Игра с судьбой - 2. Боярин

С крыльца сбежал мужик и, придерживая накинутый на плечи кафтан одной рукой и пытаясь развязать тесемки на штанах второй, поспешил в нашу сторону. Меня он не заметил только потому, что был увлечен собственными штанами.

Бросив взгляд на телегу, я сжал шест обеими руками до хруста в замерзших суставах. Однако, ухватив за капюшон, Федор оттащил меня за угол. Повернувшись к боярину, ожидал услышать укор в нерасторопности, и в этот миг прямо на нас выбежал мужик, так и не справившийся до сих пор с тесемками. Находясь к нему вполоборота, я ослабил правую кисть и слегка приподнял ею шест, чтобы направить во вражью харю. Словно бильярдный кий с силой толкнул шест левой рукой. Удивленный возглас не успел вырваться из открывшегося рта. Переносица с хрустом вбилась под череп. Голова мужика резко откинулась назад, хрустом позвонков оповещая о летальном исходе. Я машинально сквозь по-прежнему расслабленную правую ладонь вернул шест в исходное положение. Серый кафтан спал с плеч бандита, безвольной куклой на снег опустилось тело.

Услышав хмыканье Федора, я, уже красуясь, попытался театральным жестом эффектно провернуть шест вокруг кисти. Но конец палки задел за стену, и мое оружие, вырвавшись, полетело в снег, едва не заехав мне же по носу. Боярин снова хмыкнул, обошел меня, переступил через труп и скрылся за углом. М-да... А неча рисоваться. Я сконфуженно присел и поднял палку, тщательно утрамбовывая в голове выползающую наружу мысль о том, что, убив очередного человека, испытал при этом некое удовлетворение. Постарался уверить себя, что это не человек, в доказательство чего, пройдя вслед за Басмановым, снова бросил взгляд на жуткую телегу.

От небольшого строения, из трубы которого изредка вырывались искорки, отделилась темная фигура и двинулась в нашу сторону. Мы приникли к стене, в надежде, что нас не видно на ее фоне, но отступать обратно за угол уже не стали.

— Вроде Савелий, — шепнул Федор, распознав гвардейца.

Тот, обогнув телегу с мертвецами, удалился к противоположной стороне дома, где должны были находиться князь и Алексашка. Вскоре оттуда выбежали две фигуры, одна долговязая, другая коренастая в мохнатой шапке, и прытко проследовали к строению с искрящейся трубой.

Обогнув высокое крыльцо, к нам подбежал Савелий и сообщил, что Светлейший ждет нас в том домишке. Прислушавшись напоследок к доносящемуся через ближайшее окно гомону, мы быстро пересекли двор и зашли в строение, примыкающее к частоколу рядом с большими воротами, запертыми на огромный тесаный брус, поднять который, пожалуй, одному будет трудновато.

Жаркий воздух протопленного помещения вытеснил холод из промерзшей одежды ближе к телу, и меня пробрала зябкая дрожь. Расстегнул дубленку и распахнул полы, чтобы впустить тепло. Оглядел помещение. Скорчившийся в луже крови труп не вызвал никаких эмоций. Еще один бандит со связанными за спиной руками лежал под стеной. Над ним стоял второй гвардеец. Светлейший уже сидел за столом с таким видом, будто находился в собственном кабинете и как минимум несколько последних часов к ряду принимал посетителей. За его спиной весело потрескивала дровами огромная, почти в половину комнаты, печка. Из-за занавески, отгораживающей помещение за печкой, вышел Меньшиков.

— Располагайтесь, — пригласил нас князь. — Обождем здесь, пока там угомонятся да спать улягутся. Заодно порасспросим человечка — что да как. Подними-ка его, Степан.

Гвардеец схватил за шкирку связанного бандита и, поставив на ноги, подтолкнул к столу.

— Что с боярином? — задал вопрос Петр Александрович.

— З яким боярином? — не понял мужик и тут же согнулся пополам от Алексашкиного удара.

— С хозяином усадьбы, — пояснил Меньшиков.

— Вин наших хлопцив троих порубав, — захрипел согнувшийся пленник.

— Что с ним? — повторил вопрос князя Алексашка, отвешивая очередную оплеуху.

— Его Мыкола Недранец бочонком с возка сбыв. Тот шею и свернул.

В комнате повисла тишина.

— Что с его дочкой? — первым задал я очередной вопрос, думая, что если и дочку убили, то самым простым выходом будет подпереть двери до подпалить дом вместе с разбойниками.

— Дивчина с нянькою в светелке. Панас велел не трогать ее, пока пан Чинига не объявится. Воны с Мыколой чуток не подрались из-за ций дивчины.

— Сколько человек в доме? — последовал вопрос князя.

— Дык, десятка два осталось...

Светлейший кивнул Алексашке, и тот вогнал клинок под лопатку бандиту.

— Если того мужика хватятся, то нас быстро обнаружат, — вспомнив об оставленном за углом дома трупе, обратился я к Федору.

— О чем это ты, Дмитрий Станиславович? — заинтересовался князь.

— Дмитрий Станиславович своим посохом уже упокоил одного лихоимца, — пояснил за меня Федор и кратко, но красочно рассказал о моей шаолиньской выходке.

— Экий ты прыткий, — обратился в мою сторону князь, то ли одобрительно, то ли с укором. — Но прибрать мертвяка надо, дабы не хватились раньше времени. Раз набедокурил, то тебе и прибирать. Возьми с собой Савелия. Да поосторожнее там.

Осталось только тяжело вздохнуть от необходимости снова идти в морозную темноту. Прежде чем выйти, снял с плеча ружье — все равно оно мне только мешалось, и использовать его в качестве дубины, когда есть шест, глупо. Глубоко вдохнув прогретый воздух и задержав дыхание, я шагнул сквозь ворвавшийся морозный пар в открытую дверь.

Мы шустро пробежали через двор за стену дома. Труп лежал как и лежал, и вполне возможно, что мог бы так и пролежать необнаруженным до рассвета. Однако раз пришли, нужно прибрать.

— Может, в хлев его, боярин? — предложил Савелий.

— Где прячут лист? — выдал я вдруг возникшую мысль.

— Ась? — не понял гвардеец.

— На телегу его, — указал ему без лишних объяснений. Лишь коротко мотивировав: — Туда ближе.

Я схватил мертвяка за ноги, Савелий подхватил подмышки.

— Погоди, — подобрал валяющийся тут же серый кафтан, бросил на труп и, зажав посох подмышкой, снова взялся за ноги.

Подтащив труп к телеге, мы, размахнулись и словно мешок забросили его поверх груды тел.

Подумав, я сдернул с трупа сапоги, чтобы не отличался от остальных, и бросил их под телегу. Снова подобрал слетевший на снег кафтан, и в этот момент раздался скрип открывающейся двери. Савелий шустро спрятался за телегой. Я успел только отвернуться и набросить поверх дубленки кафтан, понимая, что капюшон на голове все равно вызовет подозрение.

— Мыкола, ты, чи ни? Тоби Панас кличет.

— Ни, це не он, — отозвался я, берясь за прислоненный к телеге посох. — Вин у сарайке нужду справляет.

— Це хто? — прозвучало непонимание в голосе, и порожки начали скрипеть под грузными шагами. — Кирьян, ты, чи ни? Ты шо там робишь с мертвяками?

— Лешко, бисов сын, чого хату видчинил? — заорал еще кто-то и следом послышался стук захлопнувшейся двери, отсекший гомон голосов из дома.

А снег под ногами Лешки скрипел уже в паре метрах за моей спиной.

— Чи не Кирьян? — снова вопросил он. — Це хто?

— Це некрофил, — произнес я утробным голосом и с разворота врезал любопытного мужика посохом по голове.

Попал чуть ниже уха. И по звуку, и по отсушенным ладоням ощущение было такое, будто врезал по бетонному столбу. Однако жердина выдержала, не переломилась. Голова бандита, похоже, тоже.

Передо мной стоял практически квадратный бугай с лысой головой, растущей прямо из плеч, без малейших признаков шеи. Он застыл с вытаращенными рыбьими глазами и открытым ртом.

Пришлось поспешно отступить, пока не уперся спиной в телегу, вернее в свисающую через край чью-то руку. Быстро скосил глаза направо и налево, соображая в какую сторону убегать, когда этот боров ринется на меня. Снова бить его этой жалкой палочкой не возникло даже и мысли.

И тут глаза здоровяка закатились, и он, словно опрокинутый шкаф, завалился навзничь. Внутри меня будто отпустили какую-то пружину — руки и ноги ослабли и начали мелко дрожать.

— Савелий, — хриплым полушепотом позвал гвардейца, не узнавая собственного голоса.

— Здесь я, боярин, — он и правда уже стоял рядом с оголенной саблей в руке. Не сводя взгляда с поверженного, кивнул на телегу: — Этого туда же?

— Нет. Этот будет слишком заметен, — отклонил его предложение, думая на самом деле о том, что вряд ли смогу закинуть наверх такую тушу. — Хватай его за ноги и волоки за вон тот сарай.

Проследив, как Савелий тащит здоровяка в темноту, на все еще дрожащих ногах я направился к строению у ворот. И в этот момент из дома раздался истошный женский крик, хорошо слышимый даже через закрытые двери и окна. Кричала явно молодая женщина. Наверняка дочь погибшего хозяина усадьбы.

За честь боярской дочки

Не задумываясь назвал бы идиотом любого, кто поступил бы так же, как далее поступил я сам.

Сбросив полушубок, я поднял и надел серый кафтан. После полусекундного раздумья зацепил ножны с саблей. взял ставшую родной жердину и решительным шагом направился к крыльцу.

И снова послышался женский крик, сопровождаемый мужской руганью. Кричали в правой половине дома.

— Боярин, — остановил меня окрик Савелия, когда, уже поднявшись на крыльцо, я собрался открыть дверь. — Ты куда?

Действительно, куда это я? Однако гвардейцу повелел:

— Беги к Светлейшему. Доложи, что в доме сильно кричит дочка боярина. Если хотят застать ее живой и непорочной, то пусть поспешат.

Не обращая больше на Савелия внимания, открыл дверь и переступил порог. За порогом увидел просторное помещение, освещенное масляными светильниками. Бросил взгляд вправо, откуда, как мне показалось, доносились крики. Но в той стороне глухая бревенчатая стена, у которой стоял длинный стол. На лавках сидели несколько человек. Кое-кто уже поворачивался в мою сторону.

Я пригнул голову, надеясь, что так бандитам будет труднее меня разглядеть, и направился к противоположной стене. Передо мной были сразу несколько дверей, ведущие невесть в какие помещения. Логика подсказала, что мне в крайнюю правую. Буквально ощутил пристальные взгляды из-за стола. Потянул за массивную ручку на себя и быстро скрылся за отворившуюся дверь. Закрыв ее за собой, я оказался в кромешной темноте. Куда это я попал?

Грохот и ругань раздавались справа, значит мне туда. Вот и щель вокруг закрытой двери светится. Ни на что не наткнувшись в темноте, прошел на свет.

— На кой Чиниге ция дивчина? — донесся из-за дверей злой голос. — Вин с паном генералом утек уже мабуть и нас туточки бросил. Видцепись, Панас. Дай хлопцам позабавиться. Може, завтра полягем уси як один. Видцепись, не доводы до греха.

Я бесшумно открыл дверь и увидел троих бандитов, стоявших ко мне спиной. Перед ними топтался невысокий мужичок с грозным выражением на морщинистом лице. Его черные с проседью волосы были всклокочены, глаза недобро блестели. За его спиной стояла кровать, на которой поправляла многочисленные одежки заплаканная девчонка, на вид лет шестнадцати-восемнадцати. Ее толстая рыжая коса была наполовину распущена, не рассыпалась совсем лишь благодаря вплетенной голубой ленточке, завязанной на конце маленьким бантиком. В больших зеленых глазах смешались ужас и непонимание случившегося, словно девушка не верила в происходящий с ней кошмар.

— Где Недранец? — завидев меня, зло заорал заслоняющий девушку мужик.

Но мой взгляд уже остановился на распростертой на полу пожилой женщине. Ее седые пряди волос словно щупальца осьминога расбросаны в луже крови. Рот слегка приоткрыт, в открытых глазах застыла мольба о благоразумии.

Я снова перевел взгляд на бандитов. Трое уже повернули головы в мою сторону. Трое... Как три столба у дядьки на дачи. Три ненавистных столба, о которые я не единожды отсушивал руки, не понимая, зачем мне это надо, но не решаясь перечить родственнику.

Перехватил шест так, будто держал флагшток, и поднял, заводя правую руку за правое ухо. Шагнул вперед и следом нанес удар в вершину среднего столба. Конец шеста врезался в висок повернувшего голову бандита. Намеренно неглубоко вкопанный столб свалился, и я встал на его место, перехватив шест так, словно шел в штыковую атаку.

Будь в моей жердине положенные два метра, сейчас предстояло бы развернуть корпус влево и следом крутануть шест, нанося одновременный удар противоположными концами по столбам. Но я вовремя сообразил, что полутораметровой палкой обоих противников не достать. Благо они еще не успели сообразить, что происходит, и с недоумением смотрели на меня.

Шагнул вправо. Правую ладонь переместил к левой, опер центр шеста на правый локоть, повернул корпус влево, двинул следом локоть, придавая ускорение шесту и ударил под основание черепа ближайшего врага. Тот полетел головой в кроватьь, а я, толкнув локтем шест дальше, перехватил его словно двуручный меч, с размаху нанес удар по третьему " столбу". Однако тот успел присесть и пропустить жердину над головой, одновременно хватаясь за рукоять сабли.

Пришлось ослабить правую ладонь и продернуть через нее шест, уменьшая крутящуюся лопасть и гася тем самым ускорение. Теперь шагнул навстречу замахивающемуся саблей противнику и, резко протолкнув шест через расслабленную правую ладонь, нанес удар в плавающие ребра. Достал врага только почти полностью вытолкнув жердину, потому удар получился не очень сильным. Но, похоже, я поймал его на вдохе при замахе саблей, и этого хватило, чтобы парализовать работу легких. Без жалости добил бандита ударом по темечку.

Повернувшись к мужику, который, как мне казалось, защищал бедную девушку, я еле успел заслониться жердиной от удара саблей. Сделав изрядную зарубку в центре моего боевого шеста, бандит снова вскинул клинок. Я отскочил назад, заставляя сделать его шаг следом, и выбросил навстречу шест. Однако шустрый мужик увернулся, схватил левой рукой за конец жердины, а я еле успел отдернуть руку — на том месте, где только что была моя ладонь, появилась новая зарубка. Не отводя руку для следующего удара, бандит попытался полоснуть саблей по моей второй руке, а когда я окончательно отпустил шест, бросился вперед, целя саблей в горло. Резко отстранившись, я упал, споткнувшись о тело одного из поверженных ранее бандитов. Пришлось уйти кувырком назад. Больно ударился бедром об угол какой-то низенькой табуретки. Этой же табуреткой запустил противнику в голову. Чернявый опять успел увернуться, но у меня появилась возможность подняться и перемахнуть через массивный стол.

Все-таки хорошо, что сменил полушубок на более легкий кафтан — в дубленке так не покрутился бы.

Схватился за длинную лавку, намереваясь ею прихлопнуть таки надоевшего мужика. Однако, приподняв ее, понял поспешность решения. Сил хватило только на то, чтобы взвалить слишком тяжелую лавку на стол. Противник по ту сторону стола с удивлением наблюдал за моими действиями, не понимая, для чего я начал городить эту баррикаду. Воспользовавшись его удивленим, я юркнул под стол и, перекатившись под ним, дернул мужика за обе ноги, стараясь задрать их как можно выше. Оторвавшись от пола, он взмахнул руками, и сабля улетела к противоположной стене. Надо признать, что упал бандит умело — поджав подбородок к груди и амортизируя ладошками раскинутых в стороны рук.