Холодный оружейник (часть 1)

Как-то вспоминается, что у Ягуры, истребляющего носителей улучшенных геномов, есть Инфернальный Батальон. А у меня есть Лёд, не освоенный ещё Пар, глаза и основной талант. Мысль об эмиграции окрашивается в положительные цвета.

Надо всё же сделать остановку на недельку, освоить техники предпоследнего Трофея, а затем рвануть к сестре погибшего шиноби — Теруми Мэй. Выполню обещание, а там посмотрим. Может, действительно свалю в другие страны.

А пока надо, наконец, покинуть окрестности деревни Молчащие Холмы.

А то что ни день, то приключение...

Глава 9. Проникновение (infiltration)

Удобная всё же вещь — эти глаза. Можно обойти шиноби, спешащих по своим делам. И как-то легче стал получаться Кальмар. Подумать только — я получил такую силу почти даром. Не уверен, что, на что бы я не обменял их, передав плату Ранмару, оно мне было нужно. Можно сказать, получил даром.

Пар — разрушительная стихия, способная разъесть всё, что угодно. Жаль только, что использовать можно лишь в замкнутых помещениях. Иначе Пар рассеивается очень быстро. Техники для городов, пещер или ближнего боя. И только если рядом нет союзников. Не панацея, далеко не панацея. Ни в каком смысле.

Где бы найти ещё техники Огня. Из него и Воды должен состоять Пар. В памяти моего Трофея есть лишь упоминания, что Огонь хорош в техниках средней и высокой дальности. Разрушительных, бьющих по площадям на манер бомбы или конуса выдыхаемого пламени.

Как бы там ни было, я дошёл до адресата. И теперь стоит решить, как доставить послание родственнице Трофея. Вряд ли я могу прийти открыто. В такие времена, как сейчас, у одной из командиров повстанцев просто обязана цвести и плодоносить паранойя. Во всяком случае, если она ещё живой командир, как была пару месяцев назад.

Дома, палатки. Всё стоит в шахматном порядке. Идеально расположенное жильё в постоянном армейском лагере. И управляемый хаос людей, кружащих среди полукапитальных и совсем не капитальных строений лагеря повстанцев.

Они тут уже несколько лет. А всё, на что хватило фантазии — огромный квадрат, равномерно покрытый однообразными бараками и палатками. Только в центре несколько многоэтажных зданий из камня или бетона — отсюда не разглядеть точно. Там, наверняка, начальство и сидит. Сразу видно: людям не до роскоши, они борются. Или начальство ворует, но достаточно умно, чтобы не шиковать совсем уж нагло на фоне окружающей благородной бедности. Не называть же их бытиё в открытую нищетой?

Пройти в деревню оказалось легко. Конечно, вокруг стояли часовые, но я их видел гораздо дальше — ночью или в тумане мои глаза точно лучше обычных. К тому же, после этого Трофея я стал гораздо лучше чувствовать и скрывать силу. Ки, чакра, эмоции — названий много, как и того, что под ними подразумевается. Главное, что я всё это научился прятать.

Зря, что ли, почти пять недель осваивал новые навыки? Не всё успел, конечно, но самое главное — точно. Надеюсь.

Почему я подкрадываюсь в военный лагерь, а не иду вперёд с открытым забралом? Всё очень просто: потому что меня попросили отнести послание, а не попытаться сделать это. Заметут на КПП, как пить дать. И если у местных в охранке есть недоброжелатель Мэй — то я помру в камере следствия. Причём перед этим мне будет довольно больно. И довольно долго мне будет довольно больно. После чего я, скорее всего, помру. Всё это как-то не вписывается в мою жизненную концепцию.

Наконец, я нашел подходящего человека в лагере. Худой очкарик вышел из большого трёхэтажного полукруглого здания. Догадываюсь, что он идет ко мне. Сортир — идеальное место для засады. Так гласила память моего третьего Трофея. А моя собственная логика не видит в этом тезисе изъянов.

Как только он зашел в туалет, я резко ускорился — ещё одно трофейное умение — и оказался у него за спиной до того, как дверь закрылась. Теперь связать...

Кран просто вырвало потоком вылетевшей из трубы воды. Даже без моих усилий она окатила не успевшего сосредоточиться и уйти в сторону шиноби. Я просто помог всей воде задержаться вокруг него, сковывая жертву.

— Тихо, — сказал я, замораживая воду вокруг человека.

Ни паники, ничего. Тёплое, бархатное спокойствие. Кажется, именно так надо вести допрос по этой методике? Во всяком случае, перед тем, как тыкать тлеющей сигаретой в глаза допрашиваемому. Да и во время тыканья тоже.

Очкарик издает не поддающийся пониманию звук. Судя по общему ошарашенному настрою, он временно готов сотрудничать. Пока обойдёмся без экстрима.

— Имя?

— Ч-чоуджиро.

— Где я могу найти Теруми Мэй?

— А с чего я должен говорить тебе это?

Совершенно другой голос. Он боится за эту Мэй? Может, надо показать, что не желаю ей зла?

— Смотри, — попросил я и выдохнул сгусток кислотного пара в сторону кабинок. Та знакомства с Паром не выдержала. Вода и Огонь, слитые воедино. Эффект воздействия похож на воздействие кислоты и ускоренное в тысячи раз гниение одновременно. И главное в моей ситуации то, что Вода была в воздухе, ещё до того, как он покинул мои лёгкие. Там же, кстати, произошло создание Огня и объединение двух стихий в Пар. А значит, самый заметный для сенсоров — уж я-то, спасибо Сделкам, знаю — процесс преобразования чакры в стихию прошёл внутри моего тела. А значит, не было выброса не преобразованной, а оставшейся чистой, заметной для сенсоров, чакры. Всё осталось внутри меня, надежно, надеюсь, скрытое.

— И как это понимать? — уже более нейтральным голосом спросил человек, глядя на почерневшее расползающееся дерево. Похоже, Пар — лучший способ сказать, что я вроде как ей не совсем чужой. Даже врать не надо.

— У меня для неё послание. Мне нужно передать его лично.

— Главный корпус, второй этаж вниз, скажешь на посту, что от Воробья — быстро протараторил свою ложь пленник.

— Ты врёшь.

Похоже, пришло время тех самых специальных воздействий. Техника заглушения криков уже действует. Я порой задаюсь вопросом, где работал мой Трофей. Тот, который родственник Мэй. А потом просто обращаюсь к его памяти. И уже не удивляюсь некоторым навыкам дознавателя в команде военной разведки Кири.

— Сволочь, — прошипел очкарик, когда я сломал ему второй палец.

— Всё просто. Либо ты отвечаешь мне это сейчас и ложишься отдыхать, либо говоришь через пять минут и ложится отдыхать калекой.

Тут ко входу в туалет кто-то подошёл. Новый источник информации. Неплохо. Главное, действовать правильно, чтобы не слишком увеличить вероятность раскрытия.

Очкарик получил по голове рукоятью ножа, а нового засранца я быстро втащил в только что открывшуюся дверь.

Вода блокирует. Моя ладонь затыкает рот. Иллюзорное пламя быстро ударило по конечностям второго пленника. Как он не прокусил мне руку — сам удивляюсь.

— Очкарик уже доигрался, — проинформировал я очередного шиноби Тумана, быстро сковывая его льдом. Если бы я его создавал, а не замораживал воду из водопровода, меня бы уже засекли. Иллюзия страшного ужаса — ещё одна часть Трофея. Да, того самого. Да, та самая негуманная техника допросов. Но я же не на всю мощь, не до остановки сердца. Так, пугнуть чуток.

— Где находится Теруми Мэй? — спросил я.

Всё, клиент готов. Уже.

Ками, какой отвратительно подходящий месту запах стоит в этом сортире!

Самое удивительное, что стоило снять и нацепить повязку с того парня, после чего нагло пойти в пристройку к главному корпусу, как меня пропустили как своего. Похоже, можно было проникнуть на их базу иначе. Просто достать повязку и прийти — типа, я из рейда вернулся. Ах, да, они же ходят отрядами, и мелких детей среди них нет. Хотя внутри лагеря на восьмилетку никто не обращает внимания. Парадокс.

Встав у заветной двери и убедившись, что внутри действительно подходящая по описанию женщина, я постучался.

Пол чуть вибрирует под ногами. Доски, к тому же недостаточно плотно прилегающие друг к другу. Вот и гуляют, когда к двери подходит силуэт, соответствующий женщине килограмм на шестьдесят-семьдесят. Значит, на ней броня и оружие? Стоит быть подипломатичнее.

А стены тут, как и дверь, всё же не простые. Силуэт, излучаемую чакру, вижу. А обычный спектр сквозь дверь не пробивается. Оценить характеристики цели невозможно. Во всяком случае, на моем уровне владения этой способностью.

Выключаю глаза. Приберегу козырь.

— Да, да, — раздается женский голос. Немного мелодичный. Дверь открывается, и я вижу женщину с густыми волосами. Кажется, этот окрас зовется "цветом меди".

— Госпожа Мэй? — спросил я, глядя на её платье. Надо же, настоящий шёлк. Декольте заканчивается где-то между пупком и лобком. В разрезах низа ноги видны на всю длину. В таком не побегаешь. Одежда для мирной работы? Причём из шёлка? Круто живут.

Или... ну, конечно же. Платье массой десять килограмм или больше. Броня под иллюзией? Возможно, возможно. По крайней мере, это объяснение получше командира мятежников в платье из специфического магазина.

— Что случилось?

Я прошмыгнул внутрь и закрыл дверь.

— Некий Теруми Рин попросил меня передать вам послание.

Я сидел за столом и насыщался. По-моему, Мэй смотрела на меня довольно одобрительно.

Еще до того, как почувствовал вибрацию пола и услышал топот, я их увидел.

— Кто-то идёт, — проинформировал я, — очкарик, парень с одним чужим глазом и пятеро парней в хитрых масках. Они почти на этаже.

Мэй кивнула и пошла открывать дверь.

— Мэй, беда, — сходу начал одноглазый, — у нас проникновение.

— И злоумышленник пленил двоих наших в сортире, — закончила Теруми.

— Он уже нашел вас?

— Да, Ао.

— Вы...?

— Нет.

— Я?

Теруми Мэй молчит. Но в воздухе как-то висит ощущение, что она вот именно сейчас как бы удивлённо подняла одну бровь.

— Можно забрать его для допроса?

— Нет, — крошечная задержка. Интересно, это из-за раздумий или чтобы обозначить паузу? Или чтобы кто-то сделал какие-то выводы по этой задержке? Всё же паранойя, как и стремление видеть скрытое в человеческих поступках, ведут к головной боли. — Ладно, заходите. Вы оба. Охотники пусть возвращаются в караулку.

Мэй, очкарик и одноглазый прошли внутрь и сели напротив меня.

— Представляешь, Ао, что мне полчаса назад рассказали? — лениво начал Теруми, — оказывается, нашу охрану может пройти восьмилетка, учившийся по случаю. Интересно, если бы его наняли убить меня, что бы вы делали?

— Госпожа Мэй, обещаю, виновные будут наказаны.

— Заткнись, Ао. — Мэй касается пальцами щеки. Мизинец напротив губ. Ноготь среднего пальца касается левого виска, — А то я действительно убью тебя. — И тон меняется, голос с тихого, низкого, зовущего, переходит на нормальный, чёткий командный тон. — Гораздо важнее то, что мой дядя погиб. Как и его группа. Сведения, которые нам передали через Хаку, уже устарели. Ничего не поделаешь, покойный, когда нанимал его, не оговорил срочность.

Одноглазый красноречиво покосился на меня.

— Считай, это мой кузен. Хаку Теруми.

— Я Юкки, — тихо заметил я.

— Серьезно?

Чай поднялся из чашки, тут же превращаясь в ледяной нож. Не шар или кристалл — потому что о таком приеме — создать изо Льда что-то подобное для запуска техники — кузен Мэй знал. Так что, как ни парадоксально, асимметричный предмет, нож, выглядит для неё, наверно, менее опасно, чем шар, похожий на активатор Ледяного Дождя. Чем бы ни была техника, описание которой передал мне ее дядя.

— Впечатляет. Управление водой и использование воздуха для замораживания. Глаза ты получил так же, как и Пар?

Я кивнул.

— Был один мальчик, который просил его убить. Я принял в оплату эти глаза.

— Никогда не слышала об этой способности, — задумчиво проговорила Мэй, — Сколько тебе лет?

— Восемь. С половиной.

— Ты уже убивал?

— Да.

— Скольких?

Я принялся считать.

— Разбойники... семь, шесть, девять и пятеро. Один паренёк, потом монах. Ваш дядя. Вот, пожалуй, и всё.

— Точно?

— Н-наверное, — скулы как-то резко стали горячими. Я покраснел?

— Как умер мой дядя?

— Я заморозил ему мозг.

По-моему, на меня как-то странно посмотрели все, кроме Мэй. Интересно, это из-за способа эвтаназии или прозвучавшего признания в неоднократных убийствах?

— Опиши, что было до этого.

— Подробно?

— Пока можешь коротко.

— Я вышел на поле сражения и увидел, что один из людей ещё жив. Подошёл, оценил состояние.

— Что с ним было?

— Меч в левом лёгком и два ножа в животе. Учитывая, что я почти не умею лечить, и то, что вокруг других живых не было, он...

— Я поняла. Ты договорился поработать почтальоном. За весьма щедрую оплату.

Мэй плавно поднялась и села около меня. Я невольно поёжился. Не люблю, когда люди находятся так близко.

— Какие условия принятия улучшенного генома? — быстро спросила Теруми.

— Добровольное согласие, — не думая выпалил я.

— И всё?

— Н-наверное... — и чего это я запинаюсь?

— Посиди тут пока. Я найду тебе место для сна. Не уходи, не посоветовавшись со мной. Понял?

— Да, госпожа Мэй.

Такой экспресс-допрос. Похоже, меня взяли в оборот. Причём в хорошем смысле слова.

А ещё, кажется, пища имела какой-то неуловимый привкус...

И Мэй пила исключительно чай.

С чего бы я после этого ужина так разоткровенничался, а?...

Кожа на скулах против воли натягивается, а края губ поднимаются вверх. Я... доволен?

Если честно, бродяжничество мне уже надоело — и вариант с обретением разом и надёжной базы, и нормальных спарринг-партнёров, и даже родни-через-дух мне по душе. Стать кузеном Теруми Мэй... почему бы нет. У этого решения, как и любого другого, хватает минусов. Но плюсы всё-таки перевешивают. Да и стайным инстинктам надо бросить кость.

Что ж, Хаку. Добро пожаловать в армию.

Глава 10. Penetration

Глаза, кажется, одновременно сдавливает и распирает. Болит задняя полусфера, точно картина давит на глазное дно, вызывая тупую боль.

Максимальная подпитка глаз. Предельный радиус обзора и высокое разрешение. Тяжело, конечно. Но для дела надо.

Патруль из пятерых кадров с неслабым резервом, тускло и плотно горя силуэтами частично скрытой чакры, пролетает мимо. Мчатся, уменьшая промежутки между быстро движущимися патрулями. Конечно, медленные или находящиеся в засаде были бы не так заметны, но...

Не уверен, что это вообще возможно, — качественно скрыть объект, охраняемый таким количеством шиноби.

Ичи и Ни, слева и справа, соответственно. Напарники. Интересно, я им нужен только как глаза? Ладно, неважно.

Складываю ладони, образуя ими площадку. Мое пыточное ген, Синее Пламя, вспыхнув, становится точками, висящими в миллиметрах от кожи.

— Большая точка между кистей, это мы.

— Не засекут?

— Исходящий ток чакры прежний. Разве что заметят свет.

Ни молчит. Действительно, светомаскировка — его забота. Моя задача увидеть источники чакры и не дать засветиться нам именно в этой области. То, что лежит вне области чакроэнергий, отдано под головную боль напарников.