На третьих ролях. Пролог. Главы 1-13

Натянуто улыбнувшись, азари попробовала свести всё в лёгкую шутку:

— У меня одно юридическое образование.

Всколыхнувшееся в Беатаре природное любопытство подтолкнуло её к следующему вопросу:

— Если у тебя юридическое образование, почему ты решила стать наёмником?

— Кое-что изменилось, — уклончиво ответила Феразия.

— Что?

— Я потеряла себя. Меня... просто не стало. Извини, я не хочу об этом говорить. На сегодня всё.

Пока Беатара вникала в смысл сказанного, Феразия спешно пошагала прочь, пока ей не задали следующий вопрос, на который она уже не сможет дать ответ.

Беатара смотрела ей вслед, по-прежнему недоумевая, что именно из её расспросов могло столь сильно расстроить Феразию. Ещё раз прокрутив в голове разговор, она не нашла в нём ничего особенного, пожала плечами и пошла в направлении камбуза: она провела за терминалом уже около пяти часов и успела порядком проголодаться.

Открыв холодильник, она извлекла из него странной формы металлическую тарелку, в которой хитрым, почти незаметным механизмом, была закреплена половинка мозговой кости длиной сантиметров в десять и шириной в ладонь. Помимо отделения, где находилась кость, тарелка имела ещё три секции, значительно меньше первой. Одну из них Беатара наполнила чем-то напоминающим фруктовое пюре, другую — тёмно-зелёным соусом, с резким пряным запахом, третью — вязкой жёлтой жидкостью, практически лишённой какого-либо запаха вовсе.

Вооружившись длинной тонкой ложкой, Беатара достала из косточки голубовато-серый кусочек мозга, погрузила его в соус и отправила себе в пасть. Следующий кусочек она не менее щедро сдобрила пюре и отправила следом за первым.

Когда мозга в кости не осталось, Беатара поняла, что почти сыта, но настроение не спешило улучшаться. Поразмыслив, чего бы ей ещё хотелось, она поняла, что хочет выпить. В кают-кампании никого не было. Беатара достала початую бутылку гирда и плеснула себе немного в стакан. Потом кликнула ВИ и попросила его поставить её сборник музыкальных дорожек за номером четыре. Зазвучала приятная, неторопливая музыка, с короткими паузами, напоминавшая ритмом перекаты волн.

Так продолжалось около часа: музыка ускоряла темп, бутылка пустела, настроение улучшалось.

Открылась дверь, и на пороге кают-кампании появился Ник.

— Чего это ты тут пьёшь в одиночестве? — спросил он, увидев бутылку.

— Отдыхаю.

— Отдых, разделённый с бутылкой, — верный путь к алкоголизму.

— Не так уж часто я это делаю.

— И тем не менее.

— Не волнуйся, не сопьюсь: в своё время отучили от подобной глупости. Хватило одной короткой, но крепкой трёпки. Потом ещё два часа нотации читали. По мне, так лучше бы били дальше.

Ник вздохнул.

— Давай тогда хоть кампанию тебе составлю, если ты не против.

— Составь.

Ник налил себе рому, разбавил его содовой и присел в соседнее кресло.

— За что пьём?

— Ну, давай за удачу в наших начинаниях.

Не смотря на то, что уже основательно успела набраться, Беатара вспомнила слова Феразии про торговлю информацией и задала Нику вопрос относительно того, как это делается.

— Хочешь что-то конкретное накопать?

— Ты понимаешь, чем больше я вникаю в суть, тем больше закрадывается мысль, что он целенаправленно уничтожил нашу группу.

— Зачем?

— Не знаю. Ему нравился проект, он был одним из его инициаторов. Не скажу, правда, что они были в особо дружеских отношениях с Виктианом: Фектариус его несколько побаивался. Но ведь это не повод для такого поступка.

— Согласен. Хотя каких только мотивов не бывает.

— Не, — мотнула головой Беатара, — это абсурд.

— Погоди, он же вас туда заслал целенаправленно?

— Да.

— Значит, он знал, что вы оттуда не вернётесь?

— Значит, знал. Погоди, ты хочешь сказать, что он знал, что там будут эти твари?

— Именно.

— Но никто из нас никогда ничего подобного не видел. Все мы прошли отдельный курс, с чем можно столкнуться в Терминусе. Да и... это ведь были такие же люди, кроганы, азари, как и всегда, только... под наркотой что ли.... Хотя, и наркоты с подобным действием я не знаю.

— В Терминусе какой только дури не встретишь.

— Да это был даже не Терминус, а скорее Траверс: за пять или шесть тысяч световых лет от Вуали Персея.

— Без разницы.

— Может быть. Но, не суть. Как он-то про них узнал? Ведь информации по ним не было. Нас с ребятами даже на экспертизу по психам таскали, когда мы описали тех, кто нас атаковал: мол, вам показалось.

— Хорошо, допустим. Значит, где-то узнал. Где?

— А кто его знает...

— Вот это-то тебе и следует покопать. Возможно, именно здесь ключ к разгадке.

Беатара кивнула.

— А я тебе по возможности помогу, чем смогу.

Глава 12.

Почему бы нет?

Было уже совсем темно, когда "Амальтея" вошла в док восточного космопорта Нос-Астра. Хотя, насколько может быть применимо определение "совсем темно" к столице Иллиума, освещаемой ночными огнями едва ли не ярче, чем светом Тазале в дневное время? Но как бы то ни было, за дверями космопорта команду "Амальтеи" встретил глубокий вечер. Свежий ветер уже разогнал слегка оставшуюся со дня духоту, стальные здания и бетонные мостовые начинали понемногу остывать.

Команда возвращалась к более-менее оседлой жизни, когда утро можно назвать утром, потому что видишь в окне свет и голубое небо, а не холодную черноту космоса; когда можно вволю есть любимые блюда, да и просто свежую пищу, а не ту, что закупают для космических перелётов; когда есть целая планета, чтобы пройтись по магазинам, прогуляться по улицам, паркам, отдохнуть у водоёма или в лесу. Нет, "Амальтею" многие из "Всполоха" уже давно воспринимали, как дом, но кочевой дом. Когда корабль стоял в доке, они могли приходить хоть каждый день, чтобы забрать или вернуть обратно в свою каюту вещи, проверить и починить оружие, броню, исправить что-то в бортовых системах. Но жить все, за исключением Дэрана, предпочитали в городе.

Арданис выкатил из ангара аэроцикл — последнюю модель спортивной серии — и уже собрался запускать движок, как увидел выходившую из дверей Беатару. Видимо та после, как он сам видел, долгих колебаний решила всё же оставить снайперскую винтовку в оружейной и ограничится небольшим количеством самых необходимых в быту вещей, которых оказалось ровно столько, чтобы занять всего один армейский походный сорокалитровый рюкзак, который она всегда везде с собой таскала и который сейчас был на ней. Сам Арданис весь свой багаж уже успел отправить по адресу гостиницы, где остановился, намереваясь погонять по ночному городу. Однако появление Беатары внесло в его планы некоторые коррективы.

— Подбросить? — спросил он, подойдя к ней и сняв шлем.

Беатара пожала плечами:

— Давай.

Арданис протянул ей второй шлем.

— Тогда оправляй барахло со службой доставки — поедем налегке.

— Своё всегда ношу с собой.

— Брось, Тари, давай прокатимся!

Не дожидаясь её ответа, Арданис вызвал дрона-носильщика.

— Подожди...

— Я уже принял решение. И я старше тебя по званию.

— Мы оба лейтенанты.

— Да, но я стал им раньше тебя.

На это возразить Беатаре было нечего.

— Ты где, в итоге, остановилась?

— Здесь недалеко: в соседнем округе. Там возле гостиницы есть большой парк.

— Великие Духи, зачем тебе парк?

— Бегать по утрам.

Арданис многозначительно "кхекнул", но спорить не стал.

— Садись.

Примостившись позади него и надев шлем, Беатара обхватила Арданиса руками под живот. В соплах зашипело, между двумя короткими антеннами на "морде" аэроцикла проскочила голубоватая искра, затем вторая, третья. Едва заметное поле эффекта массы коконом окутало аэроцикл вместе с сидевшими на нём турианцами. Настроенная специально под их анатомию автоматика щёлкнула креплениями у них на голени, бёдрах. Плотно обвернулись вокруг и крест-накрест зафиксировали седоков за пояс ремешки. По бокам от "морды" из корпуса аэроцикла вышли дополнительные обтекатели, с набором скорости создававшие вокруг водителя и пассажира защищённую от встречных воздушных потоков комфортную зону. С той же целью выдвинулось вверх лобовое стекло.

Гул двигателей нарастал, Арданис подбавлял мощности. Наконец, из сопел вырвалась белёсая ионная струя, аэроцикл резко сорвался с места и начал быстро набирать высоту.

Свобода... От ощущения свободы и полёта захватывало дух, а мелькание по сторонам огней, аэрокаров и небоскрёбов заставляло нутро замирать, обостряя все органы чувств до предела, от чего начинало казаться, что к этой самой свободе вот-вот можно будет прикоснуться руками. Звуки города сливались в единый гул, а над головой открывалось ясное бездонное небо. Такие яркие в космосе, здесь звёзды тонули, растворялись в океане света, порождаемым Нос-Астра.

Арданис любил полёты на большой скорости, из-за чего не раз бывал задержан патрульными службами. Но никакие штрафы не могли заставить его придерживаться правил движения. Особенно, когда было на кого производить впечатление.

Когда они спасали Феразию, он, как истинный ценитель аэроциклов и гонок на них, не мог не заметить манеру обращения Беатары с аэроциклом, и сейчас ему захотелось продемонстрировать ей, на что способен он сам.

До гостиницы оставалось не более десяти минут лёта, когда он неожиданно свернул в сторону видневшегося чуть в отдалении от нужного им квартала тёмного пятна — огромного парка в городской черте, за которым располагалась старая полузаброшенная промзона.

— Что ты делаешь?! — закричала в передатчик Беатара.

— У меня есть предложение покататься. Всё равно, рано ещё. А душа просит. Ты не против?

— Нет. Душа у него просит... — проворчала турианка.

Арданис прибавил газа, скорость начала расти. Воздух был тяжёлый, влажный, и в какой-то момент Беатара увидела, как перед носом аэроцикла начинает собираться белёсое облачко. Сначала оно было совсем крошечное, словно сотканное из десятков лёгких пушинок. Но скорость продолжала расти, и вместе с ней продолжало расти и облачко.

Гул вокруг становился всё сильнее и сильнее, переходя из низкого гудения в свист. Угрожающе завибрировал корпус аэроцикла. Облачко уже было похоже на большое пышное пуховое покрывало, приколотое к острой "морде" аэроцикла, плавно обтекавшее и делавшее видимым поле эффекта массы. Ещё пара секунд, гул поглотил на мгновенье все прочие звуки вокруг, потом был похожий на взрыв громкий хлопок, аэроцикл прорвал облачко-покрывало, оставляя его позади — и наступила тишина. Словно схлопнулось и тут же развернулось обратно пространство вокруг аэроцикла. Теперь из всех звуков до них доносился только рёв двигателя: ни свиста ветра, ни звуков города — ничего. Вибрация корпуса прошла, Арданис почувствовал, как в полном объёме восстановилась управляемость аппаратом.

— Один есть! — раздалось у Беатары в динамиках. — Хочешь, возьмём второй?

— Ты шибанутый!

— Боишься?

— Зачем рисковать зря?

Но Арданис только расхохотался в ответ.

— Не дрейфь! За штурвалом профи!

Он чуть повернул вправо, по большому радиусу разворачиваясь над промзоной и направляя аэроцикл туда, где почти не было огней. Конечно, в его намерения не входило брать второй звуковой барьер, но покрасоваться-то надо было. Скоро, заметив, что они прекратили разгон, это поняла и Беатара. По-хорошему, она тоже любила скоростные полёты, но всегда старалась держаться в рамках благоразумного и не лихачить без особой надобности. Чего нельзя было сказать об Арданисе.

Долетев почти до границ парка, он сделал настолько крутой вираж, что, не гаси поле массы инерцию, они слетели бы с аэроцикла в один момент. Но то, что сами они удержались на своих местах, не помешало душе провалиться куда-то в область сапог.

Арданис почувствовал, как Беатара намертво сцепила руки у него под животом, и уже собирался прокомментировать её испуг, как вдруг услышал её ликующий крик. Она не боялась: слишком уж хорошо женщина знала того, кто сейчас вёл аэроцикл, и доверяла ему. Слишком уж привыкла скользить по грани между жизнью и смертью, чтобы пугаться такой малости, как лихой поворот, пусть даже и на скорости больше одного звука.

Ещё пара виражей, резких спусков и подъёмов — восторгу не было предела.

— Дай мне! — услышал Арданис после очередного кульбита.

Он заколебался. Одно дело, когда сам контролируешь ситуацию, и совсем другое, когда выступаешь в роли пассивного пассажира.

— Здесь очень мощный движок.

— Ра́кса (17)!..

Арданис вздохнул и направил аэроцикл вниз. Поменявшись с Беатарой местами, он с некоторой неохотой сел сзади и едва успел ухватиться за её талию, как они взмыли кверху. Брать звуковой барьер она не собиралась, но зато свернула в сторону старых ангаров и полуразрушенных высотных зданий и закрутилась между ними. Несколько раз Арданису казалось, что ещё немного, и они влетят в какую-нибудь бетонную или стальную стену, но Беатара всякий раз поворачивала за секунду до удара.

— Мы так разобьёмся! — закричал он ей.

— Ну, уж нет! Не сегодня. Я слишком сильно хочу жить, чтобы вот так глупо вдолбаться. Ух! Ард! — голос Беатары звенел от восторга. — Если бы ты только знал, как я люблю жизнь! Всем нутром, всем телом, всей душой! Люблю!

Арданиса словно обдало горячей волной. Когда он крайний раз слышал подобное признание? Ведь слышал же...

Сердце ёкнуло, когда перед глазами возникли образы давнего прошлого. Они тогда поспорили, кто лучший пилот, и устроили гонки между скал. Он летел быстрее и лучше маневрировал, но у неё было отменное чувство полёта, воздушных потоков, пространства. Казалось, она умела договариваться с окружающим миром, чтобы он подсказал ей верное решение, помог победить. В тот раз она финишировала всего на полкорпуса позже — Арданис на зубах вырвал у неё победу, просто потому что не мог проиграть девчонке.

— Так можно было разбиться, — сказал он ей потом с долей укора.

Но она только покачала головой:

— Я слишком сильно люблю жизнь...

Те несколько недель он был счастлив, как никогда прежде. Потом их развело обстоятельствами и волей начальства по разным частям, и он не смог её найти, потому что она не захотела...

— Жаль, но мне пора, — слова Беатары вернули его к реальности.

Они катались уже больше двух часов, и турианка поняла, что устала. Вернувшись на своё место, Арданис повёз её к гостинице.

— Извини, я не спросил тогда. Как дела дома? Что сказала Бел? — поинтересовался он по дороге.

— Дома? — переспросила Беатара рассеянно. — Дома все здоровы, всё закономерно, как и всегда. Бел им всё рассказала...

— И что они?

— Они? Они, понятное дело, были в ярости. Отец поначалу пообещал самолично меня выловить и сдать властям. Мама была с ним солидарна. Не знаю, каким образом Бел удалось их успокоить. Они согласились подождать.

— Печаль...

— Я знала, что так будет. И сама выбрала свой путь.

Аэроцикл плавно затормозил и опустился на стоянке возле гостиницы.

— Ну, что, как тебе аппарат? — спросил Арданис.