыкнуть к этим "самоходным повозкам", одно приближение к которым бросало меня в дрожь). Подруга загрузила меня на заднее сидение, убедилась, что я никуда не сползу за время поездки, и уселась за руль.
— Держись, Эстелка, я не дам тебе умереть посреди этого города!
