Повелитель Големов. Книга 1. Цикл: Родная Чужбина

Бурый, схватил рукой горячую кружку и выплеснул содержимое в глаза первому, подвернувшемуся под руку заключенному. Это был мужик в семейных трусах с сиплым голосом. От чифира тот увернулся, отвернув голову в сторону, и согнув руки в локтях, защищая лицо, на что и рассчитывал Макс. Впереди руками этот дурак свою голову закрыл, а сам морду отвернул как нельзя, кстати, влево, чтобы спасти глаза. Вложив всю силу в боковой удар с поворотом корпуса, Макс ударил прямиком в нос тыльной частью ладони правой руки. Хруст костей носа приятной мелодией раздался в ушах Бурого. Мужик в семейных трусах с криком от боли повалился на кареглазого блатного, что сидел посередине с широко раскрытыми глазами.

— Ах ты, сука! — напомнил о себе второй и Макс развернулся к нему.

Первый удар в голову Бурый пропустил. Шестёрка блатного, попал прямо в глаз, своим железным кулаком и Макса отбросило к стене. Ударившись затылком о пластиковую стену, Бурый ушёл от второго прямого удара, увернувшись головой в сторону. Второй удар был с левой руки и мужик уже наваливался на Макса всем телом, метя в голову правой. Его ошибка была в том, что он вовремя не убрал левую руку и как медведь, пёр напролом, рассчитывая на одну грубую силу. Макс вцепился зубами в бицепс левой руки стоящего перед ним человека и изо всех сил сжал челюсть, закрыв рукой в блоке голову. Вторая шестёрка заревел благим матом во всё горло, как только Бурый откусил кусок плоти от руки мужика. Рот наполнился стальным привкусом чужой крови и Макс сплюнул на пол откушенный кусок вонючего мяса. Здоровяк с широко раскрытыми глазами и открытым ртом смотрел на свою руку, не веря в происходящее с ним. Бурый поймал момент, что жертва отвлеклась, и ногой со всех сил ударил здоровяку в пах. От удара тот упал на колени, ухватившись руками за своё хозяйство. Макс увидев открытую шею противника со всего размаха, сверху вниз ударил ребром ладони в ключицу. Он передумал в самый последний момент бить в шею и ударил в более незащищённое место на теле человека. Даже от слабого удара по ключице человек испытывает острую боль, а для того, чтобы ее сломать, требуется усилие всего-навсего в 25 килограмм на один квадратный сантиметр. Такое усилие доступно и подростку, и нетренированной жен?щине, а что уже говорить о человеке, который несколько лет упорно выступал на соревнованиях. Здоровяк пищал и визжал как свинья, катаясь по полу. Крики этого жалкого трубохода* отвлекли Бурого, и он пропустил прямой удар в лицо от блатного, который уже перепрыгнул стол и бросился на парня. Макс отлетел к входной двери в камеру и перецепившись ногой о свою же ногу упал на пол. Блатной запрыгнул на Макса и стал того с двух рук молотить прямо в лицо. Закрываясь руками и пытаясь заблокировать удары, Бурый не поспевал за кареглазым. Удар за ударом проходил от блатного в лицо Макса и парень через несколько секунд потерял сознание, развалившись на полу тряпичной куклой.

* * *

Бурый открыл глаза и прямо перед собой увидел красивый белый потолок, с которого свисала очень красивая, золоченая люстра с подвесками из переливающегося на солнце хрусталя. Макс тяжело покрутил глазами по сторонам и понял, что он находится в очень красивой комнате с поклеенными в розовые обои стенами. Справа от него было широкое окно, с красивыми светлыми занавесками, из которого было видно голубое небо и пара белых туч. Лучи солнца, проникали в комнату и весело резвились цветным хороводом по стенам, отражаясь от хрусталя люстры. Попробовав приподнять голову, Макс ощутил резкую боль в затылке и шее, отчего сразу прекратил подобные действия. Справа от себя, Бурый заметил капельницу, слева вроде бы не было ничего. Возле капельницы жужжал какой-то странный аппарат, периодически попискивая неприятным звуком на маленьком мониторчике. Любопытство брало верх над болью. Повернув голову вправо, Макс понял, что лежит на кровати. Укрыт дорогими шелковыми простынями, пол из красного дерева, с выжженной диковинной мозаикой. Как он здесь очутился, Макс совершенно не помнил. Последние события, которые были в его памяти, это восседавший на нём кареглазый мужик весь в татуировках, который бил своими кулаками ему в лицо. Память постоянно выдала полную картину всего приключившегося с Бурым, до того момента, как он потерял сознание в камере третьего уровня.

"Неужели этому козлу получилось сделать, что он задумал?". "Но почему я тогда здесь, а не куском мяса валяюсь возле...". Мысль Бурого оборвало непонятное шевеление слева. Макс повернул голову в ту сторону и обомлел. Рядом с ним мирно посапывала во сне Мия, положив тому на грудь свою руку. Девушка словно почувствовала взгляд парня на себе, открыла понемногу свои глаза и улыбнулась обворожительной улыбкой Бурому.

— Ты уже проснулся, мой герой? — сонным голосом спросила она, чем окончательно поставила в тупик парня.

Родная Чужбина.

Повелитель Големов.

Глава 7.

Варлох ехал верхом на варане в самом скверном расположении духа. Проклятые бородатые коротышки перегадили ему все планы на триумфальное возращение в деревню племени. Эти гнусные карлики, за считанные дни успели соорудить крепость у своей новой норы (шахты), в которой они копошились как навозные черви. Разведчик только на днях принёс донесение, что кучка бородатых мелких мразей обосновалась у драконьих гор, со стороны реки. Гарлох, старший брат Варлоха и по совместительству нынешний глава племени принял решение немедленно воинам племени выдвигаться в путь. Злобные карлики должны стать жертвами быстрого и стремительного набега воинов племени Басту. Добыча хоть и не слишком серьезная, но как нельзя подходит для удалого промысла воина. Взять в плен как можно больше коротконогих бородачей и потом затребовать выкуп за их жизни от главы клана, к которому они принадлежали. Заодно разграбить да отобрать, всё ценное, что при себе имели эти бородатые клопы. Задача по силам воину, который не рожден, чтобы гнуть спину на поле, ловить рыбу, собирать плоды с деревьев и ещё что там делать, чтобы добыть себе харчей на жизнь. Настоящий орк создан Богом для того, чтобы держать меч, или молот в руках. Рубить топором не деревья, а сносить лезвием головы с плеч, да распарывать животы недругам. Бить молотом не по наковальне в кузнице, а по шлему и щиту врага. Рогатиной не сено собирать, а зверя дикого убить, или солдата противника насквозь проткнуть. Стрелой дуррой, не по птицам и живности бить, а пронзать самую толстую броню, которую могли на себя надеть недруги. Вот она настоящая истина жизни, которую постигает каждый правильный орк с пелёнок.

Но эти бородатые навозные черви обхитрили славный народ прирожденных воинов. Сумели спрятаться за своими стенами, нововыстроенного каменного форта. Как они только так быстро каменный форт соорудили, Варлоху было невдомёк. Ведь для того, чтобы что-то построить на новом месте, надо было для начала это место, как следует обмыть. Как минимум три дня пить и гулять на нём, любить самок, чтобы плодить на свет новых потомков. Подарить улыбку земле, на которой ты собрался что-то построить. Задобрить её щедрым пойлом, да окропить свежей кровью жертвенных подношений. А эти богохульники, бестолковое бородатое отродье, не успели ещё нагадить на том месте, где появились, как уже выстроили чуть ли не крепость. Как таких жуков навозных только земля носит, молодому и горячему орку было не понять. Форт на две башни и четырёхметровые стены набегом взять не удалось. Только пять воинов потерял при попытке взять штурмом форт. Стыдно даже кому-то говорить было, что пять молодых солдат племени Басту, легло от кучки стрел бородатых животных, которые от страха испортили весь воздух в округе. В общем, оккупировались бородачи так, что Варлоху лишь оставалось сглотнуть обиду да убраться восвояси ни с чем. С пустыми руками! Позор! Теперь как домой возвращаться? Ясное дело, что нельзя никак этого делать. Его брат, ни за что на свете не упустит такой момент и будет по этому поводу потешаться над ним до конца его дней. Варлох, уже было подумал над тем, что будет, если раскроить череп брату? Вроде бы и проблемы некоторые таким образом можно решить и смеяться над ним больше никто не посмеет, но тогда назревала другая проблема. Ему Хафруну Варлоху, второму сыну Хафруна Харфа придётся стать во главе племени. А это такой геморрой, что лучше пусть его мозолистый зад от седла сам варан отымеет, чем стоять во главе племени. Нет, насчёт того, чтобы варан его "того", он погорячился, но в целом мысль была правильной. Быть главой племени для молодого и сильного орка, слишком хлопотно и накладно для здоровья. Хоть ты и имеешь всех самок племени, на кого рукой укажешь, но потом они всем племенем имеют твои уши и постоянно чего-то требуют и вымогают. Варлох собственными глазами видел, как его отца, а потом пришедшему тому на смену — брату, насиловали в уши все кому не лень в племени. Они с утра до ночи шли к ним в дом и устраивали ссоры и скандалы, часто переходящие в знатную потасовку на мечах и топорах, про которую и детям не стыдно будет рассказать. Эти бабы, страшнее лесных огров, если попробовать вести с ними дела. От огров хоть убежать, или спрятаться можно, а от племени и его народа не куда денешься!

Варлох отлично помнил тот день, когда к ним в дом, заявились пять старейшин от бабьего крыла. Они долго и нудно что-то втолковывали отцу, пока тот не достал свой молот и в отчаянье, когда у него уже опухли уши от их слов, попытался выгнать горластых старух за порог дома. Но не тут-то было! Хоть отец был уже и стар, но мог с кулака успокоить даже самого молодого и сильного варана в племени, выпить за один присест бочонок самого ядреного самогона, и проломить одним кулаком череп любому воину племени, только с бабами он не совладал. В тот день старые дурры его ножом и подрезали. Только отвлёкся, зазевался и получил под ребро острый подарочек от старой карги. Брат тогда лично двух старух пришиб на месте, да так, что те уже никогда на ноги и не поднялись, но отца это не спасло. Нож был отравленный, через два дня и положили тело старика на погребальный огонь. Место вождя племени занял его брат, которого теперь было задачей охранять самому Варлоху. Племя осудило старух, да добило трех остальных, кто был в пятёрке. Всё равно толку от старых грымз не было уже никакого. Зря только своими ногами землю топтали, да воздух своим зловонием отравляли. Детей рожать на свет им уже не дано, в походы и грабежи ходить на села слабых челаков, тоже были не способны. На башни охранные их так же не приткнёшь, зрение совсем не то на старости лет, короче говоря, только зря харчи племени переводят, да язык свой бестолковый распускают. Долго думать было стыдно для орка, Гарлох без промедленья приказал утопить бесполезных трёх членов племени в реке, на радость водяным. Приказ нового вождя привели в исполнение, не задумываясь, как и подобает настоящим оркам. Но урок на будущее из того случая, для себя Варлох извлёк. Стать главой племени — это хуже любого проклятья призрачного дроу.

Кстати, о дроу! Надо будет чем-то задобрить Бива-Бива* (Бива — Бив, главный Бог орков), чтобы послал удачу молодому воину. Варлох вспомнил, как прошлым летом застал двух дроу в развратных позах, у самой границы, возле драконьих гор. Взял он тогда тёмных эльфов чуть ли не голыми руками. Эти проныры, даже сообразить не успели, что происходит, когда попались в сети. Хороший тогда выкуп за них орки получили. Пять телег харчей, из которых одна телега была с огненным пойлом дроу. Хорошо тогда погуляли, много кто в деревни племени по новому посмотрел на Варлоха. С нескрываемым уважением и гордостью за своего собрата. Даже брат тогда, себе от зависти все ногти на пальцах обгрыз, когда молодой сотник заехал в деревню с пятью запряжёнными варанами в телеги. В ту ночь и в последующие три, столько самок ему подарили свою любовь, что Хафрун Варлох, ходил потом ещё целую неделю, широко расставив ноги. Поймать дроу, или лесного эльфа, вот это настоящий праздник для орков. А бородатые карлики не в какое сравнение с ними не шли. За одного бородатого недомерка, можно получить максимум два бочонка бормотухи гномьей и две корзины вяленого мяса. На большее можно было не рассчитывать. Эти мелкие жадные коротышки, торговались за своих братьев хуже чем за скот. Никакого уважения среди люда бородатого друг к другу не было. Но хуже всех, были челаки. Тех проще было сразу самому съесть, или варанам скормить, чтобы не начинать переговоры по их выкупу. Челаков можно было в рабство и не брать, если одежды благородные на них не были одеты. Потому что за крестьян ничего выторговать нельзя, разве что на невольном рынке за гроши продать. Эти голые обезьяны были бедны до невозможности. С ними только одна морока. Лучше сразу пришибить, чем голову потом забивать, что делать с ними. Тем более, по части, что делать с рабами, это всегда решал Гарлох. О! И тут его брат был незаменим. Только Гарлох был вхож на рынок невольников, где и можно продать пойманных рабов любого народа. И тут он пригодился, даже незаменим. Что ж такое, как не глянь, куда не плюнь, везде нужен Гарлох.

Короче, раскроить череп старшему брату не вариант. Может тогда просто кому-то раскроить череп, чтобы согнать с себя напряжение? Потому что злость, ураганом бушевавшая внутри молодого орка требовала выхода наружу, а как это сделать, Варлох ещё не придумал. Выпустить пар на ком то из своих солдат и не рассчитать? Своего солдата убивать нельзя, их у него итак не слишком много. Особенно учитывая то, что не так давно пятерых уже вороны клюют у драконьих гор. Кого-то другого в окрестностях не видать, варана пришибить, тоже не выход, кто тогда его повезет. В общем, сплошные проблемы, куда не посмотри. Брат ещё, рой пчёл тому в штаны! Удумал чего, — сделал его сотником всего племени. Кто его об этом вообще просил? Если Варлох был самым сильным воином в племени, так что тогда получается, ему и думать теперь за других надо, что да как делать? С какого перепуга Гарлох вообще так решил? Он же не эльф позорный, или не челак ничтожный, чтобы головой думать! Тем более, не бородатый карлик! Это у этих рахитичных ошибок природы, которых отрыжка Бива-Бива, на свет породила, мышц нет, так они приспособились головой думать, чтобы выжить. А настоящему орку только мышцы, сила, да твердость руки нужна, чтобы отобрать у других своё, что ему принадлежит по праву. Право сильнейшего — вот истинный закон этого мира. Такое оспорить даже ни один дроу не способен, хоть на язык они самая сильная раса. Вот и пускай своими языками ему зад лижут, а не слова на свет рождают. Ещё Бива-Бив подарил своим сынам оружие и верных верховых варанов, которых создал именно для своих детей. Этих животных, Бива-Бив наделил силой и выносливостью, лютью и злостью, избавив от презренного ума и понимания. Вараны были тупыми, твердошкурыми и всеядными, идеальным домашним скотом для орков. А в лютую зиму, если припасы съестного закончатся, так можно было варана и под нож пустить, да на костре зажарить. Мясо конечно не сочное и не такое вкусное как у диких кабанов, но очень питательное и наваристое. Бульон с варана жирный, питательный и даже говорят лечебный. В общем, главное к варанам было мелкоту голопузую близко не подпускать, иначе ящеры могли и сожрать молодого орка, а во всём остальном, одни плюсы. Животные неприхотливые к любым погодным условиям, к любой еде, и к любому хозяину. Живут долго, если на колбасу не попадут, или хозяин не пришибёт. К слову, кроме орков, серых варанов ни одна другая раса так и не смогла приручить. Поэтому "клыкастые" монопольно владели этим видом гужевого транспорта.