Леха

Дав всем четверым седмицу на то, чтобы начать возвращать свои территории к прежним поконам, Леший вернулся во владения Терентия, где решил подождать вестей от речницы.

И вот наконец-то благостная весть получена. Однако, увидев Катерину, он решил немного задержаться, дабы узнать о цели ее появления. Скинув морок невидимости, шагнул к ней. Девушка вздрогнула от неожиданного появления владыки.

— Алексей, вы меня напугали, — пробормотала она, приложив руки к груди.

— Нешто я столь ликом ужасен, что ты, девица Катерина, меня пугаешься?

Катерина натянуто улыбнулась, посчитав ответ на прозвучавший вопрос не обязательным и заговорила о другом:

— Прошлый раз Вы, Алексей, рассказали мне о таких удивительных вещах, в которые сложно поверить. Потом бесследно исчезли, и я уже думала, что больше Вас не встречу, а все произошедшее ночью мне лишь приснилось. Но вот в новостях по ТВ показали события в этом парке, я узнала Терентия, увидела Вас, Алексей, и решила приехать.

— Оно может, и ко времени ты явилась, девица, — одобрительно кивнул Леший. — Вернулась нонче та речница, к которой мы с тобой ночью хаживали. Благостную весть она принесла. И я сейчас к ней направляюсь. Согласна ли ты меня сопровождать, девица?

— Алексей, конечно же, мне это будет интересно! Только попрошу вас не называть меня девицей. Называйте просто Катериной.

— Воля твоя, девица, — простодушно согласился Леший. — Токма и ты называй меня запросто, а не выкай, аки понтляндскому дворянчику.

Когда той ночью Катерина первый раз проходила через портал, она делала это не совсем осознанно. Теперь же, увидев перед собой белесое марево, непроизвольно задержала дыхание, а в момент перехода даже зажмурила глаза. Но тут же их открыла, ощутив дуновение прохладного ветерка, и услышав легкое журчание воды и лягушачье кваканье.

Они вышли на прибрежную поляну. Сквозь небольшой просвет в зарослях камыша отблескивала на солнце текущая вода. Зеленоволосая худенькая девчушка лет десяти с поразительной легкостью выдергивала камыш и складывала его в стожок на берегу. Кожа девочки тоже имела зеленоватый оттенок, и в солнечном свете казалась прозрачной и очень тонкой.

— Ой! — звонким колокольчиком прозвучало восклицание зеленовласки, когда она заметила пришельцев. Согнувшись в почтительном поклоне, девочка спросила: — Велишь кликнуть водяницу, владыка.

Леший поморщился, услышав, как речницу назвали водяницей, но лишь кивнул, молвив коротко:

— Велю.

Девочка юркой рыбкой нырнула в воду и пропала из виду.

— А кто это была? — спросила Катерина.

— Мавка речная, — пояснил владыка.

— Сколько ж ей лет? На вид годиков десять.

— Не ведаю о том. Может год, может, десять, а может, и десять веков прошло, как утопла она в этой речушке. О том, ежели любопытно, у нее самой и спроси.

— Бедняжка, — невольно вырвалось у Катерины.

Зашуршал камыш, послышались шаги по воде, и на берег вышла речница. Первый раз Катерина видела ее при свете луны. При дневном свете речная нимфа выглядела еще более обворожительно. Даже зеленоватая кожа не портила впечатление. Остановившись перед спутником Катерины, она молча прижала руки к груди и склонила голову.

— Благодарю тебя, — речница, за скорое исполнение воли моей, — важно заговорил Леший. — Чую, не так пуст лес, каким был давеча. Да и мавку, которую ты к делу приобщила, лицезрел. В благодарность позволяю тебе назваться именем собственным.

Нимфа подняла на владыку непонимающий взгляд.

— Сама ли выберешь имя, али помочь? — вопросил тот.

— Не гневайся, владыка, но разве может мавка иметь свое имя?

— Кхе, — обозначил свое присутствие появившийся на поляне Терентий, — так то и мы простые лешие, а ныне лесовики, ранее имен не имели. Теперича же я зовусь терентием. А заозерный лесовик Дуболомом. Такова воля владыки , вот ето вот.

— И я имя хочу! Ой... — звонким колокольчиком прозвучало из камышей.

— Явись предо мной! — строго глянул на камыши Леший. Когда на свет вышла давешняя зеленовласая девчушка, наставительно проговорил: — Имя заслужить надо. Ныне названы будут лишь те, кто не покинул родные места.

Маленькая мавка вздохнула так печально, и такое неподдельное разочарование выразилось на ее детском личике, что посветлел даже строгий лик владыки.

— Нешто и имя уже подобрала? — насмешливо прищурив глаз, спросил он.

— Не подобрала, — снова вздохнула мавка.

— Тростиночка, — вырвалось у Катерины, смотревшей на маленькую нимфу с неподдельным умилением.

— По нраву ли тебе имя такое? — бросив короткий взгляд на спутницу, осведомился у девчушки Леший.

— По нраву, владыка! — засияла ликом та, одарив благодарным взглядом и Катерину.

— Вот коли усердие проявишь в очистке речки, так имя за тобой и останется, — заверил владыка.

— Ква-буль, извиняюсь, — донеслось из заболоченной заводи, и присутствующие невольно поморщились от распространившегося гнилостного запаха, — не удостоюсь ли и я сква-воего имени?

— Это что за вонючка? — зажала нос Катерина от еще более сгустившегося амбре.

— Не ква по нраву мне так-квое имя, — обиженно булькнуло из болотца.

— А коли не по нраву, — ткнул перстом в сторону заводи Леший, — так обзаведись сперва собственным болотом, благоустрой его, кикимор на службу прими. Тогда и будет тебе достойное имя.

— Ква-буль, — вякнуло в ответ пристыженно, и Катерина увидела, как темно-зеленая кочка ушла под воду, выпустив напоследок зловонный пузырь.

— Это кто? — продолжая зажимать нос, обратилась девушка к Лешему.

— Болотный дух, — пояснил тот и переключил внимание на речницу: — Выбрала-ли ты имя себе?

— А как речка называется? — вновь решила проявить инициативу Катерина.

— Веселка, знамо, — сообщил Терентий.

— Тогда для ее хозяйки подойдет имя Веселина.

— Кх-м... — владыка почесал затылок, размышляя о том, что такое веселое имя больше подошло бы какой-нибудь анчутке, нежели бывшей мавке.

Однако речница сперва в удивлении подняла брови, после чего неожиданно улыбнулась, заставив в свою очередь удивиться владыку. Ведь души утопленниц почти никогда не улыбаются. Смеяться от озорства могут, но не улыбаться вот так по доброму.

— По нраву мне имя такое, — поклонилась речница Катерине и пояснила: — Когда-то Веселиной нарекли меня матушка с батюшкой. А когда, — лик нимфы погрустнел, — спасаясь от бесчестия, бросилась я в омут глубокий, то весяне и речушку моим именем нарекли.

— Кх-м, — снова хмыкнул владыка, воззрясь на свою спутницу, — эка горазда ты, Катерина, имена давать.

Девушка скромно развела руками, мысленно ставя себе плюсик за своевременную инициативу. Пусть она толком еще не поняла, кто такой есть этот блондин, но каким-то чутьем ставила его в социальной лестнице на одну ступень с крупными олигархами. А Катерина, как и всякая здравомыслящая современная женщина, искренне считала, что лучшие друзья девушек, это не бриллианты, а олигархи. А брюлики являются лишь сопутствующей статусной бижутерией. А кроме всего прочего, Леха нравился ей, как мужчина. Правда, продолжала свербеть мыслишка о том, что все связанное с этим человеком есть результат ее умопомешательства, и на самом деле она сейчас находится в палате психиатрической клиники, а не на лесной поляне в окружении сказочных существ. Но, как говорится, в этом случае оставалось только расслабиться и получать удовольствие. В конце концов, реальная жизнь, это та, которую человек ощущает и осознает, а не та, что возможно есть на самом деле.

Пока Катерина расплетала узелки своих мыслей, владыка давал наказ новонареченной Веселине, дабы та запретила мавкам показываться на глаза людишкам, коих пришлет для наведения порядка Терентий. А то, знамо дело, ежели какой вьюнош, да хоть и муж зрелый, красоту речной мавки узрит, то влюбится в нее, позабыв обо всем на свете. А какой же тогда из него работник?

— Токма енто, — подыскивая слова, Терентий начал со скрежетом чесать подобревшее за последние дни брюхо, — просьбишка есть к тебе, владыка. Мне бы вещицу с толикой силы, большой призыв творящей. Хочу человечка одного сметливого одарить, дабы пользу от него большую извлечь.

— Поясни внятнее, — потребовал Леший. — На кой тебе какой-то человечишко, ежели уже начал лесной народец возвращаться?

— Оно вотето вот, — лесовик поскреб заросшую бородой щеку, — от людишек ныне всяко толку больше. Лесной народец ослабел вдали от родных мест. Пока возвернувшиеся в силу войдут, может невесть сколько времени пройти. А Дрюлик Хват на диво спровористый вьюнош. Мыслю, старшиной его над людишками назначить, кои лесную повинность отрабатывают. Потому он всюду поспевать должон.

— Яви-ка мне сего молодца, — задумчиво велел владыка.

— Не вопрос, шеф, — огорошил не свойственной ему фразой Терентий, и в его руке появилась какая-то черная коробочка. На вопросительный взгляд Лешего, лесовик пояснил: — Енто китайский прибамбас для связи. С его помощью людишки малый призыв творят.

— Нешто и ты можешь?

— Чего ж мне-то не мочь, ежели даже людишки... — Терентий нажал на какую-то кнопочку, и коробочка зашумела, аки дюжина рассерженных гадов. Веселина даже подалась на пару шагов ближе к речке на всякий случай. Но обладатель коробочки нажал что-то еще, после чего поднес замолчавший предмет ко рту: — Хват, ответь! Вызывает Гоблин! Прием!

Китайский прибамбас снова зашипел и из него прозвучало:

— Гоблин! Гоблин! Хват на связи! Прием!

— Хват, доложи енту, как ее, кочерыжку ей в пень, обстановку!

— Все в порядке, шеф! Проводим зачистку полян в квадрате Е4.

— Оно и ладно. Оставь кого за себя и явись в зону икс. Как понял, Хват?

— Гоблин! Вас понял! Выдвигаюсь в зону икс.

— Видывал я такие прибамбасы, — Кивнул Леший. — Полезная вещица.

— Обычная рация, — фыркнула Катерина. — Этот хват мог бы мобильник Терентию подогнать.

— Мыслишь ли ты о чем рекешь, девица?! — возмущенно постучал костяшками пальцев себя по темени лесовик. — Ты хоть видела тот мобильник? Да там одних пимпочек с цифирями больше дюжины! И на кажную нажмать надобно, дабы код секретный ввести! А еще есть без пимпочек. Так там по черному зеркалу пальцем потереть надо, оно покажет секретные знаки...

— Нешто ты глупее людей, ежели не можешь их вещам ладу дать? — перебил лесовика Леший.

— Отчего ж не могу? Вот ентот прибамбас освоил. Дай только срок, владыка, и в тех пимпочках разберусь менее, чем за полвека.

— Мыслю я, от энтих вещиц людских и все беды наши, — молвила молчавшая до сих пор Веселина. Как овладели людишки силой лиликтрической, да наделили ею изделия всякие разные, так и не стало нам житья в исконных землях.

— А вот мне нонче иначе мнится, — возразил речнице Терентий. — Беды наши не от лиликтрической силы, а от того, что не приняли новое, воспротивились ему. Вот енто новое нас и поперло.

— И, ква-буль, чего ж ты ране не прозрел, квалова твоя дубовая? — булькнуло из болотца. — Отчего лес свой едвква не погубил?

— Дык оттого, ета вотета вот, что некому вразумить было. Я-то по дремучести своей как мыслил, ежели от людишек лесу вред, то гнать их надо. Ан не вышло. Я их волками — они облаву на волков, а заодно и другого зверя побили.Я их клещом-кровопийцем — они его химией-порошком, от которого тьма иной живности погибло. И так во всем — я их так, а они с под вот эдак. Благо владыка, — лесовик низко поклонился Лешему, — узрев наши беды, вернулся, да вразумил, что людишек не гнать надо, а к нужному делу принуждать. Оттого от них и беды, что по скудоумию своему не могут сами с дарованной силушкой сладить.

— То ты верно мыслишь, — кивнул лесовику Леший. — Однако и грань переходить людишкам нельзя позволять. Отчего, скажи, этот Хват тебя Гоблином величает?

— А-а, дык енто вот, Гоблин — то, значится, подзывной. Подзывным положено друг друга по прибамбасу подзывать, дабы ежели ворог какой подслушает, то не уразумел, кто кого подзывает. Ну, вот ежели бы кто услышал, что Дрюлик кличет Терентия, так сразу бы и сообразил, мол, ага, значится Дрюлик Терентия зовет. А так-то вражине, пень ему в левое ухо, и невдомек, кто такой Гоблин, какому Хвату он понадобился?

— Путано все. Путано и не понятно, — почесал затылок Леший, косясь на Катерину, с трудом сдерживающую смех, в особо острые моменты прикрывающую рот ладошкой так, что создавалось впечатление, будто она сдерживает рвотные позывы. — А про какие такие квадраты и поляны энтот хитрый Хват толковал?

— То вовсе просто, владыка, — лесовик извлек из-за пазухи и расстелил на травке пеструю скатерку. На удивленный взгляд Лешего пояснил: — Енто карта.

— Ишь, ты! — владыка присел на корточки. — Не видывал до селе столь искусно нарисованных карт. И какие ж страны-государства здесь показаны?

Терентий одарил владыку взглядом, в коем мелькнуло некое сочувствие.

— Тут не страны-государства, а токма град с окрестностями. Вот енти зернышки означают терема. А ента зелень, значится, лес. И вот же как хитро людишки придумали карту на квадраты разлиновать. Вишь, буквицы вверху, а сбоку цифири. Ставлю палец на буквицу "есть", другой палец на цифирь четыре, свожу их вместе — это и есть квадрат Е4.

— Ловко! — восхитился Леший. — А что за зона икс?

— То у нас с Хватом уговор, ежели он мне срочно надобен, то уходит с людских глаз долой, дабы никто не узрел, как портал открывается. Порталом Дрюлик большой призыв называет, — пояснил Терентий.

В этот момент рация зашумела, и из нее донеслось:

— Гоблин! Гоблин! Я Хват! Шеф, ну где ты там? Я уже заманался ждать!

— Давай сюда своего Хвата, — кивнул Терентию владыка, доставая одно из металлических колечек.

Глава 16

Более часа бродили по терновому лабиринту полковник Майоров и капитан Бойцов. Давно выплеснуты все эмоции, слова и ругательства, предназначенные чертову бородачу, заманившему их в шипастую ловушку. Давно оставлены попытки продраться сквозь непролазные колючие заросли. Спрятаны в карман бесполезные мобильники, ибо не только отсутствует сеть, но недоступен даже экстренный вызов. Осталось только зло шагать по зеленому коридору, в надежде, что он куда-нибудь выведет.

— Вроде бы голоса слышны, — остановился, прислушиваясь, Бойцов.

— Точно голоса. И вода плещется, — тоже напряг слух, страдающий от жажды полковник, и облизал пересохшие губы.

Они ускорили шаг. Голоса приблизились, но вот стали слышаться правее, а вскоре и вовсе отдалились. Оба ответвления, которые им встретились, вели налево.

Не удержав вновь вспыхнувших эмоций, капитан зарычал и пнул зеленую стену. В ответ ему на погон шмякнулась жидкая птичья какашка. Вытирая обрызганную щеку, он скосил глаза на плечо и неожиданно успокоился. Клякса легла на погон майорской звездочкой. Не зря же существует поверие, будто в ляпаться в дерьмо — к добру. А если дерьмецо свалилось свыше, да еще и с таким прямым намеком...

— Приведи себя в порядок, капитан! — прервал мечты Бойцова строгий голос Майорова.

Полковник тоже верил в приметы и справедливо полагал, что эта клякса должна была шмякнуться на его погон. Тем более, она и по размерам как раз соответствовала генеральской звездочке.