Повелитель Големов. Книга 1. Цикл: Родная Чужбина

Закончив эту немудреную процедуру, Гарон в излюбленной своей манере взял парня за шею и отвесил тому довольно неприятную пощёчину.

— Что сейчас болтал этот техно? — спросил садист у новичка.

Парень бросил косой взгляд на Бурого и совершенно спокойно ответил, продолжая всё так же улыбаться,

— Я не столь силён в языке техно, но по моему, этот челак, вам лье Гарон, присвоил какой-то титул, или звание.

— Ты уверен в этом? — недоверчиво посмотрел на него дроу.

— Не настолько, чтобы поклясться в своей правоте, но смысл его слов был очень близок к тому, что я вам только что передал.

Гарон вздохнул и снял с пояса свою любимую игрушку. Деревянная дубинка со стальным наконечником. Он нежно повертел её у себя в руках, любуясь этой вещицей, а потом резко ударил тыльным концом дубинки в основание солнечного сплетения парня. Новичок мгновенно рухнул на пол, ухватившись руками за ушибленное место.

— Ты совершенно бесполезный кусок дерьма! — обронил новичку Гарон и повернулся в сторону бурого, — Меня терзают смутные сомнения, чтобы этот техно отпускал лесные речи в мой адрес.

— Но это правда, — задыхаясь проговорил парень, стоя на коленах, — Некоторые слова я не разобрал, но он явно вам присвоил какое-то звание.

— Возможно, он прозвище придумал, или ...

— Нет, ничего такого я не разобрал в его словах. Он произнёс много незнакомых мне слов, присвоил вам какой-то титул, и в конце сказал о цвете вашей кожи и что он вас ждал, — выдавил из себя шатен.

— Хитрец, — недобро закивал головой Гарон, не сводя глаз с Бурого. Техно же в свою очередь тоже не сводил глаз с него.

Игра в "гляделки" быстро закончилась, как только дроу перешёл к своему излюбленному занятию. Пустив свою игрушку в ход, у Макса на руке и бедре прибавился к коллекции очередной синяк.

— Тебя, фрол, ждёт фло Вилия. Идём со мной.

Макс никогда не понимал этих слов Гарона. Каждое утро, одна и та же фраза. Неужели Гарон был настолько узколобым. Нельзя было придумать нечто новенькое? А лучше бы вообще ничего не говорил. Все слова этого дроу, Макс знал уже наизусть. От них начало воротить на первом месяце пребывания в этом поместье, а Гарон упорно долбил заученные наизусть фразы. Или это был его такой изощрённый метод пытки? Кто его знает. Но сам смысл его слов просто выводил из состояния равновесия. "Идём со мной", — можно подумать, что у Бурого была свобода действий. Типа не хочу идти с тобой, передай своей хозяйке, пусть сама ко мне идёт, раз ей так хочется меня видеть. Ну что за бред! Или другой вариант. "Тебя, раб, ждёт фло Вилия". Ну да, как же! Сидит у окна, все глаза проглядела, ждёт меня не дождётся. А то и просто, типа Гарону стало скучно, и он с утра пришёл со мной поболтать. Как бы ни так! Макс понял, что опять начинает заводиться. Накручивать самого себя. Ничем хорошим это для него не кончится. Гарону только дай повод, и он не заставит себя долго ждать. Хрен ему! Этим утром Макс лишит его такого удовольствия.

Бурый собрался духом и спокойно ждал, когда дроу снимет замок с его ошейника и поведёт давно выученной дорогой в дом к своей госпоже. Поведёт его туда, где новые издевательства и пытки его уже заждались. С каждым днём, ноги приходилось переставлять с силой по этому, недлинному пути, в сто метров. Нет, с опорно-двигательной функцией организма был порядок, а вот разум, противился этому как мог. В такие минуты, Макс чувствовал себя безвольным бараном, которого вели на убой. Что его впереди ждало? Снова боль и унижения, новые, или уже отточенные магические фокусы фло Вилии, которые весьма пагубно сказывались на здоровье человека. Быть в роли боксерской груши для мага, это весьма неприятное занятие. Ладно бы ещё, если бы был мазохистом, так нет, подобные выкрутасы в голове отсутствовали.

Дежавю!

Макс словно из одного кипящего котла угодил в другой. Всё это уже с ним было, всё это он уже проходил на Фарраксе. Только в этот раз, добавили спецэффектов и ещё больше усложнили задачу, чтобы выжить. Кто бы знал, как Бурый хотел послать всех к чертям и сбежать из этого поместья. Но куда было бежать? Куда ни посмотри, — дремучий лес, из которого по ночам такие звуки идут, что волосы на спине дыбом встают. Но Макс прекрасно понимал, что так продолжаться дальше не могло. Он обязан найти выход из этой ситуации, иначе перестанет себя уважать.

Поместье фло Вилии находилось на холме неизвестного Бурому места. Со всех сторон поместье окружал лес. Гостей в поместье никогда не было за всё время пребывания Бурого. По крайней мере, он никогда таковых не видел и не замечал. Вилия жила отчужденно от всех. Пряталась, или скрывалась, кто её разберёт. Короче говоря, вела затворнический образ жизни. Об этом можно было догадаться, только пару раз поговорив с ней и взглянуть на эту глушь, где приходилось обитать. Были, правда, и слуги в поместье, люди, но от них его держали подальше и приближаться всем остальным к Максу, кроме фло Вилии и лье Гарона, было строго-настрого запрещено. Только и сами слуги не особо желали пересекаться с подневольным человеком. Они смотрели на него как на прокажённого, если случайно встречались с Максом в каких-то неопределённых ситуациях. Скорее всего, что Гарон преднамеренно рассказал про него какие-то сказки со страшилками вперемешку, или ещё чего. Максу было без разницы. Сторонятся его, ну и пусть. Всё равно, с этим он бороться не мог, да и откровенно признаться не хотел. Не то, чтобы Макс жаждал общения с другими, просто сам факт. Ему было неприятно, что люди сторонились его и тыкали пальцами, как на зверя какого-то. Ну да бог с ними, пусть поступают, как сами того желают. Он им не судья. Как то переживет такую ерунду.

Что касалось охраны, то здесь было на первый взгляд всё на высшем уровне. Охраняли поместье довольно внушительного вида солдаты, или наёмники. Крепкие, поджатые, сразу видно, не новички в своем деле. Даже в походке и движения их, Макс смело мог прочитать профессионалов своего дела. Всё были людьми, ни одного дроу, орка, или кого-то ещё другого. Помогали с охраной поместья злые как черти собаки. Огромные такие, как волки, только с рожей сплюснутой. Каждый раз, при взгляде на них, Максу становилось не по себе, как только он представлял, что такие "друзья человека" погонится за ним. Кстати, эти псины — любимчики Гарона. Как он только сюсюкался с ними, каждый раз, когда эти блохастые мешки подходили к нему. И это не удивительно. Мерзость притягивает к себе мерзость, закон бытия.

— Лье Гарон, мне нужно в уборную, — как обычно напомнил Бурый, неизменно забывавшему дроу такую очевидную вещь по утрам. Макс подозревал, что делал, подобное, Гарон совершенно не от отсутствия памяти, или непонимания. Гарон был извращенный садист с извращенным чувством юмора. Вполне вероятно, что делать подобные гадости для него, как бальзам на душу. Сделал гадость — на сердце радость. По-другому его действия воспринимать не получалось. Была бы такая возможность, Макс всерьёз задумался бы над тем, чтобы запустить струю дроу в карман. Чтобы знал на будущее. Только вот такой поступок достойный кота, а не человека. Бурый совершенно не хотел даже давать повода, чтобы его воспринимали как домашнего животного.

Уборную удалось посетить в самом доме. Совершенно другое дело. Как только избавляешься от ненужного груза в организме, сразу становиться чуть легче. Этого не отнять у нас людей.

— Фло Вилия завтракает и любезно, фрол, приглашает тебя присоединиться к ней.

Ещё одно слово, — "фрол". На местном диалекте оно означало статус человека, ниже раба. Казалось бы, куда уже ниже, а нет! Оказывается всегда можно ниже опуститься, даже если ты в один уровень сравнялся с плинтусом. Вот так вот.

Приглашение присоединиться к завтраку означало совершенно не то, с чем подобное предложение ассоциирует каждый вменяемый человек. Уже в первый день своего пребывания в этом поместье Макс выучил эту науку. "По правилам местного этикета" фрол, должен был сидеть на полу с правой стороны от своего господина, или хозяйки. Бурый же по своему незнанию сел за стол в первый день и тут же был вознаграждён десятком ударов любимой игрушки лье Гарона. От такой дикости Макс был просто в шоке. После, когда удалось немного выучить язык, Бурый хоть немного стал понимать местных. Макс открыл для себя ещё множество новых правил и порядков, про которые раньше и представить не мог. Все они были напрямую связанны с ним и его положением в этом обществе. Положением фрола.

Двери приёмного зала растворил дроу и сняв цепь с ошейника Бурого, затолкнул того внутрь.

— Светлое утро, — любезно улыбнулась Максу фло Вилия, — Как спалось, как ваше драгоценное здоровье?

— Спасибо, лучше всех! — недовольно буркнул Бурый, и подошёл к тому месту, где за столом сидела Вилия. За всеми его действиями неустанно следил Гарон. Шаг влево, шаг вправо, три удара палкой с железным наконечником. Перспектива не из лучших.

Опустившись на пол, Макс уселся в турецкой позе и скрестил руки на груди. Сзади человека каменным истуканом стал садист-дворецкий. Холодный пол неприятно отдавал холодом в пятую точку, но до мягкой подушки статус Бурого, ещё не вырос. Прыщи на одном месте совершенно не улыбались Максу, но что поделать, когда обстоятельства против тебя. Воспоминания о "уютной" камере в Империи и невольной жизни там, теперь казались просто сказкой. Местные традиции и понятия о невольничестве и рабстве достаточно быстро заставили пересмотреть гражданина Империи о лояльности к нему государства в былые времена. В этом месте, Бурый сразу ощутил разницу, между тем, что он имел и что приобрёл. Здешний мир был соткан совершенно, без каких либо признаков гуманности и волеизъявления прав человека. О такой ерунде никто всерьёз и не задумывался. Тем более, что такое существо как человек в этом мире находилось в списке последних, кто вообще мог претендовать на что либо.

— Ты голодный? — спросила дроу, сверху взглянув на Макса.

— Глупый вопрос, конечно я голоден, — не утаивая признался человек.

— Тогда, если хочешь набить свой желудок, ты должен потрудиться.

Макс тяжело выдохнул. Вилия была схожа с Гароном в своей дотошности и постоянстве. Сейчас она ему загадает загадку, или заставит спеть, сплясать или что-то в этом духе. Короче снова придётся одевать колпак шута на голову и веселить свою госпожу. Хоть бы раз изменила этой традиции. Ну, хотя бы ради того, чтобы удивить. Нет же. Каждый день как по расписанию.

— Думаю, этим утром, ты будешь петь для меня. Только так, чтобы мне понравилось, и я смогла по достоинству оценить твой талант, иначе останешься без ничего.

Макс встал на ноги и пошёл в центр зала, остановившись напротив фло Вилии. "Убогие аборигены", — проскользнула мысль в голове Бурого. Никаких развлечений так себе и не придумали. Технологически этот мир находился в зародыше. Ни радио, ни патефона с граммофоном ясное дело тут не было. Вот они и развлекали себя как могли. Насколько ума и фантазии хватало. Бурый пел на родном языке и песня выбрала его сама. Это перелилось в крик души. Макс даже сам не понимал, почему имена эта песня пришла ему в голову, и отчего он знал все слова в ней. Слова и текс древней группы, которые перепели современники под свой лад.

"Ты была одна, в доме тишина, не работал даже галафон,

Мужа не было, не было отца, потому что все ушли на фронт,

Я пришёл один, я пришёл с войны, нейрочип уже сожрал меня,

Поцелуй меня и обними, и не гадай о том, кто я.

Я тебя люблю, за то что я люблю тебя, Я тебя люблю за то что ты не любишь меня..."

На удивление для самого себя, Макс спел песню полностью, ни разу не запнувшись и ни забыв не единого слова. Жидкие аплодисменты стали ему наградой и приглашение снова присесть рядом с хозяйкой.

— Переведи мне эту песню, — потребовала Вилия.

Хорошо, что слова в песне были не достаточно сложными. Познаний в местном языке, Бурому хватило, чтобы довольно детально передать смысл песни.

— Какая интересная песня, — задумчиво протянула дроу, посмотрев в сторону Гарона, — Вы как считаете, лье Гарон?

— Мне понравилось, — сдержанно ответил тот.

— Полностью соглашусь с вами лье Гарон, — утвердительно кивнула головой дроу и подала фарфоровую тарелку со стола Бурому, — особенно мне понравился момент в этой песни, —

"Ты дочь врага, ты сестра врага, ты жена врага и мать врага,

Это ничего, это ерунда, ты мне только тем и дорога.."

Отпив вина с глубокого бокала, Вилия находясь под впечатлением от песни вслух сказала для самой себя,

— Какая глубокомысленная песня. Надо же, никогда бы не подумала, что челаки способны так интересно подбирать слова для своих песен.

Макс слушал дроу вполуха. Ему было совершенно не интересны размышления этой дамочки с голубой кожей, и с лунно-белыми длинными волосами. Размышлять о глубоком смысле этой песни, как раз под стать такому извращённому уму как у неё. Как для Бурого, все слова этой песни были очевидны. Больше внимания человек уделил содержимому своей тарелки. Никаких столовых приборов, естественно, для быдло не полагалось. Сегодня в его тарелке красовался кусок жареной птицы неизвестной породы. Плевать! Главное, что было мясо, причём отлично приготовленное. Подобного не каждый день приходилось ожидать от "любезной" госпожи. Именно на него первым делом и набросился Бурый. Стоит есть, пока не забрали, потому что никаких гарантий не было, что не отберут. Это вполне естественный порядок для этого дома.

— У меня есть для тебя хорошая новость, фрол, — радостно проворковала Вилия.

— И какая же? — подал интерес Макс, облизывая жирные пальцы.

— На днях, у нас будут гости и мне привезут новую книгу, чтением которой мы с тобой и займёмся.

Макс чуть было не подавился от такой "радостной" новости.

— Новая книга по изучению магии? — решил уточнить для себя Бурый.

— Правильно. Какой ты догадливый. Сразу смекнул, что к чему. Да, должна признаться, что не прогадала с тобой. Техно нечета тем убогим крестьянам, которые даже пару дней у меня в гостях не смогли задержаться. Ты стойко сносишь все удары и остаёшься при этом целым и невредимым. Просто ума не приложу, как это только у тебя получается! Согласна, что иногда тебя приходится лечить, если особо не рассчитаю силу, но в целом, твоя шкурка остаётся невредимой и готова к использованию уже на второй день. Подобное подкупает. С каждым днём я наполняюсь изнутри всё большей симпатией к тебе. Жаль только, что ты челак, иначе мне было бы интересно с тобой и в других делах экспериментировать. А так, с животным возлежать, это через чур уж, даже для меня.

Вот они, правдивые слова. Людей в этом мире, такие как эти дроу, воспринимают за животных. Так же, скорее всего, как мы бы относились к разумным обезьянам. Но не стоит гадать над этим, не это сейчас главное было в словах Вилии. В отличии от дроу, у Макса не было никакой радости, по поводу новой книги по практической магии. Это сообщение было равносильно по своему смыслу, как если бы Бурому сказали, — "Теперь тебя ожидают новые пытки и муки". Каждый день после завтрака, его проводили в просторные подвалы и подземелья этого дома. Если снаружи особняк был в три этажа высотой, то его подземные шесть уровней заставляли поразиться грандиозности задумки строителей. Поразиться до мурашек по коже. Каждый раз, опускаясь туда, Макс чувствовал физическое присутствие унылой тоски и безнадёжности. Ничего красивого и приятного на этих уровнях не было. В аду, скорее всего, и то обстановка была куда более приятной и радостной. Но спорить Макс не хотел, это беспочвенный спор получился бы, он не был там, не знает. Вилия занималась с Бурым практической магией на втором уровне подземелий, где были самые просторные залы. За всем этим со стороны всегда присматривал Гарон. Дроу раскрывала книгу и оттачивала мастерство новых изученных ей заклинаний на живой мишени, которую играл Макс. Порой его просто привязывали к колоде и ставили по центру, чтобы Вилия упражнялась в стрельбе магическими разрядами. Всё это длилось до того момента, пока Бурый не терял сознание от боли, или не был случайно критически ранен. Но и такие случаи, были тоже весьма полезны и плодотворны для дроу. Фло Вилия так же практиковалась в исцеляющей магии, и как бы Максу не хотелось признавать того, она достигла уже существенных успехов. От этого легче не было. Бурый, однажды рассказал Вилии одну старую легенду с родных земель, которая той ужасно понравилась. Это был миф про Прометея. Вилия пропустила слова про огонь, который титан подарил людям, ценой собственной свободы и запомнила тот момент, когда орел прилетал к скалам и выклёвывал печень у Прометея. С того момента она стала называть Гарона орлом. Ассоциации с дроу Гароном были весьма точны. Ударить Бурого в печень, его излюбленная фишка. К слову, дворецкий подобное воспринял без обид. Максу даже показалось, что ему пришлось по душе это прозвище. "Орёл!? Как бы ни так! Петух позорный!", — вот как про себя называл его Бурый.