Ответа не последовало. Я осторожно присела на кресло, в котором раньше сидел маг. Вязь старинных слов никак не желала преобразовываться в привычные формулы. К тому же дико мешала рука и ребро, которые словно кусали миллион свихнувшихся пчел, налетавших волнами боли. Прошло не меньше получаса пока наконец формула в моем мозгу не сложилась правильно. Я закрыла глаза, хорошенько ее запоминая. Огляделась вокруг магическим зрением. Отметила аномальную легкую дымку, словно пронизывающую все вокруг, словно линии силы размазали по пространству без всякого смысла. Дальнейшие действия теперь были совершенно понятны. Осталось только уговорить остальных.

— Они уже идут по нижним залам. Скоро будут здесь.

От неожиданности я даже подпрыгнула.

— Все, времени нет, — заявил Рениэль.

— Да, — согласилась я. — В любом случае в пустоши ее разбудить не получится. Нужно забирать с собой и выносить отсюда.

— Что значит забирать с собой? Она нас задержит!

— Перестань, Рениэль, — взял мою сторону Даэлин, задумчиво и отстранено глядя на Жэнет, словно думал о чем-то далеком. — Сколько она весит-то.

— Все с ума посходили в этой пустоши, — махнул рукой светлый князь. — Уходим.

И заграбастал мою книгу. Орон откинул стеклянный колпак и взял девочку на руки.

— Жэнет, ты говорила — есть еще выход.

— Да, вон в том углу.

— В каком?

Ребенок все время забывал, что мы не можем видеть — куда она указывает.

— Вот где синяя ваза. Ее убрать надо.

Нандаро отодвинул высокую вазу — в три четверти человеческого роста. За вазой на стене обнаружился орнамент, в середине которого улыбалось краснощекое солнышко.

— Теперь нажмите на правый глаз. Нет! Не левый! Правый, а то потолок упадет!

Рениэль, чертыхнувшись, нажал на левый от нас глаз. Мы застыли перед стеной, но ничего не происходило. Я усиленно сверлила взглядом солнце, раздумывая, почему она путает лево и право, как будто это чем-то могло помочь.

— Может все же другой глаз? — неуверенно спросил Нандаро.

— Или от времени что-то заело, — мрачно буркнул Даэлин.

Звук, раздавшийся со стороны двери, через которую мы зашли, вывел всех из ступора. Альрик и компания нас все-же настигли и сейчас ломились в закрытую дверь. Некоторое время она глухо стонала, а затем звуки ударов изменились, стали ритмичными, и все поняли, что если раньше ее пытались высадить, то теперь рубят.

— У них топоры были? — осведомился Рениэль.

— Да, у двоих.

— Слажено работают, — похвалил князь, прислушавшись, и сунул мне книгу.

Даэлин потянул саблю из ножен, Орон сделал движение — положить Жэнет на пол. И в этот момент сзади раздался скрип. Стена медленно провернулась, открывая темный проход, из которого потянуло натуральным могильным холодом. Не сговариваясь, все быстро прошли в туннель и почти бегом двинулись вперед. Я прижимала книгу к груди правой рукой, и, несмотря на боль, даже придерживала левой. Стена за нами опять заскрипела, вставая на место. Стены туннеля снова засветились от призрачного мха, только теперь он был уже голубого цвета, отчего все сразу стали похожи на покойников.

— А куда приведет этот ход? — поинтересовалась я.

— За город, на старое кладбище.

— Жэнет, а в этом коридоре ничего опасного для нас не будет? — запоздало спохватилась я.

— Нет, что вы. Люди ведь давно уже умерли. Ну, может только паучки... но они лапочки... наверное.

— Мне показалось или ты не уверена?

— Не совсем уверена. Лучше будет пригнуться, когда там пойдем.

Ненавижу пауков.

Они появились неожиданно. Странная вещь, ведь мы их ждали. Туннель стал заметно шире и выше и вскоре перешел в длинную, в две версты, пещеру, в конце которой неясно виднелся тусклый свет. Сверху свешивались серые с синеватыми прожилками сталактиты. С них капала вода и падала в широкий, но очень мелкий, по щиколотку, ручей. Сталактиты были узкими и острыми на концах — казалось, тысячи копий воткнули основанием в потолок. Другие, наоборот, были в несколько охватов и свешивались почти до земли — создавалось ощущение, что идешь по залу с колоннами. На стенах все эти потеки образовывали сюрреалистические фигуры, в неверном свете казавшиеся то ли нелепыми сухопутными осьминогами, то ли застывшими актиниями. Все это переплеталось, создавая композиции достойные резца скульптора — гения. Сумасшедшего гения.

Я шла позади всех, пытаясь разглядеть все это мрачное великолепие, насколько позволял тусклый свет. Мы прошли уже половину пещеры, и вокруг становилось все светлее — приближался выход на поверхность. Вокруг было тихо, только слышались наши шаги, и тихо журчала вода. В какой-то момент, подняв голову вверх, я застыла на месте. Над головой распустилась огромная каменная хризантема с лепестками-копьями. В самой ее сердцевине медленно раскрывался еще один цветок с восьмью тоненькими лепестками, между которыми натягивалась паутина.

Паутина!

Я завизжала так, что оглушила саму себя и ринулась вперед, не разбирая дороги. Под ноги тут же попался камень, я растянулась во весь рост, успев выставить правую руку. Вся одежда мгновенно промокла. Дальше события развивались со скоростью перепуганного зайца. Мои ноги что-то крепко стянуло множеством бечевок, меня перевернуло и потащило вверх. По дороге стукнуло о колонну, и правая рука вцепилась в острую пику маленького, с локоть, зародыша сталагмита, а левой я почему-то продолжала прижимать к груди книгу и повисла вниз головой.

— Ира!

Эльфы спешили ко мне на выручку. Первым бежал Даэлин — я почему-то отчетливо разглядела полные ужаса глаза. Он почти добежал, но тут ненадежная опора треснула — меня с силой дернули вверх, сталагмит обломился, оставшись в руке, и я совершила невероятное сальто воздушной акробатики.

— Орон, стреляй!

— Бяки, вы бяки, отпустите сейчас — же!

В полете меня развернуло, и я отстранено наблюдала, как несет прямо в раскрытые челюсти бледно — желтой гигантской паучихи. Она сучила лапками словно прядильная машина, а меня раскачивало из стороны в сторону по уменьшающейся амплитуде и увеличивающейся скорости. Два блестящих, но каких-то неживых, будто стеклянных, глаза не отрываясь, следили за этим. Они гипнотизировали, я не в силах была от них оторваться, и когда в один из пролетов до ее головы оставалось рукой подать, а передние лапы жадно потянулись, словно приглашая в объятия, я со всей дури воткнула импровизированное копье прямо в глаз.

Оказывается, пауки тоже умеют визжать. Не хуже меня. На правую руку хлынуло что-то липкое. Паучиха обхватила меня за бока лапами, прорвала острыми когтями тунику и кожу, но больше ничего не успела сделать. Второй глаз пробила стрела. Чудовище выпустило свою жертву — я закачалась на веревке вниз головой, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Рядом повисла паучиха — ей было не до меня — она бесновалась, пытаясь вытащить из глаза стрелу, при этом запутываясь в собственной паутине.

— Пустите, пустите, нехорошие!

Почему пустите, меня уже отпустили? Додумать не получилось, Орон натянул тетиву и вторая стрела оборвала паутину на которой я висела. Я не успела даже испугаться. Хорошо, у самой земли подхватил Даэлин.

— Уходим быстро!

Я развернулась на подгибающихся ногах и тут, наконец, заметила, как множество небольших, с кошку размером, пуков спеленали и утаскивают тело Жэнет в ответвление пещеры.

— Стоять!

Не знаю, почему на ум пришли именно эти слова — можно подумать они бы меня поняли. Наверное, манера девочки разговаривать с монстрами повлияла. Теперь все бросились к ней. Эльфы рубили пауков саблями, я, забыв про все на свете пинала их, стараясь ударить как можно сильнее и отбросить подальше, при этом не попав под лезвия своих же. Пауки пищали, изворачивались, иногда пытались наскочить на воинов, но теперь перевес был на нашей стороне. Наконец они с недовольным писком убежали на стены и наблюдали оттуда. А мы, подхватив девочку, бежали наружу, не уставая вертеть головами, чтобы ничего не пропустить опять. Пауки, осмелев кинулись вслед, но догнать не успели — выскочив на открытый воздух мы помчались не разбирая дороги.

— Остановитесь, остановитесь, они из-под земли не вылезут!

— Точно?

— Да, ваше высочество.

Именно это обращение заставило меня остановиться. Непонятно почему стало стыдно перед своей новоявленной фрейлиной. Все-таки и вправду — мое высочество, не пастушка какая-нибудь. Я посмотрела на Рениэля, на Даэлина и расхохоталась.

— Ира, Ирочка, что с тобой? Успокойся.

Даэлин обнял меня и начал гладить по голове.

— Все в порядке, — я никак не могла остановиться — Просто... просто посмотрите на нас.

Князья посмотрели друг на друга, Орон и Нандаро оглядели себя и смех накрыл всех лавиной. Высокий и светлый князья — гордость дома Бабочки, надежда рода, великолепные и изысканные господа... На лицах застыли разводы из черной грязи и белой каменной пыли. От этого казалось, что они захотели поиграть в театре, но переборщили с гримом. Причем у Даэлина получились нарисованные брови, на манер Арлекина, а у Рениэля наоборот — как у Пьеро. Волосы Даэлина растрепались и теперь напоминали воронье гнездо. Рениэль из блондина стал пегого цвета — как много пожившая лошадь. Одежда изгваздана настолько, что в такой постыдился бы показаться на глаза людям самый последний нищий Рондана. У Рениэля были порваны штаны — еще немного и он щеголял бы голыми ягодицами. Мы с воинами представляли не менее �великолепное� зрелище.

Прошло минут десять пока наконец смех отпустил нас и только тогда я с удивлением поняла, что до сих пор держу в руках книгу.

Глава 12

Кто молодец? Я молодец!

Стрела с красно-зеленым опереньем просвистела в двух ладонях слева от уха и впилась в тоненький ствол осинки.

Кто молодец? Я молодец!

А не была бы я молодец, попала бы в меня. Прямо под левую лопатку.

А как все хорошо складывалось. После паучьей пещеры лебяжье болото потеряло к нам всякий интерес. Мы прошли вдоль змейки — речки, не встретив никого на своем пути. Жабозмеи, мороки, улитки, мухоморы взяли внеочередной отпуск. Без труда удалось добраться до большой реки, отделявшей заколдованный край от земель бабочек, потом покрутились немного рядом с полуразрушенным мостом (кто его поставил интересно и зачем?), проверили не ждет ли нас засада и перешли на противоположный берег. Там первым делом ушли подальше от ненавистного болота, запутали следы (Даэлин иногда даже нес меня на закорках — я видите-ли �не умею ходить�) и остановились на привал.

На привале я первым делом вылечилась. Какое это счастье — не чувствовать боль в руке и спине. Потом принялась за Жэнет. Перечитала еще раз внимательно заклятье под шипенье Рениэля и расплела его. И у меня получилось! Она проснулась. Пришлось потратить немного крови.

Потом мы пол дня шли, часто останавливаясь — девочка не поспевала за взрослыми. На одном из привалов мне пришла в голову идея сплести заклинание отводящее металл, от всех в нашем маленьком отряде. Чтоб два раза руку не резать. Теперь на меня ругались оба князя.

А кто оказался прав в конце концов? Я!

Следующая стела пролетела мимо правого уха, и повернув под невероятным углом ушла вверх. Сзади раздались злые крики и ругательства. Кто-то помянул плод любви ежа и кобылы, с пожеланием нам на этом ездить. Я на бегу обернулась к Жэнет, которую крепко держала за руку. Та ответила возмущенным взглядом — эльфийский она понимает.

— Неотесанный мужлан!

Я согласно кивнула, стараясь не сбить дыхание, бежали мы уже минут двадцать. Книга в металлическом окладе, засунутая в импровизированную котомку, больно хлопала по спине. Пусть хлопает, может защитит от стрелы, когда действие заклятия кончится. Сколько там осталось? Вообще, рассчитано на 3 удара мечом, или 111 стрел. А сколько они выпустили? Не меньше пятидесяти. Надо же было напороться на засаду у самой крепости. Откуда только взялись? Это не отряд Альрика, другие.

Рениэль, бежавший впереди, резко свернул влево, мы за ним. Преследователи разразились разочарованными воплями. Загоняли. Впереди еще кто-то есть? Деревья и кустарник, внезапно кончились мы выскочили на открытое место и на высоком холме увидели крепость.

Это волшебным образом придало сил, мы кинулись вверх по склону с утроенной энергией. Справа, от неширокой речки, нам наперерез выскочил еще один отряд с десяток эльфов, но мы видели, что перехватить им нас не удастся. Только бы заклятие выдержало, от стрелы не уйдешь.

Я бежала и видела, как между зубцами крепостной стены замелькали фигуры воинов. Потом заиграл рог, узкие, высокие ворота медленно распахнулись и из них, попарно, вынесло десятка два всадников.

— Уходим!

Преследователи решили, что своя жизнь дороже. Нам вслед пустили еще штук шесть стрел. Они предсказуемо ушли в молоко, и мы смогли наконец перейти на шаг, дыша как загнанные лошади. Всадники разделились — пятеро повернули в нашу сторону, остальные продолжили погоню за лотосами. Эта пятерка шла прямо на нас опустив пики и не думая их понимать, что было... неприятно. И непонятно. Я непроизвольно встала за спину Даэлину, а Жэнет спряталась за мою. И только подъехав уже совсем близко, первый из всадников остановился, и удивленно спросил:

— Светлый князь?

— Не только, — промолвил Рениэль. — Высокий князь и княгиня.

Парень растерялся, еще бы — такие особы и без охраны, затем отдал приказ спешиться. В крепость мы въезжали с королевским триумфом. Если не считать внешний вид.

* * *

— Итак, восемьдесят пять. Провизии на три месяца. Не хватит — приманим птиц.

— Три месяца осада не продлится. Придет подкрепление — я отправил вестника. Брат или дед узнают обо всем уже завтра.

— Вы правы, мой князь, поэтому ждать они не будут. Я бы не ждал.

В пятистах — шестистах шагах, на пригорке чуть пониже нашего холма, ярким пятном на изумрудном ковре выделялся розовый шатер. Над шатром развевалось рубиновое знамя с белым стилизованным лотосом. Даэлин всматривался в него, сложив руки на груди. За его спиной стоял комендант крепости.

Я тоже посмотрела в узкое окно донжона. На другом берегу реки деловито сновали темно-зеленые фигурки — готовились к осаде. На этом берегу тоже самое — только отсюда не видно. Лотосы умудрились за три часа даже соорудить висячий мостик через речку. Видно ножки замочить опасаются, гады. Надо же было выбраться из лебяжьей пустоши, чтобы нас в тот же вечер заперли в крепости. Мы еще каким-то чудом умудрились проскочить мимо основных отрядов. Конникам, погнавшимся за лотосами, пришлось спешно возвращаться обратно — обогнув небольшой лес они вывернули прямо на ощетинившийся строй пехоты. Хорошо, что и для лотосов это оказалось неожиданностью, дорогу обратно в крепость они перекрыть не успели. Так — что ни помыться, ни переодеться мы не смогли, не до того было. Нас только накормили, да Рениэлю дали чьи-то новые штаны. А может и не новые, но хоть чистые и не рваные.