Холодный оружейник (часть 1)

Когда Ягура потерял контроль, Мэй распечатала Падальщика и лично вогнала его черепашке в щель панциря. У кого-то будет месяц-другой работы с переносом Санби из чудом не лопнувшего меча...

Шаг, другой. Всё же ходить на поломанных ногах — больно.

Когда-то давно, чуть ли не год назад, я взбирался в горы с металлической конструкцией на правом колене, уменьшающем воздействие на ушибленную область ноги. Что я могу сказать... С, очевидно, не до конца сросшимися голенями идти куда больнее. Усиливая и подкрепляя чакрой, улучшаешь, конечно же, прочность части тела. Вот только и чувствительность повышается. Если только не владеть соответствующими, довольно тонкими, медицинскими техниками.

И всё же, что Мэй понадобилось от выздоравливающего ребенка с низким болевым порогом? Да ещё это требование... замаскироваться, не используя чакру. Заплёл волосы в косу, отчего они сразу укоротились, под привычное кимоно надел серые камуфляжные штаны. Да и верхняя одежда теперь другого окраса и покороче. Вот таким образом я как бы замаскировался. Благо, лицо достаточно типовое, а возраст... ну, без хенге я в ближайшие десять лет двадцатилетним притвориться не смогу.

Уф, ступеньки закончились. И надо было ставить резиденцию на третьем этаже? Тем более, не во дворце — новый, должно быть, ещё только проектируется. Офигительно, моя первая встреча с официальной Пятой Мизукаге Поселения, Скрытого в Тумане, пройдет в конторе купеческо-промышленного дома, погоревшего на кредитах Ягуре, под аккомпанемент боли в поломанных ногах. Какое, к слову, постыдное чувство... метка невезения.

— Я к госпоже Теруми, — произнёс, не доходя двух метров до стражей со знакомой чакрой. Ичи, Ни... так вот как вы выглядите без масок? То-то при штурме мне показались знакомыми носители Камишини и Обжоры. На таком расстоянии я видел их только простым зрением, так что неудивительно, что узнал только сейчас.

— Не дёргайся, — велел Ичи.

Обжора, без свиста рассекая воздух, прошёл в десяти сантиметрах от меня. Не понял? Проверяют на техники?

— Чисто. Проходи. Мизукаге ждет.

Ну, конечно. Специалисты по скрытности. Давняя сработанная команда. Девушка с дальнобойным копьем, и парень с мечом, способным рассеивать любые техники, включая маскировочные. Наверное, их потом заставят охранять Мэй менее явно. Для последнего вида охраны нужны страшенные мордовороты, типа реликтовых Хошигаки. Ну, не беда, найдут кого-нибудь. Или Тень Воды будет ходить без показательной охраны.

— Тобой начали интересоваться, — сходу начала Теруми.

Разговор шёл в её нынешнем кабинете. Какая-то каморка, вдоль стен этого пенала расставлены стеллажи с книгами и свитками. Канцелярия, архив и офис начальства в одном флаконе. Удобно, отчасти практично и не особо представительно.

На реплику начальницы я предпочёл не реагировать. Ну, начали интересоваться. Ещё бы. Даже если и правда информация о, так скажем, совсем не документированных моих способностях никуда не ушла, то всё равно я, наверное, заметная фигура. Как-никак, последний известный представитель клана, к тому же, пользующийся непонятным вниманием со стороны Мизукаге. Ещё бы мной не заинтересоваться.

— Тебе нужно исчезнуть, — помолчав ещё немного, продолжила Мэй, — мой человек сыграет твоё присутствие в больнице. Но даже с тем, что написано в твоей медицинской документации, больше чем неделю "тебя" там не продержат.

Это да, шиноби, особенно в больничках с ирьенинами, выздоравливают быстро. Настолько, что в безвозвратные потери, не умерев, можно перейти только потеряв конечность или оба глаза. Или кусок мозга. Впрочем, последнее, как и повреждение слуха, научились частично излечивать. К тому же инструктором для детишек можно работать даже с одной рукой или ногой. А что до слепоты — в последнее время ходят слухи о технике, копирующей дельфинье пение...

Но что-то я отвлекся. Итак, мне нужно исчезнуть. Интересно звучит, конечно. Остаётся простор для размышлений, кому и зачем нужно убрать меня из Поселения. Но...

— Это окончательное решение?

— Да, — кивнула Мэй, а затем её лицо закаменело. — Вопросы?

— Хаку Юкки может попасть из больницы в нашу спецуру? Как там, кстати, называется наш аналог Инфернального Батальона — Живущие-в-Тени?

— Я не могу. Даже Ао не может гарантировать чистоту своей новой службы от шпионов, — лицо Мизукаге стало даже несколько обиженным, — Не думала, что буду настолько ограничена в своих действиях, став Каге!

Взгляд со стороны. Теруми Мэй.

Ограниченность в действиях. Какая... мягкая формулировка!

Только безответственным тупицам, сладко мечтающим о том, "что было бы, если бы они взяли в руки власть", вспоминается в одной упряжке с властью о возможностях. А иные идиоты даже ставят знак равенства меж властью и свободой. Ха!

Она имеет куда больше общего с рабством.

Любой, кто достоин звания властителя, кто действительно правил людьми и платил соответствующую цену, при слове "власть" вспоминает прежде всего об ответственности.

Я думала, что готова к тяготам правления. Думала, что буду лучше Ягуры...

Слишком много я думала. И не о том, о чём надо! Иначе меня не застали бы врасплох изменения во взглядах старых соратников. Смотреть, как титул меняет отношение к твоей персоне... неприятно. Иногда даже больно.

Горько.

Ао любит повторять, что убийство старит душу. И он прав. Но куда сильнее старит душу вина и горькая память. Убивать самой почти легко... точнее, много легче, чем отправлять на смерть. Или приказывать убить. Я не сентиментальна, видят милосердные ками, и мне не жаль тех же Хосигаки. Почти. Но стоящего передо мной мальчишку — странного гения, последнего из Юкки, военного преступника, тихого убийцу, моего кузена не по крови, но по духу, — его мне жаль. Как жаль своих людей, не вернувшихся с миссий. И формально чужих, подчинявшихся Ягуре, а на деле тоже своих, которых пришлось убивать ради победы. Ставших ценой окончания многолетней гражданской резни.

...в самом начале этой войны, когда моя душа была ещё молода, а губы помнили вкус поцелуев Кичиро, я не задумывалась о таких вещах. Долг перед кланом смягчало взаимное чувство, набирающая силу политическая буря в защищённом родовом гнезде казалась чем-то далёким и не страшным... о, ками, какой же я была дурой! И не особо поумнела за годы, скорее, очерствела да ожесточилась. Я уже не могу вспомнить, какими были губы Кичиро, из прошлого доносится лишь слабый смешанный аромат корицы и сливы, светлое спокойствие, в которое я уже не верю... оглядываясь назад, я даже не уверена, что жених любил меня так же, как я его, а не просто позволял молоденькой красивой дурочке любить... в конце концов, я и сейчас моложе, чем он был тогда, а долг перед кланом... не знаю. Не уверена.

Уверена я только в одном: Кичиро отдал свою жизнь, разменяв на мою. Не реже раза в месяц снится мне фальшивая беззаботность в полузабытом голосе и та самая фраза:

— Я выиграю время и догоню вас. Давай, красавица моя Мэй, поспеши.

Любил, не любил... долг тяжелее, чем гора. Я ушла, чтобы выжить. Он остался. И действительно выиграл достаточно времени вместе со своим отрядом.

Но не выстоял против чистильщиков Хосигаки.

Нет. Этот клан мне всё-таки не жаль. Пусть катятся в преисподнюю к гаки, — демоны самая подходящая для них компания. И Кисаме не вечно будет бегать от моего гнева...

Проклятье, почему я так плохо помню Кичиро?! И почему, почему, почему так затянула со свадьбой? Если бы напоминанием о нём остался хотя бы ребёнок... мы вместе выбрали имя своему первенцу: если будет мальчик, наследник, — назовём Фудо, если девочка — Хоши.

Но нет. Ни Фудо, ни Хоши. Только выцветающая с годами память.

Линия Кичиро ныне прервана: из его семьи не выжил вообще никто. А мысли о мести приносят горечь, не в силах наполнить зияющую пустоту... её мог бы наполнить детский смех, но быть Каге и быть матерью в одно и то же время — почти несовместимые роли. Обстановка в стране всё ещё накалена, я не могу позволить себе трат времени на вынашивание и вскармливание. А что будет, если моего ребёнка используют как рычаг давления? Брр... нет, о детях мне лучше даже не задумываться. Спокойнее.

И да. Ещё о... детях.

Выныриваю из мгновенного провала, возвращаюсь в реальность. Госпожа Судьба имеет странное чувство юмора. Если Хаку Юкки, он же Хаку Теруми, мой внезапный кузен, в самом деле послан мне как возмещение потерь и надежда на будущее — я не могу позволить себе его потерять. Палач Хосигаки, в самом буквальном смысле выковавший для меня победу, он должен жить. ДОЛЖЕН.

Вдали от болота, в которое мне-Мизукаге придётся нырнуть с головой?

Пусть так.

Зато в относительной безопасности.

Я выиграю для него время. А его пусть примет дорога. Госпожа Судьба, будь благосклонна к своему избраннику!

Интересная информация. Но не стоит увлекаться её сбором. Само любопытство, как известно, ничего плохого не несёт. Проблемы начинаются, когда попадаешься на возможности обладания неподходящей информацией. Так что...

— А на бумаге? Чтобы уже сейчас, пока брат отлеживается...?

— Довольно! — прервала меня Мэй. — Я не желаю слышать о твоих планах... — преувеличенно громко начала речь она, после чего запнулась.

Не дожидаясь, пока пауза станет достаточно длинной, я тихо ляпнул первое попавшееся имя:

— Бъякуя.

— Пока твой брат рисковал своей жизнью, ты прохлаждался у ирьенинов! Что же, каждый получит по заслугам. Хаку после выздоровления сможет получить допуск к архиву техник и учителям службы Ао, а ты можешь хоть прямо сейчас катиться с вашими "делами клана"!

— Слушаю и повинуюсь, о моя Мизукаге, — согнувшись, я, пятясь задом и поминутно кланяясь, удалился.

Ещё успел услышать тихое "паяц", прежде чем дверь закрылась.

Странно всё же прошла встреча. То ли меня отправили в изгнание, то ли скрыли таким хитрым способом... кто знает? Для однозначного решения в этой задачке слишком много неизвестных и непонятных мест, включая тот факт, что Мэй вела вторую часть разговора, уже с моим альтер-эго, показательно громко. Словно хотела показать, но... кому?

Ладно, пофиг. Это всё даже не минусы, а пока непонятки. Зато в плюсах моё умение маскироваться, которым надо бы воспользоваться, просто на всякий случай. Плюс, возможно, что ещё обломится в этой вылазке на материк. Я всё же довольно везучий, чтобы получить что-то для себя, просто пройдясь по той же Стране Огня.

И есть ещё один факт. Он касается мечей.

Я, как ни крути, не оружейник. Я творю, подчиняясь какому-то наитию, странным эффектам, возникающим, наверное, под влиянием тех умений и воспоминаний, что я получил в результате Сделок. Поэтому я мало контролирую процесс создания. Это не только страшно, но и, к тому же...

Одним словом, у меня творческий кризис. Совершенно нет идей. Конечно, Мурамаса — это уже что-то, но...

Всегда есть "но".

И Ками с ними. За спиной мешок с припасами, на руке перчатки с печатями. На ногах сандалии, а в карманах лежит наличность и чековая книжка. Я снова, как и три года назад, ухожу странствовать. Но теперь я гораздо лучше подготовлен.

Вернувшись, я получу то, что считаю полагающимся мне как одному из кирпичей нашей победы. Даже если для этого мне потребуется понять всю подноготную моей последней встречи Мэй и прочих странностей этого мира.

Не будь я Хаку Юкки, последний известный миру повелитель Льда.