— Карвер, назад!
Брат слушается, и то место, на котором он только что стоял, вспыхивает столбом пламени. Огонь гаснет так же моментально, как и возник, но тёплая волна доходит даже до моей щеки. Брат отшатывается, Шианни вскрикивает и неловко дёргается, к счастью, Авелин успевает подстраховать.
Проклятье, на их стороне отступница!
Откуда-то издали доносится крик Лиандры "Пожалуйста, помогите им!" Мама встретила ещё одну группу беженцев? Но просить их о помощи бесполезно, да они и не справятся.
— Отступаем!
Впрочем, команда не нужна — брат, Авелин и эльфы быстро пятятся назад, временами парируя выпады наёмников. Такой противник нам не по зубам. Мне удалось попасть по женской фигурке, но стрела бессильно завязла в каком-то магическом щите.
Деревянный мостик через приток вспыхивает прямо у моих ног.
Проклятье. Хоть и неширок этот ручей — но через него даже мне не перепрыгнуть, не говоря уж о брате и Авелин. Пока будем спускаться и переходить вброд — лучники и отступница нас перестреляют. Если полезем на склоны — аналогично. Попытаться смешаться с наёмниками, надеясь, что магесса не станет бить по своим? Придётся, вот только её арсенал наверняка огнём не ограничивается.
Из-за поворота дороги выбегает Лелиана с двумя спутниками и сходу начинает стрелять. Святая сестричка появилась крайне вовремя, вот только победить опытного и подготовившегося к бою мага может разве что отряд храмовников.
Один из вражеских лучников цепенеет, его тело покрывается наростами кровавых сосулек. Истошный крик умирает, даже не родившись.
Ну, или другой маг.
Сознание мутнеет от острой вспышки боли. Неведомая сила выгибает конечности в таких направлениях, которые и существовать-то не должны. К счастью, это проходит так же быстро, как и накатывает. Со стоном опускаюсь на одно колено, оглядываюсь.
Столкновение заклинаний расшвыряло во все стороны и своих, и чужих. Эльф, прибежавший вместе с Лелианой, умудрился подстрелить вражеского лучника. Мабари вцепляется в горло лежащего кунари. Магесса торопливо отступает назад и скрывается из виду. Предводитель наёмников с трудом поднимается на ноги, но Авелин наносит мощный удар щитом и вновь укладывает его на землю.
И вдруг, как-то внезапно, враги закончились.
Черноволосая ведьма в весьма вызывающей одежде подняла руки и спустя десяток секунд обернулась вороной. Пока эльф помогал маме перейти вброд через ручей, она совершила пару кругов в воздухе, спустилась на землю, вернулась в человеческое обличье и равнодушно констатировала:
— Смылась.
Впечатляюще. Интересно, кто она? Ведьма из хасиндов? Что-то в последнее время страшные легенды слишком часто обретают плоть.
Вместе с братом осматриваю тела наёмников. Трое трупов и один живой. Пока что.
— Подождите! Не убивайте его! — в Лелиане как всегда проснулось милосердие. — Это явно не простые разбойники, слишком хорошие у них оружие и доспехи, да и магессу где-то наняли. Что им нужно?
— Они искали рыжую орлесианку, — протянула Авелин, задумчиво разглядывая Лелиану.
Эльф (долиец, судя по татуировкам на лице) ткнул ногой лежащего мужчину:
— Кто ты такой? Чего тебе надо?
Разбойник, опираясь ладонями в землю, сел с изрядным трудом. Хорошо его Авелин приложила.
— Тот... кто жалеет... что вообще в это ввязался. Прикончить рыжую малявку, ха, — убийца сфокусировал взгляд на стоящих рядом Лелиане и Авелин. — Чуть-чуть не дождались. Говорил же Боб, что внешность не та... Кто-то очень не хочет, чтобы ты зажилась по эту сторону Завесы.
— Кто именно? — отчеканила Лелиана.
— А я что, знаю, что ли? Моё дело пришить, кого скажут, и деньги за это получить, а не вопросы задавать. Вот адрес дома в Денериме, куда подойти за наградой, больше я ничего не знаю, — мужчина извлёк из-за пазухи какую-то бумагу. — А теперь отпустите, а? Я ж ничего против вас не имею, просто работа такая.
— Проваливай, — ответила Лелиана и с сомнением посмотрела на эльфа.
Он, что ли, в отряде главный? Странно. Но решать именно ему, ведь это они нас спасли, а не наоборот.
— Отдавай свои деньги и радуйся, что легко отделался.
— Да какие там деньги... — вздохнул наёмник, но тем не менее встал и поплёлся к своему заплечному мешку. А разумно поступает этот эльф — оружия и доспехов с собой много не возьмёшь.
— Кстати, — Лелиана выглядит непривычно сосредоточенной. Впрочем, для человека, узнавшего, что его хотят убить, она на удивление хорошо держится, — а где Бетани, Орен, Уэсли и Тина?
Бетани...
* * *
— А потом, когда из леса выбежало ещё трое огров, прилетел высший дракон, — до сих пор при воспоминании о столь всеобъемлющей мощи по коже пробегали мурашки. — Он играючи расшвырял порождений тьмы, а потом принял обличье — вы не поверите! — Флемет, легендарной ведьмы Диких Земель.
— Почему же не поверим? Поверим, — пожал плечами эльф. Странно, известие об ожившей легенде впечатления на него не произвело. — Дракон, значит? Так вот как она спасла нас из башни Ишала... Отчего бы нам не поверить в мать Морриган?
Значит, Флемет спасла не только нас... Стоп. Эта черноволосая ведьма перед нами — дочь Флемет? Первой на это известие среагировала Лиандра:
— Мы живы только благодаря твоей матери.
— Я не имею к её поступку никакого отношения.
— Потом Флемет попыталась спасти Бетани, — продолжила мама, не обращая внимания на слова отступницы, — но было уже поздно. И... И она сказала, что человеческие женщины нужны порождениям тьмы для... для...
— Для размножения, — выдавил Карвер.
Мама зарыдала.
* * *
Когда истории были рассказаны, слёзы — выплаканы, а слова сочувствия — произнесены, мы смогли вернуться к обсуждению нападения.
— Лелиана, — голос Адхона мягок, — кто мог желать твоей смерти? Хоть какие-нибудь догадки есть?
— Догадки есть, — задумчиво кивает девушка, — на самом деле я соврала тебе. Я не менестрель. Я — бард.
Резкий "Ох!" мамы, нахмуренные брови Авелин, довольная усмешка Морриган. Остальные поняли ровно столько же, сколько и я.
— А разве это не одно и то же? — выражает общее недоумение Сорис.
— Только не в Орлее, — резко отвечает Авелин.
— Орлесианская знать живёт Игрой домов, а барды — одна из важнейших её частей, — голос мамы тих, хотя плакать она перестала. — Они поют баллады, исполняют музыку, выведывают секреты, шпионят, распускают слухи...
— ...устраняют неугодных, — вставляет Морриган.
— Да, и это тоже, — кивает Лелиана. — В юности, после благополучной, но пресной жизни на вилле леди Сесили, всё это казалось таким завораживающим, таким волнующим и притягательным... Когда Маржолайн предложила обучать меня бардовскому искусству, согласилась не раздумывая. Не буду скромничать, я оказалась достойной ученицей, и вскоре вовсю игралась с чужими секретами и жизнями. А потом наступила расплата.
Лелиана ненадолго замолчала.
— Если тебе неприятно об этом говорить...
Девушка взмахом руки прервала Серого Стража.
— Да нет, почему же. Во время одного из заданий я невольно совершила то, что в Орлее могли счесть государственной изменой. Узнала-то об этом случайно, побежала к Маржолайн. Я была молода, влюблена и напугана, только так могу объяснить эту глупость. Маржолайн обещала всё исправить. Ну и... исправила. После её предательства я оказалась в темнице, откуда смогла спастись лишь чудом. После этого Игра внушала лишь отвращение, а Церковь, напротив, дарила мир и покой. Прошло несколько лет, всё успокоилось, Маржолайн, казалось, забыла обо мне, — Лелиана осмотрела разбросанные трупы и горько закончила. — Казалось.
— Но как она так быстро узнала о том, что ты покинула церковь? — спросила Авелин.
— Сама удивляюсь. Скорее всего, кто-то из деревенских был агентом Маржолайн и послал ворона, как только мы начали сражаться с разбойниками. По-другому не сходится. Ну а то, что они ждали нас по дороге в Денерим... неправильная догадка, случайно ставшая правдой, — Лелиана помолчала и добавила. — Скажи, Адх, после того, как я соврала тебе...
— ...не стал ли я хуже к тебе относиться? Ни капельки. Мы же друзья, забыла? А что это за дружба, которая сдаётся после первого же испытания? У друзей должно быть право на некоторые секреты. Да и интриги напыщенных орлейских фенеков от меня страшно далеки. Но определённый дом в Денериме посетим обязательно.
Адхон замолчал, внимательно рассматривая наш отряд.
— Вы сейчас в Денерим?
— Да.
— Как насчёт небольшого крюка по Бресилианскому лесу? Не за бесплатно, конечно же. Мой клан уже покинул Ферелден, но Хранитель Затриан собрался задержаться на некоторое время. Наша помощь понадобится людям для борьбы с Мором. Вряд ли следует ожидать каких-то затруднений, но в случае чего втроём...
— Гав!
— ...вчетвером выжить труднее, чем вдевятером.
Маму он не посчитал... всё верно, она не боец.
— "Не за бесплатно" — это сколько?
— По два золотых каждому, кто может сражаться.
Сорис переглянулся с Шианни, и эльфийка уверенно ответила:
— Мы согласны.
— Мы тоже, — торопливо добавил брат.
— Карвер...
— Что "Карвер"? Ну что "Карвер"? Чуть что, так сразу "Карвер"! Нам что, деньги лишние, что ли?
Хм. Резко, но по сути верно. Дождавшись кивка от Авелин, подтверждаю:
— Да, мы согласны. Прости, мам. Я понимаю, ты соскучилась по Гамлену, но придётся немного потерпеть.
— Всё правильно, Лин. Вместе безопаснее. Жаль, что вы не догнали нас ещё в Лотеринге.
Тогда бы... Бетани...
* * *
— Адх, а каковы они — долийцы?
— Мы другие, Шианни. Не могу точно судить об отличиях, ведь я толком не знаю, как живётся плоскоу... в эльфинаже. Думаю, скоро ты сама всё увидишь. Если хочешь знать, как долийцы относятся к городским эльфам — везде по-разному. В клане Сабре всегда рады принять потерянных братьев. Но говорят, что иные кочевья не желают иметь с ними ничего общего. Что же до клана, который мы ищем... Его возглавляет Хранитель Затриан. Говорят, что он заново открыл секрет вечной жизни, утерянный после падения Арлатана. Не знаю, сколько правды в этих слухах, но после последнего Арлатвена Меретари заметила, что со времён её молодости Затриан практически не изменился.
Второй день идём по лесу, и я уже начинаю жалеть, что вообще на деньги польстился. Нам-то с братом ничего, а вот маме по всяким буеракам шастать тяжко. Труднопроходимые заросли, глубокие овраги, моросящий осенний дождик и полное бездорожье. И это ещё ни с кем драться не пришлось.
Идущий впереди эльф внезапно останавливается.
Что такое? Кого-то заметил? Бегло осматриваю окрестности... точно! Вон за теми деревьями стоит эльфийка. Вроде бы специально не прячется, но углядеть всё равно непросто.
— Andaran atish'an, lethallan.
Услышав приветствие (это же приветствие?), эльфийка подошла ближе и заговорила с Адхоном. Ручейком потекла красивая, но чуждая и непонятная речь. Кажется, встречающая изрядно удивлена.
— Эти шем... люди со мной, Митра.
— Хорошо, я провожу вас к Хранителю.
Долийцы разбили свой лагерь на удивительно просторной поляне. Видимо, века назад тут высились какие-то строения, но теперь от них остались лишь отдельные колонны да полуразрушенные статуи. Тут и там стояли яркие, цветастые шатры и повозки, горели костры, туда-сюда сновали эльфы, в построенном на скорую руку загоне мычали белые... олени? Или эльфы своих ездовых животных по-другому называют? Странно, но сырость и промозглость окружающего леса в лагере почти не ощущались.
— Как они свои телеги сквозь чащобу протаскивают? — вполголоса удивился Карвер.
— Самому интересно. Кстати, братишка, позаботься о маме.
Карвер кивнул и повёл Лиандру к ближайшему костру. Почти двое суток по бездорожью дались ей тяжело. Остальные подошли к Хранителю. Татуированное лицо, абсолютно лысая голова, пронзительный и суровый взгляд. Он не выглядит существом, прожившим невесть сколько лет, но возраст по его лицу определить затруднительно.
После кратких приветствий Затриан перешёл к делу:
— Если ты хочешь известить меня о начале Мора, в этом нет нужды. Я уже учуял разложение, которое он несёт миру.
— Нет, я здесь по другому поводу. Оказывается, наш народ подписал договор, обязавшись прийти на помощь Серым Стражам во время Мора.
— А, и ты хочешь, чтобы кланы выделили тебе воинов?
— Понимаю, что обычно мы бежим, а не вступаем в бой с ордой порождений тьмы. Но Ферелден в отчаянном положении. Если долийцы спасут его... то наши заслуги не останутся незамеченными.
— Ты веришь в благородство шемленов? — Хранитель иронически изогнул бровь.
— Ни капельки. Но я приложу все усилия, чтобы они не посмели забыть.
— Тебя послушают?
— Я знаком с людьми, которые, скорее всего, станут королём и королевой Ферелдена, — интересно, о ком речь?
— Что же, посмотрим, — непохоже, что Адхону удалось убедить Затриана. — В любом случае, сейчас мы не можем сдержать обещание.
Из дальнейшего рассказа стало ясно, что лёгкой прогулки точно не получится: на эльфов напали оборотни. Будто и не было тех столетий, что отделяют нас от Дэйна. Интересно, все сказки решили воплотиться в жизнь, или только самые страшные?
Оборотни устроили засаду и покусали нескольких долийцев, поразив их своим проклятием. Обречённые выглядели скверно: группа потных, болезненных эльфов, угрюмо ожидавших конца. Превращение в оборотня займёт не один и не два дня — но если не уничтожить источник проклятия, огромного волка по имени Бешеный Клык, конец неминуем. Хранитель собирался послать за ним группу охотников, но мы подвернулись как нельзя вовремя.
Ну что же... по крайней мере, будет что рассказать о тайнах леса Бресилиан.
* * *
Костерок потрескивает тихо... и уютно, что ли? Эльфы выделили нам часть своего лагеря, и мы поставили несколько палаток. Вчера вечером все занимались своими делами. Большинство слушало сказания Сарела — если уж повезло оказаться среди долийцев, то грех не поинтересоваться их преданиями. Шианни болтала с ученицей Затриана, Ланайей. За один вечер они успели стать неразлучными подружками, и сдаётся мне, ни в какой Киркволл Шианни с Сорисом не поедут. Адхон осматривал якобы покусанную галлу, а также воспитывал "этих влюблённых даленнов". Ну а сегодня вся наша компания собралась здесь, у костра: люди, эльфы, мабари.
За эти два дня мы увидели множество удивительнейших вещей. Встречались с говорящими оборотнями и ходячими деревьями. Беседовали с дубом-поэтом, изъяснявшимся высоким стихом, и абсолютно невменяемым отшельником-отступником, обожавшим игру в вопросы-ответы. Целых три часа плутали по лесу, в итоге смирившись с тем, что кружим практически вокруг одних и тех же сосен. Видели заросшие могилы, от которых столь отчётливо веяло холодом и страхом, что мы сочли за благо их не тревожить. Вырвали из лап оборотней эльфийку Даниэллу. Бедная женщина постоянно бредила, твердила, что не может предать "Её". Мы отнесли эльфийку в лагерь, к радости и горю её мужа Атраса. Следует поторопиться, а то Даниэлла вскоре превратится в оборотня.
