— Я не могу понять причину нашего ожидания, — после десятиминутного сидения за пустым столом медленно произнесла женщина, посмотрела на Романа так, будто он во всём виноват, но не получила в ответ никакой реакции (таксист исподлобья не спускал с меня какого-то встревоженного взора) и только сильнее нахмурилась, после чего хлопнула в ладоши, и по всему залу раздался её могучий голос: — Витар! Что случилось?! Почему я до сих пор не вижу перед собой ужина?!.. — ответом ей послужила громовая тишина, оглушившая после её могучего выкрика, разве что где-то далеко что-то звякнуло и кто-то крикнул. — Нет, это невозможно, их что, всех василиск обратил в камень?! — сердито продолжила склочница, собираясь подниматься из-за стола, однако я опередила её, нечаянно перехватив мстительный, даже какой-то садистский взгляд Романа.
— Позволь мне, миледи, я гостья и должна соблюдать приличия, — поднялась я.
— Что?.. — недоумение в её взоре сменилось на презрение. — Что ж, если вы привыкли помогать по дому в замке моего мужа, то я с удовольствием передам вам эту привилегию, — она величаво опустилась обратно в кресло с толстой резной спинкой и выпрямилась. Я ответила ей насмешливой полуулыбкой, никого не стесняясь, и невольно заметила мимолётный взор, брошенный на меня сокольничим, этот взор был... удивлённым?..
Кухню я нашла по запаху, оттуда сильно несло гарью и чем-то жареным, я не смогла разобрать даже при моём обонянии, потому что там смешалось никак не меньше тридцати запахов. С трудом открыв толстенную дубовую дверь на железных петлях, я оказалась в огромном закопченном помещении, где почти ничего не было видно и слышно из-за дыма коромыслом и гула многочисленных голосов. Люди носились по кухне от одного чана к другому, от кастрюли к кастрюле, от сковородки к сковородке, а одна полненькая девушка с испугом взирала куда-то вверх, одновременно что-то споласкивая в корыте с водой. А над всей этой прелестью разносился знакомый шепелявый голос:
— Вше вы швиньи! И были ими ещё токта, кокта ваш мама ш папой в планах не имели!! Шгною вшех в погрепе с крышами, у которых вот такенные хвошты!! И тепя в первую ощереть, крашавиша моя толшто... ненаклятная!! Внимание, я нащинаю шильно кневатшся, шпашайша, кто может!! — я с улыбкой следила за всей этой "веселухой", а ко мне тут же присоединилась Марселла, которая взирала на всё творившееся с полки рядом со мной и молча давилась от фырканий. Наконец, Сфинкс немного спустился пониже (я прыснула со смеху, завидев на его макушке поварской колпак, возвышавшийся меж ушей, а на хвосте нечто вроде нарукавника) и увидел меня. Сначала он прослезился, после чего замолкла вся толкотня, а потом с умилением произнёс: — Моя кошпожа... А мы тут тепе финики моем... вшей кухней, тумаем, как пы наша любимая не околотала... — и указал лапой на целое корыто фиников, да, теперь уж я точно не оголодаю...
По дороге из кухни я выяснила, что Сфинкс попал сюда вместе с Марселлой и Романом. Попали они удачно, по дороге успели проголодаться, а угодили прямо за праздничный стол. Их это несколько успокоило ("ну, хоть тут наш не упьют шражу"), они принялись за еду, только тогда выяснилось, что попали ребята на свадьбу к Роману, что так удручило счастливого новобрачного, что он окаменел на продолжительное время, да ещё и кусок застрял в горле, а тут невеста полезла с поцелуями. Хвала богам, гости были настолько пьяны, что не удивились тому, что "чёрт", появившийся рядом, крылатый, да вдобавок и задаёт глупые вопросы. Мол, где это они все, кто такой жених, кто невеста, а когда наутро опомнились, оказалось, что "чёрт" никуда не делся, даже раскомандовался. В общем, таким нехитрым методом мои сопровождающие всё разузнали и нашли Сфинксу местечко "при дворе" (где были так напуганы его криками и уверенностью в своей власти, что позабыли задаться вопросом, почему это он, собственно, разговаривает). Нельзя сказать, что таксист так уж обрадовался новому амплуа, однако богатого выбора не было, а героически покидать замок, где вполне могла появиться я в любой момент (да и тепло тут было, кормили отлично, зачем искушать судьбу?), не хотелось, хоть ты тресни, вот и решили пожить пока так, подождать моего появления. Так и прожили две с лишним недели, пообтесались здесь и перестали даже роптать на рок, а вот теперь я явилась, значит, смогу что-нибудь придумать, "ведь ты же придумаешь? мы на тебя очень рассчитываем, а как же иначе?! кто же нам ещё поможет, как не великая богиня?!" Я не ответила, не люблю давать обещаний, а то потом тебя же ещё обвиняют в том, что это всё ты виноват, это ты не выполнил обещания!.. Проходя весёлой компанией мимо входной двери, такой же массивной и тяжёлой, как дверь на кухню, я только краем глаза отметила, как напряглась Марселла, причём на её внешнем виде это никак не отразилось, случилось это где-то в глубине её сознания. Я слегка протянула в сторону двери пальцы правой руки и... чуть было не захлебнулась в волне, нахлынувшей на меня и, казалось, вознамерившейся меня втянуть с головой!! Широко открыв глаза, я с силой втянула в ноздри воздух и постаралась прийти в себя после короткого прозрения: нам отсюда вряд ли дадут выйти!.. Ну и ну, как в старой книге о средневековых ведьмах!.. Вот только, кажется, в роли ведьмы в этот раз выступаю как раз таки я...
Кендра уже нетерпеливо постукивала пальцами по столу, когда вошла наша торжественная процессия. Под бдительным руководством Сфинкса слуги споро сервировали стол, и ужин, наконец, начался. В меня почему-то кусок не лез, хотя я всегда отличалась завидным аппетитом и способностью есть практически в любой обстановке. Что ж, едва попав в замок, я вовсе не ожидала, что Сет отправил нас сюда только из любви ко мне... но слишком уж нетипично всё это началось, нахлынуло, как настоящая волна!.. Я угрюмо ковырялась в любимой жареной форели, пока не бросила её и не принялась один за другим съедать финики, так и не отведав ни кусочка...
— Истинная леди должна есть вдоволь, чтобы выглядеть цветущей и привлекать своими формами мужчин, — ни с того ни с сего заметила хозяйка, довольно выразительно взглянув на меня, и отложила длинную двузубую вилку.
— Ты, наверное, не имеешь от них отбоя, — равнодушно ответила я и, кинув на Романа взгляд, поднялась из-за стола: — Я могу быть свободна? — поинтересовалась я и, не собираясь дожидаться ответа, сделала шаг в сторону, однако меня остановил неожиданный в тишине голос одного из рыцарей, внезапно поднявший голову от своей тарелки с огромным жирным куском мяса:
— Постойте, не покидайте нас, покуда не изведали всей сладости голоса нашей хозяйки! Вам было бы непростительно пропустить такое! Готов поклясться на мече, вы не слышали в жизни ничего подобного! Голос её подобен самому опьяняющему вину, что держат в погребах нашего короля Лоуренса! — Кендра, пребывавшая не в лучшем виде от моего "оскорбления", которым её унизила "грязная ведьма", явно оживилась и даже разрумянилась немного сквозь потрясающую бледность. Кстати сказать, не только она одна восприняла идею своего рыцаря с восторгом, головы подняли все, а в мигом раскрывшихся широко глазах таксиста из уголка в угол полетели искорки. Я вернулась на место только поэтому: такое оживление в его душе я видела нечасто, и то когда он смотрел на меня... в отдельные ситуации... а тут... кажется, он не был в восторге от того, в какие условия неожиданно попал? Или я ошибаюсь?
— Если вы настаиваете, лорды, то дама всегда готова подчиниться, особенно если эта просьба исходит от мужа и господина этой дамы, — и Кендра бросила на Романа такой взор, что я поняла, почему сегодня днём он не поднял меня на руки, несмотря на полное отсутствие предрассудков.
— Прощим-прощим, милети! Я прошто от ваш в окне корю, кокта вы поёте! — разразился аплодисментами эмоциональный элемент "Красной книги". Причём умудрился хлопать не только всеми четырьмя лапами, но и хвостом, в результате чего запутался сам в себе и полетел под стол, откуда после непродолжительной возни и отправлении туда Марселлы. Снова полились звуки приветствия, не смолкавшие даже тогда, когда кошка за шкирку выволакивала его на свет свечей и факелов.
Кендра (до того наш слух ещё услаждали различные мелодии местных музыкантов, хотя, признаюсь, слушать их было не очень приятно после моего знакомства с современной музыкой и искренней приверженности к моей обожаемой египетской "вязи") подошла к слугам, взяла лютню у одного из них и присела в кресло без спинки, с подушкой на сидении. Мне в голову почему-то пришла мысль произвести эксперимент над моим провожатым, я незаметно (все взоры были устремлены на миледи) пересела поближе к Роману и, визуально наметив его под столом, хорошенько наподдала носком ноги его по голени. Если бы он никак не прореагировал, это ещё не настолько удивило бы меня, как то, чем одарил он меня после моего эксперимента; нет, это не был взгляд, я не могла его так назвать, это были две иглы, две змеи, пронзившие меня насквозь на мгновение и снова вернувшиеся в логово! Весело тут, а я не хотела ехать!..
— Что вам сыграть? — настроив лютню, как бы робко спросила Кендра, и со всех сторон на неё полетели выкрики-пожелания, которые для меня слились в один сплошной звук, который я не разобрала. Хотя нет, я всё-таки смогла понять одно слово (потому что его кричал явно отличающийся от остальных звуков голос моего дорогого Сфинкса, он просил спеть "Роксану", которую я довольно легко смогла разгадать даже в его произношении). Наконец, необычайная певица решилась на что-то, было видно, как ей приятно слышать все эти уговоры, даже на меня снова свысока стала смотреть, как было да моего "ужасного ответа". Я приготовилась узнать, что же таится за словами рыцаря... и тут она запела...
Я не слышала в жизни ничего подобного! Наверное, это моментально отразилось на моём лице, потому что хозяйка замка мстительно усмехнулась, не прерывая чудесных звуков, равным которым ещё не было создано природой. Понятно теперь, что так привлекло в ней Романа. Он ведь не женился, видно, ждал кого-то вроде меня, не такого как все, кажется, его тоже тянет на экзотику. Нет, я вовсе не завидую, я-то опомнилась достаточно быстро, с присущей мне трезвостью и мимолётностью чувств, когда я сначала не могу прийти в себя, но зато очень быстро остываю и обретаю способность смотреть на вещи не в розовом цвете. Всегда нравилась себе за это качество, не надо подвергаться излишней чувствительности... А вот остальные, похоже, пребывали в полной эйфории, раз не замечали того, что оказались под влиянием сильного гипноза. Я из-под ресниц наблюдала за тем, как замирают в разных позах жители замка и ревностно следуют малейшему движению руки этой средневековой "сирены". Лично я вижу подобную структуру существ впервые. Мой прототип в славянской мифологии, Лада, говорила мне о подобных полуженщинах, в обилии водившихся в водоёмах славянских просторов. Лично мне на них смотреть не очень хотелось, наверное, просто было лень, а, может, и по другой причине, хотя вот теперь я об этом сожалею, наблюдая за этой прелестницей. Так мне и надо, говорила ведь Сешат, что надо быть любознательной, а вот теперь я гляжу на Кендру и не знаю, чем бы таким её...
— ... гляди же, моя любовь, мы снова будем вместе, ты уже близко, я тебя ощущаю кожей, сердце! — внезапно резко сменила мотив девица, что осталось совершенно незамеченным со стороны общественности (я не в счёт, меня тут нет, по крайней мере, мысленно); изменилась не только направленность её пения, но и всё вокруг, вплоть до её одежды. Вместо роскошного бархата на ней оказалось не менее потрясающее, нет, не платье, что вроде обрывков водорослей вперемешку с солнечными бликами и морской зеленью, волосы, лицо, босые ступни — всё явно указывало на род её занятий вне замковых забот. Наши удобные кресла превратились в коряги, оплетённые мхом и чем-то ещё, тоже зелёным и сине-голубым, рябившим в глазах. Да и всё остальное тоже покрылось этим противным цветом, потолок, и без того терявшийся где-то в тёмной высоте, вовсе стал неразличим в поросли болотных деревьев, местность меж кочек, занимаемых нашими "креслами", заполнилась болотной жижей и так далее по полной программе... Одним словом, как говорится, "всё стало вокруг голубым и зелёным", как же точно когда-то сказал неизвестный мне господин из времени таксиста. Тому, кстати говоря, в данный момент вообще было глубоко всё равно, если бы он сам зарос мхом и водорослями, он бы и не заметил, ещё бы, перед ним было зрелище, заслуживавшее большего внимания — его собственная полуголая жена! Сфинкс продолжал оптимистично висеть в воздухе, не отрывая от хозяйки восхищённого взора. Сто ж, он и при меньших потрясениях замирал, так что это было ему вполне простительно. А при известном воображении его можно было принять за огромного комара, которых, говорят, полно в подобного вида местностях. Уж я-то знаю, ибо вот уже восемь лет живу на самом красивом болоте мира — в Питере. В общем, восторгам моим не было предела, а голосистая красавица меж тем продолжала агитацию невидимого и неизвестного пока общественности объекта, естественно, не обращая на слишком резвую богиню внимания, даже не обидно!..
— ... слышишь ли меня, сердце?! Всё готово к твоему приходу, я приготовила тебе отличную встречу, моя любовь! Жизнь моя, ну где же ты?!..
Ага, а вот и главное действующее лицо этого действа.
Прямо из центра болотной лужи, разлившейся между нашими креслами, медленно возникло какое-то существо огромных размеров. Верхняя часть его была полностью схожа с человеческой, а нижняя... вообще ни на что не походила, то ли гидра, то ли осьминог, не разобрать, потому что пришлось бы гадать только по половине, а я и в целых плохо разбираюсь. Меня его вид не привёл в содрогание (что это такое по сравнению с египетскими богами, которых если поставить в ряд в их обычных ипостасях, в качестве которых их и изображают земные умельцы, можно было бы выставлять в Кунсткамере). Однако Кендра его появлением настолько счастливилась, что пришлось невольно приглядеться к нему ещё раз внимательнее.
— Я здесь, — прогрохотал равнодушный голос из-под позолоченного шлема, и существо сняло головной убор, одновременно уменьшаясь на целую голову и окутываясь призрачным видом человеческого тела, вполне нормального, даже в чём-то идеального.
— Ты ждала меня? Ты звала меня? Я пришёл по твоему зову, как прихожу каждый месяц, ибо я люблю тебя, только я люблю тебя по-настоящему! — он говорил, а сам тем временем оглядывал нас оставшихся оценивающим немного голодным взором. Конечно же, у каждой дамы свои вкусы... — Ведь ты знаешь, как я люблю тебя, моя Сирена, я только из-за тебя покидаю владения свои и выхожу на свет, ибо нет любви большей!.. А это твой теперешний муж?
— О да, сердце, он долго не хотел признавать меня, но я постаралась, я ведь знала, что только моя любовь поможет нам воссоединиться вместе!
