На третьих ролях. Пролог. Главы 1-13

— Как именно? Вот так?

Беатара сделала короткую подсечку — и через полсекунды Арданис оказался на полу. Вальяжно усевшись ему на чресла, она ласкающими движениями поднялась пальцами к его плечам, наклонилась к нему, пощипала зубами за мандибулы, а потом начала делать медленные движения бёдрами и отклоняться назад, всё больше и больше прогибаясь в пояснице, пока, наконец, не сбавляя темпа движений в крестце, не легла ему на ноги, потёрлась спиной о его колени и удовлетворённо заурчала.

Арданис затаил дыхание. Очень немногие умели делать так, как сделала сейчас она. Он в своей жизни видел двух таких. Она была третьей.

Руки непроизвольно потянулись к ней, пальцы достали до её живота, крепко обхватили талию. Она заурчала ещё громче и ускорила движения. Он почувствовал, как у него разошлись пластины внизу живота — и он упёрся в твёрдый рог...

Беатара, предвидя такой поворот, не "раскрылась" — её пластины оставались сомкнутыми, хотя из узенькой щёлки между ними и сочилась влага, говоря о её возбуждении и готовности.

— Не-а, — проронила женщина, не поднимаясь. — На это уже нет времени.

Она вдруг резко подскочила вверх, слетела с него, напоследок царапнув по животу, и, хохоча, убежала из спальни.

Арданис едва успел выдохнуть — кажется, первый раз за всё это действо. За чувством обделённости последовал горячий прилив крови, ударивший в голову и подстегнувший его вскочить следом за Беатарой.

— Тварюга! Ну, я тебе всыплю! — он кинулся следом за ней.

Беатара стояла посреди гостиной и уже натягивала на себя термик. Хихикнув, она запустила в него его же вещами.

— Одевайся давай! Пора, а то Феразия будет ждать. И слюни подбери!

— Пятнадцать минут она бы подождала, — обиженно буркнул Арданис.

— Ничего, потерпишь.

И, уже стоя на пороге номера, добавила:

— Мне ведь тоже терпеть. При таком-то начале продолжение должно быть сладким.

К началу подготовки к запуску Арданис едва не опоздал: пока вернулся к себе, пока собрал вещи, пока добрался до "Амальтеи". Заставить себя сосредоточиться было сложно. Но где-то выручал отработанный годами автоматизм, где-то — дополнительный контроль со стороны Киларэ, Дэрана и Иллинии.

К моменту, как они вышли на курс, шквал эмоций начал стихать, и Арданис впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. Он понял, что нашёл ту самую, одну-единственную женщину. Он понял, что любит Беатару.

Глава 13

Всему своё время

Почему он не обращал на неё внимания раньше? Наверное, действительно только лишь потому, что она всегда была рядом, сколько Арданис мог себя вспомнить. Да, пожалуй, это одно из первых его воспоминаний: высокая трава вокруг, сверху печёт, и только присев и спрятавшись среди трав, меньше чувствуешь жар. Становится душно, начинает хотеться пить. Потом трава как-то быстро остаётся позади, он оказывается на каменистой дорожке и видит, как женщина утирает слёзы девочке и ласково уговаривает её, что уже не больно и пора перестать плакать. Она гладит её по голове, а вторая женщина — рядом с первой — смотрит в его сторону, качает головой и что-то ворчит. Он подходит ближе и теперь видит, почему девочка плачет: на ноге у неё ранка. Кровь уже не течёт, но, видимо, девочке ещё больно. Он чувствует вину и неуклюже несколько раз проводит ей по плечу ладошкой. Девочка ещё пару раз всхлипывает и перестаёт плакать. Он не помнит, что говорит первая женщина, но в её голосе слышится одобрение. Она трётся лбом о лоб девочки, щекочет ей зубами скулу — и девочка заливается смехом, а на её голове поблёскивают крошечные белые пластины...

Арданис помнил, почему плакала Беатара. Они бежали по лугу, и она всё никак не могла его догнать. Ведь она была младше на целый год и потому с трудом поспевала за прытким длинноногим мальчишкой. Дело кончилось тем, что она споткнулась и упала на острый камень, поранив ногу чуть ниже коленной пластины. Её мама — тётя Вэ́лери, как он её всегда звал, — быстро справилась с таким пустяком, приложив к ранке пропитанную лекарством ткань. Под неизменное добродушное ворчание своей старой подруги и родной тётки самого Арданиса — Виртады.

Вэлери Ви́дон и Виртада Орэллиус подружились, когда проходили службу в одной штурмовой роте. Виртада была старше на одиннадцать лет, но это совершенно не помешало им после первой атаки, в которую рядовой Видон и сержант Орэллиус шли плечом к плечу, пить вместе гирд. Потом они долгое время были неразлучны — до того момента, когда, сопровождая очередную поставку провизии, у них в части не появился молодой высокий сероглазый унтер-офицер Синсариас Фабэриум. После знакомства Вэлери переписывалась с ним год или два, а он, будучи военным логистом, регулярно навещал её и однажды сделал ей предложение. Она согласилась и, спустя несколько месяцев, подала в отставку.

Переехав на Палавен, Вэлери окончила сельскохозяйственный институт и устроилась в крупное животноводческое хозяйство зооинженером. Через год родилась Беллона, а ещё через пять лет — Беатара.

И тут произошло событие, заставившее оставить военную службу саму Виртаду. Вернее, целых два события, случившихся одно за другим.

Сначала она узнала, что в результате несчастного случая овдовел её родной брат. Спустя четыре месяца, на оборонном предприятии, где он работал, произошла диверсия. Брат погиб, и полуторагодовалый Арданис остался круглым сиротой. Категорически несогласная с тем, что её племянник перейдёт под опеку государства, Виртада подала рапорт об отставке, усыновила Арданиса и, по совету Вэлери, переехала в тот же городок, где жила её подруга.

Арданис рос быстро, и к тринадцати-четырнадцати годам, обогнав больше чем на полголовы свою тётку, вытянулся в долговязого, худощавого, нескладного, как все подростки, но, всё же, весьма симпатичного парнишку. Непоседливый, задиристый, весёлый, всегда полный самых разных идей, Арданис умел быстро завладевать всеобщим вниманием в любой кампании, и только не особо высокое гражданское положение его тётки не давало ему возможности быть командиром в детских игрищах. Вернее, не давали те, чей негласный, зависящий от родительского ранг, был выше. Арданис обижался, когда у него перехватывали инициативу, но потом научился преподносить свои идеи так, что, кто бы ни реализовывал их дальше, все помнили, от кого эти идеи происходили. А потому его звали почти каждый раз, когда требовалось разработать "план" очередной "войнушки".

Росла и Беатара, с возрастом всё больше и больше отставая в росте от своего друга. Невысокая и тощая, больше всего она напоминала фигурой щепку, и на первый взгляд совершенно не производила впечатление редкого здоровья и выносливости девицы. Тем не менее, это было так: Беатара мало болела в раннем детстве, а к подростковому возрасту и вовсе забыла, что такое "болезнь". Синяки, царапины, ссадины заживали на ней, как на варрене. Характером же она была намного более скрытная, чем Арданис, особо больших сборищ не любила, но, тем не менее, почти всегда, везде и во всём, была готова составить своему другу кампанию.

Когда Арданису стало немногим больше тринадцати лет, на него начали заглядываться соседские девчонки (18). Но дальше перемигивания, первых робких пощипываний за отростки мандибул и тисканья, дело не заходило. Ухаживать за девушками, как старшие ребята, Арданис толком ещё не умел, а одной смазливой физиономии барышням было мало. Беатара отчасти понимала его страдания по этому поводу, но тоже считала, что производить впечатление на женщин надо уметь. Ведь, когда тебе двенадцать, начитавшись героических романов и насмотревшись красивых фильмов о чести, доблести и героизме, невольно представляешь себе в мечтах парня, который являет собой нечто заметно большее, чем твой, пускай и бойкий, но пока совсем "зелёный" ровесник.

Конечно же, она не раз говорила об этом Арданису, и, конечно же, тому хотелось поскорее стать большим. Когда в четырнадцать тонкие детские пластины на его голове отпали и на их месте начал расти настоящий взрослый гребень, радости Арданиса не было предела. Однако столь уже близкая взрослая жизнь неожиданно явила себя с совершенно иной стороны.

Всё началось с очередной банальной шалости. После военной службы у Виртады, как и у многих турианцев, остался неплохой арсенал из пистолетов, штурмовых винтовок и разного рода боеприпасов. Хранилось всё это, как и полагалось, в сейфе, пароль от которого знала только сама Виртада, да ещё, хоть это было не положено по технике безопасности, Вэлери — на правах близкой подруги.

К этому самому сейфу Арданис подбирался уже давно. Одно дело, когда тебе дают пострелять по мишеням под чутким контролем взрослых, и совсем другое — пострелять самостоятельно, попробовать повторить то, что много раз видел в кино. И вот однажды, пока тётка была занята какими-то своими делами, ему удалось утащить её инструментон. На счастье Арданиса, ключ был сохранён в памяти аппарата, и потому ему оставалось лишь воспроизвести подсмотренный алгоритм нажатия кнопок.

Открыв сейф, мальчишка с восторгом окинул взглядом тёткину коллекцию оружия. Глаза разбегались, и он долго не мог выбрать, что же взять на пробу. Но время поджимало: в любой момент Виртада могла обнаружить пропажу инструментона или увидеть племянника перед открытым сейфом. Тогда хорошая трёпка была бы неминуема. В конечном итоге Арданис остановился на пистолете, из которого ещё ни разу не стрелял. Закрыв сейф и положив инструментон на место, он выскользнул из дома и поспешил к единственному другу, который поддержал бы его в такой авантюре и которому можно было доверить любой секрет — к Беатаре.

Городок, в котором они жили, был небольшим (немногим более двух с половиной тысяч жителей) и вырос вокруг крупного животноводческого хозяйства, где работала добрая четверть населения городка. Здесь не было огромных небоскрёбов и суеты большого города. Основная часть построек представляла собой двух-четырёхэтажные аккуратные домики, как правило, неброского серо-стального цвета, в каждом из которых проживала одна, максимум — две-три семьи.

Беатара жила на соседней улице — добежать до неё было делом нескольких минут. Комната её располагалась на первом этаже, и оставалось только ухватиться за подоконник и чуть подтянуться вверх, чтобы заглянуть к ней в окно.

Беатара лежала на кровати и слушала музыку, когда в окне появилась голова Арданиса.

— Тари, ты одна? — прошептал мальчишка.

— Ш-ш-ш! — шикнула она на него, давая понять, что он ей мешает.

— Тари, забей. У меня идея.

— Очередная?

— Да ты глянь только, — Арданис показал ей пистолет.

— Он что, настоящий? — спросил после короткой паузы девочка.

— А то!

Беатара выключила музыку, подошла к окну, взяла пистолет в руки, осмотрела.

— Где ты его взял?!

— Стянул у тётки из сейфа.

— Стянул?!

— Ага. Не хочешь пойти пострелять?

Беатара покачала головой.

— Это плохая идея.

— Почему?

— Потому что нам опять попадёт.

— Брось! — Арданис прищёлкнул мандибулами. — Никто ничего не узнает. Мы всего на пару часиков, а потом я положу пистолет обратно. Пойдём!

Беатара колебалась. С одной стороны, ей хотелось пострелять из боевого оружия, с другой, она прекрасно знала, что будет, если их застукают взрослые.

— Нет, — сказала она. — Если хочешь, иди один. Я не пойду. У меня отец дома. Узнает — шкуру спустит.

— Да с меня тётка тоже. Если узнает, конечно... — Арданис многозначительно подмигнул. — Мы же не скажем.

— Если спросят, придётся сказать, — возразила Беатара.

— "Если". Но они не спросят. Мы всё успеем.

Беатара всегда ворчала, когда Арданис предлагал ей очередную авантюру. От наиболее рискованных ей удавалось его отговаривать, но в большинстве случаев она после недолгого сопротивления соглашалась. И довольно часто их авантюры заканчивались родительскими санкциями. Дети винились, покорно сносили праведный гнев, какое-то время вели себя пристойно — и всё повторялось снова.

В этот раз Беатара сопротивлялась, как и всегда, недолго. Скинув короткое серенькое домашнее платьице, она переоделась в просторные штаны и рубаху. Потом заглянула на кухню, где мать готовила обед, и сказала, что пойдёт погуляет вместе с Арданисом.

— Далеко? — спросила Вэлери.

— Не знаю, — честно пожала плечами Беатара. — Скорее всего, до леса — и обратно.

— Ладно. Подожди! Вон там, видишь? — Вэлери указала на стоявшее на столе блюдечко с четырьмя небольшого размера округлыми камешками. — Съешь.

Девушка послушно проглотила камни.

— Теперь можно?

— Можно, только недолго.

Беатара упорхнула, не дожидаясь дальнейших напутствий.

Лес начинался сразу за полями с кормовыми злаками. Чтобы дойти до него, нужно было потратить не менее часа. Время близилось к полудню. Лучи Требии палили немилосердно, но в лесу, в тени листвы было хорошо. С толстых ветвей свисали лианы, усыпанные десятками огромных сиреневых цветов. Воздух был наполнен сладким благоуханием. Пёстрыми коврами покрывали лесные цветы любое место, где сквозь густые кроны деревьев пробивался хоть один луч света.

Тропинка, по которой шли Арданис и Беатара, вывела к неглубокому овражку, дно которого густо заросло папоротниками и высокими — по пояс взрослому турианцу — хвощами. Ещё чуть ниже, где овражек переходил в широкую заболоченную впадину, всё было усеяно крошечными нежно-голубыми соцветиями нессены.

— Предлагаю остановиться, — сказал Арданис. — Здесь нас никто не увидит.

Но активизировать незнакомое оружие оказалось непросто. Когда пистолет из неактивного "брикета" развернулся в боевой режим, от него отскочил один из элементов надствольной части. Приладить его обратно не получилось.

— Как думаешь, он работать будет? — спросил Арданис.

— Может и будет,— ответила Беатара. — Единственное что: это, случайно, не радиатор?

— Непохоже. Радиатор, обычно, чуть вперёд вынесен.

— Хорошо, а то без радиатора мы много не настреляем.

Но после первого же выстрела стало понятно, что отскочившая деталь всё же была радиатором. Пистолет сильно нагрелся и отказался стрелять дальше. Все попытки установить радиатор на место успеха не имели.

— Вот не везёт, — вздохнул Арданис.

— Может, оно и к лучшему, — сказала Беатара. — Пойдём домой. Пока нас не хватились.

Но их уже хватились.

Виртада обнаружила пропажу довольно быстро: за неумением нормально пользоваться инструментоном Арданис не смог подчистить ему память, и его тётка сразу увидела, что сейф с оружием кто-то открывал. Скорее из желания перепроверить, не было ли сбоя, чем подозревая шалость, она полезла в сейф...

Не прошло и получаса, как она была на пороге дома Вэлери.

— Лира, ты моего охламона не видела? — с ходу спросила Виртада.

— Они с Тари ушли гулять около часа назад. А что?

— Представляешь, стащил паршивец у меня из сейфа пистолет.

— Как стащил?

— Очень просто: взял инструментон и стащил.

— Великие Духи! А какой именно?

— То-то и оно. Модель редкая. Мой наградной — помнишь? Пользоваться им уметь надо. Куда они хоть пошли?