В общем, спать мы легли далеко за полночь, заняв это время рассуждениями на тему, идти ли вообще и если идти, то в чём и как. Нхемсут то и дело бегала на кухню, чтобы обеспечивать нас чаем и моим любимым кофе, которые мы норовили вылить друг на друга, а попадали всё время куда-то в сторону, в основном на Сфинкса. С трудом оторвавшись от столь увлекательного занятия, мы разошлись по комнатам, совершенно позабыв о том, где же будет спать девчонка. Впрочем, у меня откуда-то была уверенность, что она и без нашей помощи разберется. Мне было очень плохо, всё ещё ныли кости, бок жгло из-за целительной мази при каждом движении или вообще без повода, поэтому я посчитала даром небес то, что уснула почти сразу же и перестала стискивать зубы, когда неожиданно всё тело пронзала дикая боль.
... Мне здесь хорошо, не беспокойся. Я вот только скучаю по бликам в твоих прозрачных на солнце глазах, да ещё по прикосновениям... Я боюсь за тебя и боюсь, что ты снова попадёшь к нему в мечты, тогда-то он точно сможет исполнить задуманное... Поберегись его, не доверяй тому, что уже вызвало твои молчаливые вопросы, иначе...
— Осирис, забери его... — я огляделась по сторонам: ночь ещё глядела в окно серповидным месяцем, окружённым звёздами, у моих ног лежала как и прежде Марселла, вот только она проснулась, почувствовав, как внезапно прервался мой сон, и я подскочила на постели. — Всё тихо, — успокоила я её и неожиданно для себя самой напряглась как змея перед прыжком: что это? Кошка тоже замерла, напряжённо поводя в воздухе ушами и прислушиваясь, да, да, что-то тут, несомненно...
Лёгкое шипение из зала прозвучало громом небесным и заставило меня опустить на пол ноги и бесшумно скользнуть к двери. Звук повторился, только на этот раз ему вторил глухой выкрик Романа, а потом...
— Успокойся, мой хороший, а то ещё разбудишь нашу киску, а нам ведь и без неё хорошо, правда?
— Вот... стервь, а?.. Пусти, ты! Ё-моё, я пошутил! Не надо понимать всё так буквально!.. Чёрт!
— А ты что хотел, Ромочка?.. Думал, бедная девочка просто так за вами сюда пришла? За всё надо платить... И как только тебе не стыдно! Если бы ты не пытался её соблазнить, она бы осталась такой, какой её на свет произвели, не стала бы безвольной куклой, Ромочка...
Я успела прыгнуть быстрее, чем она почуяла меня. Я вцепилась кошачьими когтями в её плечи, отдирая её от полуживого Романа и одновременно поваливая её на пол. Плотно прижав Нхемсут к ковру, я натолкнулась на безумный взор мутновато-голубых глаз и всё тут же поняла...
— Iera tah? — прошипела я ей в лицо и втянула в подушечки когти, ибо уже серьёзно поранила бедную девочку, из которой сделали куклу по своей прихоти. Решили взять нас изнутри измором?! Не получится!
— Моя госпожа, что ты! Моя госпожа, я не хотела ничего плохого, прости! Я бы... никогда не осмелилась... госпожа! — жалобно залепетала Нхемсут, снова возвращаясь в своё тело и смотря на меня в поисках хоть какого-то сострадания во мне самой... к сожалению, я ещё не настолько мертва, чтобы думать об одном, забывая о многих. Поэтому я хорошенько встряхнула её и покрепче прижала к полу:
— Не заставляй меня повторять вопрос...
— Прошу, госпожа... — пролепетала девчонка, по её щеке скользнула слеза, а мигом пришедший в себя Роман на диване зашевелился и вознамерился прийти ей на помощь. Мне в голову пришла та же самая мысль: ей надо помочь, вот только в некотором другом плане. И я нагнулась к ней, к самому лицу, посмотрев в зрачки. В моей голове понеслись слова, медленно приобретшие звуковую окраску: — Мерзавка... Ну ты и мерзавка...
— Только что была госпожой. Протри глаза, может, поможет... Что ты здесь делаешь?!
— А ты ещё не догадалась, такая умная, независимая... Ты гуляешь сама по себе! Вот только пока ты гуляешь, твоими мужчинами занимаются другие! И я не исключение, знаешь, не прочь подобрать то, что осталось от великой богини! Ха-ха-ха...
— Не забывай, что я всегда возвращаюсь...
— Возвращаешься?! К чему, к развалинам?! О да, это в твоих обычаях, я верю...
Она собиралась меня позлить. Ей это удалось, и она была рада. Я внезапно вздрогнула при её последних словах и чуть было не отвлеклась на таксиста. А она продолжила:
— Да посмотри на себя! В кого ты превратилась, великая! Нет, уже бывшая великая, кто теперь тебя помнит, киска?.. Ромочка? А ты разве не заметила, что только ты удалилась, как он занялся ей, думаешь, он это не специально? Случайно всё получилось, да? Споткнулся, наверное, угодил нечаянно...
— А кто их, мужчин, знает? — посмеялась я вместе с ней и ударила под дых.
— Зачем?.. — в глазах девчонки снова замелькали искорки боли, и она обратилась к таксисту хриплым от боли и страха голосом: — Помоги мне, господин... О боги, что я сделала?..
Я всё-таки не выдержала и обхватила преобразившимися ладонями её виски и прикрыла веки, ну вот, совсем немного, ей должно помочь, если ничто не помешает (я всегда умела выводить из состояния подсознательной подчинённости братцу, особенно когда мне это было выгодно...). Нхемсут дёрнулась ещё раз, глухо простонала и обмякла подо мной, ну же, ещё чуть-чуть...
— Отпусти её!! — с диким криком Роман кинулся ко мне и оторвал мои руки от висков девчонки, со всей возможной силой дёрнув меня назад. Связь с Нхемсут прервалась так внезапно, что это оглушило и меня, и её, а сознание поплыло перед мысленным взором разноцветными искорками. Красиво, конечно, но... А вот Люба в сознании девчонки не проспала, её это не коснулось, и она рванулась из-под меня, отшвырнула в сторону и прыгнула к таксисту, замершему в нерешительности неподалёку от нас.
— Я ещё не закончила с тобой, Ромочка, а ты такой сладкий, что я тебя не могу пропустить... — она схватила его мёртвой хваткой и кинулась к балконной двери. В другой момент я бы хохотала, уж мне-то известно, как таксист любит такие способы покидать дома, разве что в это время меня не было с ним рядом, хотя...
— Сфинкс!!
Полулев понял меня сразу же, несмотря на то, что всё это время находился в лёгкой прострации, плавно переходившей в забытье. Он рванул ко мне из-под стола в сопровождении Марселлы, и я в тот же момент почувствовала в своей вспотевшей ладони плотную шершавую рукоять плети. Одним немыслимым прыжком я оказалась на ногах на метр от двери и размахнулась. Кнут захлестнул Романа за талию, и я вцепилась в него чуть ли не когтями. Он, будучи куда тяжелее, немедленно потянул меня за собой вниз, пришлось собрать в кулак всю силу и постараться не спасовать. Рядом материализовался полулев и тоже вцепился в кнут, старательно рассекая воздух крыльями и пыхтя. Через секунду или две, длившиеся вечность, таксист схватился за свою жизнь руками и ногами и подтянулся, едва не погнув старые перила балкона. Я втащила его в комнату, и мы повалились без сил на пол, вцепившись на этот раз друг в друга и не желая ни за что на свете друг друга не отпускать. Я уткнулась в его плечо носом и часто задышала, молчаливо морщась от боли, сотнями иголочек пронзившей тело. Романа мелко трясло, и он боялся дышать, отлично всё это происходит, слов нет, одни эпитеты...
— Прости меня... — прошептал он мне на ухо, наконец, оживая. — Я с ума сошёл...
— Ты не отин такой, — прошамкал рядом Сфинкс, встретился с взглядом Марселлы и прижал уши к голове: — Вшё-вшё, уталяюшь...
— Эстел... — я вздохнула, от чего бок зажгло с ещё большей силой, и прижалась к нему покрепче, ни за что не собираясь отвечать, пусть хоть эта мерзавка вернётся и воспарит над балконом... Я больше не могу, честно!.. — Эстела...
С самого утра начались наши проблемы. Роман никак не хотел из своего "Рено" делать респектабельную машину, то есть не хотел сдирать с неё наклейки, говорившие о том, что его машина — это такси, а я на этом категорически настаивала. В конце концов, таксист на всё согласился при условии, что я потом всё лично наклею и пришпандорю обратно. Я не возражала особо, тем более что была занята своим туалетом, то есть макияжем, париком и платьем. Мы с Марселлой выбирали мне туалет под стать, а Сфинкс на пару с Романом занимались машиной, а потом ездили за вечерним костюмом, галстуком и туфлями. В общем, все были заняты до такой степени, что не замечали друг друга до самого заветного часа, до пяти часов вечера, когда нам надо было уже выезжать в Петергоф на маскарад. Полульву лично пришлось подниматься за мной в квартиру, чтобы сообщить, что меня ждут уже давно, а я опаздываю. Я пожала плечами, совершенно спокойно отреагировав на то, до каких пор у Сфинкса отвисла челюсть и заблестели глаза. Марселла выбежала впереди меня, следом вышла я, а за мной вылетел безвольно парящий на крылышках полулев с неземным блаженством в глазах. Роман стоял, прислонившись к бамперу отчищенного "Рено" и засунув руки в карманы чёрного пиджака. Надо сказать, выглядел он потрясающе, я про себя отметила, что не ошиблась, мой вкус по-прежнему мне верен, и направилась к нему. На мне самой было синее платье на бретельках, атласное, с вышитой сеточкой сверху, внизу же, под юбкой и верхней частью был корсет и брюки, тоже на всякий случай. Никаких украшений не было, кроме посеребрённой змеи, обвивавшей мою правую руку от запястья до ключицы (мне хотелось иметь кнут под рукой, так как-то спокойнее). Свои волосы я спрятала под тёмно-каштановый парик гладких волос, ниспадавших тускло блестящим водопадом ниже лопаток. Лёгкий, почти незаметный макияж, никаких чёрных подводок, пришлось от них отказаться хотя бы на один вечер, раз уж мы договорились соблюдать конспирацию. В общем, я совершенно не была на себя похожа, даже отец не обратил бы на меня внимания, однако это не означало, что я потеряла свою привлекательность, наоборот, она стала какой-то совершенно иной, я не напоминала египтянку, восточную девушку, а превратилась в типично европейскую особу с кучей поклонников в запасе. Увидев меня, Роман сначала нахмурился, видимо, соображая, кто бы это мог быть, затем выгнул бровь и протянул мне руку:
— Вы очаровательны, сударыня, могу ли я надеяться на то, что мне будет дозволено вас сопровождать? — медленно произнёс он. Я приняла его руку и прижалась к нему, смотря прямо в глаза:
— Вы нахал, сударь, но раз уж нет другой кандидатуры, то вот вам моё дозволение.
— Зараза, — улыбнулся Роман и открыл мне дверцу "Рено", мне даже понравилась эта машина после преображения, и я позволила себе улыбнуться. Таксист занял водительское место и, ещё раз бросив на меня взор, сорвался с места.
Вслед нам с лавочек смотрели открывшие рот бабульки, роняя на бюсты семечки.
Первые минуты мы старательно делали вид, что всё идёт отлично, Роман морщился, но молчал, изображая светского льва. Я оглядывалась по сторонам, не собираясь на него отвлекаться. Однако меня заставили: на перекрёстке мы остановились, пережидая, когда снова дадут зелёный свет, и мы с удивительным единодушием скосились вправо на фонарный столб, за которым тут же скрылась беззвучно тень, едва блеснув на солнце. Отлично...
— Я тебе хотел сказать, что когда я чуть не упал, я и не заметил, куда она делась, а потом... потом, сама знаешь, не получилось проверить... К-хем, в общем, мы с хвостатым её видели, когда в магазине костюм выбирали. Она выдала себя за продавщицу, то есть... я повернулся что-то спросить, а вместо той девчонки на меня она смотрит. Я головой помотал, а она засмеялась и исчезла, а на её месте снова та девчонка появилась... — он замялся, краем глаза следя за тем, как я морщусь, недовольная затронутой темой. Ему явно ещё что-то хотелось сказать, вот только он не решался, а мне лень было, да и не хотелось лезть в его мысли за этим вопросом, надо ему, сам спросит. Сфинкс и Марселла с удивительным единодушием положили лапы на наши сидения, ожидая продолжения, но тоже не желая вмешиваться. Я принялась барабанить по ручке дверцы ногтями, с трудом сдерживая зевок. — Слушай, я всё хотел спросить... А она, в смысле Нхемсут...она когда-нибудь сможет стать такой же или так и останется, как эта Любочка, чтоб её, а? — жалостливо продолжил Роман. Две пары глаз обратились в мою сторону.
— Хочешь правду, Роман? Нет, она никогда больше не станет прежней, это свершилось так же благодаря тебе, когда ты так резко прервал мою с ней связь. В её сломанном сознании всё могло ещё больше помутиться, а то и вовсе оборваться, а я не спец по восстановлению испорченных кукол обратно в нормальных хозяев. Я ответила на твой вопрос?
— Лучше бы ты промолчала... Получается, я сам во всём виноват?.. И ты уже ничем ей не поможешь, совсем ничем? А если постараешься?
— Если постараюсь... то, может, что-нибудь смогу... мне, знаешь ли, очень на пользу пошло одно событие, я прямо почти до конца восстановила силы... А некоторые меня этим методом попрекали... — я только усмехнулась, глядя на то, как мои откровения подействовали на парня. Главное, он получил надежду, а там посмотрим, что можно сделать...
Около семи часов мы были на месте. Осталось последнее приготовление: спрятать свои особы под масками, которые нам "одолжил" из магазина наш неподражаемый Сфинкс. После мы их, конечно же, вернём, если с ними ничего не случится на обратном пути на прилавок... Я закрепила на глазах маску из синего атласа, дождалась, пока кошачий янтарь моего взгляда не сменит мягкая кофейная гуща, и повернулась к Роману, который управился гораздо раньше:
— Готов, сударь?
— Ты даже цвет глаз сменила! — как-то завистливо пожаловался мне же таксист и поправил перед зеркалом заднего видения бабочку: — Слушай, а что мы будем там искать?
— Уж точно не свою погибель. Присмотримся к рыжему ужасу, по возможности не привлекая к себе внимание, знаешь, у него есть одна особенность: он любит рассказывать о своих планах совершенно незнакомым людям, сопровождая всё это каким-нибудь лихим представлением, которое заставит особо разговорчивых надолго потерять дар речи.
— Оригинальный способ, надо так попробовать секреты кому-нибудь доверять. Причём после откровения надо бы непременно кого-нибудь пришить, чтобы у собеседника челюсть отлетела, и он бы не смог ничего никому передать.
— Именно так! Ты зришь в самый корень! Пошли, — я взялась за ручку дверцы и собралась выходить, когда Роман впился в мой локоть, развернул к себе и нежно поцеловал. — Это что?
— Проявление чувств, если тебе это о чём-нибудь говорит, — пожал он плечами.
— Зря, — откровенно откликнулась я и тут же пожалела, что вчера не сдержалась; да, он теперь отдаст за меня жизнь, это вполне вероятно, но мне-то он нужен живым больше, чем мёртвым. А ведь мои поцелуи дарят именно встречу с Осирисом, что так нежелательно сейчас... Неужели придётся повоевать и с моим покровителем тоже?!..
— Пошли, ты знаешь, я не люблю дважды повторять, — холодно ответила я и почувствовала внутри пустоту, когда он досадливо отвернулся и вышел. Сзади кто-то возмущённо вздохнул, и я повернулась к Сфинксу и Марселле, о которых совершенно забыла: — Вам придётся посидеть здесь, причём делать это как можно незаметнее, затем выбрать момент и выскользнуть наружу. Ты, — я показала на полульва, — пройдёшь по Верхнему саду, а Марселла — по Нижнему. Если ничего странного не заметишь, то можешь спуститься к ней, но при первом же подозрении ты зовёшь меня. Ясно? — животные старательно кивнули. — Связь держим через Марселлу. Всё.
