— Я только помыл её, издеваешься, что ли?! — взвыл обиженный Роман, и мои глаза заискрились:
— В том-то всё и дело...
— Ну, ладно, ладно, я прошу прощения! Извини меня, пожалуйста, грозная богиня, я больше так не буду... А за анчоусами ты всё-таки сходи, ага?
— Только ради твоих неотразимых глаз.
В доме мы оставили Сфинкса; он старательно изображал ужасную усталость и неспособность соображать после всего пережитого, завалился на Романов диван и протяжно стонал, требуя мокрое полотенце на лоб. Нам это было даже выгодно, однако Марселлу я ему не оставила, взяв её с собой в магазин. Вернуться я рассчитывала быстро, так как не купить то, что было нужно, на Невском было верхом неприличия или признаком привередливого вкуса: на Невском было всё! Вооружившись сумочкой и пакетом, мы отправились в сторону автострады и вошли в мой любимый магазин. Марселла по запаху определила нужный нам отдел и поспешила туда, бодро труся впереди меня. Правда, не менее бодро она выскочила обратно и, чуть было не налетев на меня, вцепилась в мои ноги, затравленно озираясь и прижимая к голове уши. Ого, интересно, что могло так напугать мою любимицу? Я с ещё большей решимостью направилась в отдел и едва не полетела обратно к дверям магазина, потому как из помещения мне навстречу буквально по воздуху вылетело неизвестное существо, чуть не сбившее меня с ног. Оно кубарем прокатилось по полу и, стукнувшись о стену, оказалось взъерошенным донельзя напуганным мужчиной в дорогом костюме, явно не рядовым работником. Теперь уж я просто обязана была посмотреть, что же такое там твориться, это уже было делом чести, хотя я и не уверена, что она у меня есть.
Ещё на входе мой кошачий слух уловил яростные крики, однако кричало так много человек, что ничего разобрать нельзя было даже мне! А вот при непосредственном наблюдении...
— ... Товагищи, этот субъект у меня активно вызывает самые агхипготивогечивые чувства! — старательно картавил один из тех, что стоял в центре внимания очереди к прилавку с морепродуктами. — Этот бугжуй, пгошу пгощения, из всего пголетагиата соки тянет! И ещё хочет, чтобы мы ему очегедь уступали?! Категогически нет, товагищи! — он мне живо напомнил вождя пролетариата, который в данный момент вообще-то должен был находиться совсем в ином месте!.. Но меня отвлекла новая персона, тоже колоритная, с властным голосом, немецким акцентом, да и к тому же в одеждах самой русской императрицы (я подобное видела в Эрмитаже или в Царском селе, не помню точно)! Меня это всё начинало жутко беспокоить.
— Ощень прафильно фы коворите, этих бунтофшчиков натопно давить ф зародыще, ипо не фетают они, что могут натфорит за ничтожное фремя... Лично я пы такоко не просто ф батога, а сразу ф Себир.
— Правильно! Правильно! Так их, бизнесменов проклятых, так! — одобрительно гудела очередь. Мои глаза медленно ползли вверх. Видимо, я настолько привыкла ощущать себя частью этого мира, что не могла спокойно принимать любое отклонение от нормы данного временного пространства. Однако и Ленин, и императрица Екатерина Вторая были ничем по сравнению с тем, что показалось после! Поначалу я не поняла, кого так старательно скрывает толпа и вокруг кого толкает такие речи, но вот когда поняла...
— Молодец, прямо так сразу копытом ему в лоб, очень правильно сделал!
— Ты что, с ума сошёл, как тебе не стыдно его ноги копытами обзывать?! — зашипела на ухо мужу красавица с рыжими волосами, слышен же её шёпот был на весь отдел.
— Да ему не обидно! А как ещё штуки его обзывать?!
— Не волнуйся, о доблестный муж, я вовсе не обидчив на твои слова, потому как они — правда, — густым басом разнеслось по отделу, и очам моим предстал огромный, под два с половиной метра ростом, кентавр! Боги мои, что этот негодяй делает?!
— Всем стоять, милиция! — этот новый голос практически потонул в одобрительном гуле, но не остался незамеченным, потихоньку все угомонились и посмотрели на новое действующее лицо. У меня тоже первый шок прошёл, и я отступила в сторонку, чтобы полюбоваться продолжением действия.
— Милиция! — ещё раз весомо повторил хмурый мужчина в кителе и обвёл взором пространство. — Хулиганим, значит? Порядок не соблюдаем, так? А ну, кто из вас избил гражданина Власова?! Признавайтесь, ведь всё равно хуже будет! Мы вчера приняли на службу Илью Муромца, так что сопротивление бесполезно! Ну! Говорить будем, или всех в отделение забираем?!
Не менее хмурая толпа молча сомкнулась, закрывая собой героя дня.
— Значит, молчим? Так, неподчинение государственным органам правопорядка...
— Да какой от вас порядок, сволочей этих защищаете! — выкрикнул кто-то смелый и тут же юркнул за спины остальных.
— А, по-вашему, раз бизнесмен, значит, не человек, так? Ну а если мы не станем его забирать, так это что же получится, он нам весь город переколотит? Ну нет, так тоже не пойдёт! Давайте, граждане, не сопротивляйтесь.
— И фсё же, голупчик, фы поступаете кута как плохо перед косударыней...
— И пегед пголетагиатом тоже!
Увидев Ленина и Екатерину в одной паре, милиционер несколько обалдел и почесал под фуражкой голову, прикидывая, что делать. А тем временем кентавр, почувствовав свою вину, отправился с повинной:
— Пропустите меня, добрые люди этого города, моя в том вина, так не пристало мне прятаться за ваши спины, — он раздвинул толпу и доверчиво протянул руки милиционеру. Тот задумался ещё больше, что же делать с этой-то громадой, да ещё и нерусской национальности!
В общем, я ещё немного задержалась, чтобы посмотреть на то, как кентавра будут запихивать в милицейский бобик, насмеялась вдоволь, только потом купила, наконец, анчоусы и отправилась домой. Дверь оказалась незапертой, что меня тут же заставило напрячь слух, и то, что я услышала, меня несколько... не знаю, скорее не насторожило, а огорчило, что ли... А услышала я мелодичный смех, от которого что-то внутри дрогнуло и заставило меня нерешительно шагнуть к залу, но не входить пока, прислушиваясь. И мой слух моментально подтвердил мою догадку: в зале были Роман и его воздыхательница, Нхемсут, во плоти! На секунду я замерла на месте, пытаясь сообразить, что мне делать дальше, и за меня как всегда решил случай: требовательно в моей сумочке затрезвонил мобильник, и хохочущая парочка разом замолкла, увидев меня в проёме двери. Вначале оба так же замерли, как я минуту назад, а вот потом, не переглядываясь, как застигнутые на месте преступления ревнивой женой, разом закусили губы. А Нхемсут ещё и на колени передо мной бухнулась, скрестив на груди руки в знак страха и почтения перед богиней. Я молча вошла в комнату и указала бровью на скорчившееся на полу существо:
— Что она здесь делает?
— А ты сразу проявлять свои амбиции, да? Не пугай дивчину, она тебе не дочь, чтобы на неё рычать!
— И хвала богам, что не дочь, иначе я бы из неё вяленую рыбу сделала. Я спросила, что она здесь делает, ты знаешь, я не люблю повторять дважды.
— Ничего с тобой не случится, если повторишь! — нахмурился таксист, Нхемсут попыталась снизу образумить его, утверждая, что с богами так не говорят, но он и не подумал сменить тон: — И вообще, не надо так на неё смотреть! Я возвращался невесть в каком виде домой, а она сидела на половике у двери, что, по-твоему, мне надо было её оставить там же?
— Да я и без того знаю, что ты в дом вечно тащишь какую-нибудь гадость! — усмехнулась я и, прошествовав к дивану, села нога на ногу и только тогда позволила жестом Нхемсут встать с коленей. Девушка радостно улыбнулась и побежала закрывать на замок дверь, о которой я, конечно же, забыла. Роман продолжал пронзать меня взором, а я ему улыбаться. — Кстати, что это у тебя с головой, производственная травма?
— Зараза, — без всякого умысла парировал Роман, поначалу не обратив внимания на смысл моих слов, а потом мельком глянул на себя в зеркало и с неистовой силой принялся приглаживать вставшие дыбом волосы: — Тьфу, совсем забыл... Что смешного?! Это всё этот свихнувшийся город! Я вышел как всегда на работу, одного отвёз по адресу, а потом мне на пути попался... тот самый Иван Грозный... Я чуть было не чокнулся, а он меня узнал и стал мне расписывать, что он со мной сделает за то, что я ослушался царя-батюшку! Еле от него отделался, а потом напоролся на Илью Муромца в полной амуниции с лошадью боевой! Он мне втирал что-то о том, что спешит на службу, видите ли, у него первый день на новой работе, а он уже опаздывает. И полез в такси прямо вместе с лошадью!! Хотел сказать, что города он почти не знает, а я всё-таки тут работаю... Вот так я чуть было не свихнулся сам, жуть что творится! Слушай, если это твой рыжий парень, прошу тебя, давай поскорее с ним разберёмся, а то так не долго в жёлтом доме оказаться!
— Так и будет, я тебя уверяю, — успокоила я его. Нхемсут вернулась с кухни с разобранным пакетом и с расчёской в руке, она подошла к Роману и снова стала приводить в порядок его волосы. Я какое-то время молча приглядывалась к ней: что-то в ней было не то, к чему я привыкла в Египте. Проследив взором, как Марселла тащит в зубах мокрую тряпку для симулянта с крылышками и хвостом, а потом медленно произнесла: — Как ты тут оказалась? — Нхемсут вздрогнула и покосилась на меня скорее не с благоговением в глазах, а со страхом, причём явным.
— Я не помню, госпожа... Был сначала берег Нила, а потом всё померкло, и я оказалась на пороге дома Романа, вот и всё, больше ничего не помню, — она врала. Врала, прекрасно зная, что я это пойму, но, видимо, то, что там было, её пугало гораздо больше, чем гнев богини разрушения.
Я ещё немного помучила её своим взглядом, а потом всё же вытащила из сумочки мобильник, который уже минут двадцать беспрерывно трезвонил, пока я не обращала на него внимания.
— Эстела!!! — услышала я, не успев сказать привычное "да". — Эстела, ответь, ради Бога, а то я свихнусь тут совсем!!!
— Зачем ты так кричишь, Инга, что-то случилось?
— Она ещё спрашивает, Кинг-Конгша бесчувственная!.. У тебя на курорте телевизора, что ли, нет?! У нас в Питере чёрт знает что творится! Ещё три дня назад всё в порядке было, я даже на работу вернулась (шеф плюнул на старое здание и арендовал новое, так что всё отлично), а потом началось не понять что! Сначала меня на дороге тормознул какой-то мужик на коне, спросил, где тут у нас какие-то городские дружины набирают. Я его, ясное дело, послала куда подальше и продолжила путь. На обеде в кафешке Елена на меня набросилась с просьбой отвести её к психиатру, так как, она сказала, за столиком у неё сидит товарищ Сталин и требует всех расстрелять за такое обслуживание! Я-то, дура, сначала не поверила, а потом оказалось правда! И началось: то Ленин в магазине, то Сперанский в ресторане, то опять этот Илья Муромец спрашивает, как проехать к ближайшему отделению милиции! У меня ум за разум зашёл, а мой обсерваторский бегает, радуется, мол, наконец-то я напишу натуральную диссертацию относительно существования особой теории Джордано Бруно, с которым он познакомился в ближайшей пивнушке! Эстела, прошу тебя, спаси меня из этого ада!! Я думала, что это у меня только шарики за ролики заехали, думала, тоже пора на отдых, а-то работаю, как лошадь, но ведь не я одна эти штуки вижу! Слушай, а, может, это правительство наше какой эксперимент проводит? Я уж и не знаю, что делать-то?
— Сидеть дома и не соваться, куда не следует, — строго ответила я, охлаждая её пыл.
— Ты думаешь? — робко поинтересовалась Инга.
— Я тебе с уверенностью заявляю. И лучше всего возьми работу на дом или выпиши бюллетень по болезни, чтобы шеф не примотался. Ты меня поняла?
— Да, но, Эстелочка, тебе хорошо говорить, когда ты далёко...
— Не так уж я и далеко, как тебе кажется... И не смей паниковать, тебе-то уж это ни к чему...
— Правда?.. Слушай, у нас в городе богатей появился, о нём все газеты, журналы трубят, вроде как он собирается в Петергофе что-то вроде бал-маскарада устроить, может, мне сходить?
— Ни в коем случае, там наверняка будут все эти люди, тебе только хуже станет.
— Да, ты права... Слушай, а как у тебя там с твоей неземной любовью?..
Инга в любой обстановке всё-таки оставалась сама собой, что бы не случилось, вот и теперь пришлось мне удовлетворить её любопытство, прежде чем она отстала от меня. После этого я ещё попросила её поберечь себя и только тогда положила трубку и посмотрела на Романа и его поклонницу, которая уже почти справилась с его шевелюрой.
— Што штрашного она тепе шкажала? — поинтересовался Сфинкс, приподнимаясь на локтях и выглядывая одним глазом из-под мокрой тряпки на лбу.
— Она поведала очень интересную вещь, — спокойно откликнулась я и передала всю историю в подробностях. Таксист её переваривал не долго, тут же отреагировал:
— Значит, это всё же твой чудик в плаще на босу грудь! Я так и знал! И что же получается, он нас с тобой подставил, увёл нас из Питера, а сам тут натворил дел, я правильно понял?
— Именно так. Он нагло нас подставил, вывел из опасной зоны, а сам расстарался вволю. Именно поэтому я и уверена, что из Египта нас переправили сюда не его подручные, а кто-то совсем другой. Например, Исида, она всегда испытывала ко мне дружественные чувства. Но тогда получается, что Анубис и Сет не справились с остальными до конца, а только сделали большой шаг к этому. Значит, здесь нам не будут особо досаждать первое время, чтобы постараться как можно быстрее разобраться с оставшимися в Египте, а для этого придётся отправить туда лучшие отряды...
— И тшаршкую охрану тоже? — с надеждой приподнял тряпочку полулев. Мы с Романом синхронно кивнули, после чего таксист задумчиво изрёк:
— А что нам делать теперь? Опять ждать?
— Нет. Мы напросимся к братцу в гости, — ответила я, Роман глухо застонал, причитая, что снова полезем в пасть тигра, Нхемсут попыталась успокоить его тем, что не стоит отчаиваться, ведь с ним рядом могучая богиня. Таксист злобно усмехнулся, сощурившись на меня, я же только пожала плечами и поднялась, собираясь отправиться в ближайший киоск за газетами, где можно было поподробнее разузнать о маскараде в царском пригороде.
На этот раз со мной на прогулку отправилась не только Марселла, но и её хвостатый воздыхатель, ехидно намекавший мне на то, что не хочет мешать двум обретшим друг друга молодым людям. Я не удостоила его даже взглядом, однако на первом же повороте слегка заспешила вперёд и с большим наслаждением наступила ему на хвост. И где только он набрался стольких ругательств?..
Поиски киоска вывели меня к Екатерининскому каналу, где я постояла перед перилами, любуясь на воду в ожидании, пока рассосётся толпа у необходимого мне объекта. Сфинкс всё это время изображал из себя глубоко обиженного судьбой и хозяйкой, а Марселла лапой сосредоточенно водила в воздухе, пытаясь поймать хоть одну из летавших рядом бабочек. Когда я переходила дорогу к киоску, неожиданно резко затормозив и взвизгнув по этому поводу тормозами, путь мне преградила серебристая "Тойота", откуда выглянула пухлая довольная физиономия:
